Текст книги "Клеймённые (СИ)"
Автор книги: Леона Хард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)
Глава 3
POV Диана
После небольшого приключения вызвали такси и добрались до необходимого адреса.
Это дом тети Кати – родной сестры папы, нам разрешено временно пожить у нее, пока не встанем на ноги и не начнем зарабатывать.
Нажали на звонок в ожидании открытия дверь. Та быстро распахнулась и перед нами высунулось туловище моей тетушки, облаченной в красный фартук в виде сердечка. У Кати красные губы, как у некоторых ярких цветов на нашем острове. Мушка возле ее губ, всегда будто двигалась на коже, когда родственница разговаривала.
– Девочки, привет! – тетушка распахнула руки. – Я бы вас обняла...
Потом показала на свои ладони, а те были словно в саже.
– Проходите, я делами занимаюсь, через минуту буду свободна.
И родственница оставила нас в гордом одиночестве, пока мы снимали кеды и бросали рюкзаки при входе.
Смутно припоминалась в прошлом обстановка, а ведь я здесь прожила три дня на похороны матери. И я совсем не помнила мать. Я вечно на острове, а она в людском мире.
Из кухни доносился грохот посуды, на этот звук мы и пошли. Голубой цвет был во всей кухне и на потолке, и на обоях, и на люстре, шторы закрывали собой окна, поэтому в помещении царил полумрак.
Тетушка располагалась спиной к нам возле плиты и от ее правого плеча струйкой вился дымок.
– Девочки, простите, пару секунд. Мне нужно приготовить одну вещицу.
Родственница задрала правую руку и пристально рассматривала в зажатых пальцах что-то, напоминающее корявую веточку.
Я прищурилась, разглядывая:
– Что это? – вырвалось прежде чем, сделала шаг к Кате, чтобы полюбопытствовать.
– Лапка ворона. – четко произнесла почти по слогам тетя и бросила веточку в кипящую кастрюлю.
Я в полушаге вздрогнула и остановилась по середине плитки-пола. Тетушка от внезапного взрыва кипящего варева отпрыгнула, но мерзкая жижа из кастрюли успела достать до красного фартука в виде сердечка.
– Тетя! – вырвалось громкое восклицание после того, как оглушительный звук прошел.
Ощущение, что сейчас небо над островом взорвалось и расщепилось на множество осколков. Вот так в грозу часто громыхало.
Тетя безостановочно кашляла, дым вырывался из ее рта, а кипящее варево полыхало красивым красно-синим огнем. Потрясающая картина, как горела жидкость.
Я выключила плиту, повернув рычажок в сторону, и огонь погас под кастрюлей, а над пузырящейся грязно-серой массой пока что нет.
Тетя моргала, от дыма, попавшего в глаза, и терла красивые, черные ресницы, от этого разводы обозначились на коже лица в виде больших кругов.
– Что это такое? – спросила не отстающая я.
– Это зелье, – поведала тетушка спокойно.
– Какое еще зелье? – вырвалось раздраженно. – А соседи? А соседи слышали звук?
Вдруг дошла мысль. А если взрыв слышали и сейчас набегут соседи, вызовут Карателей и нам... Мне теперь везде будут мерещиться Каратели после сегодняшней нечаянной встречи с тремя из них.
Тетя поспешила успокоить:
– Успокойся, Диан. У меня просто новый сосед по лестничной клетке появился!
Тетушка перестала тереть глаза, распахнула их на максимум. И теперь белые глазные яблоки, а вокруг черные страшные круги, смотрелось жутко мрачно, как в ужастике.
– И я готовила для него любовное зелье! – поспешила добавить Тетя.
– Любовное зелье? – неверяще спросила я.
У нее такая необычная энергия? Умеет жидкости заговаривать? Никогда не слышала о подобном.
– Не волнуйся. Я что-то типа знахарки, подрабатываю в интернете. Варю травки, а глупые людишки покупают, думают заколдовываю жидкости. Глупые. Это обычный афродизиак, – ткнула тетушка красным ноготком в кастрюлю. – Приглашу нашего нового соседа, подолью в чашечку чая напиток и он – мой!
