Текст книги "История России с древнейших времен до конца XVII века"

Автор книги: Леонид Милов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 55 страниц)

Первая половина XII в. – время, к которому относятся первые свидетельства о появлении в Новгородской земле крупного феодального землевладения. Как уже упоминалось, около ИЗО г. князь Мстислав Владимирович, сын Мономаха, передал старейшему в Новгороде Юрьеву монастырю волость Буице в Деревской пятине. Монастырской братии была передана большая часть доходов, поступавших ранее в княжескую казну (дань и половина полюдья), а также административносудебная власть над крестьянами, для которых игумен монастыря становился настоящим «государем». Тогда же, в 30-х гг., князь Всеволод Мстиславич пожаловал этому монастырю погост Ляховичи на реке Ловати в Деревской пятине. В XV в. в этих волостях насчитывались сотни крестьянских дворов. Хотя Юрьев был старейшим монастырем Новгорода, находившимся под коллективным патронатом города, пожалования ему не были исключением. В то же время новгородский Пантелеймонов монастырь получил от Новгорода село Витославицы с жившими в нем смердами. Смерды были освобождены от даней и повинностей в пользу князя и «от городцких потугов» и должны были «потянута к святому Пантелеймону в монастырь».

Однако нет оснований относить к этому же времени образование хорошо известных по более поздним источникам крупных земельных владений новгородских бояр. Среди берестяных грамот XIV–XV вв. обычными являются грамоты о земельных спорах, челобитные крестьян землевладельцам, но среди берестяных грамот XI–XII вв. текстов с таким содержанием нет.

Постепенно земельные владения у новгородских бояр стали появляться. В 1209 г., когда по решению веча было конфисковано имущество посадника Дмитра Мирошкинича и его родственников, а их имущество распределено между новгородцами, «села их распродаша и челядь». В 1230 г. новгородцы также разграбили села посадника Семена Борисовича и двух других бояр. В одной из берестяных грамот первой половины XIII в. читаем жалобу на продажу села с «челядью», скотиной и хлебом без ведома адресата.

К концу XIII – началу XIV в. рост землевладения новгородского боярства привел к серьезным переменам и социальной структуры новгородского общества, и характера его государственных институтов.

Положение купцов и ремесленников в Новгороде.Отношения верхов и низов новгородского общества не исчерпывались их общей заинтересованностью в сборе и распределении даней с подчиненных Новгородскому государству территорий. В сборе дани простой новгородец участвовал, как член своего конца, подчиняясь руководству стоявшего во главе конца боярского клана (в 1169 г. для сбора дани на Северную Двину послали «от конца по 100 муж»). Однако у простых жителей Новгорода – торговцев и ремесленников были как у производителей, продававших свои изделия на новгородском торгу, свои особые интересы, не совпадавшие с интересами бояр. Новгород в XII–XIII вв. был уже крупным центром ремесла и торговли. На территории города археологами найдены изделия десятков ремесленных специальностей. Развитию ремесла и торговли способствовало выгодное географическое положение города на торговых путях, связывавших восток и запад Европы. Новгородские купцы везли на запад меха и воск из русских земель и Приуралья. В середине Балтийского моря на острове Готланд находился новгородский купеческий двор. Уже в первой половине XII в. в своих поездках новгородские купцы добирались до Дании. Для защиты своих интересов новгородские купцы и ремесленники использовали «сотенную организацию», созданную княжеской властью для управления городским населением и организации городского ополчения. Деление на сотни не совпадало с делением города на концы.

Когда в 80-х гг. XII  в.князь уступил Новгороду торговый суд и сбор пошлин при продаже ряда важнейших товаров, то во главе торгового суда встал глава сотенной организации – выборный тысяцкий. Если посадник избирался из числа новгородских бояр, то тысяцкие в XII–XIII вв. из числа бояр не выбирались. Посаднику и новгородским боярам запрещалось «вступаться» в торговый суд и «всякаа дела торговаа». Вероятно, тысяцкий был в этот период главой торгово-ремесленного населения Новгорода и отстаивал его интересы. В руки сотских был передан контроль над мерилами и весами на городском торгу. Сотские получили даже право «строить дом святой Софии» вместе с новгородским епископом. Таким образом, заинтересованное в поддержке широких кругов городского населения в деле управления Новгородским государством новгородское боярство было вынуждено согласиться на предоставление ему определенной автономии в сфере торгово-ремесленной деятельности.

