Текст книги "Подлинная история зубных фей (СИ)"

Автор книги: Лета Стрэндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Обитатели

Скрипнула входная дверь. В прихожей послышался шум. Судя по звуку, было несколько человек. Лана насторожилась.

– Кто-то пришел, – прошептала она Данилу. – Прячемся!

Они забрались в пыльный шкаф. Вдвоем они еле вместились туда. Пахло плесенью и чем-то протухшим. Дверь не закрывалась до конца, оставался небольшая щель, откуда поступала полоска света и глоток свежего воздуха.

В комнату кто-то вошел. Подошел к полке и погремел банками.

Лана ее узнала, это была та женщина, что вела детей.

К их облегчению, она недолго повозился и тут же ушла.

Входная дверь снова скрипнула. Дети, немного погодя, вышли из шкафа.

– Фу! – вздохнул Даня. – В шкафу будто кошки сдохли!

– Тише, – сказала Лана.

Она подошла к двери и прислушалась. Тихо.

– Может это дом той женщины? С чего Альванна решила, что дом заброшенный? Неухоженный, необжитый, полупустой да. Вероятно, это чье-то подсобное помещение.

– Если АльВанна нас привела сюда, значит что-то знала. Это ничейный дом.

– Конечно, что-то знала, – резко ответила Лана. – Она же сразу выбрала этот дом. Слушай, мне здесь не нравиться. Что здесь, что под столом сидеть. Может, пойдем? Теперь на нас есть одежда, мы можем притвориться местными и проскользнуть незамеченными.

– Чтобы снова попасться? Мы же обещали подождать. Тебе здесь не нравится, потому что этот дом выбрала АльВанна? Что с тобой не так? Она же ведь старается для нас, – обиженно сказал Даня.

Лана вздохнула. Снова спорить насчет учительницы она не хотела. Все равно проиграет той. Данила был уверен в своей учительнице. Кто Лана такая, чтобы утверждать, что Алевтина Ивановна вероятно ведьма. Кроме того, что она по непонятным причинам находиться здесь, в этой странной местности, других аргументов не было. Может и правда, Лана перенервничала и ей все вокруг врагами мерещатся. Подозревает всех вокруг. По факту, учительница Дани отвела их от неприятностей, прикрыла. Иначе, зачем это ей надо было.

Но все же Лане она не нравилась.

– Давай хотя бы дом осмотрим. Может, что-то интересное найдем.

– Давай, – согласился Данила.

Они осторожно выглянули из кабинета. В прихожей пусто.

Напротив была дверь в другую комнату.

Лана приложила указательный палец к губам и прильнула ухом к двери.

Она кивнула, и открыла дверь. Здесь было темно. Единственное маленькое окошко было заколочено досками.

Лана зашли с Данилой и окинули взглядом комнату. Комната была побольше, но такая же полупустая, с минимумом мебели и пахло неприятно.

– Красивое снаружи, уродливое внутри, – вынесла свой вердикт о доме Лана.

В углу, куда не долетали редкие лучи от заколоченного окна, что-то зашевелилось. Данила отскочил, Лана замерла. Замерли и в углу.

Так они постояли немного, как истуканы. Глаза окончательно привыкли к полумраку. В углу она увидела громадную тень с кривыми очертаниями.

– Здесь есть кто-нибудь? – дрожащим голосом спросила Лана. И тут же прикусила язык. Зачем ей эта информация? И что, если есть? Стоило тихо выйти из комнаты.

К счастью им никто не ответил.

– Пойдем, – прошептал Даня и потянул за рукав.

Но Лана на носках подалась вперед.

– Шшш… куда ты идешь?! – прошипел Даня.

Лана внимательно следила за тенью. Она не шевелилась. Или шевелилась? Были как-будто микроколебания, но это могло у нее в глазах играть. Но она хотела убедиться. Потому что с ней было так однажды, она вечером она увидела на дороге огромную собаку, она смотрела в ее сторону и покачивалась, будто выжидая удобного момента, чтобы напасть. Лана не решалась продолжить путь. Ходила вокруг да около, но собака не уходила. В конце концов, она пришла домой окольными путями, сделав приличный крюк. На следующий вечер ситуация повторилась, собака вновь ее ждала. В этот раз она взяла палку и пошла осторожно вперед, угрожающе подняв палку перед собой. Когда она приблизилась, это оказалась высокая урна, подвешенная на рамочном каркасе. И что самое глупое, днем она мимо него сто раз проходила и не замечала.

