Текст книги "Наша Маша и Волшебный Орех"

Автор книги: Леонид Каганов

Соавторы: Александр Бачило,Игорь Ткаченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава десятая, в которой Михея и Борьку не узнать

Борька открыл глаза. Над ним колыхались изломанные стебли незнакомого растения с широкими зазубренными листьями, дающими густую влажную тень. Единственный солнечный луч проникал в заросли через дыру, пробитую в самом центре листа и напоминающую по форме человеческую фигуру с растопыренными руками и ногами.

А ведь это, пожалуй, с меня выкройка, подумал Борька. Ничего себе, приземлился! Так недолго и все шарниры переломать!

Он осторожно подвигал руками и ногами, повертел головой из стороны в сторону.

Вроде бы, все на месте, за исключением носа, но он-то пропал еще в тоннеле.

Эх, прощай, носик! Придется из буратин переквалифицироваться в Пьеро! Ну, хоть колпак-то не потерялся?

Он опасливо потрогал голову и вдруг отдернул руку. Вместо упругих деревянных завитков его пальцы коснулись настоящих человеческих волос!

– Вот так штука! – Борька порывисто сел и с растущим изумлением осмотрел и ощупал себя с ног до головы.

Ноги его в продранных на коленках джинсах были обуты в мягкие кроссовки. Вместо курточки на теле обнаружилась зеленая майка с изображением золотого ключика и надписью «Karabas Theater».

– Прикольно! – обрадовался Борька. – Я стал настоящим человеком! А ведь говорили, что настоящим человеком можно стать только после армии!

Он вскочил на ноги и огляделся.

Однако, где же остальные? Надо скорее показать им свой новый прикид. То-то у них челюсти отвиснут!

Раздвигая стебли, он выбрался на тропу, уходящую вдаль от подножия огромного, как скала, дуба. Стоявшего в окружении целой рощи таких же гигантских деревьев. Борька смерил на глаз высоту, с которой свалился, и тихо присвистнул.

– Кому рассказать – не поверят! Я, оказывается, мастер беспарашютного спорта! Но доказывать не буду, все-таки, мне больше нравятся шахматы.

Он направился вдоль по тропинке прочь от дуба, напевая только что сочиненный куплет в стиле рэп.

 
Жил был парнишка из ДЕРЕВА!
Пока не свалился он с ДЕРЕВА!
Рухнул он с дуба,
Но не разбился!
Глянь-ка, подруга,
В кого превратился!
И ты не узнаешь теперь его!
 

Борька голосил во все горло, надеясь, что друзья, если они где-то поблизости, услышат его и отзовутся.

Солнышко здорово припекало, и Борька снова пожалел о потерянном колпачке, хотя, к его новому наряду больше подошла бы ковбойская шляпа. Стоило ему подумать об этом, как подул ветерок и, словно по волшебству, прямо под ноги Борьке из зарослей выкатился помятый черный цилиндр, какие носят цирковые фокусники и укротители. Он и не знал, что это тот самый цилиндр, в который превратился его колпачок во время полета.

– О! То, что надо!

Борька выбил цилиндр о колено, напустив тучу пыли, нахлобучил его на голову и, почти довольный жизнью, двинулся дальше, продолжая сочинять на ходу.

 
Осталась парнишке от папы
Высокая черная шляпа!
Которая стоит пятнадцать ЛИМОНОВ!
И три килограмма вмещает ЛИМОНОВ!
Завидуйте парню, растяпы!
 

Он так увлекся, что не сразу расслышал доносящееся из кустов басовитое рычание. Однако, звуки, раздававшиеся в зарослях, становились все громче, и Борька, наконец, остановился, оборвав песню на полуслове. Впереди слышалось аппетитное чавканье. Казалось, что там, за стеной зелени, обедает крупный, но совершенно невоспитанный зверь.

