Текст книги "Судьба плетется нитями любви (СИ)"

Автор книги: Лео Любавич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Тише, тише, дорогая, – проговорил Рудольф, нежно прижимая ее к себе. – Все уже закончилось. Ты в безопасности.

– Я… я должна вам сказать… – начала была Элиза, но ее голос прервался судорожным вздохом. – Айзенберг… в опасности…

Рудольф с такой нежностью посмотрел на нее, что в других обстоятельствах Элиза бы покраснела. В его глазах были и любовь, и беспокойство, и невыразимое облегчение от того, что она жива.

– Все хорошо, – повторил он, гладя ее по волосам. – Тебе нужно отдохнуть.

Но Элиза была слишком измучена. Ее веки дрогнули, и она вновь потеряла сознание. Рудольф, прижимая ее к себе, поспешил выйти из темного подвала, оставляя позади мрак подземелья. Он знал, что им предстоит еще многое пережить, но сейчас главное было одно – Элиза жива, и он никогда больше ее не отпустит.

IX

Солнечный луч, пробившись сквозь щель в тяжелых портьерах, скользнул по лицу Элизы, выманивая ее из объятий сна. Она открыла глаза и, немного полежав в полудреме, попыталась вспомнить, где находится. Комната была ей незнакома: высокий потолок с лепниной, массивные мебельные гарнитуры из темного дерева, тяжелые ткани на окнах. В какой-то момент она испугалась, что все произошедшее ей приснилось, что она все еще в плену у герцогини. Но тогда ее взгляд упал на фигуру, сидящую в кресле у камина. Рудольф.

Он дремал, откинув голову на высокую спинку кресла. На его лице, обычно таком строгом и сосредоточенном, сейчас отражалось умиротворение. Элиза не могла оторвать от него взгляда. Сердце ее билось часто-часто, наполняя грудь теплой волной нежности. В эту минуту она поняла, что любит его больше жизни.

Шелест ее одеяла разбудил Рудольфа. Он открыл глаза и улыбнулся ей.

– Вы проснулись? Как вы себя чувствуете?

В его голосе звучала такая нежность и забота, что у Элизы на глазах невольно выступили слезы.

– Спасибо, думаю, я уже здорова. Сколько дней я провела в постели?

– Всего пару дней. Пообещайте мне, Элиза, что больше никогда не будете рисковать своей жизнью.

Рудольф нежно взял ее за руку. Это прикосновение было таким желанным, таким успокаивающим, что Элиза почувствовала, как все ее страхи и тревоги рассеиваются словно дым.

– Расскажите, что произошло, – попросила она.

Рудольф кратко рассказал ей о мятеже, о том, как заговорщики планировали свергнуть его отца и захватить власть, и о том, как им удалось предотвратить этот заговор.

– А герцогиня? – спросила Элиза.

– Герцогиня во всем созналась и отправлена в монастырь, – ответил Рудольф.

– А как вы узнали о мятеже?

– Граф Розенберг передал мне сведения, но основную роль сыграло зашифрованное письмо. Именно из этого письма мы узнали о планах заговорщиков и об участии герцогини.

– Вам удалось его расшифровать? – удивленно спросила Элиза. – Я так и не смогла понять, что там написано.

– Почему-то я не удивлен тому, что вы его видели, – рассмеялся Рудольф. – Значит, за портрет спрятали его вы?

– Да, – смущенно сказала Элиза.

– Ну, значит, то, что я вам сейчас расскажу, не станет для вас новостью…

Рудольф резко отдернул тяжелое бархатное покрывало, открывая взгляду Элизы манекен, на котором красовалось небесно-голубое платье, расшитое серебряными нитями. То самое, которое она лишь мельком примерила в маленькой лавке в городе, тайно мечтая, что когда-нибудь сможет позволить себе такую роскошь. Элиза замерла, не в силах вымолвить ни слова. Волна смущения и благодарности захлестнула её.

– Вы очнулись вовремя! – голос Рудольфа вернул её к реальности.

