Текст книги "Подлинная история зубных фей (СИ)"

Автор книги: Лета Стрэндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Мама! – возмутилась Лана.

– Вполне нормальная девочка, – инспектор пожал плечами. – Конечно, сходите на консультацию. Сообщите нам результаты.

– Нормальная? Которая рассказывает про ведьм?

– Ну, ведьмы дело десятое.

– Что значит “десятое”? – нахмурилась Лана.

– Имеется в виду, сначала все силы бросим на поиски Данилы, а потом возьмемся наказать ведьм. Ты кстати, с Данилой о чем-нибудь еще разговаривала? Может у него какие-то проблемы. Или он хотел бы уйти куда-нибудь.

– Вы одни и те же вопросы по кругу задаете, что у меня уже голова не соображает, – вздохнула Лана и положила голову на руки. О чем? О школе пару слов, какие-то случаи из жизни он рассказывал, про ведьм? Имеет ли это все значение?

– Причем тут родители?! – вмешалась мать, которая только прислушалась к разговору. – На что вы намекаете?

– Извини, я тебя, наверное, утомил. Вчера у тебя был тяжелый день. К тому же, ты вся промокла, не заболела?

– Вроде нет. Голова только начала побаливать.

– Простудилась, небось. Ты, кстати, как, хорошо плаваешь?

– Да, неплохо.

– Здорово. Плавание закаляет организм. Где научилась? На секции ходила?

– В бассейн иногда.

– Молодец! Чтож, на этом мы завершили. С новыми сведениями приступаем к поискам. Лес уже прочесывают. А мы пойдем к началу пути. Ты можешь нам показать, где находиться тот мост, может оттуда попадем в логово к ведьмам.

– Отличная мысль! – воодушевилась Лана. – Лес я плохо помню, а речку да, оттуда можем начать путь.

– А что с Алевтиной Ивановной? – не унималась Лана.

– Я за ней отправлю человека.

– Хорошо.

Лана вышла размяться. После длительного допроса у нее болела не только голова, но и спина.

Мать на минуту задержалась в кабинете.

– И что это было? – спросила она у инспектора.

– Что? – искренне удивился тот.

– Зачем вы ей подыгрываете? Насчет ведьм, царства. Зачем вам этот бред?

– Нам вся информация важна, – уклончиво ответил инспектор.

– Не стоит доверять ее словам, если вы действительно хотите найти мальчика. Видите же, что моя девочка совсем не в порядке.

– Это вы уже доктора подтвердите. Мое дело взять показания на свежую память, а там сориентируемся.

– И учительнице той бедной досталось! Лана накинулась на нее, обвиняя в немыслимых вещах. Кошмар! И перед директором тоже стыдно, ей тоже перепало. Совсем моя девочка плоха стала. Вы же не будете предъявлять ей обвинение, основываясь на безумных словах дочери?

– Мы поговорим с ней.

В коридоре снова раздались крики.

Мост

Они выглянули в коридор, гулкий шум криков заполнил пространство. Мать Данилы, с красным лицом, кричала на всю мощь своего голоса, тогда как Лана стояла, опустив голову, глаза её были полны слёз.

– Какие ведьмы! Какой другой свет? Что ты сделала с Данилой?! Я всё знаю! Это ты повела его, ты увела Данилу! В какой секте вы участвуете? Что вы там задумали?!

Женщина набросилась на девочку. Инспектор успел схватить женщину.

Мать Ланы испуганно прижала дочь к себе.

– Зинаида Ивановна! Успокойтесь, пожалуйста!

– Как вы смеете кричать на моего ребёнка?! – пришел черед кричать матери Ланы. – Я, конечно, вам сочувствую, но не позволю так обращаться с моим ребёнком.

– Она рассказала мне про ведьм и о том, что бывала в каких-то местах с костями! – с неистовой злобой вскрикнула мать Данилы. – Что она сотворила с моим сыном, чертовка?!

– Это возмутительно! Мы будем это слушать, – мать, схватив Лану за руку, вышла.

– Зинаида Андреевна, вам надо успокоиться. Мы продолжаем поиски Данила. Пока никаких сведений, подтверждающих наши худшие опасения – нет.