Например, медведь! – вдруг осенило Борьку. Он осторожно раздвинул высокие стебли, кое-как протиснулся между ними и оказался на соседней тропинке, точно так же идущей от дуба к горизонту. Борька ожидал увидеть Михея, однако, перед ним стоял толстый и плечистый здоровяк, по уши перепачканный липким розоватым соком и с наслаждением облизывающий пальцы.

– Занято! – недружелюбно сказал незнакомый парень, увидев Борьку. – Куда лезешь? Мало тебе своей грядки, что ли?

– Спокойно! – сказал Борька. – Тут где-то прогуливается мой знакомый медведь. Он тебе не встречался?

Парень, нахмурившись, вытер руки о штаны.

– Ну, я медведь, – буркнул он, окидывая Борьку с ног до головы подозрительным взглядом. – Только что-то я не припомню таких знакомых.

– Да нет! – Борька покачал головой. – Мне нужен настоящий медведь. Плюшевый, на вате, глаза-пуговки, все дела! Зовут Михеем.

– А ты откуда Михея знаешь? – удивился верзила.

– Что значит – откуда?! – возмутился Борька. – Я его лучший друг! Десять лет в одной коробке!

– Из-под итальянских сапог, – уточнил парень.

– Вот именно! – глаза Борьки вдруг удивленно округлились. – Михей, это ты, что ли?!

– Ну, я, – кивнул верзила. – А ты кто такой?

Борька расхохотался.

– А ну-ка, ну-ка, повернись! Эк тебя расколбасило!

Он обошел вокруг парня, который был почти вдвое выше его.

– Где твоя вата? Где твое рваное ухо? Ты зачем шерсть сбрил, дурик?

– Щас в глаз дам, – угрюмо предупредил Михей.

– Да ты что, косолапый?! Не узнаешь брата Борю? Это же я! Буратино твоих детских игр! Пошевели мозгами, толстый!

– По голосу, вроде, похож, – рассудительно сказал Михей. – А вот с виду не признать. Тот был больше похож на полено, чем ты. Хотя…

– Сам ты полено! – Борька весело пихнул Михея в бок. – Мы с тобой в людей превратились, понял?

– Понял, не тупой, – заявил бывший медведь и вдруг, облапив Борьку обеими руками, сдавил его так, что у того перехватило дух. – Борька! Дружбан! – взревел Михей. – Наконец-то я тебя нашел!

– Да пусти ты, ненормальный! – прохрипел Борька, с трудом высвобождаясь из дружеских объятий. – Что-то непохоже, чтобы ты меня сильно искал! Ты что тут делаешь?

– Подкрепляюсь, – разулыбался Михей. – Видал, какая тут клубника? С арбуз! Даже больше!

– Будет врать-то! – поморщился Борька, растирая помятые бока. – Что-то не видел я тут такой клубники.

– А я уже тот ряд обработал, – признался Михей. – Но здесь ее навалом! На всю жизнь хватит! Если бы я сюда в детстве попал, до старости бы никуда не уходил. Пошли, угощу!

Он добродушно хлопнут Борьку по спине, так что тот, пролетев несколько шагов, пробороздил бы носом землю, если бы не ухватился за свисающий с куста ярко-красный футбольный мяч.

– Ух, ты! И правда клубника!

– Мелочь! – презрительно отмахнулся Михей, проходя мимо. – Пускай дозревает. Идем, я тебе крупную покажу!

