Текст книги "Возвращенная публицистика. В 2 кн. Кн. 1. 1900—1917"

Автор книги: Лев Троцкий

Соавторы: Николай Бухарин,Конкордия Самойлова,Григорий Зиновьев,Константин Еремеев,Александр Потресов,Димитрий Благоев,Карл Каутский,Павел Аксельрод,Юлий Мартов,Степан Шаумян
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

КЛЕВЕТНИКИ

Впервые опубликована в «Социал-демократе» [111]111
  «Социал-демократ» – ежедневная газета. Орган Московского областного бюро, Московского комитета, позднее – и Московского окружного комитета партии большевиков. Издавалась с 7 марта 1917 г. Редактор Н. И. Бухарин. В газете принимали активное участие М. С Ольминский, Е. М. Ярославский, Б. М. Волин, Н. Л. Мещеряков, А А Сольц, И. И. Скворцов-Степанов. В связи с переездом ЦК партии в Москву газета в марте 1918 г. слилась с «Правдой».


[Закрыть](1917, 23 мая).

Буржуазией начинает овладевать какой-то панический ужас. И в этом состоянии вечного и мучительного страха господа купцы и фабриканты, со всей сворой своих прислужников из рядов так называемой интеллигенции, хватаются за все средства, как бы низки эти средства ни были, какую бы отвратительную гадость они ни представляли.

Есть в Москве газета «Русское Слово» [112]112
  «Русское слово» – ежедневная газета. Выходила в Москве с 1895 г. Близка к кадетам В 1897 г. перешла к И. Д. Сытину, превратившему ее в крупное капиталистическое предприятие. Газета имела самый большой тираж в России (в 1916 г. – 739 тыс. экз.). Принимали участие А. Амфитеатров, В. Дорошевич и другие видные буржуазные литераторы. Закрыта в декабре 1917 г. за антисоветскую пропаганду. В 1918 г. возобновлена и выходила под названием «Новое слово» и «Наше слово».


[Закрыть], газета большая (у фабрикантов много денег), которая требует много бумаги. Она всегда ползала в ногах у старого правительства. Когда ставили памятник Столыпину-Вешателю, который был защитником Азефа и насаждал провокацию, тогда «Русское Слово» славословило этого палача.

Наступили теперь иные времена. Теперь каждый бывший пристав готов нацепить красную ленточку и объявить себя республиканцем. Теперь без этого не обойдется самый злейший противник народа. Он тоже «за свободу». На самом деле он против всякой свободы, но иначе его и слушать не будут. И вот подхалимы старого режима начинают вести бешеную борьбу против действительных сторонников революции под флагом «защиты свободы».

Но к ним нет доверия. Все знают их прошлую деятельность. Поэтому им остается одно: клеветать, клеветать и клеветать...

В № 111 «Русского Слова» помещена на первой странице громадная клеветническая статья «Большевики и департамент полиции». В этой статье борзописец московского купечества стремится облить помоями нашу партию, намеренно изображая дело так, что наша партия – это охранная организация.

У нас было много провокаторов. Почему? Да потому, что только у большевиков были сколько-нибудь сильные нелегальные тайные организации; потому что именно большевики были самыми опасными противниками старого режима. Охранники не полезут к октябристу, который сам одобряет охранку. Охранники не начнут примазываться к «Русскому Слову», которое поет гимны шефу охранки – Столыпину; охранники не будут сажать в тюрьму «именитое купечество», поддерживающее эту газету, потому что купечество – народ для них свой. Царское правительство знало, что делало, когда оно посылало своих слуг в лагерь революционеров, чтобы разбить их организации, чтобы выловить всех дельных людей, чтобы задушить грядущую революцию.

Все это понятно и ясно для всякого, у кого на плечах голова, а не кочан капусты. Отлично знают это и «писатели» из «Русского Слова». Но посмотрите, как они пишут обо всем этом:

«Своими «друзьями» департамент полиции считал именно самых крайних революционеров... «Охранка», поддерживающая крайних революционеров... это действительность»... «Департамент полиции тщательно выискивает людей... и останавливает свой благосклонный (!!) выбор на Ленине и его соратниках».

