Текст книги "Каратели (СИ)"
Автор книги: Леона Хард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)
Глава 4
POV Гектор
Жара морально измотала, будто не один час провел в физических работах; ну например, гнул спину или работал лопатой. В макушку через черную шапку припекало солнце и лишало четкости зрения, от этого белый песок расплывался мутным пятном.
Я почти бежал к одинокому дереву-выходу, утопая кроссовками в «зыбучем» песке острова. Как же надоела жара. Уже почти прислонив ладонь к пространственной двери, услышал зов Игоря:
– Гектор, постой!
С огромным неудовольствием остановился, понимая, что не скоро выберусь из ада Клейменных. Не исчезнуть с их кровавых земель пока донимали подчиненные. Здесь даже воздух был жарким не таким, как в Приаме.
Андрей – правая рука, мозг и язык зама по округу, вечно работал с горами никчемных бумажек и общался с высокопоставленными лицами Приама.
Игорь – левая рука, гнусная мерзкая, которая всегда держала врагов за шеи, в любой момент готовая убить неугодного. Он всего добивался кровью, отъявленный прирожденный отморозок. Лицо Игоря порой вызывало желание подкорректировать черты его лица: разбить нос, отрезать губы или язык.
Чем же я занимался на месте зама по округу? Как и положено высокопоставленному лицу, координировал действия рук: иногда мог быть как Андрей, иногда как Игорь. А в остальном я играл на планшете в игры, пока Андрей не подсовывал под нос очередную важную бумажку для подписи. В остальном мелкими расследования не занимался, принимал участие исключительно в особенно крупных, важных.
– Что надо? – грубо спросил у подчиненного.
– Я хотел спросить...по поводу девчонки, – Игорь кивнул в направлении песчаного берега, где до сих пор, переминаясь с ноги на ногу, продолжали стоять Клейменные. – Ты же закончил с ней? С Абрамовой? Я могу ее забрать?
Я даже бровь приподнял с искренним удивлением, безмолвно взирая на «левую руку». После некоторого молчания, я отмер, ожил, заставил себя говорить:
– Конечно, закончил. Мне она больше без надобности! – но чуть помедлив, я добавил. – Но, мой добрый друг, кто тебе сказал... – и искренне улыбнулся, невзирая на пульсацию в районе плеча и отвратительное настроение от жары. – Кто сказал такую глупость, будто бы я отдам ее тебе?
С силой пальцем ткнул ему в плечо. От удара подчиненный отошел на несколько шагов и протер кожу.
– И смотри мне... Я знаю твою кровожадность. Не порть пленников. За каждого потерянного будешь писать отчет. Ясно, Игорь?
– Да, Гектор!
Подчиненный боялся одного меня, поэтому не решился перечить. Приказы исполнял точно, надеюсь и на этот раз не нарушит, в противном случае я мог быть очень плохим начальником. И нет, я не лишал премии, я лишал части тела или жизни в целом.
***
Ехали спокойно, не превышая скоростного режима по свободной трассе, по направлению к границе. Вновь в холодном мире, без солнца и света, где на улицу опустились сумерки. Андрей тихо вел мою машину и говорил... говорил, как базарная тетка, а я смотрел в окно.
Внешне спокоен, а внутри – метель, такая же как за окном на дороге. Крутились эмоции, сталкивались друг об друга. Столько разных, целый клубок.
На границе возле шлагбаума, несмотря на метель на улице, из будки вышел мужчина в черной форме. Постучал в водительское окно рядом с Андреем. Друг покорно, как того следовало, опустил мешавшую преграду-стекло.
Каратель наклонился, лоб и глаза скрыты капюшоном, а белый снег падал на его плечи, укрытые темной формой, и частично нам в машину.
– Рядовой номер 68808-09! – мужчина показал раскрытый документ с номером Карателя, зарегистрированным в базе данных. В салон автомобиля повеяло теплым дыханием. – Предъявите документы, будьте любезны!
Как по инструкции, как того требовал устав, но меня это лишь сильнее разозлило. И метель в душе яростно взмыла из глубин меня. Больной рукой я вытащил из куртки свой документ-удостоверение и сунул его в открытое окно и Карателю прямо в удивленное лицо:
– Слышь, ты, когда уже запомнишь мои чертовы НОМЕРА!
