Текст книги "Особая папка «Барбаросса»"

Автор книги: Лев Безыменский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Комментарий Фридриха Паулюса

«Директиве № 21» посвящено немало комментариев чисто военных, военно-политических и прочих. Следует отметить, что сама директива сопровождалась огромным количеством дополнительных приказов, указаний, распоряжений: недаром в генеральном штабе было заведено сначала «дело Барбаросса», а потом даже «сборная папка Барбаросса». Но среди комментариев всякого рода особняком стоит комментарий Паулюса, написанный им в годы плена. В нем сочетаются компетентность и необходимая (но не частая у генералов вермахта) способность к самоанализу. Паулюс вспоминает:

«Подготовительная игра для операции «Барбаросса» проводилась под моим руководством в середине декабря 1940 года в течение двух дней в ставке командования сухопутных войск в Цоссене. Время совпало примерно со временем подписания «Директивы № 21» [«Bap6apocca»!] ОКВ.

Теперь, когда подлинный ход операции, именуемый походом на Восток, уже принадлежит истории, для интересующегося военными вопросами будет очень полезно ознакомиться с тогдашними мыслями и тогдашними оценками возможностей: ниже я изложу основные точки зрения штабной игры – разумеется, не во всех подробностях, которые подверглись обсуждению.

Исходное положение «синих» (немецкая сторона)

1. Сначала были изложены основные идеи стратегической разработки, выполненной на основании июльского указания ОКВ: путем быстрых операций и глубокого проникновения танковых сил уничтожить силы русской армии, находящиеся в Западной России, и воспрепятствовать отходу уцелевших боеспособных частей в глубину России.

Первая цель: Украина (включая Донбасс), Москва, Ленинград. Основное направление – Москва. Окончательная цель: Волга – Архангельск. В соответствии с указанием ОКВ, в основу идеи генерального штаба сухопутной армии было положено следующее: Москва как политический, транспортный и военно-промышленный центр, Донбасс и Ленинград как центры военной промышленности, Украина как главная житница представляли для русского военного руководства решающее значение. Поэтому предполагалось, что, если даже русские будут использовать для отхода свои большие пространства, они так или иначе должны будут принять бой в этих районах.

Следовательно, задачей сухопутных войск было: а) при поддержке авиации уничтожить лучшие кадровые войска русских сухопутных сил, добившись решающего сражения, и тем самым воспрепятствовать планомерному и полноценному использованию огромного русского людского потенциала;

б) быстро добиться этого решения, а именно: до того, как русские смогут полностью развернуть свои оборонительные силы;

в) после удачи первого прорыва стремиться по частям громить русские силы и не давать им создать единый новый фронт.

Если при помощи этих решений еще нельзя было достичь окончательного выигрыша войны, то тем не менее предполагалось, что Россия ни в отношении вооружений, ни в отношении личного состава не будет в состоянии держаться долгое время и тем более не сможет добиться перелома в ходе войны.

2. При оценке поведения русских предполагалось, что они окажут упорное сопротивление на границе:

а) по политическим причинам – ибо трудно было ожидать, что русские добровольно отдадут области, которые воссоединились с Россией;

б) по военным соображениям – для того, чтобы с самого начала ослабить немецкие наступательные силы, и для того, чтобы заставить немцев оттянуть решительные сражения до времени, когда удастся развернуть полную оборонительную готовность. Кроме того, путем отхода вглубь русские могли рассчитывать навязать немцам борьбу, предварительно ослабив их, то есть в удалении от их основных баз.,

Общие намерения и цели немецкого командования

в начале кампании 1941 года

Главной целью была Москва. Для достижения этой цели и исключения угрозы с севера должны были быть уничтожены русские войска в прибалтийских республиках. Затем предполагалось взять Ленинград и Кронштадт, а русский Балтийский флот лишить его базы. На юге первой целью была Украина с Донбассом, а в дальнейшем – Кавказ с его нефтяными источниками. Особое значение в планах ОКВ придавалось взятию Москвы. Однако взятию Москвы должно было предшествовать взятие Ленинграда. Взятием Ленинграда преследовалось несколько военных целей: ликвидация основных баз русского Балтийского флота, вывод из строя военной промышленности этого города и ликвидация Ленинграда как пункта сосредоточения для контрнаступления против немецких войск, наступающих на Москву.