– Что? Что там вообще выяснили? – замерев в тревоге, спросила она.

– Мы сейчас отправимся и выясним маршрут. Лана нам всё покажет – дорогу, где мы найдем следы Данилы, – объяснил он ход дальнейших действий.

– Я поеду с вами! Я хочу всё увидеть своими глазами! Я имею на это право!

– Хорошо, только ведите себя спокойнее, пожалуйста.

– Мы с этой женщиной никуда не поедем, – холодно заявила мама Ланы. Они ожидали инспектора на улице.

Инспектор велел помощнику взять с собой мать Данила, а сам он поехал с Ланой и ее матерью. Лана показывала ему дорогу.

Они доехали до автобусной остановки, где дети сошли вчера.

– Вот здесь мы сошли и свернули на эту улицу.

Они тоже последовали по этому пути. Широкая улица вывела их в узенький переулок. Скоро улочка закончилась маленькими деревянными домами.

Лана, стараясь вспомнить, добавила:

– Да, помню этот небольшой прибрежный пустырь. Мы шли прямо, точнее…не могу вспомнить, на сколько метров отклонились, но шли вот так вот.

Инспектор, настойчиво изучающий её слова, скомандовал:

– Давайте выйдем, пройдемся пешком, так яснее будет.

Они втроём вышли из машины и направились к реке, в воздухе витала легкая осенняя прохлада. Они подошли к реке и прошли вдоль берега. Моста не было.

– Как долго вы шли до моста?– спросил инспектор.

– Не помню, может несколько минут.

Она огляделась.

– Где-то здесь должен быть.

– Ну, пойдем еще вперед, – предложил инспектор.

Прошло еще минуть двадцать, прежде чем они достигли старенького деревянного моста.

– Здесь? – спросил инспектор.

– Да нет же! Мост был новый. Белый. Его недавно построили.

– Мы обошли всю линию от переулка до старого моста. Другого моста нет. Есть магистральный мост через пару километров.

Лана ничего не понимая, посмотрела назад.

– Может, мы ниже пошли? – спросила она сама себя. – Да нет, мы чуть выше поднялись.

– Точно не этот мост? Может он в тумане показался каким-то белым? – спросила мать.

– Нет. Точно не этот. Так и знала, что этот дальше. И то я удивлялась тогда, как мы быстро дошли.

– Давай тогда обратно пойдем, – предложил инспектор. Может вы в другую сторону от переулка свернули.

Они пошли назад.

– Ну что? Что там? – крикнула мать Данилы. Они позже подъехали и только их встретили.

Они спустились еще ниже вдоль берега, пока не уткнулись в прибрежное кафе.

Им снова пришлось вернуться на место.

– Где это место? – не выдержала мать Данилы. – Ты же кругами нас водишь!

– Ничего не понимаю! – воскликнула Ланы, снова погружаясь в воспоминания. – Я точно помню, что здесь был мост! Мы от переулка почти что шли прямо! Вот этот жёлтый забор – мы от него недалеко отошли, и здесь… – она указала на реку. – Точно был мост! Мы здесь перешли реку!

Сегодня не было тумана, и Лана смотрела на реку, видя, что впереди пусто – никакого моста и в помине не было.

– Ну, всё верно, – мать Данилы схватилась за сердце, её лицо перекосилось от страха и гнева. – Верно девочка говорит. Вы же смотрели камеры! На той автобусной остановке эта девочка вела моего Данилу. Собаки отследили, как они шли по переулку, и вышли к этой реке. И в этом месте… их след пропал! Всё понятно! Она говорит, что здесь они вошли в воду! А про мост выдумала. Она утопила моего Данилу! – не сдерживая ярости, кричала мать Данилы.

– Не смейте обвинять в таких ужасных вещах мою дочь! – завизжала мать Ланы.

Но та совсем на нее не обращала внимания, ее глаза, полные ненависти были устремлены на Лану.

– Зачем? Признавайся, маленькая мерзавка! Ты повела Данилу к реке! Что он тебе сделал? За что ты так с ним?

– Не будем обвинять без доказательств, – вмешался между ними инспектор.