– Вы же не забыли про бал-маскарад? Он состоится сегодня вечером, и вы должны присутствовать. Никакие отказы не принимаются, – добавил он с игривой, но непреклонной интонацией.

– Я… я… я не могу принять такой подарок, – пролепетала Элиза, чувствуя, как щеки заливает краска. – Оно мне не по карману, Ваша Светлость, я Вам об этом говорила.

Рудольф быстро подошел к кровати и присел на край, его взгляд был пристальным, но добрым.

– Вы позволите? – спросил он, не дожидаясь ответа, и продолжил:

– Вот об этом я и хочу вам рассказать. Что вы знаете о своих родителях?

Вопрос застал Элизу врасплох. Она опустила глаза, тепло воспоминаний и одновременно острая боль потери пронзили её сердце.

– Я плохо их помню, – ответила она тихо. – Они умерли, когда мне было одиннадцать.

Рудольф молчал несколько секунд, словно взвешивая каждое слово. Затем он кивнул в сторону портрета прекрасной женщины в голубом платье, который висел теперь над камином в этой комнате и не давал Элизе покоя с самого того момента, когда она его впервые увидела.

– А как вы думаете, кто изображен на этом портрете? – спросил он, его голос звучал низко и таинственно.

Элиза подняла голову и вновь взглянула на портрет. Женщина на нем была похожа на нее как две капли воды.

– Ума не приложу, – призналась она. – Для меня это так и остается тайной.

Рудольф взял ее руку в свою, его прикосновение было теплым и успокаивающим.

– Это ваша матушка, – сказал он тихо, глядя ей прямо в глаза.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине. Элиза смотрела на Рудольфа широко раскрытыми глазами, не в силах поверить услышанному. Мысли вихрем проносились в ее голове. Кто же она на самом деле? Почему мать скрывала свое прошлое? И какую роль во всей этой истории играет принц Рудольф? Предчувствие чего-то важного, переломного, наполнило ее тревогой и одновременно сладкой надеждой. Бал-маскарад, казалось, отошел на второй план, уступив место гораздо более важным вопросам, ответы на которые ей только предстояло найти.

Рудольф, прислонившись к спинке кровати, смотрел на Элизу с едва заметной улыбкой. Проникающее солнце в комнату окрашивало его волосы в теплый золотистый оттенок, делая его еще более привлекательным.

– Ваша матушка… в девичестве Августа фон Штольберг, – произнес он, словно выдавливая из себя каждое слово, будто открывал перед ней величайшую тайну вселенной.

Элиза, сев в кровати, равнодушно пожала плечами. Фамилия фон Штольберг для нее ничего не значила. В ее мире, мире простых людей, эта фамилия звучала так же обыденно, как и любая другая, например, Шмидт, Мюллер или Шульц.

– И…? – спросила она, не понимая, какой реакции от нее ожидает принц.

Рудольф вздохнул, очевидно, разочарованный ее равнодушием. Он присел ближе, и, повернувшись к ней лицом, продолжил свой рассказ.

– Видите ли, фройляйн Шмидт… Ваша матушка… она отвергла предложения от множества знатных женихов… графов, баронов… даже один герцог сватался к ней! А она… она предпочла выйти замуж за вашего отца… простого рыбака, – в голосе Рудольфа слышалось смесь недоумения и восхищения.

– Можете себе представить?!

Элиза представила себе своего отца, доброго, тихого человека с мозолистыми руками и запахом рыбы, и подумала, что в этом нет ничего удивительного. Он был самым лучшим отцом на свете, и если ее мать выбрала его, значит, он действительно был достоин любви.

– Мой отец был хорошим человеком, – тихо сказала она.

– О, безусловно! – воскликнул Рудольф. – Но ваш дед, граф фон Штольберг… он был в ярости! Он лишил вашу мать всех прав на наследство и титул! Представляете? Из графини… в жену рыбака! Это был скандал! Весь двор только об этом и судачил!

Элиза слушала его, но все эти аристократические интриги казались ей далекими и непонятными. Что ей до титулов и наследства, когда у нее не было даже крыши над головой?