Тетя мечтательно закатила глаза к потолку и хлопнула в ладоши, как маленькая девочка, которой пообещали что-то приятное сделать родители. Я похоже радовалась, когда папа приносил конфетки из людского мира.
Для того, чтобы жить среди людей, надо быть похожими на людей, не выдающимися и совершенно не примечательными.
Я резко развернулась в сторону открытой двери из кухни, где была Эля. Но привлек внимание не вид подруги, а мелодичный звук по всей квартире. Кто-то звонил в дверь после взрыва? Это странно и настораживало.
Я очень укоризненно обернулась на тетю, пожелала ей много проклятий на голову, на что Катя отреагировала совершенно спокойно: всего лишь поигралась губками, будто пережевывала травинку задумчиво и развела руки ладонями вверх. С намеком, что не виновата.
– Открой дверь, я пока умоюсь, – тихонько шепнула тетя и выпихнула меня с Элей за дверь кухни. Сама осталась внутри, а нам теперь надо было отвечать на звонок.
Распахнула дверь и не успела оценить вошедших, под силой толкания ладонями ввалилась обратно в прихожую. Как будто в скалу врезалась и отскочила обратно, как футбольный мячик.
Меня буквально тараном прошибло два тела – причем высокой плотности и прочности. И началось...
– Такие юные и уже в оргиях погрязли. Пропащее поколение! Хоть один звук услышим сегодня – Карателей вызовем. Как жизнь не справедлива. Бывают прекрасные существа из Клейменных, а их уничтожает. А есть люди, такие как... – одна из женщин указала ладонью на дверь, где стояли притихшие, как мышки, мы с подругами и там же тетя пряталась на кухне.
– Вот бы вас забрали Каратели в темный дом! – напоследок пожелала вторая женщина, прежде чем вальяжно покинула дом тети.
Надо ли говорить, как долго я срывала зло на тетушке, как долго повышала голос и отчитывала неразумную женщину, у которой мозгов нет в таком-то возрасте. Катя мимо ушей пронесла мои возмущения, спокойно отмывала кухню, терла тряпкой пол, на который попали брызги от варева, девочки молчали, а я выплескивала эмоции за день.
У меня нет желания сдохнуть в первый же день пребывания в людском мире. Не хочу попасть Карателям в лапы на растерзание, они не гнушаются любых способов наказать ненормальных. Мы опасны для людского народа, наша сила их пугает и они сделают все, чтобы нас полностью истребить.
– Высказалась? – спросила тетушка, когда я чуть замолчала. – Идите вещи распаковывайте. У меня три комнаты: кто-то двое, кто-то одна.
Мы с Алиной взяли одну на двоих.
Поздно вечером лежала в кровати и размышляла о том, зачем полезла спасать девочку, я разве отличалась доброй душой, суперменша, как говорила Алина. Я местами эгоистка, моя шкура мне дороже, но те ощущения от людей были привлекательны. Я чувствовала странный, возбуждающий запах, он наполнял легкие и оседал внутри. Эмоции были очень...красочными. Живыми?
Глава 4
POV Гектор
– Пффууу!– выдавил из себя все неудовольствие и продолжил пяткой кроссовка постукивать по полу. Задолбали. Руки положил на подлокотники, приклеиваясь иногда к черной коже кресла. Как же жарко! – взывал я молча о спасении у белоснежного потолка и вентилятора, стоявшего рядом в углу. Он крутился и гонял, падла, жаркий воздух. Жаркий! Какой толк от верчения вентилятора вокруг оси.
Поправил волосы, налезающие на глаза и вновь протяжно выдохнул. Во рту аж стало жарко, я предпочитал холодное время года. В джинсах все упрело и белая футболка прилипла к телу.
– Простите... – подошла очень высокая женщина, правда не мой типаж, но ладно. Улыбнуться можно, что я и поспешил сделать.
– Да? – спросил почти шепотом, спину приподнял повыше к креслу. Обслуживающий персонал в виде официантки-секретарши, которая была одета строго в форму: белый верх и черная, обтягивающая юбка. Я впервые в жизни почти не обратил внимание на прекрасный бюст леди передо мной, что та эффективно демонстрировала. Зато представил, как ей жарко между ногами, в обтягивающей юбке, всё должно быть слиплось. Бедная секретарша!