– Какие еще доказательства вам нужны? Она привела нас на место преступления, издевательски шутила, что Данила в том мире и вообще, попал в ад к ведьмам. Чертовка.

– Да, это я виновата! Я привела его сюда! Я повела на встречу к смерти! – закричала Лана. Чувство вины, сожаления, обиды, все эмоции бурей ее захлестывали. – Но мост был!

– За что? За что? – выла мать Данила, готовая наброситься на нее. Только полицейский ее удерживал.

– Лана, заткнись! – грубо осадила мать Ланы. – А вы следите за своими словами! Никуда она не водила и ни в чём она не виновата! Это она выпалила, потому что она нездорова!

– Мы уходим! – Бросила она гневно инспектору и потащила дочь на остановку.

– Твоя дочь – сатанистка! – кричала ей женщина вслед, отбиваясь от рук полицейского. – Это ты не уследила за своей дочерью! Во что она ввязалась? В какой-то культ нечисти? Когда она успела положить глаз на Данилу? Вывела его из автобуса и повела к реке! Она виновата! Она сама вышла сухой, а моего сыночка нет!

Инспектор дал знак помощнику подвезти их. А сам остался успокаивать женщину.

– Сделайте же, что-нибудь, инспектор! – взмолилась мать.

– Мы делаем все, что в наших силах.

– Девочка же призналась во всем!

– Она пока только призналась, что они были вместе. Ее эмоциональные выкрики не стоит рассматривать как признание.

– Да как же так. Мы вчера весь вечер искали Даню. И камеры, и собаки вывели нас сюда. И девочка это подтверждает. Зачем она выдумала про мост? Что это означает?

Самому бы понять, причем тут мост, подумал инспектор.

– Вот и пытаюсь выяснить, что все это значит, – задумчиво произнес инспектор.

– Да что тут выяснять. Она занимается какой-то черной магией, обряды может у них, жертвоприношения, что у них еще бывает. Вот и бросила моего Данечку в реку.

Она вновь расплакалась.

– Ваш сын умеет плавать?

– Нет. Он боится воды. Совсем не умеет плавать, вот он и у...

Она прервалась на полуслове и глазами, полными отчаяния посмотрела на реку.

– Мы бросим отряды осмотреть долину реки и вниз по течению. Девочка вчера нашлась в лесу за городом. Там недалеко протекает эта река. Все эти места мы обыщем.

– Как она там очутилась?

Инспектор поглядел на воду. Лана сказала, что хорошо плавает. Могла долго бороться с бурным течением. И как раз выбраться за городом. Она была вся мокрая и в ссадинах.

– А вы не знали, что они познакомились ещё до этого? – спросил он у женщины.

– Нет. А где? Не видела ее ни разу в нашем дворе.

– Лана говорит, они пару месяцев назад посещали одного стоматолога. Вспомните, был ли у вас тогда визит.

Женщина призадумалась.

– Да! – вспомнила она. – Мы ходили к стоматологу, у нас был проблемный зуб. И они там познакомились? – Женщина еще напрягла память. – Точно! Там сидела девочка в коридоре, когда я подходила. Он с ней беседовал. Я не помню…да, кажется, это была! Она что-то ему рассказывала. Может тогда она заприметила для своих черных дел.

– Больше никогда не видели их вместе?

– Нет, не помню. А что, они еще раз встречались?

– Нет. Лана утверждает, что это была их первая и вчера вторая встреча. Ваш сын боится стоматологов?

–Да, он боялся ходить к врачу. Давно собирались этот проблемный зуб показать, но он боялся, ему их вырвут.

– Понятно.

Вот откуда ноги растут, подумал инспектор. Он боится стоматологов, девочка рассказала ему о феях, он впечатлился, и вообразил, что это фея, точнее злая ведьма хочет вырвать ему зубы.

– Рассказывал ли он что-нибудь про зубных фей?

– Не припоминаю такого. Но эта девочка сегодня и про фей что-то плела.

– После стоматологии вы отправились домой?

– Даня пошел домой, а я поехала на работу.

– В тот день ничего не произошло?

– А что могло произойти? Все было как обычно.

– Может, какое-то происшествие случилось. Драка? Может его-то обидел? Или был испуганным?