Вы видите, товарищи, бездонную низость этих писаний. Если охранник идет в организацию, чтобы задушить ее, это значит – он ее «поддерживает». Если охранка ни за кем не следит так внимательно, как за Лениным, – это значит, по «Русскому Слову», что она остановила на нем свой «благосклонный» выбор. Ведь это все равно, что сказать о брате т. Ленина, который был когда-то повешен за покушение на Александра III, что палач остановил на нем свой «благосклонный выбор» и «поддерживал» его, накидывая петлю на его шею!

Мы не станем разбирать всего мелкого вранья буржуазной газеты. Отметим еще один пункт.

«Русское Слово» сознательно лжет, когда оно утверждает, что ленинские организации «охранялись» и не разбивались. Кто знает историю нашего движения, кто знает хотя бы историю нашей московской организации, тот знает также, что царские агенты постоянно сажали в тюрьмы наших товарищей, разрушая наши организации из месяца в месяц, из года в год. За 1912 и 1913 годы все члены большевистского центрального комитета, находившиеся в России, были арестованы. Думская фракция была арестована. В ссылках и тюрьмах за последние годы наши товарищи сплошь и рядом составляли большинство «населения».

«Департамент полиции, – пишет «газета», – никогда не стремился окончательно уничтожить эти организации, всегда оставлял кого-нибудь для развода».

Это верно. «Для развода» оставляли. Но вы, господа из «Русского Слова», понимаете, что это значит? Это значит, что оставляли, чтобы по оставшимся выслеживать и предавать новых и новых. Это была бешеная борьба, и из этой борьбы вышли победителями мы, потому что самая «крайняя» идея, которую защищали мы – и только мы, – идея восстания народа против царизма, осуществилась.

Товарищи рабочие! Буржуазия хочет сейчас клеветой и обманом приостановить революцию. В своей ненависти к нам она мобилизует против нас все, что может. Учитесь у нее ненавидеть своих классовых врагов!

P. S. Клевету «Русского Слова» подхватила, между прочим, и якобы социалистическая газета г-жи Кусковой, Мельгунова и Прокоповича – «Власть Народа» [113]113
  «Власть народа» – ежедневная газета правого крыла эсеров. Выходила в Москве в 1917 – 1918 гг. под редакцией Е. Кусковой.


[Закрыть](см. № 20). Они считают себя «обязанными» поддерживать новую гнусность «Р.С».

Социал-демократ. 1917. 23 мая.

ПАРИЖСКАЯ КОММУНА И РЕВОЛЮЦИОННАЯ РОССИЯ

Впервые опубликована в газете «Социал-демократ» (1917, 29 июня).

(Историческая параллель)

Когда ошалелая парижская буржуазия 1870 – 71 года, пуще огня боявшаяся потерять власть, перешла на сторону открытой контрреволюции, то ее вождь Тьер [114]114
  Тьер Адольф (1797 – 1877), французский государственный деятель, историк. После провозглашения Парижской Коммуны возглавил версальцев; с исключительной жестокостью подавил Коммуну.


[Закрыть]обратился к революционному Парижу с требованием разоружения. «Вооруженный Париж являлся единственным серьезным препятствием для контрреволюционного заговора; и посему требовалось его обезоружить».

Когда ошалелая от испуга буржуазия России плетет свою контрреволюционную сеть, опираясь на английский капитал, она прежде всего кричит о разоружении Петербурга, о выводе революционных войск, об обезоружении рабочей Красной гвардии.

«Артиллерия национальной гвардии, – заявлял Тьер, – есть собственность государства, а посему подлежит возврату ему».

«Пулеметы петроградских частей есть собственность государства, а посему подлежат отправке на фронт», – говорят распоряжения коалиционного министерства.

