Текст книги "Белый Дракон"

Автор книги: Леди Копий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Не многовато ли на тебя одного? – рассмеялся Берик Дондаррион. Его огненный меч сиял над головой и словно бы освещал путь во тьме. Чуть позади бежал Торос.

С другой стороны поля, усеянного трупами, спешил Серый Червь. В пылу битвы он все же видел поединок командира железнорожденных и Короля Ночи и был восхищен мужеством этого человека. Он тоже понимал, что с гибелью предводителя Белых Ходоков битва закончится, и решил попытаться повторить подвиг Викторина.

Добравшись до Иных, Серый Червь набросился на того, кто был ближе к нему. Их схватка была настолько яростной, что даже Безупречному, прошедшему много битв в своей жизни, приходилось нелегко. Противник очень ловко уклонялся от его атак, сам при этом нанося молниеносные удары своим оружием. Вдруг Серый Червь почувствовал резкую боль в правой ноге – Иной сумел ранить его своим копьем в бедро. Упав на колено, командир Безупречных увидел, как тонкая струйка крови начала течь из раны на черный снег.

Теон добежал до того места, где стояли Иные, с бесстрастным лицом наблюдавшие за битвой, и занес свой меч, но один из них поднял свое копье и легко отразил удар железнорожденного, отбросив Теона в сторону. От удара о землю он на какое-то время утратил способность ясно мыслить, но когда поднял голову, то успел увидеть, как Иной рассыпался в воздухе. Это Серый Червь, собрав последние силы, сделал резкий выпад вперед, поразив врага своим оружием. Наконечник копья вышел у Иного из спины, а он сам превратился в ледяной прах так же, как и трое предыдущих. С трудом встав на ноги и не обращая внимания на боль, Безупречный продолжил сражаться.

Грейджой выругался сквозь зубы и поднялся на ноги, откидывая с лица слипшиеся волосы. Свой меч он не обнаружил, должно быть выронил при падении. Из оружия у него остался лишь такой же кинжал из обсидиана, который был у его дяди. Ни на что особо не надеясь, Теон решил попытаться хотя бы отомстить за Виктариона и снова атаковал.

***

Когда Джон добрался до места, то обнаружил, что на пригорке уже вовсю шло яростное сражение – пятеро мужчин отражали натиск девятерых оставшихся Иных. Помолившись Старым и Новым Богам, он вступил в бой, скрестив с одним из них клинки. Сталь со звоном ударилась о лед, ветер трепал волосы, а кровь в жилах бурлила.

Сандор и Берик стояли спина к спине, отбиваясь сразу от четверых Иных. Тороса с ними уже не было – он пал, сраженный ледяным клинком одного из них.

– Седьмое пекло, неужели это конец? – прохрипел Пес, из последних сил размахивая мечом.

– Выше нос, Клиган! Владыка Света не оставит нас, – ответил ему Берик. Его меч ярко пылал во мраке этой ночи, длившейся, казалось, уже целую вечность.

– Сомневаюсь, Дондаррион. Ведь у нас больше нет шанса вернуться с того света, – возразил Сандор, имея в виду павшего жреца. – Нам не победить.

– Ну тогда заберем хоть кого-то из этих ублюдков с собой в могилу!

Обменявшись мрачными взглядами, они молча кивнули друг другу, как бы прощаясь, и ринулись в атаку. Сандор, выкрикивая самую отборную брань, которую знал, яростно наседал на двоих Белых Ходоков. Но затем один из них выбил из его рук меч, а второй пронзил копьем. Пес осел на землю, истекая кровью из глубокой раны в груди, а Иные приблизились к нему, приготовившись добить.

– Горите вы все в пекле, ледяные уроды! – внезапно прокричал Клиган и из последних сил вонзил свой обсидиановый клинок в шею одному из них, отправив очередного Иного на тот свет. И лишь после этого он замертво упал на землю.

