Текст книги "Душегубы"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

ВЫСОКИЙ, НО НЕЗАМЕТНЫЙ

На даче господина Тихонова, то есть Степы, ожидали нового гостя. Высокого, но незаметного. Эдуард Сергеевич, который почти никого в этом мире не боялся, очень переживал. От итогов этого визита зависело очень и очень многое. И в жизни самого Степы, и в перспективах развития области, и во взаимоотношениях центра с субъектами Российской Федерации, и даже, возможно, в судьбе мировой цивилизации. Во всяком случае, так казалось самому Степе.

Тем не менее гость прибыл не на «кадиллаке» с эскортом, а всего лишь на синих «жигулях» четвертой модели и хрен знает какого года выпуска. И одет он был, прямо скажем, не Бог весть как. Черное пальто с каракулевым воротником выглядело потертым, а коричневого цвета шапка из искусственного меха – облезловатой.

Однако, когда его машина остановилась у крылечка, Эдуард Сергеевич встретил гостя с заметным трепетом душевным, даже пальто с него снял самостоятельно.

– Я ненадолго, – сообщил гость, снимая ботинки и всовывая ноги в домашние тапочки. – На час, самое большое.

Конечно, совсем уж незаметным гостя назвать было нельзя. Он был очень высок ростом и крепок телом, а также обладал внушительной русой бородой, делавшей его похожим на священнослужителя среднего возраста.

– Сюда прошу… – пригласил Степа, пропуская гостя в небольшую комнату, отделенную от коридора двойной звуконепроницаемой дверью.

У бородача и впрямь времени было мало.

– К делу, – сказал он коротко, одним движением бровей предотвращая попытку Степы достать бутылку коньяка. – Я за рулем, сам понимаешь… Итак, все, что вы тут сделали вашим дружным коллективом, – это прекрасно. Тем более что работали втемную, практически не очень соображая, что, зачем и почему. В этом плане я вами доволен. Особенно удачно все прошло с Соловьевым, это твоя личная инициатива, одобряю… Но запомните раз и навсегда: оба парня – прежде всего экспериментальный материал. Как там Фрол работает?

– Так, как велели. Навыки прививает.

– Смотри, чтоб он их не перегружал физически и при этом, конечно, не снижал нормы довольствия. И, конечно, чтоб никаких серьезных травм, особенно головы берегите. Все занятия боксом, карате и прочее – прекратить. Пока, вплоть до специального распоряжения. Теорию тоже не гоните, во всяком случае, в больших объемах.

– Обязательно все это передам.

– Завтра, примерно в одиннадцать утра, прибудет оборудование. Ящик будешь встречать лично на точке Д. Все пароли остаются в силе. С грузом прибудут люди. Никто, кроме них, внутрь ящика заглядывать не должен. Не то, чтоб трогать что-нибудь, вынимать и так далее – именно даже не заглядывать. Только те, что приедут с грузом! Всего их будет четверо, они все знают друг друга. Поселить их необходимо вместе, в отдельном помещении, рядом с лабораторией. Охранять самим строгим образом. Никого к ним не пускать. Их самих не выпускать ни под каким видом. Они предупреждены о том, что их выпускать не будут, но если кто-то попросится – немедленно докладывать: кто и зачем просился. Пробудут две недели, кормить будешь за свой счет, потом представишь калькуляцию, само собой, в разумных размерах. Если обнаружу, что ты их ананасами в шампанском кормил, а они этого не подтвердят, вычту.

– Сергей Сергеевич, все будет в ажуре, можете мне поверить.

– Верить можно в Бога, а людей надо проверять. Не будем на этом задерживаться. По части научно-экспериментальной, пожалуй, все. Переходим к делам административным. С Главой продолжайте в том же духе. Максимум давления и контроля. Упирайте на то, что промышленность встает, а центр им недоволен. Ему необходимо привыкать к мысли, что он не отсидится ни при каком итоге в июне.

– Уже привык, как мне кажется.

