Текст книги "Наша Маша и Волшебный Орех"

Автор книги: Леонид Каганов

Глава восемнадцатая, в которой мы узнаем, что там стряслось, и что натворил Михей

Михей шагал на штурм замка не торопясь. Хоть он и отправился раньше всех, но сделал небольшой крюк, чтобы снова зайти на клубничное поле. Перед битвой необходимо подкрепиться, – рассуждал он вслух, – чтобы превосходить врага весом. Затем найду в замке ворота и сломаю. А там видно будет.

Поев клубники, он снова зашагал вразвалочку к замку. Он и не собирался скрываться и шел прямо по мосту к воротам. Звонко постукивал дубиной и горланил походную медвежью песню собственного сочинения:

 
Почему-то некоторым образом
Принято считать Михея тормозом,
Туповатым косолапым увальнем,
Неспособным к правильному думанью
Это, безусловно, заблуждение
Все, кого поймал, меняли мнение.
Парень я весьма сообразительный
И вдобавок – крайне осмотрительный
Не люблю горячки и поспешности,
Суеты на незнакомой местности
С виду я серьезный и задумчивый
Только надо мною не подшучивай
А не то легонечко дубиною
Ненароком по макушке двину я
И тогда поймешь без всякой лекции
Кто из нас двоих – интеллигенция!
 

Когда Михей добрался, наконец, до ворот замка, солнце, застрявшее между небом и землей, едва освещало окрестности. Из-за стены не доносилось ни звука. Стражники, не участвовавшие в погоне за Борькой, дрыхли вповалку прямо на площади, где их застал сто двадцать девятый за сегодня отбой. Летучая мышь, висящая над воротами, тоже дремала, посапывая в две ноздри – умаялась за день. Михей деликатно потрогал ее дубиной, но не добился никакого ответа.

– Эй, алло! – крикнул он. – Хозяева дома?

Мышь продолжала сопеть с присвистом, напоминая звуками старинный факс-модем.

– Долго я буду в дверях стоять?! – рассердился Михей. – У меня ведь так и вежливость скоро кончится!

Он заколотил дубиной в ворота. От грохота мышь, наконец, проснулась и в испуге выпучила подслеповатые глаза.

– А?! Что?! Подъем? Отбой? Сссменить пароль? Кто сссдесссь?!

– Ну, чего вылупилась, как сова? – прикрикнул на нее Михей. – Открывай, давай! Медведь пришел!

Мышь, заслонившись крылом, неудержимо зевнула.

– Ага, щассс! Ссслужба усссложнения доссступа приветствует васс! Сссдрассствуйте!

– Виделись, – проворчал Михей. – Мне к Императору. Срочно.

– Как васс предсставить? – спросила мышь.

Михей задумался.

– Маленьким, щупленьким и без дубины.

– Ссекунду. Ссоединяю!

Снова послышался звук факс-модема: мышь свистела на своем мышином языке, и это продолжались довольно долго. Михею даже показалось, что она опять задремала, не переставая свистеть.

– Не спать, животное! – рявкнул он.

Мышь вздрогнула и, зябко пошевелив крыльями, произнесла официальным тоном:

– Вы пришшли в замок Крысссиного Императора. Нам очень дорог вашш визит! К сссожалению, сссейчассс в замке никого нет, или никто не может подойти. Попытайтесссь зайти попозже. А пока оссставьте сссвой доноссс или клевету посссле длинного сссигнала: Би-и-и-и-и-п!

– Ну вот! – простодушно огорчился Михей, который всегда робел перед большими государственными строениями. – Всегда так. Куда ни приду – либо закрыто, либо никого нет, либо обеденный перерыв. А когда ж мне приходить-то?

Мышь не ответила.

Михей вздохнул и собирался уже повернуться и уйти, но вдруг вспомнил, зачем он здесь.

– То есть как это никого нет?! – рассвирепел Михей. – Я вам покажу донос и клевету!

Он изо всех сил саданул дубиной в ворота, так что по окованной железом дубовой створке побежала змеистая трещина.