Берик видел гибель своего друга, но не мог помочь, так как сам сражался против еще двоих противников. Обреченно вздохнув и вознеся молитву Р’глору, прося его не оставить людей в этот темный час, он вдруг опустил меч. Но когда Иные оказались совсем близко, он внезапно взмахнул клинком перед собой, отчего первый из них на миг отшатнулся. Лорд-молния тут же воспользовался этим и быстрым ударом вогнал свой кинжал в то место, где у людей находилось сердце. И тут он почувствовал, как силы покидают его – Иной успел нанести ему глубокую рану, и одежда быстро пропитывалась кровью. Упав на колени и оперевшись на вонзившийся в землю меч, он без страха взглянул в глаза второго Иного. Из его горла хлынула кровь, тонкой струйкой стекая по подбородку. Собрав последние силы, он просипел:

– Хоть вы и… воплощение самой Смерти… но люди никогда не перестанут сражаться.

Сказав это и улыбнувшись, Берик Дондаррион испустил дух, а Белый Ходок равнодушно прошел мимо его тела. Меч Лорда-молнии медленно угас, оставшись в земле, как памятник отважному герою.

***

Джон сражался против Белого Ходока, которого отвлек на себя от остальных. Он видел, как пали Торос, Сандор и Берик, как храбро встали плечом к плечу Теон и Серый Червь. Их осталось трое, против шестерых Иных. Пот заливал ему глаза, из ран медленно текла кровь, а руки уже с трудом держали Длинный Коготь. Но Сноу не мог сдаться, не имел права. Ради близких, ради друзей, ради всех тех, кто погиб в эту страшную ночь – он должен выстоять! Отклонив в сторону ледяной клинок, он пробился к остальным, встав с ними в круг. Иные окружили их, невозмутимо приближаясь и глядя синими, словно лед, глазами. Переглянувшись, трое мужчин крепко сжали в руках оружие. И тут Джон внезапно осознал, что кое-что изменилось, но он в пылу боя не обратил на это внимания.

Короля Ночи не было с остальными Иными.

Вдруг Джон услышал громкий крик на Королевском тракте со стороны юга.

– Дорнийцы! Это дорнийцы! – кричали люди, но обернуться и взглянуть на них он не мог. Глаза Иного светились холодом всего в нескольких шагах от северянина. Клинок Иного искрился в первых лучах восходящего солнца, пробившегося сквозь плотную пелену тумана.

Оберин Мартелл, на гнедом скакуне, ворвался в гущу сражения и тут же был атакован упырями. Рядом с ним, не отставая от отца ни на шаг, пристроились на своих лошадях Обара, Нимерия и Тиена Сэнд. Девушки не ожидали того, что открылось их взору. Повсюду слышался звон стали, завывание мертвецов, поле устилал черный снег, куда ни брось взор, валялись отрубленные конечности и мертвые тела.

– Да хранят нас Семеро, – проговорила Тиена, едва не упав с лошади.

Вскоре они увидели, что толпа упырей окружила двух людей, мужчину и женщину, рядом с которыми сражались два гигантских каменных создания. Но несмотря на такую поддержку, было видно, что им приходится тяжело. Вдруг Оберин заметил в отдалении еще одну группу мертвецов, посреди которой находились трое – королева Дейнерис, какая-то женщина и защищавший их немолодой мужчина, из последних сил отражавший атаки врагов. Быстро приняв решение, Красный Змей обернулся к дочерям:

– Защищайте тех двоих. Я не знаю, кто они, главное – что они сражаются за нас, за живых.

– А что будешь делать ты, отец? – спросила Нимерия.

– Я должен помочь защитить нашу королеву. Удачи, и да помогут вам Боги.

Сказав это и быстро кивнув, Оберин поскакал в сторону Дейнерис. Змейки же, взглянув друг на друга, пришпорили лошадей и помчались в сторону магов. Добравшись до них, девушки приготовились к бою.

– Кто вы? – спросила Тиена, спешиваясь и доставая свои кинжалы, кои были ее любимым оружием.

– Маги из Ривии, друзья Геральта. Мы пришли на помощь людям, чтобы сражаться за жизнь, – сказала женщина, вызывавшая молнии.

Кивнув им, дочери Оберина с воинственным кличем принялись уничтожать упырей. Обара с мрачным выражением лица ловко размахивала своим копьем, не давая мертвецам приблизиться. Нимерия, грозная и воинственная, размахивала своим кнутом направо и налево, но толку от ее излюбленного оружия не было. Отшвырнув его в сторону, девушка выхватила из ножен меч, который дал ей отец, и дело пошло лучше. Ее глаза сверкали в свете восходящего солнца, собранные в хвост волосы то и дело били ее по лицу, а рука, державшая клинок, била точно в цель. Тиена ловко орудовала клинками, нанося удары направо и налево. Видят Боги, отец не зря научил дочерей сражаться.