***
Я всегда жил с определенной целью, опирался на нее, делал все необходимое для ее достижения. В детстве, с гордостью глядя на отца, поставил цель – стать следующим замом Карателей по округу. Отец – идеальный, справедливый, умный, сильный, не такой как я.
Я рожден был слабым по физическим параметрам, жалкая оболочка – худые руки и ноги. Слабак – кличка, которой наделили в детстве. Андрей жил по соседству, всегда был другом, сколько себя помнил. Крупный в физическом плане часто защищал меня от нападок Карателей. Всегда-всегда подставлял плечо, сколько бы я не лез на рожон и не получал по лицу, Андрей вставал на мою защиту.
Надо мной смеялись, что хлюпик не достоин был родиться у такого отца, поэтому я поставил своей целью стать следующим замом, но поскольку физически был очень слаб мой гонор приносил слишком много бед. Приходил с проломанным черепом, с дырой в голове от удара камнем, с протертыми коленями, с прожженной губой от бычка сигареты. Мать постоянно рыдала, а отец лупил за то, что измывался над матерью. Она обнимала, целовала, ластилась, а я отталкивал ее, прогонял со своими розовыми соплями и шел пачкать кровью ванную комнату. Как же я удивился, когда примерно после двенадцати лет начал набирать мышечную массу, то ли дворовые драки с Карателями сделали свое дело, то ли гены отца. Я стал не только длинным, но и тело приобрело мощь.
Я начал медленно затмевать Андрея, заставил скрыться в своей тени, но друг был и рад. Чувствовал, как ему стало легче дышать. Из-за меня ему приходилось драться, переступать врожденный пацифизм. Андрей – добрейший души Каратель, которому надо было родиться человеком.
После смерти отца я добыл себе место зама в бою против Карателей округа. Пять лет крови и месива, я забыл, что такое спокойные (не трясущиеся от адреналина в крови руки), что такое ужин в семье и ночь любви. Бой, кровь, мясо – каждый день перед глазами.
После получения должности, я поставил цель в жизни – стать самым запоминающимся замом округа Приама. Самым главным Карателем в истории. Для этого я должен был получить доступ к Клейменным. И девчонка была необходима для результата. И теперь цель достигнута.
Какова следующая цель?
Когда Андрей заговорил в тишине салона автомобиля я молчал, что мне не присуще:
– Ты рад? – спросил друг, отвлекая от мыслей и воспоминаний о детстве.
Дворники на стекле прогоняли мощную метель на улице и вводили в состояние транса, монотонно двигаясь туда-сюда. Гипнотизировали или усыпляли.
– Ты рад? – повторил Андрей.
– Чему?
– Ты добыл доступ к их миру! Ты представь! Вау! – Андрей засмеялся и шарахнул двумя раскрытыми ладонями по кожаному рулю, с изображенным на нем ягуаром в прыжке.
Радости не было. Всякий раз как достигал очередной цели, появлялась глухая пустота.
– Это не моя заслуга. Люда. Люда продала душу «Клейменным» (дьяволу) в очередной раз.
– Все равно! – еще раз игриво стукнул ладонью Андрей по рулю. – Давай, что ли отметим сегодня? – Андрей изучал меня сбоку с какой-то известной только ему целью. Пытался что-то найти во мне.
Я промолчал на предложение нажраться. Чтобы Андрей предложил выпить? Это очень странно и необычно, будто хотел меня развлечь или отвлечь. Только от чего? Я разве расстроен? Я же достиг очередной цели – узнал, где мир Клейменных. Я войду в историю....
– Ольгердовичу, когда скажешь?
– Какому Ольгердовичу? – резко вырвалось. Не смог сдержать собственную метель в душе, которая взяла вверх над телом и разумом. – Молчать! Никто не должен знать, кроме моих работников. Наместник тоже не должен знать! Я веду разговор с Ежом и никто не должен об этом догадываться! Запомни! – щелкнул друга по носу.
Мы ехали по пустой главной дороге округа. В темное время дня мирный народ спал или отдыхал в домах, но не Клейменные.