– Не думаю. Пока он ведет активнейшую работу в Москве. Явно прощупывает возможности удержать кресло при всех возможных вариантах. В столице я ему позакрывал многие двери, но он упрямый. Давите отсюда. Намекните, что может нарваться на самые большие неприятности.

– Рублика вчера схоронили.

– Собаке собачья смерть. Рому тоже держите на прицеле. Если будет самостоятельные игры заводить, сверните шею. Кроме того, всех его братков, которые слезы льют по Рублику, Мирошину пора оприходовать. Если не понимают ситуации на воле, надо отправить на зону. За что, он найдет, надеюсь. Здесь тоже перешерстите всю шпану. А то благодаря прошлогодним экспериментам господина Иванцова вместо трех крупных и более-менее предсказуемых группировок у вас появилось три десятка мелких. За Фролом, несмотря на его покорность, присматривайте. Пока он под строгим контролем и ощущает его постоянно, с ним работать можно. Если почует, что контроль ослаб, может преподнести сюрприз.

– А если его вообще из игры вывести?

– Ни в коем случае. Он должен думать, что на него главная ставка сделана. И ты в первую очередь должен его в этом убеждать. Иванцов с Рындиным об этом предупреждены. С них тоже глаз нельзя спускать. Особенно с Рындина. У него очень большие возможности. Пока он ведет себя нормально, в Москве от него забот нет, но и он не святой. Информации к нему поступает много. Есть даже прямой канал с самого верха. Так что он чутко будет на все реагировать. При малейших сомнениях – немедленно докладывай. Не прохлопай, любезный! Иначе все сгорите синим пламенем.

– Можете не беспокоиться, я это все контролирую, Сергей Сергеевич.

– Иванцову доверяй ровно столько, сколько следует. Он мужик амбициозный и заводной. Правда, крепче других висит на крючке, но есть такое мнение, что он не прочь и сам покомандовать. Ставь на место не стесняясь. Но – живым. Его, как и Фрола, без моей команды трогать не моги.

– Понял. Иванцов закрыл дело Портновского в связи со смертью подследственного. Инсульт…

– Нормально. Переходим к идеологии. Мало раскручиваете Бреславского. Просмотрел все ваши областные газеты, а также районки – очень мало. Три-четыре публикации на эту тему. Дискуссии нет, какие-то аморфности. Серьезная недоработка.

– Иванцов обещал, что найдет десяток юристов, которые протолкнут несколько статей по поводу юридического статуса области, проект договора о разграничении полномочий с центром. Но этого мало. Нужны эмоциональные журналистско-писательские выступления. У вас писатели еще не сдохли в области?

– Нет, вроде бы существуют пока…

– Подберите пару таких, которые писали на темы «малой Родины», дайте им гонорары поприличней, пусть повоют на разные темы, связанные с тем, что проклятая Москва тут натворила за полтыщи лет. Одновременно, если удастся, найдите молодых журналюг позубастей, которые начнут крыть Центр. Их нужно примерно пять-десять человек. Но обязательно, чтобы пара таких была на телевидении. Если пока нет, протолкните их туда. Не абы кого, конечно, но таких, чтоб с рвением и падких на деньгу. Ну, само собой, с симпатичными мордами, обаятельных, бойких. Выбейте им по часу эфира. Пусть сверлят в одну дуду: центр денег не платит, продукты вывозит задешево, ввозит задорого, коммерсантам не дает развернуться – и так далее. Одновременно организуйте им отповеди в «Губернских вестях». Это и от центра будет до поры до времени прикрытие, и интерес привлечет. Месяца через полтора одного из журналюг можно задержать за какую-нибудь ерунду, а лучше всего вообще ни за что. Вой, шум, суд организовать со скандалом, потом торжественно выпустить на волю и сделать героем. Другого шлепнуть – как обычно, в подъезде. После этого опять визг в прессе и плач народный.

– Сделаем в лучшем виде.

