Текст книги "Стерва. Искушение (СИ)"

Автор книги: Лера Виннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 25

Вкладывая пальцы в его ладонь, я отметила, что они всё ещё дрожат, но теперь за это почему-то не было стыдно.

За то время, что я провела в усыпальнице, солнце успело взойти выше, и я тряхнула головой, подставляя ему лицо и волосы.

– Мира сказала, что ты очень красивая, но я не думал, что настолько, – наблюдая за мной, герцог продолжал улыбаться, и только теперь я заметила, что на нём простая рубашка с по-домашнему распахнутым воротом.

Не имей я представления о размерах его состояния и степени влиятельности, легко приняла бы за… лесника?

Видимо, это было у них семейное.

– Я начинаю подозревать, что у всех Кернов проблемы со зрением.

Он засмеялся и покачал головой, предлагая мне опереться на свой локоть.

– Уверяю тебя, нет. Даже если цвет твоих волос и глаз был создан колдовским путём, это ничего не значит. Почему, черт возьми, именно самые красивые женщины в себе сомневаются?

Бруно интересовался настолько всерьез, что я засмеялась сама.

– Вы оба не в себе.

Мы не спеша шли по той же пустой дороге. Пахло тёплой травой, летом и ещё чём-то хорошим.

– С Удо, как я понимаю, вы сегодня ещё не виделись, так что скажу сам, – Бруно прижал мое запястье локтем чуть крепче. – Королевский патруль, из-за которого поднялся такой шум, вы не убивали.

Я остановилась и выдернула руку, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Я не настолько дура, герцог.

– Ты не поняла, – Бруно развернулся так, чтобы солнце било ему в затылок, а не мне в глаза. – Вы в самом деле их не убивали. Те, от кого вам пришлось отбиваться, были обычной швалью. Они прикончили солдат и забрали их плащи и оружие.

Осознав услышанное, я не сразу смогла вдохнуть.

– Значит, нам сказочно повезло.

– В этих местах не так давно появилась новая банда. Судя по всему, те ублюдки откололись от неё. Остальные нанялись к мерзавцу, который гнался за тобой. Пауль, кажется?

– Ты и это знаешь… – я продолжала идти вперед, но почти ничего перед собой не видела.

– Удо рассказал. Плохо, что от тел ничего не осталось, это бы успокоило солдат. Эта банда много кому досаждала. Даже Нэда они беспокоили. Если бы кто-то мог подтвердить, что их больше нет, всем стало бы спокойнее.

– Ты знаком с Нэдом?

– Он часто стоит у моих границ, а у меня было время, чтобы наладить связи.

Герцог легко пожал плечами, и при иных обстоятельствах я бы от души посмеялась.

Нэд и правда не был дураком, но любопытно было бы взглянуть на его лицо в момент, когда он понял, что заключил соглашение не с лесником Бруно, а с самим герцогом Керном.

– С ним теперь мои бывшие компаньонки. Эти сучки бросили нас с Удо подыхать, но это не значит, что я хотела бы отплатить им тем же.

– Нэд знает правила. Пока он соблюдает приличия, ни ему, ни его людям ничто не угрожает.

– Но как тогда он мог не узнать Удо? – я остановилась снова, на этот раз почти не замечая слепящего солнца. – Они видели друг друга вблизи… Они дрались, в конце концов!

– Серьезно? Значит, вот кого герцог вызвал на дуэль?.. – Бруно явно старался сдержаться, но всё равно засмеялся от души. – Клянусь Создателем, я не видел ничего более дикого, чем влюбленный Удо!

Это странное слово – «влюблённый», – сорвалось у него так естественно и просто, что у меня не хватило сил даже на то, чтобы разозлиться.

– Так как Нэд мог его не узнать? Или это всё тот же морок?

– Это высокомерие Удо и его нежелание иметь дело с разбойниками, – окончательно Бруно не посерьезнел, но теперь хотя бы мог держать лицо и говорить внятно. – Дерзость и ум всегда входили в число его достоинств. Мира заставила его вспомнить о благородстве. Но то, что сделала ты, в самом деле невероятно.

– Я не сделала ничего, что могло бы ему помочь, – я пошла дальше, стараясь хотя бы этим сгладить смену одной скользкой темы на другую.