Вдруг они услышали позади сильный шум. Быстро обернувшись, девушки с ужасом увидели, что оба каменных великана рассыпались на мелкие обломки, вызвав огромное облако пыли.

– Они хорошо послужили. Но у меня больше нет сил, – с трудом выговорил Пинети, хватая ртом воздух.

– Мои силы тоже на исходе. Нам нужно время, чтобы восстановить их, – с горечью произнесла Кейра.

Змейки поняли их без слов. Собравшись с силами, они продолжили сражаться. Схватка с ордами вихтов длилась уже долго, и вскоре силы стали постепенно покидать и их. Вдруг Обара покачнулась, схватившись за бок – один из упырей достал ее обломком своего ножа, и из раны хлестала кровь. Осев на землю и выронив копье, Обара взглянула на остальных и сказала:

– Сражайтесь до конца, сестры. За отца. За Дорн. За всех живых. – И после этого Обара мертвой упала на землю.

– Не-е-ет! – пронзительно закричали Нимерия и Тиена, из их глаз лились слезы.

– Не дайте ее жертве пропасть впустую, – услышали они сзади голос Алджернона. Поймав взгляд Кейры, они молча кивнули друг другу. – Мы готовы сражаться дальше.

Встав рядом, два мага из далекой Ривии и две воительницы из Дорна, ставшие побратимами на поле битвы, продолжили биться с мертвыми. В глазах Тиены блестели слезы, но с каждой убитой тварью она мстила за погибшую сестру.

***

Оберин, подгоняя коня, приближался к месту, где мертвецы окружили Дейнерис и двоих ее защитников. Он очень боялся опоздать, не спасти свою королеву, коей поклялся служить, как и все дорнийцы. А еще в голове вспыхнул образ Элларии и он вспомнил, что дал ей обещание – не оставлять ее одну и непременно вернуться. И он поклялся себе во что бы то ни стало выполнить его.

Добравшись до места битвы, Оберин быстро соскочил с лошади и выхватил свое копье.

– Ваше величество, я пришел чтобы защищать вас, – произнес он, быстро кивнув головой и пронзил первого кинувшегося на него упыря.

– Благодарю вас, принц Оберин. Ваша помощь неоценима, – переводя дыхание, сказала Дейнерис. Ее одежда местами была покрыта кровью вихтов, а в руках она держала обсидиановый кинжал, найденный в снегу.

Встав перед королевой и Трисс, Красный Змей принялся вместе с Джорахом бить мерзких тварей, которым, казалось, не было конца.

– Их как будто бы прибавилось, – прокричал Оберин. – Откуда эти твари лезут? Из болота что ли?

– Я видела, что вода на болоте замерзла и мертвецы бегут по льду, – ответила Дейнерис, пристально вглядываясь вдаль. Страшные вопли не прекращались ни на миг. Повсюду сражались живые, но сил у них оставалось все меньше. Вот девушка увидела, как неподалеку три вихта повалили на гору трупов молодого рыцаря и разодрали его своими когтями.

– Интересно, много ли их еще? – Оберин так лихо размахивал копьем, что ему мог бы позавидовать даже Серый Червь.

– Меня больше волнует другое, – Мормонт мощным ударом рубанул по свирепому вихту, рассекая его пополам, – чего он медлит?

– О ком вы, Мормонт? – тяжело дыша, поинтересовался дорниец.

– О Короле Ночи. – Еще две синеглазые твари отправились в пекло. – Почему он не оживляет мертвецов?

– Скорее всего ждет. Чем больше трупов – тем больше воинов в его армии, – сказала Дейнерис. Дрогон в этот момент издал громоподобный рык и весь задрожал.

– Боги! Нет!

Расширившимися от ужаса глазами девушка наблюдала за тем, как по хвосту дракона карабкаются мертвецы, облепив почти все тело дракона. Дрогон принялся неистово трястись, стряхивая их с себя, но вихтов становилось все больше.

