Текст книги "Морель и госпожа Смерть (СИ)"

Автор книги: Лео Любавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Они легли, испытывая не страстное влечение, а глубокую нежность друг к другу. Сплели пальцы. Лиза прижалась к мужу, положила голову ему на грудь, ощущая щекой жар тела и прислушиваясь к биению сердца. Живой – это единственное, что имело для нее значение, что бы он там ни говорил про сердце некроманта.

Снаружи послышался стук лошадиных копыт и мужские голоса. Лиза вздрогнула и обхватила Лорана, прижалась теснее. Её снова накрыл запоздалый страх. Она гнала его, но никак не могла избавиться. Страх возвращался, стоило вспомнить могучее тело раненого Мореля, распростертое на ложе, бледное лицо Лорана, его безжизненную руку в своей…

Лиза не хотела говорить о сражении, но все время думала о нем. О том, что произошло там, на поле боя. Ларри молчит, не хочет рассказывать. К чему спрашивать тогда? Но тревога не отпускала. Лиза мола бы узнать и сама, но не решалась. Вдруг он рассердится, или обидится?

Лоран играл ее волосами, перебирал рыжие пряди. Пальцы его тонули в этом восхитительном шелке. Раньше от одного этого прикосновения он бы испытал возбуждение плоти. Но сейчас важнее была близость, о которой он раньше не знал. Он чувствовал смущение Лизы, ее страх, растерянность, слышал ее мысли о сражении. И вот он позволил себе то, от чего зарекался – закрылся от Лизы. Оправдываясь тем, что не хочет тревожить ее еще больше. Но в этом была не вся правда. Лоран тоже устал. Он хотел лежать в постели с женой, обнимать её. Даже без чувственных радостей ему хватало близости. Он уже обладал Лизой, входил в нее душой. И это было больше, чем слияние тел.

Здесь в лагере они не будут близки. Зачем? Впереди у них дни, недели, годы… Возможно. А если нет?

Поэтому Лоран и закрыл свои мысли от Лизы. Чтобы она не знала о его сомнениях. Когда-нибудь он расскажет ей о битве. О том, как в гуще сражения, когда они вместе с королем Бринмором бросились на Морганеллу, он был остановлен видением. Да, это был морок, колдовство. Морганелла пыталась ослабить его. Она показала ему Лизу. Добралась до самой дорогой мысли, самого яркого чувства, которое он хранил в сердце. Искушала, пыталась отвлечь. Он понимал это, но не имел сил сопротивляться. Морганелла показала ему Лизу на пороге портала в ее мир. И в этом видении он знал, что если его возлюбленная сделает шаг, то уже не вернется к нему. Они расстанутся и будут блуждать по вечности в новых воплощениях в поисках друг друга. И никогда не встретятся.

Лоран поверил иллюзии Морганеллы.

«Лиз, – крикнул он. – Лиз, постой!» – и в этот момент получил удар в грудь.

Морганелла уязвила его, ослабила, и Лоран оказался в той страшной темноте, из которой его потом вывели матушка и Лиза. Однако прикосновение Тьмы не прошло даром. Морганелла заронила сомнения в его душу.

Нет, он не должен допускать Лиз в эти свои мысли. Сегодня она просто уснет в его объятиях. А завтра, после погребения Бринмора… Завтра… Не сейчас…

Морель оказался на грани сна и яви. И видел себя как бы со стороны. Уже не в шатре…

Он стоял в подвале Лиможского замка перед хрустальным гробом, наполненным черными, увядшими розами. Крышка разбита. Страх ледяной волной обрушился на Лорана.

– Матушка!

Лоран шел из одной подвальной комнаты в другую. Своды опускались все ниже. Матушки нигде не было! Он достиг последнего зала – дальше проход замурован. Когда они с Ришаром были детьми, то прятались тут от Мамушки. Сейчас, вместо глухой стены, он видел врата в дивный сад. Все в нем манило к отдыху и забвению – зеленая трава, прозрачные воды, ясное небо. Но Лоран отступил. Его страшило это пространство, куда он мог бы войти и забыть там обо всем, забыть Лизу. Нет! Но матушка… где матушка?

– Я здесь, Ларри, – раздалось за его спиной. – Я здесь, сын мой, с тобой.

Он обернулся и увидел ее. Бланшефлер стояла перед ним. Живая!