– Ты вернула его домой, – герцог нахмурился, но быстро справился с собой. – Будет занятно, если теперь у Миры дела пойдут на лад.

– А что не так с ней?

Вышеупомянутая герцогиня как раз показалась впереди.

Она шла нам навстречу, и я вдруг поймала себя на странном ощущении, как будто видела всё это прежде и жила здесь давным давно. Как будто разговор с герцогом Керном в такой манере был не запредельной наглостью, а чем-то вполне обыденным.

Бруно тоже заметил жену и ответил мне тихо и быстро, как будто не считал себя вправе промолчать, но и не хотел при этом, чтобы она слышала.

– Она ищет барона Монтейна. Не то чтобы я это одобрял, но тогда она была единственной, кому он не отказал в разговоре. Теперь она хочет…

– Закрепить результат, – я улыбнулась скорее воспоминаниям о разговоре в повозке, чем ему.

Вот теперь Мирабелла начинала мне по-настоящему нравиться.

– Муж мой, тебе доводилось слышать, что гостям показывают сначала библиотеку и гостиную, а только потом могилы? – она поравнялась с нами и тут же заняла место Бруно рядом со мной. – Если у тебя нет других планов, я покажу, что здесь где.

Все мои возможные планы были покинуты ею в тенистой галерее, и это сейчас было к лучшему.

Прилегающая к замку территория оказалась неожиданно большой. Никуда не торопясь, но нигде при этом не задерживаясь, герцогиня показала мне хозяйственные постройки и небольшой пруд, рассказала, к кому и за чем следует обращаться, если мне что-то понадобится в момент, когда ее не окажется рядом.

К тому моменту, когда мы добрались до сада, я чувствовала себя в ее обществе уже совсем легко.

– Посмотри туда, – Мирабелла остановилась за кустом сирени и кивком указала мне направление.

В тени, прислонившись спиной к осине, сидел широкоплечий мужчина. Его густая борода была лишь чуть тронута сединой, а руки очевидно оставались достаточно сильными, чтобы держать ребенка. Маленький мальчик болтал ногами, лежа животом на его коленях. Рядом с ними на траве сидела девочка. Они оба слушали мужчину, едва ли не раскрыв рот.

– Это мой отец. С ним Удо-младший. Рядом Эми, – только представив всех, Мирабелла посмотрела на меня.

Она не предлагала мне подойти и познакомиться и не ждала какой-то конкретной реакции, и моя симпатия к ней тут же превратилась почти в любовь.

– Когда я забеременела в первый раз, мое положение рядом с Бруно было весьма двусмысленным. Прямо скажем, ни один герцог в здравом уме и твердой памяти на мне бы не женился, – она быстро облизнула губы, как будто попыталась стереть с них неприятный осадок, и продолжила. – Я боялась, что он просто заберет ребенка, а меня отошлет домой, но на нашу общую удачу, у него хватило смелости рискнуть. Когда это случилось во второй раз, мне хотелось орать от счастья. Это оказалось неописуемо – больше ничего не бояться, но иметь с ним нечто настолько… общее. Это ощущение тепла внутри невозможно сравнивать ни с чем на свете.

Она едва ли сама заметила, что положила ладонь на свой живот, а я смотрела на нее и не верила, что хотя бы одна женщина на свете способна произносить вслух подобные вещи.

Так и не дождавшись ответа, Мирабелла посмотрела на меня снова, но осталась серьезной.

– Я не хочу, чтобы между нами оставалось недопонимание, Ханна. Что бы Удо ни рассказал тебе, думаю, акцент он сделал на том, каким он сам был мерзавцем. И не то чтобы он был далек от истины! Но если бы он не бегал сутки по лесу, пытаясь отыскать меня, и не нашел потом в постели брата… Кто знает, может, ничего и не случилось бы.

– Ты считаешь виноватой себя?

Я почти не узнала собственный голос, а она качнула головой, не позволяя мне продолжить эту мысль:

– Конечно, нет. Он получил то, что заслужил. Да и барону Вильгельму смерти я не желаю, а Удо убил бы его, вне всякого сомнения. Тем не менее то, что ты видела сегодня в галерее, предполагает необходимость объяснить: он никогда не станет мне чужим после того, что сделал. При этом «брат мужа» – единственное качество, в котором он может меня интересовать. Надеюсь, теперь у тебя не осталось к нему вопросов?

