Текст книги "Морель и госпожа Смерть (СИ)"

Автор книги: Лео Любавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 6
Audience terminée

Время поджимало, Ришару следовало торопиться, чтобы успеть предупредить брата о надвигающихся неприятностях, ибо даже у всесильного Магистра Ордена Мертвой Розы могли произойти в жизни события, последствия которых стали бы необратимы. Этого Ришар допустить не желал, а потому изменил своим привычкам и воспользовался прямым магическим порталом. Через несколько секунд Морель-старший вышел из светящейся романской арки в лиможском родовом замке.

Запахи удивили Ришара и здесь. Отнюдь не тлен и плесень, чего можно было бы ожидать, учитывая текущие изыскания брата, но ваниль и корица. Пахло парным молоком и свежей выпечкой, как будто Ришар попал на королевскую кухню в канун Рождества. Вампир вновь пошел на запах и быстро достиг его источника, на этот раз не в подвале, а на кухне.

Ришар любил замок Морелей. С этими стенами было связано множество счастливых детских воспоминаний, которые и в бессмертии дарили разуму просветление. Здесь братья жили с матерью, еще когда были людьми. Счастливое время! Ришар помнил рождение Лорана, счастливые глаза и нежную улыбку матушки, когда она пеленала долгожданного младенца. У дамы Бланшефлер было два сына: Ришар – приемный, Лоран – от тайного любовника, и три дочери от законного мужа. Стараниями Ришара его сестрицы также обрели бессмертие, и только Лоран отступил от вековых традиций и не позволил старшему брату подарить поцелуй вечности матери. Если бы Лоран не был так упрям, Ришару не пришлось бы сейчас, рассыпаясь на искры света и вновь собираясь воедино, влачиться по порталам. Сидело бы все семейство чинно и благородно за вечерней трапезой, проводило время в приятных беседах. А как хороши прогулки при луне! И сколько удовольствий можно испытать при дворе Белой Госпожи…

Но Лоран – это Лоран. Он с детства был упрям и своеволен. Всегда имел собственное мнение и не позволял на себя давить.

Чем же это так вкусно пахнет? Ришар дошел до кухни и замер, уподобившись разупокоенным датчанам. То, что он увидел, было невероятно. Кухня, наполненная не слугами, а современной техникой. Вместо камина – духовые плиты. Вместо выскобленных разделочных столов – стойки, а на них миксеры-блендеры, мешалки-взбивалки и прочая дребедень, которая заменила ручной труд.

Ришар терпеть не мог механизмы, Лоран их обожал. Но самым удивительным во всем этом кухонном великолепии были две женщины, которые управляли процессом. Молодая и старая. И Ришар мог отдать на спор один из своих вампирских клыков, что знает старуху! Несомненно, он встречал её на ежегодных шабашах. Но как Лесная Ведьма могла оказаться в лиможском замке Морелей? Ведь она сгорела вместе со своим домом, и прах был развеян по опушке Клеронского леса. Даже учитывая склонность Лорана к несанкционированным разупокоениям, невозможно было представить себе, чтобы некромант мог поднять и оживить кого бы то ни было из пепла. Заклинанием Феникса владела лишь Белая Госпожа.

Ришар вовремя спохватился и накинул на себя плащ невидимости раньше, чем был замечен женщинами. Старуха, правда, повела крючковатым носом и обшарила замковую кухню цепким взглядом, но не заметила ничего предосудительного. Молодая была поглощена процессом взбивания яичных белков и даже не посмотрела в сторону Ришара, зато он мог разглядывать её сколько угодно. А заодно и слышать разговор женщин.

– Я говорила, что надо было взять те яйца, – сокрушалась молодая особа. Ришар отметил её привлекательность, девушка была куда красивее датчанок. И какой удивительный цвет глаз, точно как у матушки! Волосы рыжие, заплетены в косу, убраны в сетку – опрятная. Высокая, стройная… Да она и в платье матушки! Неужели Лоран позволил прикасаться к заветному сундуку? Недоумению Ришара не было предела. Девушка тем временем продолжала: – Они не взобьются, говорила же я, надо было взять белые!

– Сойдут и эти, – возражала старуха, – добавь немного лимонного сока. И что ты так стараешься?

