Текст книги "Я стану твоей проблемой (СИ)"
Автор книги: Лена Поллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Глава 26
Яна
– Тебе положить салатик? – шепчу на ухо Тиму и ловлю его улыбку губами.
Он отрицательно качает головой, возвращая мне поцелуй.
Если б мне кто-то еще неделю назад сказал, что переживать мне надо будет не за него, а за Никиту, я бы вряд ли этому поверила. Но ситуация действительно складывается не так, как все ожидали и от нервного истощения меня спасает только моя безумная влюбленность.
– Дыши, мелочь – Тимкины губы касаются щеки и теплое дыхание ползет вниз по шее. Прижимаюсь крепче к крепкому телу.
Все, что происходит сегодня за столом на грани. Моего терпение раздулось огромным воздушным шаром и при любом резком порыве рискует лопнуть.
Прислушиваюсь к звукам.
Пока все спокойно.
Пока...
Нервно ерзаю на стуле ожидая возвращения своих отцов. То, что они не курить ушли доказывал яростный настрой моего главного папы.
– Пф-ф-ф-ф…-вибрируя губами откидываюсь на спинку высокой скамьи.
Вот так с днем рождения!
И долго они там меня делить будут?
Жую губу, наблюдая, как стремительно выбирается изо стола мама. Ну эта женщина сейчас разгонит любую стрелу. То, что она руководит процессом может заметить даже слепой. Она порой очень грамотно манипулирует этими взрослыми дядьками, особенно папой. Любит он ее без ума и ни в чем ей не может отказать. Надеюсь, что и сейчас у нее получится добиться положительного результата и вернуть всех «скандалистов» обратно за стол.
Тянусь к тарелке с овощной нарезкой и цепляю вилкой тонкий ломтик огурца.
– Она сейчас все решит, Ян…– мои дрожащие пальцы сжимает Наськина рука. Голубые глаза обеспокоенно шарят по моему лицу. Бледность моих щек сейчас наверное можно сравнивать со смертью, так ведь обычно делают, когда оценивают степень испуга?
Коротко кивнув сестре погружаю ломтик огурца в рот и медленно разжевываю его, проверяя на Тимкином телефоне время. Моих отцов нет уже десять минут.
Так себе наблюдение.
– Тебе сообщение – тяну черный гаджет Агачеву и ловлю его обеспокоенный взгляд.
– Ян, ты неважно выглядишь… Может домой?– беспокоится Тим, забирая у меня из рук телефон.
Да уж..
Громову Яну такой наверное никто и никогда не видел. Потому, что выбить меня из состояния «Дзена» крайне сложно. Но в последний месяц я просто оголенный нерв.
– Не-е-ет – шепчу одними губами.
Тим не переставая смотреть на меня набирает своего друга.
С Ермаковым он так и не встретился, а тот, на сколько я поняла уезжает уже завтра. Я нагло украла Тимура у его привычной компании и занимаю сейчас девяносто процентов его жизни. Потому, что он даже работает теперь с моей головой на своих плечах. Я стала его липучкой и готова за Тимом таскаться везде.
Мне его жутко мало.
Это какая-то зависимость…
Сжимаю в руке вилку, надеясь унять волнения. Есть уже не хочется, но я начинаю глазами шарить по столу в поисках того, что бы я смогла сейчас затолкать в себя. Я отношусь к тому типу людей, которые заедают стресс.
Задумываюсь настолько, что пропускаю мимо ушей Тимкины слова.
Вообще все происходящее сейчас меня мало интересует, потому что с огромной вероятностью два огромных мужика, которые мне в разной степени небезразличны, возможно сейчас бьют друг друга ну… или очень напряженно разговаривают и причиной всего этого служит моя персона.
– Янка…Мне не нравится твое состояние. – Тим заботливо гладит глазами мое лицо. – Пойдем со мной, сейчас Ермак приедет, я с ним покурю, хоть десять минут поговорю. Встретиться с ним надо, не первый день его уже динамлю. Правда давно не виделись.
