Текст книги "Я стану твоей проблемой (СИ)"
Автор книги: Лена Поллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 24
Громов Андрей
Три дня пролетают в каком-то пришибленном настроении. Осадок от услышанного до сих пор неприятно накрывает.
Я бы мог улететь в тот же день и не мучить себя, но у моей дочери день рождение сегодня. Отметить надо, гостей ждем.
– Не фиолетовые же… Ну смотри – Соня ворчит на меня и тычет пальчиком в картинку с телефона.
Я рисую ей какую-то странную куклу у которой фиолетовая челка, а остальные волосы розовые. Задумавшись раскрасил одним и тем же цветом всю длину волос. За это, собственно и получил.
– Ты все испортил! – чеканит шепелявый ротик.
Смотрю на малютку и не могу сдержать улыбку.
Вспоминаю своих девчонок. Казалось вот недавно они такими были… А сейчас мою старшую обнимает татуированная рука и… эта рука не моя.
Три дня, что мы тут гостим, я с Янки глаз не свожу. Пытаюсь привыкнуть к мысли, что она теперь будет жить не с нами. На счет остаться я точно не одобрю– обучение надо закончить! А вот то, что они захотят жить отдельно-это факт. Их неловкие поцелуи на грани. Видно, что сума друг по другу сходят.
Кстати к Никите они приходят только в гости, а ночевать уходят «к себе»
Я, конечно повозмущался, но моя жена убедила меня, что мы «были такие же»
Я безусловно ревную, но все же больше ревную к Нику, к которому Янка заметно оттаяла. И вроде бы все так и должно быть, но принять это пока нелегко.
– Сонечка, нельзя так со старшими – испуганно бросает Лиля и смущенно косится на меня. – Извините ее, она обычно так не…
– Лиль ты чего? – удивленно рассматриваю розовые щеки напротив – Это же ребенок.
Согласно кивает головой и торопливо поднимается, желая улизнуть из кухни.
До меня слишком медленно доходит тот факт, что эта трусливая женщина обращается ко мне на «Вы»
Как-то не замечал, что она меня опасается. Всегда видел, что скромная, но тут...
– Лиль, ты серьезно мне выкаешь? –вскидываю брови, а щеки напротив становятся еще розовее.
Выправив спину долго смотрит себе на руки, потом нерешительно поднимает глаза на мое лицо и молча пожимает плечами.
Боится.
Вот это новости.
– Пап, ты бы гонорил поменьше. Пиздюлей всем направо и налево раздаешь – лениво выговаривает моя дочь. – мы то привыкшие…
Смотрю в ее сторону и оцениваю, картину: Яна откинулась на спинку дивана, а на ее ногах пригрелась голова Агачева. Янка ласково водит пальчиками по щеке своего парня и коротким волосам.
Совсем совесть потеряли!
Не выдержав этой наглости шугаю обнаглевшую парочку.
– Вы бы это…Лапали друг друга в спальне что ли. Совсем рамок не видите!
От моего голоса брюнетка напротив нервно дергается, а детям хоть бы что.
Агачев даже глаза не открыл. Лишь улыбка на его лице стала шире и довольнее.
Кот наглый.
Если бы не Лилькина трусливость, всыпал бы этим двум хорошенько.
Но прикусив себе язык обращаю внимание на Соню, которая уже гладит меня по щеке
– Тише! Не расстраивайся. – маленькая ручка осторожно проходится по густой бороде – сердце заболит.
Опускаю взгляд на белобрысый кудрявый хвост.
Вот такой вот смягчитель мне надо, что б голоском нежным по сердцу, ладошкой мягкой по щеке… Отпустить девчонок не могу, привыкнуть к тому, что рано или поздно у них появится своя жизнь.
Может Гельку уболтать на еще одного?
– Вот опять Лильку напугал…– вновь сонный голос дочери.
Посмотрев напротив вижу только пустой стул.
И правда напугал. Да что ж такое-то, а?
Даже засмеяться хочется, только ничего смешного в том, что меня боится взрослая женщина нет. Либо я такой ужасный, либо она такая впечатлительная.
Провожу раскрытой ладонью по лицу и поцеловав пухлую щечку ссаживаю с колен кудрявое чудо.
Выхожу к беседке где все уже украшено шарами.
Янка уже с мужиком живет, а мама ей до сих пор шарами все украшает к празднику.