Когда я говорю, что было принято решение, то этим я не хочу сказать, что во мнениях ответственных командиров и штабных офицеров было полное единство. Раздавалось много тревожных голосов – как по поводу допустимости всей операции, так и по поводу трудностей, связанных с выполнением поставленной цели. С другой стороны, хотя об этом говорилось мало, высказывалось мнение, что вполне следует ожидать быстрого краха советского сопротивления как следствия внутриполитических трудностей, организационных и материальных слабостей так называемого „колосса на глиняных ногах"…»[256]256
  W. Gorlitz, Paulus…, S. 108 – 113, 132 – 134.


[Закрыть]

Таково суждение фельдмаршала Паулюса. Оно дает возможность понять всю авантюристичность замысла «Барбароссы», которую в глубине души понимали и германские генштабисты. Это, впрочем, не помешало им принять к неукоснительному исполнению директивы национал-социалистского руководства. Однако и самые опытные генералы германского генштаба не могли прыгнуть выше своей головы. Размер их собственных сил был ограничен: первоначально Гитлер «отпустил» на Восточную кампанию 80 – 100 дивизий. Затем (к началу 1941 года) речь зашла о 144 дивизиях (не считая дивизий Италии, Румынии, Венгрии, Финляндии). Так примерно и осталось. 22 июня в бой вступило 153 немецких дивизии, 12 румынских, 2 венгерских, 3 итальянских, 18 финских – всего около 3,5 миллиона человек.

Но чего надлежало добиться с помощью этих дивизий? Аппетиты были немалые.

Как мы помним, 31 июля цели были сформулированы так: первый удар – на Киев, то есть на Украину. Второй удар – на прибалтийские государства и в направлении Москвы. Итак, в списке должны фигурировать:

а) Москва,

б) Украина.

Далее шел пункт:

в) Кавказ и бакинская нефть. На этом настаивало Военно-экономическое управление ОКВ и в свою очередь Кейтель, поскольку в соответствии с его директивой № 32 от 17 июня 1941 года предстояло двинуться через Кавказ на Ближний Восток, в Иран и Индию[257]257
  „Hitlers Weisungen", S. 129


[Закрыть].

Казалось бы, достаточно. Но мы знаем, что Гитлер думал и о северном направлении. 3 февраля ОКВ было предписано: «Центр тяжести на севере». И дальше: «Главная задача – не забывать о цели заполучить Прибалтику и Ленинград»[258]258
  КТВ OKW, Bd. I, S. 1000.


[Закрыть]. Значит:

г) Ленинград и Прибалтика.

А командование немецких войск в Норвегии добавило:

д) Мурманск.

Тут вступает в спор генеральный штаб. Ему кажется необходимым сосредоточиться на Московском направлении, чтобы здесь разбить основные силы Красной Армии. Но Гитлер не хочет ограничиваться этим. Тогда Гальдер задает вопрос Йодлю:

– Хотим ли мы разбить противника или мы преследуем экономические цели?

Йодль ответил:

– Фюрер считает возможным и то, и другое...[259]259
  Ibid., Bd. I, S. 298 – 299.


[Закрыть]

«Второе правительство» в действии

Здесь мы подходим к одному из ключевых моментов замысла «Барбароссы». Выше я имел случай изложить некоторые общие соображения по поводу тех социально-экономической сил, которые стояли за национал-социалистским режимом и его экспансией. Но теория остается теорией – а что говорит нам практика?