По сведениям второй половины XIII в., тысяцкий Новгорода вершил торговый суд совместно с купеческими старостами. Новгородским источникам XII–XIII вв. известны два объединения новгородских купцов. Первым из них было объединение торговцев воском – одним из главных предметов экспортной торговли Новгорода, которое по названию своего патронального храма – церкви Ивана на Опоках называлось «иванским купечеством». В руках «иванских» купцов находились городские весы для взвешивания воска и доход от взимавшихся при этом пошлин. Другим было объединение «заморских купцов», патрональным храмом которых являлась церковь Параскевы Пятницы на новгородском торге. Судьба этих объединений оказалась различной. Объединение «заморских» купцов пришло в упадок, когда торговлю на Балтийском море в XIII в. захватил в свои руки Ганзейский союз немецких городов, а «иванские» купцы стали главным объединением новгородских купцов. В состав этих объединений входили весьма состоятельные люди. Так, для вступления в ряды «иванских» купцов необходимо было сделать взнос в 50 гривен и поднести тысяцкому отрез дорогого фландрского сукна. Участие в «торговом суде» вместе с тысяцким купеческих старост говорит о том, что этот суд защищал в первую очередь интересы богатого купечества.

Устойчивость Новгородского государства обеспечивали два вида соглашений – между Новгородом и другими центрами Новгородской земли и между верхами и низами новгородской городской общины. Пока они действовали, та часть населения Новгородской земли, которая принимала участие в политической жизни, выступала единым фронтом и против попыток князя усилить свою власть, и против попыток могущественных соседних правителей подчинить себе Новгородское государство.

§ 3. Княжества Южной и Западной Руси

В своем историческом развитии в XII–XIII вв. Ростово-Суздальская и Новгородская земли были тесно связаны с другими землями Древней Руси, с которыми их объединяли этническое родство, единство социальной организации общества и политических институтов, общая культурная традиция и историческая память. Вместе с тем княжества Южной и Западной Руси имели свои особенности, отличавшие их от восточных и северных соседей. Сохранившиеся источники позволяют составить достаточно полное представление об особенностях развития таких древнерусских земель, как Киевская, Полоцкая и, для конца XII – первой половины XIII в., Галицкая и Волынская земли.

Киевская земля. Такие, отмеченные выше, черты развития древнерусского общества, как превращение «старшей» дружины, опирающейся на поддержку населения града (политического центра земли), в самостоятельную политическую силу, противостоящую княжеской власти, нашли яркое воплощение в истории Киевской земли середины XII в. Усилению самостоятельной роли киевской «старшей» дружины – киевского боярства – способствовало то, что за главный город Древнерусского государства боролись князья, принадлежавшие к разным ветвям рода Рюриковичей, поэтому в Киеве, в отличие от других древнерусских центров, не было наследственной княжеской династии. У киевского боярства не было прочной связи с каждым очередным правителем Киева. Не было такой связи со сменявшимися правителями и у широких кругов населения Киева. Кроме того, стремясь утвердиться в Киеве, сами претенденты на киевский стол искали поддержки местного боярства и готовы были идти навстречу его пожеланиям. К середине XII в. сложилась практика, когда каждый новый киевский князь заключал с «киянами» (боярством и населением Киева) договор, определявший условия, на которых он будет управлять Киевской землей. В летописных известиях 40-х гг. XII в. неоднократно упоминается киевское вече, собиравшееся у собора Св. Софии.