Даже пару раз головой качаю и все-таки улыбаюсь. Для Карамельки наши дети тоже еще малыши.
– Через тридцать минут Никита приедет, Саша через сорок, Яська не сможет прилететь, опять съемки, а Кир уже взял такси и едет с аэропорта – развернувшись ловлю в фокус свою стройную жену, которая притянув правую руку к виску докладывает обстановку.
– К пустой голове не прикладывают – увожу ее руку в сторону и обхватив тоненькую спину своей ладонью притягиваю Карамельку для поцелуя.
И лишь когда мои губы оказываются на ее пухлых до моей Карамелины доходит не тот смысл.
Распахнув огромные глаза с возмущением на меня смотрит, а я целую. Обожаю ее кусачки.
– В смысле к пустой? – восклицает мне в губы и я не сдержавшись начинаю громко смеяться.
Моя Карамелька как всегда в своем репертуаре.
Гелька возмущенно шлепнув меня по руке, пытается выбраться из моих объятий.
– Я очень… Я умная! – возражает, а меня распирает еще больше.
Вот даже не представляю за что я люблю эту дуреху!
За внешность?
Это да. Моя конфетка до сих пор не перешагнула отметку двадцать пять плюс. И на вид и на соображение, что уж скрывать.
Вечно влюбленная, мечтательная…
Она смягчает мою грубость и жесткий нрав своей женственностью.
А еще я люблю ее за наивность и доверчивость. До сих пор умиляюсь ее вот таким возмущениям.
– Громов, хватит меня насиловать! – возмущенно уворачивается из моих рук, когда мои ладони уже ползут под тонкий топ.
Чертыхнувшись выпрямляюсь и убрав руки в карманы легких брюк ловлю в фокус хитрые глаза.
– Я тебя все равно сегодня поймаю. – угрожаю серьезно.
Закатив глаза цокает и развернувшись медленно направляется в беседку, соблазнительно покачивая упругой задницей.
Вот зараза! И знает ведь, что сейчас не смогу ей ничего сделать, потому что из дома выходит Лилька и принимается укладывать сына в люльку.
Медленно иду за женой и зайдя в беседку опираюсь о накрытый скатертью стол. Геля начинает неторопливо расставлять приборы, мурлыча под нос какую-то современную попсятину.
– Ты бы поговорила с ней– киваю в сторону Никитиной жены подбородком. – совсем одичалая. Шарахается от меня, как от сбежавшего зека.
Моя жена хитро прищуривается.
– А ты попробуй с ней поговорить так же, как сейчас со мной разговаривал…
Коза! Вот ведь…
На мои губы ползет улыбка.
Сложив на груди руки, наклоняю голову и взглядом цепляюсь за короткие джинсовые шорты.
Да уж… Если б не было чувствительных свидетелей эта остроязычница уже стояла бы сейчас без них.
– Пожалей, девчонку…-начинаю вкрадчиво– если я к ней на сантиметр приближусь, она в обморок упадет… А уж если мое бородатое лицо появится в районе бледного, у бедняжки сердце остановится.
От громкиного Гелькиного смеха лопается один шарик, или не от этого, по крайней мере так совпадает.
От оглушительного звука Лилька нервно дергается. Это уже выше моих сил.
Я не выдержав тоже начинаю смеяться.
– Лилька, да харош уже меня шугаться! – бросаю в ее сторону
Ее глаза в панике шарят по моему лицу, она задумывается, подбирая слова.
Гелька сжалившись подходит к подруге и утягивает ее в дом.
– Я пригляжу за Данькой – успокаиваю Лилю, когда она встревожено оборачивается в мою сторону.
И эта тревога в ее глазах меня немного бесит.
Ну не думает же она, что я его есть буду…
Присаживаюсь возле люльки и заглядываю в крошечное личико.
Губы растягиваются в улыбке, потому что это…
Он классный, чего уж тут говорить…
Сердце мое сладко сжимает трепет, когда Даня ворочая головой находит мое лицо. Он еще очень плохо видит и вряд ли понимает кто перед ним, но меня накрывает нежностью к этому малышу.
Потому что…
Пф-ф-ф-ф…
Давлю пальцами на глазные яблоки, прогоняя усталость.
Да потому что я уже догадываюсь, что в нашей семье скоро появится такой же…
И он меня будет звать не папой.
А все потому, что моя девочка выросла и скорее всего по приезду в Москву мы поедем ей покупать свадебное платье.