Немецкая промышленность ожидала от войны вполне определенных результатов. Так, Фридрих Флик писал 23 июня 1940 года (через день после капитуляции Франции): «Мы имеем моральное и материальное право притязать на распределение объектов»[260]260
  J. Неllwig, W. Weiss, So macht man Kanzler, Berlin, 1962, S. 193


[Закрыть]. Понятие о морали у Флика было своеобразное, но в делах материальных он разбирался неплохо. В соответствии с этим главный управляющий делами имперской группы металлургической промышленности Рейнхард направил 44 крупнейшим рурским предпринимателям – в том числе Цангеру, Пенсгену, Рейшу, Феглеру, Клекнеру – письмо следующего содержания:

«Со стороны официальных органов нас попросили срочно установить: какие пожелания имеются у нас касательно предстоящего мирного урегулирования и реорганизации экономических отношений в европейском районе? При этом следует учесть следующие страны: Норвегию, Данию, Швецию, Финляндию, Голландию, Бельгию, Люксембург, Францию, Англию и Балканы»[261]261
  Ibid., S. 195.


[Закрыть].

Адресаты не заставили себя ждать. Их «пожелания» были изложены в нескольких толстых томах. Составителей вовсе не смущало то, что из девяти перечисленных в письме европейских стран были захвачены только шесть. Финляндия числилась «союзником», Швеция – нейтральной, а приготовления к захвату Англии только начались. Но рурские предприниматели уже видели в своем кармане не только лотарингскую руду, по и английский уголь. Иными словами: агрессия совершалась во имя совершенно определенных интересов.

Характер обогащения крупнейших фирм во время войны являлся предметом тщательного разбирательства на процессах в Нюрнберге. Ведшие дела Круппа, «ИГ Фарбен» и Флика американские военные юристы собрали огромный материал. Нас он интересует лишь в приложении к «Барбароссе», но общая тональность материала вполне очевидна. Если ставить в приложении к немецкой агрессии классический вопрос: «Кому это выгодно?», – то ответ будет совершенно однозначным: разумеется, не немецкому солдату, умиравшему на полях Смоленщины и Приволжья, а тем, кто рассчитывал стать владельцем огромных естественных богатств и промышленного потенциала Советского Союза.

Адольф Гитлер не раз упрекал свой генеральный штаб, что он мыслит чисто по-военному и не учитывает экономических потребностей Германии. Какую же он видел следующую экономическую цель? «Надо завоевать то, в чем мы нуждаемся и чего у нас нет. Нашей целью должно быть завоевание всех областей, имеющих для нас особый военно-экономический интерес»[262]262
  А. Нillgrubеr, ор. cit., S. 265.


[Закрыть]. Именно так Гитлер сказал министру вооружения Фрицу Тодту за два дня до начала войны. На встрече с группой видных немецких промышленников Геринг пообещал: «Если Германия выиграет войну, то она станет величайшей державой в мире, она будет господствовать на мировых рынках. Германия обогатится. Ради этой цели стоит рисковать»[263]263
  IMT, Bd. IX, S. 133.


[Закрыть]. А так как Геринг и Гитлер собирались рисковать лишь жизнью своих солдат, они со спокойной совестью могли запрашивать: какие будут пожелания?

Ответ на этот вопрос дало Военно-экономическое управление ОКВ (генерал Томас), которое являлось связующим звеном между германскими промышленными фирмами и вермахтом. 28 февраля 1941 года в ведомстве Томаса было решено, что при осуществлении «Барбароссы» «главной задачей организации будет захват сырья и всех важных предприятий, к чему с самого начала будут привлечены надежные представители немецких концернов, ибо только с помощью их опыта можно будет обеспечить успех (например, бурый уголь, руда, химия, нефть)»[264]264
  А. Нillgrubеr, ор. cit., S. 265.


[Закрыть]. С участием этих «надежных представителей» и появились на свет рекомендации генерала Томаса. Как всегда, слово за документом:

«Операция, направленная на захват европейской части СССР (без Урала), принесет следующие результаты:

I. В первые же месяцы продовольственное и сырьевое положение Германии облегчится. если благодаря быстрым действиям удастся:

а) предотвратить уничтожение запасов,

б) захватить целыми Кавказские нефтеразработки,

в) разрешить транспортную проблему.