Черносотенный парижский генерал Клеман Тома, убитый впоследствии парижскими рабочими (не смешивать с благополучно здравствующим Альбером Тома [115]115
  Тома Альбер (р. 1878 – ?), французский социалист. Задолго до первой мировой войны стал одним из наиболее ярко выраженных оппортунистов и соглашателей среди французских социалистов. После Версальского договора – директор международного бюро труда при Лиге Наций.


[Закрыть]), «упразднял пролетарские батальоны, позоря их обвинением в трусости, и это те батальоны, доблести которых удивляются теперь самые ярые противники их».

Начальствующие особы современной буржуазии в России травят революционные полки, как трусов.

Тьер писал о коммунарах, что «никогда печальный взор честных людей еще не видел более бесчестных лиц, более бесчестной демократии», что революционный Париж «ни больше, ни меньше, как кучка преступников».

Российские Тьеры, большие и маленькие, на всех перекрестках кричат о «преступности», «уголовных деяниях» и «бесчестьи» последовательных сторонников социализма.

Тьер заявлял с трибуны национального собрания: «Существует только один заговор против республики – парижский заговор, вынуждающий нас проливать французскую кровь».

Русский фабрикант и льнущий к нему представитель мелкого мещанства тоже полагают, что единственным заговором против республики является «заговор» революционного Петербурга, так называемый «заговор большевиков».

Маркс писал о подлом поведении буржуазии: «Эта позорная цивилизация, основанная на рабстве труда, при каждом кровавом триумфе заглушает крики своих жертв, самоотверженных борцов за новое лучшее общество, воем травли и клеветы, которая отдается эхом во всех концах света».

Разве у нас нет этого «воя травли и клеветы»?

И единственным ответом должен быть ответ, который советовался Марксом.

«Вполне сознавая свое историческое призвание, – писал Маркс, – полный геройской решимости стоять на высоте этого призвания, рабочий класс может ответить презрительной улыбкой на пошлую ругань газетчиков-лакеев».

Социал-демократ. 1917. 29 июня.

ЕЩЕ РАЗ О ТОВ. ЛЕНИНЕ

Впервые опубликована в газете «Социал-демократ» (1917, 6(19) июля).

Против тов. Ленина поднялась новая волна клеветы, и на этот раз неслыханно грязная.

Застрельщиком выступил небезызвестный Г. А. Алексинский [116]116
  Алексинский Григорий Алексеевич (1879 – ?), дворянин. Выдвинулся в 1905 г. в Москве как агитатор-большевик. После поражения первой российской революции примыкал к «отзовистам», в годы первой мировой войны – шовинист. В июльские дни 1917 г. пустил в оборот грязную клевету о В. И. Ленине, опубликовав подложные документы. После Октябрьской революции – в лагере контрреволюции, сотрудничал с Врангелем. В белой эмиграции – подручный бывшего великого князя Николая Николаевича.


[Закрыть], сотрудник протопоповской «Русской Воли» [117]117
  «Русская воля» – ежедневная буржуазная газета, основанная и существовавшая на средства крупных банков. Выходила в Петрограде с 15 (28) декабря 1916 по 25 октября (7 ноября) 1917 г. Редактор – последний царский министр внутренних дел А. Д. Протопопов.


[Закрыть]. Этот господин, который с самого начала войны стремился занять место добровольного агента «по сыскной части», был в свое время заклеймен даже обществом парижских буржуазных журналистов за свое гнусное поведение по отношению к некоему г. Дмитриеву, которого он тоже ,обвинял в немецком шпионаже. Во Франции он изо дня в день травил газету «Наше Слово» [118]118
  «Наше слово» – ежедневная газета, выходившая в Париже с октября 1915 по сентябрь 1916 г. Редакторы Ю. О. Мартов и Л. Д. Троцкий.


[Закрыть](орган Мартова, Троцкого и др.), постоянно намекая на «немецкие деньги».