В том, что эти влюбленные голубки очень скоро поженятся я уже даже не сомневаюсь.
Глава 25
Громов Андрей
– Почему без семьи? – Ангелина обнимает своего родственника и, приняв от него букет, провожает к столу.
Сашка тоже перебрался на Юг, живут в Сочи. Знаю, что с Ником они общаются. Зато мы с Сашкиной семьей теперь видимся реже.
– Они улетели в Москву, вы разминулись на пару дней. Мы же не знали, что у нас праздновать надумаете. – тянет букет Яне и обняв ее, переводит взгляд на меня.
По его глазам чувствую, что будет парить мне мозг. Не скажу, что он это делает всегда-только когда точно чувствует, что нас ожидает.
Я выкладываю замаринованное мясо на решетку. Сегодня у нас мало гостей и даже непривычно, что мясо жарю я один. Обычно мы с Кирюхой работаем в паре.
Вообще мы всегда стол накрываем сами. Не нанимаем выездное обслуживание.Так душевнее, что ли. Карамелька с девчонками занимается сервировкой, а мы с Киром-мясом.
Даже в груди сводит от мысли, что скоро мои дети могут разлететься кто куда. И с этим бороться бесполезно. Надо это принять.
– Как поживаешь? – Сашка подходит ближе и выуживает из пачки две сигареты.
С ним порой до страшного просто, потому что он считывает все.
Только хотел попросить сигарету.
Вытираю руки и зажав губами фильтр прикуриваю.
– Это ты мне Саня, скажи…– тяну загадочно выдыхая дым. – Как у меня дела?
Громкий хохот двух мужиков заставляет девчонок улыбаться.
Они конечно же не слышат о чем мы, но настроение наше улавливают.
Яна водится с братиком, видимо примеряя на себя статус молодой мамы, Настя с Сонькой что-то рисует. Мелочь у нас без картинок жить не может. А Лилька с Гелькой накрывают на стол.
Тима отправили за продуктами, иначе они тут с Янкой друг от друга не отлипли бы.
– Да чет не важно, Андрюх…– качает головой Сашка и с прищуром затягивается – херню какую-то делаешь, да?
Херня происходит вокруг, ее делать даже не надо.
Молча усмехаюсь.
Сашка внимательно, без улыбки смотрит на меня.
–Начинай уже...– ворчу. Это всегда неприятно.
– Янка ревет. Напугана. Понять не могу почему. Картинка четкая, значит будет скоро. – наносит первый удар потомственный ведьмак и вновь сигарету затягивает.
Вот за это я его и уважаю и порой пизды дать хочется.
За дар этот, имею в виду.
И что мне теперь с этой информацией делать?
Если можно было сделать хуже, этот парень только что это сделал.
Видимо надо будет держать себя в руках. Кулаки уже третий день чешутся набить морду довольному Нику, но я терплю. Стараюсь по минимуму с ним общаться. Он все понимает и не лезет.
– С головой у нее что? – вырывает меня из раздумий Санькин голос.
Вопросительно смотрю на родственника. О чем это он?
– Дыры в голове стали появляться– показывает себе на лоб. – память теряет, гормоны проверьте.
Заебись, блин! Этого еще не хватало.
Мы замечали за Янкой, конечно, что она как в ракушке у нас. Ничего не помнит, ничего не знает… Как рыбка из мультика. Но блядь, что б так серьезно?
Сашка рукой подбородок трогает и чуть склонив голову смотрим сквозь меня.
– У Кирюхи глаза черным платком затянуты. Слепым вижу. Хер знает что это значит, сам знаешь, говорю что идет.
Вновь сигарету тянет и выдыхает дым.
– Чем еще добьешь? – уже психую. Вот он так всегда. Появится, херни наговорит и свалит в закат, а я жду, когда ебанет. А всегда все сбывается.
Порой его формулировки настолько четки, что аж перетряхивает.
– Ребенок у тебя будет. – выкинув окурок в мусорку заключает. – Мальчик. – Нервно сглотнув переводит взгляд на Ангелину – не от нее. Другая женщина…
– Какая, блядь? Стася? – психанув швыряю окурок вслед за его и слишком резко принимаюсь разгонять дым над мясом.
Вот что за херь? Только все наладится, как вновь какая-то мутная дичь назревает.
Сашка вновь закуривает. Не работает он без сигареты. Всегда курит, когда что-то предсказывает.