Чистые сугробы на обочинах привлекали внимание белизной. Андрей плавно сбавил скорость автомобиля, а я сквозь стекло наблюдал, как в небе на расстоянии трех метров от асфальта летала машина, как птица. Правда безвольная, тяжелая птица, которой управляли руки Клейменного (красивые, украшенные фиолетовым пламенем). Завораживающие прекрасные, могущественные руки. В подобные моменты замираешь перед их силой. Порой возникало естественное желание, живущее в нас с давних времен, преклонить колени перед великой силой. Но когда однотонная машина упала на стоявшего под ней Карателя, прикрывающего голову руками, желание поклониться исчезло.
– По идее, надо вызвать патруль, – заметил Андрей, отвернувшись от зрелища расплющенного под тяжестью машины Карателя.
– Надо, так надо... – скупо ответил, глядя на пятерых Клейменных, что-то обсуждавших возле упавшей машины.
Раскрыв дверцу, я вышел в холодную ночь Приама, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Сняв куртку, швырнул ее обратно в машину и остался в одной футболке. Андрей, заметив бросок верхней одежды, удивленно прогнулся по салону в мою сторону, где была открыта пассажирская дверь.
– Гектор? – позвал Андрей, я же разминал мышцы. Хрустнул шеей, наклоняя ее то влево, то вправо. В предвкушении хорошей драки хлопнул ладонями.
– Патруль готов! – с улыбкой добавил.
– У тебя же сотрясение?
– У меня еще правая рука не рабочая. Будет фора Клейменным.
Возле упавшей машины, горевшей черным пламенем, взглядом зафиксировал пятерых врагов. Достал из кармана цепь и начал наматывать ее вокруг кисти, проверяя боеспособность руки. Рана безжалостно запульсировала, пришлось цепь спрятать обратно в карман.
Я должен радоваться великому открытию.
Но что за метель внутри, какая сила подсовывала перед глазами Твардовского, которого я видел один раз в жизни и несколько раз на фотороботах? Как мог запомнить черты его лица и отчетливо видеть их сейчас?
Пробегая холодную, запорошенную снегом дорогу, в последний момент ушел от столкновения с отчаянно сигналившей машиной. Я едва не прыгнул под колеса автомобиля.
В последний момент, заметив ее, подпрыгнул и проехался бедром по капоту. Спрыгнул на противоположном конце дороги.
Какой дьявол подсовывал лицо Твардовского вместо Клейменных? С разбегу с остервенением прыгнул двумя стопами на кадык лежащего Клейменного. Как сильно хрустнула шея неизвестного Клейменного, одаренного в моем мозгу ликом «беглого»!
Ох, а с каким удовольствием взялся двумя руками за шею другого Клейменного и сжал пальцы сильнее! Как он задыхался! Как его глаза налились кровью! Как он взглядом слезно молил отпустить. А я представлял, что это Твардовский в моих руках, а Диана рядом и видит его смерть.
Как ты смеешь, мерзкая девчонка?
Глаза прикрыл от белого снега. Но черт возьми, мерзкая девчонка все равно перед глазами. Та, что вечно отказывала во внимании. Это все из-за него? Из-за него не хотела спать со мной?
Какая же ты грязная, Диана...
Грязная...грязная. Я чувствовал грязь на руках, которыми прикасался к ней. Обманула прекрасная девочка. Мой стопроцентный идеал оказался очередной блядью.
В одной квартире, что вы делали с беглым? Пока я наивно охранял тебя на улице, ты прямо перед моими глазами, под моим контролем лежала под Твардовским?
А как сильно стонала?
Я слышу в голове твои стоны, но не подо мной. И мне хочется взять нож и отрезать тебе язык за твои стоны и вранье. А твое тело также поддается его ласкам, как и моим? А когда он членом врывается в тебя на максимальную длину, так же прогибаешься в позвонке, демонстрируя свое идеальное тело? Также закрываешь глаза, утопая в восторге, и сдерживаешь постоянно сладкие стоны? А руками упираешься в изголовье кровати и исступленно царапаешь мебель, как дикая тигрица, мурлыкая что-то про себя?
А меня ли ты видела, когда закрывала глаза? Кого представляла, хитрая сука, пока получала оргазм?
Я присматривался, изучал невиданного зверька – Клейменную и постоянно одергивал себя. Мог ведь оставить подыхать в темнице, но самолично вытащил.