– Он обещал, что отпустит меня, если я приготовлю точь-в-точь такое же мороженое, каким заляпала его праздничный камзол. – Девушка рассмеялась, не прекращая орудовать миксером. – Ты бы видела его лицо, слышала бы, как он на меня орал. Подумаешь, камзол, так чуть не придушил меня из-за этого! И если бы я в самом деле намеренно сделала, а то нечаянно. Не понимаю, как это случилось, откуда взялось мороженое? Я же только прочла рецепт.

– Конечно, ты не виновата, дорогая! Не печалься, но помни, лучше не читать вслух ничего незнакомого. Рецепт может оказаться заклинанием. Следовало тебя обучить кой-чему. Сейчас бы пригодилось. У тебя хорошие способности, и есть дар.

– Из-за него меня сюда притащили?

– Нет, – махнула рукой Лесная Ведьма, – не ты нужна была этому самодовольному некроманту, а я. Вернее, книга. Но так просто он её не получит. – Старуха сунула свой крючковатый нос чуть не в самую миску. – Почему ты не используешь кухонный комбайн? Взбивать белки вручную дольше и тяжелее.

– Как ты не понимаешь, вручную я чувствую пену. Её крепость. Не нужен мне комбайн… А вот, смотри, начали подниматься, скорее давай ваниль… – Девушка повернулась к Ришару спиной, и он отметил, насколько это позволяло облегающее шнурованное платье, что сзади формы рыжеволосой красавицы ничем не хуже, чем спереди. – Но я надеюсь ты пошутила про восстановление моего честного имени, репутации и всего остального? – спросила девушка, возобновляя сбивание. Блендер в её руках визгливо жужжал и мешал Ришару слушать. Но ответ старухи некромант разобрал хорошо.

– Нисколько, – усмехнулась Лесная Ведьма. – Раз уж так вышло, что мы получили этот козырь, так почему бы и не использовать его. В твоем мире это не будет иметь ровным счетом никакого значения. А здесь ты приобретешь такие возможности…

Старуха снова оглянулась в сторону Ришара, очевидно, что чувствовала присутствие, на то и ведьма. Впрочем, увидеть не могла. И все же, в целях сохранения инкогнито, Ришар предпочел убраться с кухни. Из разговора женщин он понял, что они что-то замышляют против брата. Молодая, должно быть, тоже ведьма, яблочко от яблони… Но это все после, еще будет время. А сейчас надо разыскать Лорана и поговорить с ним! Важнее всего исполнить приказание Белой Госпожи.

* * *

…Параллельный мир. В Парижском доме некроманта Мореля…

Йорик Шенкель так и эдак крутил в костлявых пальцах записку от хозяина. Как послания попадали в дом, оставалось для скелетона загадкой. Они появлялись из ничего. Возникали и ложились на стол аккуратной стопкой. Эта записка была сто тридцать пятой по счету.

«Приглашенным необходимо приготовить комнаты, рыцарей Ордена селить в левом крыле замка отдельно от дам».

В предыдущих ста тридцати четырех записках содержались подробные указания по поводу проведения свадебной церемонии.

Протокол Йорик знал, но как успеть подготовить древнюю часовню к назначенному времени, где искать Верховного Пастыря, чем угощать рыцарей Ордена и, самое главное, из какого сословия приглашать подружек невесты? Подходящих женщин в доме Мореля не было, да и никаких не было, разве что разупокоенная королева с придворными дамами. Насчет них Йорик сильно сомневался. Но больше всего Шенкеля тревожил вопрос о свадебном платье. По какой моде следует его шить? В женских нарядах скелетон и при жизни-то смыслил не много, теперь же знания его безнадежно устарели. И тут Йорика осенило! Он даже подпрыгнул, пристукнув костями. Оставалось только найти способ донести до особы королевских кровей суть вопроса. С этим они могли бы помочь, а то слоняются по дому без всякой пользы.

И тут же возникло препятствие. Увы! Йорик не мог говорить, а Гертруда не умела читать. Она была неграмотна. Такое случалось, в давние времена её земной жизни женщинам следовало знать множество необходимых для жизни вещей, но грамотность в этот список не входила. Шенкель сгреб все записки со стола и помчался к Ришару, скелетон был уверен, что тот придумает как быть. Уж если Морель-старший разобрался с мозгами в банке, то с разупокоенной королевой как-нибудь управится!

