Текст книги "Приговоренный"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

– Нет, братан, они оказались уж очень скромными. Ни тот ни другой меня не уведомляли. Я, видишь ли, сам по себе проинформировался. Чтоб ты не мучился особо, я кота в мешке держать не буду. Сегодня рано утром приехали по твою душу какие-то четверо. На «тайге». А у меня, понимаешь ли, есть в – тих местах кое-какой интерес. И сам я тоже любопытный до ужаса. И ребята, которые у меня работа-от, такие же. Они подошли поинтересоваться: что – то за гости ранние? А те какие-то нервные оказались – стрелять начали. В общем, из тех четверых троих пришлось насовсем успокоить. Остальные двое, как ни странно, попались разговорчивые такие, общительные. А рассказали они такие любопытные вещи, что мне пришлось в четыре утра вставать и ехать сюда, в эту вашу тьмутаракань.

– Ну и что же тебе рассказали? – хмыкнул Клык.

– Да вот, говорят, есть один гражданин Гладышев Петр Петрович, он же Клык, которого очень хочет видеть прокурор Иванцов. Причем, как ни странно, почему-то не в живом виде, а совсем наоборот. И еще более удивительно, что товарищи, которых он за тобой присылал, вовсе не состоят на службе в органах внутренних дел, а работают в частной фирме «Русский вепрь», которую содержит супруга прокурора Ольга Михайловна. Разве тут не заинтересуешься?

– Это точно, – кивнул Клык, – очень интересно.

– И еще эти разговорчивые граждане должны были у тебя забрать «дипломат» с какой-то очень ценной иконкой. И отвезти ее непосредственно гражданину прокурору. Им дали адресок, где тебя искать, фотомордочку в фас и профиль. Вот такие дела. Может, что добавишь, если не против?

Да ты и так больше меня знаешь, – ухмыльнулся Клык. – Одного не пойму: какой твой интерес?

– Помочь тебе хочу. За мной, извини, должок перед тобой.

– Серьезно? – Клыку что-то не верилось. Он пристально посмотрел на Курбаши, вгляделся в его загорелую бородатую рожу. Не поймешь, не то кривляется, не то вправду…

Серьезно. Курбаши добро помнит. Если б не ты, придавили бы меня тогда, как клопа. Это не забывают.

– Приятно, – осклабился Клык. – Благотворительностью, значит, хочешь заняться?

– Считай, что так, хотя у меня и свой интерес есть.

А не боишься, что у тебя от этого напряги возникнут и жизнь трещину даст?

– И с кем же эти напряги возникнут?

– С Черным, например.

Курбаши не то что улыбнулся, а просто расхохотался:

– Нет, не боюсь. Черный теперь такой тихий, такой уступчивый стал, слова не скажет…

– Непохоже что-то, – усомнился Клык, уже понимая, что с Черным произошло нечто фатальное.

– Меняются люди, меняются! – бодро произнес Курбаши. – Покинул Володя здешнюю губернию, исчез без следа, как с яблонь белый дым.

– А этот свет он, часом, не покинул?

– Все грешны, все смертны – может быть, и так.

«Врет или не врет?» – прикидывал Клык.

– Не опасайся, – доверительно понизил голос Курбаши. – Нету его. И шобла его более не существует. В декретный отпуск ушла. До Страшного суда.

Клык решил поверить, хотя и не хотелось. Раньше за Курбаши вранья не водилось. Но ведь прав он, сукин сын, меняются люди. И сам он здорово изменился. Раньше был молчаливым, мрачноватым, а теперь веселенький стал и болтает вовсю. Богатство изменило, как видно.

– Про свой интерес в моих делах скажешь или это у тебя коммерческая тайна? – спросил Клык.

– Да нет, – усмехнулся Курбаши, – совсем особо секретного ничего нет. Только мне, знаешь ли, хочется забрать тебя отсюда вместе с чемоданчиком. Не нужно мне, чтоб каждый день сюда ребята от Иванцова приезжали и тебя беспокоили. Понимаю, конечно, что тебе это очень стремным покажется, но деваться некуда. С дыркой в ноге ты далеко не убежишь, а сюда вот-вот нагрянуть могут. Мы пока с прокурором радиоигру ведем, время тянем. По нашей просьбе один из тех мужиков, что попались, каждые пятнадцать минут сообщает, как они тебя сейчас по лесу ищут. Но ведь там тоже не дураки, догадаться могут. Я могу, конечно, оставить тебя в покое. Мне с прокурором ссориться лишний раз неохота. Но ведь тогда ж я вечной падлой буду, позорником.

