Текст книги "Наша Маша и Волшебный Орех"

Автор книги: Леонид Каганов

Соавторы: Александр Бачило,Игорь Ткаченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Кто здесь?! – взвизгнула Маша, отпрыгивая в сторону.

К несчастью, под ногу ей попался один из рассыпанных по полу орехов, ставших вдруг огромными, как арбузы. Маша запнулась и упала на спину, больно ударившись головой. Перед глазами завертелись разноцветные круги, а затем наступила тьма.

Глава четвертая, в которой Маша неожиданно для нас лезет на елку

Догадливому читателю, вероятно, не нужно объяснять, что металлическая рука, опустившаяся на плечо Маши, принадлежала щелкунчику, ожившему, благодаря воздействию волшебного ореха. Впрочем, почему ожившему? Он всегда был ничуть не менее живым, чем любая другая игрушка. Разве вы никогда не замечали в детстве, как плюшевый медвежонок, оставленный вечером на телевизоре, утром оказывается на подушке рядом с вами? А проволочная обезьяна, несколько дней провисевшая на люстре, вдруг обнаруживается в кукольном домике с чайной чашкой в лапе?

Если бы можно было расспросить деревянного Буратино о его ночных похождениях, он наверняка поведал бы многие тайны папиного компьютера, который научился потихоньку включать, когда все спят. Читатели постарше, бродя по Всемирной компьютерной сети, не раз, вероятно, встречали на форумах и в чатах сообщения, подписанные странными именами: tamagochi, buratino, medved или robot. Судя по этим сообщениям, оставить их могли только пользователи, целиком вырезанные из дерева или, хотя бы, с опилками в голове.

Да, дорогой читатель, игрушки живут своей богатой, хоть и тайной жизнью.

Однако, не пытайтесь застать их врасплох. Они прекрасно умеют скрывать свои способности, по крайней мере, до тех пор, пока какой-нибудь волшебный орех не заставит их раскрыться перед вами во все красе.

* * *

– По-моему, она потеряла сознание, – сказал металлический человек, озадаченно почесав клешней в затылке.

– Все из-за тебя, – деревянный Борька склонился над лежащей без чувств Машей. – Разве можно так пугать девчонку?

– Я нечаянно…

– За нечаянно бьют по чайнику, – проворчал плюшевый Михей. – Вот что теперь прикажешь делать?

– Ей нужен свежий кислород! – со знанием дела заявил Борька. – Эй, ты, пылесос! Ну-ка подуй на нее!

– Я не пылесос, – механизм смущенно перетаптывался, похрустывая шарнирами. – Меня зовут Гоша. По профессии – щелкунчик.

– Хоть щелбанчик! – отрезал Михей. – Дуй давай! Не видишь – человеку плохо!

– Нет уж, ты лучше постой в сторонке! – сказал Борька. – Она уже и так очнулась!

В самом деле, Маша открыла глаза и приподняла голову.

– Вы кто?! – с изумлением спросила она, обводя взглядом склонившуюся над ней компанию.

– Нет, не очнулась, – глубокомысленно заметил Михей. – Своих не узнает.

– Тебе бы так башкой треснуться! – Борька сочувственно погладил Машу голове. – Болит?

– Кажется, нет, – Маша потрогала затылок и ойкнула. – Здорово я приложилась! Вы кто – галлюцинации?

– Ну, спасибо тебе, – Борька обиженно шмыгнул длинным носом. – Поленом звала, чуркой тоже, а теперь и в глюки записала… Это же мы, двое твоих старых друзей и один щелкунчик. По профессии – подарок!

– Меня зовут Гоша, – снова представился щелкунчик.

– Этого не может быть! – прошептала Маша. – Но почему вы разговариваете?

– А почему мы должны молчать?! – возмутился Борька. – Я десять лет молчал, из меня слова теперь лезут, как из Михея вата!

– Сама же говорила, – поддержал его Михей, – поколбасимся, как люди…

– Как люди… – задумчиво повторила Маша. С помощью Борьки она поднялась на ноги. – Вы, действительно стали ростом с человека! А ты, Михей, почти с двух человек.

Гоша с жужжанием покрутил головой.

– Это ты уменьшилась. Посмотри вокруг.

Маша огляделась по сторонам и едва снова не упала в обморок.

– Где я?! Что со мной происходит?!

– Ничего страшного, – успокоил ее Гоша. – Просто у тебя на руке волшебный камень. Он может творить чудеса.

