Текст книги "Опасный отбор. Похищенная невеста герцога (СИ)"

Автор книги: Лайза Квин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 21. Передача

Темнота укутала меня, словно саван. Скрип телеги заглушал собственные мысли, а запах сырого дерева и пыльной соломы бил в нос. Меня снова связали, хотя я и не сопротивлялась. Зачем? Эти люди уже доказали, что для них я всего лишь груз, часть сделки.

Мы остановились глубокой ночью, когда луна висела высоко над горизонтом, обрамлённая тяжёлыми облаками. Возница спрыгнул с козел, открывая дверцу и подтягивая меня за плечи. Его руки грубо схватили меня, как мешок с зерном.

– Вот, целая и невредимая, – сказал он кому-то в темноте.

Я разглядела только силуэты. Мужчина – плотный, невысокий, с голосом, в котором скользили неприятные интонации. Рядом с ним стояла женщина в ярком халате, но её лицо скрывала тень. Лишь глаза блеснули, оценивающе оглядывая меня, как товар на рынке.

– Как девчонку зовут? – спросила она, поднимая фонарь, чтобы рассмотреть меня лучше. Свет ударил мне в лицо, и я зажмурилась.

– Кто её знает? На вид молода, крепкая. Подойдёт, – ответил возница.

Подойдёт? От их слов меня замутило.

– Элиза, – выдавила я сквозь стиснутые зубы, чтобы доказать себе, что я не вещь. Моё имя – моя последняя защита.

– Хм. Бывшая дворянка, видимо. Проблем не устроит? – женщина посмотрела на возницу, её бровь приподнялась в сомнении.

– Её хорошо обработали перед этим, – грубо усмехнулся он, словно это было чем-то весёлым. – Привыкнет. Не в первый раз.

Они говорили обо мне, словно я была где-то далеко. Их слова звенели пустым эхом в моей голове. Меня вытолкнули из телеги, и я не удержалась на ногах, рухнув на землю. Солома и пыль хрустнули подо мной.

– Вставай, девочка, – сказала женщина, тоном приказа. – Теперь ты здесь.

Я подняла глаза и увидела дом. Высокий, украшенный яркими фонарями, с узорами на ставнях и тяжёлыми шторами за окнами. Это место словно высмеивало меня своим нарочитым великолепием.

Меня подхватили сильные руки, и я почувствовала, как холодный металл браслетов защёлкнулся на моих запястьях. Казалось, что цепи, которые я едва сбросила в темнице, теперь вновь крепко охватывают мою душу.

– Добро пожаловать в новую жизнь, Элиза, – женщина наклонилась ближе, её голос звучал, как яд. – Ты научишься быть полезной.

Меня ввели в дом, и тяжёлые двери закрылись за мной, словно отрезая от внешнего мира. Внутри пахло благовониями и каким-то сладким, терпким ароматом, который только усиливал дурноту. Мягкий свет от фонарей дрожал, разбрасывая тени по стенам, а пол был устлан коврами, глушащими шаги.

– Сюда, – коротко бросила женщина, не оборачиваясь. Её голос был холодным, лишённым эмоций, как будто я была не человеком, а очередным рабочим инструментом.

Меня провели через коридоры, двери которых были плотно закрыты. Иногда из-за них доносились голоса – смех, вздохи, музыка. Всё смешивалось в одно вязкое, липкое ощущение тревоги.

Комната, куда меня ввели, была небольшой и казалась чужой. Здесь не было ничего личного: только низкий столик, тёмное зеркало в массивной раме и простая кровать с аккуратно сложенным матрасом. У стены стоял деревянный сундук, видимо, для вещей, которых у меня не было.

– Раздевайся, – приказала женщина, указывая на таз с водой и стопку простого полотна.

Я застыла, и в этот момент её лицо исказилось раздражением.

– Здесь никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет. Учись быстро.

Её слова больно ударили, но я, стиснув зубы, подчинилась. Вода была холодной, но я быстро привела себя в порядок, ощущая, как меня лишают последних остатков моего "я". Когда я закончила, она протянула мне простое платье светло-серого цвета. Ткань была грубой и жёсткой, но я молча надела его.

– Накормите её, – бросила женщина через плечо кому-то за дверью. – И отведите обратно. Утром она начнёт работать.