В деле высылки тов. Троцкого из Франции он сыграл не последнюю роль, и его имя упоминалось не раз наряду с именами сыщиков «свободной республики».

В свое время Исп. Комитет не допустил этого человека к себе и отказался от его услуг.

И вот этот человек теперь осмеливается обвинять тов. Ленина. Тов. Ленин известен всем революционерам всех оттенков, известен уже много лет. Никто никогда не осмеливался говорить о политической нечестности тов. Ленина. Даже если бы оказалось, что к партийным руководящим кругам примазался какой-нибудь грязный субъект, вроде Малиновского [119]119
  Малиновский Роман Вацлавович (1876 – 1918), провокатор в российском социал-демократическом движении, в 1912 г. был избран членом IV Государственной думы. Во время мировой войны находился в Германии, в лагере для военнопленных. В 1918 г. вернулся в Советскую Россию. Расстрелян по приговору Верховного трибунала ВЦИК.


[Закрыть], то и тогда лишь отъявленный негодяй мог бы бросить ком грязи непосредственно в товарища Ленина.

Грязь и клевета, которая поднимается вокруг этого честного революционного имени, может сравниться лишь с той клеветой, которая ползла в Германии вокруг имени героя современной войны – товарища Карла Либкнехта [120]120
  Либкнехт Карл (1871 – 1919), один из основателей КП Германии и организаторов «Союза Спартак». Сын Вильгельма Либкнехта. Убит контрреволюционерами.


[Закрыть]. Ведь вся буржуазия выла, что он – подкупленный агент Англии и России. А он шел своей дорогой.

Это не легко. Это мучительно. Идти своим путем сквозь строй брани, клеветы, всей низости, на которую способна буржуазия, может только человек, который готов пожертвовать всем ради правого дела.

Таким человеком является тов. Ленин. И не Алексинскому опорочить его.

Социал-демократ. 1917. 6 июля.

К СОЦИАЛИЗМУ

Впервые опубликована в газете «Социал-демократ» (1917, 27 октября).

Вместе с крахом империалистского временного правительства обнаружился воочию и характер русской революции, о котором так много и так долго спорили.

В самом деле. Совершенно очевидно, что с переходом власти к Советам буржуазное государство рушится. Основная, самая крепкая организация буржуазии – ее государственная власть – исчезает. Создается новый, отличный по своему строению и по своим задачам аппарат власти, находящийся в распоряжении пролетариата и крестьянства, с явным перевесом организующих сил на стороне пролетариата.

С другой стороны, совершенно очевидно также, что на фабриках и заводах, в сфере экономической жизни самодержавный режим буржуазии разлагается.

Буржуазия не может при сложившихся отношениях быть здесь организующей силой. Все в большей степени сюда вмешиваются органы рабочей демократии, в первую голову фабрично-заводские комитеты. Но поскольку речь идет и об общегосударственном регулировании промышленности, то с переходом власти к Советам это регулирование практически совпадает с рабочим контролем.

При таких условиях отпадают основные признаки капиталистического порядка вещей: верховенство капитала и в политике и в экономике рушится. Настает некапиталистический, полусоциалистический порядок вещей. Полусоциалистический, так как, во-первых, это есть еще эпоха диктатуры, а не бесклассовый социализм, так как, во-вторых, слишком значительны еще будут на первых порах неорганизованные отношения в деревне.

Отсюда вытекают и величайшие трудности текущего этапа нашей революции. Здесь уже совершается не поверхностное изменение политической «надстройки», а коренная ломка производственных отношений. Правда, всякая революция сопровождается изменением производственных отношений. Никогда не бывает чисто политических революций. Но при буржуазных революциях изменения производственных отношений не имеют принципиального характера, ибо остается в неприкосновенности сам принцип частной собственности. На место помещика становится капиталист, вместо одного частного собственника – другой. Как ни различен тип собственности, все же развитие совершается в общих рамках собственности и эксплуатации меньшинством громадного большинства. Совсем иное происходит теперь. Начинается принципиальное изменение частнособственнического и эксплуататорского строя, то есть ломка самих основ капиталистического общества. Понятно, что ломка эта и построение нового общественного уклада не может не быть чрезвычайно болезненным, чрезвычайно мучительным процессом. Понятно, что на первых порах будут делаться ошибки, – ибо в мировой истории это первый «опыт», но железный ход событий властно ставит эту задачу в порядок дня, и отмахнуться от нее нельзя: ее нужно разрешать.