Так и сейчас она хотела удостовериться, что там ничего нет. Потому что весь день провела в страхе, боясь, прячась, убегая. Сейчас она тоже хотела убедиться, что там ничего нет. Всего лишь игра теней или воображения, а может просто стена в пятнах. Когда она выяснит, ей станет легче.

Лана подошла ближе и застыла. В тени вырисовался объемный силуэт. Невысокое существо с тремя головами глядело на нее, но совсем не пошевелилось.

– Да что там?! – взвизгнул Даня от нервного напряжения.

Лана не ответила, она пыталась разглядеть существо.

Даня не выдержал и распахнул дверь.

Лана рассмеялась.

– Так и знала! Опять попалась!

– Что? – спросил нетерпеливо Данила, стоя у дверей настороже. – Там пусто?

– Здесь дети.

– И что смешного?

И правда, ничего смешного, успокоившись, подумала Лана. Но ей действительно стало легче, смех послужил ей приятной разрядкой.

– Кажется, они спят.

– Точно спят? Тогда может, пойдем.

– По-крайней мере, они не двигаются, – уточнила она и внутри нее похолодело. – Данила, распахни дверь еще шире.

– Зачем? – спросил Данила, но послушался.

Стало гораздо светлее.

Лана подошла ближе к детям и вздрогнула. Все трое смотрели прямо на нее.

Лана отпрянула.

– Извините, я не хотела вам помешать.

Они не ответили.

Лана узнала в них детей той женщины, которая вышла.

– Я вас разбудила? Или может, напугала. Не бойтесь, я сейчас уйду.

Лане стало неловко, возможно, они здесь прятались от нее.

Или не от нее? Они сидели на скамейке в углу этой грязной комнаты, с заколоченными окнами.

Безмолвные дети

Трое детей сидели, будто куклы со стеклянными движущимися глазами.

– Это ваш дом? – спросила Лана.

– Привет! – сказал подошедший Данила.

Дети производили жутковатое впечатление. Они не говорили, не двигались, не кивали головами, не плакали. Лана ткнула Данилу в бок локтем и прошептала:

– Они странные.

Данила пригляделся.

– Может, они спят с открытыми глазами? У меня дядя так спит. Говоришь с ним, он вроде на тебя смотрит. Ты дальше рассказываешь, а потом слышишь тихое сопение, иногда даже переходящее в храп. Ткнешь в него, он очнется и утверждает, что вовсе не спал. Не знаю, почему отрицает. Неловко признаваться, что прослушал собеседника, и тот может обидеться?

Данила подошел к мальчику ткнул в плечо.

– Привет! Ты спишь? – спросил он.

– Осторожнее, сказал Лана. – Может они и не спят.

– А что же, по-твоему, делают?

Мальчик не отозвался, но повернул голову к Даниле.

– Так они просто глухонемые! – догадался Данила.

– Ты. Же. Меня. Слышишь. – громко отчеканил Данила, подойдя другой стороны к мальчику.

Мальчик сидел справа, в середине девочка чуть постарше, а слева маленькая девочка.

Мальчик повернулся к Даниле.

– Видишь! – гордо заявил Данила Лане. – Я сразу понял, что они глухонемые.

– Тогда уж просто немые, – съязвила Лана. – Были бы глухонемые, они бы тебя не услышали.

– Если ты слышишь, моргни один раз, – продолжил Данила, воодушевленно взяв на себя роль переводчика. – Если не слышишь – два раза.

Лана закатила глаза и цокнула.

– Если он тебя не слышит, он тебе вообще не моргнет!

Мальчик продолжал глядеть них, не моргая.

– Это что же, – сделал вывод Данила. – Он меня не слышит, коль молчит? Но как так-то, я точно вижу, что он слышит.

– Возможно, он не понимает наш язык. Это же местные дети. У них может быть свой диалект.