– Тррревога! Тррревога! – заверещала мышь. – Выполнена недопустимая оперррация!

В ту же секунду ворота распахнулись, и на Михея толпой кинулись стражники.

– Ну вот, давно бы так! – обрадовался он. – А говорила, никто не может подойти!

Дубина Михея загуляла по головам стражников. Он легко разбросал первый взвод и вступил на территорию замка. Со всех сторон навстречу ему неслись новые отряды солдат. Но куда там! Крысы-оборотни, полулюди, были невысоки ростом, и Михей возвышался над ними как шкаф над табуретками. С дубиной он был непобедим.

– А говорила – никого нет! – Михей методично колотил стражников.

Так он не спеша продвигался вперед, расчищая себе место, и во все стороны разлетались стражники. И наконец впереди появилась главная площадь замка.

Посреди находился большой фонтан, в центре которого возвышалась статуя – благородный старец с кувшином в руке. Из горлышка кувшина, пенясь, хлестала вода, с шумом падая в мраморный бассейн.

Оригинальная скульптура, подумал Михей, не переставая работать дубиной, как бейсбольной битой, и каждым ударом отправляя в нокаут сразу нескольких стражников. И водоем симпатичный, вместительный. Как раз то, что надо!

Он живо отломал дверь от какого-то бокового крыльца и, действуя ею, как бульдозерным ковшом, спихнул в фонтан целую толпу солдат.

– Искупайтесь, ребятки! Может, поостынете!

Пока первая группа остывающих барахталась в воде, Михей снова отошел к краю площади и подгреб к фонтану следующее подразделение императорской армии. В несколько минут он почти полностью очистил площадь от солдат, так что фонтан стал напоминать прибрежную полосу крымского пляжа в самый разгар курортного сезона. Вода была сплошь покрыта головами, словно кастрюля с окрошкой, куда высыпали полную банку консервированного горошка – крысы, даже если они оборотни, не умели плавать. Они барахтались, цепляясь друг за друга.

– Который тут из вас будет Император? – сурово спросил Михей, вспрыгнув на бортик фонтана.

– Ну, я буду Император! – раздался вдруг за спиной резкий неприятный голос, эхом отразившийся от стен и башен замка.

Михей обернулся. Посреди пустого пространства, где валялись только помятые шлемы да сломанные алебарды, стоял, опираясь на длинный меч, худощавый субъект в черном камзоле, дымчатых очках и короне, венчающей его жидкую, прилизанную прическу.

Михей покачал головой.

– Перец фаршированный ты сейчас будешь, а не Император!

Он спрыгнул с парапета и, на ходу занося дубину для удара, побежал через площадь.

Император поджидал его, не двигаясь с места. Михей несся, как локомотив на всех парах, не было силы, способной остановить эту мчащуюся вперед массу. Но Император даже не поднял меч, чтобы защититься. Некоторое время он с усмешкой смотрел на приближающегося Михея, а затем вдруг наступил легонько на один из округлых булыжников, которыми была вымощена площадь. Конечно, это был не простой камень, а тайный рычаг…

Михей слишком поздно заметил опасность. Мостовая на его пути вдруг разошлась широкой брешью – это открылся потайной люк, ведущий в бездонную тьму подземелья. Михей, не успев затормозить, ухнул прямо в западню. Ему, однако, быстро удалось перехватить дубину так, что оба конца ее зацепились за края колодца. Он повис над пропастью, словно на турнике, лишь одной рукой держась за спасительную перекладину. Могучему Михею ничего не стоило бы подтянуться и выбраться из западни, но над ним вдруг появилась сумрачная тень Императора с занесенным мечом. Меч, опустившись, рассек дубину пополам, и Михей с ревом полетел вниз.

Потайной люк со скрежетом закрылся.

– Люблю одиноких героев! – громогласно объявил Император, щелкнув пальцами, и меч растворился в воздухе. – С такими приятно сойтись в честном поединке!

