Текст книги "Подлинная история зубных фей (СИ)"

Автор книги: Лета Стрэндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Город Костей

Все великолепие белоснежных улиц и волшебного замка с башнями погасло в глазах Ланы. Ей стало вдвойне мерзко находиться здесь. Она вспомнила историю деда. Город костей. Основанный ведьмами из костей людей, павших в жестокой войне с людьми…

Неужто эта отвратительная традиция продолжается? Разве не зубами они теперь берут дань?

– А сейчас всё, нет той мощи, – вздохнул он. – Прогадали верховные ведьмы на Заключении.

– Всё, сейчас кости бесполезны? – с надеждой спросила Лана. – Теперь они не нужны?

– Тоже скажешь! Мы бы без работы сидели. А у строителей и сейчас работы хоть отбавляй. Здания некоторые стареют, город немного расширяется, изменяется.

– Так если сейчас кости не дают энергию, зачем мы продолжать из них что-то делать? – не унималась Лана.

– Дань традиции, конечно же! Может сейчас кости и не несут в себе энергии. Но это наша история, история наших предков, почтение к верховным ведьмам, основателям города. Мы привыкли и жили в костяном городе веками и тысячелетиями. Странно даже в каких-либо немыслимых фантазиях представлять наш город каким-то другим, иным. Наш город до основания пропитан своей особой, древней стихией. Это его дух и величие!

Глаза мастера горели, когда он рассказывал о своем городе. Лана, конечно же, его восторгов не разделяла.

– Но ты другая. Чувствуется в тебе что-то чужеродное. Лесные ведьмы уже много поколений живет отдельно. Твоя бабка случайно не из противников Царства?

– Нет, что вы! – поспешила заверить девочка. Если лучше распознают ее чужеродность, еще больше удивятся, нежели о бабке противнице.

– Я помню некоторые истории, которые она рассказывала, когда я была маленькой. Может немного забылось. Помню, что основание города тоже лежит на костях.

Только мне это не бабка рассказывала, а дед, подумала она.

– Все верно. Весь город наш стоит на людских костях, весь фундамент из них. Сотни лет, много тысяч костей людей укладывались слой за слоем, проминались, крошились, выравнивались, протаптывались, пока на выходе не получились эти крепкие наши мощеные мостовые. Где прохудало, сверху клали новый, пока она не ставала идеально красивой и ровной. Так что фундамент нашего города не просто его материальная основа, но его сущность, первоисточник, мать.

– Так что и город наш в целом питается древней магией живых костей. Не почувствовала его, когда приехала? Или ты пока потеряла дар речи, когда увидела все великолепие города? Не мудрено, если ты впервые выбрались из своих темных дебрей. Или тебе, дочери лесных ведьмы, не по нраву пришелся наш город? Но смотри, молодым ведьмочкам часто здесь нравится. Раз приехав они и остаются, потом присоединяются к нашему клану. Тебя тоже может не только за красивые глазки и хорошие работы позвали, а чтобы численность города поправить. С каждым веком нас становится меньше… Но, не будем о грустном. Так как тебе в городе? Погляжу, новомодные штанцы надела, будешь ловить косые взгляды старших. Не печалит, что нет больше рядом родных сосен, и даже куска дерева еле сыщешь?

– Белоснежно. Впечатляюще, – ответила Лана, как будто на уроке литературы подбирала эпитеты к картине.

– Все из костей, – мрачно добавила она. Затем оглядевшись, заметила: – Но мебель у вас тоже деревянная.

И каморка, откуда она вышла, тоже была с деревянной мебелью. Может хоть это они не делают из костей?!

– Дерево дешевый материал. Чем богаче дом, тем меньше там дерева. Все великолепные замки, дома обставлены красивой белоснежной резной мебелью. Даже если какой-то предмет сложно сделать из кости, делают из костной муки, отдельно в дерево или камень инкрустируют небольшие кусочки. Простая деревянная мебель, лишенная всех изысков – это для простого народа.

Умудряются пихать во все, что угодно, скорежилась Лана.

– Откуда берете столько костей для строительства зданий? – вырвался ее вопрос.

– А сколько живности гуляет по миру? – усмехнулся мастер.