Заправив выбившуюся прядь мне за ухо он замирает в ожидании ответа.
Наверное это правда сейчас лучшее решение. Ненадолго сменить обстановку.
– Да. Пойдем – подмигнув Насте встаю изо стола.
«Все хорошо» – качаю головой посылая бледной сестре сигналы о своем самочувствии. Что-то подозреваю, что сезон обмороков открою не я.
Проходя мимо террасы цепляю взглядом Ника, который сворачивает шланг.
На нем другие вещи.
– Ты почему переоделся? – сузив глаза пробегаюсь подозрительным взглядом по новому «луку». На Никите ни царапинки. Не папиной кровью же он испачкался?
От подозрений у меня начинает кружиться голова. Тяну руку к губам, что бы прикрыть немой испуганный вздох.
Я уже не знаю, чего мне ожидать от этих двоих.
Ситуация усугубляется молчанием, которое по моим ощущениям длится вечность.
– Не пугай ее, а! – раздражается Тим, прижимая меня к себе.
В спасительных объятиях мне становится немного спокойнее, но голос Ника успокаивает сильнее.
– Да нас мамаша твоя чиканутая окатила ледяной водой. Что нам оставалось делать? Пошли переодеваться.
Мой облегченный выдох настолько протяжный, что я даже немного удивляюсь как во мне смогло поместиться столько воздуха.
«Облить водой» – очень даже в мамином стиле.
Она, как лавина. Для нее любые методы хороши. Настолько хороши, что она порой летит делать их не обдумывая.
Только оказавшись за воротами я принимаю тот факт, что моя жизнь меняется. Правда меняется она через какой-то надрыв, но тем не менее ее изменения ощущаются уже сейчас.
Да хотя бы тем, что мы с Тимом можем целовать друг друга не скрываясь, потому что теперь все наконец-то знают, что мы встречаемся.
– Ян…– начинает серьезно Агачев развернув меня к себе, но я растворяю его вопрос в поцелуе.
Не хочу ничего слушать.
Только дышать им хочу.
Провожу пальцами по коротким черным волосам, притягивая его ближе.
Пожирая татуированного парня на глазах у всех соседей не испытываю ни грамма стыда.
Он МОЙ!
– Эй! – вжимая меня в свои бедра и толкнувшись вперед Тим демонстрирует, как сильно мой поцелуй на него действует – сейчас точно домой пойдем. – улыбается мне в губы и я хихикнув отстраняюсь, потому что позади нас останавливается машина.
Проследив за улыбчивым взглядом Тима, оборачиваюсь и скрестив руки на груди наблюдаю за приближающимся к нам светловолосым высоким парнем.
– Здарова, Тимыч!– улыбается Ермаков и тянет руку для приветствия!
Привет, ага!– сцепив ладони, Агачев шлепает приятеля по предплечью и поздоровавшись, притягивает меня к себе.
Улыбаюсь, понимая что он пытается мной прикрыть.
Я не стесняясь разглядываю его друга.
Мне вообще интересно с какими людьми общается мой парень. О чем их разговоры… Хочу узнать о нем все.
Я не вслушиваюсь о чем говорят друзья. Просто стою рядом с Тимом. Там где и должна быть.
– Может на пляж? Там сегодня наши гуляют. Типа меня провожаем – блондин затягивает сигарету, переводя заинтересованный взгляд на меня.
Я вижу, что ему любопытно узнать о том, кто я. Потому что кроме имен, которые назвал нам Тимур представляя друг друга, мы ничего не знаем. Нет, Агачев конечно же сказал, что я его девушка, но вижу, что любопытному другу хочется выудить у своего приятеля больше информации.
– Мы пас, Ермаков – серьезным тоном отбрасывает предложение Тимур, затягивая сигарету – У Яны день рождения сегодня.
Эта информация производит на нового знакомого странное впечатление. Оценив нашу парочку и растянув улыбку предлагает.
– Так тем более поехали. Потусим вместе.
В его взглядах нет ничего пугающего.