– Еще одно направление – вояки. Почаще насчет Чечни. Чтоб крови, трупов и слез матерей – побольше. С другой стороны, ежели у вас тут Кавказ прописанный есть, благотворительные акции от их имени сделайте. Столовую для ветеранов, дом для офицерского состава на сэкономленные деньги. Раненых пусть навестят, подарки принесут. И чтоб все время присутствовала мысль – области там, в Чечне, делать нечего. А вот прокрутку начальством зарплаты военнослужащих в коммерческих банках вести интенсивнее. Но спихивать на центр – опять же через прессу.

– Мы это уже делаем помаленьку, – доложил Степа, – сами не выставляемся, но пару писак для этого уже прикупили.

– Короче, работайте. Родина вас не забудет.

Гость оделся, сел в свою потертую «четверку» и укатил в том направлении, откуда прибыл. Будто его и не было.

ЧАСТЬ III
ЭКСПЕРИМЕНТ

ВОЖДЕНИЕ

Стрелка спидометра приплясывала у отметки 100. Ночь, рассеченная мощными лучами фар, словно бы раздалась в стороны от дороги, спрессовалась и стала совсем непроглядной справа и слева от полосы света. Серая бетонка аэродромной полосы, собранная из шестиугольных плит, уносилась под капот джипа. За баранкой сидел Валерка, азартно сузивший глаза, упоенный тем, что умеет держать такую скорость и не терять контроля над машиной.

– Сбрасывай газ, – сказала сидевшая рядом Вика, – сворачивай на рулежную вправо. Аккуратней вписывайся… Нормально! Держи семьдесят. Так. Еще триста метров – и тормози.

К остановившемуся автомобилю из темноты вышел Ваня.

– Садись! – коротко приказала Вика, когда Валерка освободил место за рулем. – Та же программа: по рулежке к ангарам, оттуда – на тот конец ВПП, максимально быстрый прогон по полосе, поворот на рулежку и так десять кругов. Здесь – стоп. А ты, Русаков, отдохни. Перевари впечатления. Сегодня ты хорошо сработал.

Ваня, утвердившись на месте водителя, погнал джип в направлении ангаров, смутно черневших у края бывшего летного поля.

Валерка разыскал в темноте раскладной брезентовый стульчик, поверх которого лежала старая телогрейка, и уселся. Можно было немного отойти от напряжения быстрой езды по гладким бетонкам, крутых поворотов, восторга скорости. И подумать.

Уже полтора месяца они с Ваней жили у Фрола. Где-то кто-то их честно искал, пытаясь, должно быть, передать в руки правосудия, но только ни хрена найти не мог, поскольку тех, кто не хотел, чтоб беглецы нашлись, было намного больше. Об этом факте Валерка никак не печалился. Ему здесь нравилось, и менять эту несвободу на какую-то другую он не хотел.

К тому же жесткие рамки, ограниченные забором «оптовой базы», стали постепенно разжиматься. Сперва в компании с Фролом и охранниками, позже, как сейчас, в сопровождении одной лишь Вики их стали вывозить «на природу». В первый раз, когда им объявили, что повезут ночью на войсковое стрельбище, чтобы пострелять из автоматов и пулеметов, Валерка все время испытывал подсознательное желание удрать. Но все-таки ума-разума хватило, чтоб не сделать этой бессмысленной и опасной глупости. Зато пострелял от души по мишеням, освещаемым мерцающими лампочками, и из хорошо знакомого «АК-74», и из старого, но неизвестного «АКМ», и из «СВД». А также всяких там «РПК», «ПК», «КПВТ» и «утеса». Не за один раз, естественно, а за пять-шесть выездов. Судя по всему, на стрельбище Фрола очень хорошо знали, никакие начальники не интересовались, что это за подразделение и почему оно так много стреляет, когда все прочие патроны экономят. Должно быть, тут все было хорошо смазано и подкручено.

Точно так же выезжали сюда, на законсервированный армейский аэродром, обучаться скоростному вождению. Первое время днем ездили, а теперь вот и ночью. Спокойно проезжали пост – первые два раза Фрол и Вика показывали прапорщику какие-то пропуска, а потом, когда уже примелькались, и того не спрашивали. На самом аэродроме был какой-то караул – человек десять, не больше, но они сторожили только ангары, а теми, кто носился по бетонкам на автомобилях, не интересовались.