Задача организации экономической жизни становится еще более трудной потому, что война истощила и обескровила хозяйство страны, расстроила ее транспорт и ее финансы, привела к экономическому развалу невиданных размеров. Но и это обстоятельство не указывает другого выхода. Наоборот, оно с еще большей настойчивостью требует регулирования и организации промышленности, чего немыслимо при данных условиях ожидать от буржуазных локаутчиков.

Обычным доводом против такой постановки вопроса является то соображение, что Россия – страна промышленно отсталая, а следовательно, русская промышленность не может быть организована вообще. Но этот «довод» основан на простом незнании действительного положения дел. Отсталость русской экономической жизни выражается вовсе не в том, что у нас господствует мелкая промышленность, – у нас уже синдицированная промышленность, – а в том, что вся она в целом играет сравнительно меньшую роль по отношению к сельскому хозяйству.

Но последнее обстоятельство ни в коей мере не решает вопроса о возможности регулирования промышленности в отрицательном смысле. Любопытно отметить, что наши противники из лагеря умеренных социалистов и даже некоторые буржуазные экономисты считают вполне возможным государственно-капиталистическое регулирование. Но государственно-капиталистическое регулирование отличается от рабочего контроля, главным образом, тем, что государственная власть находится в руках другого класса. А это вопрос социального соотношения сил. Переход власти к Советам означает его положительное решение.

Гораздо более сложным является вопрос о связи города с деревней. Как ни мало значение городов, но все же его отнюдь нельзя преуменьшать. Контроль Советской власти («рабочий контроль») над промышленностью означает уничтожение анархического рынка сбыта для продуктов сельскохозяйственного производства. А это в корне меняет все направление развития. При таких условиях неизбежна растущая и организованная связь деревни с городом, т. е. вовлечение даже мелкокрестьянского хозяйства в сферу общей производственной организации.

Такова, в общих чертах, линия хозяйственного развития, которая намечается при дальнейшем поступательном ходе русской революции.

Будет ли идти вперед революция?

Не расшибет ли она себе лба, наткнувшись на непреодолимые трудности?

Заранее говорить о непреодолимых трудностях нельзя. Они колоссальны. Вопросы продовольствия, транспорта, демобилизации армии; сопротивление и саботаж слоев, близко стоящих к крупнокапиталистической буржуазии – на этом не раз может споткнуться Советская власть. Но нет никаких оснований говорить, что она потерпит здесь банкротство. Если кто и сможет сделать ряд решительных шагов – то только эта, народная власть.

А потом не нужно забывать о главном. Нельзя рассматривать сейчас все вопросы революции в их национально-ограниченном масштабе. Что бы ни говорили нам «скептики», которые во всем сомневаются, всегда покачивают головой, будучи сами бесплодны, как евангельская смоковница, – все же за нами стоит международная революция.

Международная революция означает не только чисто политическое подкрепление русской революции. Она означает и хозяйственное подкрепление.

Обрезанные войной экономические связи восстанавливаются. Победа пролетариата на Западе дает возможность планомерно лечить хозяйственные раны в России высокоразвитой западноевропейской техникой. Хозяйственная отсталость России возмещается высоким экономическим уровнем Европы, а русское хозяйство быстро втягивается – при победе пролетариата на Западе – в общеевропейскую социалистическую организацию.

На этот путь мы уже вступили. И по этому пути сознательные элементы демократии должны идти и неустанно, лихорадочно работать в этом направлении.