Положение изменилось, когда в 1169 г. Андрей Боголюбский при поддержке своих союзников силой занял Киев и, не считаясь с волей киевлян, посадил на киевский стол своего младшего брата Глеба, а потом передал его смоленскому князю. Установился новый порядок отношений, когда князья садились на киевский стол при поддержке своих покровителей или союзников – наиболее могущественных правителей Древней Руси, родственникам которых киевскому князю неоднократно приходилось отдавать в держание города на территории Киевской земли. Попытки местного боярства и населения Киева вмешаться в борьбу за город и поддержать угодного им претендента привели к новому штурму и разорению Киева в 1203 г. Упадку роли Киева, некогда главного центра Древней Руси, способствовало не только падение его политического значения, но и упадок торговли по пути «из варяг в греки», ведущему по Днепру в Византию. Во второй половине XII в. путь этот стал особенно опасным из-за постоянных набегов половцев. В 70– 80-х гг. XII в. южнорусские князья, собрав войско, неоднократно ходили к днепровским порогам, чтобы купцы-«гречники» смогли проехать в Киев, а в начале XIII в. начался упадок главного южного торгового партнера Руси – Византийской империи.

Полоцкая земля.По-иному развивалась Полоцкая земля. В ее историческом развитии обнаруживается ряд черт, сближающих его с развитием Новгородской земли. Столица земли Полоцк был крупным центром ремесла и торговли, также лежавшим на важном пути, связывавшем восток и запад Европы. В зависимости от Полоцкой земли находились обширные территории Прибалтики: ей уплачивали дань литовские племена, племена куршей, латгалов, ливов. На нижнем течении Западной Двины полоцкими князьями были поставлены крепости Кокнезе и Ерсике.

Развитие отношений полочан с княжеской властью во многом напоминает развитие отношений между княжеской властью и новгородцами. Хотя на полоцкий стол садились, как правило, князья, принадлежавшие к особой ветви рода Рюриковичей, – потомки Изяслава, сына Владимира и брата Ярослава Мудрого, но кто из членов этой ветви княжеского рода станет полоцким князем, уже в конце 20-х гг. XII в. стало решать полоцкое вече. В середине XII в. полоцкое вече неоднократно призывало и изгоняло князей, не останавливаясь перед арестом и заключением в тюрьму неугодного правителя. Здесь также сложилась практика заключения между полочанами и князем договора, определявшего условия, на которых князь управлял Полоцком и Полоцким княжеством. Местная традиция связывала начало полоцких «вольностей» с именем князя БорисаРогволода, занявшего полоцкий стол в 1128 г.

Исследователям удалось выделить нормы такого «ряда» договора из состава более позднего «привилея» – жалованной грамоты Полоцкой земле, составленной после ее вхождения в Великое княжество Литовское. Нормы этого договора находят ряд аналогий в сохранившихся договорах Новгорода с князьями. Вступивший на стол князь обязывался «без исправы (расследования) полочанина не казнити ни в чем», не сажать в тюрьму тех, кто имеет поручителей, не принимать во внимание показания, данные под пыткой, вершить суд при участии представителей местного населения. Князь отказывался от прав на выморочное имущество, а при объезде княжества он не мог брать ни у городских, ни у деревенских жителей коней под свои подводы и население освобождалось от обязанности подносить при этом ему дары («ино по станом не дарити»).

Особенностью, отличавшей Полоцкую землю от Новгородской, было то, что жители Полоцка не нашли общего языка с жителями других крупных центров Полоцкой земли, таких, как Витебск, Минск, Друцк. В XII в. они стали центрами самостоятельных княжеств,' неоднократно враждовавших с Полоцким княжеством. Междоусобные войны полоцких князей привели к тому, что зависимость прибалтийских племен от Полоцкой земли заметно ослабла. Литовцы во второй половине XII в. уже не подчинялись правителям Полоцка.