Одно не сходится – отчего ты не отравила меня ради своего упыря? Кишка тонка убить своего врага?
Мне так хочется, Диана, сделать тебе больно, очень больно за предательство. Свернуть хрупкую шейку. Заставить тебя плакать, как же сильно ты разочаровала моя девочка. А, нет... оказывается, не моя. Ты чужая. Я чувствовал грязь на руках, и это не кровь убитых Клейменных, это от Дианы. Меня невозможно разочаровать, но она смогла. Это мерзкое чувство осело на языке, которым всю испробовал девчонку и главное везде, каждый миллиметр ее плоти попробовал поцелуями. Невозможно было не слизывать ее женский запах.
Но самое мерзкое было в груди – там что-то злое, и черное рвалось изнутри. И я не в силах это остановить.
Один из побитых Клейменных повернулся, предпринял попытку сесть или встать, но безуспешно, вновь упал на снег. Тогда же возникла одна идея. Диана Дианой, а работу никто не отменял. Раз весь мир в дерьме, я должен его очистить.
Округ Питер полностью изолирован, ворота закрыты со всех сторон, через высокую стену невозможно перебраться, связь с жителями отсутствовала.
Я пытался связаться с некоторыми знакомыми, но на вызов Каратели не отвечали. Либо убиты, либо предали, а это равнозначно. И теперь необходимо было передать послание Ежу, а для этого я впервые в жизни решил подарить свободу Клейменному (не считая Дианы в Темном доме).
Взял за ворот куртки мужчину, с трудом контролирующего свое тело. Поставил его ровно на ноги, удостоверившись, что тот не падал от бессилия и побоев. Лицо Клейменного полностью залито кровь, но в остальном почти жив.
– Слушай, мерзкий Клейменный! – подтащил его поближе, как жалкую вещь, пытаясь разглядеть ничтожное лицо. – Я подарю тебе свободу, проведу через границу. Слышишь, дам пройти, но в ответ ты сделаешь кое-что. Передай лично Ежу – что его дети, весь его остров находится под моим контролем. Я предлагаю установить переговоры, если не выйдет на связь, начну убивать и высылать головы сначала взрослых, потом детей.
Клейменный кивнул, вроде бы находился в сознании и понимал, что требовалось.
Вот и нашлось решение проблемы.
Глава 5
POV Диана
Едва первый страх от встречи с Карателями прошел, Клейменные ожили, позволили себе шептаться, а некоторые и комментировать происходящее.
– В общей сложности, вас осталось семьдесят, – подвел итог Игорь, пальцами указав в направлении толпы. В самый последний момент скомандовал. – На сегодня закончим. День близится к закату, перед ночью необходимо обыскать оставшуюся часть острова.
Игорь, прищурившись, еще раз окинул нас с Элей оценивающим взглядом. Вольготно потянулся, демонстрируя торс в обтягивающей футболке. Хрустнул пальцами, как будто приготовился к драке. Опустил руки, футболку закатал до плеч, обнажив кожу, на которой черно-красными чернилами был изображен крупный череп с перекрещенными костями.
Да, чтоб тебя, Гадалка! В голове гонгом зазвучали пророческие, режущие слова «Череп и Кости». Медленно шаг за шагом я приближалась к предначертанной цели.
– Одноглазая, мы завтра продолжим разговор! А Не спящую красавицу я приду... – Игорь сделал забавно ладонь лодочкой, лишь бы посторонние не слышали дальнейших слов и добавил шепотом. – И поцелую на ночь. Не сильно спи, я постараюсь тебя разбудить!
Его очень сильно радовала ситуация – ощетинился, глядя на меня, а потом, наконец, отошел, дав глоток необходимого воздуха.
Клейменных великодушно отпустили.
Вернувшись домой, первым делом закрыла дверь на щеколду и начала соображать, как дальше действовать.
Не знаю, чего ожидала после пленения, что Клейменных поставят на колени? Женщин начнут насиловать, но благо женщин детородного возраста имелось в количестве пяти штук, остальные малолетние девочки. Правда девочки, хоть и маленькие, но многие выглядели сексуальнее меня и Эли.
Детей и стариков, видно, даже черные, бессердечные Каратели не тронут. Под вопросом оставались взрослые.