Еда, которую мне принесли, была простой: миска риса, вареное яйцо и немного супа. Я ела молча, не чувствуя вкуса. В горле стоял комок, но голод оказался сильнее. Пища, скудная, но тёплая, вернула мне силы, хотя я понимала, что это – не забота, а подготовка.

Меня оставили одну. Комната была тихой, если не считать далёкого шума из других помещений. Я опустилась на постель, ощущая каждую складку грубой ткани, и посмотрела в зеркало. Лицо смотрело на меня чужое – бледное, с тенями усталости под глазами.

"Это не конец", – мысленно повторила я себе, пока глаза не закрылись. Сон пришёл быстро, но он не принёс облегчения.

Глава 22. Первый день

Меня разбудил резкий стук в дверь. Я вздрогнула, мгновенно просыпаясь, и поняла, что за окном ещё темно. Сквозь щель между ставнями пробивался слабый свет фонаря, отбрасывая длинные тени на стены. Дверь открылась, и в комнату вошла женщина – та же, что встретила меня ночью.

– Поднимайся. Время начинать.

Её голос был холодным и деловитым, как будто она говорила со слугой. Я села на постели, ощущая тяжесть в каждой мышце.

– Что я должна делать? – спросила я, стараясь сохранить ровный тон, хотя сердце сжалось от страха.

– Сейчас увидишь, – она бросила мне на постель яркое платье. Его алый цвет и золотые узоры бросались в глаза, словно кричали о своей яркости. – Надень это. Не порви, оно дороже тебя.

Я молча надела платье. Ткань была скользкой и холодной, её тяжесть ложилась на плечи, словно напоминая о моей новой "роли". Пока я возилась с поясом, женщина подошла ближе и ловким движением затянула его, так что я едва могла дышать.

– Довольно, – сказала она. – Идём.

Я последовала за ней через коридоры. Теперь я заметила больше деталей: тяжёлые шёлковые занавеси, картины на стенах, золотые украшения – всё говорило о богатстве и роскоши. Но за этим блеском скрывалось что-то липкое и гнилое.

Мы вошли в большую комнату, где уже собралось несколько девушек. Они сидели за низкими столиками, расчесывали волосы, поправляли макияж. У всех были одинаково холодные взгляды, словно они давно научились скрывать эмоции. Одна из них посмотрела на меня, но ничего не сказала.

– Новенькая, – сказала женщина громко. – Покажите ей, что к чему.

Она ушла, оставив меня среди чужих лиц. Одна из девушек, светловолосая, с лукавым выражением лица, подошла ко мне.

– Тебя как зовут? – спросила она, внимательно разглядывая меня.

– Элиза, – ответила я.

– Дворянка, да? У нас таких мало. Ты быстро привыкнешь, – она усмехнулась, словно моя история забавляла её. – Слушай, что скажут, и проблем не будет.

– Что я должна делать? – повторила я.

Она махнула рукой в сторону другого конца комнаты. Там стоял длинный стол, на котором лежали бутылки, бокалы и какие-то странные вещи – веера, шёлковые платки, музыкальные инструменты.

– Сначала обучат. Будешь петь, играть, развлекать. Это тебе не грязные таверны. Здесь господа хотят видеть искусство. Пока только наблюдай и учись.

Она отошла, оставив меня одну. Меня охватила странная смесь страха и отвращения. Всё вокруг казалось обманом: красота скрывала уродство, улыбки – боль.

Я опустилась на подушку у стены, стараясь не привлекать внимания. Меня тянуло убежать, но куда? В этом месте нужно было не выживать, а научиться играть по чужим правилам.

Первый день тянулся бесконечно. Я мыла зеркала, расставляла посуду с благовониями, училась завязывать сложные банты на поясах и шнуровать корсеты. Девушки, которые приходили в эту комнату, редко смотрели мне в глаза. Некоторые из них были такими же новыми, как и я, но у всех была одна общая черта – усталость, спрятанная за фальшивыми улыбками.

К вечеру меня оставили одну. Я сидела на полу, усталая и злая. Моё отражение в зеркале уже не казалось мне чужим. Я видела в нём себя – но не ту, кто будет подчиняться. Внутри меня разгорался огонь, и я поклялась, что найду способ выбраться отсюда.

"Это всё пройдёт," – напомнила я себе.

Глава 23. Побег

Бегство оказалось возможным благодаря случайности, но я заранее знала, что такой шанс может представиться. Каждый раз, убирая комнату или пряча волосы под сложный узел, я присматривалась к людям, к дверям, к ритму этого дома.