Галицкая и Волынская земли. Юго-западную часть древнейшей Руси занимало Галицко-Волынское княжество. Оно состояло из двух земель – Галицкой и Волынской, объединившихся в самом конце XII в. под властью правнука Мономаха, князя Романа Мстиславича. Положение социальных верхов в этих двух землях было различным. На Волыни местное боярство сохраняло традиционный характер, черпая доходы, главным образом, за счет кормлений. Оно тесно сотрудничало со своими князьями, активно поддерживая, в частности, их внешнюю политику. Иное положение сложилось в наиболее западной части Древней Руси – Галицкой земле, непосредственно соседившей с Польшей и Венгрией, где со второй половины XII в. развернулся процесс формирования крупного феодального землевладения. Положение, которого достигли представители польской или венгерской знати, стало образцом для подражания для галицких бояр. Ради приобретения собственных земель они проявляли готовность подчиниться иноземным правителям – неоднократно принимали в первых десятилетиях XIII в. на Галицкий стол Коломана, сына венгерского короля Эндре II. В Венгрии и Польше XII–XIII вв. создание крупного феодального землевладения вызвало к жизни попытки ослабления княжеской власти, связанной с более ранней моделью общественного устройства, причем активно участвовали в этом вместе со светскими феодалами и крупные церковные землевладельцы-епископы. В Галицкой земле вместе с боярами против княжеской власти также выступали епископы Галицкий и Перемышльский.

В первой четверти XIII в., пользуясь смутами после смерти Романа Мстиславича, многие галицкие бояре сумели превратиться в землевладельцев. На страницах летописи неоднократно упоминаются расположенные в их владениях укрепленные грады, которые брало штурмом княжеское войско. С правителями, вызвавшими их недовольство, бояре сурово расправлялись: так, они повесили сыновей Игоря Святославича (главного героя «Слова о полку Игореве»), которых было пригласили править Галицко-Волынской землей после смерти Романа Мстиславича. О силе галицкого боярства красноречиво говорит и тот факт, что в 1213 г. боярин Владислав Кормиличич сел на Галицком столе – факт для истории Древней Руси беспрецедентный.

Когда в 1199 г. Роман Мстиславич занял галицкий стол, его попытки укрепить княжескую власть столкнулись с упорным сопротивлением со стороны галицких бояр. Сведения о жестоких казнях и конфискации владений бояр сохранились в хронике современника Романа, польского хрониста Винцента Кадлубека. «Не подавив пчел, не попробуешь меду», – говорил князь. После гибели Романа в сражении с поляками в 1205 г. его малолетние сыновья Даниил и Василько утратили почти все владения отца. Только к концу 20-х гг. XIII в. Даниил, опираясь на поддержку бояр отца, сумел объединить под своей властью Волынь, что было началом его длительной борьбы с галицким боярством, которое, чтобы противостоять Даниилу, приглашало на галицкий стол самых разных князей. Став землевладельцами, галицкие бояре ослабили или утратили свои связи с населением городов Галицкой земли, которые, будучи недовольными постоянными смутами, стали поддерживать Даниила. Пешие ополчения горожан стали важной опорой княжеской власти в борьбе за Галицкую землю. Горожане не только поддерживали Даниила, но и призывали его к расправе с боярами. Летопись цитирует слова галицкого сотского Микулы, повторявшего слова князя Романа – «не погнетши пчел, меду не едать». Переломным моментом в борьбе за Галич стали события 1238 г., когда «мужи градстии» заставили представителей местного боярства и епископа Артемия открыть Даниилу ворота Галича. Возникшее таким образом объединение Галицкой и Волынской земель оказалось на этот раз устчйчивым и продолжало сохраняться даже после татаро монгольского нашествия.

Глава 5. Общество и культура восточных славян в эпоху раннего средневековья

§ 1. Древнерусское общество XI–XII вв.

Вопрос о характере общественного строя Древней Руси в XI–XII вв. в течение долгого времени обсуждался учеными, выдвигавшими существенно различные точки зрения. Если, согласно одной, в Древней Руси уже к IX в. сложился класс феодалов-землевладельцев, то в соответствии с другой точкой зрения у восточных славян вплоть до XIII в. отсутствовало деление общества на классы и отделенная от общества государственная власть. Споры эти во многом были связаны с тем, что круг источников, содержащих сведения об общественном строе Древней Руси, очень ограничен и их свидетельства в ряде случаев можно толковать по-разному.

Положение помогли изменить исследования общественного строя западных соседей Древней Руси, находившихся в X–XII вв. на сходной стадии общественного развития. Более многочисленные (прежде всего документальные) источники позволили исследователям определить главные черты социальной организации общества и характер социально-политических институтов этого времени. Эти исследования дали возможность в свою очередь выявить в древнерусских источниках XIV–XV вв. следы существования и у них в более ранний период аналогичных отношений и институтов. [Тем самым была создана основа для более обоснованной, научно доказательной реконструкции общественного строя домонгольской Руси.