И насколько я поняла Гектор, нас отпустит после полученного результата. А меня отпустит? Или поквитается за раненную руку и «обман», ведь я скрывала беглого преступника.
Некоторое время неторопливыми шагами протаптывала доски дома, которые противно скрипели, но не могла найти себе места и нервно двигалась. И палец покусывала от раздраженных нервов. И этот метод не помогал.
Я должна дождаться Артема, он не предаст. Он – единственный, кто не предаст. Я верила, не знаю по какой причине. Остальным нельзя верить, а ему можно, ведь однажды доказал, что моя жизнь дороже. Необходимо выжить до его прихода.
Игорь грозился явиться ко мне. Я страстно помолилась святой земле, чтобы в джунглях острова его покусала ядовитая змея или растерзали дикие звери. Клейменные не заходили в дикие места, знали куда природа пускала, куда нет.
В темноте ночи, я сбежала из дома к Эле. Требовалось где-то спрятаться.
– Спокойно, это я! – пояснила Эле, ворвавшись в ее жилище. – Я сегодня у тебя ночую! Не против?
Сквозь тьму слабо виднелись очертания подруги, но ее кивок и тихое «Не против» было слышно.
Со скрипом и огромным трудом я пододвинула к двери стол, а на него сверху наставила все имеющиеся стулья. Получилась своеобразная баррикада от Игоря.
Среди мрака красиво блеснуло лезвие ножа, вытащенного мной из шорт. Оружие успела прихватить из дома. Лезвие аккуратно обняла холодными пальцами, крепко зажала, чувствуя воодушевление от защиты.
Только пусть попробует прийти за мной.
Держала холодную сталь за самый острый конец и мотала обеспокоенно, как маятник, туда-сюда. Больше никто мной не воспользуется!!!
А потом опустилась у ножек стола на холодный деревянный пол, где разгуливал сквозняк. Я с одной стороны баррикады, Эля с другой, то ли спали, то ли испуганно стеклянными глазами смотрели друг на друга. Но все же иногда усталые веки слипались.
***
Одна ночь прожита, неужели Игорь не стал искать, или неужели святая земля Клейменных его наказала! И его сожрал зверь из джунглей?!
День на острове обычно начинался в семь утра, затем маленькие Клейменные следовали к источнику – купаться. Это место находилось возле джунглей, спрятанное листвой крупных деревьев от любопытных взглядов с верхушки острова. Два источника-озера, одно слева для мальчиков, одно для девочек. Вода ледяная и освежающая помогала окончательно проснуться, давала заряд бодрости для новых свершений на целый день.
Но со второго дня пленения наша привычная схема жизни нарушилась.
В озере обычно умывались и купались обнаженные девочки, в этом состоянии нас и застал Игорь. Я только по девичьему шепоту поняла – наше уединение нарушено. Вода достигала бедра и предоставляла возможность глазеть на все важные части тела. Полностью обнаженная я взвизгнула в полноту легких, на что Каратель демонстративно заткнул уши, пока дикий крик не прекратился.
Я не забывала о захватчиках-Карателях, помнила каждую минуту, но удивилась, как те могли найти это место? Озера находились в противоположной части острова.
– Продолжайте...продолжайте... – помахал одобрительно рукой Игорь и с разгону плюхнулся на берег, там, где земля устлана зелено-сочной травой и порой дико растущей клубникой. Моей любимой клубникой.
– Я охраняю! – махнул Каратель, локтями завалился на поляну и, покачивая ногой, продолжал наблюдение за девочками в озере.
Педофил-извращенец. Совсем маленькие девочки испуганно спряталась по шейку в воде. Эля отвернулась от любопытного Карателя.
О том, чтобы продолжать себя мыть мылом и речи не шло, поэтому закинув волосы на грудь, вылезла из воды. Чувствовала, как капли скатывались и ласкали кожу. Точно также и мерзкий Каратель не считал необходимым скрывать внимания.
Завернувшись в полотенце, еще долго ощущала похотливый взгляд, стремящийся в первую очередь унизить.
Я не понимала его манеры. Что он демонстрировал? Что хотел показать? Что я скотина и он сможет взять, когда захочет. Вчера напугал, чтобы боялась его прихода?