Она наконец улыбнулась, и пришла моя очередь пораженно качать головой.

– И как вы только умудряетесь!..

Виски сдавило такой болью, что, хватаясь за них и оседая на землю, я не сумела даже закричать. Из горла вырвался только сдавленный хрип, а после все отодвинулось – и небо, и солнце, и голос Мирабеллы померкли, уступая место хорошо знакомой беспощадной тьме.

«Я уже близко, моя девочка», – голос Итана, вкрадчивый, тихий, наполненный плохо замаскированной яростью, ввинчивался в сознание, лишая силы воли и возможности дышать.

Он не мог… не должен был так быстро до меня добраться.

Мысль о том, что нужно рассказать Мире, была последним, за что я успела ухватиться, а потом наступила глухая и благословенная тишина.

Глава 26

Подушка была прохладной, а воздух в комнате свежим, но первым, что я почувствовала, проснувшись, стала боль.

Она камнем давила на затылок, искушала снова закрыть глаза, но я все равно с тихим стоном села и осмотрелась вокруг.

Спальня герцогини.

Вернее, теперь моя.

На столе стоял стакан с водой, и я осушила его залпом, едва ли не постанывая от продолжающей давить боли.

За окном сгущались сумерки.

Получалось, что я провалялась здесь весь день… Хорошо, если один, в то время как Итан спешил к замку.

Какого черта этот ублюдок вообще разогнулся так быстро⁈.

Поднявшись на ноги, я дала себе минуту на то, чтобы справиться с головокружением, и с удивлением обнаружила, что после выпитой воды боль в затылке начала стихать.

К тому моменту, как я спустилась на первый этаж, она и вовсе притупилась в достаточной мере, чтобы я могла прибавить шаг почти до бега.

Времени на то, чтобы соблюдать приличия не было, и я просто позволила своему чутью вести меня в… библиотеку.

Когда я толкнула дверь, герцогиня Мирабелла как раз замолчала. Она стояла, прислонившись бедром к письменному столу и раздраженно терла лоб, а Бруно, – просто Бруно, черт его подери! – прекратил мерить комнату шагами.

Они явно о чем-то спорили и делали это вдвоем.

Предчувствие чего-то не просто нехорошего, а по-настоящему непоправимого придавило новой тяжестью, и я прошла в комнату, почти не чувствуя под собой ног. – Где он?

– Лучше спроси, что я с ним сделаю, когда он вернется!

Вот таких интонаций я и ожидала от герцога Керна с самого начала, но думать об этом теперь было некогда.

– Это Итан. Из-за него… – боль растворилась, как будто ее и не было вовсе, но при одном воспоминании о ней мне захотелось растереть висок. – Он был в моей голове и…

– Я знаю. Я почувствовал. Проблема в том, что и Удо тоже, – то ли поняв, что позволил себе лишнее, то ли встретив взгляд жены, Бруно заметно смягчился, но посмотрел не на меня, а в сторону окна. – Он пообещал мне дождаться, пока тебе станет лучше.

– А ты не понял, что он соврал! – Мирабелла не повысила голос, но сверкнула на него глазами. – Насколько вообще этот мудак силен, если встал на ноги так быстро? Ханна?

– Я не знаю, – как будто со стороны я услышала в собственном голосе отчаянную и жалкую беспомощность. – Он не должен был… Наоборот, после смерти Пауля и того, что случилось в лесу, он должен был ослабнуть на неделю точно.

В ее присутствии точно не следовало паниковать, но Мирабелла удивила меня в очередной раз. Оттолкнувшись от стола, она подошла и сжала мои плечи, даже встряхнула легонько, вынуждая сосредоточиться и смотреть ей в лицо.

– Ты ведь все еще связана с ним? Что это, ты знаешь? Кровь?

Я покачала головой, смиряясь с необходимостью признать самый большой провал в своей жизни.

– Понятия не имею. Я была слишком маленькой, когда это случилось. А выяснить так и не смогла. Думаешь, поэтому?..