Много любопытства, доля заинтересованности, но ничего, что меня могло бы остановить от своих слов, которые я бросаю разворачиваясь лицом к Тимуру.
– Мы можем поехать. Тут уже точно ничего интересного не будет.
Тимур прищурившись оценивает степень моей решимости, а я вдруг решаю ревностно «пометить территорию». Там ведь по любому будет Катюха.
Пора ей своими глазами увидеть, что не стоит звонить Агачеву и приглашать его «погулять».
Хотя при мне это было всего лишь один раз и я на все сто уверенна, что Тим уже сообщил ей о наших отношениях окончательно установив между ними границы. Но мне хочется увидеть своими глазами на сколько дошла до нее эта информация.
Да! Я считаю себя победительницей и хочу упиваться этим чувством.
Агачев МОЙ!
Захватив тонкую рубашку, и предупредив Ника, что мы уезжаем я сталкиваюсь на террасе с задумчивым Киром.
Я не впервые замечаю, что моего брата что-то тревожит.
Облокотившись на стеклянный столик он держит в одной руке телефон, а указательным пальцем другой водит по переносице.
Такая глубокая задумчивость брата выдает его с потрохами – что-то случилось.
– Эй, ты чего поник? – присаживаюсь на ручку плетеного кресла и обнимаю брата за шею, невольно заглядывая в экран.
Но не успеваю ничего рассмотреть, потому что большой палец правой руки нажимает боковую кнопку и экран тут же гаснет.
– Яська мозг парит – устало шлепает меня по руке и пытается выбраться из объятий.
Совсем, как папа. Они порой настолько похожи повадками, что становится не по себе.
– Поехали с нами на пляж – предлагаю, надеясь развеять его тоску. Невыносимо смотреть на его отчужденность. Обычно мой брат хорошо держит лицо, но тут явно случай посложнее обычного. Да что там у них произошло-то?
– Не. Пойду прилягу – ткнув губами в мою щеку Кир скрывается в доме.
Он прекрасно понимает, что в таком состоянии вопросы ему задавать начну не одна я. А если эту горечь спалит Ангелина Игоревна…
Ой…
Лучше пусть не палит! Моя мама не только мастерски разруливает конфликты, но и порой лезет не в свое дело.
Конечно все мы понимаем, что это от любви и исключительно из лучших побуждений, но иногда такая «забота» очень лишняя.
Тяжело вздохнув закрепляю сумку-ремень на поясе и быстро переставляя ноги в босоножках на тракторной подошве выхожу за ворота.
Разговор двух парней идет размеренно и не прерывается, когда в поле зрения появляюсь я, что меня очень приятно удивляет.
С Егором разговоры прерывались часто, и меня это немного задевало. Понятно же что парни обсуждаю, оказавшись наедине.
Но Тим не такой, в этом я убеждаюсь еще раз.
Все, что происходит между нами это только наше и он не собирается делить свои эмоции с друзьями.
Целую гладкую щеку и почувствовав широкую ладонь на обнаженной полоске на талии довольно жмурюсь.
– Поехали? – интересуется не стесняясь припечатывая поцелуй на моих губах.
Быстро киваю, косясь на его друга.
Тот кашляет в кулак, пряча улыбку и тут… И тут до меня доходит, почему этот парень ведет себя так странно.
Он испытывает облегчение.
Все в округе знаю о трагедии, которая произошла не так давно. И многие переживали за Тима потому что…
Потому что он ее очень любил. Свою Арину.
У меня не было времени в этом покопаться, но сейчас мысли об этой девушке начинают занимать мою голову.
Я еду в компанию, в которой он наверняка появлялся с ней.
Меня сейчас будут сравнивать.
Нет, я не боюсь, что начнут проводить параллель во внешности.
Я уверенна, что тут я выигрываю.
Но вот… В отношении… Вполне возможно.
Мы с Тимом встречаемся недели две, а с Аринкой он был очень долго.
И мне даже самой становится интересно, как он относился к своей бывшей девушке?