– Однако, – продолжил Рудольф, понизив голос до заговорщического шепота, – на смертном одре сердце старого графа смягчилось. Он дал распоряжение о том, чтобы наследники Августы… то есть вы… были восстановлены в правах.

Рудольф многозначительно посмотрел на Элизу, ожидая реакции. Но та по-прежнему ничего не понимала.

– В каких правах? – спросила она с недоумением.

– Ну… в правах на… – Рудольф запнулся, не зная, как объяснить ей все сложности наследственного права. – В правах на… многое. Очень многое.

Он снова многозначительно умолк, а Элиза почувствовала, что этот разговор становится все более странным. Внезапно она вскрикнула:

– А как же дети?!

– Какие дети? – недоуменно переспросил Рудольф.

– Фридрих и Гретхен! Я совсем забросила свои обязанности, Ваша Светлость. Бедные дети, как они обходились без меня эти несколько дней? – Элиза заломила руки, ее голос дрожал от волнения.

Рудольф смотрел на нее, пораженный. Какая загадочная девушка. Он ей рассказывает о тайнах ее происхождения, а она заволновалась о детях!

– С ними все в порядке, не беспокойтесь, – мягко сказал он. – За ними присматривала Анна, одна из горничных. Они скучали по вам, конечно, но ничего страшного не случилось. Сейчас важнее другое, Элиза. Вам нужно узнать правду.

Он снова взял ее руки в свои. Элиза вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась. В ее широко распахнутых глазах он видел смесь страха, любопытства и доверчивой наивности.

– Элиза, вы богаты. – Рудольф произнес эти слова медленно, четко артикулируя каждый звук. – И в ближайшее время вы вступите в наследство. Граф Розенберг уже все подготовил. Вам больше не нужно быть гувернанткой. И… – он указал на голубое платье, – …это отныне вам по карману.

Элиза молчала, только ее глаза становились все шире и шире. Она словно не верила своим ушам. Рудольф видел, как по ее лицу пробегает волна разных эмоций: недоумение, растерянность, а затем… радость? Нет, это была не радость. Скорее, испуг.

– Я… я не понимаю, – прошептала она, освобождая свои руки из его хватки. – О чем вы говорите? Какое наследство?

Рудольф вздохнул. Он знал, что ей будет трудно поверить. Но он должен был рассказать ей все. Рассказать о ее настоящей семье, о тайнах, которые хранил Айзенберг, и о том, какую роль во всей этой истории сыграла ее мать… и его дядя.

– Это еще не вся история.

Рудольф замолчал, глядя на ошеломленную Элизу. Она не могла вымолвить ни слова, пытаясь осмыслить услышанное. Ее пальцы нервно сжимали край одеяла.

– Простите, я, кажется, не все поняла, – наконец прошептала она, – Вы говорите, что ваш дядя… Михаэль Айзенберг… был влюблен в мою мать?

Рудольф кивнул, его взгляд был полон сочувствия.

– Именно так. Он был безумно влюблен в Августу, но она выбрала вашего отца. Это разбило ему сердце. Дядя так и не женился, посвятив свою жизнь памяти о вашей матери.

– Но почему я ничего об этом не знала? – Элиза почувствовала, как к горлу подступает ком.

– Мой отец не хотел ворошить прошлое. Это была очень болезненная тема для всей семьи. Когда дядя Михаэль узнал, что граф фон Штольберг оставил вашу мать без наследства, он распорядился передать ей все свое имущество. Однако барон фон Келлер, которому было поручено это дело, сообщил, что ваша мать… умерла.

Элиза закрыла глаза, вспоминая тяжелые годы после смерти матери, постоянную нужду, бесконечные попытки свести концы с концами.

– К сожалению, он умолчал о вашем существовании, и тогда мой отец, не зная, что у Августы есть наследники, передал управление имуществом баронессе фон Келлер, моей тете. Они с бароном рассчитывали заполучить все себе.