Лосиха-Вика в их глазах еще больше укрепила свой авторитет. Жалко только, что она провела с ними лишь несколько занятий по рукопашному бою, а потом их почему-то прекратили. Теперь она дрессировала только готовых бойцов Фрола. И супертяж Федя, и Сэнсей, и даже сам Фрол, не говоря о менее заметных фигурах, уже давным-давно прекратили упражняться в остроумии и взялись учиться у нее по-настоящему.

Если б Вика заявила, что ее надо называть «Викторией Ивановной» или там «Романовной», Валерка и Ваня беспрекословно стали бы величать ее по отчеству. Но отчества и фамилии она не сообщала. По имени было логичнее звать на «ты», но у Валерки и Вани язык не поворачивался – слишком уж грозная была эта инструкторша.

Перед сном Валерка и Ваня регулярно обсуждали вопрос о том, кого из них собираются подготовить и для каких целей использовать.

Буйная Ванина фантазия – у Валерки такой не было – рисовала самые различные картины. Например, такую: Фрол вовсе не бандит, а, скажем, представитель спецслужбы, которому приказали заниматься подготовкой каких-либо отчаянно-отпетых диверсантов. Дескать, уже фактически приговорены к расстрелу, терять нечего. Валерка, само собой, ничего такого не воображал и резонно замечал Ване, что такие приговоренно-отпетые запросто сбежать могут в самый ответственный момент.

Валерка смотрел на все более практически. Кто-то – Фрол или Тот, кто стоял над ним, – затрачивал на их обучение и кормежку огромные деньги. Не оттого ведь, наверно, что шибко сострадал голодным солдатикам и желал развлечь молодое поколение? Сало быть, ждал от этих капиталовложений какой-либо крупной отдачи. Если б Валерку и Ваню обучали какой-нибудь полезной производственной специальности, тогда можно было бы подумать, будто тот, кто вкладывает в их обучение денежки, рассчитывает нажиться за счет их упорного труда. Но ничему полезному для производства (автодело не в счет) их тут не обучали. Занимало мозги и то, что само по себе обучение было какое-то странное. Конечно, их обоих немного поукрепили физически, показали, как стрелять из разных видов оружия, чуть-чуть потренировали в рукопашном бое, обучили обращаться с минами и взрывчаткой, сейчас вот приспособили гонять на автомобиле. Но до совершенства, само собой, нигде не довели. Во всяком случае, Валерка видел, что им еще далеко не только до Вики, но и до любого из бойцов Фрола. Впечатление было такое, будто им просто какой-то ознакомительный курс устроили. Так, не для профессионализма, а для общего развития. Ваня это тоже отметил. Вместе с тем видно было, что учат их, поторапливаясь, стремясь, чтоб они как можно шире познакомились со всякими смертоубийственными науками.

Такое могло быть только в том случае, если им предстояло принять участие в каких-то делах, которые должны были вот-вот начаться. Но почему именно они? Ведь у Фрола было не менее четырех десятков мужиков, гораздо лучше подготовленных. Всё, что могли бы сотворить Валерка и Ваня после своей полуторамесячной подготовки, бойцы Фрола проделали бы с более высоким качеством и намного надежнее.

Как-то раз в Валеркину голову пробралась довольно кислая и неприятная мысль о том, что кому-то понадобились липовые террористы. То есть такие, которых для чего-то подставят. Сначала прикажут сделать какую-нибудь пакость, а потом, поскольку при таком уровне подготовки у них ни шиша не выйдет, пристрелят и скажут: «Во, смотрите, злодеев ухлопали!»