Глава одиннадцатая, в которой мы ненадолго оставим друзей, чтобы рассмотреть замок

Сам по себе старинный замок с высокими башнями – это ценный памятник архитектуры и ничего больше. Он особенно ценный, если построен среди равнины на высокой скале. Если вокруг замка не сразу начинаются лес и клубничные поля, а поначалу во все стороны тянется сухая каменистая равнина, где ничего не растет – это только подчеркивает его многозначительность. Вообще замки положено окружать водяным рвом, где живут крокодилы или хотя бы головастики. Но каменистая пустыня вокруг – тоже неплохое решение. С равнины попасть в замок никак нельзя. Вход туда только один – это широкий каменный мост, который начинается высоко на скале у ворот замка, тянется по воздуху над всей равниной, поддерживаемый редкими каменными столбами, и плавно опускается на землю уже далеко в полях. Такие мосты в древности называли «пандус», а теперь называют «автострада». Хотя по мосту ничего не ездит и никто не ходит – въезд перегорожен шлагбаумом. Трудно сразу сообразить, зачем архитекторы придумали такую сложную конструкцию с небесным мостом, но, согласитесь, уважение к замку это внушает сразу.

Если замок большой, его можно смело называть и дворцом. Что такое большой замок? Это когда у него много башен – так много, что и не сосчитать, если смотришь с одной стороны, задрав голову вверх. Окружать замок должна гигантская стена с зубцами – такая, что сразу ясно: внутри замка даже есть внутренний двор с площадью для торжественных церемоний. Ну а комнат, залов, коридоров и лестниц в настоящем замке должно быть бессчетное количество. И очень хорошо, если бы разные башни замка соединялись в вышине каменными коридорами и висячими переходами – чем больше каменных деталей нависает в пространстве, тем круче замок.

Сами же контуры любого замка должны быть угловатыми и острыми. Зубцы, шпили, башенки – все должно производить колющее и режущее впечатление. Заметьте – не злое впечатление, а всего лишь острое. Так принято во всех мирах, потому что это готично. А круглые замки – это, извините, несерьезно. Кстати, вполне нормально, если замок будет темного цвета. Для замка это нормально, если замок старинный. Это в первые годы все замки сверкают белизной как новостройка в микрорайоне Капутино, но стоит лишь подождать каких-нибудь полтысячи лет, и замок навсегда приобретает благородный темный цвет.

Все это называется – готика, и не надо ее пугаться. А вот добрый замок или злой – это совсем другой вопрос. Замок из камня, как любая недвижимость, не умеет быть злым или добрым, тут все зависит от ремонта и дизайна. Проще говоря – от обитателей. Достаточно развесить на башенках разноцветные флажки, а во дворике посадить розы, георгины или хотя бы маргаритки – сразу станет ясно, что здесь живут хорошие люди: добрые короли, волшебники или на худой конец какой-нибудь отставной министр на пенсии, пузатый и добродушный.

Совсем другое дело, если замок оброс мхом и обтянут черной колючкой так, что уже не разобрать, растение это или стальная проволока. Если шлагбаум, преграждающий вход на мост к замку, выкрашен в черный цвет и снабжен табличкой, где нарисован крысиный череп и кости. Если над замком вечно нависают свинцовые тучи, кружат вороны и летучие мыши, и во все стороны шарашат зловещие молнии… Тут уже не остается никаких сомнений: в таком замке живет негодяй.

А у кого сомнения остались, можно воспользоваться очень простым, но безошибочным тестом: внимательно посмотреть на замок минуту-другую и прислушаться. Если в ушах откуда ни возьмись начнет раздаваться самая страшная в мире симфоническая музыка – замок негодяйский.

Но это не значит, что замок был таким всегда. И не значит, что навсегда таким останется. Просто негодяй в замке. Это факт.

У негодяя красивое лицо, но красоту безнадежно портит злобная гримаса. У негодяя острые уши и длинные костлявые пальцы. В пальцах он держит бокал с черной негодяйской газировкой, и на краю бокала висит пара вишенок. Негодяй презрительно смотрит из распахнутого окна самой высокой башни на свои владения, олицетворяя собой абсолютное зло и все пороки. Но страшно вовсе не это, а то, что ему это ужасно нравится. Это – Крысиный Император. Вот он отхлебнул из бокала черной газировки и теперь примет картинную позу и обязательно что-нибудь произнесет, пусть даже он один в башне и никто его не услышит. А негодяям и не всегда надо, чтобы их кто-то слышал – они вечно слушают сами себя и любуются. Сейчас он скажет что-нибудь вроде «Я абсолютное зло! Мои коварства – безмерны! Мои злодейства огромны!»

