Текст книги "Мороженое со вкусом чили (СИ)"

Автор книги: Лера Черника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 16

Подъезжая к дому, заметила на детской площадке Игоря с маленьким ребенком. Девочка в розовом платье бегала вокруг горки и звонко смеялась. Темные волосы развивались от ветра. Макс улыбнулся уголком губ, разглядывая, как Фролов бегает за ней выставив руки вперед и изображает зомби.

– Я не знала, что у него…сестра? – заморгала, наклонившись вперед.

– Он не перестает меня удивлять.

– Почему же тогда он бывает таким говнюком? – фыркнула.

– У любого человека есть свои тайны.

– У тебя тоже?

– Возможно.

– Только, пожалуйста, не говори, что ты был женат и у тебя есть дочь или сын…

Громов кашлянул в кулак и улыбнулся.

– Ну и шутки.

– Ты даешь мне повод так думать, – пробубнила и улыбнулась ему, чувствуя, как до сих пор внизу живота приятно тянет после нашего сумасшествия в примерочной.

– А если бы был? – склонил он голову в бок, заглядывая мне в глаза.

– Поначалу я бы умилялась, а потом стукнула по голове за недоверие, – усмехнулась.

– Вот как? Сонь, если у меня и есть тайны, то они не связаны с детьми.

– Это радует. Надеюсь, что скоро ты мне доверишься, как я доверилась тебе.

Его взгляд сменился. Вызвали ли мои слова реакцию или он успел подумать о чем-то болезненном?

– Я обязательно тебе расскажу.

– Не говори таких громких слов. Люди часто обещают что-либо. Даже самое маленькое обещание может ранить, если его не выполнить, – молча вылезла из машины. – Фролов!

Он оторвался от занятия с ребенком и повернул голову. Девочка остановилась в шаге от него и взглянула на меня, а потом на него. Я двинулась к ним.

– Привет, – вяло махнула рукой и посмотрела на обоих.

– Привет, Вишневская. Как прошла встреча? – веселье в его поведении испарилось и на меня вновь смотрел замкнутый Игорь.

– Нормально. А кто это? – опустила взгляд на девочку и улыбнулась.

– Я Мила, – гордо представилась она и протянула руку для знакомства. – Сестренка Игоря. Он глупый, но заботливый.

Ее детский, но дерзкий взгляд прошёлся по брату. Он нахмурился на заявление и недовольно скрестил руки на груди.

– Чего это я глупый?

– Потому что отталкиваешь людей от себя, а не показываешь какой ты на самом деле. Так точно себе девушку не найдешь, – невозмутимо заявила и демонстративно развернувшись убежала на горку.

– У вас гены что ли? – удивленно вскинув брови, проследила за ней.

– Ты о чем?

– Язвительность. Она у вас в крови.

– У нее просто непростой период, – фыркнул. – А чего Громов в машине застрял?

Я обернулась и посмотрела на Макса. Он сидел за рулем и курил, в другой руке держал мобильник, слушая собеседника на другом конце связи. Его брови нахмурены, а взгляд серьезен. Стоило ли мне беспокоиться?

– Ему позвонили, когда я вышла, – соврала. – Ты узнал еще что-нибудь в больнице?

– Да, – Игорь достал телефон из кармана. – Перед тем как выйти из больницы, то наткнулся на полицейских. Они утверждают, что она сама спровоцировала ссору.

– Что? – разозлилась.

– Мне кажется они собираются замять дело.

– Что за хрень? Явно же по ссадинам и гематомам, что это не так!

– Попробую сегодня узнать у постовой медсестры подробности, – осекся и усмехнулся, когда его телефон оповестил о сообщении.

– И как же ты узнаешь? Они же не имеют права разглашать информацию, – выдохнула, все еще находясь в злом состоянии.

– У мня свои методы, – указал на сотовый.

– Переспишь с ней? – нахмурилась и вздрогнула от прикосновения к плечу.

– Какая тебе разница каким способом доставать информацию, – чертыхнулся Фролов и подозвал сестру к себе. – Мила, иди сюда.

– Ты понимаешь, что нормальные люди так не делают?

– Значит я ненормальный, – прорычал и схватив ее за руку, пошел к подъезду.

– Ты слышал? Он собирается трахнуть медсестру, чтобы она ему все рассказала? Серьезно?! Что у него в голове? – возмутилась, размахивая руками.