И, обернувшись к мокрым стражникам, выбирающимся из фонтана, гневно прибавил:

– Не слышу криков восхищения и аплодисментов!

Нестройный вой замерзших вояк, вперемешку с зубовным стуком огласил площадь. Послышались хлопки мокрых ладоней. А может, лап.

Глава девятнадцатая, в которой Михей находит Машу, но Маше от этого не легче

Михей все еще падал в бездонный колодец, безуспешно пытаясь зацепиться за что-нибудь в темноте и мучительно размышляя:

– Или я чего-то не понял, или меня гнусно обманули…

К счастью, колодец постепенно сужался. Скользя по стенам растопыренными руками и ногами, Михей сумел несколько замедлить падение, и как раз вовремя: на пути стали попадаться неожиданные повороты и коленца, в которых его бешено швыряло из стороны в сторону, пока колодец вдруг не закончился. Вскрикнув в последний раз, Михей плюхнулся на что-то мягкое и обнаружил себя лежащим на подстилке из старой соломы в полутемном помещении без окон и дверей. Скудный свет, окрашивающий все вокруг в зеленоватый оттенок, исходил от бесформенных пятен плесени, облюбовавшей углы каменного мешка.

– Здрасьте, приехали! – Михей, кряхтя, потер ушибленный бок.

– Михей! Это ты?! – раздался вдруг совсем рядом голос Маши, и она шагнула к нему из густой тени.

– Маша! – Михей разом забыл об ушибах и вскочил на ноги. – Говорил же, что найду! И нашел! Раньше всех! – Он неуклюже облапил подружку и едва не пустился в пляс. – А Борька еще сомневался!

– Теперь не сомневаюсь, – послышался унылый голос Борьки.

– Деревяшечка! Ты тоже здесь?! – завопил Михей, обнимая друга.

– Нет, я левее, – мрачно буркнул Борька. – Это подпорка для потолка.

– Погоди… А, вот ты где! Я и забыл, что ты уже не деревянный! – Михею, наконец, удалось отыскать в темноте Борьку, и он принялся звонко хлопать его по спине и плечам. – А я-то был уверен, что первым Машу найду!

– Нет, Михей, я тебя обогнал, – вздохнул Борька. – Обогнал по дури, тупости и самоуверенности…

В темноте Михей не видел лица Борьки, и не совсем понял, что тот имел в виду. Ему показалось, что Борька опять над ним издевается.

– Погоди, – пробормотал он, – дай сообразить. Если ты меня по тупости обогнал, значит, я по тупости – отстал? – Михей оттолкнул Борьку. – Ты что же – опять обзываться вздумал? А вот я тебе сейчас по ушам!..

Маша решительно встала между ними.

– Слушайте, может, хватит уже ссориться?! Вы что, не видите: как только мы начинаем ругаться, сейчас же попадаем в беду! Крысы и так уже переловили почти всех нас по одиночке, а что дальше будет? – она неожиданно всхлипнула. – Съедят, наверное…

– Ну, вот, сразу реветь, – расстроился Михей. – Беда с этими девчонками.

– Мне страшно! – снова всхлипнула Маша. – Я домой хочу! Надоели все эти чудеса! Разве это волшебная страна? Крысятник какой-то! Я всегда мышей боялась, а тут такое…

Михей смущенно тронул ее за плечо.

– Да ладно, не расстраивайся ты так, – пробормотал он. – Выберемся! Сейчас мы с Борькой что-нибудь придумаем, – он подошел к стене и пощупал холодный влажный камень. – Навалимся вместе и любую стену пробьем!

– Раньше надо было вместе, – вздохнул Борька. – Тогда бы смогли. А теперь поздно, отсюда выхода нет.

– Не может быть, чтобы не было выхода! – Михей упрямо пытался выковырять из стены камень. – Сейчас мы ее обрушим и выйдем на солнышко!

– Бесполезно, – сказала Маша. – Борька все стены простукал. Мы в погребе, где крысы хранят свои съестные припасы.

– Да? – заинтересовался Михей. – И что тут есть из припасов?