Но Император задумался, отхлебнул из бокала черной газировки, схватил губами пару вишенок и ушел вглубь кабинета, ничего подобного не сказав.

В глубине его кабинета – громадное магическое зеркало на бронзовых опорах, уникальный прибор, равного которому не было еще ни в одной сказочной стране. Это зеркало такое же старое, как и сам замок, но работает превосходно.

Устроившись поудобнее на табуретке, Император вальяжным жестом покрутил бронзовые рукоятки на позолоченной раме. Сам он в зеркале не отражался. Там вообще ничего не отражалось, а вместо этого мелькали ландшафты сказочной страны: лес, горы, небо, поля гигантской клубники… Император покрутил ручку – изображение приблизилось, и среди зарослей стали видны низкорослые местные жители. Они в это время дня как обычно трудились в полях – сгорбившись, окапывали клубнику.

Император выбрал самую пухлую селянку и покрутил зеркало так, чтобы она оказалась к нему попой. Затем вынул изо рта вишневую косточку, зловеще покрутил двумя костлявыми пальцами, а затем поднял с пола любимую золотую рогатку, прицелился, зловеще облизнулся и выстрелил прямо сквозь поверхность магического зеркала.

– Ай!!! – взвизгнула селянка и недоуменно оглянулась, потирая ушибленное место.

Но вокруг никого не было. Лишь далеко-далеко в замке на скале злобно хихикал Крысиный Император, зажимая нос кулачком. И хихикал, пока не поперхнулся второй косточкой, что болталась во рту. Тут ему стало не до шуток, он долго кашлял, колотя себя по груди, и наконец выкашлял косточку. И тут же зарядил ее в рогатку.

– Ай!!! – снова взвизгнула селянка.

Император снова захихикал, вернулся к окну и встал, скрестив руки на груди.

– Казалось бы! – торжественно объявил он. – Я – абсолютное зло! Мое коварство – безмерно! Мои злодейства – огромны… – Император пожал плечами и задумчиво добавил: – А вот все мои пакости – мелкие. Отчего? Почему? Парадокс! Надо бы почитать какую-нибудь книжку по психологии злодеев…

Никто и никогда еще не видел младенца-злодея, младенца-мерзавца. А все потому, что злодеем родиться невозможно. Не родился злодеем и Крысиный Император. Как не родился он императором. Да и с крысами его поначалу ничего не связывало. Родился он добрым и смышленым пареньком в неплохой интеллигентной семье – королевской. Но вся беда таких семей в том, что родители обычно с утра до ночи заняты делами государственной важности. А поэтому воспитанием детей занимаются крайне мало.

А воспитывают таких детей придворные. Их огромное количество: няньки и фрейлины, лакеи и гувернеры, денщики и приказчики, не говоря уже про физруков, учителей фехтования и тригонометрии. Но как воспитывает принца лакей? Конечно не так, как собственного сына. Ведь когда сын плохо себя ведет, ему можно объяснить, что такое хорошо, а что плохо, а если он не понимает – оставить без мороженого или без мультиков, в крайнем случае отвесить отеческий подзатыльник или пригрозить «сейчас позову милиционера, он тебя заберет!» Так поступил бы с родным сыном даже король. Но лакей принцу подзатыльник отвесить не может, а может только кланяться и повторять «как вашему высочеству будет угодно!» И надеяться, что высочеству будет угодно вести себя хорошо.

Бывает толк, если воспитание поручают великому уважаемому мастеру, который не постесняется топнуть ногой на расшалившееся высочество. Например, классик Жуковский вполне сносно воспитал Александра Первого, великий философ Аристотель вырастил неплохого Сашу Македонского, ну а бесплотный дух волшебника Эрнста, обитающий в замке, дал благородное воспитание младшему брату Жоржу.