От этой мысли ему вся здешняя жизнь стала казаться не такой уж приятной, как раньше. Валерка, в общем-то, стремился не дать этой мысли утвердиться. Не хотел он и Ване об этом сомнении докладывать. Потому что боялся. А вдруг верно угадал? Ведь тогда те, которым они в качестве подставных террористов понадобились, могут и других поискать на замену. Мало ли по Руси таких солдатиков-дезертиров бегает?

С другой стороны, против мысли о том, что из них делают подставу, говорило то, что их вообще чему-то учат. Наверно, лучше было бы вообще не учить и не кормить как на убой. Если вся их роль состояла в том, чтоб погибнуть при совершении какой-то крупной или мелкой акции, то их можно было прями сразу, после расстрела Тяти, использовать с этой целью, не тратя больших денег. Однако же нет, их полтора месяца дрессируют. Было и еще одно возражение. Валерка – шпана, безотцовщина, никому, даже матери-зечке, человек не нужный. А Ваня – не такой. Там папа с миллионами. Который, если что, может и Фролу, и его команде массу неприятностей доставить. Тем более что мог уже при желании вычислить, где сынка прячут. Ведь Ваня почти каждый день отправлял родителям видеописьма на кассетах. Но не сам, по своей инициативе, а по команде Фрола. Опять же странно: если с папы выкуп содрать хотят, есть смысл такими съемками заниматься, а если Ваню собираются террористом-покойником оформить, то на фига эта самодеятельность? Не предполагать же, что Ванин отец на убийство сына дал добро?

Отделаться от мысли, что их вот-вот вляпают в какую-то историю, Валерка не мог. Особенно после того, как несколько недель назад на «оптовой базе» появились несколько новых, прежде не встречавшихся людей.

Когда эти люди приехали, ни Валерка, ни Ваня не углядели Сколько всего их прибыло, тоже оставалось тайной. Однако то, что один из небольших складов, который до этого стоял пустой и выглядел заброшенным, заметно преобразился, от взгляда будущих бойцов не укрылось.

Началось с того, что вокруг него начали сооружать деревянный забор, на манер тех, какие ставят вокруг строящихся, ремонтируемых или сносимых зданий. Почти одновременно в самом складе началась какая-то реконструкция, оттуда стали выносить всякий хлам и строительный мусор. Еще до того, как забор вокруг склада был достроен, Валерка заметил, что в двух местах его стену пробили и, судя по всему, собираются устроить более широкие окна. Позже, уже после того, как забор соорудили, через ворота в этом заборе друзья разглядели штабеля досок, поддоны с кирпичами, мешки с цементом и какие-то жестяные короба. Ваня сразу же догадался, что в складе обновляют вентиляцию. А еще через неделю, совершая очередную пробежку вокруг базы, ребята заметили у ворот склада грузовичок, из которого выносили какие-то ящики. Прошло еще несколько дней, и, возвращаясь с занятий в обществе Вики, Валерка с Ваней повстречали около офиса, где заседал Фрол, некую светловолосую молодую даму в пышной песцовой шапке и кожаном пальто. Причем, как ни странно, они с Викой узнали друг друга.

– Здравствуйте, – улыбнулась дама, – мне говорили, что вы здесь. Вот и увиделись.

Вика особо этой даме не обрадовалась, но и неприязни не высказала.

– Что ж делать, – ответила она, – видно, нам судьба встречаться.

– Наверно, – согласилась обладательница песцовой шапки. – А это, значит, ваши мальчики?

– Мои, мои, – кивнула Вика с таким акцентом, будто Валерка и Ваня были ее сыновьями-близнецами. – Извините, нам некогда.

– Ничего, – еще шире улыбнулась дама, – увидимся.

Когда разминулись и отошли подальше, любопытный Ваня спросил:

– Это кто такая?

– Знакомая, – ответила Вика иронически, – похоже, что мир здорово тесен стал…

Никаких более подробных комментариев она не сделала, но у Валерки осталось впечатление, будто, несмотря на внешнее равнодушие. Вику эта встреча не то раздосадовала, не то вообще обеспокоила.