Административная структура и органы власти. Если в X в. большую часть лесной и лесостепной зоны Восточной Европы занимали подчиненные Киеву племенные территории, то в X–XII вв. им на смену пришли частично совпадавшие по своим очертаниям со старыми образованиями, частично образованные заново большие административные округа – «земли», называвшиеся по имени «градов» – их главных центров (Ростовская земля, Новгородская земля и др.). В известиях летописей XI–XII вв. живущие на таких территориях люди все чаще обозначались не по их принадлежности к племенному союзу, а по тому, с каким центром они были связаны (ростовцы, новгородцы и др.). И действительно, не принадлежность к племени, а подчинение определенному центру оказывало теперь воздействие на их жизнь.

Земли делились на более мелкие административные единицы, названия которых нам неизвестны, но их характер вырисовывается в источниках вполне определенно. В центре такого небольшого округа находилась крепость – град (чаще всего из деревянных срубов – «городен», наполненных камнями и землей). В нем находился посадник, представлявший здесь власть киевского князя (посаженный князем в этом граде). Посадник принадлежал к числу «старших» дружинников князя. Посадник должен был следить за состоянием укреплений града – опорного пункта княжеской власти, привлекать в случае необходимости население на работы по их ремонту, организовывать его оборону в случае нападения неприятеля. Вместе с посадником в граде находились княжеские дружинники – «отроки», опираясь на которых посадник управлял сельским населением округи.

В граде посадник, сосредоточивавший в своих руках и военно-административную и судебную власть, вершил суд. Суд посадника охватывал достаточно широкий круг дел – не только уголовные преступления (убийства, членовредительства, кражи), но и ряд других дел (например, дела о наследстве, выплате долгов и др.). Суд был источником немалых доходов для княжеской казны: штраф, поступавший в пользу князя (вира, взимавшаяся за убийство, и продажа – за другие преступления), был значительно выше, чем возмещение потерпевшему. Часть судебных штрафов шла в пользу посадника и тех дружинников, которые помогали ему в проведении суда. Население должно было также снабжать кормом посадника и отрока, когда они объезжали округ для сбора судебных штрафов.

Посадники и отроки стремились разными способами увеличить этот источник своих доходов. Не случайно в предисловии к Начальному своду – летописному тексту, созданной в 90-х гг. XI в. в Киево-Печерском монастыре, княжие мужи обвинялись в том, что они собирают с людей «творимые» виры и продажи, т. е. искусственно возбуждают судебные дела ради получения штрафов. Злоупотребления судебной властью вызывали резкое недовольство населения, которое в отдельные моменты, когда по каким-то причинам отсутствовала верховная власть, могло прорываться с большой силой. Так, в Ростовской земле после смерти князя Андрея Боголюбского в 1174 г. «посадников и тивунов домы ограбиша, а самех избища, и детьские его, и мечникы, и домы их пограбиша, не ведущее глаголемого, идеже закон, ту и обид много». Последние слова летописного сообщения ясно указывают на причину волнений.

Судебная деятельность посадника прекращалась, когда в соответствующий град во время объезда страны прибывал глава государства – князь и сам вершил здесь суд. Такой объезд назывался по-старому «полюдьем». По свидетельствам летописей, древнерусские князья ездили в полюдье еще и в конце XII в. Но полюдье носило теперь совершенно иной характер, чем в X в. Конечно, дружинники, сопровождавшие князя, продолжали кормиться за счет населения, но главное содержание полюдья состояло теперь в том, что князь как верховный представитель власти вершил суд по делам, требовавшим его участия, принимал жалобы на действия своих подчиненных, решал различные вопросы управления.

Налоги и пошлины.Важнейшей обязанностью посадников и отроков было обеспечить сбор дани с населения. Сохранилось очень мало данных о системе налогообложения и размерах собиравшихся налогов. Средства, которые получались из этого источника, уже в начале XI в. были немалыми. В начале X в. Ярослав Мудрый, как наместник своего отца в Новгороде, собирал здесь с Новгородской земли 3 тыс. гривен (1 гривна – кусок серебра весом в 50 г), но в эту общую сумму могли входить и отчисления от судебных штрафов.