– Чай, кофе? – заискивающе улыбнулась. Вполне мило, как невинная девочка, хотя тетеньке за тридцатку.
Водка, коньяк...кровать?
– Чай зеленый, – ответил с крайне широкой улыбкой на устах, подпер пальцами подбородок. И наблюдал за клоуном перед собой, который развлекал пока скучно сиделось.
Почему женщины думали, что я всегда серьезен?
– Зеленый? – уточнила секретарь и распрямила спину.
– Да! – кивнул головой я и глазами-ресницами дополнительно для пущей убедительности.
Ольга (ударение на последний слог) вечно сидела на чае для похудения, я поэтому в курсе о воздействии зеленого чая.
Рядом с сиськами прочитал надпись на бейдже «Ольга Владимировна», вот и иди готовь, уважаемая «Ольга Владимировна».
Та ушла с озадаченным видом выполнять заказ, а в рекреацию вновь зашла целая толпа. Неприятная мне толпа, поэтому улыбаться перестал и руку убрал от лица. Умеют настроение испортить одним видом.
Итак, первая больная мозоль – сорок лет, аккуратная явно подстриженная в дорогой парикмахерской бородка. Жаль ему шею там не перерезали, когда брили. Ёж. Бойкая тварь с проколотой губой и штангами на ушах. Весь из себя серьезный, дипломат, получил несколько высших образований, чтобы умело руководить Карателями округа «Питер». Пусть руководит до поры до времени...
– Добрый день, Гектор! – учтиво ответил гад – Ёж. Даже подошел к моему креслу, протянул руку для пожатия, признавая равным.
– Добрый! – ответил в тон, но не поднялся, чтобы подать руку. Лишнее. Демонстративно держал руки без движения на подлокотниках мебели.
Я тебя не уважаю, Ёж.
– Добрый день. Я не опоздал? – в открытую дверь зашла следующая раздражавшая морда, а Ёж продолжал тянуть руку для приветствия. В такой позе нас и застали.
Вторая морда по кличке Дог – заместитель Карателей по округу «Пронск». Длинный и худой, с зализанными волосами назад, аж гель блестел на них противно или он не мылся? Хотя ничему не удивляюсь, эти главари те еще поборники чистоты.
И буквально через пару секунд явилось четвертое лицо. Кабан – округ Перрон. Только тогда поднялся с кресла, я самый молодой, но самый высокий из всех Карателей.
– Кабан, ты еще жирнее стал? – без обиняков спросил. Бесила его морда, ничего поделать не мог.
Рядом с Кабаном красивая женщина с пухлыми, кроваво-красными губками, которые просились, чтобы их раскрыли на максимум. Чтобы прекрасную даму нагнули за затылок и опустили очень низко на уровень ширинки. И вот она опускалась на колени перед............ вот этим?
Рвотный рефлекс едва не сработал. Фу! Сморщился, представив этот ужас.
– Фу! – вырвалось у меня. – Фу! Фу! Фу!
Каратели переглянулись между собой, явно не понимали, отчего я скрючился и искал глазами официантку, да хоть с тем зеленым чаем.
Развидь, Гектор! Ослепни!
Умолял себя мысленно, пока дверь в кабинет нашего командующего Карателя не открылась, тогда вернул лицу более или менее нормальное выражение спокойствия.
– Добрый вечер, господа! – наш непосредственный начальник с неизменной улыбкой придерживал дверь. Высокий, с меня ростом, всегда улыбался, как я, даже если был зол. Человек отличного настроения.
Сначала вошли старшие по возрасту замы, потом пробрался последним я. Ольгердович – кличку дали по отчеству – смотрел за моим перемещением. Я ответил ему похожей улыбкой и подмигиванием, когда вошел в кабинет.
Мы расселись вокруг стола, заняли опять кожаные, вертящиеся вокруг своей оси кресла. Кожа! Опять кожа! Но одно хорошо, в кабинете работал кондиционер и спасал мои яйца от превращения их «вкрутую». Развалился на кресле с огромным облегчением напротив кондиционера и протяжно выдохнул, пока остальные спокойно усаживались. Жалюзи прикрывали от яркого солнца. На дворе сентябрь, скоро вновь учеба, а такая отличная погода.