– Ну, допустим, – мрачно сказал Клык, – увезешь ты меня отсюда. Но тут же, в Марфутках, народ имеется. Начнет прокурор выяснять, как и что, скажут, что приезжала такая-то машина, увезла кого-то. Может, и номер запомнят. Ведь поссоришься с Иванцовым так и так.

– Я с ним, положим, – скривился Курбаши, – особо и не корешился. Гнилье он, а не человек. Но один поворот, если он все дело с тобой и твоим чемоданчиком чисто закроет, а другой – если я вас к себе приберу. Тогда ему придется бескозырку играть, а не мне. Почувствуйте разницу.

Клык почуял. Да, тогда прокурору прицепиться к Курбаши будет туговато. Если Клык и нычка окажутся под крылышком гражданина Курбатова, то прокурору лучше о них позабыть и не нервничать. Как-никак за фиктивный акт о приведении приговора в исполнение и попытку присвоения государственного имущества в форме культурной ценности можно спалиться очень крупно.

Велик был соблазн поверить Курбаши. Здесь, в Марфутках, действительно ничего не светило. Прокурор уже докопался, значит, хана. Достанет. И потом, конечно, могут они как-нибудь с Курбаши сторговаться и сейчас, но, сидючи здесь, этому все равно не помешаешь. Нет, можно прямо сейчас взять Курбаши на мушку, сказать: «Веди к машине!», заставить его ребят принести нычку из дома напротив, посадить Курбаши за руль и гнать, пока бензина хватит… Только куда? И как это хромой Клык будет тут распоряжаться, даже при автомате и пистолетах? Курбаши, конечно, не один приехал. Один раз спину подставишь – хлопнут. К тому же не видел он от Курбаши ничего плохого до сего дня.

Клык уже совсем было решил, что от добра добра не ищут, но тут вспомнил, что нычку он отправил с Верой в соседний дом. Она могла вполне уже выбежать задами и рвануть куда-нибудь. На станцию, например, чтобы уехать в Москву и отвезти «дипломат» на Лубянку, как завещал несгибаемый чекист «капитан Гладышев». Ну, если так, то ее Курбаши уже мог перехватить. А вот если она осталась у соседки, то придется идти туда. Вера эта вполне могла подружке своей все объяснить… Нехорошо получится, но только бабы эти становятся лишними. На вторую, горластую пьяницу, Клыку было начхать. Он ей ничем обязан не был. А вот Верку, сестрицу милосердную, пожалеть стоило. Но тут уж не Клыку было решать, кого жалеть, а кого нет. Это было в воле Курбаши.

– Вот что, – сказал Клык, – чемоданчик этот сейчас в доме напротив. Я его туда с девушкой отправил. Если она с перепугу от вас в бега не ушла, то должна быть там. Она меня тут два дня лечила. Вера ее зовут.

– Хорошая девушка? – спросил Курбаши.

– Хорошая. Я ей комитетчиком представился, опером. А она сама – внучка бабки Аверьяновой, которой я этот дом продал.

– У тебя с ней любовь или как?

– «Или как», – усмехнулся Клык, – то есть никак. Я ее если и видел раньше, то совсем соплюхой. А вообще-то она в областной газете работает. Журналистка.

Курбаши помрачнел.

– Не люблю прессы. Особенно нынешней. Как этой писучей фамилия?

– Авдеева, кажется. Это она по бабке Аверьянова.

– Вера Авдеева… – наморщил лоб Курбаши. – Ты знаешь, читал я ее, кажется. В «Губернских вестях», в криминальной хронике. Бойкая – видно, что ее правят, но кое-что и между строчек прочесть можно. Она под прокурора копает. Может, сама, а может – по заказу. Не худо бы познакомиться! Так что, едем?

– Едем… – выдохнул Клык тем тоном, каким говорят: «Была не была!»

ПУСТОЙ НОМЕР

Часы показывали 12.35. Иванцов сидел в охотничьем домике «Русского вепря» и ждал связи с группой, которая была отправлена в Марфутки. Радиостанция с кодирующим устройством похрюкивала перед ним на столике. Ждать надо было минут десять. Последнее сообщение было совсем недавно, в половине первого.