Всё началось с визита одного из постоянных гостей. Он был богат, высокомерен и очень любил поспорить. Когда он в очередной раз спорил с девушками, одна из служанок выронила ключ в коридоре, но в суматохе этого не заметила. А я вот заметила, и уронив поднос, накрыла ключ своим рукавом. Мужчина ещё какое-то время ругался, служанка, которая не должна была находиться вместе с ним и девушками, быстро убежала. Никто даже не заметил, что я забрала ключ.

Мне понадобилось несколько дней, чтобы понять, куда он подходит? Я кралась по дому в ночи и проверяла замки на дверях. И вот наконец-то я выяснила, какую дверь открывает мой ключ. Подвал. Там, где хранили вино, пищу и, что самое важное, там нашёлся запасной выход.

Однажды ночью, дождавшись, пока в доме стихнут шаги, я отправилась туда.

Мои руки дрожали, когда я вставляла ключ в тяжёлый замок. Щелчок оказался громким, и я замерла, прислушиваясь. Сердце колотилось так, что казалось, кто-то услышит его даже через толстые стены. Но никто не пришёл.

Я открыла дверь и оказалась в темноте. Подвал был сырой, пахло гнилью и старым деревом. Здесь хранили ненужные вещи – старую мебель, истлевший текстиль. Всё, что по каким-то причинам пожалели выкинуть на свалку. В дальнем углу я нашла ещё одну дверь. Она была забита досками, но те были трухлявы, а гвозди, на которых они держались – проржавели. Я сорвала ногти, но смогла оторвать эти доски и открыть дверь. За ней нашёлся узкий туннель, явно ведущий наружу. Я ведь знала, у какой стены нахожусь, а также знала то, что соседних зданий здесь нет. Воздух в туннеле был прохладным и немного свежим. Это было спасение.

Но впереди ждала последняя преграда: решётка. Она была старой, ржавой, и я, откуда-то вспомнив, что кирпичи вокруг таких конструкций часто слабы, начала выковыривать их своими руками. Каждая секунда казалась вечностью, но через какое-то время я прорвалась.

Снаружи был старый, запущенный глухой городской парк. Я вдохнула полной грудью, впервые за долгое время ощутив свободу. Но я знала, что теперь всё будет ещё сложнее.

"Я не вернусь," – поклялась я, оглядываясь на здание. Теперь это место осталось позади, но страх и ненависть к нему будут ещё долго гореть во мне.

Ночь укрывала меня своей тьмой, словно понимая, как отчаянно мне нужна эта защита. Я выбралась из туннеля и оказалась в старом городском парке, давно заброшенном и забытом. Деревья стояли, как старые стражи, их ветви сплетались, образуя навес, который прятал меня от любопытных глаз.

Я шла, стараясь не шуметь. Земля была влажной, покрытой опавшими листьями. Каждая тень казалась мне живой, каждый шорох – опасностью. Но я двигалась вперёд, несмотря на боль в ногах и колючки, царапающие кожу.

Когда я добралась до центральной части парка, увидела старую беседку, давно покрытую мхом. Это место выглядело заброшенным, но казалось безопасным. Я прислонилась к её деревянной колонне, закрыв лицо руками, чтобы успокоиться.

"Что дальше?" – стучало в голове.

Я осталась одна, без денег, без еды, без крыши над головой. Дом терпимости, из которого я сбежала, рано или поздно начнёт меня искать. Но я знала, что возврата нет.

Мои мысли прервал крик совы. Птица вспорхнула с ветки, и я заметила, что неподалёку кто-то оставил костёр, уже потухший, но ещё теплый. Следы в земле указывали на то, что это место недавно покинули. Люди. Возможно, бродяги или торговцы.

Я нащупала кусок угля из кострища и спрятала его в рукав. Если кто-то появится, я смогу защититься хотя бы этим.

Затем я приняла решение. Нельзя оставаться в парке. Он слишком близко к тому месту, откуда я сбежала. Я выйду на улицы города, попробую найти приют или работу. В голове мелькнула мысль о том, что меня могут узнать, но я отмахнулась. Выбора всё равно не было.

Я расправила плечи, поправила на себе платье и направилась к выходу из парка. Утро было ещё далеко, но я видела огоньки фонарей вдалеке – часть города, где жизнь не утихала даже ночью.