– Господа, мы ненадолго. Обсудим насущные вопросы и поедем провожать лето. Я обещал дочурку встретить из аэропорта.
Опустим момент, что его дочурка – это моя Ольга. Что поделать? Не мог же отказать дочке начальника, к тому же техникой минета владела на ура. Причин отказывать не имелось.
– Итак, отчеты по вашим округам я получил. Более или менее, за последний месяц поймано только трое Клейменных, при условии, что теракты по-прежнему продолжаются. Хотелось бы узнать... – Ольгердович уселся во главе стола, весь в костюме, аккуратный семьянин, часы под сотан стоили, внимательно оглядывал нас и, видимо, хотел устыдить взглядом. Я-то не отпустил глаза в стол, как многие, а начал раскачиваться на стуле влево-вправо. Веселое занятие, пока идиоты-замы будут оправдываться.
– Почему так мало Клейменных поймано? Мы обладаем данными, что их по меньшей мере около тысячи по всему миру!
Ольгердович рукой с часами громыхнул по столу, словно объявил приговор плохому поступку. Мы молчали, один я крутился вокруг своей оси. Начальник пытался игнорировать меня, знал, что бесполезно учить уму-разуму.
– Кабан? – спросил первого начальник. – Объяснись?
Это надолго... Я невольно прикрыл рот пальцами, пока зевал. Я очень плохо спал, надо было как-то спасаться, пока Ольга отдыхала.
Кабан минут пять нес откровенную ахинею, я еще раз пять зевнул от скуки. Откровенная лесть и трындеж всегда выбешивали. Ольгердович хоть и молчал, но я знал, что его тоже раздражал бесполезный треп и оправдания.
У Кабана в округе десять дней назад произошел взрыв в развлекательном центре, более сотни пострадавших, Клейменные, должно быть, вдоволь насладились этим зрелищем. Паразиты по сути. Я ненавидел этих жалких существ.
Мой отец и мать оба Каратели, пять лет назад умерли при выполнении задания. Их имена выдолблены на камне в центре города, как герои войны с Клейменными. Отец был предыдущим замом по округу Приам. Нет, у меня нет комплекса папочки, я ненавижу Клейменных не потому что меня бедного, несчастного, обидели. Меня никто не может обидеть, для этого надо под кожу залезть паразитом, в противном случае не возможно. Отец и мать знали, чем занимались, и я знаю.
Пять лет я убивал потенциальных претендентов на пост зама по округу «Приам», пять лет, пока Ольгердович не понял, что не позволю никому после отца занять это место. Никому, кроме себя.
Тогда и дали кличку Гектор – лучший воин среди Карателей. Со смехом лучший друг говорит, когда же появится великий воин Ахилесс и отомстит за отнятые жизни, протащив мой труп по земле. Хотел бы я посмотреть на этого могучего воина. Любой может вызвать на поединок зама. Любой может изъявить желание побороться и со мной, но пусть попробует.
Пожалуй, одного человека не осилю и это Кабан, несмотря на оплывший вид, он -машина для убийств. Поэтому обычным мордобоем его не скрутишь.
– А почему Гектор помалкивает? – внезапно услышав голос наглого Кабана, я даже перестал вертеться вокруг своей оси, кроссовки поставил резко на пол. Посмотрел на заплывшую рожу Кабана, у которого не приятно вспотело лицо и от этого блестело. Кто на меня рот открыл?
Я взялся крепко за подлокотники, словно готовился к старту, мой взгляд обещал много «приятных минут» коллеге.
– У Гектора, – начал я, изобразив очень длинную улыбку: почти от одного уха до другого. – У Гектора всё прекрасно в округе. Терактов несколько месяцев не было, двое из троих Клейменных были найдены благодаря неустанным стараниям моих людей!
Наши переглядки с Кабаном нарушились резким вопросом Начальника:
– Какие способы получения информации выработал за последнее время?