– Не стоит судить людей по поступкам. Иногда даже самые неприятные вещи, могут скрывать за собой серьезную причину, – пожав плечами, Макс приобнял меня за талию и двинулся следом за ними.

– О, только не надо защищать его похождения, – недовольно фыркая, шла вперед и злилась. На поведение Игоря. На то, как Макс защищает его. На то, что полицейские не хотят работать. На родителей Вики, потому что их нет рядом, когда ей нужна помощь и поддержка. Злилась на себя. За то, что не могу ничего сделать для человека, который всегда был рядом со мной. Раскрыла страшные тайны Громову, потому что он хотел помочь. А сам скрывает свою жизнь, где для меня нет места. Внутри кипели чувства. Я проглатывала и подавляла их появление. Идя вперед, думала о том, что сама найду квартиру. Что я так больше не могу. Макс скрывал от меня что-то. Я чувствовала это. Чувствовала нутром. Он умалчивает о чем-то. Странные ночные звонки. Либо он сам уходил на улицу. То какие-то дела, постоянные разъезды и заброшенные тренировки. Я запуталась, и сама не понимала от чего. Мы сделали парную татуировку, занялись сексом в примерочной, но меня гложили навязчивые мысли. Доверяет ли мне Макс? Спина напряглась, когда его пальцы медленно поглаживали кожу через футболку.

– Веснушка, в чем дело? – резко остановившись, развернул к себе лицом и вдумчиво посмотрел.

– Ни в чем, – дернула плечами. – Пойдем. Ребенок, наверняка, проголодался. А потом я займусь поиском квартиры.

– Нет. Давай поговорим.

– Нет, Макс. Мы не будем разговаривать. Прости, но я не в том настроении.

– Хорошо. Мы поговорим дома.

Его голос полон непонимания и тихой злости. Возможно, я слишком заморачиваюсь. Но есть что-то внутри меня едкое. А сможет ли он ответить на мои или так и будет скрывать? Наши отношения перешли на новый уровень. Готов ли Громов двигаться дальше или нам стоит расстаться прежде, чем я совершу самую страшную ошибку в своей жизни?

***

– И что мы будем делать? – Мила изучающе рассматривала окна квартиры.

Между мной и Максом возникла пауза. Ни раскрасок, ни игрушек, или каких-либо детских развлечений у него нет. Он вышел из гостиной в сторону кухни, захватив с собой пачку сигарет. Я чувствовала вину за небольшую ссору на улице. Ведь никто не виноват в моих тараканах. Откуда Громов мог подозревать, что я злюсь на его тайны?

– Хм. Давай-ка придумаем. Чем ты хочешь заняться? – присела на диван рядом с ней и сложила руки на коленях.

– Обычно Игорь мне приносит раскраски, – пожала плечами и начала ковыряться в ногтях, болтая ногами. – Но, в последнее время, он все время куда-то уходит и возвращается поздно.

– Уходит? – вскинула бровь, внимательно ее слушая.

– Да. Утром собирает меня в садик и договаривается с воспитательницей на продленку. Отводит домой и пытается занять, пока опять ругается с мамой.

– У вас сложные с ней отношения? – нахмурилась, вспоминая свою жизнь и родителей.

Макс тихой походкой, чтобы не спугнуть ребенка встал рядом и скрестил руки на груди.

– Она его просто не понимает, – замялась и помотала головой, будто отгоняла прочь плохие воспоминания.

– А помимо раскрасок? – улыбнулась уголками губ.

– Мы… – по-детски задумалась, приложив пальчик к щеке. – Любим готовить пока никого нет дома. Братик часто что-то придумывает. Но еда у него кислая-кислая, – смешно сморщила носик.

– Почему же? – ахнула.

– Он всегда добавляет лайм. Говорит, что он освежает вкус. Но…

– Но путает дозировку сока? – тихо хихикнула, вспомнив о Вике с ее солью.

– Да! А что такое долизорка? – испуганно посмотрела.

Я расхохоталась, погладив ее по волосам.

– Дозировка. Это когда нужно определенное количество. Например, беря муку, ты знаешь, что тебе нужно два стакана для теста. Отмеряешь ровное количество, – объяснила ей и весело посмотрела на Громова.

Он улыбался.