– Может тебе страшно, потому что твоя мама ушла? – участливо поинтересовался Данила. – А с незнакомцами ты не разговариваешь.

– Вот! – вскрикнула Данила. – Он моргнул!

– Не моргнул, – возразила Лана.

– Я видел, ты наверное отвлекались.

Лана наклонилась к мальчику и всмотрелась в мальчика в тусклом свете. Он был как неживой, мышцы лица застывшие, но дышал. Мальчик смотрел на Данилу, поэтому ей было не так некомфортно.

– Вот! Видела? Еще раз моргнул. Очень быстро.

– А, разочарованно, – отозвалась Лана и выпрямилась. – Это он инстинктивно моргает. Неосознанно, понимаешь? Иначе бы его глаза давно высохли.

Лана пригляделась к девочкам. Все они были одеты в серую одежду, как на них с Данилой. У девочек был лохматые нечесаные волосы. Младшая девочка показалась Лане знакомой.

– Она мне кого-то напоминает, – произнесла Лана, силясь вспомнить.

– Да все мелкие дети похожи друг друга, – с пафосом произнес Данила, себя он однозначно не относил к этой категории.

– Да нет же, я ее точно где-то видела…

– Понятно где, мы же за ними ходили по улице.

– Да нет, мы шли сзади. Они не оборачивались. Я не могла видеть ее лица тогда.

– Слушай, а почему они не шевелятся? Ходить же умеют.

– С ними однозначно что-то не то. Не могут они так замереть от страха.

– С вами все в порядке? Мы постараемся помочь, если что не так, – спросила Лана. Но понимала, что это звучит глупо, во-первых, они не говорят, во-вторых, чем она им может помочь?

Бедные дети. Лана тронулась щеки маленькой девочки, ей было лет пять. Рыженькая, с бледными веснушками и аккуратненьким носиком. Девочка не отреагировала, но продолжала следить за Ланой своими пустыми холодными глазами. Щеки ее были теплые. Лана не знала, почему она это сделала, может, чтобы убедиться, что это живые люди, а не манекены.

Лана заботливо собрала ее растрепанные по плечам и лицу волосы в пучок. Она огляделась в поиске чего-то подходящего, потом вспомнила, что у нее самой волосы собраны в две резинки. Одной из них и завязала волосы девочки. Лицо точно было знакомое, особенно теперь вблизи и с собранными волосами.

– Вспомнила! – воскликнула Лана. – Данила присмотрись, ты точно не узнаёшь ее?

– Если она напоминает тебе кого-то из твоих знакомых, то вряд ли. Я даже первоклашек не знаю.

– Внимательнее приглядись, – настаивала лана. – Ты точно ее видел.

Данила вгляделся в девочку.

– Ну…рыжая девочка, – пожал он плечами.

– Вспомни остановку, нет, вспомни сегодняшний утренний автобус.

Данила напряг память.

– Я ехал стоя...– вспоминал он, подняв глаза кверху, – …передо мной сидели двое мальчишек из средних классов. Впереди помню… женщину, она всегда садится с моей остановки, а рядом…кто еще был то…

– Нет… – прервала его Лана. – Т ы плакаты видел в автобусе?

– Не, в автобусе не было плакатов, кажется. Мне было скучно, я ехал стоя и читал инструкцию, как разбить стекло молотком. Еще был схема проезда и…точно! На двери была изображена…– Данила опустил глаз на девочку. – Она…

– Вот именно!

– Может, похожая девочка, – неуверенно пробормотал Данила, все еще вспоминая детали плаката.

– Это точно она. Мы оба ее по отдельности признали. Я еще до этого видела свежие листовки на столбах вчера вечером.

– Если это она, то что она здесь делает?

– Что-что, – раздраженно отозвалась Лана. – Ты объявления-то читаешь? Они считаются пропавшими. Та девочка, как же ее звали, Соня или…в общем, не важно. Этих детей похитили! Теперь понимаешь, в каком они состоянии? Они же сидят тут в плену, в доме с заколоченными окнами, в темноте, в ужасном состоянии.

– Это же вроде дети той женщины, – пробормотал Данила.