– Ну как... – руки убрал с подлокотника и положил на прохладный стол, подъехал на стуле поближе. – Стандартная схема. Применяем физическое воздействие, к сожалению, многие успевают убить себя, прежде чем получаем правду. Они не пробиваемые, иногда кажется у них подсознательно стоит в мозгу, какой-то блокатор! – насмешливо покрутил пальцем у виска. – Нет. Ну серьезно, мы прибегаем к таким пыткам, что любой заплачет от страха, а они терпят, правда языки себе иногда откусывают... – засмеялся я.
Почему все подозрительно смотрят на меня? Это действительно весело, ты им только ножик подносишь к гортани, а они...
– Ты урод, Гектор! – заявил вдруг Ёж без обиняков. Я удивленно оглядел коллег и один искренне засмеялся среди напряженной тишины.
Да, господа, бойтесь меня...бойтесь. Я перестал резко смеяться, а улыбке позволил уменьшиться на лице.
– Это лучшая похвала для меня, Ёж! – ответил.
Вскоре собрание завершилось, а я вполне в добром расположении духа спустился по ступенькам с десятого этажа. Бодро перескакивал, улыбался прохожим, кивал знакомым, но не останавливался для того, чтобы поздороваться. В окна холла струился теплый, солнечный свет, люди были в отличном настроении, сверкали, как святые люди. «Святые»
Рассмеялся сам себе. Святых не бывает, мы все полны внутри дерьма, только кто-то признается в этом, а кто-то нет.
Это офис Карателей – мы являемся основным правоохранительным органом в мире, в четырех наших округах, следим за общественным правопорядком, за надлежащим исполнением законов.
Я по идее являлся начальником этого стеклянного, черного здания, возвышающегося словно черный штырь-пика среди серых, однотонных пятиэтажек. Это центр города, ближе к окраине дома становились более высотными, словно огораживая округ от трех остальных стальным забором. В этом месяце Ольгердович собрал совещание у меня в офисе, в следующем – в другом месте.
Каратели подчинялись только самому высокому званию в стране – Наместнику. Он главенствовал над четырьмя округами, а я обладал официальной неприкосновенностью, никто не мог меня судить, пока я занимал этот пост, если сместят, тогда вероятно отвечу за грехи и то не факт. Мои карательные меры распространялись исключительно на представителей Клейменных или Карателей. Беззащитных людей не трогал – они слабы. Это все равно, что ребенка обижать, наивного, глупого.
И, наконец...
– О...даааааааа! – я громко высказал на всю улицу, когда вышел за дверь центра, руки распахнул в разные стороны, готовый всех обнять и расцеловать. Да! Я выжил в очередном дерьмовом сборе! Поднял руки высоко над головой, сцепив пальцы и потянулся, распрямляя спину, слегка позвонки похрустели.
– О, да! – довольно повторил очень вдохновенно с чувством будто испытал как минимум первый за сегодня оргазм. Две девушки, скромно шедшие по асфальтовой дорожке, невольно обернулись, разглядывая меня. Не удержался, подмигнул ближайшей к себе. Та чуть улыбнулась, но неловко отвернулась (еще бы я поймал ее за подглядыванием).
Ладно...опустил руки, не будем смущать невинных девушек. Ну и где этот бесполезный придурок? Посмотрел на часы на руке.
Опаздывал, не люблю опаздывающих, заставлю пешком до Питера бежать.
– Гектор! – а вот и чмо мое. – Я это...пробки! – поведал Андрюха. – Прости, пробки реально зверские!
Голос запыхавшийся и глаза серые, почти серебристые отдавали блеском, дышал часто, как ишак после определенного процесса. Стальная серьга блестела в ухе, как у бабы, и раздражала. Жаль член себе не проколол. Ухо проколол, ноздрю проколол и ходил вечно в черных жилетках и джинсах.
– Слушай, ты реально чмо! – заметил я, разглядывая друга. На пятнадцатилетнего юношу похож, он промелировал волосы. Руку ему жал и даже поддерживал его локоть, но смотрел с кривой улыбкой, давая понять, что не в восторге от него. Словно трогал сейчас протухший помидор, к которому было отвратительно прикасаться.