– Пока только мы, – сообщил Борька. – Боюсь, скоро к нам присоединится еще одно блюдо, фаршированное орехами…

– Борька, прекрати! – возмутилась Маша.

– Правильно! – поддержал ее Михей. – Нечего хныкать раньше времени! Если это погреб – пророем из него подземный ход!

– А кто хнычет? – проворчал Борька. – Подвинься!

Он принялся сосредоточенно помогать Михею выковыривать камень.

– Хм, а ведь подается!

– Правда? – Маша с надеждой прислушивалась к пыхтению друзей. – Получается?

– Куда оно денется!

Михей вцепился в камень обеими руками.

– Борька, давай дружно! Три-четыре, взяли!

Друзья рванули изо всех сил, и тяжелый булыжник, вывалившись из стены, с грохотом покатился по полу.

– Есть один!

– Ура! – радостно вскрикнула Маша.

– Ура-то, ура, – задумчиво сказал Михей, сунув руку в образовавшееся в стене отверстие. – Да только не совсем…

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Борька.

– Скала, – разочарованно произнес Михей. – Сплошная. Ни единого шва.

Он отошел от стены и понуро опустился на солому.

– Не может быть! – Борька тоже ощупал отверстие в стене и даже засунул в него голову. – М-да, – протянул он озадаченно. – Чтобы проковырять здесь подземный ход, понадобится лет триста, – он с досадой пнул валявшийся на полу булыжник.

– Эй! – послышался вдруг сердитый голос откуда-то сверху. – Вы зачем это стены портите, хулиганы?! Вот доложу Императору, он вам туда пауков накидает! Не было такого уговору – государственную темницу ломать!

– Погоди, вот выберусь, – пообещал Михей, – я тебе не только темницу сломаю! И без всякого уговора!

– Тсс! – прошипел вдруг Борька. – А ведь это идея! – он задрал голову и громко крикнул он в темноту: – Извините! А вы кто?

– Кто, кто, – ворчливо прогудел голос с потолка. – Агния Барто! Будто и так непонятно – стражник я здешний! Гвардии кирасир Камамбер!

– О! – удивился Борька. – Я столько о вас слышал, господин гвардии керосин!

– Да не керосин! – прошептала Маша, толкнув его в бок. – Камамбер – это сыр такой!

– Прошу прощения, господин гвардии киросыр! – продолжал Борька. – Много ли получаете жалованья?

– А тебе зачем? – подозрительно спросил стражник.

– Дело в том, что я недавно получил богатое наследство, – небрежно бросил Борька.

– Да, ну?! – удивился Михей. – Когда это?

– Молчи, тормоз! – Борька погрозил ему кулаком.

– Наследство? – послышалось сверху. – Везет некоторым! А велико ли наследство?

– Ну, там, родовой замок, сырные склады, колбасный завод… – борькины уши заметно рдели в темноте, как всегда бывало, когда он врал. – Но это, конечно, не считая сундуков с золотом!

– Почему это – не считая?! – забеспокоился стражник. – Надо было пересчитать!

– Пробовал, – вздохнул Борька, – да сбился! Пальцы кончились! И на руках, и на ногах!

– Пальцы! – наверху иронически хмыкнули. – Что за узник пошел бестолковый! Никакого понятия!

– Ваша правда, господин Рокфор… – вынужденно согласился Борька. – Опыта у меня маловато. А ведь такому богатству надежная охрана нужна!

– Необходима! – подтвердил Камамбер. – Оглянуться не успеешь, как все растащат! Без охраны-то.

– Так вот, в связи с этим, – Борька оглянулся на друзей и заговорщицки им подмигнул. – У меня к вам есть деловое предложение, месье Пармезан!

– Да не Пармезан! – прошептала Маша. – Как-то по-другому!

– Уже все равно, он клюнул! – отмахнулся Борька и продолжал кричать в темноту: – Не согласились бы вы стать начальником моей охраны?