II. На случай длительного ведения войны подлинное облегчение зависит от следующих предпосылок:

а) во всех областях

1) от решения транспортной проблемы;

2) от того, сколько населения останется на месте и насколько удастся привлечь его к труду;

б) в области сельского хозяйства

1) от того, насколько удастся предотвратить уничтожение МТС и насколько возможно использовать их и пополнить машинно-тракторный парк за счет возобновления производства в СССР;

2) от снабжения горючим;

в) в области промышленности

1) от захвата в сохранности и пуска в ход электростанций;

2) от обеспечения снабжения промышленности тем сырьем, которого нет в европейской части СССР.

III. До установления связи с Дальним Востоком не будут решены проблемы снабжения Германии каучуком,вольфрамом, медью, платиной, оловом, асбестом и копрой.

IV. Операция должна распространиться на области южнее устья Волги и Дона, включая Кавказ. Для эксплуатации оккупированных районов необходимы нефтеисточники Кавказа»[265]265
  IMT, Вd. ХХХ, S. 276.


[Закрыть].

Этот документ был не единственным в серии военно-экономических документов ОКВ. Так, д-р Ганс-Адольф Якобсен в своем обширном сборнике документов «Вторая мировая война. 1939 – 1945» (Дармштадт, 1959) приводит своеобразный «автореферат» Военно-экономического управления[266]266
  H. А. Jасоbsen, ор. cit., S. 298.


[Закрыть], в котором генерал Томас отмечает наиболее значительные рекомендации, внесенные им в ходе войны. В их числе – вышеприведенный меморандум от 28 февраля 1941 года, а также меморандум от 2 октября 1941 года. Томас лишь вкратце характеризует последний меморандум, но поскольку он имеется полностью в нашем распоряжении, я не могу удержаться от искушения познакомить читателя с его текстом.

Совершенно секретный меморандум за № 3208/41 был составлен уже в ходе войны, а именно: 1 октября 1941 года, за день до начала решающего наступления на Москву[267]267
  Wehr– und Riistungsamt des OKW, Nr. 8208/41 geh., 1.10.41.


[Закрыть]. Учитывая это последнее обстоятельство, Военно-экономическое управление ОКВ составило оценку возможного сокращения военного потенциала Советского Союза. К меморандуму была приложена карта с четырьмя возможными рубежами продвижения немецких войск:

Рубеж «А»: Захват Крыма, Харькова, Курска, Тулы, Москвы, Ленинграда, Кандалакши.

Рубеж «В»: Захват всего Донбасса.

Рубеж «С»: Захват Горького.

Рубеж «D»: Захват Кавказа, Баку, Грозного, Сталинграда, Западного Урала.

Высказывались следующие предположения:

Рубеж «А». Его достижение будет означать потерю Россией 2/3 производства стали и алюминия, что исключит увеличение нынешних мощностей. «Будет невозможно пополнение материальной части, даже если зимой наступит перерыв в боевых действиях. Тем не менее не следует ожидать решительного ослабления военного потенциала России>.

Рубеж «В». Его достижение будет означать дополнительно потерю 2/3 угольных запасов. В конечном итоге военный потенциал России «будет ослаблен таким образом, что до лета 1942 года она не сможет собственными силами создать военно-экономические предпосылки для успешного возобновления военных действий западнее Урала».

Рубеж «С». Потеря Горького будет означать почти полное прекращение производства грузовых и легковых автомобилей, а также значительное ослабление авиационной промышленности. По отношению к общему потенциалу «значительных изменений по сравнению с достижением рубежа «В» не последует».

Рубеж «D». Произойдет дальнейшее значительное ослабление военно-экономического потенциала, хотя и не ведущее к полному краху. Последний наступит после потери индустриальных районов Урала».

На чем может задержаться глаз при чтении этого документа? Я сейчас опускаю вопрос об оправданности прогнозов генерала Томаса (об этом речь пойдет ниже). Зато в меморандуме есть нечто ненаписанное: это, во-первых, сам дух расчета по поводу еще не достигнутых рубежей и еще не захваченных предприятий – вплоть до Урала, хотя немецкие войска стояли еще западнее Вязьмы. Во-вторых, не высказанная, но подразумевавшаяся проблема: ну, а что же будет со всей этой промышленностью?