– Я только предполагаю, – она сжала мои плечи чуть сильнее и заговорила спокойнее. – Это только теория.

– Думаешь, он мог черпать силы от Удо, потому что тот со мной спал? – я стряхнула ее руки и прошлась по библиотеке, стараясь унять нервный смех. – Создатель и все черти, как логично! Он сам его покалечил, и сам же стал донором для него. Там в лесу, когда мы никуда не спешили…

– Я должен был об этом подумать, – Бруно опустил голову и медленно и глубоко дышал.

Я видела только его профиль, но все равно заметила, как он стиснул зубы, напряженно размышляя.

– В любом случае, он разберется.

После всего сделанного и сказанного это было так неожиданно, что я едва не задохнулась, не понимая, как должна поступать.

Как Удо сказал? «Не уверен, что я помог бы ему»?

Если это было местью за что бы то ни было, то…

– Бруно не может его найти, – Мира пояснила тихо и с такой злой горечью, что колени у меня подкосились снова. – Этот чертов дурак решил быть героем. Если только поставить вверх дном все вокруг, разнести лес до основания…

– Удо в состоянии справиться с сумасшедшим колдуном. С одним он уже справился.

Бруно снова начал мерить библиотеку шагами, продолжая при этом хмуриться.

Я бросила взгляд на Мирабеллу и с удивлением поняла, что думаем мы с ней об одном и том же: герцог пытался убедить в том, что говорил, в первую очередь себя, а потом уже нас. И вместе с тем он как будто на что-то решался. На что-то очень темное и нехорошее, несвойственное ему и не имеющее обратной дороги.

Приведшая меня к ним интуиция буквально вопила о том, что Удо моего поступка не одобрил бы, но какая, в сущности, сложность – послать Удо к черту в случае необходимости.

– Ты не понимаешь, он не сможет, – обогнав Бруно в два шага, я преградила ему путь и намертво вцепилась в рукав. – Итан – зло. Не потому что он плохо обращался со мной или превратил в монстра Пауля. Если стараться долго и упорно, рано или поздно задуманное получится, и его идея, его чертова мечта – вытравить из себя все человеческое. Удо не такой. Он тот еще мудак, я не спорю, но он без разговоров отдал ваш фамильный кинжал какой-то жирной мрази… Хуже того, он позволил этой мрази себя унижать только потому, что не хотел, чтобы я спала где попало. Он не справится с Итаном. Он не человек…

Я видела, как сорвалась с места герцогиня, слышала, как в моем голосе появились умоляющие интонации, но уже не могла остановиться. Я бы в ноги ему упала, если бы потребовалось, но Бруно остановил меня, до боли стиснув запястья, вынудив отпустить свою рубашку.

– Я ему не Удо.

Он прошел мимо, и ничто в нем при этом не изменилось, но от пронизывающего холода, облизавшего спину, мне захотелось спрятаться, обхватить себя руками.

Герцог все-таки решился. Оставалось только узнать, чего это решение всем нам будет стоить.

– Вы обе остаетесь здесь, – он обернулся уже от двери. – В замке, Мирабелла. Сидите тихо, и ни шагу за стену.

Он ушел, не дожидаясь ответа и не прощаясь, а я всерьез побоялась упасть.

Бежать за Бруно и умолять взять с собой было уже слишком.

Ослушаться его – чревато.

Впрочем, если у них не получится, мне будет уже все равно.

Как будто через плотную ватную пелену я слышала, как во дворе началась суета. Кто-то закричал, приказывая седлать лошадь.

Мира стояла неподвижно, разглядывая узор на ковре, как в тот момент, когда я вошла в библиотеку.

Если сказать ей, что я хочу еще отдохнуть, она вряд ли станет возражать. Скорее всего даже прикажет меня не беспокоить. А значит можно будет…

– Ханна.

Я едва не вздрогнула, услышав собственное имя.

– Иди к конюшне и жди меня там, – в мгновение ока будто отмерев, герцогиня подошла ко мне и на всякий случай сжала мое плечо. – Попроси оседлать для тебя серую лошадь, Кристоф знает, я говорила ему, что она для тебя. Только обязательно дождись. Как видишь, я сейчас перемещаюсь медленнее, чем хотелось бы.