Иванцов немало поволновался после того, как где-то в три утра, доложив, что подъезжает к Марфуткам, группа замолчала почти на два часа. Он уже подумывал о том, чтобы позвонить Найденову и послать туда оперативников, хотя это было бы не самым дешевым ходом. Но тут ребята отозвались. Оказывается, Клык заметил машину и загодя побежал в лес. Теперь его преследуют. После этого доклады следовали регулярно. Сводились они к одному: ищем, но пока не нашли. Час назад Иванцов все-таки решил задействовать группу, которую подготовил Найденов, и высадить ее с вертолета северо-западнее Черного болота. Именно там вроде бы бегал сейчас Клык, преследуемый охранниками из «Вепря».

Прошло десять минут. Рация молчала. Это могло быть и хорошим знаком – настигли. Живым Клык был не нужен. Значит, вовсе не обязательно его вязать. Достаточно поймать на мушку и попасть в него. Но у Клыка есть чем огрызнуться: автомат и два пистолета. Если, конечно, он не потерял что-либо из оружия своих покойных конвоиров. А раз так, то «разговор» с ним может затянуться…

Еще через двадцать минут из динамика все-таки прохрипели:

– Орел, я – Лось, нашли его. Отстреливается. Есть потери. Вышлите… – Тут в динамике что-то звучно пшикнуло и все замолчало.

Иванцов перевел рацию на волну для связи с найденовской группой.

– Косуля, Косуля, ответь Орлу.

– Орел, слышу вас, я – Косуля. – Это был голос майора Агапова.

– Где находитесь?

– Триста метров на север от Черного болота. Идем на юго-восток. Слышим выстрелы примерно в километре – полутора от нас по направлению движения. Были три-четыре автоматные очереди, сейчас только пистолетные выстрелы.

– Поднажмите. Он наверняка будет уходить в вашу сторону.

– Есть.

– До связи, Косуля. Жду через четверть часа.

Вошла Ольга Михайловна. Молча забрала со стола переполненную окурками пепельницу и спросила:

– Ну как?

– Пока никак. Нашли, но взять не могут. Сказали, что потери есть, и тут же связь отключилась.

– Господи! Да что ж там случилось?

– Не знаю. Боюсь, что тебе придется еще гробы оплачивать.

– Ты это серьезно? – испуганно пробормотала хозяйка «Русского вепря».

– Вполне. Этот самый Клык – настоящий волк. Если он сумел уделать твоих троих, когда у него и оружия-то не было, то с автоматом и пистолетами он, пожалуй, и четверых положить сумеет.

– Я – Косуля! Орел, ответьте, прием!

– Я – Орел, слышу вас. Как дела?

– Неважно. Нашли труп. Герман Вадимович Сухоцкий, сотрудник «Русского вепря». Как поняли? Пулевое в голову из автомата.

– Понял вас. Стрельба не прекратилась?

– Больше не слышно. Пару минут слышали шум мотора автомобиля. Далеко.

– Вертолет ушел?

– Так точно. Горючего не хватило.

– Свяжитесь с ним, затребуйте обратно. Пусть докладывает обо всех машинах, выезжающих на шоссе из этого района.

– Сделаем.

Прокурор, не стесняясь супруги, выругался матом.

– Слыхала? Один гроб уже понадобится.

– Ужас!..

– Кого ты набираешь? Лопухов, детей несмышленых? – В сердцах Иванцов долго не мог зажечь зажигалку с регулятором, установленным на малое пламя, потом открыл на полную мощность и чуть не опалил себе нос.

– Дурдом! – бросил он, выпустив струю дыма из ноздрей.

Опять позвала Косуля.

– Нашли еще одного, Орел. Быстров Сергей, отчество кровью размыло. Тоже из «Вепря», две пули, в живот и в голову. Рядом – рация с пулевым повреждением, в неработающем состоянии. На просеке в пятидесяти метрах дальше по ходу движения – свежие следы тяжелого мотоцикла и автомобиля с протектором повышенной проходимости. Что-то типа «Нивы». Автомобиль оставил следы разворота. Вертолет пока вылететь не может, поломка какая-то. У меня все.

– Двигайтесь в направлении Марфуток, опросите местных, что видели, какие машины и мотоциклы проезжали. До связи.

Сигарета прокурора выгорела быстро, как бикфордов шнур. Зазвонил телефон.