Мне смотреть на него не хочется, злюсь. Хотя знаю, что он как лучше хочет.
– У тебя все пройдет тогда, когда наследник родится. Приемник. А пока потреплют тебе нервы, Андрюх… Один в тебя прям, вцепится. Молодой, наглый и очень злой на твою семью. Выжимать тебя будет, выкручивать.
Усмехаюсь. Наследник. Я уже понял, что речь не о Кирюхе. Этот отказывается принимать от меня наследство, потому что он на своих игрульках дохера заколачивает и вникать в строительный бизнес не собирается.
Проверяю готовность мяса острым ножом.
Про детей слушать всегда больно, но сегодня слова про Карамельку жалят сильнее.
– Не приезжай к нам больше, хорошо – грустно усмехаюсь, за что Сашка шлепает мне по предплечью и улыбнувшись своей фирменной улыбкой с глубокой ямочкой заключает.
– Держись, брат. Откупаешься за Кирюху. Херни черной возле него вьется… Мать грешила не херово. На себя его долю берешь. Вместе вывезете. Один он…– качает головой отрицательно.
Вновь на пачку ему указываю и мы докуриваем уже молча.
Сашкины слова тяжело оседают на сердце.
Смотрю на своих детей и нервно сглатываю. Ладно с Настюхой все хорошо. Ни слова о ней не сказал. За эту девчонку больнее всего всегда. Не знаю почему так. Может потому, что она от Карамельки. Люблю свою жену до дури и сейчас такая тревога копошится внутри. Почему ребенок будет не от моей Карамелины, не женюсь же я второй раз?
Не женюсь!
Какой черт меня может попутать, что бы от меня родила другая женщина.
Разве что?
Перевожу взгляд на смеющуюся Гельку и нервно сглатываю.
С ней же ничего не случится?
Все застолье смотрю на то, как блестят ее глаза, как она сладко мне улыбается, щеку мою колючую целует…
Попробуй только оставить меня, засранка! Прибью!
Притягиваю к себе и целую. Так как целовал тогда, в комнате отдыха. Моя! Маленькая моя!
Сердце внутри трепыхается подбитым воробушком.
Сашка, блядь!
Разворотил мне опять душу!
Как бы я ни старался затолкать все услышанное поглубже-не выходит.
Я прекрасно знаю, почему Санька все всегда мне говорит. Он бережет Ангелинку. Она же, как любая девчонка начнет додумывать, фантазировать...
А Гелька не только додумает, но и искренне поверит в придуманное. Мы только недавно Стасю " пережили" и вот опять...
Вечер тянется бесконечно долго.
Мне кажется, что я не спал вечность, настолько тяжелую ношу накинул мне на плечи Санька.
Отпиваю виски, наблюдая, как Геля торжественно произносит речь.
Мы по очереди поздравляем Янку.
Я даже нахожу какие-то трогательные слова от которых мои девчонки вытирают слезы.
Обнимаю дочь и грожу Тимуру кулаком «Попробуй только обидь».
Он все понимает.
Улыбается кивнув головой.
Тоже влюблен. Вижу.
Верю этому парню. Чувствую за ним упорство и целеустремленность, а это очень важные качества.
Постепенно в груди «приживается» мысль о том, что Янка и этот парень – почти семья. А вот то, что Никита включился в игру с таким влюбленным напором – бесит!
И поэтому, когда подходит очередь семье Рязанцевых поздравлять именинницу, я напрягаюсь.
Никита себе не изменяет. Он краток и остроумен. Но что-то в нем появилось, чего не было все эти годы…
Может… надежда и трепет?
Он как влюбленный олень, боится сделать неверный шаг.
И вот когда он произносит « Спасибо Геля и Андрюха вам за такую чудесную девчонку", я закипаю.
В каждом слове слышу подвох…
Ничего поделать с собой не могу. Злость и ревность сидят во мне и точат изнутри, просясь наружу.
Когда мы выпиваем за здоровье именинницы я зову Ника курить.
Может по мне заметно, что я мечтаю начистить морду этому придурку, потому что после моих слов все напрягаются.
– Вы куда? – привстает Карамелька, когда мы с Ником направляемся на террасу возле дома.
Да! Все ты правильно поняла. Я уже хочу выпустить зверя из клетки. Не въебу, так хоть прорычусь на него.