Вдруг Джорах издал крик боли. Один из врагов ранил его в живот своим кривым мечом. Покачнувшись, рыцарь продолжил отбиваться от вихтов, стиснув зубы. Но постепенно силы стали покидать его, и в один миг он упал на колено, с трудом опираясь на меч. На него бежали сразу несколько мертвецов, но у него не было сил подняться. Вдруг вихты вспыхнули и загорелись – это Трисс послала в них очередной огненный шар.

– Джорах! – отчаянно вскрикнула Дейнерис.

С трудом обернувшись, он с ужасом увидел, что на его королеву накинулись два мертвеца, выбив кинжал из ее рук и повалив на землю. Оберин не мог ей помочь, ибо сам с трудом сдерживал натиск мертвых. Из глубокой раны на его левом бедре шла кровь, но принц Дорна будто не замечал этого, настолько храбро он сражался. Издав нечеловеческий крик, Джорах бросился на помощь королеве. Одному упырю он снес голову, второго отшвырнул от Дейнерис и разрубил надвое. После этого рыцарь окончательно обессилел и упал на землю, на которую из глубокой раны текла кровь. Дейнерис подползла к нему и принялась трясти, пытаясь привести в чувство.

– Джорах! Не умирай! – заливаясь слезами, говорила королева.

С трудом открыв глаза, Джорах, еле шевеля губами, произнес:

– Я… всегда… любил вас… моя королева. Служить вам… было… величайшей… честью… для меня. Будьте счастливы и… сделайте этот мир… лучше.

С последним словом жизнь покинула Джораха Мормонта. Потрясенная Дейнерис невидящим взглядом обводила поле битвы. И тут она увидела, как вдалеке Геральт сошелся в поединке с предводителем Иных.

– Смотрите! Вон там! – сказала она, указывая пальцем в их сторону. Горе подождет. Война еще не окончена.

– Геральт! – вскрикнула Трисс. – Надо помочь ему!

– Тогда делай, что должна, – переводя дыхание, произнес Оберин. – Я защищу королеву.

Благодарно кивнув, чародейка создала в воздухе мерцающую воронку и исчезла, вступив в нее. Оберин же, поудобнее перехватив копье и помолившись всем Богам, каких он знал, вновь вступил в схватку с мертвыми.

***

Рикон чувствовал, что силы покидают его. Он потерял счет времени, не знал, день сейчас или ночь, не понимал, как долго еще выстоит. Миру и Жойена видно не было, но он точно знал, что они где-то рядом, так же как Демон и Лето. Они всегда были неразлучны, с того момента, как покинули Винтерфелл. Рука, сжимавшая кинжал, взметнулась вновь и очередной вихт повалился на черную землю грудой костей. Остановившись лишь на мгновение, чтобы перевести дух, Рикон не заметил, как со спины к нему подскочил очередной упырь и повалил мальчика на землю, лицом вниз. Младший Старк чувствовал, как острые когти скребут по спине, но кожа и мех не давали причинить ему вреда. Рикон отчаянно барахтался под тяжестью мертвеца, но скинуть его с себя никак не получалось. Страх сдавил внутренности, не давая дышать. Неужели ему суждено умереть вот так?

– Рикон! Нет! – раздался громкий крик Миры. – Жойен, помоги ему!

Рикон совсем отчаялся и выбился из сил, но все еще боролся за свою жизнь. Отец бы им гордился, пронеслось у него в голове. Внезапно он ощутил, как упырь с противным визгом отцепился от него, а затем чьи-то сильные руки подняли мальчика на ноги.

– Ты в порядке? – спросил Жойен, глядя на Рикона зелеными проницательными глазами.

– Да, спасибо…

Он не успел закончить. Жойен как-то неловко покачнулся и Рикон увидел, что из его груди торчит черный от крови клинок.

– Сражайся до конца… Рикон Старк. Сражайся… ради всех, кто тебе дорог, – произнеся эти слова, сын Хоуленда Рида умер.

– Не-е-ет! – закричала Мира и бросилась к телу брата. Но было уже слишком поздно.

– Мира! Мира! – Рикон с трудом привел ее в чувство. – Ты должна сражаться дальше. Ради него. Без тебя я не справлюсь.