"Выжить. Найти тех, кто мне поможет. Узнать, где Вальдемар и герцог Рафаэль. А потом... мстить".

Эти мысли согревали меня, как те угольки из забытого костра. Впереди была неизвестность.

Глава 24. Разбойники

Мне казалось, что выход в город близок, но когда я начала пробираться к освещенной части парка, мне стало страшно. Доносящиеся выкрики людей казались мне резкими – я побоялась, что меня уже ищут! Хотя умом я понимала, что скорее всего мою пропажу обнаружат лишь утром. Но вдруг кому-то я срочно понадобилась? В мою комнату зашли, обнаружив, что меня нет в постели или, что ещё хуже – проверили подвал!

Поэтому, чтобы уйти от явной или мнимой опасности, я снова углубилась в парк, который переходил в лес. Я пробиралась через густую заросль, когда услышала впереди хруст веток. Мой шаг замедлился, а сердце, напротив, забилось чаще. В голове тут же зазвучал тревожный сигнал: кто-то здесь есть!

Звук шагов раздавался всё ближе, и внезапно из тени вышли трое мужчин. Одежда потрёпанная, лица суровые, на поясе у каждого – оружие. Один из них, коренастый с короткой бородой, ухмыльнулся, словно я была именно той добычей, которую он искал.

– А вот и птичка, – сказал он, переглянувшись с товарищами.

Я сжала кулаки, стараясь не выдать свой страх.

– Птичка? Вы что, не видите? – я вскинула подбородок, пытаясь сохранить уверенность. – Я ястреб, который способен вырвать вам глаза, если подойдёте ближе!

Мужчины разразились смехом. Громкий, хриплый – он эхом разлетелся по парку. Но один из мужчин, высокий и широкоплечий, стоявший в стороне, не смеялся. Он смотрел на меня с интересом. Его светлые волосы и шрам через левую бровь придавали его виду ещё больше жестокости. Это был их главарь, и он вызывал у меня опасение куда больше, чем все остальные.

– Сильно сказано, – протянул он, не сводя с меня глаз. Его голос был низким, спокойным, но в нём слышалась угроза. – Ты всегда так дерзишь, девчонка?

– Только если ситуация того требует, – я с вызовом посмотрела ему в глаза.

Он усмехнулся и подошёл ближе, шагнув в круг света от луны. Теперь я видела, что у него на поясе висел меч – добротный, явно не украденный, и это настораживало ещё больше. Этот человек был не просто разбойником.

– Ситуация, говоришь? А как насчёт той, где ты одна, посреди парка, и трёх таких, как мы?

– Всё равно не сдамся, – я скрестила руки на груди, чувствуя, что лучше выдать дерзость, чем страх.

Мужчина рассмеялся, но его глаза оставались холодными.

– Мне нравится твой дух. Ты не похожа на тех, кто боится. Это интересно.

Он повернулся к своим людям:

– Забирайте её. Но аккуратно. Она теперь моя.

Сердце ухнуло куда-то в пятки.

– Твоя? – я сделала шаг назад. – Что, даже спросить не удосужишься, согласна ли я?

– Я не спрашиваю. Я беру. А ты можешь или привыкнуть, или умереть по дороге.

Его слова обрушились на меня, как удар. Но я не могла показать слабость.

– Тогда тебе стоит опасаться, что я тоже возьму, что мне нужно. Например, твою жизнь, когда представится случай.

На миг его глаза сузились, но затем он снова усмехнулся.

– Вот и проверим, девчонка.

Он махнул рукой своим людям, и они взяли меня под локти, увлекая за собой. Я шла, стиснув зубы, проклиная его, их, и этот проклятый парк.

Лагерь разбойников оказался глубоко в лесу, в старой вырубке, поросшей низкими кустарниками. Дым от костров лениво поднимался к небу, запах горелого мяса и прелой земли витал в воздухе. Лошади, привязанные к деревьям, лениво жевали траву, а около десятка человек сидели вокруг, шумно переговариваясь и поглядывая на меня с нескрываемым любопытством.

Когда меня подтолкнули вперёд, главарь – этот светловолосый, с шрамом на брови, которого остальные называли Гаретом, – шагнул за мной и громко бросил:

– Она будет с нами. Не лезьте без разрешения.

Несколько человек недовольно пробурчали что-то, но никто не осмелился спорить. Его власть здесь явно была абсолютной.