Сжимаю тонкие пальцы проронив сухое " Мы сейчас"
– Поговорить хотел? – бросает Никита сухо. Мы словно, блядь телку с ним не поделили. В его глазах хоть и нет такой злости, что клюет сейчас меня, зато там есть что-то другое, которое бесит сильнее.
Там решимость.
Что он там, блядь решил?
– Хотел – швыряю пачку на плетеное кресло и резко разворачиваюсь к оппоненту лицом. – Ты… Какого хера ты на дочь мою так влюбленно смотришь?
– Потому, что люблю ее – сразу, без сомнений плюется мне в лицо.
Знаю, что сделай я одно неверное движение-мне конец. Этой драки мне не простит никто. Особенно Янка.
Усмехаюсь и смотрю в сторону дома. То есть так, да?
– Пятнадцать лет не любил, а тут вдруг влюбился? – поддаюсь вперед, сокращая между нами расстояние.
– Все пятнадцать лет любил, но услышала об этом она только сейчас.
Все это на грани.
Я буквально представляю, как крошу его башку об стеклянный столик.
Стиснув зубы, выдыхаю через ноздри горячий воздух.
Кулаки каменные. Сжимаю и разжимаю пальцы, гоняя кровь.
Чувствую – сорвусь. И вот когда я собираюсь занести кулак в челюсть этому долбоебу на нас с ним прилетает струя холодной воды.
От неожиданности раскрываю рот и хватаю им воздух. Понять ничего не могу…
– Какого хера? – слышу возмущение Никиты, обращенный куда-то в сторону.
Смахнув ладонями холодную воду поворачиваю голову в сторону, откуда доносится возмущенный писк Карамельки.
– Что за петушиные бои? Вы как в курятнике! Дочь не поделили?
– Вообще-то такое мужикам говорить нельзя, за это можно и получить… – возмущается этот придурок, а я вновь зверею.
– Ты как с моей женой разговариваешь? – надвигаюсь на Никиту и отскакиваю в сторону, как ошпаренный, потому что нас вновь окатывает ледяной водой.
– Да, Карамелька, блядь! Прекрати!
Срываюсь.
– Это вы прекратите! Еще одно слово и я буду держать эту кнопку, пока вы сознание не потеряете. Может хоть так угомонитесь! Ты рожал Янку? – смотрит на Ника с вызовом. Он отрицательно качает головой и устало выдыхает. – Может ты нашу дочь родил? – Срывая голос смотрит осуждающим взглядом.
Молча увожу взгляд в сторону и пытаюсь отдышаться.
Надо приходить в себя…
Гелька всегда действует отчаянно. Я привык уже к ее выпадам.
Шумно выдохнув, бросаю разочарованный взгляд на Ника и развернувшись иду переодеваться в дом.
Нельзя портить дочери праздник! Нельзя!
Мне в спину летят Никитины слова.
– Спасибо тебя, Андрюха за Янку. Как бы ты на меня не злился, спасибо.
– Да пошел ты – кидаю не оборачиваясь и захожу в дом.
Карамелька ожидаемо летит следом.
Возможно начнет осуждать, ругаться, но хорошо, что она идет за мной. Она мне нужна сейчас и она это знает.
Прибраться в моей восполенной башке надо и она это сделает. Все по полочкам растолкает.
Захожу в спальню и сбросив с себя мокрую футболку разворачиваюсь к жене.
– Ну и какого хера ты там устроила? Я бы вмазал ему и успокоился наконец-то!
Я знаю, что она начнет сейчас мне говорить, что я не прав и я почти готов к этому, но моя жена теряется в ванной и выйдя оттуда с полотенцем принимается стирать с моей груди крупные капли воды.
– Ты имеешь на это право, черт возьми! – удивляет меня Карамелька и я в неверии заглядываю в ее глаза, что бы убедиться не шутит ли она.
Геля тянет улыбку и несколько раз кивнув целует мою щеку.
– Ты отец! Ты воспитал Янку и имеешь право на ревность. Но… Нельзя так с ней. Что бы она о вас подумала? Ей бы в лицо еще вопрос задали, кого ты больше любишь!
Смотрю в потолок. Что я могу сказать? Конечно моя жена права. Не к чему дочери видеть разборки двух взрослых мужиков.
Которых она любит. Не знаю, как его…
А меня точно.
Перевожу взгляд на Гельку.
В груди расползается дебильная горечь, которую очень хочется перебить сладким поцелуем.
Глубоко вдохнув печально усмехаюсь.