– Ну, что ж, – рассудительно отозвался стражник. – Предложение, конечно, интересное. Только знаешь что, смертничек? Я ведь и так уже начальник твоей охраны! Ты, чем сыры перебирать, зови меня попросту – господин старший надзиратель! И запомни – у меня таких хитрецов, как ты, еще двенадцать камер! И все – наследники сказочных состояний! А один даже клад на острове предлагал! В общем, до встречи на эшафоте, миллионеры!

Стражник оглушительно расхохотался и с грохотом опустил крышку люка.

В темнице наступила мертвая тишина.

– Не понял, – нарушил, наконец, молчание Михей. – Так он согласился или нет?

– Нет, – Борька сочувственно потрепал друга по плечу. – У него слишком большая зарплата… Подкуп стражи не удался.

– И что теперь?

– Он же сказал, – вздохнул Борька, – до встречи на эшафоте!

– Не все еще потеряно! – заявила вдруг Маша. – Нельзя терять надежду, пока один из нас на свободе! Я уверена, что Гоша рано или поздно появится!

– Во-во, – хмыкнул Борька, – как раз один угол свободный…

– Вечно ты все понимаешь неправильно! – возмутилась Маша. – Если Гоша до сих пор не попался, значит, придумал какую-то военную хитрость! Он нас спасет! Вот увидите!

– М-да, – задумчиво протянул Михей. – Хорошо бы ему поторопиться, а то я уже проголодался…

Глава двадцатая, в которой Гоша что-то придумал и отправился на штурм

В волшебной стране стояла темная-темная ночь. Такая темная, какая бывает в волшебных странах, если их захватили темные силы. Мирным сном спали жители, спали леса, спали клубничные поля. Ночные дежурные крысы – и те передвигались с ленцой. Даже летучие мыши, чьи силуэты время от времени мелькали в вышине на фоне громадной луны, – они откровенно зевали, как всегда зевают летучие мыши: широко распахивая свои пасти и издавая тонкий писк, который ученые ошибочно принимают за ультразвук. Не спалось только Крысиному Императору. Как это всегда бывает с настоящими негодяями, он был полон тревоги за свое будущее.

Сперва Император честно пытался уснуть. Надел свою черную ночную пижаму, расшитую золотыми черепами, лег в императорскую кровать, укрылся с головой фамильным одеялом и стал готовиться ко сну. Для этого он представил себе в уме цепочку крыс, которые по одной перепрыгивали мусорное ведерко. И принялся их считать. Этот нехитрый способ всегда помогал ему крепко уснуть где-то на втором-третьем десятке. Но только не сегодня. Сперва все шло как обычно. Но когда Император досчитал до третьей крысы, ему показалось, что та в прыжке слишком развязно взмахнула своим розовым хвостом. Обычно они себе такого не позволяли. Император сделал вид, что не заметил. Он крепче сжал зубы, перевернулся на другой бок и продолжил счет. Четвертая крыса перепрыгнула ведро по-спортивному четко – как положено. Но перед тем, как исчезнуть, громко чихнула. Стерпеть такое Император уже не мог и мысленно разорвал ее на мелкие куски. Наверно поэтому следующая крыса очень боялась прыгать. Она долго перебирала лапками, дрожала, и шерстка на ее загривке стояла дыбом. Пришлось Императору мысленно прикрикнуть на нее. Крыса испуганной тенью взметнулась над ведерком, но неудачно задела его хвостом. Ведро упало и с грохотом покатилось, щедро рассыпая мятые бумажки, веточки, вишневые косточки и прочий мусор по всем мыслям Императора. Шеренга дрогнула и бросилась врассыпную. Хоть крысы и были вымышленными, но все же они были вымышлены не кем-то, а самим Императором. Поэтому прекрасно знали его скверный характер и понимали, чем это для них грозит.

– А ну, стоять!!! – оглушительно рявкнул Император мысленно, а для большей убедительности – заодно и вслух. – Ко мне все, живо!!!

Воображаемые крысы испуганно стали собираться в шеренгу. Они тряслись и жались друг к другу, каждая старалась оказаться за спинами соседок. Императору пришлось рявкнуть на них еще несколько раз, прежде чем шеренга построилась. Император принялся мысленно расхаживать вдоль шеренги.