– У них вообще есть дети? Эти старухи вымирают, своих детей нет, вот и похищают чужих! Сам видел, как они на нас реагировали. На рынке, на площади – нигде не было детей!

– Ну как же, – пытался найти объяснение Данила. – Кем бы они были, они же женщины, рожают, не из яиц же вылупляются. Дети наверное в садики и школу в это время ходят. И поэтому их возмущало, что мы прогуливаем в учебное время.

– Ну какие садики! – завыла Лана. – Видимо, ты сам недавно из сада выпустился. Так и спроси свою АльВанну, чьи эти дети. И не видела ли она в нашем городе эту девочку. По любому, раз учительница, замечала плакаты.

– Вот и спрошу, – обиделся Данила. – Но причем тут она. Она этих детей здесь в глаза не видела, их же привели, когда АльВанна уже ушла.

– Удивительно, почему она выбрала этот дом? С заколоченными окнами, и тут как совпадение, еще других детей приводят, – ядовито ехидничала Лана.

– Так заброшенный, потому и выбрала. Откуда она могла знать, что сюда еще кто-то придет.

– Твоя слепая вера в святость твоей учительницы меня пугает. А я тебе ничего плохого не сделала, так ты меня во всех грехах обвинил.

– Я же извинился! И АльВанна тоже ничего плохого не сделала. Помогает, как может. А ты все недовольная.

– Потому что я не верю ей. Мутная она. Что здесь делает, непонятно, и что за место не объясняет. Так что ты как хочешь, а я пойду.

– Куда пойдешь?

– Предприму попытки улизнуть незаметно, а не ждать пока твоя АльВанна заявится со всем ковеном.

– С чем?

Лана не ответила.

Она наклонилась к девочке и шепнула:

– Я приведу помощь! Скоро ты будешь дома.

Лана поправила свою тесную рубашку и серьезно посмотрела на Данила и спросила:

– Ты точно со мной не пойдешь?

– Не уходи, пожалуйста.

– Ты боишься выходить наружу?

– Мы же обещали подождать…

Он действительно хотел остаться здесь не только потому, что обещал это своей учительнице, но и опасался, вдруг вокруг и правда ведьмы. Сотни стояли на площади, куда Лана собирались и среди них та ужасная старуха, его личный демон. Поэтому, он мог найти любые отговорки, чтобы не пойти туда.

– Данила, скажи честно, ты мне веришь?

– Да, но Алевтине Ивановне тоже.

Лана вздохнула. Наверное, своей родной учительнице он верит больше.

– Хорошо. Это твой выбор. Может и так. И Алевтина Ивановна выведет тебя из этого злополучного места в целости и невредимости. Пусть все хорошо сложится. Прощай.

Сказала она грустно. Потом опомнилась, что последнее прозвучало слишком печально, и добавила:

– Встретимся в городе.

– Ты хорошо подумала? – жалобно спросил Данила, прося глазами остаться.

– Да, мы должны попробовать оба варианта. Я осмотрюсь и если что, может даже вернусь, и мы вместе выйдем.

Лана попрощалась и с молчаливыми детьми, она старалась запечатлеть лицо каждого, что перебрать все листовки о пропавших в городе детях. Она тяжело взглянула на маленькую девочку, на плакате та была смеющейся, с озорными глазками, а теперь взгляд совсем пустой

Мастерская

Лана осторожно высунулась на улицу. Вроде безлюдно. На всякий случай ещё она завязала на голове косынку, которую видела у нескольких женщин. Здесь же в большой комнате висели некоторые одежды.

Она решила обойти здание и выйти в сторону площади. А оттуда должен был быть выход в лес.

Навстречу вышли две женщины.

Лана прошмыгнула в открытые широкие двери большого прямоугольного здания. Внутри раздавались глухие стуки и лязги. Лана встала за широкую колонну. Это был какой-то цех. В просторном помещении стояли столы, рядом ящики, множество инструментов. Здесь работали мужчины. Как интересно подумала она, в городе были одни женщины. Вот оказывается, куда всех мужчин попрятали. Было пыльно и шумно...

– Что ты там стоишь? Проходи.

Лана встрепенулась. Она повернулась и увидела, как мужчина добродушно улыбается и кивает ей, чтобы она подошла. Она замешкалась, бежать или подойти? Всё же она неуверенно подошла.