– Да нет, не припомню такого, а что?

– По рассказам Ланы, в тот день после стоматологии на него напала зубная фея. Как вы предполагаете, кого он может иметь ввиду? И что он боится этих фей. И эти феи могут вырвать ему зубы.

– Феи? Зубы? – озадаченно пыталась сложить пазл в голове женщина. – Вы про стоматолога что ли?

– Он мог бы ее так называть?

– Ну да, он горазд выдумывать прозвища. А при чем тут это?

– Раскладываю сюжет в линию, – ответил инспектор.

Психотерапевт

Мать приехала с дочерью в клинику. В регистратуре их встретила приветливая девушка.

– Да, проходите, – она сказала. – Доктор вас ждет.

– Здравствуйте! Я Ксения Александровна! Буду вашим психотерапевтом.

– Очень приятно. Дело в том, что моя дочь вчера заблудилась в лесу. Провела там весь день и полночи. Ей стали мерещиться всякие…даже неудобно говорить... всякие существа.

– Хорошо. Я выслушаю ее. Пусть заходит. А вы подождите, пожалуйста, в коридоре.

– Я бы хотела присутствовать.

– Извините, мы консультируем пациентов один на один. Потом я вам выдам заключение.

Женщина вздохнула и вышла. Но перед этим еще раз рассказала о бредовых идеях дочери и о рассказах дедушки.

Около часа она ждала, ерзала на жестком стуле. Ее сердце было наполнено тревогой.

Наконец, ее пригласили.

– Дело не в том, существуют или не существуют те существа, о которых говорит Лана. Дело в том, что она искренне верит. Она получила психологическую травму. Как раз незадолго до этого, как она говорит, её что-то испугало и они с дедом разговаривали о злых ведьмах. И в момент, когда она переживала шоковое состояние, она вспоминает, что она убегала от ведьм. Мы не знаем, что в действительности происходило. Но это наложило отпечаток на ее сознание. Такое случается. Я бы вам порекомендовала лечь в стационар для более глубокого обследования.

– Как лечь? Вы думаете, что моя дочь настолько больная? Она просто утомилась, вы ей выпишите какое-нибудь успокоительное или проведите беседу, которая развеет её бред. А в целом-то она же ведь здорова.

– К сожалению, состояние у неё нестабильное, из-за бесед у неё это всё не пройдёт.

– Нет, нет! Этого не может быть! Неужели вы действительно считаете, что моя дочь какая-нибудь шизофреничка?

– Сейчас мы не будем ставить точные диагнозы. Нужно провести еще несколько сеансов диагностики, а затем уже на терапию.

Женщина расплакалась. Она надеялась на лучший исход.

– Не переживайте! Вы будете ходить на сеансы.

– Я не буду класть свою дочь в психбольницу!

– Это наилучший выход. Здесь мы постараемся провести максимально ряд обследований, понаблюдать.

– Нет, нет, моя дочь не сумасшедшая!

– Никто не утверждает, что она сумасшедшая. У нас лежат разные пациенты.

– Я не думала, что у нас настолько серьезно. Мы же можем к вам приходить на прием, как в поликлинику?

– Хорошо, если вы отказываетесь госпитализации, можете заполнить форму. И тогда диагностику и консультации будем проводить амбулаторно.

– Такой вариант нас устраивает. А какой у нас диагноз?

– Я поставлю предварительный диагноз. Острый психоз. Окончательный, после ряда тестов и консультаций.

– Хорошо, мне нужна справка для следователя. Дело в том, что он нас допрашивает, а моя дочь не может говорить адекватные вещи, и я хочу принести следователю документ, подтверждающий наличие у нас заболеваний – чтобы мы не могли давать показания в полную меру.

– Я вам выпишу заключение, можете его показать.

– Жду Лану завтра в это же время.

Женщина тяжело вздохнула.

Лана с ней практически не разговаривала. Что у тебя в душе творится? – думала мама.

Вечером надо было проведать отца, но у нее не было никакого желания. Это всё он виноват, зачем он ей это втемяшил?

– Мы вечером обещали сходить к дедушке, поговорить с ним, – буркнула Лана.