Меня отвели к грубо сколоченному шатру из шкуры и брезента, бросили старое одеяло и указали на низкий камень, который, по всей видимости, должен был стать моим «креслом».

– Живи, – сказал один из людей Гарета, ухмыляясь. – У нас здесь не баронский замок, но и ты не баронесса, верно?

Я ничего не ответила, только метнула в него взгляд, полный ненависти. Мужчина осклабился и ушёл, оставив меня в относительном покое.

Я огляделась. Лагерь был грязным, беспорядочным, но в нём угадывалась какая-то странная, мрачная организованность. На грубых столах лежали оружие, перевязанные узлы с добычей – ткань, посуда, блестящие украшения. У костра стоял котелок, из которого тянулся знакомый запах варева – явно суп из зайца или какой-то дичи.

Женщин здесь не было. Это сразу бросалось в глаза. Эти мужчины жили как стая волков – грубо, жадно, по законам силы. Каждый, кто проходил мимо, смотрел на меня по-разному: кто с любопытством, кто с насмешкой, кто с угрожающей похотью. Но никто не подходил. Пока.

Гарет подошёл ко мне ближе к вечеру. Он сел напротив, на поваленное дерево, и долго молчал, пристально изучая меня.

– Ты не из крестьянок, – наконец сказал он.

– Что, так сильно выделяюсь? – я облокотилась на колено, стараясь казаться равнодушной.

– Ты не боишься. Умеешь говорить так, чтобы тебя слушали. А ещё у тебя взгляд… слишком острый для тех, кто смирился с судьбой.

– Может, я просто умею притворяться, – ответила я.

Он усмехнулся.

– Может быть. Но у нас здесь есть свои законы. Никто не касается того, что принадлежит мне. Пока ты здесь, ты под моей защитой. Но если попытаешься сбежать или поднимешь бунт…

– Я уже слышала, – перебила его я. – Умру по дороге. Это ты говорил?

Его взгляд стал холодным, но он не разозлился. Напротив, казалось, мои слова его позабавили.

– Да, говорил. А теперь запомни другое: если ты хочешь выжить, тебе придётся работать. Лес не прощает слабости.

Работать? Я вскинула подбородок, глядя на него с вызовом.

– Хорошо. Но я выбираю, что делать.

Его смех был коротким, как щелчок хлыста.

– Ты дерзкая, девчонка. Ладно, посмотрим, на что ты годишься.

Он встал и ушёл, а я осталась сидеть, чувствуя, как лагерь постепенно погружается в ночь. Этот мир был чуждым, опасным, но я знала одно: если я буду держать голову высоко и искать возможности, то, возможно, смогу вырваться и отсюда.

Глава 25. Притяжение

Вечер медленно перетекал в ночь, но напряжение, висевшее в воздухе, не ослабевало. Лагерь, казалось, жил своей жизнью: кто-то ругался у костра, кто-то точил меч, а кто-то, наоборот, уже храпел, укрывшись плащом. Гарет вернулся ближе к закату, когда я сидела у шатра, пытаясь согреть руки над небольшим костерком.

– Элиза, – позвал он меня, и я вздрогнула. Он редко называл меня по имени.

Я не сразу ответила, лишь подняла взгляд. В его голосе звучала странная мягкость, которая выбивалась из общего сурового фона. Он подошёл ближе, опустившись на корточки рядом со мной.

– Ты сегодня не так колкая, – произнёс он, внимательно разглядывая меня.

– Устала, – сухо ответила я, не желая углубляться в разговор.

Но Гарет не отступал. Он протянул руку, чтобы убрать выбившийся из моих волос локон. Я отпрянула, но он лишь усмехнулся.

– Ты сильная, Элиза. Это редкость.

– Не думаю, что вам есть до этого дело.

– А я думаю, что есть, – он неожиданно схватил мою руку, его пальцы были тёплыми и крепкими. Я замерла, не зная, что делать.

– Гарет, отпусти.

Но он не отпустил. Напротив, приблизился, его лицо оказалось так близко, что я почувствовала его дыхание.

– Ты красива. Даже в этом тряпье. Даже в своей злости.

Его голос стал тише, почти ласковым, и в тот момент я поняла, что он собирается сделать. Сердце заколотилось как безумное. Я не знала, что хуже – оттолкнуть мужчину и рисковать разозлить, или позволить ему перейти ту черту, которую я не могла принять.