– Виктор Семенович, это я, Найденов. Мне только что доложили, что автомобиль «Нива-Тайга», в котором были замечены два человека, проследовал в направлении Бугровска.

– А мотоцикла не видели?

– Не докладывали.

– Уточни, Валера! Что там за гаишники?

– Мне Агапов марку не назвал. Тут по округе их не один десяток, все, что ли, останавливать?

– Он должен был пройти непосредственно перед «Тайгой». Может, хоть видели, кто на нем ехал, как одет и так далее.

– Сейчас свяжусь, уточню и перезвоню.

Звонок последовал минут через десять, за которые

Иванцов успел еще пару сигарет выкурить.

– Был мотоцикл, Виктор Семенович. «Иж-Юпитер», с одним седоком. Без шлема, одет так: рубаха в клетку, по-видимому, байковая, джинсы со следами грязи на штанинах, кроссовки неопределенного цвета, то ли коричневые, то ли просто грязные. Прошел метрах в двухстах впереди «Тайги». Вертолет через десять минут сможет вылететь.

– Подгоняй их, Валера! Подгоняй. Пошли за своими «десантниками», они в Марфутки вот-вот выйдут. А оттуда – прямо за «Тайгой». Тот, что на мотоцикле, – наш знакомый.

Найденов отключился – должно быть, взялся подгонять. После этого связи не было минут двадцать. Иванцов курил, бормотал что-то себе под нос, а Ольга Михайловна вздыхала, расхаживая из комнаты в комнату.

Наконец прогундосили из рации:

– Нашли «Тайгу» и «Ижа». «Тайга» под откосом, горит. В ней два трупа. Пытаемся тушить, может, поймем, кто там был…

– Да хрен с ними, и так все ясно, – проворчал Иванцов, – про «Иж» говори!

– А чего «Иж»? Пустой, без бензина, в кювете валяется. Сейчас вертолет появился, осмотрят сверху, подскажут, куда бежать. А то мы даже не знаем, вправо от шоссе искать или влево…

Тут вклинились гул и гудение, через которые донесся голос, очевидно, принадлежавший наблюдателю с вертолета:

– Орел, Орел, я – «вертушка», нахожусь над квадратом 44–20, вижу горящую машину, мотоцикл, автомобили ГАИ и ПГ. По-моему, собачку подвезли.

– Спасибо, слышу вас. Осмотрите лес в обе стороны от шоссе в радиусе двух километров.

– Понял вас, идем по кругу. Лес густой, просматривается плохо…

«Ушел, – сам для себя уже решил Иванцов. – На шоссе собака через бензин и гудрон не возьмет. Разве что где-то на прогалине мелькнет».

Он набрал номер Найденова.

– Похоже, что твои его упустят. Давай ориентировку на станции, всей ППС.

– Мы его и так у Мирошина на территории ищем. Он уже звонил, спрашивал, не нужна ли помощь.

– Ты можешь с Мирошиным по-хорошему договориться?

– Есть возможность, если Грекову не доложат. Попробуем.

– Пробуй.

«Да, – расслабленно обмякая в кресле, подумал Иванцов, – только Грекова мне сейчас не хватало. Уже и Мирошин – лишний, хоть они и друзья с Найденовым. А Греков – это совсем никуда. Если он хоть чуть-чуть зацепит это дело – можно спокойно стрелять себе в висок. Балыбина он не простит».

Позвала «вертушка»:

– Сделали три облета по кругу. Пока ничего. Вижу, что машину внизу потушили…

Тут же вклинилась Косуля:

– У тех, кто сгорел, нашлись браслеты на руках. Иванов Сергей Степанович, группа крови третья, телефон 45-67-90, и Салихов Муса Зайнутдинович, группа крови вторая, телефон 56-78-32. Собака след не берет. В четырех метрах от кювета нашли четыре гильзы от автомата 5,45. Пока все.

Вертолет через несколько минут добавил:

– Сделали еще круг. Не видели никого.

– Пройдите еще раз, а потом сымитируйте уход на базу. Он может вылезти, если где-то спрятался.

– Понятно, попробуем.

Зазвонил телефон.

– Виктор Семенович, с Мирошиным вроде есть понимание. Обещал помочь и доставить прямо ко мне в управление, если, конечно, найдет.

– Ладно, пробуй…

«Пустой номер!» – разочарованно и зло подумал Иванцов.