– Матушка, я не нашел для вас Капель датского короля.

– Они не нужны нам, любимый мой мальчик! – Матушка протянула к нему руки.

Лоран встал перед ней на колени, уткнулся лицом в ее белые одежды, ощутил аромат роз. Бланшефлер обхватила его голову прижала к себе.

– Ларри, сын мой!

– Матушка, я не могу отпустить вас!

– Ларри, ты должен понять, что я никуда не уйду. Поднимись. Послушай меня.

Он встал. Она положила руки ему на плечи, немного отстраняясь, заглянула в глаза.

– Я никуда не уйду, потому что люблю тебя. И всегда любила. Ты не был у меня единственным, но был моим возлюбленным сыном. И сердце мое всегда пребудет вместе с твоим. Я знаю, что теперь рядом с тобой есть та, кто избавит от тоски и от печали, от грусти по мне. Отпусти же меня, Ларри, я иду туда, где ждет меня любим ый.

Она оглянулась на врата. Следом за матерью посмотрел и Лоран. Он увидел статного светловолосого рыцаря.

– Бланш, – позвал тот, – любовь моя, наконец я тебя нашел! Иди же ко мне!

– Я не говорю тебе «Прощай», Ларри, – Бланшефлер коснулась рукой щеки сына, убрала с его лба непокорную прядь, погладила по голове, как в детстве. – Мы всегда будем рядом. И незримо я стану охранять тебя и твою юную жену. Люби ее и береги свою любовь к ней! Не расставайтесь! Это невыносимо тяжко – искать своих потерянных возлюбленн ых!

Она все смотрела на Лорана с улыбкой. Потом крепко обняла его. Постояла так и, наконец, отстранилась, отступила на шаг.

– Отпускаешь ли ты меня, Ларри? Отпускаешь ли всем сердцем и всей душой?

– Да, матушка.

– Оставляю тебе мою любовь и материнское благословение. Ты найдешь их в каждой белой розе, в каком бы из миров она ни расцвела.

Бланшефлер повернулась и пошла к тому, кто ждал ее за воротами сада.

Лоран вздрогнул и стряхнул дрему. Он лежал, открыв глаза. В полумраке шатра звуки, что раздавались снаружи казались яснее. А рядом спала Лиза. Он чувствовал ее дыхание на своем плече.

– Не расставайтесь! Берегите свою любовь! – повторил Морель слова Бланшефлер. – Благодарю, матушка! И будь счастлива там, куда ты ушла сегодня. Прости, что удерживал тебя так долго! Я совершал это ради моей любви, забывая о том, что ты тоже, возможно, любишь и хочешь быть счастливой.

С этой мыслью Лоран крепко уснул.

Глава 25
Погребение Бринмора

Настало утро. Лагерь ожил – рыцари Ордена готовились принять участие в погребальной процессии. В знак уважения к королю они надевали латы. Оруженосцы покрывали боевых коней расшитыми попонами.

Все ждали Великого Магистра. И вот Лоран вышел из шатра. Он направился к помосту, который был устроен в том месте, где на высоких шестах развевались боевые знамена Ордена, короля Бринмора, союзников. На пути Лоран останавливался, узнавая в строю латников тех, кто был рядом с ним в сражении. Он говорил с ними, называл их имена, пожимал руки. Благодарил.

У самого помоста увидел и Готфрида. Положил руку на плечо сержанта, а потом и обнял.

– Более других благодарен я тебе! – сказал Лоран. – Ты станешь рыцарем Ордена и начальником личной охраны нашей Леди.

– Мессир Лоран… экселенс… Любой на моем месте поступил бы так же, – отвечал смущенный и растроганный вниманием Великого Магистра сержант

– Да! Ты прав, Готфрид! Любой на твоем месте… Потому, что все мы служим одной цели, и правда на нашей стороне. – С этими словами Лоран поднялся на возвышение.

Хотел говорить, но приветственные крики не позволили ему сделать это. Он поднял руку, прося тишины. Ряды воинов примолкли.

– Милитас! Рыцари и латники Ордена Мертвой Розы! Мы победили, но победа в сражении – это еще не конец войны. Лишь передышка. Морганелла, а вместе с ней и Тьма, вернется. Она вновь будет пытаться завладеть мирами, взять верх. И мы снова вступим с нею в бой! Не для того, чтобы умереть, но чтобы победить!