Еще через три дня, проходя мимо склада в спортзал, Валерка и Ваня увидели у ворот двух вооруженных охранников. Сами ворота были закрыты, но из окованной железом калитки, прорезанной в одной из створок, как раз в это время выходила какая-то толстая веснушчатая тетка в сером пальто и розовой вязаной шапке поверх рыжих коротко стриженных волвс. Охранник загородил ей дорогу и строго сказал:

– Пропуск на выход, пожалуйста!

– Зинаида Ивановна, – испуганно крикнула в калитку тетка, – меня без вас не выпускают!

– Правильно делают, – отозвался из-за забора голос той дамы, знакомой Вики. – Сейчас я подойду, и выйдем вместе.

Из этого Валерка сделал вывод, что Викину знакомую зовут Зинаида Ивановна. Еще через минуту, уже удалившись от ворот, он узнал и то, как зовут рыжую толстуху. Потому что появившаяся из калитки Зинаида Ивановна повелительно произнесла:

– Идемте, Клара Леопольдовна!

И они отправились в сторону офиса Фрола.

В тот же день, точнее, вечером, пробегая традиционные круги вокруг базы – на сей раз от Вики отстали только метров на двадцать, – ребята заметили, что за забором, в бывшем складе, горит свет, чего раньше не было.

Наконец, уже сегодня, буквально за час перед выездом на вождение, Валерка и Ваня познакомились еще с одним новым лицом. Его сопровождал сам Фрол, а также уже знакомая Зинаида Ивановна. Они шли от офиса в направлении того самого склада. Выглядел этот гражданин очень неважно. Создавалось впечатление, что его привезли сюда под конвоем и прямо из СИЗО. Одет он был в потертую стеганку черного цвета, на голове серая армейская ушанка с опущенными и завязанными на тесемочки ушами. На ногах – валенки с калошами и ватные штаны. По общей небритости и усам в гражданине можно было признать кавказца, но лицо было уж слишком смуглое.

Шел этот смуглый очень неуверенно, поминутно озираясь по сторонам, хотя никто его не держал под прицелом и не подгонял пинками. Он явно впервые видел многое из того, что его окружало, и напяленное на него одеяние воспринимал так же, как россиянин – шотландскую мужскую юбку-кильт.

Фрол, проходя мимо ребят и заметив, что они остановились поглазеть на странного гражданина, недовольно прикрикнул:

– Чего встали? Давайте проходите, нечего тут…

Конечно, они задерживаться не стали и пошли в свою «казарму», но за своей спиной услышали голос Зинаиды Ивановны, произнесшей какую-то фразу на незнакомом языке, а затем голос, как видно, принадлежавший гражданину в ватнике, проговорил с интонациями глубокой покорности судьбе-индейке:

– Си, сеньора. Сой компрендо.

Когда ребята отошли подальше, Ваня с удивлением заметил:

– По-моему, это испанец какой-то. Или латиноамериканец. Кого только тут не встретишь!

– Небось оттуда, где кокаин растет, – вполголоса предположил Валерка. – Из Колумбии какой-нибудь. Помнишь, порошок в коробках?

– Может, и так, – согласился Ваня, – хотя одели его, как зека какого-то. Или бомжа.

– Что ж он тут тебе, в сомбрере ходить будет? – усмехнулся Валерка. – У нас хоть и марток, а надевай двое порток! В ушанке надежнее.

– Я думаю, это они его для маскировки нарядили, – предположил Ваня.

– Все может быть… Нам-то какое дело?

Валерка сказал последнюю фразу с деланным равнодушием. Но на самом деле его очень даже заинтересовали все эти странные типы, собравшиеся тут, на «оптовой базе». Зинаида Ивановна выглядела шикарно и вполне могла быть какой-то крутой женщиной. Вместе с тем Клара Леопольдовна на таковую никак не походила. Но и на прислугу при богатой хозяйке не смахивала. А иностранец в ватнике и вовсе был непонятен для их разумения. Хоть Валерка и сказал, что его из Колумбии привезли, но больше в шутку. И Ванино предположение, будто его для маскировки бомжом переодели, не очень убеждало. Не очень верилось, что какой-нибудь наркоделяга выглядел таким зачуханным. Скорее он был похож не то на заложника, не то на жертву рэкета.