– Мерзавцы! – орал он. – Подлые мусорные твари! Вам оказана великая честь сопровождать ко сну самого Императора в его великих мыслях! Так что вы себе позволяете? Ась? А ну, ровняйсь!!! Смирно!!! Хватит пищать, дрожать и шуршать лапами! Я требую абсолютной тишины!

«Сейчас обязательно какой-нибудь шорох раздастся, – с предвкушением думал про себя Император, – и тогда я их мысленно разорву этих крыс на мелкие клочки и придумаю себе новых. Сейчас-сейчас, пусть только раздастся шорох…»

Но крысы были вымышленными, поэтому прекрасно слышали все мысли Императора. Они стояли ровной шеренгой, затаив дыхание, и даже не моргали. Это Императора еще больше разозлило.

И вдруг раздался шорох. Затем грохот. Затем топот. И послышался бодрый голос:

– Ваше императорское величество! По вашему приказанию крысиный гарнизон замка прибыл в опочивальню!

Было неясно, кто из крыс мог такое произнести – все они словно окаменели. Тогда Император догадался открыть глаза и высунуть голову из-под одеяла.

Перед его кроватью стояли с яркими факелами Ник и Дик, а за ними толпился большой отряд крыс-оборотней с обнаженными мечами.

– Что это за шутки? – рявкнул Император испуганно и на всякий случай прикрылся одеялом – как любой негодяй он всегда боялся заговора среди своих подданных.

Ник и Дик растерянно переглянулись.

– Вы же сами кричали «ко мне живо, мерзавцы!»

– Разве? – удивился Император. – Ах да, и впрямь. Тогда почему так медленно явились?!

Ник и Дик снова переглянулись, но ничего не ответили. Тогда Император встал с кровати, отобрал у Дика факел, взмахнул им и скомандовал:

– Кругом враги! Не время спать! Время колоть орех и осматривать замок!

Раз уж все здесь собрались, начать Император решил с осмотра замка. И они пошли осматривать замок. Впереди шел Император с факелом, за ним – Ник и Дик, а за ними дружной толпой громыхали стражники.

Замок оказался в порядке – на каждом этаже стояли караулы, на каждой люстре висели летучие мыши. Заслышав громкие шаги Императора с процессией, караульные вздрагивали, протирали глаза и вытягивались по струнке, чтобы Император мог самолично убедиться: они исправно несут службу, а не спят на своем посту.

В целом Император остался доволен. Но все-таки на душе было неспокойно.

– Утроить караулы! – сурово приказал он, не оборачиваясь и не сбавляя шагу.

– Есть!!! – откликнулся за его спиной Ник.

– Заколотить ворота замка! – приказал Император.

– Есть!!! – откликнулся за его спиной Дик.

– Вопросы есть? – сурово поинтересовался Император.

– Есть!!! – откликнулись Ник и Дик хором.

Император так резко остановился, что оба с размаху налетели на него.

– Что есть?! – заорал Император.

– Есть… – смущенно пробормотал Ник, – очень хочется. Ужин у нас будет сегодня?

Император возмущённо взмахнул факелом.

– Какой ужин?! Какой ужин, к хвостам крысячьим?! Мы в кольце врагов! Замок в осаде! В блокаде! Вы должны думать о том, как сделать, чтоб ни одна тень не могла сюда проникнуть! Ясно? Ни одна тень!

Император заметил, что Ник и Дик смотрят вовсе не на него, а недоуменно пялятся в стену. Там, где на стену падал свет луны из высокого окошка, четко виднелась тень Императора.

– Кроме моей собственной тени! – уточнил Император, взмахнув рукой.

И тень послушно взмахнула рукой.

– Есть! – крикнули Ник и Дик.

Император призывно повернулся и зашагал дальше, не оборачиваясь. Свита двинулась за ним, их шаги раздавались все дальше.