Она вышла вслед за мужем, точно так же ничего не объяснив, и окинув комнату последним долгим взглядом, я бросилась к конюшне.

Если Мирабелла в самом деле даст мне лошадь, это многое упростит – добираясь до леса пешком, я рисковала не успеть или в самом деле их подставить.

Кобыла, которую она мне пообещала, оказалась прекрасна – светло-серая, грациозная, норовистая, но заинтересованная. Она то и дело бодала меня в плечо, чтобы я гладила ее, а не топталась рядом без дела, и я мысленно пообещала себе провести с ней целый день завтра. Если выживем.

– Вот, возьми, – неслышно появившаяся рядом Мира протянула мне небольшую склянку.

Ее содержимое было мутно-синим с белыми прожилками и явно не имело ничего общего ни с одним аптечным составом.

– Что это?

– Там, куда ты собираешься, будет кошмар, – она смотрела мне в глаза очень внимательно, и этот взгляд заставил меня мельком подумать о том, что они с Бруно действительно друг друга стоили. – Если я хоть немного знаю их обоих, – а я, поверь, их знаю, – оно сотрет тебя в порошок сразу же, как только ты попадешь в первую посадку. В этом лесу сегодня не останется ничего живого, ты понимаешь?

Я понимала так хорошо, что мне хотелось броситься ей на шею.

– Ты пошла бы и так, но это тебе поможет. Сохранит твою жизнь. Я не могу тебя проводить, – она коротко и виновато кивнула на свой живот. – Пообещай мне, что не забудешь выпить. Дай слово.

Я молчала и не двигалась с места, не зная, что и как должна и могу ей сказать с учетом своих шансов не вернуться, а Мирабелла продолжала удерживать меня так же крепко, как я немногим ранее держала Бруно.

– Ханна, черт тебя побери! Ты ведь не хочешь, чтобы Удо меня прикончил, если с тобой хоть что-нибудь случится?

По ее тону было не понять, шутит она или говорит всерьез.

Впрочем, я готова была поставить на то, что она сама не знала.

– Я не забуду. Обещаю. Убрав склянку в карман, я все же быстро обняла ее на прощание и сунула ногу в стремя.

Глава 27

Лес не просто превратился в воплощенный кошмар, он выл, стенал и сходил с ума.

Как и сказала Мирабелла, стоило мне достигнуть первой посадки за стеной замка, я почувствовала ветер – сухой, колючий, похожий на миллионы крошечных смертоносных лезвий.

Привязав лошадь на безопасном расстоянии от него, я глубоко вдохнула и залпом выпила то, что дала мне герцогиня.

Никогда и ни при каких иных обстоятельствах я не согласилась бы добровольно глотать чужое, неизвестное мне зелье, но сейчас было наплевать.

Жидкость не имела ни вкуса ни запаха, но пару вдохов спустя я поняла, что чудовищный колючий ветер больше не вызывает во мне страха и не причиняет боли.

Он по-прежнему трепал мои волосы и касался кожи, но уже не причиняя вреда, не замечая меня.

Завязывая растрепанные волосы в узел на затылке, я с поразительной ясностью поняла, что Мира была права: ни зверь, ни птица, ни человек… Никто не мог бы пережить подобного.

Прислушавшись, я начала пробираться наугад, не глядя себе под ноги и не разбирая дороги, целиком и полностью доверившись своему чутью.

В последнее время оно меня сильно выручало.

Могло ли обмануть сейчас, приведя не к братьям, а прямиком к Итану? У меня в любом случае был только один шанс это проверить.

Я не знала ни способа помочь, ни что конкретно стану делать, когда найду их.

Итан не остановится, даже если я соглашусь уйти с ним в обмен на клятву оставить в покое эту семью.

Его клятвы, даже данные самому себе, давно уже ничего не стоили. Да и Бруно, насколько я успела понять, не намерен был отпускать его. Не после того, что я наговорила ему в библиотеке. Не после того, как Удо, пьяный дурак, нес ему ту несусветную чушь о любви ко мне.

А впрочем, даже если у него хватит здравомыслия, сам Удо от Итана уже не отстанет, и вопрос будет только в количестве мертвецов.