– Эй, малышка, – обратился к ней. – А как насчет того, чтобы съездить в торговый центр. Закупиться продуктами и накупить игрушек?

– А Игорь не будет ругаться? – насупилась.

– А давай его спросим. Я сейчас позвоню ему, – Макс достал мобильник из кармана и нажав пару кнопок, прислонил его к уху. Послышались гудки.

– Да?

– Слушай, я тут предлагаю твоей сестренке прокатиться на огромной машине до большого торгового центра за вкусными продуктами, – заговорчески говорил он. – А потом купить много-много игрушек и разных развлечений. Но, Мила, говорит, что ты злой и противный братец, будешь против.

– Я такого не говорила! – закричала, вскакивая с дивана. – Игорь! Игорь! Он говорит неправду!

Мы тихо рассмеялись, когда она дернула Макса за футболку и потянулась к телефону. Он сжалился и присев на корточки, отдал ей сотовый, но включил на громкую связь.

– Солнышко, – ласково произнес Игорь и даже улыбнулся.

У меня сжалось сердце. Представила каким бы он был отцом. Сложно поверить, что хамоватый тип в Университете на самом деле заботлив по отношению к сестре. Тогда зачем он это делал со мной или с Викой? Почему жестоко обращался? Наблюдала, как девочка кусает губу верхними зубами внимательно слушая.

– Ничего не бойся, хорошо? Я доверяю Максиму и Софье. Они тебя не обидят. Поезжай с ними, хорошо? Я не против. Фролов впервые назвал меня не по фамилии.

– Хорошо! Спасибо! – она довольно чмокнула в трубку и отдала телефон Громову, а сама подбежала к дивану и запрыгнула.

– Макс? – позвал Игорь.

– Да?

– Проследи за ней. И скажи сколько я буду тебе должен, – всерьез заявил он.

– Об этом не парься. Что твоя малышка захочет, то и получит. Сочтемся еще. Как будут новости – звони. Я на связи.

– Окей.

Вызов завершился. Мы смотрели друг на друга, предвкушая настоящее приключение с ребенком.

– Ну, готовы девочки повеселиться?

– Да! – закричала Мила и звонко засмеялась от радости.

Торговый центр забивался людьми. Оказывается, сегодня на дневной сеанс премьера мультфильма. Я держала Милу за руку, пока она лопала стаканчик мороженого, А Громов нес несколько пакетов. Мы остановились у афиши. Несколько семей с детьми громко обсуждали предстоящий киносеанс. Мила грустно опустила глаза и мотнула головой, от чего хвостики запрыгали пружинкой.

– Пойдемте. Вы же хотели что-то купить домой, – она тянула меня за руку к выходу.

– Мила, малышка, – остановила ее и повернула к себе, потом присела, чтобы быть наравне. – Ты хочешь пойти посмотреть мультик?

– Это дорого! – испугано сжалась. – У братика не будет столько денег, чтобы сводить меня сюда.

– Давай сходим все вместе? М? Мы можем взять на вечер билеты. Как думаешь, ему захочется?

– Я не знаю, – растерянно вздохнула. – Он же уже большой! Зачем ему мультики?!

– Взрослым тоже они нравятся. Так мы верим в волшебство, – объяснил ей Макс, поставив пакеты на кафель.

– В вшолбество? – прокартавила она, задрав голову.

– В волшебство, – улыбнулся. – В маленькие чудеса.

– Зачем? – в ее голосе звучало любопытство, и она внимательно изучала его голубыми глазками.

– Мы много учимся и работаем. А так отдыхаем и верим в сказку.

– Вы тоже верите в сказку? – изумилась Мила и повернулась ко мне. – И ты, Соня?

– Конечно! Жизнь без сказок становится очень-очень мрачной, – согласна кивнула, искренне улыбаясь и взглянула на стоящего рядом Громова снизу вверх.

– Игорь часто ходит грустным. Может, он не верит в сказки? – тяжело вздохнула и опустила голову.

– Тогда, давай сделаем так, чтобы он снова в них поверил, – щелкнула ее по носу. А сейчас дядя Макс возьмет билеты, а мы его подождем.

– Дожили. Я теперь дядя Макс, – пробурчал он и закатив глаза, двинулся к кассам.

– Дядя Макс! – Мила очень громко позвала его, и когда тот обернулся, помахала ему рукой, вызвав в нем теплую улыбку.