А этот вопрос волновал тогда многих. Так, еще 26 июня 1941 года в памятной записке для г-на Фридриха Флика, составленной одним из его подчиненных, говорилось:

«Я слышал сегодня, что уже обсуждаются планы распределения русских заводов; особенно большие претензии предъявляют «Рейхсверке»: эти претензии распространяются на угольные месторождения Украины.

Кроме того, г-н Шведе («Ферайнигте штальверке») добивается увеличения доли для «Ферайнигте штальверке». Различные другие концерны также подали свои заявки...»[268]268
  IMT, Bd. XLVI, S. 184.


[Закрыть].

Как видно, у г-на Флика имелись определенные основания беспокоиться. К этому времени уже были разработаны основные положения, которыми должны были руководствоваться войска на Востоке, – пресловутая «Зеленая папка».

«Зеленая папка» представляет собой один из наиболее подробных документов, в котором была изложена программа систематической экономической эксплуатации оккупированных территорий Советского Союза. Она явилась плодом деятельности так называемого Восточного штаба экономического руководства, который был создан специально для разработки системы экономической эксплуатации нашей страны и подчинялся непосредственно рейхсмаршалу Герману Герингу.

Генеральная задача «Зеленой папки» была изложена в пункте первом предисловия к этому длинному документу. Пункт гласил:

«Согласно приказу фюрера необходимо принять все меры к немедленному и полному использованию оккупированных областей в интересах Германии. Все мероприятия, которые могли бы воспрепятствовать достижению этой цели, должны быть отложены или вовсе отменены».

И далее, во втором пункте:

«Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти – такова главная экономическая цель кампании. Наряду с этим германская военная промышленность должна получить и прочие сырьевые продукты из оккупированных областей, насколько это технически возможно и с учетом сохранения промышленности в этих областях. Что касается рода и объема промышленного производства оккупированных областей, то они должны быть согласованы в первую очередь с требованиями, которые предъявляет эксплуатация сельского хозяйства и нефтяной промышленности для нужд германской военной экономики... Совершенно неуместно мнение о том, что оккупированные области должны быть возможно скорее приведены в порядок, а экономика их восстановлена»[269]269
  IST, Bd. VIII, S. 31.


[Закрыть].

Итак, перед нами в совершенно обнаженном виде предстает цель превращения Советского Союза в своеобразную гигантскую колонию Германии. Для этого «Зеленая папка» предусматривала создание довольно стройной системы военно-хозяйственных учреждений в тылах групп армий и армий, – это были так называемые хозяйственные инспекции, команды и группы.

27 июля 1941 года последовали «Инструкции по руководству экономикой во вновь захваченных восточных областях», предписывавшие образование определенных компаний монополистического характера, которые должны были взять в свои руки захваченные советские предприятия (среди такого рода компаний можно упомянуть, в частности, так называемые «Остверке ГмбХ»). Смысл этого мероприятия разъяснялся самими немецкими промышленниками так:

«Записка для г-на Флика

13.8.41.

О беседе с полковником Ионом

В ходе сегодняшней беседы с гном Ионом я заговорил об основании «Остверке ГмбХ». Гн Ион подтвердил мне то, что я уже слышал от г-на Шеера, а именно: что путем основания этой компании хотят избежать того, чтобы в немецкой промышленности начались раздоры из-за русских заводов. Кроме того, хотят точно ограничить компетенцию политических властей... Однако интересным было заявление г-на Иона, что он ни в коем случае не собирается постоянно сохранять весь русский экономический комплекс в государственном владении. Совсем наоборот: оп намеревается после окончания войны удовлетворить частновладельческие интересы[270]270
  IМТ, Bd. XLVI, S. 185.


[Закрыть].