Но прежде чем я успела что-то сделать, перед моими глазами неожиданно возник другой образ. Высокий, гордый мужчина с холодными глазами. Герцог Рафаэль де Монфор. Его лицо всплыло так ясно, словно он стоял передо мной.

Герцог всегда был безупречен: его манеры, голос, даже жесты. Его власть и ледяное спокойствие были куда более пугающими, чем любое прикосновение. В этот миг я не могла понять, почему он встал перед моим мысленным взором, но я почувствовала странное облегчение – и, одновременно, страх.

"Рафаэль…"

– Элиза? – голос Гарета вывел меня из оцепенения. Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего.

Я резко отшатнулась, подняв руки, словно пытаясь защититься.

– Не надо! – выпалила я.

Гарет замер, удивлённый моим порывом. Его глаза прищурились, но в них не было злости – скорее, непонимание.

– Почему? Ты боишься меня?

– Нет, – выдохнула я. – Просто… я не хочу.

Он медленно выпрямился, отступая на шаг.

– Ладно, – его голос снова стал грубым. – Но помни, Элиза: отказ – тоже игра, и я не всегда готов её принимать.

Он развернулся и ушёл, оставив меня сидеть у угасающего костра. А в моей голове всё ещё звучало имя герцога Рафаэля. Почему я вспомнила его в тот момент? Почему именно он?

Ответа не было, только тревожное чувство, которое не отпускало до самого утра.

Когда лагерь затих и звуки смолкли, я свернулась на грубой подстилке у шатра, закрыв глаза. Сон долго не приходил, но стоило мне позволить мыслям блуждать, как перед внутренним взором вновь всплыло лицо герцога.

Рафаэль де Монфор. Его имя звучало как вызов, как неумолимая судьба. Я помнила каждую деталь его облика: резкие черты лица, словно высеченные из мрамора, прямой нос, тонкие губы, которые редко озарялись улыбкой, и серые глаза – холодные и глубоко проницательные. Они смотрели, казалось, прямо в душу, вскрывая все слабости.

Когда я была ребёнком, его имя окружало ореол легенд. Говорили, что он добился положения, выковав свою судьбу собственными руками, но всё, чего он касался, оборачивалось мраком. Его любили и боялись…

Сон пришёл внезапно, но принёс с собой ещё больше вопросов.

Я стояла в зале, который казался бесконечным. Мраморные колонны тянулись к небу, и свет падал через высокие окна, окрашивая всё в золотистые и синие оттенки. Но вместо благоговения я чувствовала тревогу.

И вот он – Рафаэль. В чёрном камзоле, отливающем серебром, с мечом у пояса. Он был всё так же безупречен, но взгляд его казался ещё более холодным, чем прежде. Он стоял далеко, но я знала, что смотрит прямо на меня.

– Элиза, – голос прозвучал чётко, как будто он стоял рядом.

Я попыталась сделать шаг назад, но вдруг поняла, что мои ноги будто прикованы к полу.

– Что ты делаешь здесь? – спросила я, голос мой прозвучал слишком слабо.

Рафаэль подошёл ближе, приближался шаг за шагом, и с каждым его движением воздух вокруг становился тяжелее.

– Это ты пришла ко мне, – сказал он, остановившись на расстоянии вытянутой руки.

– Нет, я… я здесь не по своей воле, – ответила я, стараясь не выдать дрожь в голосе.

Он склонил голову, и в его глазах мелькнул едва уловимый отблеск чего-то – насмешки или, может, понимания.

– Не по своей воле? Разве не ты держишь ключи от своей судьбы?

– Я... не могу.

Его рука поднялась, и я вздрогнула, думая, что он прикоснётся ко мне. Но он лишь указал куда-то вдаль.

– Смотри, Элиза.

Я обернулась и увидела пламя. Оно охватывало всё – дома, людей, даже сам воздух казался горящим. Я слышала крики, плач, гул обрушивающихся стен.

– Ты никогда не сможешь сбежать, – шепнул он прямо мне в ухо.

Я обернулась, но его уже не было. Только тьма и звук моего собственного дыхания.

Я проснулась, резко садясь, ощущая, как моё сердце бешено колотится. Лагерь был тих, разбойники спали. Но воспоминание о сне, о нём, осталось со мной, как горький привкус.

Рафаэль. Что он значит для меня?