Высокие и старые деревья гнулись, не ломаясь лишь чудом, но так хотелось схватиться за ствол одного из них. Выбрать самый толстый и отдохнуть хотя бы минуту…

Некогда было отдыхать.

Воздух, который я хватала губами, был слишком чистым даже для леса. Так могло бы быть, если бы я оказалась в эпицентре грозы.

Оно действительно могло стереть меня в порошок, Мира знала, о чем говорила.

Выходит, это Удо отправил в своё время в погоню за ней?

Зло и почти безумно ухмыльнувшись, я подумала о том, что на её месте тоже сбежала бы от сукиного сына, а после справила его похороны с огромным удовольствием.

Под ноги подвернулась не то ветка, не то что-то ещё, – я не хотела смотреть. Оплакивать всё это мы сможем после.

Такое странное «мы» – я ведь не была и никогда не могла бы стать частью их семьи.

Любовницей младшего брата правящего герцога – да, возможно, пожалуй. Но никогда не…

А впрочем, черт с ним. Если он останется жив, станет не важно.

Только бы был жив.

Мысли о том, что Бруно мог банально не успеть, я даже не допускала – будь это так, от леса уже ничего бы не осталось.

Чудовищный ветер сменил направление и теперь бил мне в спину, подгоняя. С быстрого шага мне пришлось перейти почти на бег.

Чем дальше я углублялась в лес, тем более шумно становилось вокруг. В чудовищном колдовским ветре начинали мерещиться смех и стоны. Как будто сам лес стенал на множество голосов, слушая которые недолго было лишиться рассудка.

Видимо, за это мне стоило Итана от души поблагодарить – за годы, проведённые в его замке, я успела насмотреться такого, что теперь это был просто восставший против нарушивших правила колдунов старый лес. Не больше. Не меньше.

Тёплые и сильные руки обхватили меня поперёк живота и потянули назад.

Сила, исходящая от Бруно, была похожа на то, что я улавливала от Удо, и в то же время была совсем иной. Более густой, более острой, заставляющей задыхаться.

Так бывает, когда большую силу долго сдерживают, вынуждают притихнуть.

И правда, сколько лет он приучал себя быть обычным и не выделяться, не проявлять свой дар, дабы не вызвать ненужных ассоциаций с герцогом Удо Керном?

Прежде чем у него появилась Мира, которую он смог учить, с которой мог экспериментировать сколько и как угодно к обоюдному удовольствию…

Что она, черт возьми, чувствовала, отпуская сегодня в этот взбесившийся лес их обоих⁈

– Так и знал, что ты сюда полезешь.

Он выдохнул это мне на ухо горячо и почему-то очень довольно, а я инстинктивно сжала его запястье.

– Где Удо?

Мне не приходилось кричать, рядом с Бруно не ощущался страшный ветер и не было шума. А ещё в его объятиях было так обманчиво тепло.

Я высвободилась, бесцеремонно пнув его локтем, – не хватало, чтобы ещё он дурманил меня сном.

– Бруно⁈

Он не ответил, только указал подбородком куда-то за мою спину.

Сходя с ума от нетерпения и одновременно боясь смотреть, я повернулась, и все возможные слова застряли у меня в горле.

Мы стояли на поляне перед тем самым домом, где мы с Удо провели два чудесных дня. Стекла уже мелко дрожали, но пока были целы – каждому по ряду собственных причин, но обоим Кернам этот дом был дорог.

Удо я узнала не сразу.

Он был близко и бесконечно далеко одновременно, стоял на противоположном краю поляны, и с первого взгляда могло показаться, что его там уже и вовсе нет. Что осталась одна лишь оболочка – тело, опутанное теми молниями, что восхитили и напугали меня под елями, когда он сжег фантом Итана. Языки голубого пламени переплетались между собой, облизывали его руки, не причиняя вреда.

Эпицентром ветра, с которым я без помощи Мирабеллы не справилась бы, был он. Не просто эпицентром, точкой, в которой тот рождался, из которой черпал силы, чтобы неистовствовать, сметая все на своем пути.

– Останови его. Почему ты его не остановишь?

Я почти шептала, но Бруно, конечно же, услышал.