Йорик застал Ришара в библиотеке, старший брат Мореля был погружен в изучение пыльного фолианта, причем не за кафедрой, а прямо на лестнице, на уровне десятой книжной полки. Одной рукой он удерживал книгу, а пальцы другой пытался сложить в замысловатый знак «триединого начала» – в параллельном магическом мире язык жестов был гораздо сложнее, чем в человеческом. Шенкель, отчаянно жестикулируя, приблизился, но Ришар, увлеченный игрой рук, скелетона не замечал. Пришлось произвести шум – Шенкель уронил вазу. Намеренно. И, конечно, она разбилась. Китайский фарфор. Зато Рикардо поднял глаза от книги и взглянул на Шенкеля.

– А, милейший, что случилось на этот раз?

Скелетон продолжал объясняться жестами, он потрясал записками, щелкал зубами и крутил черепом.

– Поосторожнее, а то опять потеряешь голову. Сейчас я спущусь.

Морель-старший вернул фолиант на полку. Ришару хватило нескольких минут, чтобы понять, чего хочет Лоран от своего верного слуги. А вот чего хочет сам Шенкель? Скелетон настойчиво приставлял растопыренную пятерню костей к затылку. Корона? Убор для невесты? Тиара? Королева Гертруда!

О, радость – мессир Ришар понял! Скелетон с воодушевлением закивал, и его череп скатился на пол.

Ришар не был уверен, что это хорошая идея. Но если взять в расчет, что и скоропалительная свадьба брата – задумка весьма далекая от гениальной, то обратиться к королеве за советом насчет подвенечного платья не так уж и глупо. Торжества были не ко времени! Над Морелем нависли неприятности гораздо большие, чем брак. Рано или поздно Лорану пришлось бы жениться, если он хотел сохранить свое звание Великого Магистра и кресло председателя тайной ложи. По уставу лицо, занимающее эти посты, должно было состоять в браке и иметь наследника. Должность передавалась именно так. До Мореля Великим Магистром числился его почтенный отец. Это было очень давно, еще в те времена, когда бессмертным не позволялось руководить Орденом. Но по желанию Белой Госпожи в Устав Ордена внесли поправки, и Морель удерживался в почетной должности вот уже третью сотню лет. А с женитьбой все тянул. С этой точки зрения, может, и хорошо, пусть женится, это смягчит гнев Белой Госпожи, а гневалась она не на шутку. Ришару, как и всем остальным, не нравилось, что Лоран столько времени проводит в реальном мире, вот и сейчас, когда он так нужен тут…

Шенкель подал Морелю старшему очередную записку – непрочитанная, она легла поверх остальных.

– Все это суета сует, любезный друг, а вот свадебное платье – вопрос серьезный, с него мы и начнем, все остальное приложится. Итак, отправимся теперь в комнаты королевы. Она выбрала, наконец, с кем из трех мужей будет жить? Или из двух? Призрак отца принца Гамлета считать не стоит, бесплотное существо вряд ли сможет чем-то порадовать женщину. Разве что блаженную Офелию… Как затрудняет процесс общения твоя немота! Неужели Морель ничего не мог придумать? Он же некромант, ну нашел бы для тебя подходящее тело, соединил…

При этих словах Шенкель так затрясся, что стук костей стал похож на мелкую барабанную дробь. Скелетон принял скорбную позу Ангела, стенающего над прахом. Вероятно, он приметил это в фамильном склепе Морелей. Получилось смешно.

– Да ладно, – успокоил скелетона Ришар, – я пошутил. Очевидно, что здесь нужен особый подход. Примитивное оживление мертвой плоти не годится. Но пока братец изобретет нечто подходящее, мы можем пользоваться языком жестов. Я подобрал для тебя несколько книг, потрудись не просто прочесть их, а проштудировать с прилежанием, чтобы нам было легче понимать друг друга. Ну что ж, веди меня в комнаты королевы Гертруды. Я сам поговорю с ней. А ты можешь заняться изучением языка глухонемых и всем остальным.