– Нет, мы туда не пойдём.

– Почему? Я хочу с ним поговорить.

– Врач не разрешил, – соврала мать.

– Кто? Психолог?

– Нет, врач дедушки. Сказали зря не беспокоить. Я передала, что с тобой все хорошо.

Опять о своих ведьмах хотят поговорить. Надо как-то оградить от всех этих бесед ее. И отца потом тоже надо консультацию к психотерапевту сводить, но он, конечно же, будет отказываться. Вероятно у него тоже какое-то недиагностированное психическое заболевание. Он тоже говорил, что видел что то. И вот сейчас у него, после стольких лет, обострение. Своими речами довел девочку.

Тяжёлые мысли мучали мамы.

Допрос Алевтины Ивановны

– Алевтина Ивановна, спросил инспектор учительницу, которая пригласил на прием тем же вечером. – Скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели Данилу?

– Позавчера на уроке, – хлопала длинными ресницами хорошенькая учительница.

– Были ли вы в районе реки по улице Третьей Набережной вчера?

– Нет, даже близко не подходила.

– В западном лесу за городом?

– Нет. Что мне делать в лесу?

– Хорошо. У вас вчера не было уроков?

– Да, в этот день у меня нет занятий. В этот день у меня методический день.

– Я поговорил с директором. Она сказала, что в методический день вы в любом случае приходите и заполняете свои документации в школе. Но пока я не нашёл человека, который бы видел вас в школе.

– Я с утра была в школе. Взяла все документы работы на дом и продолжила работу дома. Я могу работать из дома, проверяю тетради, журналы, заполняю данные.

– Хорошо. Чем в течение дня занимались?

– Только работой.

– Может, ходили еще куда-нибудь, магазины, кафе?

– У меня скопилось так много дел, что даже не было времени выйти из дома!

– Значит, вы вчера весь день провели дома? Кто-нибудь может это подтвердить?

– Вообще я живу одна. К сожалению, никто не может подтвердить, но и я ни в чём не виновата. В чём вы пытаетесь меня обвинить?

Учительница вздернула подбородок и распрямила плечи.

– Мы ни в чем не пытаемся вас обвинить. Мы восстанавливаем ход событий вчерашнего дня. Кто где был. Данила же ведь учился в вашем классе.

– Да. Очень умный и милый мальчик. Когда я узнала, что он пропал, у меня сердце сжалось в груди. Ох! У меня подскочило давление.

– Какие у вас отношения с Данилой? – У нас замечательные отношения с Данилой! Он послушный и добрый мальчик. И я к нему по-матерински отношусь, и сердце болит в такой ситуации. Очень надеюсь, что он найдётся целым и невредимым!

– Он хулиганит на уроках?

– Нет, что вы! он образец для подражания. Такой славный малыш!

– Хорошо. Вы знакомы с Ланой Васнецовой? Слышали, наверное, тоже девочка из вашей школы пропала.

– Да, я слышала. Более того, сегодня мы в школе виделись. Она выглядела очень бледной и нездоровой. Её же ведь только под утро нашли. Бедная девочка! Мне кажется, у нее было горячка, потому что она говорила неадекватные и очень странные вещи. Директор может подтвердить. Она очень много кричала, вела себя буйно. Кажется, случившееся очень сильно ударило по ее психике.

– Вы были знакомы с ней до этого? Может, сталкивались в школе или вели какие-то предметы?

– Нет, я веду только начальные классы.

– Сказать по правде, она утверждает, что видела вас не только сегодня, но и вчера.

– Этого не может быть. Вероятно, она меня с кем-то перепутала. Я вчера была дома и никак не могла с ней встретиться.

– Также она утверждает, что вы можете знать, где Данила и пролить свет на его исчезновение.

– Я понятия не имею! Позавчера мы отвели последний урок математики, и дети все разошлись. Я сидела еще пару часов в учительской.

– Лана обвиняет вас в похищении Данила, – в лоб сказал инспектор.

– Что?? – поразилась учительница. – Ну что за бред! Данила, милое солнышко…Как ей такое в голову могло прийти? Бедная, бедная девочка. Она и вправду тронулась умом. Знаете, она залетела ко мне в кабинет, как раз в тот момент, когда я рассказывала о Даниле и может быть это её триггернуло.