Мысли проникают настолько глубоко, что я даже не замечаю, как сажусь в машину, как выпиваю половину бутылки воды, смачивая пересохшее от волнения горло, как мы доезжаем до места, как я приближаюсь к беседке и хватая все те же любопытно-удивленные взгляды знакомлюсь с друзьями Тимура.
Эта Арина стала настоящим призраком и я, видимо еще ни раз о ней вспомню.
Они меня точно будут сравнивать.
А кто-то эти сравнения даже озвучит.
По обиженному взгляду огромных глаз это вижу, потому что Катюха ожидаемо тоже здесь.
И по ее тяжелому дыханию понятно, что она не ожидала увидеть руку Тимура на моей талии.
Ну что ж…
Пора включаться в игру.
Я же хотела показать, что этот парень мой.
Но, выпрямив спину я замираю потому что ловлю в фокус другую фигуру, которая забившись в угол стола растерянно и влюбленно смотрит на Агачева.
И он еще утверждает мне, что эта девушка в него не влюблена.
Видимо наличие мужа и детей не может приказать сердцу не любить.
Видно, что эта Элина тоже сходит сума по моему Тиму.
Коротко поздоровавшись с Катюхой, Тимур даже не удостаивает вторую бедняжку взглядом, что меня очень удивляет. Видимо он все же догадывался о ее симпатии и не хочет обострять, потому что я теперь здесь, рядом с ним.
Друзья Агачева стараются быть вежливыми, правда не все. Парочка человек все же вспоминают о том вечере и о косточках в лифчике…
Идиоты!
–Может заткнетесь? Я так-то с девушкой своей вас познакомил и требую к ней уважения.
Слова Тимура заставляют всех заткнуться, но мне облегчения не приносят.
Я хотела самоутвердиться, глубже проникнуть в мир Тима, но оказалась совершенно к этому не готова. Не все любят когда в компании появляется новенькая. Тем более, если эта новенькая совсем недавно плевалась язвительными словами направо и налево ...
Прошлого, конечно не исправить.
Опускаю глаза на наши сплетенные с Тимом руки.
Наверное приехать сюда в свой день рождения было не лучшей идеей, но отступать назад глупо.
Придется научиться самой отвечать за свои поступки.
С совершеннолетием меня, что сказать...
Глава 27
Яна
Катюха стервятником держится ко мне поближе.
Элина тоже сидит рядом. Эти двое вновь вырядились, как на праздник.
На Кате короткое белое платье и босоножки на высоком, широком каблуке.
А у Элины тот же наряд. Видимо в ее запасах это самое роскошное платье.
Кто, блин в такую жару носит корсеты? Сумасшедшая влюбленная...
– Он до сих пор любит ее – разрезает тишину Катюхин голос. Сейчас он звучит особенно противно, потому, что звучит украдкой, почти у самого уха, что бы никто кроме меня его не услышал.
Скосив глаза в Катину сторону медленно скатываюсь взглядом по ее платью.
– А ты, Коротышка, судя по всему до сих пор безответно любишь его. И тебя разрывает от того, что после стольких стараний он вновь выбрал не тебя...Хоть твои платья с каждым разом все короче…
Посмотрев в сторону Элины решаю промолчать на ее счет. Она мне ничего плохого не сказала, поэтому делать больно ей я не хочу. Очень на меня это не похоже.
– Да пошла ты, идиотка– взрывается тонкогубка и обняв пальцами пластиковый стакан делает большой глоток.
Я решаю молчать, что бы не выглядеть истеричкой. Этот статус оставлю для своей «подруги». Еще парочку глоточков и она, пожалуй, созреет для концерта.
Катюха с первого дня мне не приглянулась и сейчас меня ее голос раздражает настолько, что хочется взять со стола стеклянную бутылку вина и проехаться по ее разукрашенному фейсу.
Кстати красится она очень так себе. Видяхи бы хоть на ютубе посмотрела, что ли…
Опустив глаза на свои босоножки отмечаю, что за три недели мой педикюр немного отрос. Не так заметно, что бы его тут же менять, но меня раздражает. Раздражает так же, как беззаботная улыбка Тима.