– Чё это? – взвизгнул друг, как нервная беременная женщина, и вытащил руку. – Я нормально выгляжу и нравлюсь дамам!
Друг поправил волосы на затылке, пару прядок волос. На что я отметил опять:
– Ну да... привлекателен девочкам от десяти до пятнадцати.... Забыли! – отмахнулся от дальнейшего разговора. Встал, опершись спиной на зеркальное окно-стену здания.
– Мы разве не торопимся?– поинтересовался Андрюха, также приняв расслабленную позу возле здания.
Вопрос проигнорировал.
Оба молча рассматривали дорожку и жителей округа мелькающих мимо нас, ручеек-муравейник людей. Они нас не замечали, собственно, меня тоже мало интересовали.
Напротив нас оживленная, четырёхполосная дорога, по бокам припаркованы машины, а еще дальше огромная площадь с каруселями для детей.
День в самом разгаре. А на фоне на всю улицу были слышны звуки музыки для поддержания боевого, людского духа среди рабочей недели.
А ничего песенка! Щелкнул пальцами правой руки, а потом левой руки, итак по очереди, одновременно сделал плавную волну плечами справа-налево.
Пропел очень длинно и нудно, прям как чудак из песни что-то про страстный пожар. Бесил собственный голос, но петь девочкам на ушки самое то. Скулить умел отлично, спасибо маме в хор в детстве отдавала.
– Гектор! – скривился Андрюха, всплеснул руками и отвернулся, не желая видеть.
Я отсоединил лопатки от стены и отошел чуть вперед, чтобы другу было за меня стыдно. Я еще и танцевать умею. Встал посередине дороги, где мелькали прохожие.
Вновь пропел, медленно, с чувством, будто отдавили яйца, как минимум:
«Мы будем... утопать... в этой... любвииии»
Сделал волну бедром, цепь теперь звякнула по заклепкам джинсов, еще больше привлекая внимание. Рядом кто-то остановился, что я увидел боковым зрением. Поднял глаза на друга, который заслонял лицо рукой, будто бы он не со мной и знать меня не желал.
А я продолжил. Скрестил ноги и сделал резкий поворот вокруг своей оси, цепь вслед за мной закрутила пируэт. Пальцем поманил друга и вновь запел с придыханием:
«Я буду нежным...ко мне иди»
Андрюха чисто физически попытался сплющиться в мокрое пятно на стене позади себя, раза в два уменьшиться по размерам. Не помогало. Я продолжал манить его к себе на радость толпе. Ритм движений отлично чувствовал, очень помогало в сексе. Хороший танцор – хороший любовник.
Дверь из здания приоткрылась и оттуда вышла жирная туша Кабана.
– Гектор! Ты опять балду гоняешь? Я не сомневался, – пренебрежительно окинул меня взглядом: отметил, что я стоял, не приплясывал, только плечами продолжал то влево вправо покачивать и пальцами выбивал ритм ладони. Словно аплодировал.
– А то Кабан! – громко выкрикнул. – Люблю балду гонять!
Руку отсоединил, резко наклонил и элегантно провел рукой по воздуху, сделав низкий поклон прежде всего его красотке, с пухлыми красными губками, которая стояла сзади него и периодически окидывала мои бедрами заинтересованными взглядами. А еще мужиков озабоченными называли.
Эх, женщины.
Пока гвардия Кабана проходила мимо и рассматривала меня пренебрежительно, будто перед ними щенок валялся на дороге, а они думали пнуть или не пнуть? Заскулит или нет с просьбой о помощи.
А музыка продолжала играть на фоне, эта попсовая позорная песня, а я продолжал легко перетаптываться с ноги на ногу, будто танцевал.
Прошло около тридцати секунд. Песня завершилась с последним звонким аккордом и я руки выставил в разные стороны и пальцами сделал взмах резкий, будто направлял допустим, силу в воздух. Я, к сожалению, такого не умел, как Клейменные.
Зато умел так! Стоял в это позе: ноги перекрещены, руки в разные стороны, возвышался над многими людьми, голову покорно склонил вниз на асфальт, рассматривая неровные камушки под ногами. Громкие аплодисменты, особенно от женщин услышал, видел бабульку с палочкой, которая стояла неподалеку с внучкой и смотрела на концерт в моем исполнении.