– Да-а-а-а… – пронеслось над рядами воинов.

Лоран помедлил и снова поднял руку, дождался тишины.

– В этот день нам даровано время оплакать павших и восславить живых. Мы можем позволить сердцам и печаль, и радость. Битва при Вайверн Хилл – наша общая победа. Каждый из вас часть её. И когда кто-то скажет: «Я был в битве при Вайверн Хилл», другие склонятся и признают его славнейшим, будь он даже простой сержант, или латник, ибо на поле брани все мы стали братьями! Ваши имена останутся на скрижалях этой победы. И память о славном дне, когда мы сражались в битве при Вайверн Хилл, потомки сохранят не на пыльных страницах хроник, но в своих живых сердцах.

– Слава Ордену! Слава королю Бринмору! – в едином порыве ответил лагерь.

Лес воздетых к небу рук, ржание коней, бряцание доспехов и новая волна приветственных криков.

Томас подвел коня Великому Магистру и спросил:

– Мистрис Елизавета останется в шатре?

– Нет, Леди Ордена поедет с нами.

До того момента, как Лоран усадил Лизу на коня и поднялся в седло сам, она не представляла, насколько это окажется высоко. Рослый дестревьер в парадной сбруе был похож на тех закованных в латы лошадей из рыцарского зала Эрмитажа, только Лизе предстояло не изучать его за стеклом, а ехать верхом самой.

Процессия рыцарей Ордена Мертвой Розы двинулась вперед, от замка короля Бринмора к морю. Лиза сидела впереди Лорана, и он одной рукой осторожно обнимал ее, а другой – держал повод.

Лиза смотрела на тех, кто в молчании стояли по обе стороны дороги, что вела к скалистому берегу. С болью в сердце ощущала она сопричастность происходящему. Этот мир еще вчера был ей чужим, Лиза не принимала его, боялась, стремилась покинуть. А сегодня оказалась неразрывно связана с ним общей победой и общей потерей.

Процессия приблизилась к форуму. И страшно было молчание его древних камней, словно и они разделяли скорбь подданных Бринмора. Лишь хлопали на ветру знамена, да глухо стучали по земле копыта боевых коней.

Казалось, все эльфы Лесных Холмов провожали своего короля в Блаженные Сады госпожи Смерти. Десять славных рыцарей удерживали на плечах носилки из перекрещенных копий, покрытых знаменем Бринмора. На них, сложив руки на груди, покоился мертвый король.

За носилками шли Линора и плакальщицы. Женщины были в серых одеждах, и лишь королева в алом, как кровь, одеянии. Распущенные волосы Линоры трепал ветер. Он все усиливался и гнал тучи навстречу шествию. Они неслись по небу. Земля и небо оплакивали короля.

Медленно шагали рядом с принцессой Мелиссой герольд и советники, за ними – сыновья знатных эльфийских семей. Замыкал кортеж отряд конных рыцарей. В скорбную процессию вливались те, кто стояли вдоль дороги, и толпа, что двигалась за носилками короля, все прибывала.

Вот они вступили в Клеронский лес. Безмолвие открытого пространства равнины сменилось полумраком лесной чащи и шумом ветвей. Лес стонал, прощаясь с королем Бринмором. И вдруг из чащи на обочину дороги начали выходить единороги. Один за другим они опускались на колени и склоняли головы. Длинные волнистые гривы стелились по земле, словно снег.

– Ради спасения этих существ поднял Бринмор войска, – тихо молвил Лоран, наклоняясь к Лизе. – Ради них рисковали собой рыцари Ордена Мертвой Розы. Но война не окончена. Наше главное сражение – впереди.

– Мне страшно, Лоран, – призналась Лиза. – Что будет с королевством?

– Орден Мертвой Розы продолжит защищать его. Союз, заключенный с Бринмором, останется в силе, когда на престол взойдет принцесса Мелисса. Теперь уже королева…

Деревья расступились. Открылись ртутные зыби моря. У кромки прибоя ждала Бринмора погребальная ладья. Под ней был сложен костер. Ладья возвышалась на нем, как на гребне волны. Паруса ожидали не попутного ветра, но пламени.

Носилки с телом короля подняли на борт. Гортанные, резкие голоса плакальщиц раздались над берегом и над морем. Песнь на древнем языке.