– Вот почему баронесса так холодно ко мне относилась… – прошептала Элиза, – Когда я приехала, она вспомнила портрет моей матери в северном крыле замка… и узнала меня. Она боялась, что я заявлю свои права на наследство.

Рудольф взял ее за руку, его прикосновение было теплым и успокаивающим.

– Мой отец уже распорядился вернуть все, что принадлежит вам по праву. Барон фон Келлер… к сожалению, растратил значительную часть денег, но осталось еще многое, включая северное крыло замка и несколько имений.

Элиза смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она не могла поверить в происходящее. Всего несколько дней назад она была бедной гувернанткой, а теперь…

– Я… я не знаю, что сказать, – прошептала она, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

– Вам ничего не нужно говорить, – мягко произнес Рудольф, – Просто знайте, что справедливость восстановлена. И что я… я рад, что вы здесь.

Его слова прозвучали так искренне, что сердце Элизы забилось чаще. Она подняла взгляд на Рудольфа, и в его глазах увидела не только сочувствие, но и что-то большее, что-то, что заставило ее забыть обо всем на свете, кроме тепла его руки в своей. В этот момент она поняла, что Айзенберг, несмотря на все его тайны и интриги, может стать для нее не только местом наследства, но и местом, где начинается история ее любви.

– Ну, хватит разговоров, – произнес Рудольф, поднимаясь с кровати. Голос его звучал чуть хрипло, выдавая волнение, которое он пытался скрыть. – Вам нужно подготовиться к сегодняшнему маскараду.

Элиза тоже встала, чувствуя, как по её телу разливается приятное тепло. Новости о неожиданно свалившемся на неё наследстве всё ещё крутились в голове вихрем радостных, но и пугающих мыслей. Мир вокруг будто бы стал ярче, краски – насыщеннее, а воздух – пропитан предвкушением чего-то невероятного.

Рудольф направился к выходу, но у двери обернулся, задержав на ней свой взгляд. В его глазах плясали искорки веселья, но в их глубине читалось что-то еще – нежность, волнение, и та же необъяснимая тяга, которую Элиза чувствовала с самой первой их встречи. Этот взгляд пронзил её насквозь, заставив сердце биться чаще. Щеки Элизы запылали, и она невольно опустила глаза, боясь выдать свои чувства.

– До вечера, – прошептал он, и в его голосе послышалась едва уловимая хрипотца.

И он вышел, оставив Элизу одну с вихрем эмоций. Она медленно подошла к окну, наблюдая, как Рудольф быстрым шагом пересекает двор. Высокий, статный, с гордо поднятой головой – он казался настоящим принцем из сказки. И теперь, когда тайна её наследства раскрыта, между ними больше нет непреодолимой пропасти сословных предрассудков. Эта мысль опьяняла её сильнее любого вина.

Теперь нет никаких препятствий… Эта фраза пульсировала в её сознании, затмевая все остальные мысли. Теперь она может позволить себе мечтать, может ответить на его взгляды, на его невысказанные слова. Может быть, сегодняшний маскарад станет началом чего-то нового, волнующего, того, о чем она раньше боялась даже думать.

Предвкушение маскарада и возможность вновь увидеть Рудольфа наполняли её трепетным ожиданием. Элиза прикоснулась к своей щеке, все еще пылающей от его взгляда, и невольно улыбнулась. Сегодняшний вечер обещал быть особенным.

Х

Воздух в замке вибрировал от предвкушения. Приближался ежегодный осенний бал, событие, которого с нетерпением ждали все обитатели Айзенберга и многочисленные гости. Из коридоров доносились обрывки музыки, смех служанок, отрывистые приказания. Суета захватила всех, от поваров на кухне, до самого герцога, лично контролировавшего подготовку к торжеству.

Бал… Одна мысль об этом волновала ее. Она не танцевала уже столько лет! С тех пор, как родители были живы, и они всей семьей отправлялись на деревенские праздники. Элиза закрыла глаза, вспоминая веселую музыку, запах свежеиспеченного хлеба и яркие ленты в волосах девушек. Как далеко все это было сейчас, словно в другой жизни.