– Снимай трусы, Карамелька… Буду выпускать пар на тебе – наклонив голову оглядываю охрененную задницу в коротких джинсовых шортах.
Обожаю эту мелочь! До одури!
– О! – с интересом включается в игру. – Это я умею. Снимать трусы у меня получается лучше всего. – Потянув ремень на моих намокших джинсах умело его расстегивает.
Я перехватываю ее руки и закидываю себе на плечи.
– Сейчас проверим– целую мягкие губы и мой мозг отключается.
Рядом с моей мелкой женой у меня всегда он отключен, потому что в такие моменты включается сердце. Все мысли, только через него.
Нам по хер, что подумают о нас там, на празднике. Она мне сейчас нужна, необходима и она это чувствует.
Я ее целую снова и снова, словно желаю вспомнить, а еще больше не забыть вкус нашего поцелуя, потому что рана внутри не хрена не затянулась.
Мне вместо йода плеснули не нее кипятка.
Прижимаю Карамельку к себе. К сердцу. Моя потому что и что бы там не имел Санька в виду я всегда буду за нее бороться.
– Ты сегодня такой нежный…– шепчет мне в губы. – Зефирок что ли объелся?
Я громко смеюсь.
Люблю эту задиру.
– Ну все Карамелина… Весь настрой романтичный испортила…– цокаю языком и головой качаю.
Уткнувшись в шею захватываю кожу и немного покусывая тяну поцелуи вниз. Сколько лет вместе, а чувства к ней не гаснут ни на секунду. Долбанная зависимость какая-то!
Толкаю Карамельку на кровать и она приглушенно пискнув принимается стягивать с себя белье.
Жадным взглядом провожаю ее движения.
Красивая.
Томный блеск в голубых глазах и страстная улыбка на губах моей жены-похлеще любой виагры.
Скидываю с себя одежду.
Терпение меня покидает, потому что по моему обнаженному торсу гуляют горячие губы.
Вновь толкнув Карамельку на кровать наваливаюсь сверху и вхожу в нее, глядя в эти охренительно-большие глаза.
Люблю ловить каждую ее реакцию. Страсть в голове долбит и гонит все мысли. Остается лишь одна: пусть эта задира только попробует исчезнуть из моей жизни…
В моих венах уже давно не кровь, а чистый концентрат любви, которой я заботливо укутываю свою девочку.
Обняв меня ногами Карамелька осторожно скулит мне в ухо. Знаю, что нельзя шуметь, но сейчас мне хочется услышать ее голос.
Прерываюсь и целую грудь. По мутному взгляду вижу, что сума сходит.
Я тоже схожу...
Эй, я люблю тебя так-то!
Попробуй только...
Вновь губы нахожу и спасаюсь поцелуем.
Люблю, черт возьми!
И снова я в ней и снова включаюсь в гонку.
Она меня не оставит. Нет!
Сердце колотится от быстрого темпа и моя девочка сжимает ногтями мою спину.
Меня простреливает от ее дрожи.
Ей хорошо, но она осторожничает. Не дома все же… Я целую крошечное ухо и втягиваю запах Карамелькиных волос.
Обожаю.
Тяжело дыша, скатываюсь в сторону.
Гелька тоже пытается отдышаться.
– Как вам успокоительное? – кокетничает розовощекая мать моих детей.
Родив ленивую улыбку притягиваю жену в свои объятия.
– Выпишите мне пожалуйста рецепт, потому что я походу на них подсел.
Гелька довольной кошкой ластится о мою татуировку.
Сквозь тяжелое дыхание слышим, как в беседке включается музыка.
У нас сегодня праздник, а я поплыл.
Надо услышанное принять и обдумать.
Если пустяк бы был, Санька не стал бы беспокоить.
Этот парень свой в доску. Однажды я помог ему пережить трудное время, за что он мне несказанно благодарен. Он даже сделал такую же татуировку, как у меня.
Поехавший чувак, че сказать!
Теперь мы с ним банда.
Сквозь мои мысли лезет сонное Гелькино дыхание.
В неверии смотрю на жену и улыбаюсь.
Зашибись отметили день рождения дочери.
Тяну на нас одеяло и поцеловав жену в волосы вновь втягиваю в себя ее запах.
Что бы там, в нашем будущем не было, Карамелька...
Я буду сражаться за нашу семью! Я буду сражаться за нас...
Я буду сражаться за тебя…