Он-то в компании своих друзей, как рыба в воде, а я… А что я? Сама сюда попросилась и обожглась. Помимо Катьки еще парочка человек бросает на меня осуждающие взгляды.
Я им не нравлюсь – это факт. Провожу рукой по предплечью, что бы разогнать неприятное ощущение. Кожа уже горит от этих разглядываний.
Я вижу море и мне хочется туда.
Медленно поднимаюсь намереваясь пройтись по прохладной воде.
Жалею, что купальник не одела, так бы искупалась.
Все происходящее слишком сильно меня раздражает и мне просто необходимо остудить себя, иначе я взорвусь.
– Не иди туда! – истеричный голос заставляет меня обернуться.
Резко останавливаюсь и оборачиваясь оцениваю бледную Элину.
– Не иди туда! Тебе нельзя это делать! – не унимается брюнетка.
Какая-то нервная у Арины сестра.
Вскинув брови удивленно смотрю на нее.
– Что мне нельзя? – раздраженно фыркаю, потому что никогда ни у кого ни о чем не спрашивала, а сейчас меня какая-то незнакомка пытается отговорить от безобидной прогулки по воде.
– Ей только этого и надо, Яна… Тебе нельзя в воду – испуганный шепот заставляет мои брови съехаться к переносице.
– Кто она? Ты чего несешь? – завожусь, но мгновенно осекаюсь, перехватывая удивленный взгляд Кати. Она смотрит на меня, как на дуру и от этого желание проехаться по ее фейсу удваивается.
Компания Тимкиных друзей подозрительно затихает и с любопытством рассматривает меня. Да что с вами ребята?
Понимаю, что я вам не приглянулась, но вот эти пренебрежительные взгляды– уже перебор.
Ко мне приближается Тим и слегка наклонившись проводит по моей щеке ладонью, затем посмотрев сквозь Элину спрашивает.
– Ты в порядке?
По встревоженной тишине, которая воцарилась настолько внезапно, понимаю, что что-то не так.
– Я то в порядке, а вот с вашей подругой, видимо что-то творится. – указав на девушку нервно выкрикиваю – она не разрешает мне идти в воду, говорит, что это опасно.
Конечно она стала зашуганной. Ее сестра утонула…
– Ян…– Агачев обхватывает мое лицо ладонями, заставляя посмотреть на него. Шепот Тима окончательно заставляет поверить в то, что здесь что-то не чисто… – там… нет никого.
Наклоняю голову в сторону, что бы опровергнуть его слова, но за Тимом и правда…никого.
– Но тут была Элина... Брюнетка, с ярким мейком, в белом платье и серебряных туфлях… – начинаю оправдываться судорожно подбирая описание девушки.
Ну я же не сошла сума!
– Я Элина – раздается голос из толпы.
Отступаю в сторону и смотрю на девушку намного старше той, которая только что тут была.
Прическа и голос одинаковые. Остальное…
– Ты описала мою сестру…– девушка всхлипывает с ужасом осматривая мои растерянные глаза.
Потерянным взглядом обвожу шокированные лица.
Какого хрена здесь происходит?
Воздух становится раскаленным и мне тяжело его вдыхать.
Широко раскрываю рот, как рыба на суше потому что… Мне надо в воду…
Я не могу…
– Ты видишь покойников, да? Что она тебе еще сказала? – я не понимаю, откуда доносится голос, поэтому не сразу замечаю, как мои плечи сотрясают женские руки.
– Отойди от нее, пожалуйста! – Тим отстраняет настоящую Элину и прижимает меня к себе.
По моим щекам скатываются слезы. Я словно в вакууме. Голоса перемешиваются в тихий гул, который бьет по нервам.
Тим, убрав прилипшие к мокрым щекам волосы встревоженно осматривает мое лицо.
А я только сейчас с ужасом понимаю…
Ее платье было не вечерним.
Оно было… Твою ж мать…
Как так-то…
– Поехали домой. – слышу родной голос на ухо.