А еще… Рудольф. Мысль о нем заставила ее сердце забиться чаще. С момента их первой встречи в саду прошло уже несколько недель, но Элиза не могла забыть его пронзительный взгляд, его легкую улыбку, его голос, который казался ей музыкой. Они виделись несколько раз, обмениваясь короткими фразами во время прогулок по парку или в библиотеке. Каждый раз Элиза чувствовала, как необъяснимая сила притягивает ее к нему, как будто между ними проскочила невидимая искра.

– Вы готовы, фройляйн Шмидт? – голос Гретхен прервал ее размышления. Маленькая девочка стояла в дверях, одетая в прелестное белое платье, украшенное кружевами и лентами. Ее голубые глаза сияли от восторга.

– Почти, моя дорогая, – улыбнулась Элиза, отворачиваясь от зеркала. – А ты выглядишь просто очаровательно.

– Это мама меня нарядила, – гордо сообщила Гретхен. – А вы пойдете с нами на бал?

– Конечно, – ответила Элиза. – Кто-то же должен присматривать за такой прекрасной принцессой.

Гретхен засмеялась и, подбежав к Элизе, обняла ее за шею. В этом нежном объятии Элиза почувствовала тепло и искренность, которых ей так не хватало в холодной атмосфере Айзенберга.

– А что вы наденете, фройляйн Шмидт? – с детским любопытством спросила Гретхен, заглядывая Элизе в глаза.

Элиза улыбнулась, гладя девочку по шелковистым волосам. Вопрос Гретхен вырвал ее из задумчивости, вернув в настоящий момент. Она перевела взгляд на манекен, где красовалось изысканное голубое платье, почти невесомое, словно сотканное из лунного света. Это был подарок от Рудольфа.

Сердце Элизы сжалось от сладкого волнения. Она вспомнила их последнюю встречу, его пронзительный взгляд, прикосновения его рук. В этих мимолетных мгновениях было что-то такое, что заставляло ее сердце биться чаще, а дыхание перехватывало. Она не могла противиться притяжению, которое исходило от него.

– Вам нравится? – тихо спросила Гретхен, прерывая ее размышления.

– Оно прекрасно, – прошептала Элиза, нежно прикасаясь к тонкой ткани. – Как ты думаешь, оно мне подойдет?

– Вы будете в нем как принцесса! – воскликнула Гретхен, ее глаза засияли от восторга. – Давайте поскорее его примерьте!

Элиза улыбнулась и позволила Гретхен помочь ей снять простое платье гувернантки. Когда она оделась в голубое платье, казалось, что комната наполнилась светом. Тонкая ткань облегала ее стройную фигуру, подчеркивая изящные линии, а нежный голубой цвет оттенял ее золотистые волосы и светлую кожу.

– Посмотрите, какие у меня есть украшения, – сказала Гретхен, доставая из шкатулки небольшую коробочку. – Мама разрешила мне их надеть на бал. Но вам они подут больше.

В коробочке лежали изящные серебряные серьги с небольшими жемчужинами и тонкое ожерелье с подвеской в виде сердечка.

– Они прекрасны, – прошептала Элиза, надевая серьги. – Спасибо тебе, Гретхен.

Гретхен помогла ей застегнуть ожерелье, и Элиза посмотрела на себя в зеркало. Она едва узнала себя. В этом платье, с этими украшениями, она действительно походила на принцессу из сказки. Ее щеки запылали от волнения и радости. Она представляла, как будет танцевать с Рудольфом на балу, как он будет смотреть на нее своими пронзительными глазами, как его рука будет лежать на ее талии.

Оставалось только надеть маску. Маленькая, изящная маска из черного кружева, скрывающая верхнюю часть лица, добавляла образу нотку тайны и интриги. Элиза надела ее, и ее отражение в зеркале преобразилось. Теперь она была не просто Элиза Шмидт, гувернантка, а загадочная незнакомка, готовая окунуться в вихрь бала и, возможно, навсегда изменить свою судьбу.