Еще иногда неплохо воспитывает коллектив – ведь если ты не понимаешь, что это нечестно, отнимать чужую жвачку, то рано или поздно получишь по ушам. Но, опять же, если ты не принц.

Короче говоря, будущий Крысиный Император с младенчества обладал крайне неплохими качествами: он был умен, смекалист, ловок, умел ставить себе цели и настойчиво добиваться их. И если бы он поставил себе цель стать хорошим человеком, чтобы вся страна его любила – он бы добился этого самостоятельно безо всяких нянек. Но принц вырос эгоистом.

Эгоист – это такой человек, который думает лишь о том, чтобы ему всегда было хорошо, и при этом не замечает, что ему на самом деле плохо. Ведь эгоистов никто не любит и не уважает, случись чего – никто не поспешит на помощь эгоисту. Бывало, эгоист нагрубит кому-нибудь и думает: теперь все поняли, до чего я крут! А что окружающие? Они думают: вот козел!

Поначалу у будущего Императора была и совесть, и доброта. Например в глубоком детстве он горько заплакал, когда ветер сломал березку – так ему было жаль беспомощное дерево. Королева-мать потом еще пятнадцать лет хвасталась подружкам, какой у нее тонкий, добрый и чувствительный сынок (король-отец, правда, сурово сказал «вытри сопли и будь мужиком!», хотя двухлетний принц не понял ни слова). Но совесть и доброта – они как мышцы: исчезают, если их не упражнять. А принц их не упражнял со времен той березки. Он упражнялся лишь в фехтовании, а также в гадостях и подлостях. И вырос моральным дистрофиком. Настоящее удовольствие он научился получать от унижений, предательств и обмана. А когда в нем просыпалась хилая немощная совесть, он тоже ее унижал, предавал и обманывал как неродную.

К сожалению, юный принц Эдуард, как называли когда-то будущего Императора, рано остался без отца, матери и брата. Некому было даже горестно вздохнуть, глядя на то, во что превращается новый король Волшебной Страны.

Подданные Эдуарда долгое время не интересовались дворцовыми делами и мирно выращивали клубнику на бескрайних полях вокруг замка. Однако, наступил день, когда и им пришлось познакомиться с крутым нравом молодого короля.

– А что, народ? – спросил он однажды утром, появившись в деревне земледельцев в сопровождении дворцовой стражи. – Всем ли вы довольны?

– Премного довольны, ваше королевское величество! – дружно ответили крестьяне, надеясь, что разговор на том и закончится. Им пора было выходить в поле на работу.

– Нет, погодите, – не отпускал их Эдуард. – Может быть, у вас земли мало?

– Да где же мало?! – воскликнули земледельцы. – Пока от дуба до моста грядку прополешь, семь потов сойдет! Мы пойдем, а? Работа не ждет, солнце уже высоко.

– Ну, что это за разговор?! – огорчился король. – Я вам дело предлагаю, а вы все одно твердите – работа да солнце!

– Так ведь солнце ждать не станет, – развели руками крестьяне. – А что за дело-то?

– Война! – гордо заявил Эдуард, подбоченившись и ожидая от подданных бурной овации.

Но крестьяне только уныло переглянулись, почесывая затылки.

– А, к примеру, будем говорить, с кем война? – спросил один из них, опершись на грабли.

– Да хотя бы с соседним государством! – втолковывал король. – У них там этой клубники – пруд пруди! А мы отнимем! Ни полоть, ни поливать не надо, грузи да вывози! Но, сначала, конечно, придется повоевать! Кто согласен – записывайся в войско, только не все сразу!

Никто из сельчан, однако, не двинулся с места.

– Откуда ж у них возьмется клубника, если они будут с нами воевать? – удивился крестьянин с граблями. – Кто за них полоть да поливать станет?