Я не знаю, о чем он сейчас думает и как он воспринимает все, что тут происходит. По его глазам вижу, понял, что со мной что-то не так. Я не понимаю, что со мной происходит, а он… Как будто догадывается.
Тимур целует мои щеки и пытается сильнее прижать меня к себе, но я отскакиваю от него, как ошпаренная.
– Это была она, да? –смотрю ему в глаза и чувствую, как по щекам скатываются горячие слезы.
Это была она...
Мне уже не надо объяснять, кто это был. Я лишь хочу знать, какого хрена я вижу покойников. Да так отчетливо...
И платье это ее дурацкое было не вечерним... оно было свадебным.
В свадебных платьях хоронят незамужних…
И Арину похоронили невестой.
Твою ж… мать!
– Что со мной, Тим? – пищу, впиваясь пальцами в ворот футболки.
– Я не знаю – осторожно оцепляет мои пальцы и прижав к себе, гладит мою голову, успокаивая.
Я не помню, как мы покидаем вечеринку, как я сажусь в машину. Мне плевать, что обо мне подумали друзья Тимура. Я мечтаю только об одном– разобраться, что за хрень со мной твориться! Ведь я видела Арину два раза, а это ни фига не случайность.
Не замечаю, как мы доезжаем до дома.
Пулей вылетев из машины несусь в беседку. Там громко играет музыка и веселье продолжается без нас. Мои родители умеют сглаживать углы, поэтому я нисколько не удивляюсь, что у них получилось вернуть атмосферу в прежнее русло.
Мы с Тимом застаем всех за столом. Даже Кирюха пришел в себя и продолжил застолье.
– Прогулялись? – мама разливает по чашкам чай и бросает на нас заинтересованный взгляд, но заметив мое заплаканное лицо мрачнеет.
Мне не хочется сейчас этих любезностей. Меня интересуют только голые факты. Как так получилось, что я оказалась такой уродкой?
У меня даже слов нет…
Мне хочется упасть в пенную ванну и отмыться от этих видений.
– Бусина, что с тобой? – папа заметив мое потерянное состояние встает изо стола и тянется к моим волосам.
– Ты плачешь? – мама поставив чайник идет в мою сторону.
Я знаю, что у нее есть какой-то дар, дядя Саша у нас вообще колдун, а со мной-то что не так? Ничего ж не было раньше…
Тим обнимает меня за плечи, словно боится, что я налечу сейчас на родителей с кулаками. А во мне столько злости и обиды, что я пытаясь ее подавить просто трясусь.
– Какого хрена я вижу покойников? – выкрикиваю вновь заливаясь слезами. Я не хотела, что бы мои слова звучали обвинением, но я не могу с собой ничего поделать. Я чувствую, что мои родители в этом виноваты.
Дядя Саша, словно только что заметив мое состояние отрывает взгляд от телефона, перемещая его на меня.
– К…Кого ты видишь? – папа щурит глаза и пару секунд осматривает мое лицо, затем переводит взгляд на маму и в конце концов останавливается на дяде Саше.
– Плачет и боится… – Закуривая сигарету дядя Саша тянется к своей сумке и указывает мне на стул возле себя.
– Что со мной? – хриплю наблюдая за движениями дяди.
Черные глаза застывают на моих. Втянув много дыма в свои легкие он произносит лишь протяжное «Вот же блядь»…
А дальше он начинает вытаскивать из сумки какие-то свечи.
За столом начинается галдеж, мама о чем-то спрашивает Тимура и он вкратце пересказывает, что произошло на пляже.
Не помню, как у меня в руках оказывается стакан с водой.
Все происходящее кажется настолько нереальным, я словно окруженная какой-то дымкой смотрю в стакан и…чувствую, как плавится моя кожа.
– Мне надо в бассейн. Я не могу…
Не узнавая собственный голос издаю противные стоны. У меня никогда не было такого беспомощного состояния.