НЕ ТО В ГОСТЯХ, НЕ ТО В ПЛЕНУ

А Клык и не знал, что его ловят. В то самое время, когда Иванцов, нервничая, раздавал всем ЦУ насчет облета того места, где обнаружили горящую машину и брошенный мотоцикл, он находился примерно в двадцати пяти километрах от этого места…

– Ну, вот и приехали! – весело сообщил Курбаши.

– Ой, как здорово! – первой восхитилась Надежда.

Да, в черном джипе «Гранд-Чероки» вместе с Курбаши, Клыком, Верой, шофером и двумя мрачноватыми охранниками сидела Верина соседка, и в этом не было ничего удивительного.

Вообще Клык, когда собрался ехать с Курбаши, побаивался, что Вера чего-нибудь испугается, поднимет визг и шум, а Курбаши, если верить слухам, был скор на разбор дела. К тому же вместе с Верой была и Надежда, а потому скандал мог стать более шумным.

Однако Вера не испугалась. Увидев, что Клык выходит из дома, заботливо поддерживаемый Курбаши, и машет ей рукой, она сама выскочила на крыльцо вместе с чемоданом. Более того, вместе с ней, за компанию, так сказать, на то же самое крыльцо с хохотком вышла румяная и уже похмеленная, а потому благодушная и бесстрашная Надежда.

– Пое-едем, красо-отка, ката-а-аться! Давно я тебя поджидал! – спел Курбаши и как-то очень естественно пригласил дам сесть в машину. Надежда влезла самой первой, втиснувши объемистую корму точно в серединку между двумя плотными молодцами-охран-никами, сидевшими сзади. Она даже не спросила, кто, да что, да почему…

Вера, прежде чем влезать, вопросительно посмотрела на Клыка, не решаясь ничего спрашивать вслух. Клык кивнул, мол, не бойся, все свои, и она со спокойной душой уселась на сиденье, а чемодан поставила на колени.

Следом при поддержке Курбаши влез Клык, а затем и сам хозяин. Водитель ловко развернулся на тесной улице, и джип, подняв тучу пыли, ходко покатил в сторону фермы.

Курбаши выдернул из-под пиджака рацию, нажал кнопку передачи и сказал:

– Муму, Муму, я – «первый», как слышишь? Прием.

– Слышу вас, я – Муму.

– Работать по варианту три. Как понял?

– Работать третий. Понял хорошо.

– Спасибо. Конец связи.

Когда джип промчался мимо фермы, сквозь тонированное пленкой стекло Клык и Вера увидели, как со стороны стройки вниз, к дороге поехала легковая машина. Позже Клык, обернувшись, успел заметить, что она повернула по направлению к Марфуткам.

– Извините, девушки, что не представился, – весело сказал Курбаши. – Я прямой начальник вот этого болезного – подполковник ФСБ Титов Геннадий Михайлович. Вот мое удостоверение.

И к полному, хотя и скрытому удивлению Клыка, Курбаши вытащил из пиджака вполне солидную на вид ксиву. Сам Клык с комитетчиками дела никогда не имел, настоящих корочек, естественно, не видел, а потому сказать с уверенностью, насколько она натурально выглядит, не мог. Но для малограмотных, конечно, она смотрелась неплохо. Впрочем, у Курбаши могла быть и настоящая, это Клык тоже вполне допускал. Еще больше порадовало и приятно удивило Клыка то, как Курбаши, один раз услышав, что Клык назвался Вере оперативником ФСБ, тут же принял. эту игру и начал вести себя именно так, как нужно. Правда, тут же Клык вдруг подумал: а может, он и на самом деле за прошедшие семь лет успел до подполковника дорасти, а вся трепология насчет его бизнеса – туфта. Впрочем, эту мыслишку Клык быстренько сам же и опроверг: вряд ли комитет взял бы в кадры судимого, хотя бы и амнистированного.

– Большое вам спасибо, Верочка, – сказал Курбаши проникновенно. – Очень нам помогли. Буду ходатайствовать о представлении вас к награде. Вполне серьезно!

– Служу Советскому Союзу! – с некоторой иронией отозвалась Вера.

– Не смейтесь, не смейтесь. – «Подполковник» погрозил Вере пальцем. – Вы ведь очень и очень рисковали. И сейчас еще, между прочим, рискуете.

– Да? – удивилась Вера.

– Именно так. Поэтому мы должны успеть вас вывезти в надежное место. И соседку вашу нам тоже придется на время спрятать. Вы слышите? Надя!