Я хихикнула.

– Соня, – она дернула меня за руку.

– Да, милая?

– А мама сможет поверить в сказку? – с печалью в детских глазах, спросила, доедая вафельный рожок.

– А почему ты спрашиваешь? – у меня напряглась спина, чувствуя что-то неладное.

– Потому что она часто пьет и плачет после того, как отчим бьет ее. Из-за меня, – по ее щекам покатились слезы.

У меня в горле застрял комок. Маленький ребенок разбит и напуган. Сама того не понимая, она только что рассказала о своем страхе. И от чего пытается уберечь ее Фролов. Черт возьми. В голове сложился пазл.

– Мила, послушай меня внимательно, – вытирая слезы, смотрела на несчастного ребенка. – Ты ни в чем не виновата, слышишь? К сожалению, у взрослых часто бывают свои проблемы.

– Если бы меня не было, то она до сих пор верила бы в сказку, – всхлипнула и замкнулась в себе.

– Ты что такое говоришь?! Нет! Твоя мама очень любит тебя. И она не переживет, если с тобой что-нибудь случится! – крепко обняла ее, лишь бы она не чувствовала, что проходила когда-то я.

– Твоя мама тоже тебя любит? – еще тише спросила, уткнувшись мне в шею и обняла маленькими ручками.

– Конечно, – соврала я, вспоминая недавнюю встречу.

– Тогда почему ты не с ней?

Мне нечего было сказать ребенку. Но словно спасательный круг, на горизонте появился Макс. Он нахмурился, увидев нас и вопросительно поднял бровь. Я моргнула и показала ему, что поговорим потом.

– Ну и очередь! – устало провел по лбу рукой. – Пришлось пройти целое испытание, чтобы достать волшебные билеты!

– Испытание?! – Мила оторвалась от меня и подбежала к нему, внимательно осматривая. – Тебя обидели?!

– Нет, малышка, – присел перед ней. – Чтобы достать волшебные билеты, мне пришлось сразиться со злобной ведьмой!

– Ведьмой?! – пропищала и закрыла лицо руками.

– Она не хотела отдавать их нам! Но я выиграл спор и вот! – Громов достал из-за спины три билета и показал ей.

– Раз, два, три… – посчитала пальчиком. – А почему их три?

– А сколько должно быть? – весело улыбнулся.

– Раз, – показала на меня. – Два, – ткнула на него. – Три, – посчитала в уме брата. – А мне нет…

– Ведьма сжалилась и сказала, что пустит тебя без билета в свой сад и покажет мультфильм, – гордо заявил и поймал ребенка на руки, когда она радостно запрыгала около него.

– Так что поехали домой, девочки.

– Чур я Игорю расскажу про злую ведьму! – звонко рассмеявшись, обняла его за шею.

– Договорились, – усмехнулся он, уловив мой взгляд.

***

Мила бегала по гостиной, изображая самолетик и смеялась. Я стояла на пороге кухни, прислонившись к проему плечом и скрестила руки на груди. Макс ползал на четвереньках, изображая ее большего хищного кота.

– Ты не похож на кота, – она остановилась и насупилась, шмыгнув носиком.

– Почему? – он уселся на пол.

– Ты не мяукаешь. А еще нет ушек! – села рядом с ним, печально надув губки.

– Ушки? – задумчиво выдавил Громов, явно растерянно бегая взглядом по комнате.

– Может сделаем ему ушки из фольги? – пришла на помощь, и сдержалась от смеха, увидев его ненавистное лицо после моего предложения.

– А можно? – ее глаза заблестели от счастья и посмотрела то на него, то на меня.

– Конечно, – улыбнулась уголками губ и достала из-за спину шуршащий рулон. – Давай попробуем.

– А еще дяде Максу надо нарисовать усики! – захлопала в ладоши, подпрыгивая на месте.

– Усики…Спокойно… – он прикрыл глаза, считая до трех.

– Ты слишком нервный, Макс.

– Неужели? Малышка, а у котика может быть кошечка? – ехидно уточнял, посматривая. Я же прищурилась в ответ.

– Ой! И правда! Соня! Ты будешь его кошкой! – она веселее завопила и встав с пола, подбежала и обхватила мои ноги. – И тебе тоже нужны ушки!