Я много раз накуривалась и напивалась, но это состояние, словно транс. Теперь я слышу только гулкий голос дяди Саши, который словно проникает мне под кожу и наносит невыносимую боль.
– Смотри в стакан – указывает дядя Саша смотря сквозь огонь свечи.
– Я хочу пить… Мне надо в воду…– не прекращая своей мольбы пытаюсь встать изо стола.
– Потерпи, моя хорошая. – останавливает меня, усаживая обратно – смотри в стакан! – приказывает и я повинуюсь.
– Геля налей себе воды и сядь рядом.
Все слова словно записаны на пленку и искажены программой. Звуки неприятно тянутся и мне с каждой секундой откровенно становится плохо.
– Геля смотри на меня, теперь Яночка смотрит мне в глаза сквозь воду…
Чувствую, как к горлу ползет тошнота и хватаюсь за рот.
– Меня тошнит. Мне хочется пить…
Мужские голоса перемешивается в один громкий. Папы и Тим просят остановиться. Мне кажется, что я сейчас потеряю сознание.
Свеча наконец-то гаснет и мне дают воду.
Жадно выпив стакан нахожу утешение в руках Агачева.
– Тише, моя маленькая…– горячие ладони гладят мои щеки и я закрыв глаза пытаюсь отдышаться.
Он целует мне волосы и крепко прижимает к себе. Я больше не в силах держать это разрывающее чувство в себе взрываюсь, начиная реветь навзрыд.
Возле моего лица вырастает кружка крепкого чая и я даже делаю пару глотков.
– В ней сидит твоя мавка. – констатирует дядя Саша, складывая свечи в свою сумку и кивая в сторону мамы.
Я много раз слышала эту историю, но никогда не принимала ее всерьез. За мамой ничего подобного мы никогда не замечали и ее такие видения не тревожили.
– Как она там оказалась? – сухо спрашивает папа, затягиваясь сигаретой. Он очень переживает. Папу бесит мамино «наследство». А теперь оно еще каким-то чудесным образом передалось мне. Уж не знаю, кому надо сказать спасибо.
Остальные сидящие за столом, словно не смеют произнести ни звука или попросту не знают, что сказать.
– Для меня это загадка. Я знаю, что отец к Геле привязывал ее по имени. Эта привязка сильная. Но она, поменяв имя ее пошатнула. А вот как он смог привязать ее к Янке, для меня остается непонятным…
Откинувшись на груди Тимура позволяю себе игнорировать встревоженные взгляды в мою сторону.
Мне хочется просто проснуться. Я не смогу ночевать сегодня у нас только с Тимом. Мне страшно.
– Ее звали Аней и это точно она. Мой отец был одержим ею, за что моя мама даже ревновала его к прошлому…
Никогда б не подумала, что мне захочется услышать эту историю, но сейчас я с интересом вслушиваюсь в слова дяди Саши.
– Ты говоришь, что ее Аней звали? – нерешительно начинает говорить Лиля.
Наши взгляды перемещаются в ее сторону. Потому что она в последние дни, словно тень, а тут заговорила.
Саша кивнув тянется к стакану с чистой водой делает глоток, с любопытством ожидая, что скажет Лилька.
– Просто… Ян крестят Анями обычно…У меня подругу тоже Яной зовут. – шепчет сестра Тимура.
После Лилькиных слов взгляды перемещаются на маму, а та зажав рот рукой кивает.
– Я забыла… Мы же не ходим в церковь, но бабушка кажется правда Аней ее крестила.
На несколько секунд повисает тягучая тишина, которую разрезает папин громкий голос.
– Гелька, блядь! Что в голове-то опилки? Столько лет!
– Я правда забыла…– пожимает плечами мама и виновато смотрит на меня.
Родительский спор прерывает Саша. Он сегодня у нас самый главный и его все слушают.
– Вопрос, как он это сделал, Гель? Значит он был у тебя дома и смог получить доступ к Янке.
По маминому растерянному виду мы понимаем, что она не понимает, как такое могло произойти.