Печаль о Бринморе и всех погибших разрывала сердце Лизы, по щекам покатились горячие слезы. Она не знала короля, но любила мужа. Если Лоран и рыцари готовы были погибнуть, чтобы защитить Бринмора и его королевство, значит и она теперь разделяет их стремление и скорбь.

Пение плакальщиц резко прекратилось, смолкли и рыдания в толпе. Остался лишь шум ветра и плеск волн. Линора отошла от плакальщиц и обняла дочь. Принцесса не плакала, она словно окаменела. Страшно бледная и прекрасная.

Вряд ли кто слышал о чем говорили мать и дочь в этот час расставания. Но Лоран знал древний язык и смог прочесть по губам.

– Не изменяй любви, дитя мое. Ни одно королевство не стоит того. Сними завесу с Холмов. И будь счастлива с тем, кому отдала свое сердце. Вдвоем вы сможете завершить то, что начали мы с Бринмором. А мы будем оберегать вас. Теперь прощай… до нашей встречи в Садах Блаженных Душ. Королева поцеловала Мелиссу в лоб. Принцесса опустилась на колени и покрыла поцелуями руки матери.

– Вот ваша королева! – Линора сняла с себя корону и увенчала дочь, вытянув вперед руки, удерживая их над головой Мелиссы произнесла молитву древним богам. Когда же все было совершено по обычаю – отступила и по лестнице, возведенной над костром, начала подниматься к ладье. Взошла, встала около тела мужа, обернулась к тем, кто был на берегу, обвела всех взглядом и заговорила:

– Эльфы Королевства Лесных Холмов и вы все, кто пришел нам на помощь, славные рыцари Ордена Мертвой Розы, все существа, достопочтенные маги, принимавшие участие в битве, я благодарю вас за эту победу! Сейчас я покидаю вас, потому что и мой долг, и мое сердце обязывают меня следовать за любимым мужем, чтобы быть с ним вместе в Садах Блаженных Душ. Не печальтесь о нас, ибо обретая вечное блаженство, вечную жизнь, мы будем счастливы вместе. Но и оттуда не перестанем смотреть на наше Королевство, оберегать его и радоваться процветанию. Наша дочь, принцесса Мелисса, стала вашей королевой. Да будет её правление мудрым и долгим. Молитесь за неё нашим богам! Молитесь также за короля Бринмора и за меня, чтобы Белая Госпожа даровала нам легкий путь в Сады Блаженных Душ!

В толпе послышались рыдания.

– Пусть Высшие силы хранят королеву! – крикнул кто-то.

Эти слова повторили. Линора воздела руки к небу. Ее алое платье вспыхнуло, как первый язык пламени.

– Отец наш! Создатель всех миров! Храни эльфийский народ и Королевство Лесных Холмов!

Послав прощальный взгляд Мелиссе, королева Линора развернулась и, встав на колени перед погребальным ложем, склонилась над телом Бринмора. Обхватила его, положила голову королю на грудь. Голоса плакальщиц снова зазвучали, к ним прибавился треск факелов. Мелисса подала знак, и пламя побежало по сухим ветвям, поднимаясь к бортам погребальной ладьи.

Эпилог

Пламя уже полностью охватило ладью и ничего нельзя было различить, кроме пляшущих оранжевых языков. И вот над ними заклубился дым, а в нем появилась женщина в длинных белых одеждах. Пламя не причиняло ей вреда. Она парила в клубах дыма как на облаке, и плащ развевался за ее спиной. Все рыцари Ордена спешились и преклонили колено. Лиза поняла – Белая Госпожа явилась, чтобы увести за собой короля Бринмора и королеву Линору.

– Белая Госпожа, – прошептала Лиза одними губами.

– Нам пора, любовь моя. Пришло время возвращаться, – сказал Лоран, поднимаясь в седло. – Ты готова?

– Готова к чему? Я не понимаю.

– Лиз, тебе пора возвращаться, – он тронул поводья. – Держись, мы поскачем быстро. Наше время здесь истекло.

Они направились в сторону Вайверн Хилл, достигли подножия холма и начали подниматься по каменистой тропе. Лиза боялась спросить, что все это значит. Она не решалась заглядывать в мысли Лорана. Тревога продолжала сжимать ее сердце.