– Я бы с большой радостью, но… – присела на корточки перед ней и заглянула в глаза. – А нас пустят в волшебный лес?

– Нас могут не пропустить? – расстроенно пролепетала Мила и опустила плечи вниз.

– Вряд ли стража примет нас за гостей, – покачала головой. – Да и тогда твоему братику придется тоже превратится в кота.

– О нет! Он мне этого не простит! – отпрянула в ужасе, прижав ладошку ко рту.

– Почему? – спросили мы одновременно и усмехнулись.

– Я один раз нарисовала ему на лице зеленкой мордочку кота. Он после этого не поехал на учебу и очень сильно ругался, – пробубнила, шаркая ногой.

Я залилась смехом и упала на задницу. Вика наверняка, сделала бы море фотографий, чтобы его шантажировать.

– Тогда мы сделаем в другой раз, хорошо? – улыбнулась.

– Хорошо. Только Игорю надо позвонить. Можно я? – умоляюще посмотрела на Макса, и он сжалился. Достав мобильник, набрал его номер и прислонил к уху.

Послышались длинные гудки. Фролов не подходил к телефону. Громов звонил еще раз и еще.

– Может Вика пришла в себя? – в надежде спросила я.

– Не знаю. Попробую позвонить в больницу. Подождите, девочки.

– Хорошо! – Мила опять забегала по комнате. Я остановила Макса на полпути.

– Скажи мне если что-нибудь узнаешь.

– Конечно.

Спустя минут пятнадцать, Громов вернулся озадаченным и расстроенным.

– Ну что? – быстро к нему подошла, пока малышка игралась с зайчиком. – Эй, что случилось?

– Его не было в больнице.

– Что? Но он же сказал, что поехал в часы приема, – растерянно почесала затылок. – Ничего не понимаю.

– Я тоже…

– Набери ему еще раз…

Макс снова и снова слушал пустые гудки на том конце, пока мы не услышали приглушенный звук рингтона.

– Это в коридоре… – побежала к входной двери и открыв замки, резко распахнула ее и замерла.

Игорь прислонялся к стене. Глаз подбит, губа разбита в хлам, и капля крови стекала по виску. Костяшки рук содраны от ударов.

– Ничего не спрашивай.

Позади стеной образовался Громов. Я чувствовала спиной, как он напрягся всем телом.

– Соня, отведи Милу наверх и займи ее чем-нибудь. Я займусь Игорем. Ей не нужно видеть брата в таком состоянии.

– Хорошо… – податливо кивнула и быстрым шагом удалилась. – Мила, милая. Пойдем поиграем наверху.

В голове не укладывалось что могло произойти с ним. И, кажется, наш сеанс откладывается. Расскажет ли он нам причину? Или оставит в тайне, как делает Макс?

Глава 17

Мы стояли в актовом зале. Куратор нашей группы сообщила, что утром будет собрание со всеми старшекурсниками. Игорь вчера так и не рассказал в чем дело, только обмолвился, что не поделил что-то с местными ребятами. Во мне появились сомнения. Послышались громкие хлопки для привлечения внимания. Директор поднялся по ступеням на сцену и взял переданный микрофон в руки. Постучал пару раз пальцами и кашлянул:

– Дорогие студенты!

Обращаясь к толпе, он расправил спину и оглядел зал пристальным взглядом.

– У меня для вас есть новость. К сожалению, Осенний концерт отменяется.

Возрос недовольный гамм. Я удивленно посмотрела на Громова. Он сдвинул брови к переносице. Вчера, когда Фролов уехал с сестрой домой, мы разговаривали. Впервые поругались, потому что я пыталась высказать ему свою точку зрения, а он свою. И теперь мы целое утро не разговариваем друг с другом. В Университет я поехала на метро и не разбудила его. А по дороге созвонилась с одной риелторской компанией насчет квартир. На вчерашний мультфильм ходили втроем. Мила, отдала билет брата одному мальчику. Она громко и восхищенно делилась впечатлениями, когда садилась в машину такси и благодарила нас за веселый день. Я опустила голову вниз. Новость об отмене концерта выбила весь воздух из легких. У нас начался непростой период. Вика все еще в больнице и ее состояние стабильное, но она еще не вышла из комы, как сказали врачи. Мне кажется, что с каждым днем становится все хуже и хуже. Возможно, что в нашей ссоре виновата я. Не стоило мне так резко высказываться, но мне хотелось поделиться своими переживаниями. Он сам меня учил говорить и не молчать. А в итоге? Почему я чувствую огромный кусок вины в груди?