Лане стало противно от улыбки этого мужчины. Сначала он ей показался добродушным, но чем больше она с ним разговаривала, тем более он, и его дело, и то, с каким удовольствием он об этом рассказывал, вызывали отвращение.

– Это кости животных? – уточнила Лана.

– Здесь разные кости, – с отеческой любовью он окинул взглядом свои творения. -

– Но самые ценные кости – это человеческие кости. Как бы то ни было, традиционно именно они считались трофеями, когда шли вековые войны. Сейчас же мы применяем любые кости, главное чтобы они были хорошего качества. Обрабатываем, осветляем, заполняем трещины и на выходе получаем вот такое красивое, – он продемонстрировал идеально гладкую трубку. -

Но человеческие кости самые ценные до сих пор.

– Но войны нет уже много веков! Как добываются кости?

– Тьфу-ты, – проворчал мужчина. – Совсем зеЛаная. И вопросы глупые битый час задаешь, ответы на которые должен знать любой трехлетний ребенок. Хоть городской, хоть лесной! – начал сердиться мужчина. Как как добываются. Отрываются руки и ноги у живых людей, счищается вся плоть и готово. Свежая кость самая лучшая кость. С живого человека-то как раз ничего гниющего нет.

Лану затошнило. Хорошо, что Лана с утра ничего не ела, иначе ее бы вырвало прямо тут. У нее закружилась голова и она села на табуретку. Перед глазами встала ведьма, что скреблась к ней ночью. Лана представила сцену, где та сдирает её мышцы и мясо и вырывает кости.

– Ты чего это? – смягчился мастер. – Какой народ чувствительный стал. Лесная молодёжь, что совсем не знает истоков, стала совсем мягкотелая. Ты что-ли от моего рассказа впечатлилась?

Сейчас меня раскроют, подумала Лана. И поведут ее на живодерню и скоро ее косточки окажутся на этом столе и из них будут сделаны очередные толкушки и ложечки. А может даже красивого гребешка удостоится.

– Нет,– прошептала она. – Я на завтрак наспех поела несвежих…– она задумалась на мгновение, что они едят. Куда девают мясо с людей? может это их рацион? Что зря выбрасывать, кости пойдут на одно, мышцы – на другое. Экономия! Но если она из леса, как ошибочно считает, то возможно и растениями питается. – Ягоды попались плохие, – наконец нашлась она.

– Вот ты бестолковая! Ничего совсем не знаешь ладно о городской жизни, к позору твоего рода не знаешь истории, но быть лесной ведьмой и не разбираться в ягодах?! Это насколько ты пропащая! Поговорю с твоей бабкой. Соловьем тебя расхваливала старая карга. К тому же, как говорят у тебя вообще нет никаких способностей. И почему тебя ко мне прислали? Думали, что тут можно брать всяких подряд бестолковых, бесталанных и неумех? – забурчал он.

Лана не ожидала, что он так отреагирует на ее выдумку. Она бочком попятилась к выходу. Пока старик не бросил взгляд на неё.

– Я выйду, подышу свежим воздухом, – объяснилась она.

– Да, иди. Если тебе это поможет, воздух у нас не такой, как в твоем лесу. Ладно, не переживай. Так уж и быть попробую научить тебя чему-нибудь, не гнать же сразу. Как подышишь, сразу заходи, хотя бы чай мне сделаешь, чай попьём. А потом, – он миролюбиво подмигнул ей, – ты попробуешь выточить свою самую первую деталь.

лета выскочила на свежий воздух. Облокотилась об стену, отдышалась. И тут же отпрянула. Ни минуты больше в этом проклятом месте! Пока не попала кому-нибудь на стол или в качестве стола.

Приют

Сомнений, что это город ведьм, не оставалось.

Ни минуты больше в этом проклятом месте!

И Данилу с собой взять, что бы эта прехитрая АльВанна своим сладким голосочком не несла.

С другой стороны площади, куда она ходила на разведку, толпа уже разошлась и тут и там сновали единичные люди. Лана и Данила теперь имели местную одежду, поэтому особого внимания на них могли не обратить. В этом она удостоверилась после диалога в мастерской, где ее приняли за молодую ведьмочку.

Разведав обстановку, она вернулась к домику, где оставила Данила. Лана осторожно заглянула в окно – никого не видно. Она прокралась в первую комнату – пусто, в комнате с заколоченными окнами тоже никого не оказалось. Лана даже заглянула в шкаф – там ее встретили лишь пара штанов, которые она мерила.