Но вот они достигли вершины и остановились перед природной аркой, образованной в каменной известняковой глыбе, причудливо выветренной за сотни лет. Лоран направил коня вперед. Лиза зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела перед собой множество огоньков. Они поблескивали внизу. Она больше не сидела верхом на коне, а стояла рядом с Лораном. И платье на ней было самое обычное. То в котором она собиралась идти на конкурс кондитеров. А Лоран был в рубашке, джинсах и тех самых лоферах, которые так нравились Лизе.

– Что это? Где мы? – оглянулась она.

За спиной у них поднималась к небу какая-то древняя башня. Толстую стену прорезала арка. Сквозь неё был виден угасающий закат.

– Мы в Гластонбери. Графство Сомерсет, – ответил на вопрос Лизы Лоран. – Это особенное место.

– Что мы делаем здесь?

– Ждем пока выйдут звезды. Лиза ничего не поняла, но ей было так хорошо, легко, словно крылья выросли.

– А потом? – продолжала расспрашивать она. – Мы вернемся в Париж?

– Да. Но только если ты захочешь…

Она услышала в его голосе неуверенность и ощущение полета тут же исчезло. Испарилось! Закат померк, а радость переплавилась в тревогу. Золотистые и багряные перья облаков подернулась серой дымкой, наползающей от горизонта с восточной части неба.

– Почему ты сказал, что возвращаться пора мне?

До этого Лоран крепко держал Лизу за руку, а тут отпустил.

– Все, что произошло с нами, совершилось не по твоей воле. И даже не по моей. Вторжение Морганеллы побудило Тамар устроить это. Верховная ведьма любой ценой готова была заставить нас поднять щиты на рамена и выступить на стороне Бринмора. Разменной картой в этой игре оказалась ты, Лиз.

– И ты готов отпустить меня, несмотря на то, что я… что во мне… Да нет же! – Лиза вдруг рассердилась, но вместе с тем готова была и разрыдаться. Настроение её менялось от гнева к отчаянию, а хотелось радости. – Я не стану уговаривать вас, мессир Морель, хочу лишь напомнить, что капитул избрал меня единогласно. И я Леди Ордена, независимо от того, желаете вы этого или нет…

– Я желаю тебя и наше дитя. И целую вечность рядом с вами.

– Тогда зачем ты прогоняешь меня? – Лиза снова переплела свои пальцы с пальцами Лорана. – Я остаюсь не по принуждению, и ты это знаешь. Мои мысли и мое сердце открыты тебе. Я сделала выбор и не стану сожалеть о нем. Не важно, какими путями мы шли друг другу навстречу. Важно лишь то, что сейчас мы стоим рядом на этом холме.

Она посмотрела вдаль, на золотистые огоньки внизу. Жилища людей, а отсюда – как будто россыпь светлячков на темном лугу.

Без всякой связи Лиза сказала:

– Мой отец любит астрономию. Когда они с мамой еще были вместе и я не жила у бабушки, он брал меня ночью с собой на крышу нашей высотки и рассказывал о звездах, планетах. О других мирах. Я плохо помню…В твоем мире звезды такие же, как и в моем?

– Первой на небеса всходит Венера, её называют звездой, но это не так. Она лишь кажется нам одной из звезд. Светит ровно, не мерцая, и исчезает через несколько часов после заката, чтобы снова взойти на небо под утро, – начал рассказывать Лоран. – В древности люди в твоем мире думали, что это две разных звезды и утренней дали имя моего отца – Люцифер, а вечерней – Веспер. Настоящая же звезда, которую мы видим первой после вечерней зари – Сириус. Пес Ориона. Вон она, смотри. – Лоран свободной рукой указал на небо. Лиза подняла голову и Морель увидел, как дрожит в глазах любимой свет отраженной звезды. – Ты снова плачешь из-за меня, – вздохнул Лоран. – И вся магия моего мира не может сделать тебя счастливой.

– А ты можешь. Поверь, что я люблю тебя и хочу быть с тобой. Это так просто.

– Я верю.

Они стояли молча. Небо все больше темнело и покрывалось россыпью звезд.

– Знамя фей, – Лоран обнял жену, – оно разворачивается над всеми мирами, когда Тьма отступает. Мы будем счастливы, Лиз.

– Мы уже счастливы. Хоть ты и невыносим, – засмеялась она. – Идем домой. Я приготовлю тебе фисташковое мороженое. Ты ведь его так и не попробовал.