– Опоздала. Говорил же твоей, чтобы сразу после собрания подошла. Видишь, я уже начал работу.

Мастер сел на низкую деревянную скамью, склонившись над небольшим верстаком. Его пальцы ловко скользили по белоснежной заготовке, которую он держал в руках. Работа шла легко, при этом он что-то нашептывал, будто разговаривая с изделием. В воздухе стоял слабый, чуть сладковатый запах – смесь полировки и свежей стружки.

Девочка стояла рядом, не решаясь подойти ближе. Глаза широко раскрытые, а губы плотно сжаты, как будто она боялась спросить, но от любопытства не могла отвести взгляда.

– Я доделаю эту деталь, а ты можешь пока полюбоваться на мои работы.

Лана перевела взгляд на верстак. Там лежали странные, но красивые вещи: небольшие гребни с тонко вырезанными узорами, словно кружево; серьги в форме листьев или перьев; миниатюрная фигурка птицы, такая живая, что, казалось, вот-вот вспорхнёт.

– Это всё вы сделали? – спросила она, на этот раз с интересом, забыв про страх.

– Я, – с гордостью ответил мастер. – Вот, смотри. Это гребень. На нём узор, как плетёная коса. Видишь, как он блестит? Это потому, что я его долго полировал. А это – кольцо. Оно простое, но линии идеальные. А вот шкатулка. Видишь крышку? Здесь вырезан цветок, а если присмотришься, то увидишь, что лепестки ажурные, будто прозрачные.

– Так что, красавица. Готова учиться творить такое же искусство?

Делать было нечего, она кивнула.

Мастер отложил свою работу и стал показывать и называть ей инструменты.

– Вот так его берёшь и с помощью него аккуратненько строгаешь. Очень тонкими пластинами, чтобы сохранить материал, но при этом придать белизну. Сейчас попробуем. Возьми оттуда материалы.

Мужчина указал Лане в сторону большого сундука.

Девочка открыла сундук и тут же захлопнула его.

– Ну, чего встала? Не можешь открыть тяжелую крышку? Дома, небось, тяжелее охапки хвороста не поднимала?

У Ланы пересохло во рту.

– Тут… – пролепетала она.

– Чего мямлишь? Так дело не пойдет. Я с твоей бабкой договорился, что ты исправно все будешь делать. Да, работа иногда физически тяжелая, но всю тяжесть на себя берут мужики. Старая сказала, что ты мастерица. Не переживай, справишься. Я тебя всему научу. Твои работы в самом замке будут покупать! Так что неси сюда что-нибудь, я тебе покажу.

Лана, собралась с духом и снова открыла крышку сундука. Внутри лежали черепа и кости, большие и маленькие, длинные и короткие.

– Что именно принести, – уточнила Лана. Может, она случайно открыла не тот сундук?

– Что-нибудь мелкое неси, легче будет работать...

Лана поморщилась и аккуратно двумя пальцами достала небольшую косточку.

– Эк, какая изящная! – усмехнулся мастер, когда она подала.

Лана еще раз посмотрела на готовые работы: там действительно все изделия были белые, из костей.

Расчески, тарелки, чашки – всё было искусно вырезано из них. И как она сразу не догадалась! Но хорошо отшлифованные, они походили на камень либо глину.

За соседним столом другой мужчина строгал огромную кость, придавая ей причудливые формы.

Лана поежилась. Куда она забрела? Еще того не легче!

Мастер выпрямился, потянулся к полке и достал длинный резак с острым, как игла, кончиком.

– Всё начинается с заготовки. Вот, смотри. – Он взял кусок кости, плотный и грубый, но уже обточенный с краёв. – Сначала я её обрабатываю, убираю лишнее. Потом начинаю вырезать. Это как лепить скульптуру, только из твёрдого материала. Очень важно чувствовать кость, понимать, где её слабые места, где она может треснуть. Здесь нельзя торопиться.

Он взял резак и осторожно провёл по поверхности заготовки. Белая стружка слетела тонкой лентой, словно снег, падающий с крыши.