Ни Данилы, ни остальных детей.

– Даня! Данил! – тихо позвала она, но конечно же никто не ответил..

Неужто они ушли? Но туда ли, куда нужно? Может, Алевтине Ивановне удалось вывести Даню из города? Она их не видела у площади во время разведки, но до этого задержалась в мастерской.

А что, если нет… Вдруг она повела его в другое место? Лана колебалась: уйти и спасаться самой или попытаться найти Данилу?

Учительнице она не доверяла, поэтому после недолгих раздумий, выбрала второе – найти Данилу. Она пошла вниз по улице, внимательно оглядываясь по сторонам.

В конце улицы она заметила детскую фигуру.

– Мальчик, мальчик, – тихонько позвала. Мальчик обернулся, и их взгляды встретились. Его глаза, большие и глубокие, смотрели на нее, не мигая, зрачки были расширены.

– Привет! Помнишь, мы недавно разговаривали в домике выше? Я еще была с мальчиком. Потом я ушла, а мальчик остался там. Ты его не видел?

Он молча смотрел на неё и ничего не говорил. Она и не надеялась на ответ, но должна была спросить.

Лана огляделась, а почему он ходит один? Где его родители или, скорее, надзиратели.

– Куда-то ты же идешь, – подумала Лана.

Был ли этот мальчик похищенным или нет, она не могла сказать. А вдруг, это, все же местный. Но она не может взять его с собой.

– Иди! Иди же, – сказала она. Ей было стыдно так ему говорить, но она должна найти Даню. Он прав, она его сюда привела. Но она и выведет!

К ее облегчению, мальчик пошел дальше. Ходил он шатко, как трехлетка, который только недавно встал на ноги.

Лана заглянула в открытое большое здание по пути. Белоснежное внутри. По всей вдимости, это было кафе. Стояли белоснежные столики, у которых сидели женщины, кто в белом, кто в черном, кто в сером. На площади народ был разномастный, кроме женщин в подобных одеяниях, было и много людей в самой обычной одежде.

Лана окинула взглядом все столики и вышла.

Мальчик впереди продолжал свой путь и свернул в переулок. Он сделал это вполне уверенно, хотя ходил также, слегка очерчивая кривую дорожку. Но направление он знал точно.

Лана последовала за ним. Они миновали еще пару домиков. Из дома дальше вышли две женщины и направились в их сторону. Лана напряглась. Но они прошли, даже не удостоив ее взглядом.

Вскоре они дошли до большого здания с красивыми коваными ажурными воротами. Лана с неприятием вспомнила работы мастера. Наверняка и эти ворота делал такой же искусный мастер.

Мальчик толкнул калитку и вошел. Лана огляделась по сторонам, и тоже вошла.

Их встретила просторная белая парадная. Кажется, теперь это будет ненавистный цвет Ланы.

В парадной было пусто, зато дальше, правее по коридору переговаривались.

– Меринда! Надо подготовить еще набор! – донесся высокий визгливый голос.

– Уже! – отозвалась другая.

Затем одна ушла дальше, а другая пошла в сторону парадной.

Лана юркнула за стеллаж с книгами, прячась от проходящей женщины. Пока Лана стояла там, прислонившись к стене, она присмотрелась: это оказалось краска. Она даже сколупнула ногтем в месте, где облупился кусок и под ним выступило тёмное основание. Лана почувствовала облегчение. Окружающая белизна давила.

Женщина на каблучках процокала мимо и вышла из здания.

Лана успела заметить мальчика, который скрылся в дальней комнате в конце коридора. Лана на цыпочках побежала следом. В этой комнате было несколько чёрных железных кроваток. На одну из них присел мальчик и уставился на стену напротив. Так и сидел как истукан, с ровной спинкой.

Лана заглянула в другие комнаты, там стояли лишь пустые кровати.

В середине коридора располагалось помещение побольше, распахнув широкие двери. Это оказалось столовая. Большой камин украшал переднюю стену. Посередине разместился длинный деревянный стол, по сторонам грубо-сколоченные табуретки на кривых ножках. Видно было, что плотник даже не старался. Но даже такие стулья были намного лучше тех, что она видела в кафе, белоснежных с резными ножками и спинками. Потому что она предполагала, из чего они сделаны.