– Тебе-то откуда знать? – огрызнулся на него Борька. – Тебя же только сегодня подарили! Что ты вообще видел в жизни, кроме орехов?!

В голове у Гоши что-то звонко щелкнуло, глаза радостно засветились.

– Я видел! – воскликнул он. – Помню большой замок с флагами на башнях!

– Это был китайский завод по производству щелкунчиков, – охладил его пыл Борька. – Там, наверное, было много твоих братьев?

– Братьев… – зажужжал Гоша. – Да! Был один брат. Остальных не помню.

– Не хватает объема памяти, – тут же поставил диагноз Борька. – Надо будет докупить парочку гигабайт.

– Чего ты на него наезжаешь? – вступился за Гошу медведь. – У него еще шестеренки не притерлись. Вспомни себя в первый день после покупки. Дерево с ушами, и больше ничего!

– Дерево? Вспомнил! – Гоша нетерпеливо защелкал клешнями. – Мне нужно найти дерево!

Борька на всякий случай отодвинулся от него подальше и спрятался за спиной Михея.

– Орешник, что ли? – спросил медведь, но голова Гоши дважды отрицательно повернулась вокруг оси. Глаза его, словно прожекторы, обводили комнату по периметру.

– Дерево с дуплом! – лихорадочно бормотал он. – В дупле – потайной ход!

Борька многозначительно постучал себя по голове.

– Поздравляю, Маша, тебе подсунули сумасшедшего робота.

Повернувшись к щелкунчику, он указал ему на елку.

– Вон, видишь дерево? По-научному называется «ель». Оно в твоем полном распоряжении. Можешь искать свое дупло от корешка до самой верхушки, пока батарейки не сядут. А мы будем Новый Год встречать, правда, Маша?

– П-правда, – Маша неуверенно кивнула. Происходящее все еще казалось сном, но этот сон был на редкость интересным.

– А вы разве со мной не пойдете? – немного растерялся Гоша.

– Ищи дураков! – отмахнулся Борька. – У нас еще торт ненадкушенный!

– Ну, тогда я пошел, – Гоша развел клешнями и, повернувшись, направился к гигантскому дереву.

– Но имей в виду, – крикнул ему вслед Борька, – тебе придется карабкаться по скользкому стволу, прыгать с ветки на ветку и уворачиваться от колючих иголок!

– Я сумею, – сказал Гоша, не оборачиваясь.

– Никто не знает, что ждет тебя в дебрях этого гигантского дерева! – продолжал Борька. – А вдруг там опасности на каждом шагу? Встречи с неведомыми существами? Таинственные западни и ловушки?

– Я не боюсь.

– Не так-то просто будет отыскать дупло! Может быть, оно находится у самой вершины! А, может быть, его и вообще нет!

– Я найду, – в последний раз отозвался щелкунчик и скрылся в густой тени под ветвями.

– Смотри, какой деловой! Вот ведь неугомонный трактор, – покачал головой Борька. – Ну, мое дело – предупредить…

– А ты это серьезно? – спросил его Михей. – Насчет опасностей и ловушек?

– Да откуда мне знать! – Борька пожал плечами. – Я сроду на елку не лазил. Меня из березы выточили.

Он окинул взглядом устремленную ввысь, поблескивающую таинственными огнями громаду ели, прислушался к шороху ветвей и отчего-то вздохнул.

– А вам не кажется… – Михей почесал в затылке, – что мы дураки? Самое-то интересное будет не здесь…

– Похоже на то, – уныло согласился Борька.

– Так чего же мы стоим?! – всполошилась Маша. – Неужели такое приключение пройдет без нас?!

– Стой, терминатор! – обрадовано завопил Борька, бросаясь вслед щелкунчику. – Мы с тобой!

Маша и Михей припустили за ним.

Когда голоса их заглохли в еловой гуще, из-под дивана осторожно выбрались две серые тени. Если бы они попались на глаза Маше, визгу было бы на весь дом. По остреньким принюхивающимся носам и длинным розовым хвостам она без труда узнала бы в них кошмар всех девчонок – отвратительных подвальных крыс.

– Упустили, – злобно пискнула одна крыса. – Говорил тебе – хватай!

– А сам-то чего не хватал? – огрызнулась другая.

– Ну, да, схватишь тут, – дрожь пробежала по серой шкуре. – Видал, какие клешни у этого? Разделает под орех, так что мама не узнает!