А вот тень так и осталась на стене. Когда топот и лязг мечей окончательно смолк, тень поджалась и вдруг прыгнула со стены на пол, встретившись возле пола с тем, кому она на самом деле принадлежала – то есть с Гошей, который тихо спрыгнул на пол из окошка под потолком.

Гоша прислушался – кругом было тихо. Тогда он по-бойцовски выставил вперед руки и стал как ниндзя двигаться вперед – крадучись, на цыпочках. Первые три поворота он прошел осторожно. Стражники спали – кто сидя, кто свернувшись калачиком. Гоша замирал у стены, затем в два прыжка проносился мимо них чтобы снова притаиться в очередной темной нише, выжидая. Даже если бы стражники проснулись, они бы ничего не сумели разглядеть в полумраке коридоров.

Гоша выглядел деловито и сосредоточенно, все шло гладко, по его плану. Он уже миновал три поворота, прошел один зал, не потревожив спящих под потолком летучих мышей, и спустился по лестнице на этаж ниже.

Что-то ему подсказывало, что если Маша в плену, то пленников принято держать в темнице. Где в замке темница, он поначалу не знал и полагался на интуицию. Интуиция не подвела – с каждым шагом у него появлялось чувство, будто все эти лестницы, коридоры, залы и стены ему прекрасно знакомы. Словно в память залетел маленький светлячок и принялся кружить там, все ярче освещая то, что казалось давно забытым.

«Ведь этот дворец – мой родной дом, – печально думал Гоша. – Разве он был таким? Разве в этом углу висела паутина? Разве эти ступени были настолько разбитыми? Почему этот боковой коридор замурован кирпичами? Через него можно было так удобно и быстро пройти в дальнее крыло дворца. Кому, как не настоящему злодею, может прийти в голову закрывать удобные проходы? Придется теперь идти через самый длинный коридор. Но главное, – думал Гоша, – разве мне приходилось раньше красться по этому дворцу, прячась за каждым поворотом, будто я трусливый вор или шпион?»

Эта мысль его так огорчила, что Гоша перестал идти крадучись на цыпочках, перестал тревожно вглядываться, и спокойно шагнул в длинный коридор без дверей и окон, что соединял дальние части дворца. Он помнил, что посередине коридора должна быть ниша, где стоит большая ваза с цветами, и за ней в случае чего можно спрятаться. Если ты, например, играешь с братом в прятки…

Но когда Гоша дошел до середины коридора и заглянул в нишу, цветов в вазе не оказалось. Не оказалось и самой вазы. Вместо этого он увидел двух стражников, которые сами прятались там, выжидая и прислушиваясь. Это оказались матерые оборотни – сильные, мускулистые, не раз крепко битые самим Императором, и от того теперь желающие сами в отместку побить кого-нибудь. Их вытянутые лица были покрыты жесткой серой щетиной, а маленькие крысиные глазки светились алой злобой. Гоша отпрянул. А оборотни, увидев, что противник без оружия, не стали медлить и бросились в атаку один за другим, вскинув мечи.

Времени на размышления не было. Гоша молниеносно сжался в комок и бросился под ноги ближайшему стражнику. Расчет оказался верен – оборотень споткнулся, плашмя грохнулся на пол, проехался на толстом пузе до стены, впечатался в нее головой и надолго вырубился.

А Гоша тем временем уже вскочил на ноги и бросился в сторону. И вовремя – второй стражник как раз рубанул мечом в то место, где видел Гошу секунду назад. Но лишь рассек ковровую дорожку и выбил сноп искр из каменного пола.

Эти искры оказались такими яркими в полумраке коридора, что поначалу ослепленный стражник недоуменно тряс головой и озирался, беспорядочно размахивая мечом. А когда через миг его глазки снова смогли видеть во мраке, прямо перед собой он увидел стену, сложенную из ровных квадратиков. Таких ровных квадратиков, какие бывают… на подошве хорошего ботинка, если он стремительно приближается ко лбу! Эта мысль промелькнула в его голове, но додумать он ее не успел – вспыхнули новые искры, на этот раз они посыпались из его глаз. И стражник рухнул на пол. А Гоша еще минутку постоял в боевой стойке с ногой, поднятой выше головы – из фильмов про ниндзя он знал, что именно так следует поступать настоящему бойцу после меткого удара.