В коридоре послышались шаги. Лана спряталась за широкую распахнутую дверцу столовой.

Шаги усилились, и группа вошла в столовую. Это была ведьма в черном, во главе с несколькими детишками в серых костюмчиках. Дети расселись вокруг стола, а ведьма достала котёл из печи. Она разлила какую-то неприятного вида похлебку по жестяным тарелкам. Дети дружно начали есть. Они ели молча, размеренно постукивая ложками.

Стояла тишина, которую она решал только звон посуды. Лана так и стояла за дверью, ожидая окончания трапезы. У неё начали дрожать коленки, то ли от волнения то ли, от усталости, то ли от голода.

Что это за место? Тот самый детский сад про который упоминал Данила? Это ведьмины дети или нет? Ни Данилы, ни той девочке, насчёт который Лана была уверена, что ее похитили, среди них не было.

Дети не выглядели испуганными. Никто не плакал. Но они все были как роботы.

– Складывайте сюда все тарелки! – услышала она командующий голос ведьмы.

– Идите по комнатам, – раздалось следом. И дети дружно встали из-за стола и потопали.

Ведьма принялась очищать и мыть тарелки. У Ланы заурчало в животе. Она как могла стискивала живот. Но он, как ей казалось, издавал громкие раскатистые рёвы. К счастью, ведьма гремела железными кружками ложками и не расслышала их. Она стояла спиной.

Лана осторожно выглянул из-за двери, рассчитывая, что сможет незаметно выскользнуть. Только она сделала движение, как задела плечом дверь и та предательски скрипнула. Лана, ни живая, ни мёртвая вновь прижалась к стене.

Звон посуды прекратился. Лана задержала дыхание. Кажется, её обнаружили! Потому что ведьма зашагала в её сторону. Она остановилась у двери. Лана представила, как сейчас ведьма раскроет дверь и столкнётся вам ко лбу с Ланой, которая будет стоять тут во всей красе.

К ее огромному облегчению ведьма прошла мимо и вскоре её шаги удалились в коридоре.

Лана выбралась из своего укрытия и осмотрела коридор – пусто.

Лана продолжила осмотр других комнат. Оставалось еще две двери. В одной было пусто. Когда она открыла последнюю дверь, то там обнаружила детей. Они, так же, как тот первый мальчик, сидели по кроватям, ровно, вытянув спинки и уставившись прямо перед собой.

– Дети! – шёпотом воскликнула Лана.

Они не отозвались.

Может, это все же ведьмины дети? Они такие странные. Они могут отличаться от обычных детей. Если ведьму живут около 300 лет, кто их знает, может и взрослеют по-разному. Возможно, что развитие ведьминого ребёнка младшего школьного возраста это как два-три годика. У человека. Поэтому они не говорят, но уже понимают. Зато они приучены к ритуалам и распорядку дня.

Побег

Лана подошла к одному из них.

– Вы вообще не умеете разговаривать? Может, хоть кивнете. Видели ли вы тут другого мальчика, лет десяти? У него примерно такой рост, – она показала себе по плечи. – И волосы светлые как...

Лана оглядела ребят.

– ... Примерно такие, как у этого мальчика.

Она указала на мальчика с похожей стрижкой и цветом волос как у Данилы. Они сидел спиной.

– Да, почти такой же.

Лана поближе подошла, ткнула на мальчика и сказала:

– Да. Вот точно такие же!

Лана посмотрела на мальчика и тот поднял голову. У Ланы перехватило дыхание. На нее смотрели пустые глаза на Данилином лице. Но этот Данила был совсем другим, бледный. Лицо, как застывавшая глина. Он не моргал и смотрел одновременно и на Лану, и мимо, куда-то вдаль.

–Данила… – прошептала она в ужасе. Она склонилась к нему, потрясла за плечи:

– Данила, это ты?

Тот ничего не ответил.

Она в безмолвным ужасе оглядела собратьев по несчастью. Перед ней сидели дети – все с абсолютно пустыми глазами, словно бездны, в которых растворилась вся жизнь и надежда. Их молчаливое смирение напоминало ей образ призраков, запертых в этом мрачном месте, ожидающих своего часа. Они, как псы сидели на простых, жестких железных кроватках, укрытые тонкими одеялами, которых едва хватало, чтобы согреть тени, оставшиеся от их детства.