Тут он увидел, что к ним бежали четверо: одичалый с рыжими волосами и бородой, один из братьев Ночного Дозора, юноша с огромным молотом и…

– Арья! – воскликнул Рикон, не веря своим глазам.

Она тоже была шокирована, увидев брата живым. Но на радость не было времени, и Арья лишь кивнула ему. Вшестером они образовали круг и уже вместе продолжили отбиваться от мертвецов. Сколько это длилось, они не знали.

– У меня скоро руки отвалятся из-за этого тяжеленного молота! – с трудом произнес Джендри, раскроив череп очередному упырю.

– У меня тоже. Седьмое пекло, когда же эти чертовы твари закончатся? – прохрипел Скорбный Эдд. – Нам точно конец.

– Если нам суждено умереть, то мы хотя бы умрем вместе, – прокричал Тормунд, подрубив мечом ноги мертвецу и раздавив его череп ногой.

– А кто сказал, что мы умрем? Что мы говорим Богу Смерти? «Не сегодня», – произнесла Арья, все так же быстро размахивавшая своим копьем.

***

Геральт что есть мочи торопился на подмогу к Джону и тем, кто сражался с Иными. Его светлые волосы покрылись грязью и пеплом, рука чуть выше локтя кровоточила, со лба струился пот, оставляя на лице черные разводы. Зубы были плотно сжаты, а глаза светились яростью.

Когда он сказал северянину, что догонит его, это было правдой лишь отчасти. Геральт понимал, что Джон прав, и ясно осознавал, что должен сделать. Именно ради этого он покинул Ривию, пойдя против воли своего наставника, и вернулся в Вестерос – чтобы уничтожить воплощение Зла. Ради всех людей, какими бы они ни были. А еще ради нее, женщины, которую он полюбил всем сердцем, той, что придала его жизни новый смысл. Он должен был убить Короля Ночи. В этом было его Предназначение.

Подбежав к группе людей, сражавшихся с Иными, Геральт похолодел – Короля Ночи не было среди них. Он собирался уже подняться выше по холму, но внезапно ощутил позади себя ледяное дыхание. Он успел вовремя закрыться заклинанием – густой морозный туман, который Король Ночи наслал на него взмахом руки, рассеялся, словно от лучей солнца. Склонив голову набок, Король Ночи обнажил свой меч и уверенно двинулся на Геральта. Маг выставил свой клинок вперед, и его внезапно окутало яркое пламя. Какое-то время два противника безмолвно смотрели друг на друга, а затем начался бой.

Несмотря на непрекращающиеся атаки Иного, Джон все же мог краем глаза наблюдать самое яростное сражение, которое только видел в своей жизни. Оно было похожа на смертельный танец двух равных по силе противников. Их движения были настолько быстрыми и стремительными, что глаз не успевал следить за ними. Клинки мелькали в воздухе с невероятной скоростью, а движения Белого Дракона и предводителя Иных завораживали. И что самое главное – меч Геральта тоже смог противостоять оружию Короля Ночи! Ибо он был из особой валирийской стали, секрет изготовления которой знали только в Ривии, и закален мощной огненной магией.

В один момент Геральт сумел кончиком меча задеть противника, повредив его броню. Но тут же Король Ночи, уклонившись от следующего удара, сделал мощный замах, чуть не снеся голову Геральту. Но он, сильно прогнувшись в спине назад, в самый последний момент сумел избежать гибели, и ледяной клинок пронесся в опасной близости от его лица. В следующий миг их мечи скрестились, и они замерли, глядя друг другу в глаза: в желтых глазах Геральта была решимость победить, синие же глаза Короля Ночи не выражали ничего.

Вдруг он вырвался из захвата и, с силой замахнувшись, нанес удар сверху. Но Геральт в последнюю секунду успел прикрыться магическим щитом, использовав заклинание Квен, и меч Иного отскочил от его тела. Затем, выбросив левую руку вперед, Геральт использовал Аард, и Короля Ночи отбросило от него. Увидев, что он оказался на миг ошеломлен, маг понял, что это его шанс. В следующее мгновение из его пальцев вырвалась сверкающая огненная цепь, опутавшая врага. Король Ночи выронил меч, но тут же принялся вырываться из оков. Геральт же чувствовал, что силы его на пределе, ведь даже самые могущественные чародеи не могут сражаться бесконечно. Он очень устал, сражаясь в эту ночь практически без передышки.