– Я понимаю ваше негодование, – перебил шум Степан Николаевич. – Вчера вечером, на студентку нашего Университета, было совершено нападение.

Толпа зашумела громче. Я подняла голову и непонимающе моргнула, затем посмотрела на стоявшего через три человека Игоря. Он поджимал губы и не мигая следил за речью директора.

– Поэтому, комиссия и весь руководительский состав единогласно приняли решение отменить концерт и ваши дальнейшие занятия. Кураторы сообщат вам задания на неделю. Просим проявить осторожность. Если кто-то что-то знает о нападении, незамедлительно, сообщите в деканат для дальнейшего расследования и помощи полиции. Собрание закончено.

– Степан Николаевич, – обратилась девушка с первого ряда.

– Да?

– А на кого напали? – взволнованно посмотрела на одногруппников.

– Калинина Ева находится на данный момент в реанимации.

Толпа начала расходиться по своим кабинетам из зала шумно обсуждая новости. Я подошла к Фролову и прямо спросила, когда рядом никого не оказалось:

– Это ты сделал?

– Что? – приподнял бровь и тут же поморщился.

– Вчера ты пришел избитым, Фролов, а сегодня мы узнаем, что Ева в реанимации. Не знаю, но меня наводит на мысль, что ты возможно причастен к этой выходке.

Смотрела ему в глаза. Взгляд серых мигом сменились на жестокость. Даже яростный и животный, будто вот-вот и он свернет мне шею.

– Совсем рехнулась? С чего бы мне лезть к Калининой? – прошипел он.

– Все знают, что ты отшил ее. Поэтому, расскажи, если это так и есть. Мы могли бы что-нибудь придумать. – Запинаясь объясняла ему и вздрогнула от неожиданного появления Макса возле себя.

– Макс, успокой свою ненормальную, – рявкнул Игорь и развернувшись, поспешил уйти, но повернувшись вполоборота, добавил: – Иначе ее язык и сумасшедшие доводы сведут нас в могилу.

– Но…

– Соня, хватит.

Усталый голос Громова засел у меня в ушах. Он не разделяет моих догадок. Я медленно вздохнула, а потом обернулась к нему.

– Знаешь, наверно, оно и к лучшему, что я съезжаю. Я благодарна за все, что ты сделал, но теперь думаю, нам пора проститься. Иначе мы совершим самую страшную ошибку в жизни.

– То есть ты совершишь, так? – он недовольно поджал губы.

– Это твой вывод.

Вчера во время ссоры, он сказал, что мои мысли, подозрения – глупые. Что нет почвы. Я слишком загоняюсь над тем, чего нет. Мою душу вывернули наизнанку и растоптали. Запираясь в ванной, сползла по двери и плакала, растянувшись на плитке. Больно услышать от человека, которому доверяешь такие неприятные слова. С самого детства, приходилось слышать от других, что все мои проблемы надуманные, вздорные, бестолковые. Тогда зачем кому-то рассказывать о том, что гложет сердце, если на самом деле никому нет дела? Громов разозлился. Я всегда видела его спокойным и нежным со мной, а тут сорвался. Для меня это было неожиданностью. Он, итак, ничего не рассказывает, а тут словно стал другим человеком. Я не знала, что в тот момент происходило у него в голове, но осадок остался. Просматривая фильмы или читая книги, у многих пар возникают ситуации непонимания и притирки. Но если что-то тревожит одного из них, то почему тогда человек не может поделиться, а решает сорваться на того, кто не виноват в том, что происходит. И сейчас своим поведением, он натолкнул меня на отторжение. Не поговорил, а просто решил закончить разговор между мной и Фроловым. Я не понимала, что сделала ему. Не понимала, почему в последнее время, он постоянно злился после телефонных разговоров. При ребенке, Макс вновь вернулся, словно ему захотелось отвлечься, а потом все повторилось. Я почувствовала себя маленькой боксерской грушей, по которой можно бить. А спрашивая его в чем дело, все время отмалчивался или махал рукой. Мог молча уйти покурить или замкнуться, занимаясь своими делами, в которые опять же меня не посвящал. Наш скандал многое прояснил. И видимо я не та, кто должен быть рядом с ним. Кто должен идти бок о бок. То, что между нами произошло и наш общий символ на руках, словно испарялись. Когда мы успели встать у края? Когда мы решили упасть в пропасть?