Как оказалось – зря. Пока он так стоял, с обеих сторон коридора послышался топот и звон мечей – это уже неслись на шум новые слуги Императора.

Гоша поднял с пола меч, выроненный стражником, и привычно крутанул его в руке – казалось, рука сама вспомнила уроки фехтования. Вздохнув, Гоша все-таки положил меч обратно на пол. Толпа оборотней приближалась. Как быть? Гоша огляделся – спрятаться было совершенно негде, в нише валялись мелкие и пыльные осколки давно разбитой вазы. Впрочем, если бы ваза и была цела, Гоша ни за что не поместился бы за ней, как это бывало в детстве. Куда прятаться? Разве что под ковровую дорожку, которую рассек меч стражника. Ковровая дорожка! Гоша присел, схватил край ковровой дорожки и резко поднял. Запахло пылью. Гоша кинул край дорожки вперед – на стражника, что лежал в отключке. И обернул его как полотенцем. Толкнул этот сверток вперед на пару шагов – теперь перед ним был солидный рулон шириной во весь коридор. И Гоша изо всех сил принялся толкать его дальше, вперед и вперед, разгоняя все быстрее. Сперва он толкал его руками, а на прощание дал пару хороших пинков – они вызвали жалобные повизгивания из глубины рулона. Теперь рулон катился вперед сам, сматывая ковровую дорожку. Она была старинной – толстой и теплой. С каждым метром рулон наматывался и становился все толще. Он рос, поднимался над полом, и вот уже бегущие стражники недоуменно остановились, силясь понять, что за лавина на них стремительно катится из мрака. Передние ряды дрогнули и остановились, задние с разбегу наткнулись на них. На миг возникла свалка, затем оборотни бросились назад, но поздно – как раз подоспел рулон, наматывая ковровую дорожку вместе с ними. Остановился он лишь в самом конце коридора – к этому моменту рулон уже стал таким огромным, что упирался в потолок, и коридор оказался плотно запечатан. Следующий отряд стражников недоуменно разглядывал выпуклую стену, перегородившую коридор, откуда раздавались жалобные визги и глухая брань.

Гоша не терял времени – подняв другой край рассеченной ковровой дорожки, он повторил тот же фокус: завернул второго стражника и погнал рулон в противоположный конец коридора, запечатав и его. И – сам оказался заперт посередине. Теперь Гоше оставалось лишь спросить самого себя, зачем он это сделал и как отсюда планировал выбираться. Гоша спросил об этом себя, но внятного ответа не получил. Выяснилось, что он надеялся на интуицию. А интуиция смутно подсказывала, что из этого коридора должен существовать какой-то выход. Гоша внимательно прошелся по коридору из конца в конец – от одного коврового ролика до другого. Он прислушался: из глубины доносились приглушенные вопли замотанных – это была неразборчивая брань, и единственное, что Гоша смог разобрать, – вопль: «ножницы, несите ножницы!» А еще где-то вдалеке раскатился грохот, словно упал тяжелый комод, и звук прокатился затихающим эхом по всем комнатам дворца, словно там тоже падали маленькие комодики.

Гоша вздохнул и поплелся обратно. Окон в коридоре не было. Дверей – тоже. Отверстия для вентиляции под потолком, откуда сочился лунный свет, были так малы, что в них не пролезла бы и рука. Неужели интуиция обманула?

Вдруг Гоша почувствовал, что кто-то железной хваткой сжал его башмак и дернул так, что он споткнулся и полетел на каменный пол. Ловко сгруппировавшись, Гоша вскочил, готовый к атаке, но атаковать было некого – коридор оставался пуст. Гоша глянул под ноги и понял, что просто споткнулся о металлическое кольцо. Такие кольца лежат на полу только… если это ручка люка!