Джон видел, как предводитель армии мертвых оказался повержен, но Геральт согнулся, с трудом переводя дыхание. Он никак не мог решить, что же ему делать. Увидев его сомнения, Теон решил помочь ему:

– Беги к нему, Джон, – быстро переглянувшись с Серым Червем, выкрикнул железнорожденный. – Мы задержим этих тварей, насколько сможем.

Быстро приняв решение, северянин что есть силы оттолкнул от себя Иного и кинулся на помощь к магу, надеясь успеть добежать до места схватки и помочь ему.

Король Ночи почти освободился, и Геральта охватило отчаяние. Вдруг он почувствовал магическое возмущение в воздухе, а в следующий миг из появившегося сзади него портала появилась Трисс. Вскинув руки, она направила их на Короля Ночи, отчего цепь на его теле затянулась туже, и он упал на колени, поверженный.

– Геральт! Как ты? – обернувшись, спросила его чародейка.

Дальше все произошло очень быстро. Геральт собрался уже ответить ей, но тут его глаза расширились от ужаса. Король Ночи каким-то чудом разорвал магические оковы и, схватив с земли свой меч, бросился к Трисс. Он уже почти добежал до нее, и она не успевала ничего сделать. Издав душераздирающий крик, Геральт из последних сил бросился наперерез врагу, и в последний миг отсек уже занесенную над чародейкой руку с ледяным клинком.

Король Ночи, упав на одно колено, схватился за обрубок, из которого вырывались тонкие струи ледяного воздуха. Он поднял на них свое лицо, и тогда на нем впервые стали видны эмоции – это был всепоглощающий гнев, который не мог испытывать не один живой человек. А затем из его рта послышался ужасный звук, напоминающий треск льда. Король Ночи, несмотря на свою ужасную рану, начал решительно подниматься, но тут мимо Геральта и Трисс с диким воплем пробежал Джон и вонзил в тело врага Длинный Коготь. Валирийская сталь с легкостью пронзила броню и лезвие вошло в Короля Ночи по самую рукоять. Он посмотрел на клинок в груди, затем на Джона… и тут же рассыпался на мельчайшие ледяные осколки. Но перед этим Джон успел увидеть во взгляде этого существа неподдельный ужас.

Тут же оставшиеся Иные обратились в ледяное крошево, а мертвецы по всему полю битвы стали падать, превращаясь в груду костей. Какое-то время стояла мертвая тишина, а затем ее разрезал громкий рев. Подняв глаза к небу, Геральт увидел Рейгаля, живого и невредимого. Проследив за ним взглядом, он увидел, что дракон полетел к тому месту, где из массы тел вихтов выбрался его брат, а рядом с ним были Дейнерис и Оберин. Обессиленный, Белый Дракон упал на колени в грязный снег, только сейчас осознав то, что только что произошло.

Все кончено. Люди победили.

Прощальные костры

Сквозь плотный туман пробились лучи солнца и осветили место величайшей битвы. Равнодушно глядя с небосвода на павших, оно принялось играть с живыми, то и дело ослепляя их яркими вспышками. У тлеющих костров сидели люди, в основном молча. Страшная ночь закончилась, но в сердцах этих людей она всегда будет жива. Она станет являться им во снах, протягивая черные руки, вспыхивать в их умах синими звёздами, и их жизнь теперь навсегда разделилась на до и после.

Вот наглый лучик солнца коснулся своими теплыми пальцами изможденного лица Миры Рид, которая, сидя на коленях, роняла слезы на безжизненное лицо своего брата. Рядом, безмолвно, стояли Рикон и Арья Старк. Лютоволки завели скорбную песнь, которая проникала в сердца живых, заставляя их сжиматься от горя. Лишь Призрак не вторил своим братьям, но из красных глаз белого лютоволка выкатились слезы. Арья, взглянув на младшего брата, увидела, что мальчик, плотно сжав губы, еле сдерживает слезы и положила руку ему на плечо в знак утешения.

– Мы будем помнить его всегда, Рикон. Я обещаю. Благодаря ему ты остался жив.

– Мы, – выдавил из себя Рикон. – Мы остались живы.

Арья непонимающе нахмурилась.