– Ну, и трус же ты, Ник!

– А ты, Дик, можно подумать, храбрец!

– Да уж похрабрее тебя! А главное – поумней!

– Тогда догони их и отбери Кракатук!

– Зачем? Ты разве не видел, что они полезли на дерево?

– Ну и что?

– А то, что они сами доставят Кракатук, куда нужно!

– Дик, ты гений!

– Повторишь это на докладе у Императора!

– Ага, дожидайся! Кто первый доложит, тому и награда!

И обе крысы наперегонки бросились к ели.

Глава пятая, в которой описывается история охоты за Кракатуком

Дядя Коля был не единственным, кто наблюдал падение звездного ореха. В тот самый момент, когда яркая точка, покинув созвездие Орешника, направилась к Земле, за ней пристально следил огромный, как тракторное колесо, глаз телескопа. Телескоп находился в обсерватории, построенной высоко в горах, где никогда не бывает пасмурных дней, и звезды, что ни говори, чуточку ближе.

Оптический аппарат работал в автоматическом режиме, равнодушно щелкая затвором фотокамеры, фиксирующей появление на небосводе нового астрономического объекта. Дежурный астроном в это время мирно дремал в своем кресле, полностью доверяя умной технике.

Но не дремали Ник и Дик, давно уже тайно поселившиеся в обсерватории по заданию Крысиного Императора. Долгие месяцы они прятались в подвале среди ящиков с оборудованием и сгущенкой, которую, как известно, любят все работники умственного труда. Но твердые металлические банки были не по зубам Нику и Дику. Их рацион состоял исключительно из лапши быстрого приготовления, которую приходилось поедать всухомятку. От такого диетического питания характер разведчиков сильно испортился. Со злости они иногда разнообразили свой стол научной документацией, черновиками диссертаций и звездными атласами. Витаминов это не добавляло, но постепенно крысята стали неплохо разбираться в астрономии, надеясь со временем вернуться и к гастрономии. Для этого нужно было совсем немного – дождаться созревания Звездного Орешника, определить место падения ореха и доставить его любимому Императору. Награда была обещана сказочная – одного сыра в ней упоминалось пятнадцать сортов.

Неудивительно поэтому, что каждую ночь, дождавшись, когда уснет дежурный, Ник и Дик пробирались к телескопу и прилежно изучали снимки звездного неба. Проснувшиеся под утро дежурные не раз с удивлением обнаруживали, что глаз телескопа направлен на одно и то же созвездие. Один из них даже написал диссертацию о гравитационных волнах, исходящих от системы Орешника и притягивающих земные телескопы. Впрочем, этот факт не был подтвержден наблюдателями других обсерваторий.

В ту ночь ожидания друзей, наконец, увенчались успехом.

– Есть объект! – запищал Ник, едва не разбудив дежурного.

– Врешь! – не поверил Дик, выхватывая из его лап свежеотпечатанный снимок.

– Сам смотри! Вот он, в квадрате сорок восемь – тридцать два! А вот, – Ник протянул следующую фотографию, – уже в сорок восемь – тридцать три! Устойчивая отметка. Угловая скорость – триста, наклон к плоскости эклиптики – шесть с половиной градусов.

– Параллакс рассчитай, – проворчал Дик, еще боясь поверить удаче.

Коготки Ника застучали по клавишам компьютера. Дик нетерпеливо сопел у него над ухом.

– К Земле идет, – уверенно сказал Ник, разглядывая колонки цифр на экране.

Дик сплюнул и постучал по голове Ника – на счастье.

– Куплю себе домик в клубничных плантациях и женюсь, – лихорадочно бормотал Ник.

– Ты сначала координаты рассчитай!

Принтер с мягким шелестом выдал очередной листок с точно определенными значениями широты и долготы точки предполагаемого падения метеорита. Заглянув в него, Дик раскрыл географический атлас, сделал когтем отметку на карте и тихонько замурлыкал старинную песню которую любил напевать один бородатый астроном: «Ведь мы ребята – ого! Ведь мы ребята – ага! Семидесятой широты…»

– Ты это к чему? – спросил его Ник.

– К тому! Когда у нас ближайший самолет до Салехарда?