Поразмышлял Валерка немало. Хотя времени было ровно двадцать минут. Ровно столько джип, которым управлял Ваня под надзором Вики, крутил круги по бетонкам летного поля.

Тормоза скрипнули, Ваня остановил машину точно напротив стульчика, где сидел Валерка.

Вика открыла правую дверцу и позвала:

– Русаков! Собирайся, уезжаем.

Валерка взял стульчик и телогрейку, пошел к джипу, уселся на заднее сиденье. Вика пересела на место водителя, а Ваня сожалением занял место у нее за спиной.

– Просьба пристегнуть ремни, – объявила Вика тоном стюардессы. – Мне тоже погонять хочется…

Бедный джип! Вика сразу разогнала его до 120 и понеслась так, что у Валерки и Вани дух захватило. Те десять кругов, что Ваня, проехал за двадцать минут, она прокрутила минимум вполовину быстрее.

– Ничего? – спросила она, оборачиваясь к ребятам.

– Классно! – без лести восхитился Ваня. – Вам на «Формуле-1» надо выступать. Точно, могли бы Шумахера уделать.

– Ну, это мне не к спеху. Самое главное, чтоб удрать, когда тебя догоняют, и догнать, когда от тебя удирают. Вот этому вам и надо научиться. А вообще, это все ерунда. Начну учить вас на пересеченной местности – вот там почуете, как надо водить.

Она тронула джип с места и повела его совсем неспешно, придерживая баранку двумя пальцами левой руки.

– А ваша знакомая тоже так водить умеет? – спросил Ваня.

– Какая знакомая? – рассеянно отозвалась Вика.

– Ну та, Зинаида Ивановна?

– Зинаида? Не думаю. А откуда ты знаешь, как ее зовут?

– Ее старуха так называла, Клара Леопольдовна. Вика притормозила, повернулась к Ване.

– Клара Леопольдовна? Вот как… Она тоже здесь?

– Я думал, вам ваша подруга сказала.

– Она мне не подруга. И очень даже «не», – произнесла Вика очень мрачным тоном. – А еще вы кого тут видели?

Валерка испуганно поглядел на Ваню. Мол, дурак, какого хрена ты сунулся вопросы задавать? Еще из-за твоего дурацкого любопытства нам шею свернут… Но Ваня этого взгляда в темной кабине не уловил и ответил Вике:

– Иностранца видели в валенках. Небритый такой, небольшой, по-испански говорил… С усами.

– Приятно, – хмыкнула Вика. – А такого здорового, как шкаф, с бородой случайно не видели?

– Не-ет, – протянул Ваня. – А кто он такой?

– Ну, когда увидите, – сказала Вика, – тогда и узнаете…

– Все у вас загадки какие-то, – произнес Валерка, – полощете людям мозги.

– Я не полощу, – нахмурилась Вика, – а вот эти, которые приехали, вполне могут заполоскать.

С аэродрома они выбрались через просеку, на которой стояла кирпичная будочка, охраняемая дежурным и дневальными. Шлагбаум им подняли без разговоров, так же, как и во все прочие разы. В принципе, по этой же просеке можно было выкатить на шоссе, к известному повороту на 348-м километре и ать в направлении колхоза имени XXII партсъезда (существовал ли такой колхоз в настоящее время или просто денег на смену указателя не хватало, ребята не знали). Но Фрол строго-настрого приказал Вике по шоссе не ездить, поскольку там можно было повстречаться с гаишниками или ДПС, у которых могли появиться лишние вопросы к Валерке и Ване. Для того чтобы добраться до «оптовой базы», не выезжая на шоссе, необходимо было свернуть с дороги-просеки, ведущей от шоссе к аэродрому, на малоезженную просеку, начинавшуюся в двух километрах от аэродромного шлагбаума. По ней следовало проехать через лес, а дальше свернуть влево и, двигаясь вдоль опушки, добираться до поворота к «оптовой базе». Дорога была не лучшая, но безопасная, так как по ней ночью не только ГАИ или ДПС, а даже и пьяные трактористы не катались.