– Но, тем не менее, она твердо стоит на своих показаниях. И свидетелей у вас нет…

– Какие у вас есть хоть какие-нибудь аргументы, кроме бредовых слов этой девочки? Я не дам себя обвинять без доказательств!

– Ну что вы! Никто вас не обвиняет, мы лишь проверяем показания свидетеля.

– Ну неужели вы всерьёз об этом думаете? А мне, между прочим, глубоко обидно, что вы мне говорите такие вещи, – расстроилась учительница. Глаза ее стали печальные, как тихое вечернее море.

– Хорошо. Оставьте мне, пожалуйста, свой адрес.

– Да, конечно, – она мило улыбнулась. Такая хорошенькая, с чистыми голубыми глазами, она бы точно не сгодилась в роли ведьмы. – Я сейчас буду готовить ужин. Если ещё возникнут вопросы, можете заглянуть.

– Спасибо, – ответил инспектор. – На сегодня пока у меня нет вопросов.

Заведующая

– Я видела, у вас новая пациентка была сегодня записана. Что с ней? – женщина средних лет в длинном белом халате с воротником-стойкой сидела на высоком кресле.

– Да у него у неё посттравматическое расстройство, острый психоз с симптомами шизофрении. Я ее еще завтра проработаю.

– Это же та девочка, которая пропала?

– Да. После того, как её утром нашли, она несла бред про ведьм.

– И что же вы ей порекомендовали, Ксения Александровна?

– Сегодня я провела предварительная диагностику. Завтра продолжу тест, проанализирую результаты и назначу терапию.

– Эта девочка пережила такое глубокое потрясение, на фоне которого у нее возникла острая параноидальная шизофрения и вы так просто отпустили ее домой? – перешла на высокие тона дама.

– Да, я думаю, в остальном девочка вполне адекватная. Интеллект сохранный, поведение контролируемое. Девочка абсолютно не выказывала агрессии и других признаков. Остальные моменты я поработаю на амбулаторных сеансах.

– И что, этого вам достаточно? Ксения Александровна, сколько вы лет работаете психиатром? Вы должны понимать, острая детская психиатрия лечится только в стационарных условиях! Налицо нарушение протокола врачебного обследования! Вас за это могут попросить лицензии! Вы не имели права отпускать ее в ту же агрессивную среду без должного наблюдения.

– Ее мать настояла на отказе от госпитализации и подписала все бумаги! – вспыхнула молодая доктор от замечаний.

– Да неужели вам всё равно, что творится с детками?! – вдруг вскипела заведующая. – Вы не должны оставаться такими равнодушными! Наша задача, в первую очередь, помочь им, максимально, используя все возможности. Это же дети! Самое ценное, что может быть. Как можно совсем об этом не печься? Нельзя быть такой бестолковой!

Молодой доктор растерялась. Ее впервые так отчитывали.

– Извините, – сказала она резко. – Я знаю свою работу! Я провела предварительную диагностику и…

– Я тридцать лет работаю, – заведующая яростно постучала острием карандаша об стол. – В этой поликлинике и я лучше знаю. Почему вы со мной спорите? Немедленно! Немедленно её надо положить в больницу! Иначе я буду сомневаться в вашей компетентности.

Ксения Александровна хотела еще возразить, но стушевалась под тяжелым взглядом начальницы.

– Вам следовало настоять на госпитализации. Сделали ли вы все возможное, чтобы убедить мать, что это лучшее решение? Тем более у неё это первичные симптомы, мы не можем допустить ухудшение ситуации. Завтра, пожалуйста, подпишите все документы. Я распоряжусь, чтобы ей подготовили палату.

– Хорошо, – уязвлено ответила молодой врач. – Я поговорю завтра с матерью.

Все знали крутой нрав заведующей, но она сама впервые попала ей под руку.

– Да будьте любезны. Убедите её, что это только для блага ее дочери. Я надеюсь, вы сами теперь сознаете, что необходима стационарная помощь. Жду от вас документы о приеме, иначе мне придется вас отстранить.