Ник вздохнул. Несмотря на однообразное питание, в обсерватории жилось не так уж плохо. Целыми днями крысята загорали на солнышке, наслаждаясь горным воздухом, порой катались по снежным склонам на сноубордах, сделанных из чертежных линеек, с помощью которых астрономы рисуют модели Вселенной, иногда даже спускались в долину – полакомиться свежими фруктами и шашлыком в туристическом кафе. Курорт! Но теперь спокойная жизнь заканчивалась. Снова погоня за призрачным Кракатуком, снова опасные приключения и нарушение режима питания…

– А, может, ну его? – осторожно спросил Ник.

– Кого? – не понял Дик.

– Да метеорит этот. Допустим, мы его не заметили. Подождем следующего созревания Орешника…

Дик задумчиво поскреб в затылке.

– Нет. Нельзя. А вдруг кто-нибудь другой найдет Кракатук и станет Властелином Мира? Император с нас шкуры поснимает!

– Тоже верно, – вынужден был согласиться Ник.

– Пошли собираться!

– Чего там собираться? – Ник со вздохом почесал еще не снятую Императором шкуру. – Голому собраться – только подпоясаться. Собственным хвостом…

Все это происходило задолго до Нового года. Пока Ник и Дик собирались в путь, дяде Коле тоже представился случай съездить в цивилизацию. Мимо зимовья как раз шел попутный вездеход, в кабине было одно место, и водитель предложил кому-нибудь из геологов съездить с ним за компанию в ближайший город, пока таежные просеки окончательно не замело, и есть возможность обернуться туда и обратно всего за неделю. Геологов это очень обрадовало: давно пора было пополнить запасы провизии, купить новые струны для гитары, свежих журналов за последние полгода, а заодно разослать открытки и посылки. Съездить в город хотелось каждому, поэтому они стали спорить. Обычные люди в таких случаях зажимают в руке три спички, отломав у одной половинку, и предлагают каждому вытянуть свое счастье. Но настоящие геологи привыкли спички экономить, и никогда попусту их не ломают. Поэтому они стали играть в «камень-ножницы-бумага», и играли долго. Повинуясь интуиции, дядя Коля всегда загадывал «камень», и наконец выиграл поездку!

В тот самый момент, когда дядя Коля приехал в маленький северный аэропорт, чтобы отправить с почтовым самолетом бандероль любимой племяннице, из здания аэровокзала через слуховое окно выбрались утомленные перелетом Ник и Дик.

– Ой, что-то меня укачало, – пожаловался Ник, жадно хватая зубами чистый полярный снег. – Никогда в жизни больше не буду летать на этих кукурузниках!

– Тсс! Тихо! – прошипел Дик. – Быстро под крыльцо!

Едва путешественники забились в узкую щель под крыльцом, над их головами тяжело протопали по ступеням огромные унты дяди Коли. В дверях аэровокзала он неожиданно встретил старого знакомого – летчика полярной авиации Петрова. Друзья горячо обнялись, похлопывая друг друга меховыми рукавицами по могучим спинам.

– Что, Николай, на большую землю собрался? – басом рокотал Петров. – По солнышку соскучился?

– Соскучился, – признался дядя Коля. – Но начальство пока отпуск не дает. Может, и вырвусь позже, Новый Год встречать. А пока вот племяннице бандероль с подарком отправлю. Представляешь, метеорит нашел! На моих глазах упал.

– Да ну! – удивился пилот. – Покажи!

Сквозь щели в половицах крысята увидели, как из кармана дяди Коли появляется небольшой, размером с орех, камушек.

– Еще теплый, – с гордостью сказал дядя Коля. – А был вообще раскаленный. Еле откопал в снегу.

– Это он, он! – Дик в восторге пихнул Ника в бок так, что тот едва не выкатился из-под крыльца.

– С чего ты взял? – поморщился Ник. – Может, это другой метеорит?

– А запах?! Неужели не чуешь? Зря, что ли, Император давал нам скорлупу нюхать?

Ник пошевелил острым носиком.

– Пожалуй, ты прав. Неужели нашли?!

– Везет вам, геологам, – с завистью вздохнул полярный летчик Петров. – Вечно что-нибудь откопаете. Ну, привет племяннице… Да, кстати, а где здесь у вас Геологическое Управление?

Ник и Дик не стали дожидаться окончания разговора и, юркнув обратно в слуховое окно подвала, направились прямо в посылочное отделение, чтобы перехватить орех там.