– Действительно, как же так? – загомонили сельчане. – Не-ет, нам такой вариант не подходит!

– Я, конечно, извиняюсь, – осторожно сказал крестьянин с граблями, – но это вы, ваше величество, не подумав, ляпнули.

– Молчать! – рассердился Эдуард. – Да как ты смеешь?! Забыл, с кем разговариваешь? – он обернулся к стражникам. – Арестовать его!

– В смысле? – не поняли стражники.

– Ну, в темницу! На хлеб и воду! Что непонятно?!

– Да ну-у, – неодобрительно протянули стражники. – За что его в темницу? Такой колоритный мужичок. Да еще с граблями. Это вы, ваше величество, погорячились.

– Нет, я не могу с ними! – Эдуард схватился за голову. – Кем мне приходится управлять?! Стража! Вы все уволены!

– Да с нашим удовольствием! – стражники с готовностью побросали алебарды. – Клубнику окучивать и спокойнее и прибыльнее. Айда, мужики! Развоевался тут…

Они смешались с толпой крестьян, и трудолюбивый народ дружно двинулся на поля. Король остался один посреди пыльной деревенской площади.

В монастырь, что ли, уйти, с тоской подумал он.

– Не дождетесь!

Чуть не плача, Эдуард побрел, куда глаза глядят, проклиная тяжелую судьбу монарха в этой развращенной мирным трудом стране.

Вокруг расстилались необозримые поля, за которыми стеной поднимались густые леса.

– Разве это подданные?! – хныкал молодой король. – Не из кого армию набрать! Государство у меня, что ли, маловато?

А действительно, подумал он вдруг. Велико ли мое государство? Хорошо бы обозреть. Только вот откуда? В волшебное зеркало всего не разглядишь – диагональ маловата. Башня в замке – тоже не бог весть какой небоскреб. Забраться бы куда-нибудь повыше!

Внимание его вдруг привлек огромный дуб, возвышающийся на краю поля. Вершина его, казалось, доставала до самого неба, цепляясь за облака.

Как раз то, что нужно, решил Эдуард и со всех ног припустил к дубу.

Подъем занял у него довольно много времени. Земля с каждой минутой становилась все дальше. Порой под ногами короля разверзались бездонные пропасти, которые приходилось преодолевать, прыгая с ветки на ветку.

Вот упаду и разобьюсь, сердито думал Эдуард. Посмотрим тогда, как они проживут без короля!

Однако, по зрелому размышлению он решил не разбиваться. От этих подданных всего можно ожидать – возьмут да и проживут!

Взобравшись на самый верх, король устало присел на ветку, чтобы перевести дух. Волшебная страна простиралась перед ним от горизонта до горизонта, аккуратно расчерченная квадратами клубничных полей.

– Ширь-то какая! – невольно вырвалось у Эдуарда. – А границ все равно не видно. До чего же огромное государство! За три года не объедешь!

– Да, местность привлекательная, – послышалось вдруг у него за спиной.

Король вздрогнул и обернулся. В стволе дерева зияло круглое отверстие дупла, из темноты которого на него уставились два рубиново горящих глаза.

– Кто там? – испуганно спросил Эдуард.

Ему показалось, что он различает в сумраке острую крысиную мордочку и голый подрагивающий хвост. Однако, из темноты выступил вполне обычный человек, одетый в серый мешковатый балахон. Под остреньким носом незнакомца топорщились редкие усишки.

– Это вы мне? – спросил он Эдуарда.

– А что, там еще кто-нибудь есть?

– Ха! Он еще спрашивает! – незнакомец ухмыльнулся, ощерив ряд острых зубов. – Нас там целая армия!

– Армия? – насторожился король. – А зачем вы сидите в дупле?

– Мы не сидим, мы ходим туда-сюда, из одного мира в другой. Вот решили и к вам заглянуть.

Эдуард на всякий случай нащупал висящий на поясе кинжал.