Море оваций для нас с другом. С улыбкой обернулся на каждого, молча кивая, что рад одобрению.
Раз...
Кивнул очередной тетеньке на ее загадочный взгляд. Завлекающий.
Два...
Девушка кажется лет двадцати приблизилась с подружкой явно с целью познакомиться.
Три...
Бух! Бах! Шах и мат! Кто последний смеется, Кабан?
Девушки испуганно вскинулись, пригнули голову в ожидании, что сейчас небо взорвалось только что и грянет вниз нам на головы. Ломая и убивая под своей тяжестью. Две девицы успели за меня спрятаться и вцепиться в руки. Толпа вскрикнула после повторного длительного звука сработавших сигнализаций и вновь звука разрывающего пространство.
– Что это? – охнула дружно толпа.
На небо шел небольшой дым, дорога возле нас наполнилась тревожными гудками множества машин. Крик, гул – потрясающий коктейль паники, и я его медленно попивал.
– А вот теперь, Андрюха! – заявил громко. – У нас много работы! Простите, дамы, – вежливо вырвал руки из хваток дам (стальными когтями, наверное, оставили красные борозды).
Пошел вперед, с трудом пробираясь сквозь толпу. Отсоединил цепь от джинсов и медленно стал накручивать на правый кулак звено за звеном. Сантиметров тридцать от цепи оставил висеть вниз обязательно с карабином, который служил как самое действенное средство обороны. Больше я не использовал никакой вид оружия.
Через пару секунд услышал Андрея:
– Я всегда побаиваюсь, когда у тебя отличное настроение, – шепотом сказал он, пока мы просачивались сквозь толпищу людей.
А я, наконец, убрал «пидорский» голос и заговорил спокойным, не таким мягким:
– У нас несколько часов, пока слухи об убийстве Кабана не дошли до его группировок. Придется поработать, Андрюха! – прошли мимо последнего человека и стало немного проще, дорога освободилась.
– Бегом! – скомандовал своему подчиненному.
В кого-то врезался, точнее в меня кто-то врезался. Мощный удар пришелся в плечо и заставил сбиться с быстрого шага. Развернулся вслед за владельцем!?
Владелица? Остановился, оглядев четверых девушек, которые пробирались в гущу толпы. И самая ближайшая, которая прошла рядом, имела почти седые волосы, которые полностью закрывали ее спину и спускались до ее задницы небольшими завитками. А вот там интереснее... шорты джинсовые утягивали вообще-то ничего такую, хорошенькую задницу, а дальше голые ноги...ноги...ноги...ничего себе ноги. Не иксом, не колесом, а ровные, длинные. Я с любопытством повторил обзор женских ног снизу вверх и обратно.
– Гектор! – Андрюха резко выкрикнул на ухо.
– Что?! – реально испугал, поганец, я чуть не подскочил на месте.
Друг пожал плечами, как бы в извиняющем жесте, а я обернулся в сторону незнакомки, а та исчезла, растворилась, как дымка в воздухе, и даже запаха духов не оставила.
Я неудовлетворенно махнул пальцами в сторону пропажи. А потом резко перевел взгляд на друга с пожеланием ему сдохнуть в той гуще толпы, чтобы сотни каблуков его истоптали.
– Гребанный ты Клейменный! – взял его за жилетку двумя руками и в лицо ему выдал. – Я же ее лица не видел?!
– Кого ее? – спросил друг, глазами часто-часто хлопая в непонимании.
А я перешел на бег, пора было по делам. Андрюха скоро догнал, и мы припустили по опустошенным, городским улочкам в поисках темной машины.
– Я только что из-за тебя просрал обладательницу стобальной внешности по крайней мере сзади! – недовольно заметил в его сторону. – Правда, овца, врезалась и не извинилась.
Пренебрежительно указал на него пальцем в плечо, ох, с удовольствием просверлил бы ему тупой его мозг.
– Не девяносто девять? – уточнил Андрюха.
– Нет, сто! Понятно, как я зол?