– Что ты имеешь ввиду?

Рикон утер слезы рукавом и, взглянув в глаза сестре, произнес:

– Бран тоже жив. Он остался в Сероводье, с отцом Жойена и Миры. Мы не хотели, чтобы Лето шел с нами, но разве он послушался бы? Лизнул Брана в щеку на прощание и был таков.

Сердце Арьи в груди радостно встрепенулось. Еще один из ее братьев жив. Увидев на поле боя Рикона, она и думать не смела, что и Бран уцелел. Улыбнувшись, она крепко обняла младшего брата и сказала:

– Значит, когда закончим тут, отправимся к нему. Вместе.

Снег превратился в грязную кашу. Геральт не спеша ходил по усеянному телами полю. Вот он наткнулся на безжизненный взгляд совсем молодого парня, который все еще сжимал в руке меч. Паренек был весьма хорош и мог бы сразить ни одно девичье сердце. Чуть подальше маг увидел знакомый силуэт и подошел поближе, чтобы рассмотреть его. Это оказалась Мелисандра. От ее тела, раздавленного гигантским снежным шаром, мало что осталось. Геральт смог опознать ее лишь по волосам и огненно-красному плащу. Остановившись, он проговорил:

– Спасибо, Мелисандра Асшайская. Ты сдержала свое слово, и живые этого не забудут.

Дейнерис стояла возле тела своего дракона. Ее сиреневые глаза заволокла пелена слез. Геральт подошел к ней и, приобняв за плечо, крепко прижал к себе. Безупречные носили бревна и складывали их вокруг Визериона, образуя подобие погребального костра. Дрогон и Рейгаль кружили в небе и издавали жалобные стоны, оплакивая погибшего брата.

– Когда мои дети вылупились, – сказала Дейнерис сквозь слезы, – они были такие крошечные. Дрогон сразу показал, кто главный в их троице. Он рычал на братьев, отбирая лакомые кусочки, шипел на них, когда те дрались. Визерион же всегда был таким ласковым. Он часто взлетал ко мне на плечо и я чесала его маленькие рожки.

Уткнувшись в могучую грудь чародея, Дейнерис разрыдалась. Даже королевы плачут, когда им невыносимо больно.

Чуть поодаль от Визериона, на собранном из брусьев постаменте, лежало тело Джораха Мормонта. Добрый, верный медведь Дейнерис пал смертью храбрых, защищая свою королеву. Свою возлюбленную.

Арья, оставив ненадолго брата и Миру, пошла к тому месту, где Джон сражался с Иными, так как увидела там нечто знакомое. Дойдя до холма и увидев тела Тороса, Берика и Сандора, она встала возле них на колено и тихо произнесла:

– Что ж, для вас смерть наступила сегодня. Не мне судить о том, заслужили вы ее или нет, но в эту ночь вы умерли, как герои.

– Арья, – услышала она тихий голос. Вскинув голову, волчица обнаружила, что рядом с ней стоит Джендри. Его черные, как смоль, волосы облепили грязное лицо, рубашка была порвана. Сердце в груди радостно встрепенулось, губы сами собой расплылись в улыбке. Поднявшись на ноги, она подошла к черноволосому юноше и произнесла:

– Паршиво выглядишь.

Удивленно изогнув брови, Джендри сначала собирался произнести какую-то колкость, но внезапно рассмеялся. Шагнув к Арье, он заключил ее в объятия.

Оберин сидел возле тела Обары, и из его глаз текли слезы. Последний раз он плакал в тот день, когда узнал о смерти Элии и ее детей, больше двадцати лет назад. Сейчас он вновь был подавлен, ибо его старшей дочери не было в живых. В голове пролетали обрывки воспоминаний – маленькая, дикая Обара недоверчиво смотрит на человека, который только что сказал ей, что он ее отец; Обара верхом на своей первой лошади, подаренной отцом на именины. Как она была счастлива в тот момент! Как горели ее глазенки. Слезы разъедали глаза принца, тело содрогалось в рыданиях.

– Мы скорбим вместе с тобой, отец. Знай – она умерла достойно, – с болью в голове произнесла Нимерия, с трудом сдерживая рвущиеся на свободу слезы. Тиена лишь кивнула, ком в горле не позволял произнести ей хоть слово.