– А потом шлифую. Полирую. Вот, смотри. – Он показал небольшой круглый инструмент, обтянутый чем-то вроде мягкой ткани. – Это для того, чтобы каждая линия стала гладкой, каждая деталь – четкой.

– Кость, – он поднял заготовку, чтобы девочка могла лучше рассмотреть её. – Это моя главная подруга и соратница. Сколько в ней благородства! Вот уже семьдесят лет я её обрабатываю, превращаю в красивейшие вещи. Видишь, какая гладкая? – Он провёл пальцем по заготовке, и она блеснула в свете лампы, словно была покрыта льдом. – Белая, чистая, как первый снег.

– Потрогай, – предложил мастер. – Кость – она живая, она любит тепло рук.

Лана замялась.

– У меня руки грязные, боюсь испортить, – поспешила оправдаться она.

– Подойди вон к тому мастеру, погляди, как у него тоже хорошо получается.

Лана послушалась. Молодой мастер аккуратно обтачивал маленькие дырочки в широкой плоской кости. Получалось ажурное кружево. Пугающе красиво. Если бы она не знала, что это за материалы, она бы залюбовалась ими. Теперь. когда она знала, из чего сделана эта красота, ей все это было неприятно, но она сдерживалась.

– Он у меня учиться третий год. Стал уже искусным. И тебя научу. Твоя бабушка сказала, что у тебя с магией пока не очень получается, зато мастерица, что надо. Видел твои небольшие работы из дерева, перспективы есть. Но кость не только более сложный, но и капризный материал. Он не любит грубость, резкость. Здесь придется проявить не только упорство и аккуратность, но и любовь!

Еще чего не хватало! – подумала Лана. Любовь к костям!

– Вы только такие вещи делаете, – “такие” она выделила словами, подразумевая вещи из костей.

– Разные. И посуду, и музыкальные инструменты, и украшения, много всего, – не уловил сути вопроса мастер. – Но сначала ты будешь делать что-то простое. Будешь обтесывать большие кости, поломанные. Когда научишься гладко и красиво шлифовать, приступим к деликатной работе. Одно неосторожное движение и кость может немного раскрошиться, а нам важно сохранить целостность структуры. Чтобы зря не портить ценный материал, сначала ты поработаешь с плотниками, у них конечно обработка более грубая, не такая изящная для ловких пальцев как у нас. Но обрабатывать и счищать поверхности, делать их гладкими примерно один и тот же принцип. У них разные породы дерева, твердые и мягкие. Научишься лучше чувствовать разницу в силе нажима и плотности материала. Потом перейдешь к строителям, будешь делать ровные камни для мостовой или стен.

– Камни? Здания в городе из какого камня сделаны?

– Самого крепкого. Кость тоже разная бывает. Отбираются хорошие, крепкие детали, обтесываются и замачиваются в солевом растворе. На выходе получаем превосходного качества каменную кость.

– Строители тоже все делают из костей?! – ужаснулась Лана.

– Тю, а город, по-твоему, они как строят? – удивился мастер.

– Но не целиком же из костей. Это…– “ужасно” вертелось у нее на языке. – …расточительно.

– Девочка, смотрю, ты совсем из леса только вышедшая. Город Костей, по-твоему, что? Пустой звук? Совсем элементарных вещей не знаешь. Вообще в первый раз в город выбралась из своей глуши? Жила всю жизнь в лесу с бабушкой, а она тебе ничего не рассказывала? Старая карга! Вот не хотела она сюда переезжать.

– Естественно, все здания, статуи, столбы в городе из костей. А многовековые замки и башни сделаны из высококачественного сырья. Отбирались только самые белые и крепкие кости. Главный замок был построен более 3.000 лет назад и сохраняет до сих пор свое великолепие, потому что создан магией древних из особых костей. Это были те времена, когда кости имели магическую силу. И другие, самые старые здания, тоже до сих пор таят в себе энергию. Ты же, наверное, знаешь, что энергия старых костей, до Великого Заключения мира, питает. Только верховные ведьмы и служители Костяного Царства могут себе позволить в них обитать. Только представь, сколько энергии давала столько много массива костей! И без того могущественные ведьмы могли приумножать там свои силы. Даже сейчас, остаточные крохи витают в этих домах.