Пока вытиралась полотенцем об одном пожалела – об отсутствии ножа.
А за завтраком получила еще одно откровение, добрый дядя охранник поведал жителям острова, кто же наслал чуму – беду на головы Клейменных. И когда я вошла в общественную столовую, под ветви широких деревьев, тотчас заметила затишье при моем приближении. Сначала звучал целый рой детских голосов, а потом неожиданная тишина. Как будто обо мне говорили.
Я напряглась каждой мышцей в теле, чувствуя невидимую ауру общественного осуждения.
Словно раньше было мало пренебрежения?
Отец бросил маленьких Клейменных помирать на острове, хоть и не было других вариантов, малыши бы не выдержали эмоций людей, сошли с ума. По возможности папа обеспечил жизнь тем, кто достиг возраста шестнадцати лет, остальных побоялся взять, а я привела гнев Карателей на их плечи.
– Предательница! – громко сказал мальчик за одним из деревянных столов и замолчал, а в ответ вновь презренные смешки. Как и прежде.
Если бы не Эля, было бы совсем тяжело переносить всеобщее презрение. И весь завтрак, уткнувшись носом в легкий овощной салат и понуро опустив голову, слушала отчетливо:
– Подстилка Карателей... – вроде говорили тихо, а потом все сильнее и сильнее. Жители острова намеренно прибавляли громкость голоса, позволяя гневу звучать отчетливее в интонации.
***
Оставшийся день не смогла встать с кровати, как упала на мягкую перину, больше не хватило сил встать. И не поняла отчего так произошло. Откуда столь сильное изнеможение. А потом догадалась – голодание эмоциями. Пять дней без эмоциональной подпитки людьми и начались последствия в виде бессилия. Обреченно рассматривая свою комнату в доме, мечтала навеки успокоиться. Не ела, а только пила и пила, пытаясь заглушить обезвоживание, но это не тот голод, что возможно утолить. Это эмоциональный голод.
На следующий день с утра в дом ворвались Каратели и потащили на пляж. К месту сбора Клейменных и Карателей.
– Что вам надо? – единственное, что удалось прорычать, прежде чем пихнули в спину, как жалкую собаку, в направлении толпы маленьких Клейменных. Ощущение тяжести в ногах пригибало к белому песку.
– Вас просили в восемь часов утра и вечера быть на этой точке. Почему указания не выполняются? Почему отсутствуют почти все взрослые Клейменные? – холодный камень к сожалению и тот теплее, чем его грубые черты лица, которые как изваяние застыли в одной маске – в спокойной маске. А где весельчак-Гектор? Где обманщик Гектор, что ловко улыбками ломал сердца девушек?
Голова кружилась, пот выступил на лбу и губах. У меня и так обезвоживание, а на жаре процесс отмирания становился активнее.
– Мы предупреждали нам надо в человеческий мир, – хрипло поведала я, безотрывно глядя на это чудовище. Ничто не заставит покорно отвернуться. Гектор, скрестив руки под массивной грудью, лишь повернулся к Игорю, молча требуя ответ. А тот пожал плечами:
– Откуда я знал? – расставил потешно руки в стороны, усмехнулся будто действительно в неведении. – Они что-то бормотали «в человеческий мир, человеческий мир». Может сбежать хотели?
Гектор молча выслушал показания и обратно повернулся, разглядывая мое тело. Оно казалось слабым, как будто всю энергию выкачали, а дыхание было хриплым и частым.
Я с трудом управляла собой. Заставляла себя стоять смирно и делать вид, что жива и здорова.
– Зачем вам туда? И кому вам? – спросил Гектор.
– Взрослым! Есть! Нам надо есть! – каждое слово говорила – выкрикивала.
Морщины вокруг рта Карателя пренебрежительно собрались паутиной, выдавая истинное отношение к нашей расе. Будто мужчина прикоснулся к чему-то мерзкому.
– Я, конечно, догадывался, что вы уроды. Но позволь узнать, что или кого вы собрались есть?
– Человеческие эмоции, без этого мы умираем.
– Какая жалость. Ты ведь не думаешь, что я позволю тебе вернуться к людям? А может это твой «план», как устроить побег со своим «возлюбленным»?
Как-то по-особенному Гектор выделил это – «возлюбленный». Даже мне это слово показалось слишком звучным, сильно раздражающим.