– Слышу, – с достоинством сказала Надежда. – А мне чего будет?

– В смысле? – спросил Курбаши.

– Ну вы Верке орден обещаете, а мне чего, медаль, что ли?

– Не уверен, – улыбнулся «Титов». – Но можем отметить.

– Хоть бы бутылку поставили! Я все-таки тоже переживала, думала, что вы – главный бандит. У нас все село думает, будто вы – главный у тех, кто на ферме.

– Ну и пусть думают, – улыбнулся Курбаши.

«Ой, – подумал Клык про себя, – дура ж ты, дура!.. Лишняя ты. И болтливая до жути».

Через несколько минут у него заметно ухудшилось настроение. Машина проскочила через Лутохино, но свернула не на асфальт, выводящий к шоссе, а на щебенку – проселок, ведущий в село Игнахино.

«Там, от этого проселка, не меньше двух просек начинаются, по которым километра на четыре в лес можно заехать, – прикинул Клык. – Завезет, стукнет всех – и нычка его. Без проблем. Лопата у них есть, под сиденьем, значит, могут и закопать культурно. А пушки мои в кошелочке, а кошелочка, вон она – под ногами Курбаши. Да и была бы под рукой, все равно не рыпнуться – сзади двое сидят, тут же влепят в затылок. Но неужели ж Курбаши мог совсем скурвиться? Неужели вообще все кругом суки и волки позорные?»

Клык стал эти мысли отгонять, но они все лезли и лезли. Себя жалко не было. Уже привык, что смерть рядышком. Но вот то, что дур этих за собой в могилу поволок, как-то смущало. Веру, конечно, в первую очередь стыдно было подставлять. Она его с того света выдернула, а он ее – наоборот… Срамота! А эта мордастая хоть и не той породы, но все равно ни за что попалась.

Он глянул в улыбающееся бородатое лицо Курбаши. Попытался в глаза посмотреть. Говорят, что глаза не врут. А может, и врут. Кто его знает! Поди узнай по этой роже, что у него на уме. Недаром прозвали Курбаши. Хотя, конечно, Курбаши не настоящий азиат. У него, пожалуй, можно распознать по глазам, что и как. С трудом, но можно.

Курбаши перехватил взгляд Клыка – беспокойный, вопрошающий, испытующий. Мол, ты случайно не кончать нас везешь? И не стал уводить глаза в сторону. Нет, вроде бы не видно угрозы, подвоха, лжи, издевки. Поверить? Поверить, что это был такой

же парень, как и семь лет назад, который никогда не врал и не позволял врать другим?

Клык совсем забеспокоился, когда джип свернул на просеку. Будь он один, не постеснялся бы спросить, куда везут. И понял бы по ответу, к чему готовиться. Но тут были бабы, и Клыку не хотелось, чтоб они тоже начали волноваться. Визгу будет много, а толку – чуть.

Просека была довольно ровная, колеи неглубокие, джип хоть и переваливался с боку на бок, но не садился. Ветки, правда, то и дело шкрябали по металлическому багажнику, пристроенному на крыше. Кроны вверху сходились над дорогой, и получалось нечто вроде зеленого туннеля. Не очень верилось, что этот туннель приведет куда-то в хорошее место. И не только Клыку.

– А куда это мы заехали? – с некоторым беспокойством спросила Надежда. – Там ведь впереди и дороги нет небось.

– Есть, есть дорога, – успокоил Курбаши, – не переживайте, девушки.

Клык опять посмотрел на него с тем же настойчивым вопросом во взгляде, и Курбаши изобразил на лице какую-то не слишком заметную гримасу, которая могла значить все что угодно. Например: «Не мандражируй, ничего с тобой не будет». Или: «Ты мне не доверяешь, что ли?» Клыка эта гримаса не больно успокоила.

Самое странное, что успокаиваться он стал сам по себе, когда проехали по этой самой просеке еще пару километров. Вполне хватило бы и нескольких сотен метров, если б привезли кончать. Высадили бы, сказали, что дальше пойдут в какую-нибудь избушку, не существующую в природе, завели бы в чащу и стукнули.

– Между прочим, дорогие товарищи, дамы и господа, мы в данный момент пересекаем межобластную границу, – заметил Курбаши. – Погранпостов, правда, проходить не будем.