Гарантия полной победы – международная революция пролетариата. Поскольку же развитие этой революции зависит от России, сильнейшим толчком является переход власти к Советам, уничтожение власти империалистов. Полная, решительная победа рабочих, солдат и крестьян – это первое условие успеха. Эта задача стоит сейчас в центре всего. Эту задачу нужно разрешить раз навсегда.

Социал-демократ. 1917. 27 окт.

К. С. ЕРЕМЕЕВ

(1874 – 1931)

Константин Степанович Еремеев – член социал-демократической организации с 1896 г., партийный, советский, государственный деятель. Он относится к плеяде нового поколения марксистов, мировоззрение которых формировалось в период, когда в освободительном движении России складывалось социал-демократическое направление. Вступив в революционную борьбу в 1894 г., Еремеев вскоре подвергся аресту за участие в организации стачечного движения. Затем тюрьма, ссылка в Уфу, потом в Стерлитамак. В 1904 г. бежал из ссылки и эмигрировал за границу. Здесь состоялась его первая встреча с В. И. Лениным. Осенью 1907 г. Еремеев возвратился в Петербург, легально вел партийную работу, занимался организационными вопросами подготовки к изданию еженедельной легальной большевистской газеты «Звезда» (вышла в декабре 1910 г.). Он ее первый официальный редактор-издатель. В 1912 – 1914 гг. исполнял обязанности редактора «Правды», руководил отделом «Рабочая жизнь», занимался укреплением и развитием корреспондентской сети газеты. Принимал деятельное участие и одно время редактировал большевистский журнал «Вопросы страхования». В годы первой мировой войны Еремеев под чужой фамилией работал в легальной организации – Союзе земств и городов, создавал большевистские организации в армии и гарнизонах. Во время Февральской революции 1917 г. он в Петрограде руководил захватом типографии, в которой должно было возобновиться издание «Правды», в марте становится одним из редакторов газеты. Еремееву была поручена охрана возвратившегося из эмиграции в апреле 1917 г. В. И. Ленина. Он один из руководителей осады Зимнего дворца в октябре 1917 г. После Октябрьской революции на военной, партийной работе, неразрывной частью которой оставалась журналистская деятельность. Участвовал в создании Государственного издательства, исполнял обязанности заместителя заведующего Госиздатом; был редактором газеты «Армия и Флот рабочей и крестьянской России» (с конца января 1918 г. выходила под названием «Рабочая и крестьянская Красная Армия и Флот»), затем руководил газетой «Красная Армия». Выступал на страницах этих изданий. Организатор и редактор «Рабочей газеты» (1921) и журнала «Крокодил» (1922). Член редколлегии журнала «Работница», редактор журнала «Красная печать» и газеты «АгитРОСТА». В 1929 г. организовал и редактировал (до 1931 г.) журнал «Красная нива», печатался в журнале «Пролетарская революция» и др. Автор многочисленных публицистических и беллетристических произведений, воспоминаний, историко-партийных трудов.

СТРОГИЙ ОШЕЙНИК

Впервые опубликована в газете «Звезда» [121]121
  «Звезда» – большевистская легальная газета, предшественница «Правды». Издавалась в Петербурге с 16 (29) декабря 1910 по 22 апреля (5 мая) 1912 г. Всего вышло 69 номеров. Сотрудничали В. И. Ленин, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, К. С. Еремеев, М. С. Ольминский, В. В. Воровский, И. В. Сталин, М. Горький, Д. Бедный. Газета постоянно подвергалась правительственным репрессиям: из 69 номеров 30 было конфисковано, 8 – оштрафовано. Закрыта царским правительством в день выхода «Правды».


[Закрыть](1911, № 26).

«Строгий ошейник» – это технический термин, который принят в единственном, кажется, на Руси «институте», отнюдь не подозреваемом в какой-либо крамоле: институте полицейских собак.

В этом институте царит гуманность: собак отнюдь не бьют. По свидетельству вечерней «Биржовки» [122]122
  «Биржевые ведомости», умеренно-либеральная газета русской буржуазии. 1880 – 1917, Петербург. Помещала биржевую коммерческую информацию. Закрыта после Октябрьской революции.