Более конкретные данные содержит грамота 1136 г., написанная в связи с основанием епископской кафедры в Смоленске. По грамоте епископу передавалась десятая часть «всех даней смоленских». В грамоте перечислялось 28 округов с указанием размера десятины в пользу епископа. Размеры дани с отдельных округов колебались от 400 до 10 гривен, что говорит об отсутствии в Смоленской земле единообразной административной структуры, она, очевидно, складывалась стихийно под воздействием разных факторов. Общий размер дани со Смоленской земли, согласно этому документу, составлял 2250 гривен. Данью поступления в княжескую казну не ограничивались. Наряду с ней при объезде князем территории продолжало взиматься полюдье. Еще одним важным источником доходов были торговые пошлины («гостиная дань», «перевоз», «торговое», платежи «с корчмы» и др.). Сборщики таких пошлин – мытник и осмник упоминаются в источниках XII в.

В результате в руках князей скапливались весьма значительные средства. Так, в начале XII в. князь Глеб Всеславич Минский дал вкладом в Киево-Печерский монастырь 1100 гривен, во второй половине XII в. галицкий князь выплатил нанятым на военную службу польским отрядам 3000 гривен серебра.

Если дань исчислялась в гривнах – определенном количестве серебра, то это не означает, что она и уплачивалась серебром. В условиях раннего Средневековья с характерным для этого времени господством натурального хозяйства сбор с сельских жителей дани серебром был на практике малореальным, тем более что серебра на Руси не добывали. Известно, когда в середине XII в. один из князей действительно потребовал дани серебром, то ее собирали, «емлючи серебро изо ушью и с шии». Реально поэтому большую часть дани составляли игравшие роль эквивалента денег шкурки пушных зверей, различные ремесленные изделия и продукты. На населении лежала обязанность доставлять все это на «княж двор». Эта повинность называлась «повозом». Такие дворы находились во многих местах, где постоянно стояли отряды дружинников и которые посещал князь во время объезда страны. На их территории размещались кладовые, амбары, хранилища вина и бортного меда, конюшни, бани, погреба и даже тюрьмы. Дворы эти были подчас весьма большими, как «великий Ярославль двор» в Киеве, на территории которого был в середине XII в. устроен рыцарский турнир (гостившие у князя Изяслава венгры организовали конный турнир: «на фарех и на скокох играхуть на Ярославли дворе многое множество»). В них находилось такое количество серебра, мехов и всяких изделий, что, по выражению летописца, «иже бе не мочно двигнути».

Система обеспечения дружины.Как использовались княжеской властью эти доходы? Часть из них использовалась для оплаты мастеров, руководивших работами по строительству крепостных сооружений, укладке деревянных мостовых, строительству мостов (сами эти работы были повинностью, лежавшей на населении), часть шла на оплату строительства церковных зданий (так, Ярослав Мудрый нанимал рабочих для строительства церкви Св. Георгия в Киеве). Расходов (и немалых) требовала отправка посольств в соседние страны. Главная часть доходов шла на содержание княжеской дружины – административного аппарата и главной военной силы Древнерусского государства. Немалые силы и средства расходовались на то, чтобы обеспечить боеготовность и высокий жизненный стандарт для дружинников.

К XII в. дружина уже давно перестала быть небольшим коллективом воинов, постоянно окружавших князя и питавшихся с ним у одного очага – огнища. Дружина XI–XII вв. представляла собой достаточно сложный организм. Она делилась на «старшую» и «младшую» дружину. Члены «старшей» дружины – «бояре» – были ближайшими приближенными и советниками князя, с ними в первую очередь князь «думал» о всех делах, решал наиболее важные вопросы. Бояр князь назначал и посадниками в градах, они ведали отдельными отраслями княжеского хозяйства. «Младшая» дружина состояла из рядовых воинов – «отроков» (или «детских»), которые, как уже отмечалось выше, были военной опорой власти посадников и помогали им в несении административных обязанностей.