Бесполезно, Гектор не слышал. Не хотел слышать никого, кроме одного себя. Непробиваемая чертова глыба.
– Тогда оставь меня в покое и дай нормально сдохнуть! – не выдержала накатившей усталости, паники, полной бури безнадежности, поэтому выкрикнула последнюю фразу. Не вздохнуть... не пройти туда, куда хочу.
Я раздраженно шагнула вперед, перенося вес тела на стопу. С мыслью, что никто не остановит, направилась в сторону серпантина.
Какая разница. Лучше умереть в теплой постели подальше от остальных. Не рассчитала, что оставшиеся силы успела вложить полностью в задачу – ровно стоять и не падать, поэтому обессиленно рухнула на песок. Вместе с песком, попавшим в глаза, расслышала горячие смешки, которые ошпарили спину и ноги. Пренебрежение в большинстве своем доносилось не от Карателей, а от сородичей.
– Вставай! – кроссовки Гектора оказались рядом с лицом, с ладонью. – Вставай!
Я повертела головой. Прочь, прочь прогоняя сонную дымку, как назло на солнце от сильного жара та усилилась в миллионы раз.
Зачем Гектор пришел? Вчера ведь не было. И почему он особенно жесток со мной? Почему только меня вытащил из теплого дома? Одну отвечать за всех? Чем я заслужила жестокость? Я разве не отплатила телом и гордостью за то, что попалась ему на глаза. Благодаря мне он здесь. Что еще надо? Что?
– Вставай!!! – еще громче прозвучал приказ Гектора. От этого крика на пляже смолкли шорохи, смешки. Наблюдающие послушно заткнулись, хоть того и не требовалось.
Я заставила себя, не смотря на усталость в каждой клеточке тела, начать подниматься. Наполовину успела, тогда же Гектор за локоть резко подтянул вверх. Едва не до хруста сдавил кость, заставив врезаться в его грудь.
Ладонями сразу уперлась в его грудь в глупой надежде избежать близости мужчины, попыталась взбрыкнуть, отпрянуть подальше, но грубые пальцы сильнее надавили, заставив остановиться.
А я словно под магнитом смотрела, как черные зрачки, приближались, опускались ниже и ниже. Лоб прикоснулся к моему и сильно надавил.
– Что тебе еще надо от меня? – единственная фраза, которую смогла выдавить из себя. Остальные слова спрятала глубоко-глубоко под замком, чтобы никто не нашел. Со временем их воздействие пропадет, и я смогу снять замок, но только со временем.
Ты уже использовал по полной. Ты уже взял мое тело и не раз, пленил, отобрал свободу.
– Нет уж... сдохнуть я тебе не дам, – прошептал Гектор и опять улыбнулся правым уголком губ, как садист, готовый начать пытать жертву. У него в крови умение пытать и издеваться. – Я тебе с НИМ не дам воссоединиться. Не хотела быть моей, будешь ничьей. Ясненько? Сначала хочу, чтобы ты увидела его ссссмееерть.
Его улыбка яркая, слепила даже без огненных лучей солнца. Этот мужчина слишком сильно жег, оставил одни ожоги после общения с собой.
– Ты будешь либо моей, либо ничьей!
Гектор взял за волосы на затылке, натянул как вожжи, словно мерзкое животное. Заставил запрокинуть оголенную шею ради непонятных целей. Оставить без защиты, но я итак беззащитна. Куда еще сильнее?
Мое тело сильно прижималось к его, и его взгляд гипнотизировал, тянул невидимо к себе для каких-то целей, новых игр. А мы главные актеры в кино имени Ильи Смирнова. Какой жанр фильма на этот раз? В прошлый раз жанр казался любовно– эротическим. А сейчас что? А сейчас, похоже, одни ужасы.
– Лучше ничьей, чем твоей! – прошептала, как в бреду, почувствовав тяжелый, давящий взгляд на губах.
И перед глазами поплыло, стало легко, словно парила в небесах птицей. Свободно, легко, и сердце не болело. Я больше не боялась, не анализировала. Это как во сне. Но нет, даже во сне и то страшные кошмары иногда приходили, а сейчас наступила райская тьма.
Я упала куда-то, но было мягко...