*****

Шёлк платья ласкал кожу, невесомый и прохладный. Голубой цвет подчеркивал белизну ее плеч, а черная маска, скрывая верхнюю часть лица, придавала образу нотку загадочности. Элиза остановилась на верхней ступеньке широкой лестницы, ведущей в балльный зал, и ее сердце забилось чаще. Она чувствовала на себе сотни взглядов, полных восхищения, и впервые за долгое время позволила себе почувствовать себя красивой. По-настоящему красивой.

Музыка, доносившаяся из зала, манила ее вниз, обещая вихрь танца и волшебство этой ночи. Элиза сделала первый шаг, и подол ее платья мягко зашелестел, словно крылья бабочки, готовой взлететь. С каждой ступенькой волнение отступало, сменяясь чувством легкости и эйфории. Она словно парила над землей, окутанная атмосферой праздника и волшебства.

– Боже мой, кто эта прекрасная незнакомка? – услышала она чей-то восхищенный шепот.

– Кажется, я никогда не видел более изящной фигуры, – добавил другой голос.

– А эти глаза… Даже сквозь маску они сверкают, словно звезды!

Комплименты, словно теплые волны, обволакивали ее, поднимая настроение до небес. Элиза улыбнулась, чувствуя, как ее щеки покрываются легким румянцем. Маска скрывала ее лицо, но она знала, что ее глаза сияют ярче любых бриллиантов.

Достигнув последней ступеньки, Элиза остановилась, осматривая балльный зал. Сверкающие люстры отражались в полированном полу, создавая иллюзию бесконечного пространства. Пары кружились в вальсе, их движения были легкими и грациозными, словно полет мотыльков. Музыка наполняла воздух волшебством, и Элиза почувствовала, что и сама становится частью этого волшебного мира.

К ней подошел молодой человек в элегантном фраке, его лицо было скрыто под золотой маской. Он низко поклонился и протянул ей руку.

– Позвольте пригласить вас на танец, фройляйн, – произнес он бархатным голосом.

Элиза приняла его приглашение, и они закружились в вальсе. Она не знала, кто этот загадочный незнакомец, но его прикосновение было приятным, а движения уверенными и плавными. В этот момент она забыла обо всем на свете, отдавшись во власть музыки и танца. Забыла о мрачных тайнах Айзенберга, о холодном приеме баронессы, о своем нелегком прошлом. В эту ночь она была просто прекрасной незнакомкой в голубом платье, и ей хотелось, чтобы этот волшебный миг длился вечно.

Зал сиял тысячами огней, отражаясь в начищенном до блеска паркете и гранях хрустальных люстр. Музыка, льющаяся из-под ловких пальцев музыкантов, опьяняла и кружила в вихре вальса.

Они кружились в вальсе, словно две снежинки, подхваченные порывом ветра. Элиза чувствовала, как учащается ее дыхание, как кровь приливает к щекам. Она была уверена, что этот таинственный незнакомец – принц Рудольф.

– Вы прекрасно танцуете, – прошептал он ей на ухо, его горячее дыхание обожгло ее кожу.

– Спасибо, – ответила Элиза, едва слышно. – Вы тоже.

– Я рад, что вы приняли мое приглашение, – продолжал он, нежно сжимая ее руку. – Я давно мечтал потанцевать с вами.

– Мы… знакомы? – игриво спросила Элиза, хотя в глубине души она уже знала ответ.

– Возможно, – улыбнулся незнакомец, его глаза блеснули загадочным огоньком. – В этом мире все возможно.

Музыка внезапно изменилась, став более быстрой и страстной. Танец стал более интимным, их тела приблизились друг к другу. Элиза чувствовала биение сердца незнакомца, его сильные руки, обнимающие ее талию.

– Скажите мне свое имя, – прошептала она, поднимая на него глаза.

– Зачем вам имя? – ответил он, его голос прозвучал глухо. – Разве не лучше остаться незнакомцами? Так гораздо интереснее.

– Но я хочу знать, кто вы, – настаивала Элиза.