– Иначе и быть не может, – с трудом выдавил Красный Змей, подняв на дочерей затуманенный взгляд. – Ибо она была истинным воином Дорна. Так же, как и вы.

Теон и Яра плечом к плечу стояли возле тела Виктариона. На лице капитана застыла легкая улыбка, словно он смеется над собственной смертью.

– Он сражался достойно. И умер, как истинный воин. Уверена, что Утонувший бог будет доволен таким человеком подле себя, – проговорила девушка, крепко сжав кулаки.

– Да, сестра. Он был истинным железнорожденным, – ответил Теон. – Надеюсь, что когда-нибудь я хотя бы немного смогу стать похожим на него.

***

Джон сидел, прислонившись спиной к почерневшему стволу высокого дерева и наблюдал за тем, как восходит солнце, и небосвод окрашивается в розовые оттенки. Сноу казалось, что сейчас он может просидеть вот так всю жизнь. Веки слипались, но он продолжал бороться со сном. Он не мог себе позволить такой роскоши, пока все павшие не будут преданы огню и их души не упокоятся. Рядом хрустнула ветка и он обернулся. Под деревом стояла Трисс Меригольд. Женщина-маг, отважная и, несмотря на кажущуюся хрупкость, очень сильная. Да к тому же еще и очень красивая, внезапно поймал себя на этой мысли северянин. Улыбнувшись Джону, Трисс присела рядом.

– Ты в порядке? – осторожно спросил Сноу.

Трисс усмехнулась и посмотрела на красно-желтый диск солнца. День обещал быть теплым.

– Думаю, сейчас мы все не в порядке. Дейнерис оплакивает сира Джораха и погибшего дракона, отцы прощаются с сыновьями, многие матери уже никогда не увидят своих детей.

– Да, ты права. Слишком много смертей за одну ночь.

– Но еще больше тех, кто выжил, – Трисс положила руку ему на плечо. – И все благодаря тебе. Ты объединил тех, кто еще недавно сражался друг против друга, благодаря тебе они и их потомки будут жить. Все эти люди забыли о том, какому дому служат, позабыли свои девизы и титулы, каждый теперь – больше не лорд или рыцарь. Они все герои, каждый из них.

– Да, но скоро они сойдутся в новых войнах, если намерения Дейнерис все еще серьезны.

– Ты о том, что львы пойдут против дракона? – усмехнулась Трисс. – Я не ясновидящая, Джон, но думается мне, что войны не будет.

Джон грустно улыбнулся. Обдумывать слова Трисс сейчас не было никаких сил.

– Без вас нам всем пришлось бы намного хуже, – сказал он, взглянув ей в глаза.

– Да, мы с друзьями ослушались указа верховного чародея и за это нас всех лишили бессмертия, – лицо Трисс потемнело. – Но лично я ни о чем не жалею. И пусть меня больше не примут в орден – я знаю, что все сделала правильно. Алджернон вообще счастлив. Он уже решил, что останется в Вестеросе, если Дейнерис станет королевой.

– А ты? – Джон перевел на нее уставшие глаза. – Ты не хочешь остаться?

– Возможно, – уклонилась от прямого ответа Трисс. – Я еще не решила.

В этот момент Джон увидел Эддисона Толлетта, медленно бредущего в их сторону, и расплылся в улыбке. Поднявшись на ноги, он быстро подошел к другу и они крепко обнялись.

– Надо же! Живой, кислая ты рожа!

– Я-то вроде и впрямь живой, – в своей манере ответил Эдд, – Гренну и Пиппу повезло меньше.

Махнув рукой, он показал на груду тел, присыпанную пеплом.

– Они достойно сражались.

– А мы достойно проводим их. – С лица Джона сползла улыбка. – Где здоровяк?

Тормунд сидел возле полыхающего костра, чьи искры поднимались высоко в небо, и задумчиво скреб закоптившуюся бороду.

– Ты как, Тормунд? – спросил Джон. Рука друга была перевязана окровавленной тряпицей. Какой-то вихт лишил Тормунда трех пальцев, но тот, казалось, не замечает этого. Покрутив раненой рукой возле лица, он проворчал:

– Ну, мне всего лишь оттяпали пальцы, но член-то при мне. А это главное.