Прячась на почте среди ящиков, разведчики видели, как дядя Коля вложил драгоценный камушек в деревянную шкатулку и отдал ее приемщице вместе с письмом и фотографией. Умелые руки приемщицы вмиг обернули подарок красочной золотинкой, перевязали ленточкой, а затем упаковали в плотную почтовую бумагу. Дядя Коля написал адрес, и бандероль отправилась на полку – ждать самолета на Большую Землю.

– Делаем так, – шепнул Дик. – Когда приемщица пойдет пить чай, подтаскиваем вот этот ящик к полке. Ты становишься на ящик, я – на тебя…

– Может, лучше наоборот?

– Хорошо, – согласился Дик. – Ты становишься возле полки, на тебя ставим ящик, а я забираюсь наверх.

Ник просчитал оба варианта и с удивлением понял, что в любом случае ему придется что-то держать. До чего все-таки несправедливая наука, эта математика!

Однако, планам Ника и Дика не суждено было сбыться. Во-первых, дядя Коля не торопился уходить. Напротив, он живо разговорился с симпатичной приемщицей, которая тоже оказалась рада приятному знакомству. Они увлеченно обсудили всю погоду, политику, науку, литературу и кино. Случайно выяснили, как много у них общих знакомых. Затем дядя Коля рассказал все свои смешные истории про встречи с медведями. Затем – начал петь таежную геологическую песню. Гитары у него не было, поэтому он просто топал в такт унтами:

 
За спиной неся тяжелый ранец
Через буреломы и дожди
Шел по лесу вегетарианец
Со значком «Гринписа» на груди…
 

Ник и Дик сразу сообразили, что это, мягко говоря, надолго. И совсем приуныли. А вот приемщица, напротив, слушала очень взволнованно, и пару раз даже прослезилась от чувств. По окончании песни она подарила дяде Коле собственноручно связанные рукавицы и уговорила взять рыжего полосатого котенка из тех, что вот-вот должны родиться у местных кошек. Упоминание о кошках Нику и Дику не понравилось уже окончательно. Дядя Коля в ответ подарил приемщице мешочек кедровых орехов и взял слово, что она обязательно приедет в гости на геологическую станцию. А приемщица открыла прилавок, схватила дядю Колю за рукав шубы и поклялась, что никуда не отпустит, пока он не отведает ее пирогов с чаем, тем более, уже давно пришло время обеда, и даже наверно ужина.

Когда приемщица выставила на прилавок табличку с надписью «Обед» и скрылась в подсобном помещении, на ее место немедленно вспрыгнул огромный, пушистый, как дяди колины унты, сибирский кот Штемпель. Он сладко потянулся, зевнул во всю пасть и вдруг замер, принюхиваясь и нехорошо щурясь на тот самый ящик, за которым прятались Ник и Дик.

– Оп-перация от-ткладывается, – заикаясь от ужаса, пробормотал Дик. – Медленно отступаем…

Кот зарокотал, как полярный вездеход, и, спрыгнув с кресла, направился прямо к ним.

– Отставить! – пискнул Дик. – Отступаем быстро!

И друзья бесстрашно бросились в отступление. Штемпель огромными прыжками припустил за ними. Он жил в почтовом отделении аэровокзала уже четыре года и не привык делить своих владений с какими-то грызунами.

Некоторые считают, что посылки и бандероли – это безвкусная гора ящиков, пахнущих сургучом, рассуждал кот. На самом деле, это очень важные почтовые отправления, в которых нередко заключена вкуснейшая в мире вяленая рыба из чистейших северных рек. Ее очень ждут люди на Большой Земле, ведь там такой вкуснятины днем с огнем не найти, и задача каждого уважающего себя сибирского кота – не допустить прогрызания упаковки и порчи продукта.

Стойкие убеждения Штемпеля не позволяли ему спокойно слышать шуршание в груде посылок. За верную службу он не раз получал полное блюдечко сладкого сгущенного молока, которое любил, как всякий работник умственного труда.

А вот Нику и Дику пришлось несладко. Кот отлично знал все закоулки вверенного ему аэровокзала, от подвала до крыши. Не было такого уголка, который он не обшарил бы в поисках незваных гостей. Взмыленным грызунам, ощущающим горячее дыхание погони за спиной, едва удалось проникнуть в вентиляционную трубу и, рискуя попасть под лопасти бешено вращающегося вентилятора, оказаться, наконец, за пределами здания. От их шкур поднимался густой белый пар, быстро оседающий в виде сосулек на усах и хвосте.