Вдовствующая при двух мужьях и одном призраке мужа королева Гертруда сидела с придворными дамами за вышиванием. Девица Офелия стояла рядом и выслушивала наставления.

– Вот, взгляни сюда, – королева ткнула пальцем в раму с натянутым холстом. – Видишь, здесь узор нарушен?

– Но вышло красиво, смотрите какие цветочки, Ваше Величество.

– Здесь не должно быть никаких цветочков! Только кресты. Это алтарный покров. Надо все распороть и отшить заново, – приказала королева придворным дамам. Те молча закивали. Королева соизволила заметить Ришара и милостиво ему улыбнулась. – Как приятно, что кто-то вспомнил о нас, – изрекла она, – в этом доме совершенно нечем заняться. Мы умираем от скуки.

– У меня есть замечательные новости для Вашего Величества, – поклонился Морель– старший. Он хорошо знал придворный этикет.

– Мы готовы выслушать вас.

Королева Гертруда оставила вышивание и перешла в кресло у окна, расположилась в нем, Ришару сеть было не на что, это и понятно – в присутствии коронованных особ положено стоять.

– Мы готовимся к празднику, Ваше Величество, надеюсь, он развлечет вас.

– Что за праздник?

– Свадьба. Мой младший брат, хозяин этого дома, женится на достойной девушке из внешнего мира. Это все, что я знаю о ней. Но для свадебной церемонии нам необходимы некоторые вещи. Например, фата, платье невесты, обручальные кольца.

– Венок! Обязательно должен быть венок из флердоранжа. Цветы померанцевого дерева, – перебила Ришара Офелия.

– Как же вы мне надоели со своими цветами! – воскликнула Гертруда. – Помолчите! Что вы можете знать о свадебных церемониях! – Настроение королевы мгновенно испортилось. Ришар понял, что женщины терпеть друг друга не могут. Скорее всего, сказывался юный возраст Офелии. Девица, как известно, умерла молодой. Тогда как королева успела дожить до седых волос и расплывшейся фигуры. – Вряд ли мы сможем помочь вам, – заявила она, – гардероб наш истлел.

– Я приведу к вам модистку, нужны лишь указания, – попробовал умилостивить королеву Ришар. – Эта свадьба чрезвычайно важна для нашей семьи.

– Но почему невеста сама не позаботилась о платье.

– В их мире все происходит иначе. Традиции там потеряли значение.

– Свадебные платья не обязательны?

– Боюсь, что так.

– Нет, вы слышали⁈ – Королева Гертруда скорбно сложила руки. – Если бы я позволила себе нечто подобное, что бы сказали подданные?

– Ах, какое безобразие! Это неслыханно! Трудно себе представить… – загомонили фрейлины, они рады были прервать монотонное шитье.

– Я не смогу вам помочь, – повторила королева, – поищите платье в другом месте. А вы за работу, за работу, нечего отлынивать! – приказала она фрейлинам.

– Милорд, возьмите… – начала было Офелия, но королева так строго взглянула на неё, что слова замерли на губах невесты принца.

– Вам, юная леди, следовало бы заботиться о собственном свадебном платье, – заключила Гертруда. Было очевидно, что с Ришаром она ничего больше обсуждать не собирается.

– Audience terminée*, – подтолкнула его к двери одна из придворных дам.

Морелю-старшему ничего не оставалось, как принять поражение и покинуть поле боя с позором.

* * *

*Audience terminée – Аудиенция окончена (фр.)

Глава 7
Мамушка и тайная комната Лиможского замка

…Параллельный мир. Где-то в трехстах лье от Лиможа, в замке некроманта Лорана Мореля…

К Йорику Морель старший не вернулся, сейчас это было бы бессмысленно. Проблема подвенечного наряда отвлекла Ришара от главного, но как только она отодвинулась в сторону, с новой силой встала перед ним основная – что отвечать Белой Госпоже. Ведь это по её повелению он явился сюда, преодолев порталы нескольких миров.

Сколько времени необходимо Лорану для экспериментов? Сможет ли он осуществить задуманное? И не выдумка ли эти волшебные капли, на которые так уповает его любимый брат?