С каждой секундой её сердце сжималось от отчаяния. Этих детей похитили из родного города, у них есть мамы и папы, которые их ищут и ждут. Ее взгляд упал не рыженькую девочку – да, конечно это она. Сонечка. Потухшее солнышко в этом нарочито белом Царстве.

Теперь и Данила стал таким же.

Очень удобные, заколдованные дети. Абсолютно покорные, как куклы, идущие на поводу у невидимого манипулятора.

Слёзы катились по её щекам. Ничего хорошего не произойдёт, если сейчас не уйти.

Нельзя было оставлять Данила одного! Только она виновата в том, что с ним случилось, в том, что он стал таким. Чувство вины разрывалось в ней, как неумолимый червь, прокладывающий путь сквозь её душу.

– Пойдём, – прошептала она, беря Данилу за руку, – пойдём, Данилочка. Ты меня узнаёшь? Это я, Лана.

Но он молчал, заблудившись в бескрайних просторах безвременья. Лана стиснула его теплую ладонь, а из неё начинали сыпаться слёзы – неосознанные капли страха и нежности.

– Я тебя отведу, – повторила она, стараясь перекрыть волны паники, что накатывались с каждым её словом. – Я тебя сюда привела, и я тебя отсюда выведу.

Её взгляд метнулся к остальным детям, сердце сжималось в сожалении. Она тих, с горечью и с чувством вина, произнесла:

– Извините, я не смогу вас всех с собой взять, нашу толпу тут же заметят. Но я обязательно приведу взрослых. Этим же вечером, как только выйду из леса! Вы все окажетесь дома!

Лана вновь взглянула рыжую девчонку. Она была одна из младших – дитя, которое, несомненно, стало частью этого ужасного заклинания. Сомнений насчет нее у Ланы не было. Ее она не могла оставить.

Она прижала к себе двоих детей и выглянула в коридор. Пустое пространство длилось вдоль стен, погруженное в легкий полусвет узких окон. Не было ни душ, ни шорохов, лишь легкое эхо, отражающееся от холодных выкрашенных стен.

– Следуйте за мной, – строго произнесла она, стараясь придать своему голосу уверенность, которой ей самой не хватало.

Взгляд детей был непроницаем – уставившись перед собой, они, казалось, понимали её слова, хотя она не была в этом уверена. Но, к её полному облегчению, дети послушно пошли за ней.

За следующим поворотом коридора раздались громкие раскатистые звуки. Лана подала детям знак помолчать, но они и так не издавали ни звука. Лана протащила детей в пустую комнату рядом. Хорошо, на детях была мягкая тряпичная обувь. Видимо здесь была принята особая форма, не зря мастер отметил ее “новомодные штанцы”. А АльВанна? Вот дрянь, упаковала их, еще преподнесла это как благо, якобы помогает им с одеждой, а сама подготовила на заклание и зомбировала. Не зря она на рынке возле полки с какими-то баночками тусовалась! Зря Лана не настояла на своем! Надо было забрать Данила с собой. Теперь она ведет его в таком состоянии.

Мимо прошла старуха, бренча металлической тележкой. Она, как и другие взрослые, которых она встретила в этом здании, была в черном.

Лана с детьми пробиралась через мрачные коридоры, поглощенная страхом и решимостью. Их тихие шаги отдавались эхом в её голове, стены сами шептали о том, что они не должны были покидать это место. Никаких посторонних звуков, лишь глухое молчание возвращалось к ней из темных углов. Она чувствовала ярость наряду со страхом быть пойманными.

Наконец, они добрались до выхода, и, толкнув тяжелую дверь, оказалась на свежем воздухе. Ощущение близившейся свободы было ослепительным, как солнечный свет, пробивающийся сквозь тучи. Она потянула за собой Данилу и еще одного ребенка, держась за их маленькие мягкие ручки.

Лана, стараясь сохранять спокойствие, вела их дальше, от этого места заключения с облупившейся краской и унылыми окнами, которые выглядели, как пустые глаза, пристально следящие за каждым ее движением.

К счастью, на пути к площади они встретили только одну ведьму, она прошла мимо, лениво зацепив взглядом детей. Еще две переговаривались через низкую оградку маленького домишка с крышей, подобной шляпке гриба.