Клык попытался улыбнуться, но увидел, как на лице у Веры промелькнуло выражение тревоги. Она явно не была доверчивой, и поведение «подполковника Титова» казалось ей намного подозрительнее, чем «капитана Гладышева». Если она уже сейчас не поднимала скандала и не волновалась открыто, то лишь потому, что пока еще доверяла Клыку. Вот это-то больше всего и досаждало ему. Не любил он подставлять хороших людей. Во всяком случае знакомых.

Страх убавился ровно вполовину, когда джип выкатил с просеки на асфальтированную дорогу. Очень хорошую, гладкую и, судя по всему, не очень давно проложенную. Во всяком случае трещин и выбоин на асфальте было намного меньше, чем на обычном российском шоссе.

По этому асфальту джип ходко домчался до высокого солидного бетонного забора. Клыку даже показалось, что вот-вот он начнет узнавать то самое место, откуда его третьего дня вывозили на болото. Хотя этого и не могло быть, потому что ехали они совсем в другую сторону. Тем не менее Клык внутренне напрягся, ожидая, что вот-вот появится откуда-нибудь прокурор Иванцов и скажет: «Спасибо, товарищ подполковник! Благодарю за службу!»

Джип остановился перед воротами, которые отодвинулись, едва водитель требовательно гуднул три раза подряд.

Автомобиль вкатился во двор двухэтажного крашенного в бордовый цвет с белыми обводами вокруг окон и дверей особняка. Особняк располагался в центре просторного – гектара полтора – участка, обнесенного уже упомянутым забором. Кусочек леса превратили в парк, проложив дорожки и аллеи, асфальтированные или выложенные аккуратными плитками из мраморной крошки, похожими на те, которыми в Москве выкладывают полы подземных переходов и вестибюлей новых станций метро.

Парадное крыльцо выглядело почти как в старинной барской усадьбе: с портиком о четырех колоннах, каменными шлифованными ступеньками. Перед крыльцом – бассейн с фонтаном, правда, последний то ли был выключен, то ли вообще не работал.

Справа от парадного крыльца просматривался: пуск в подземный гараж. Вот туда-то и покатил джип.

В гараже – то есть в просторном полуподвале – джип не остановился. Он проехал между двумя рядами разнообразных легковых машин – Клык насчитал десятка полтора – и через другой выезд выкатил во внутренний двор.

Тут-то и прозвучала веселая фраза Курбаши:

– Ну, вот и приехали!

– Ой, как здорово! – восхитилась Надежда.

Да, тут было здорово. Внутренний двор был невелик: квадрат тридцать на тридцать метров, словно бы застланный зеленым ковром аккуратного, не по-русски ровно подстриженного газона. В средней части газона располагался бассейн, точнее – кольцевой канал вокруг острова-клумбы, куда, должно быть, переходили по четырем узким одноарочным мостикам. В канале-бассейне можно было купаться, а на берегу – загорать. Остров-клумба пестрел всякими цветочками самых разных оттенков. Цветочный запах так и витал в воздухе. На газоне в продуманном живописном беспорядке росли туи, березки и какие-то кустики, подстриженные в виде шариков, кубиков и таблеток.

Машина остановилась на асфальтированной дорожке, которая окаймляла дворик по периметру.

– Милости прошу к нашему шалашу! – пригласил Курбаши, вылезая первым и помогая Клыку выбраться.

Клык огляделся. Да, культурно устроился Курбаши. Но этот замкнутый внутренний дворик все-таки вызывал в памяти образ тюряги. Конечно, окна тут были большие, а крылечко, у которого остановился джип, очень уютное, но все-таки не очень это нравилось, когда четыре стены со всех сторон.

– Пошли, Петя, – подставляя Клыку плечо, сказал Курбаши. – Помогу. А вы, девчата, не отставайте.

«Нет, не может он заподлянку устроить. – Теперь Клык чувствовал себя неловко из-за того, что подозревал Курбаши. – Не тот мужик».

Через крылечко вошли в дом. Глаза зарябило от хрусталя, картин, ковров, ваз, украшавших холл.

– Это у нас малая прихожая, – сообщил Курбаши, – для своих. Перед главным входом побольше, но там как-то неуютно. Вася!

– Я, – отозвался один из пареньков, сидевших рядом с Надеждой.

– Распорядись, чтоб там комнаты для гостей приготовили. Нормальные, со всеми удобствами, понял?

– Так точно.

– А пока присаживайтесь, в ногах правды нет. Кофе, коньяк?