Если Морелю-старшему и было известно чувство любви, то в первую очередь – братской. Лоран многого не знал, он считал Ришара родным братом – все думали так, даже муж несравненной госпожи Бланшефлер, в девичестве виконтессы Дюбуа, по мужу – графини Вуайон. Пьер де Вуайон любил и сыновей, и дочерей, он был хорошим отцом и мужем, Бланшефлер искренне оплакивала его, но сама любила другого, ему была посвящена и предана, исполняла его волю. Потому и пошла на подмену – из двоих её сыновей старший был приемным, история эта сохранялась в глубокой тайне. И лишь одна свидетельница могла бы приоткрыть завесу – старая Мамушка. Она в собственные руки приняла тайное дитя от Белой Госпожи, а новорожденного отдала ей. Приемного мальчика нарекли Ришаром и воспитали, как первенца графа. Что стало с ребенком рожденным Бланшефлер – никто не знал, Белая Госпожа забрала его. Второму сыну могущественного возлюбленного прекрасной графини она позволила остаться в семье графа де Вуайон, простодушный Пьер до конца дней считал себя отцом обоих мальчиков. Разница между ними была в десять лет.

Портал рассыпался искрами за спиной Мореля старшего. Сколько же раз придется сегодня совершать перемещение. От этого голова уже гудит, как большой соборный колокол…

Извилистые коридоры и крутая винтовая лестница привели к хорошо знакомой двери. В далеком отрочестве Ришар часто скрывался в комнате Мамушки. Он был непокорен и изобретателен на шалости, но добрая кормилица всегда защищала его.

Морель-старший постучал, условных три удара долгих и два коротких, он и сразу бы признался, что находится в замке, но история с мороженым спутала все карты.

Дородная негритянка чистила миндаль.

– Дорогой мой Ришар!

С Морелем-старшим она не придерживалась строгих правил, кем бы ни стал Ришар и сколько лет бы ни прожил на свете, для Мамушки он оставался все тем же любимым сорванцом, вечно готовым на шалости. В вечерних молитвах каялась добросердечная кормилица, что любит старшего сына Бланшефлер больше других детей. Как взяла его на руки, так и прикипела сердцем. А и то сказать, хорош он был и в младенчестве, и в отрочестве, и в юности. С ангельской внешностью и невинным взором. Да и теперь…

– Мамушка! Вот ты где! – Ришар обнял её. – Я думал, как обычно на кухне.

– Нет, там теперь другие хозяйничают. – Она явно была обижена. – И до этого довелось мне дожить! Но зачем ты здесь, дитя мое? – Мамушка тискала и осматривала Ришара, как будто он был младенцем. – Хочешь орешков? Ты любишь миндаль.

– Да…– думая о своем, Ришар захватил горсть чищеных орехов из миски, сел на мамушкин бездонный сундук.

За долгие столетия своего бессмертия Морель-старший приучил себя ко многому, что сопутствовало обычной человеческой жизни и было отнято, когда он стал вампиром. С позволения Белой Госпожи, конечно, она видела в этом смысл. Ритуал вкушения крови стал необходим лишь раз в год, а дневной свет уже не вредил глазам. Алый огонь бессмертной сущности застилал их лишь в день осеннего равноденствия, когда вампирская кровь преобладала, но она же дарила Вечность.

– Я здесь, чтобы убедить Ларри оставить надежды на разупокоение и достойно предать матушку земле.

– Что ты, – всплеснула руками Мамушка. – Даже не думай подходить к нему с этим. Ты же знаешь, Лоран не послушает.

– Тогда его и спрашивать не станут. Есть силы способные заставить.

– Неужто Совет Причастных.

– Именно, – медленно произнес Морель. – Если это произойдет, Лоран лишится сана и свободы. Я не могу допустить такого. Свадьба, конечно оттянет время, но…

– Ты уже знаешь?

– Даже видел невесту. Недурна. Красивые глаза.

– И где он только отыскал её⁈ Еще и вместе с бабушкой. Несносная старуха! – Мамушка с удвоенной энергией принялась лущить орехи. Щипцы в её руках так и мелькали, и кожура сыпалась на пол. – После замету, – пояснила она, перехватив удивленный взгляд Ришара. – Это все нервы. Если бы не наши обстоятельства – ни за что не одобрила бы я эту свадьбу. Ни за что! Лоран торопится.