Преследовать диверсантов по морозу Штемпель не стал. Истинный сибиряк – не тот, кто холода не боится, а тот, кто умеет ценить тепло. Пусть попробуют, сунутся еще разок!

Когда, спустя два часа сидения в сугробе на краю летного поля, разведчики, стуча зубами, рискнули приблизиться к зданию аэровокзала, оттуда отъезжала тележка, доверху груженая посылками и бандеролями.

Дик принюхался, шмыгая заиндевелым носом, и уловил знакомый запах.

– Кракатук увозят! – завопил он. – Скорее за ним, в самолет!

– Что?! – сипло ужаснулся простуженный Ник. – Опять лететь?!

– Можешь оставаться, – на бегу бросил ему Дик. – Будешь первой полярной крысой. Боюсь, что и последней тоже.

Ник тяжело вздохнул и, заранее испытывая приступ тошноты, на подгибающихся лапах потрусил за ним к самолету. Однако попасть в грузовой отсек самолета оказалось не так просто – высоко, по скользкой маслянистой стойке шасси не взобраться, да и люди кругом – заправщики, техники, грузчики – народ решительный и невоспитанный, увидев крысу, могут и гаечным ключом кинуть. Разведчикам пришлось долго сидеть под багажной тележкой, ловя окоченевшими носами едва уловимый запах Кракатука.

– Тут он, родимый! – переживал Дик. – Да как взять?

Он постучал в стылое дно тележки когтем.

– Доска деловая. Лиственница. Самых твердых пород. М-да… Не завидую я тебе, Ник!

– Почему – мне? – насторожился Ник, хотя и сам себе в этот момент не очень завидовал.

– Потому что ты сейчас прогрызешь эту доску, потом – дно самого нижнего посылочного ящика, потом мы заберемся внутрь, потом нас погрузят в самолет, потом…

– А ты?

– Что – я?

– А ты что будешь делать в это время?

– О! – Дик поднял палец. – Мне достается самое трудное – охранять твой героический труд, бдительно следить за обстановкой и вовремя предупредить об опасности. Ну, начинай же, не стой столбом, животное! Думаешь, это легко – контролировать ситуацию в такой мороз?!

– Слышишь? – спросил один из грузчиков водителя багажной тележки. – Скрипит что-то…

– Бывает, – авторитетно кивнул водитель, кутая лицо в теплый воротник. – Это багаж от холода сжимается. Иной раз полную тележку набьют, а до борта довезешь – в ней уже свободного места полно. Двух-трех чемоданов как не бывало. Физика!

– А кажется, будто крыса скребется, – с сомнением покачал головой грузчик.

– Какая крыса? – рассмеялся водитель. – В минус пятьдесят-то! Разве что сумасшедшая!

Вот именно, горько вздохнул Ник, сплевывая стружку. И чего мне, дураку, в обсерватории не сиделось?!

В грузовом трюме самолета было немногим теплее, чем на улице. Однако, Нику и Дику, в конце концов, удалось отогреться. Они сидели в тесноватом, но уютном посылочном ящике и с удовольствием вдыхали вкусный запах вяленой рыбки. Увы, теперь уже только запах. Все содержимое посылки давно исчезло в изголодавшихся желудках разведчиков.

– Ну, что? – спросил Ник, чувствуя, что после еды его неудержимо клонит в сон. – Пойдем искать орех?

– Не надо о еде, – поморщился Дик, сыто отдуваясь.

– Я не о еде, я о Кракатуке, – пояснил Ник.

– Торопиться некуда, – Дик с трудом перевернулся на другой бок, поправляя под собой газетную подстилку. – Полет только начался, можно слегка отдохнуть.

И он захрапел, выводя носом популярную мелодию «За Императором – к победе, ура!»

Под эти бравурные звуки друзья честно продрыхли часа два, глядя для экономии один и тот же сон: в парадной зале императорского дворца им вручали премию за блестяще выполненную операцию. На огромных подносах слуги Императора тащили пятнадцать сортов сыра, длинные палки сухой колбасы и, наконец, целую тележку вяленой рыбы.

– Нет, только не рыба! – отмахивался Ник. – Видеть ее больше не могу!

– Ну, хоть один хвостик! – уговаривал его Дик, пихая в бок. – За мамочку, за папочку! Одну-единственную рыбку!