Лишь небольшая часть дружинников находилась постоянно рядом с князем, большая же их часть располагалась отдельными отрядами в укрепленных градах по всей территории Древнерусского государства. В работах исследователей раннего Средневековья западнославянских государств такая дружина получила наименование «большой дружины» – это было уже большое войско, состоявшее из тысяч воинов. На территории градов у дружинников были свои дворы и семьи. Однако все эти перемены не сказались на характере отношений дружины и князя. Как и раньше, дружинники получали от князя коней, оружие и все, что нужно для жизни.

Обеспечить целому войску высокий жизненный стандарт, сделать так, чтобы оно ни в чем не нуждалось и было постоянно готово к исполнению своих обязанностей, было для зарождающейся государственной власти сложной и трудной задачей. Продукты, собранные с сельского населения, использовались на пирах, которые посадники устраивали для дружинников в градах. Многое, как и ранее, добывалось благодаря «далекой» торговле, прежде всего с Византией. Но не все растущие потребности дружинников можно было удовлетворить таким способом.

Эту задачу государственная власть попыталась решить, создав совокупность институтов, получивших в научной литературе название «служебной организации». Характер этих институтов реконструируется при сопоставлении более поздних свидетельств русских источников с более ранними свидетельствами польских и чешских источников. Из подчиненного власти населения были выделены особые группы людей (как свободных, так и несвободных), наследственно прикрепленные к выполнению тех или иных «служб» для удовлетворения потребностей дружинников, за это им предоставлялись земельные наделы, свободные от уплаты дани.

Часть этого служилого населения занималась ловлей пушного зверя – важного предмета международной торговли (теперь только служилые люди могли этим заниматься) и охотой в охотничьих угодьях, где также не могли охотиться простые люди. Добытое на охоте поставлялось к столу дружинников. Особая группа людей занималась выпасом конских табунов, в которых выращивали для дружинников боевых коней. Значительная часть служилого населения располагалась в непосредственной округе градов. Это были люди, занятые приготовлением пищи и обслуживанием дружинников, а также мастера, изготовлявшие разнообразные нужные дружинникам изделия (от одежды, оружия и конской упряжи до разнообразных предметов, необходимых в быту).

Поскольку дружина была одновременно и аппаратом управления и главной военной силой государства, то организацию, созданную для обслуживания ее разнообразных потребностей, можно рассматривать как своеобразную форму «государственного» хозяйства, необходимую в условиях, когда в обществе господствовало натуральное хозяйство и отсутствовала сколько-нибудь развитая хозяйственная специализация.

Концентрация в предместьях градов ремесленного населения, обслуживавшего потребности дружины, имела важное объективное значение для последующего развития древнерусского общества. «Град»-крепость, местопребывание дружины, стал постепенно превращаться в «город»-поселение, в котором основным занятием значительной части жителей стали ремесло и торговля. Здесь же стали селиться торговцы, рассчитывавшие, что дружинники купят привезенные ими товары. В ряде статей «Пространной Правды» – нового кодекса законов, который в первой четверти XII в. сменил «Правду» Ярослава, уже фигурирует и «торг», как место заключения сделок, и купец – «гость», который отправляется в самостоятельные поездки ради получения прибыли.

Дружина – господствующая элита общества.Все сказанное позволяет сделать определенные выводы и о характере общественного строя Древней Руси в XI–XII вв. Господствующим классом древнерусского общества была дружина, в своем развитии уничтожавшая или включавшая в свой состав верхушку местного населения. Она осуществляла управление этим обществом, которое было объектом коллективной эксплуатации с ее стороны. О силе ее власти над обществом наиболее показательно говорит тот факт, что определенные виды деятельности (например, ловля дорогих пушных зверей) дружина смогла сделать монополией назначенных ею лиц, в то время как простым людям такие занятия были запрещены. Такое состояние общества, когда основная масса населения – члены деревенских соседских общин – являлась объектом коллективнои эксплуатации со стороны княжеской власти, опиравшейся на дружину, есть основания оценивать как особый, характерный для эпохи раннего Средневековья вариант «государственного феодализма».