– А если я скажу вам, что я – никто? – прошептал он, прижимая ее к себе еще ближе. – Просто тень, скользящая по стенам этого замка?

– Я не верю вам, – прошептала Элиза, ее голос дрожал от волнения.

– Тогда догадайтесь, – прошептал он в ответ, и его губы коснулись ее волос.

Музыка закончилась, и они остановились. Незнакомец отпустил ее талию и легко поклонился.

– Благодарю вас за танец, – сказал он, и его голос вновь стал формальным и холодным.

– Подождите, – прошептала Элиза, но он уже исчез в толпе. Она осталась стоять одна, пытаясь унять биение своего сердца. Ей казалось, что она только что прожила целую жизнь в этом коротком танце.

Вальс сменялся полонезом, полонез – менуэтом. Шелковые платья дам шуршали, словно осенняя листва под ногами, а кавалеры в ярких мундирах кружились вокруг них, словно мотыльки вокруг пламени свечей. Элиза, немного растерянная и смущенная обилием незнакомых лиц, чувствовала себя неуютно в этом вихре красок и звуков. После нескольких приглашений на танец от галантных, но безликих кавалеров, она уже начала подумывать о том, чтобы незаметно улизнуть в сад и немного отдышаться от душной атмосферы бального зала.

Но тут ее руку коснулась чья-то рука в белой перчатке. Перед ней стоял тот самый незнакомец в золотой маске, с которым она танцевала ранее. Его глаза, скрытые за маской, словно магнитом притягивали ее взгляд. Без слов, одним лишь кивком головы, он пригласил ее на танец. И снова, как и в первый раз, она почувствовала это странное, необъяснимое волнение, словно ее душа узнала родственную душу. Этот танец был совсем не похож на предыдущие. Он был наполнен какой-то особенной энергией, словно между ними пробежала невидимая искра. Они двигались синхронно, словно одно целое, не произнося ни слова, но понимая друг друга без слов.

Когда музыка стихла, незнакомец повел Элизу к дверям, ведущим на балкон. Ночной воздух, наполненный ароматами цветов, обдал их прохладой. С балкона открывался захватывающий вид на замок, освещенный тысячами мерцающих огоньков. Вдали темнел лес, а над головой рассыпались миллионы звезд, словно бриллианты, рассыпанные по темно-синему бархату неба.

– Здесь нам никто не помешает, – произнес незнакомец, его голос был низким и бархатистым.

Элиза молча кивнула, чувствуя, как биение ее сердца учащается. Она не знала, что сказать, да и не хотела нарушать этот волшебный момент словами.

– Элиза, – произнес он ее имя так, как мог произнести только один человек во всем мире – принц Рудольф.

В этот миг все сомнения рассеялись. Она сразу узнала его голос, его интонацию, его манеры. Золотая маска скрывала его лицо, но это не имело значения. Она знала, что перед ней стоит Рудольф.

– Ваша Светлость, – прошептала она, не в силах скрыть своего смущения.

– Прошу тебя, не надо формальностей, – мягко сказал Рудольф, снимая маску. – Просто… Рудольф.

При свете луны его лицо казалось еще более привлекательным. В его глазах она видела теплоту и нежность, которых ей так не хватало в этом холодном и чужом месте.

– Рудольф, – повторила она его имя, и в ее голосе прозвучало столько нежности, что он невольно улыбнулся.

– Я так рад, что ты здесь, Элиза, – сказал он, беря ее руку в свою. – Я… я очень ждал этой встречи.

Его слова словно бальзам пролились на ее израненную душу. Она почувствовала, как волна тепла разливается по ее телу, смывая все страхи и сомнения.

Вечерний воздух, пропитанный ароматом роз, обволакивал Элизу нежной прохладой. Она стояла на балконе, слегка прикрыв глаза, и наслаждалась тишиной, нарушаемой лишь тихим плеском фонтана в саду внизу. Сильные пальцы Рудольфа переплелись с ее пальцами, и это простое прикосновение наполняло ее чувством необыкновенного покоя и счастья. На ее шее поблескивало изящное колье, украшенное сапфиром в виде сердечка, – подарок маленькой Гретхен.