Во время первого проезда по этому экзотическому маршруту Ваня и Валерка несколько ежились, потому что Вика вела машину так, будто ей был обещан приз в миллион долларов за победу в автокроссе. Тогда у них несколько раз создавалось впечатление, будто их инструкторша на хорошей скорости протаранит капотом какую-нибудь двухобхватную сосну или кувырнется в овраг. Во время следующего прохождения трассы они уже намного меньше беспокоились, а к нынешнему дню и вовсе попривыкли. Конечно, оба с некоторым страхом ждали дня, когда Вика посадит кого-нибудь из них за баранку и предложит прокатиться по этой дороженьке. И Ваня, и Валерка сильно сомневались, что не угробятся, даже если поедут со скоростью вдвое меньшей. Но поскольку во всемогущество Вики они верили безоглядно, то, сидя на пассажирских местах, особо не волновались.

Вначале просека под небольшим углом шла вверх, потом переваливала за холм и довольно круто спускалась в овраг, потом взбиралась по склону вверх, местами проходя по краю заснеженного обрыва. Именно тут у Валерки и Вани в прошлые разы начинало захватывать дух по-настоящему, потому что левые колеса джипа то и дело оказывались в полуметре от краешка, а крен самой машины доходил градусов до пятнадцати. Лететь вниз при неблагоприятных обстоятельствах предстояло метров тридцать, причем в кувыркающейся машине.

На этот раз ощущения неизбежности падения не было, даже в самом неприятном месте – на повороте, когда джип, управляемый Викой, огибая выступ леса, заметно соскользнул влево под действием центробежной силы и прокатил всего лишь двадцати сантиметрах от края обрыва.

Дальше ничего особо страшного не было. За исключением того, что просека, отвернув от обрыва, заизвивалась как змея и Вика вынуждена была то и дело крутить баранку вправо и влево, мотая своих пассажиров из стороны в сторону. Конечно, когда фары вырывали из темноты то одну стремительно надвигающуюся сосну, то другую, некий холодок прокатывался, но сердца у ребят, как прежде, не екали.

До опушки оставалось совсем немного, когда Вика вдруг резко затормозила. Впереди, метрах в десяти, не больше, прямо поперек дороги лежала здоровенная суковатая сосна. Само собой, несколько часов назад, когда Вика везла ребят на аэродром, ее тут не было.

Ни съехать с дороги – по дверцы бы увязли, ни развернуться было невозможно. Вика резко сдала назад. Тут же послышался скрипящий треск, посыпалась снежная пыль, красновато замерцавшая в отсветах стоп-сигналов джипа, и еще одна сосна тяжко рухнула в паре метров от заднего бампера.

– Засада! – вырвалось у Вани. Валерка тревожно глянул на Вику, которая выдернула из-под куртки небольшой пистолет.

Неясные тени стремительно вынеслись из лесной тьмы и в мгновение ока очутились у автомобиля. Лязгнули замки, дверцы распахнули чьи-то быстрые руки, а на ошеломленных Валерку и Ваню уставились автоматные стволы. Лиц нападавших видно не было – только рукава белых маскировочных курток, вязаные перчатки из белой шерсти да вороночки на пламегасителях «АКС-74у», в любую секунду готовых превратить в решето всех, кто сидел в машине. Ваню и Валерку аж заледенило и бросило в самую настоящую, неуемную, вовсе не метафорическую дрожь.

– Не дури, Таня! – произнес строгий голос из темноты. Вика, не шибко удивившись тому, что ее назвали другим именем, положила пистолет на сиденье справа от себя.

– Выходи, – распорядился тот же голос, – разговор есть…

– Ребят не трогайте, – попросила Вика, – у них оружия нет.

– Будут нормально себя вести – ничего не случится. Выходи!