– Да, странно. А где он сам?

– Там, – Мамушка многозначительно указала глазами куда-то вбок и вверх.

– Я хотел бы поговорить с ним, но прежде успокой меня относительно наряда невесты. Придумай что-нибудь. Бедняга Йорик уже всю голову сломал… вернее череп, – засмеялся Ришар. – Повезло Лорану со слугой. Но о платье для невесты не он должен думать.

– А тут и думать нечего, я храню подвенечное платье госпожи. Оно подойдет, есть и фата, и венок, все, что необходимо. – Мелькание щипцов прекратилось, мамушка безвольно опустила руки на колени. Лоран заметил, как повлажнели её глаза. – Не верится, что он все-таки решился! После стольких лет печали о нашей любимой Бланш…

– Может, это и к лучшему. Если эта девушка вернет Ларри к жизни… – Ришар решительно поднялся с сундука. – Пойду к нему. Передам приказ моей госпожи и попробую убедить не противиться. А ты приготовь все, нам нужно показать капитулу достойную избранницу.

Мамушка безнадежно покачала головой вслед старшему брату Мореля, смахнула слезы со смуглых щек и поправила свой идеально накрахмаленный чепец. Не верила она, что её малыш Ларри покорится.

* * *

Перила широкой каменной лестницы были увиты гирляндами роз. Живые цветы. Казалось, будто кусты проросли через пол и укрыли лестницу. Белые и нежно-розовые, кремовые, алые, почти черные, – они источали тонкий аромат. Ришар поднимался ступень за ступенью и все яснее слышал музыку. Звуки скрипки. Он шел прислушиваясь и невольно отмечая, что мелодия изменилась. Не была спокойной. Металась и жаловалась. Раньше Лоран не играл так. Ришар сконцентрировался и сквозь мелодию различил слова:

– Я не потерплю того, что ты женишься! – стенала Скрипка.

– Не плачь, для нас это ничего не изменит, – убеждал Морель.

– Изменит, изменит, изменит! Ты меня больше не любишь! Лучше бы я умерла, сгорела, разбилась…

– Не говори так, я не смогу жить без тебя!

– Тогда не женись. Сделай так, чтобы невеста исчезла! Или я умолкну навсегда. Ты не сможешь играть для матушки!

Ришар дошел до площадки галереи и повернул к небольшой арке, за ней открывалась лестница в башню. Музыка возобновилась. Теперь Ришар не слышал ничего, кроме дивной мелодии. Если бы сердце его билось, то оно замерло бы при этих звуках. Морель-старший вошел в комнату и остановился у двери. Не окликнул брата, ждал, слушал и смотрел на нетленный труп своей приемной матери. Хрусталь надежно оберегал его, а розы из Сада Мертвых сохраняли. Малейшего дуновения свежего ветра хватило, чтобы труп рассыпался в прах. Но толстая крышка гроба была хорошо притерта и надежно запаяна изначальным огнем. Сам Отец Драконов сделал это, повинуясь заклинанию Силы. За свое долгое бессмертие Лоран произнес его дважды. Оставался последний третий раз. Ничто, ни в одном из миров не могло противостоять заклинанию, но еще одно обращение к нему превратило бы Лорана в пленника.

Лоран почувствовал присутствие брата, хоть стоял спиной к Ришару. Тот видел как поднимается и отходит в сторону согнутая рука Лорана двигая смычок, покачивается в такт музыке высокая широкоплечая фигура. Но вот, мелодия прервалась, рука со смычком опустилась, Лоран обернулся.

Встретив взгляд родных, так похожих на материнские, глаз, Ришар прочел в них вековое страдание и ни слова не произнес из приготовленных доводов, а лишь раскрыл объятия и шагнул навстречу брату.

– Я знаю, что она слышит! – промолвил Лоран, руки у него были заняты, и он не мог ответить на приветствие Ришара.

– Конечно, слышит, Ларри, ведь она спит, – Морель старший прижал Лорана к груди и оставался так. Потом отстранился, легко встряхнул брата за плечи. – Не время предаваться печали. Мы должны подумать о другом. Я спешил, чтобы предупредить тебя, хорошо что успел. Идем, нам надо поговорить. Но не здесь, не при ней.