Действительно, документация БХО («Остверке», или «Бергунд хюттенверке Ост ГмбХ»), членом административного совета которого стал гн Флик, содержит ряд указаний на то, что и в этой форме концерн Флика получил в свое распоряжение ряд советских предприятий, а именно: металлургический, вагоностроительный, коксохимический, цементный и лесопильный заводы в Днепродзержинске плюс металлургический завод имени Петровского, коксохимзавод, металлургические заводы ДСМО и им. Коминтерна, им. Либкнехта, им. Ленина, им. Артема – в Днепропетровске. Крупп получил машиностроительный завод в Краматорске; Маннесман – металлургический завод в Таганроге[271]271
  IMT, Bd. XLVI, S. 81.


[Закрыть].

Эта процедура не ограничивалась металлургией. Так, директор П. Хенрихс (фирма «Цейс») направил в адрес Экономической группы точной механики и оптики 22 июля 1941 года следующее письмо:

«Г-ну д-ру К. Альбрехту

22 июля 1941 г.

Секретно

Хен/Ри

О русской оптической промышленности

Уважаемый господин доктор Альбрехт! На основании нашего сегодняшнего разговора по телефону посылаю Вам, как Вы того требовали, пронумерованные документы в голубой папке, оставленные Вами господину Котхаусу во время его последнего посещения. Кроме того, я хочу отметить на основании совещания от 30 июня у генерала Лееба, что восточную территорию следует на первых порах разделить на три экономических района: Ленинград, Москву и Киев. Так как имеются трудности в снабжении продовольствием и сырьем, то исключительно важно, чтобы указанные районы по значимости были определены следующим образом: Украина (Киев и Харьков), Москва и Ленинград.

Господин Котхаус рекомендует, насколько мне известно, произвести обследование и установить опеку над этими тремя районами следующим образом: на Украине – фирма «Эмиль Буш», в Москве – фирма «Лейц», в Ленинграде – фирма «Цейс».

Из голубой папки я взял список с Вашими предложениями, по поводу которых Вы по телефону просили меня высказать свои соображения. В этом списке Вы предусматриваете опеку над русскими предприятиями довольно большим количеством немецких фирм, в то время как г-н Котхаус, как уже было сказано, предусматривает на первых порах лишь три немецкие фирмы. Если же взять отдельно первичную инспекцию для разведывания промышленного профиля заводов и последующую опеку отдельных заводов, которые должны будут выполнять заказы Германии (я считаю необходимым не объединять эти вопросы), то можно считать, что для инспекции достаточно было бы компетентных представителей вышеназванных трех фирм, а фирмы, которые возьмут на себя опеку над русскими заводами, могут быть названы и позже.

Мне кажется, что Вы абсолютно правильно выбрали фирмы, которым будет поручена опека. Если же впоследствии окажется, что немецкая сторона не сразу сумеет развернуть производство в указанных трех районах, а только, скажем, на заводах южных районов (Киев – Харьков), тогда я попрошу вернуться к вопросу об опеке в этом районе.

В принципе я повторяю то же, что подчеркнул во время нашего сегодняшнего телефонного разговора, а именно: рекомендую при всех обстоятельствах использовать русские заводы только для военного производства. О производстве товаров для нужд населения не должно быть и речи»[272]272
  „Betriebsarchiv Carl Zeiss", Nr. 16180.


[Закрыть].

Если бы оправдались прогнозы; данные генералом Томасом, то «опека» немецкой промышленности распространилась бы не только на Донбасс и Украину, но и на Москву, Ленинград, Баку, Грозный и Сталинград.

«Второе правительство» требовало от Гитлера не только идеального удовлетворения от захвата той или иной страны, но и определенного материального вознаграждения. А это неизбежно влекло за собой пространственное распространение целей «Барбароссы»: не только Москва, но и Ленинград; не только Ленинград, но и Донбасс; не только Донбасс, но и Кавказ; не только Кавказ, но и Сталинград; не только Сталинград, но и Урал; не только Урал, но и...

Цели были поистине всеохватывающими. Однако при всей своей слепой вере в собственную непобедимость и в безусловный успех операции «Барбаросса» руководители третьего рейха сознавали, что должны были на что-то опираться. И если одной из этих опор должен был стать вермахт как военный инструмент, то параллельно создавалось еще некое «секретное оружие», которое должно было быть пущено в ход на территории, подлежавшей оккупации.

Об этом пойдет теперь речь.