У меня зазвонил мобильный. На экране дисплея светилась фотография Вики. Мигом нажала на зеленую трубку и пискнула:

– Вика?

– С-о-о-н-я-я… – вялый и хрипловатый ответ Покровской заставил меня сесть на пол и начать плакать.

– Господи. Вика…Вика….

– Привет…Кажется, я в дерьме, да? – усмешка на ее губах.

– Я сейчас приеду к тебе, слышишь?! Уже лечу…

– Мне сказали отдыхать, но я больше не могу, – сипло от сухости во рту рассмеялась она.

– Дождись меня, хорошо? – бубнила в трубку, поспешно вытирая слезы.

– А мне есть куда деваться? Ты можешь заехать ко мне на квартиру и привезти вещи?

– Конечно…Я все сделаю…

– Спасибо, Сонь. Ко мне пришли на осмотр. Я тут всех врачей перепугала внезапным пробуждением. Жду тебя.

Звонок сбросился. Я сидела, прислонившись коленями к полу и плакала от счастья. От того, что она пришла в себя. От того, что не буду вновь одинокой. Боль резанула сердце. Страх. Он овладел мною. Стоит ли нам закончить отношения и есть ли у нас вообще будущее? Может, он получил свое и тем самым захотел от меня избавиться, как от ненужной игрушки?

– Соня? – Громов все это время стоял рядом.

Черт. Он видел мои слезы. Нет. Этому больше не бывать. Я быстро вытерла капли с лица и встала.

– Не знала, что ты все еще здесь.

– Вика очнулась?

– Да. Я сейчас поеду к ней. – Смотря в одну точку безразлично говорила я.

– Тебя подвезти? – он сделал шаг навстречу.

– Нет. Я сама доеду. Вечером заберу вещи, – с этими словами вылетела из актового зала, собирая вновь себя по кусочкам.

– Соня! – окликнул Макс, идя за мной. – Соня, постой!

– Что? – развернулась к нему и чуть не упала, когда мы столкнулись.

– Почему ты хочешь закончить наши отношения? – глухо спросил, смотря на меня.

– Потому что ты ничего не рассказываешь о себе, Макс. Ты не пускаешь меня в свое прошлое и настоящее. Давай честно. Что я знаю о тебе? Те мелкие крупицы, которые ты сам рассказываешь? Или хочешь, чтобы я знала только это? Потому что так удобнее для тебя? В последнее время, ты сам не свой. Я не понимаю, что с тобой происходит. У нас был прекрасный день перед тем, как ты поговорил по телефону в машине, а потом тебя будто подменили. Вчера ты ни с того ни с сего накричал на меня, хотя я просто делилась своими внутренними проблемами. Ведь, именно так, ты говорил мне всегда. Что мои проблемы – это твои проблемы. Так как бы ты чувствовал себя на моем месте, если бы я все время отнекивалась и убегала от объяснений? Тогда, у детской площадки ты защищал Фролова. И сегодня, из-за того, что я хотела помочь и просто его спросила, ты послушал его. Да, я понимаю, что мнение у каждого человека – свое. И не любой может согласиться с твоей позицией, но ты не смог со мной поговорить в спокойной обстановке. Ты мог бы сказать ему, обычное «Хорошо», а потом мы бы обсудили ситуацию, но нет. Знаешь, я почувствовала себя дурой. Ты выставил меня глупой девушкой с паранойей и идиотским беспокойством. Так, почему же, Громов?

– Я же сказал тебе, что расскажу, но позже.

– Макс, я открылась для тебя. Доверилась тебе. А ты? Ты готов довериться мне?

– Я, итак, доверяю тебе. И обещание сдержу, поверь… – его рука зависла в воздухе, потянувшись к моим волосам.

– Когда-то ты обещал не делать мне больно. Но не сдержал этого обещания. Так, как я могу тебе верить?