Дети плелись медленно, неторопливо перебирая ножками. Лана тащила их, заставляя ускориться. Каждый шаг приближал её к свободе, каждая минута была дорога.

Скоро они вышли на широкую площадь. Здесь встречи невозможно избежать. Лана, как только ступила на площадь, начала ловить вопросительные и настороженные взгляды взрослых. Но она не могла позволить себе остановиться и поддаться отчаянию. Она продолжала путь, игнорируя всех.

Вдали за площадью зеленели кроны рощи.

– Куда ты ведёшь детей? – донесся резкий окрик.

Лана сделал вид, будто не расслышала, продолжая сжимать руки детишек. Она ускорила шаг.

– Я тебе говорю! – раздался легкий бег. И через пару минут здоровая ведьма, под два метра ростом, и вширь тоже не маленькая, грубо остановила ее.

– Ты что, меня слышала? – её проницательные глаза пронзали, как стальные иглы. В её голосе слышалась легкая угроза.

Лана почувствовала, как её душу пронзает холодок.

– На прогулку, – произнесла она, стараясь говорить будничным голосом, хотя в ней бурлило волнение.

Женщина прищурилась, изучая её.

– Тебе так в приюте велели? – Густые черные брови изогнулись хищной птицей. – Как тебя зовут?

Лана замялась, и пока сердце молотило в бешеном ритме, она быстро выдумывала ответ.

– Меринда, – ответила она. – Старейшина велела немного выгулять детей. Они слишко слабо выглядят.

Будет ли этого достаточно для её спасения?

Брови той приняли озадаченный вид, птица отступила.

– Странно. Сама ректор тебе это сказала? Что еще за нововведения? Почему не предупредила, что теперь этих еще и по городу выгуливать будут? Постой, а почему ты по площади их выгуливаешь? Может, тебе надо было прогуляться по нижней улице?

– Мне сказали их выгулять вдоль рощи. Так будет эффективнее. Час прогулки там заменит весь день. А потом дальше их закроют в приюте.

– Ладно, – сказала ведьма. Но в ее глазах читалось недоверие. – Я тебя раньше видела. Ты из какого рода?

– Блэкстон, – уверенно заявила Лана, в голове всплыла фамилия персонажа из известной саги. Правда, про вампиров. Должно пройти, пока что у нее все получалось. Эта дама не отличалась особой сообразительностью.

– Блэкстон? Какое… необычное имя рода. Никогда не слышала.

– Что? Стыдно не знать истории. Наш род один из древних, он участвовал в основании этого города… – начала с волнением тараторить Лана, но поняв, что излишне разошлась, она тут же отрезала: – Нам пора идти, скоро уже возвращаться. Вы нас задерживаете. Из-за этого я не могу выполнить поручение ректора.

Лана повернулась и, расправив плечи, удались с детьми. Она была сама от себя в шоке. Такое она не раз проворачивала в школе. Но здесь ставки были слишком высоки.

Ведьма продолжила смотреть вслед.

Белокаменная площадь уже заканчивалась. Впереди черная дорога. Лана обернулась – та ведьма переговаривалась с другой, указывая в ее сторону.

Лана перешла почти на быстрый шаг. В плечах стояла тяжесть, она тянула двоих детей, будто несла тяжелые сумки.

Они уже вышли на широкую дорогу. Роща, укутанная зеленью и тенями, с каждым шагом становилась все ближе.

Слепая надежда, как ореол, окутала их, когда они вбежали в густые деревья, в поисках укрытие от мира, который пытался их проглотить. Лана чувствовала, как наконец-то расправляют крылья, как будто бежала не только за себя, но и за тех, кого могла спасти.

Но тут сзади раздались крики.

– В имя Всех Старейшин, стояять! – раздалось сзади, а за ним цокот по каменной мостовой.

Три темные фигуры побежали за детьми.

Лана пустилась в бег. Она изо всех сил тащила еле волочащихся детей. Они совсем не глядели под ноги и постоянно спотыкались.

Те спотыкались и падали, она их поднимала своими худенькими ручками и бежала дальше.

– Быстрее! Быстрее! – она им приговаривала. – Ну же детки, дома ждут вас мамы и папы.

За спиной она слышала крики. За ней открылась погоня.