– Он слишком давно не практиковал. Если вмешаюсь, могу навредить.

У него был странный тон. Тон человека, твердо намеренного спустить три шкуры не с меня, как я того опасалась, а с Удо, едва тот окажется в зоне досягаемости.

Тон человека, уверенного в том, что все будет хорошо, хотя и собранного и сосредоточенного.

Я развернулась так, чтобы видеть его лицо, не выпуская при этом из вида Удо.

– Что он делает?

– Создает нашему общему другу проблемы. Ему придется здорово потратиться, чтобы добраться сюда. К тому же, теперь он точно знает, куда идти. Удо для него сейчас нечто вроде маяка, – Бруно криво мне улыбнулся, и я с трудом поборола желание снова вцепиться в него.

– Тогда я должна быть с ним.

– Стоять! – герцог сам сжал мое плечо, не позволяя двинуться с места. – Подойдешь, он и тебя прикончит.

– Не прикончит. Мира…

– Мира защитила тебя от чар, но не от нас, – его глаза недобро сузились. – Не лезь, Ханна. Просто жди. А заодно подумай, как ты можешь мне это объяснить.

– Объяснить что? – содрогнувшись под этим взглядом, я снова уставилась на Удо.

Да, он определенно был жив, но… Я никогда не видела такого прежде. Его сила была не просто велика и хорошо изучена, сейчас она сама вела его.

– Это, – стоя сзади, Бруно склонился к моему уху. – Три года без практики. И тем не менее, он как будто стал сильнее. Будто…

Он не договорил, а мне этого уже и не требовалось, я поняла.

Наложенное на герцога Керна проклятие вне всякого сомнения продолжало работать, но что-то с ним было не так.

Его спокойные ночи.

Его сила, ничем и никем, включая его самого, не сдержанная.

– Я не знаю. Создателем и всеми чертями клянусь, Бруно, я не…

Все прекратилось.

Ветер стих, а Удо опустил руки, уперся ими в колени, сгибаясь пополам, чтобы отдышаться.

– Какого черта тебя сюда принесло?

Он говорил хрипло, едва ли не измученно. Проблемы, созданные Итану, дорого ему обошлись.

Я поняла, что Бруно отошел только когда увидела, что он обхватывает брата за плечи, помогает отойти подальше от леса.

– После разберемся. Убери ее отсюда, без тебя она не пойдет.

Удо хрипло засмеялся, оседая на траву, и тряхнул головой, отбрасывая волосы с лица.

– Предложи что-нибудь попроще. Мадам Ханна ни черта не делает того, о чем ее просят, если не хочет этого сама.

Рядом с этим домом намек на то, что происходило между нами внутри, оказался столь очевиден и так чудовищно неуместен, но я мысленно пообещала себе прикончить его сама. В третий раз обскакать герцога Бруно, или как там…

Удо выглядел не просто уставшим, а по-настоящему вымотанным. Его лицо осунулось и побледнело. Казалось, даже пальцы стали тоньше.

– Уверен, что мадам стоит на это смотреть?

Сидеть прямо ему, по всей видимости, тоже было сложно, потому что в качестве опоры Удо использовал его ногу, прислонившись к ней затылком.

– Ты просто боишься, что Ханна расскажет твоей жене, чем ты здесь занимался, герцог.

Бруно хмыкнул так выразительно, что лучшего ответа и не требовалось, а потом мягко придержал его затылок, отходя в сторону.

Я проследила его взгляд и почувствовала, как ноги прирастают к земле.

Итан показался на поляне.

С излишней осторожностью он обошел раскидистый куст, и мне захотелось надеяться, что дело тут не в манерности, а в банальной боли. Его немного вытянутое породистое лицо было испачкано в крови, седые волосы спутаны, а одежда разорвана.

Удо и правда хорошенько потрепал его.

Холодный взгляд серых глаз остановился на мне, и этот холод начал прилипать к коже как зараза, как грязь.

– Что ж. Надо полагать, теперь я имею честь видеть герцога Керна? – сделав вид, что обо мне забыл, он уставился на Бруно.

– Сомнительная честь, – тот пожал плечами, не выражая ни малейшего желания поддерживать это подобие светской беседы.

Удо легко коснулся пальцами моей руки.