– Ты бежишь, Соня. Убегаешь от трудностей. Я понимаю, тебе страшно, но…

– Нет, Громов. Это ты создал трудности, и своей замкнутостью поставил, между нами, стену. Чтобы я не спрашивала, ты либо молчишь, либо говоришь мне потом. Намекаешь на какие-то секреты, что-то обсуждаешь с другими по телефону, после чего становишься неуправляемым, узнаешь странными способами любую информацию. Всегда пытаешься помочь другим. Но почему же ты не можешь помочь себе сам и открыться? Дай мне знать, когда у тебя наступит это время, Макс. Я не хочу снова испытать того давления, от которого недавно сбежала. Мне всегда было сложно сходиться с людьми, но ты так искусно показывал мне свою симпатию, давал мне искру заново поверить в себя, что я не какое-то пустое место в этом мире. Мы сделали это, – указала на пленку, где заживала татуировка. – Потом я позволила тебе самое откровенное с моими то страхами, но что-то между нами сломалось. Думаю, нам лучше побыть раздельно, пока ты сам не определишься чего ты хочешь….

Отойдя от него со слезами на глазах, я повернулась обратно и удалилась прочь из Университета. Прочь от всего. К той, кто всегда был рядом. К Вике. Единственной подруге, которая никогда меня не обманывала.

***

Около получаса я не отпускала ее из объятий. Плакала ей в плечо и говорила, как она меня напугала. Покровская гладила меня по волосам слабой рукой и слабо улыбалась над моими приливами чувств.

– Ну, перестань. Я жива и все хорошо, – проворчала Вика и отлепила меня от себя.

– Вик, кто это сделал с тобой? – вытирая нос рукавом кофты подняла заплаканные глаза.

– Я не помню, – хмуро ответила, напрягая лоб.

– Совсем?

– Ага. Последнее, что у меня есть, как я вам показывала кадр танца.

– Кстати, об этом, – вздрогнула от постороннего голоса в плате.

– Покровская? – запыхавшийся и встревоженный Игорь, смущенно чесал затылок, держа в руках букет цветов.

– Фролов? – удивленно выгнув бровь, Вика оглядела его с головы до ног и перевела вопросительный взгляд на меня.

Я осеклась и сделала вид, что тут совершенно не при чем.

– Пойду схожу за напитками, ладно? Вам стоит поговорить.

Встав с кровати, прошла мимо Фролова, остановившись рядом на секунду. Мы переглянулись. В его взгляде что-то промелькнуло, будто он понял, что у меня что-то случилось. Я быстро ретировалась в общий коридор больницы. Ожидая конца их разговора, подошла к постовой медсестре и узнала о самочувствии Вики. Та, сообщила мне, что провалы в памяти частое явление и что она вернется, когда придет время. Я присела на кожаный диванчик. Напротив сел дедушка и дрожащими руками доставал из пакета детские рисунки. Мельком оглядев, вернулась к изучению пейзажа за окном. Грозовые тучи нависали над городом. Темно-серые, почти черные. Где-то мелькнула молния и по улице прошелся гром. Огромные капли застучали по подоконнику с той стороны и оставляли свои слезы на стекле. Моя душа тоже плакала. Я настолько утонула в отношениях с Громовым и в нем самом, что потеряла голову. У меня ничего не осталось. Ни дома, ни семьи. Дальше мне придется идти медленными шагами самой. Найти квартиру и вернуться на учебу. Отдать все подарки, что сделал Макс и не оставлять никаких упоминаний о нем. Попытаться его забыть. Невероятно тяжело, это не обращать внимания на него в Университете. Скорее всего, Покровская, будет общаться с ним как ни в чем небывало. И мне придется смириться. Резкий звук стукнувшей двери о стену заставил развернуться и удивленно посмотреть. Разгневанный Фролов вышел из палаты и двинулся к выходу, запихнув руки в джинсы. Я встала с дивана и подойдя, заглянула в палату.

– Козел! – Вика с гневом стукнула по кровати кулаком и скрестила руки на груди, недовольно кусая губы.

– Что случилось? – присела к ней на край больничной койки. – Чего он так выбежал?

– Он решил отчитать меня, будто имеет на это право! – возмутилась она, размахивая руками.

– Он просто испугался, как и я. Ты бы себя видела. Мы не знали, то делать, – сама не верила в то защищаю его, хотя недавно заподозрила в избиении. – Фролов первым побежал в магазин за водой, когда тебе стало плохо. И в больнице часто навещал…