– Собираетесь нас завоевать?

– Что вы! Зачем? – равнодушно пожал плечами незнакомец. – Да и с кем тут воевать? – он окинул взглядом клубничные поля, по которым, как муравьи, ползали трудолюбивые крестьяне, и презрительно плюнул вниз. – Вкалывают работяги и пусть вкалывают. Дураков работа любит. У них, поди, и войска-то приличного нет.

Король вздохнул, но, справившись с собой, на всякий случай соврал:

– Ошибаетесь! Здесь очень сильный гарнизон. Одной кавалерии полторы тысячи голов… то есть, сабель. Звери, а не солдаты!

Незнакомец пристально взглянул на Эдуарда и одобрительно хмыкнул:

– А ты парень ничего. Хитрый. Будем дружить, – он протянул узкую ладонь и представился. – Прорух.

– Эдуард, – король пожал его холодные пальцы с длинными ногтями.

– Так вот, насчет войны, – продолжал Прорух. – Нет здесь никакого гарнизона и никогда не было. Это я с первого взгляда определил, опыт, клянусь хвостом, немаленький. Но ты не волнуйся, мы завоевательных войн не ведем, приходим только по приглашению законного правительства.

– А если правительство не приглашает? – спросил Эдуард.

– Тогда заменяем его тем, которое приглашает! – рассмеялся Прорух. – Шучу. Армия наша умеет быть незаметной, местные иной раз и не подозревают, что мы живем рядом с ними. Ну, пропадет там у одного-другого курочка или крупы мешок – это же мелочь! Другое дело, если какой-нибудь король хорошо заплатит – тут мы и появимся, строй за строем, полк за полком.

– Как это? – не понял Эдуард.

– А вот как! – Прорух повернулся к дуплу. – Ну-ка, ребята, покажись!

Из темноты, одна за другой, вынырнули серые хвостатые крысы, вмиг занявшие целую ветку.

– Делай – раз! – скомандовал Прорух, и крысы завертелись на месте. – Делай – два!

Эдуард выпучил глаза. Вместо крыс перед ним оказался целый взвод до зубов вооруженных солдат в шлемах и кольчугах.

– Н-нормально! – только и смог произнести изумленный король.

– Как полагаешь, – самодовольно усмехнулся Прорух, – понравятся они здешнему правителю или придется его сменить… скажем, на тебя?

Эдуард поднялся и прошел вдоль строя воинов по соседней ветке.

– Не надо никого менять, – надменно произнес он. – Перед вами король Волшебной страны Эдуард Тридцать Третий! Я приглашаю вас к себе на службу. Ура, солдаты!

– Сначала обговорим вознаграждение, – быстро вставил Прорух.

– Сначала покажите мне всю армию, – так же быстро ответил Эдуард.

– Я чувствую, мы сработаемся, – учтиво улыбнулся Прорух. – Приятно иметь дело с таким прозорливым королем. Впрочем, почему королем? Вы больше не король!

– То есть как?! – побледнел Эдуард.

– Вы, ваше величество, отныне Император Волшебной страны и окрестностей! А там, чем черт не шутит, может быть, и всего мира!

– А что? – Эдуард почувствовал, что раздувается от собственной значительности. – Могу и императором! Я им всем покажу, кто здесь самый главный! А то заладили свое – солнце, видите ли, ждать не станет!

– Солнце можно посадить на цепь, – предложил Прорух. – Оно будет вставать и садиться, когда вам будет угодно.

– Молодец! – похвалил его Эдуард. – Напомни потом, чтобы я тебя наградил.

– Ура его императорскому величеству! – возгласил Прорух.

– Ур-ра! Ур-ра!! Ур-ра-а-а!!! – хором грянули солдаты так, что с дуба посыпались листья.

Под эти несмолкающие крики из темноты дупла хлынула серая волна крыс и устремилась по стволу вниз, к благодатной земле Волшебной страны…