Он не делал попыток встать. Напротив, теперь он казался успокоенным, едва ли не расслабленным.

Был доволен результатом?

– Ну отчего же? – Итан демонстративно отряхнул плащ. – Эта ночь делает вам честь. Давно у меня не было достойного противника. Настолько достойного, что я, пожалуй, был бы не прочь договориться.

Бруно засмеялся. Он стоял, глядя себе под ноги, и сейчас совсем не был похож на герцога.

– В свою очередь, я должен был бы предложить тебе тихо убраться как можно быстрее и дальше от этих мест, навсегда забыв про Ханну. Это было бы вежливо.

– Ханна уйдет со мной, – из просто холодного взгляд Итана сделался смертельно колючим.

– Ханна никуда не пойдет, – Бруно ответил спокойно, будто подвел итог.

А потом снова поднялся ветер.

На этот раз от воя и треска у меня заложило уши.

Сотрясающая поляну сила в буквальном смысле сбивала с ног, и, в самом деле боясь не выдержать, я опустилась на землю, закрываясь руками.

Где-то высоко над головой сломалась толстая ветка, стало нечем дышать.

Померещилось мне, или я в самом деле слышала истошный, полный удивления и боли вопль, было не разобрать. Перед глазами плыл и качался густой черный туман.

Сквозь него я успела разглядеть отсеченную голову, навек застывшее на мертвом лице Итана изумление.

Окно в доме все-таки разбилось, и я закрыла лицо руками, защищаясь от осколков, которые ветер должен был швырнуть в меня.

Ничего не случилось.

Вокруг в самом деле творился кошмар – без боя и пламени все, что было на поляне, обращалось в прах, а в голове было так благословенно пусто.

Ни мыслей о сказочном везении, каким на самом деле был мягкий норов герцога Бруно. Имей он тот же характер, что у брата, с такой силой натворил бы много бед.

Ни искреннего восхищения герцогиней, которая знала… Знала, конечно же. Об этом она предупреждала. Не об Удо.

Ни слепых попыток уцепиться за него.

Не видя Удо, я знала, что он рядом. В какой-то момент мне даже показалось, что он прижимает меня к себе, закрывая и успокаивая.

Все смолкло так же внезапно, как и началось.

– Ханна? Посмотри на меня, ну же! Ты цела? Все в порядке? – Бруно держал мое лицо в теплых ладонях, заставляя сфокусироваться. – Где Удо?

Смысл хотя бы последнего вопроса до меня дошел.

Теперь, когда необходимость церемониться, отпала вовсе, я просто оттолкнула его руки и, пошатываясь, поднялась.

Поляна походила на скошенное, хотя и по-прежнему плодородное поле.

Все, что осталось от Итана – небольшой лоскут дорогой черной ткани, из которой был сшит его плащ, – лежало на траве поодаль. На это мне в самом деле не хотелось смотреть.

Дом уцелел. Он стоял, будто ослепленный, без окон, с поврежденной крышей… Любому из Кернов потребуется лишь пару раз щелкнуть пальцами, чтобы его восстановить. Если Бруно, конечно, не откажется в этом случае от колдовства ради работы руками.

Я знала это так ясно, как будто мы были знакомы давным-давно.

Так хорошо, как только Удо мог его знать.

Вот только самого Удо не было.

Бруно уже выпрямился и медленно ощупывал взглядом лес. Он или в самом деле не волновался о том, что мог случайно отправить брата вслед за Итаном, или…

Он еще не пришел в себя окончательно, и потому тщательно, медленнее, чем хотелось бы ему самому, искал направление.

Я же пошла наугад, в очередной раз повинуясь своему чутью.

Цветы на поляне, куда оно меня привело, тоже были целы. Маленькие, розовые и совершенно некрасивые, они мешались с зеленью, почти забивали траву.

Чертов герцог лежал среди них, вытянувшись на спине, и смеялся как ненормальный.

Этот смех был тихим, подозрительно похожим на плач, сотрясающим не только тело, но саму душу.

Я тихо села рядом, не касаясь его, чтобы ненароком не помешать, но Удо, не открывая глаз, поймал меня за руку и потянул себе на грудь, крепко обнимая.