– Того и другого, и можно без хлеба, – ответил Клык фразой из мультика про Винни-Пуха.

– Мы, между прочим, и пообедать не откажемся! – сказала Надежда, у которой, само собой, понятие о скромности было довольно смутное.

– Сделаем. Сейчас будет организовано. Но кофе тоже не повредит. Антоша, оповести.

– Пошел, – сказал второй охранник и вышел.

Клык только здесь вспомнил, что чемодан и кошелка с оружием остались в джипе.

– Я, конечно, извиняюсь, товарищ подполковник, – сказал он, – у вас тут как, вещички не теряются?

– Не теряются, – ухмыльнулся Курбаши, – не переживай. У вас, товарищ Гладышев, никаких сомнений быть не должно. Не мучайтесь этими вопросами. Отдыхайте, поправляйтесь и так далее. Потом, не спеша, все оговорим. Сам понимаешь, что девушкам наши дела не интересны.

– И еще вопрос, – поинтересовался Клык. – Как бы себя в порядок привести?

– Одежду тебе мы поменяем, – пообещал Курбаши, – да и отмыться надо, побриться, а то ты не на капитана похож, а на бомжа.

– Ему нужно перевязку сделать, – спохватилась Вера, – и мыться осторожно, чтоб грязь в рану не занести.

– Медицина у нас имеется. Все будет в лучшем виде, – успокоил гостеприимный хозяин.

Появился Вася, которого Курбаши посылал распорядиться насчет комнат для гостей, но не один, а в сопровождении двух милых блондинок, кативших перед собой изящную, европейского производства инвалидную коляску.

– Вот она и медицина, – порадовался Курбаши. – Молодец, Василий, догадался. Катенька и Настенька, примите больного и проведите санобработку.

Эти приятные создания, хрустя крахмальными халатиками, нежно взяли Клыка под ручки и усадили в коляску, а затем покатили по коридору.

– Кто из вас Катенька, а кто Настенька? – спросил Клык. От этих сестер милосердия исходил аромат какого-то импортного мыла, тонких духов и вовсе не пахло ничем лекарственно-больничным.

– Я Катя, – сказала та, что держалась за спинку коляски левой рукой и шла справа сзади, – а Настя – слева.

– Как в раю, – заметил Клык. – Стало быть, теперь вы меня лечить будете?

– Будем, – кокетливо тряхнув кудряшками, ответила Настя, – долго и больно.

– Уколы колоть станете? – Клык дурашливо сжался в комок.

– Обязательно! – хором ответили ангелочки. – В попку!

– А клизму не вставите?

– Если очень попросите, – бесшабашно ответила Настя, – запросто!

Уже уезжая за угол коридора, Клык услышал, как Вася доложил Курбаши:

– Три комнаты на втором этаже сейчас подготовят.

– Возражений нет? – спросил «подполковник Титов».

– Есть! – возникла Надежда. – А нельзя нам вдвоем с Веркой в одной комнате, а? Все же место незнакомое, мы вас не больно знаем, а вдвоем как-то не так страшно.

– Ради Бога, пожалуйста! – радушно развел руками Курбаши. – Если вам так удобнее, никаких возражений не имею.

– И еще, – совсем уж требовательно заявила Надежда, – раз вы нас насильно вывезли, без вещей, то хоть халаты с тапочками дайте.

– Сделаем. У вас будет все необходимое, питание четырехразовое, как в доме отдыха. Не беспокойтесь, денег не возьмем.

– Еще не хватало! – фыркнула Надежда.

Вера помалкивала. Не очень ей нравилось все это. Видела она современных чекистов, даже самого Рындина как-то раз интервьюировала, причем он ей плакался, что с финансами у облуправления ФСБ не густо. Вряд ли в соседней области дела могли обстоять лучше. Конечно, как говорил Шекспир, «есть многое на свете, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам», но что-то подсказывало Вере, что ее мистифицируют. Правда, Клык у нее все еще вызывал доверие, которое возникло после того, как он отсылал ее в Москву, на Лубянку, но сейчас Вера все больше сожалела, что вчера пожалела Клыка и не уехала. «Подполковник Титов» слишком уж походил на тех крутых, которые раскатывали по облцентру на иномарках. Тем более что «Гранд-Чероки» тоже не на АЗЛК производят. Но самое главное, Вере опять показалось, будто она уже видела где-то этот джип…