[Закрыть], «единственным средством наказания является так называемый строгий ошейник с острыми гвоздями, который одевается на непослушную собаку. Как только собака исправилась, ошейник переворачивают гладкой стороной».

Это большой прогресс в мире животных. Согласитесь, что всякому псу лестно, ежели его не бьют походя смертным боем. А насчет ошейника с острыми гвоздями пес, конечно разумный, так и понимает: если, мол, буду я начальственно послушен, так его гладкой стороной повернут и скажут: «Носи на здоровье». Так, мол, лучше же буду я начальственно послушен, и будет мне благо. Неповиновение начальству суть крамола, и, как таковая, она неукоснительно доводит до ошейника с острыми гвоздями.

Но не напоминает ли эта «собачья конституция» что-то такое весьма знакомое, что-то истинно русское? Не есть ли этот «строгий ошейник» просто перевод с русского конституционного языка?

Если присмотреться, мы заметим полное тождество.

Как в собачьей «конституции», так и в человечьей господствует один и тот же принцип: сперва успокоение, потом реформы [123]123
  «сперва успокоение, потом реформы» – политическая установка, выдвинутая Столыпиным после манифеста 17 октября 1905 г.


[Закрыть]. Реформы предполагаются в том, что ошейник перевернут гладкой стороной к шее. Вопрос же о необходимости существования самого ошейника даже не ставится.

«Строгий ошейник» исключительных положений с острыми зубьями простых, усиленных, чрезвычайных охран десятки лет терзает шею русского народа. Ежегодно объявляется, что одевается он на год в чаянии «исправления». И каждый год чаяния не оправдываются, и «гладкую сторону» обыватель видел только мельком в дни 1905 года, когда энергичным движением «ошейник» был сброшен хоть ненадолго.

Такое человеческое упорство могло бы навести на размышления: правда ли, что нужен ошейник? Можно ли «выдрессировать» целый народ в направлении начальственной послушности? Но так как Юпитер [124]124
  Юпитер – верховный римский бог. Имеется в виду известное выражение: «Кого Юпитер хочет погубить, того лишает разума».


[Закрыть]захотел наказать «дрессировщиков», то отнял у них разум. Другое понимание, другая идеология жизни им не доступны. Они держатся за свой ошейник, они охраняют его всеми силами.

И когда в данный момент мы слышим рассуждения о грядущем «новом курсе» [125]125
  «новый курс» – так была названа политика председателя Совета Министров Коковцова в 1911 г., которая ничем не отличалась от политики его предшественника Столыпина.


[Закрыть], то отнюдь не обманываемся относительно его направления. Трудно сомневаться, что «новый» курс будет заключаться только в перевертывании ошейника. Конечно, таковое перевертывание воспоследует лишь в том случае, если, по мнению правящих, русский народ «исправится» в смысле правительствопослушности.

Есть ли надежда на «исправление»? Горбатого, говорят, могила исправит. И в данный момент, когда Россия уже подверглась всем ужасам голода, от неурожая и безработицы вплоть до голодной смерти, это звучит горьким сопоставлением.

Во всяком случае мы знаем, что выдрессировать народ невозможно. Мы уверены, что сама жизнь скоро покажет всю ошибочность «высших» соображений и лозунг «Сперва успокоение, потом реформы» перевернет наизнанку: «Сперва реформы, потом успокоение».

Следует подчеркнуть, что когда в сферах мечтают об успокоении, то имеют в виду главным образом настроение рабочего класса. И «строгий ошейник» всеми остриями своими вплотную впился в шею рабочего класса.

Однако об «исправлении» рабочего класса охранителям мечтать не приходится. Его сознательность настолько уже велика, что даже самый строгий ошейник не сможет его запугать и заставить откинуть свои классовые задачи.

Звезда. 1911. 23 окт.