– Знаешь, я никогда не думала, что смогу чувствовать себя так… легко и свободно, – прошептала Элиза, не отрывая взгляда от мерцающих звезд.

– Я рад, что ты здесь, – ответил Рудольф, нежно сжимая ее руку. – Ты словно луч света в этом мрачном замке.

Элиза улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по ее телу. В этих словах было столько искренности и нежности, что она забыла обо всем на свете. В этот момент существовали только она и Рудольф, их переплетенные руки и безмолвная гармония, царившая между ними.

Внезапно тишину нарушил резкий голос баронессы фон Келлер.

– Какая идиллическая картинка! – произнесла она, появляясь на балконе вместе с мужем. – Прямо сюжет для сентиментального романа.

Барон фон Келлер молча поклонился, его лицо оставалось непроницаемым. Элиза почувствовала, как волна неловкости подкатывает к горлу. Она поспешно отступила на шаг от Рудольфа, но его рука по-прежнему оставалась в ее руке.

Взгляд баронессы упал на шею Элизы. Ее губы скривились в презрительной усмешке.

– Вижу, наше имущество уже начинает переходить к вам, графиня, – язвительно произнесла она.

Элиза хотела было возразить, объяснить, что колье – подарок Гретхен, но слова застряли у нее в горле. В конце концов, какое это имело значение? Рудольф держал ее за руку, его взгляд говорил больше любых слов, и все остальное казалось мелким и незначительным. Она подняла голову и встретилась взглядом с Рудольфом. В его глазах она увидела твердую поддержку и безграничную нежность. И в этот миг Элиза поняла, что она готова противостоять любым интригам и преодолеть любые препятствия, лишь бы сохранить это чудо, которое родилось между ними.

– Ваша Светлость, – раздался снова голос баронессы. Ее лицо было непроницаемо, но в глазах читалось недовольство. – Ваш отец желает вас видеть прямо сейчас.

Рудольф с досадой вздохнул, но подчинился. Прежде чем последовать за баронессой, он повергулся к Элизе, его взгляд был полон невысказанных слов.

– Завтра, в полдень, – прошептал он, едва касаясь ее руки. – У северной башни, возле старого дуба. Никому ни слова.

Элиза кивнула, чувствуя, как румянец приливает к ее щекам. Сердце трепетало от предвкушения тайной встречи, но и от страха быть разоблаченной. Баронесса, развернувшись у порога, бросила на них быстрый, пронизывающий взгляд. Элиза поспешно отступила на шаг, делая вид, что любуется ночным пейзажем.

Рудольф уже собирался уйти, но вдруг остановился, словно поддавшись неожиданному порыву. Он резко повернулся к Элизе, его глаза горели страстью. Не говоря ни слова, он наклонился и прикоснулся губами к ее губам. Поцелуй был быстрым, но обжигающим, словно искра, проскочившая между ними. Элиза замерла, парализованная неожиданностью и волнением. Она чувствовала вкус его губ, тепло его дыхания, биение его сердца, словно свое собственное.

И в тот же миг он исчез, оставив ее одну на балконе, в вихре смятения и противоречивых чувств. Ночной воздух казался пьянящим, а луна – безмолвным свидетелем их тайного поцелуя. Элиза прикоснулась пальцами к губам, словно пытаясь удержать призрачное ощущение его поцелуя. Первый поцелуй, интрига, опасность – все переплеталось в ее душе, создавая пьянящий коктейль из страха и вожделения. Она с нетерпением ждала завтрашней встречи, но в то же время ее мучила тревога. Что принесет ей это чувство? К чему приведет ее эта опасная игра?

Ночной воздух, напоенный ароматом роз, окутывал террасу, создавая иллюзию уединения. Луна, словно серебряный диск, висела в бархатной темноте неба, отбрасывая призрачные тени на каменные балюстрады. Элиза, опершись о перила, смотрела на раскинувшийся внизу парк, пытаясь унять трепет в душе после поцелуя.