– Отстань ты со своей рыбкой! – заорал Ник и вдруг проснулся.

Однако, Дик продолжал тормошить его и наяву.

– Ну, хоть самую маленькую! Неужели ни одной не осталось?!

– Чего ты ко мне привязался? – Ник потянулся спросонок. – Мы все съели до крошки!

– А зря, – понурился Дик. – Она бы сейчас нам очень пригодилась.

И он ткнул лапой куда-то вверх.

Только теперь Ник вдруг осознал, что в посылке непривычно светло. Он поднял голову и замер в ужасе. Крышка ящика исчезла, вместо нее над друзьями нависала огромная собачья морда.

– Это кто? – едва выдавил Ник севшим голосом.

– Лайка сибирская, – прошептал Дик. – Используется народами Крайнего Севера для охоты и упряжки.

– Лучше для упряжки, – искренне пожелал Ник.

– Ага, жди, – Дик вздохнул. – Скажи спасибо, что она пока сытая. Но скоро проголодается…

– А чем ее кормят?

– Вяленой рыбой. Но, на худой конец, сойдут и две свежемороженые крысы.

– Знаешь, Дик, я давно тебе хотел сказать: не нравится мне, как ты шутишь!

– Мне самому не нравится!

Собака повернула набок ушастую голову, с любопытством разглядывая содержимое посылки.

– Что будем делать? – нервно спросил Ник.

– Дружить, – слабо откликнулся Дик и приветливо помахал лапой. – Жученька, Жученька… Полкан! Мы твои друзья!

– Мда, – Ник скептически пошевелил усами. – Ты когда-нибудь дружил с колбасой?

– Н-нет, а что?

– Вот и она не будет. Надо сматываться! – он попытался, было, приподняться, но собака тут же глухо заворчала, оскалив внушительные клыки.

– Бесполезно, я уже пробовал, – сказал Дик. – Лучше притвориться мертвыми.

Он вытянулся на полу ящика и сложил лапы на груди. Ник, подумав, пристроился рядом.

Все оставшееся до конца полета время друзья старательно изображали бездыханные трупы с неаппетитным душком. И лишь когда колеса самолета коснулись земли, им стало немного легче. Хозяин позвал собаку, и, взяв ее на поводок, повел к выходу. К счастью, он не заметил растерзанной посылки в темном углу грузового отсека.

– Быстро ищи Кракатук! – скомандовал Дик.

– Не могу, у меня руки-ноги от страха свело, – пожаловался Ник.

– У меня тоже!

Послышался грохот, грузовой люк распахнулся, и грузчики принялись выносить багаж.

Ник и Дик едва успели надвинуть крышку ящика, как сильные руки подхватили его и понесли неизвестно куда.

– Рыбкой пахнет! – потянул носом грузчик. – Повезло кому-то…

Багажное отделение, куда попали Ник и Дик, было значительно больше, чем в северном аэропорту. По длинным проходам вдоль складских полок с воем проносились автопогрузчики, люди непрерывно сновали туда и сюда, перебрасывая ящики на резиновые ленты транспортеров.

Разведчики почувствовали, что снова куда-то едут и осторожно выглянули из-под крышки.

– Ну, вот, – мрачно заключил Ник. – Долетались. В этом мегаполисе нам Кракатука вовек не найти!

– Без паники! – Дик выбрался из ящика и уселся на краешке, озираясь. – Мы ведь почти на месте. Будем брать орех прямо у племянницы!

– А где ее искать? Мы даже адреса не знаем!

Дик самодовольно усмехнулся.

– Это ты не знаешь! А у меня глаз – алмаз! Улица Золотодолинская, дом тринадцать, Мария Смирнова! Учись, лох, пока я жив!

– Угу, – отозвался Ник. – Кажется, учиться осталось недолго.

– Это еще почему?

– А ты вон туда посмотри!

Дик обернулся и едва не свалился с ящика. У стены, в которую уходила несущая друзей лента транспортера, задумчиво прохаживались четыре здоровенных складских кота.

– Боже, как я устал от всего этого! – грустно прошептал Дик. – Ну, бежим, что ли?

И разведчики со всех лап бросились наутек.

Дальнейшая их судьба отчасти уже известна читателю, и описывать всю беготню, предшествующую появлению Ника и Дика в квартире Маши, нет нужды, тем более, что все будущие похождения засланцев Императора будут разворачиваться у нас на глазах.