Хотя… Я много раз слышала, что мама работая оставляла меня с соседкой. Он же мог обманом проникнуть. Да в принципе какая уже разница… Это уже не важно. Результат вылезает наружу.
– Как ты ее убирала? Эту мавку? – вновь голос дяди Саши.
Мама растерянно смотрит на меня.
– Когда я приехала к той бабке ее убирать, ее у меня не было. Бабулька ж мне говорила, что она не плотно сидит. То появляется, то уходит.
– Сидит неплотно…– затягивая сигарету повторяет дядя Саша. Татуированная рука, на которой, как и у папы изображено дерево, тянется ко мне и касается лба. Я смотрю ему в глаза, а он словно читает меня.
– Неплотно сидела, потому что она уже была в ней… – кивнув на меня вновь затягивается и выдыхает дым в сторону.
– Кого ты видела?
–Арину– шепчу не смотря на Тима и присутствующих, потому что тот факт, что я видела именно ее, мне не нравится.
–Вопросы какие-то задавала? Что она тебе сказала?
Взгляд дяди Саши внимательный, с прищуром. Я словно на допросе. Понимаю, что ему надо во всем разобраться, поэтому поборов смущение закусываю губу и украдкой все-таки подняв голову смотрю на Тимура. Его взгляд по-прежнему встревоженный.
Мне неловко признаваться в том, что я сталкерила Аринкину страничку, что размышляла о ней.
– Я видела ее два раза… В первый раз я ходила на пляж, что бы побить собственный рекорд. Я люблю медитировать, задержав дыхание и вот, когда я лежала в воде, как раз думала о ней. – вновь смущенно посмотрев на Тимура перевожу взгляд на дядю. – Она тогда ничего серьезного мне не сказала, а сегодня умоляла не идти в воду. Сказала, что это очень для меня опасно.
– Конечно опасно, Ян! – отрезает дядя Саша. – Никаких больше медитаций. Память терять стала, потому что она тебя выживает. Сума сойти с ней можешь…
Я нервно сглатываю.
– Давно ты так топишься? – вновь сухой вопрос в мою сторону.
Дядя Саша убирает руку и потушив окурок, вновь поджигает новую сигарету.
– С детства, лет с пяти…
Сколько себя помню, жить не могу без воды… Это моя стихия и моя жизнь…
– То есть у вас ребенок на ваших глазах топился, а вы даже ничего мне не сказали. Знали же о подселенце…
Осуждение летит в сторону родителей и папа виновато опускает глаза на свои руки. Впервые вижу его таким потерянным.
А они ведь с самого детства оплачивают мне эти «утопления».
– Значит так! – заключает дядя Саша. – Больше никаких бассейнов и ванной. Принимай пока душ. Чем меньше взаимодействия с водой, тем лучше. Улетай пока в Москву, когда уберем подселенца, можешь вернуться к морю. Она воду чует. Поэтому тут активничать стала.
– А когда мы ее можем убрать? – слышу голос над ухом.
Мой мужчина переживает наверное больше родителей, потому что сердце в его груди колотится, как отбойный молоток.
– Ну, думаю через годик. – затягиваясь дядя Саша тянется к стакану с виски и отпивает глоток.
Через годик…
Это ужасно долго.
– Почему мы должны так долго ждать? – озвучивает мои мысли голос Ника и все затаив дыхание вглядываются в лицо дяди Саши, ожидая его ответ.
Дядя делает глубокую затяжку и выдохнув дым в сторону тушит окурок в пепельнице.
– Потому, что там не один подселенец. – и не доводя всех присутствующих до сердечного приступа широко улыбается от чего на его щеках появляются красивые ямочки. – Постарались вы на славу, там еще одна девочка.
Ничего не могу с собой поделать. Растягиваю улыбку и влюбленно смотрю на своего Агачева. Тот ожидаемо зеркалит мои эмоции.
У нас будет дочь...
Смахнув скатившуюся слезу ныряю в раскрытые объятия.
Тим прижимается к моим губам и целует меня под папино ворчание.
«Ну зашибись, перевоспиталась»!
