Текст книги "Беглянка"

Автор книги: Лайза Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Да, я люблю ее. – Леон поглядел прямо в глаза Микеле. – Если ты ее тронешь, я тебя убью.

Микеле ухмыльнулся.

– Ты не можешь диктовать мне условия.

Но, пожалуй, тебе удалось заключить сделку, Дюбуа.

Кинув на Джулию взгляд, Микеле широко улыбнулся.

– Можешь идти.

Джулия растерянно произнесла:

– Не понимаю.

Микеле пожал плечам:

– Твой дядя мертв, и ты мне не нужна. Гризельда...

– Твоя любовница? – удивилась Джулия. – А она-то при чем?

Микеле кивнул головой:

– Моя любовница, как ты ее старомодно называешь, будет рада, потому что у нее тоже старомодные понятия, она считает, что я должен на ней жениться. Это также означает, что у меня не будет неприятностей со стороны твоих родственников, Джулия, если я просто избавлюсь от тебя, а то еще начнут кровавую месть. Лучше я заберу этого парня, и он узнает, как я умею мстить.

– Но я-то буду свободна, – вскрикнула Джулия, – какое тебе от этого удовольствие?

Микеле посмотрел на нее так, что она вся заледенела.

– Очень просто. У тебя нет ни денег, ни дома, ни друзей. Одна мысль об этом доставляет мне удовольствие. Ты опозорила меня, сбежав с Дюбуа. А теперь можешь весь остаток жизни думать о том, как же я с ним разделался. Но ты никогда не узнаешь. – Дернув головой, он указал Леону, что пора идти.

Ей казалось, что она присутствует на каком-то спектакле, просто невозможно было поверить в то, что все это происходит с ней. Но внезапное движение Микеле заставило кинуться вперед, и она повисла у него на руке.

– Ты не можешь, пожалуйста, не делай этого! – умоляла она.

Микеле легко стряхнул ее.

– Да какое тебе дело, ты свободна. Мне плевать на тебя.

– Пожалуйста, – она не знала, что говорит, – ну пожалуйста, я что угодно сделаю – пойду с тобой, выйду за тебя замуж, буду делать все, что прикажешь, но только не трогай его.

Микеле оценивающе смотрел на нее, да и Леон не сводил с нее глаз.

– Уйди, Джулия, – резко приказал Леон, хотя его тон противоречил нежному выражению, промелькнувшему во взоре.

– Нет, не надо меня спасать, я тебе не позволю! – завопила она.

Микеле шагнул к ней и небрежно произнес:

– Наконец-то ты предлагаешь мне жениться на тебе, я должен быть польщен!

– Ты отпустишь его, если я пойду с тобой?

Микеле нетерпеливо взмахнул рукой.

– Не говори ерунды, уйти, пока тебе не сделали больно!

Джулия стиснула зубы.

– Мне все равно. – Она задрожала, увидев, какие у него стали глаза. У него были такие маленькие глазки, он пристально наблюдал за ними, и ей стало страшно. Но она должна попытаться спасти Леона. Даже если ей придется сказать такое, чего она не могла вымолвить раньше.

– Ты не представляешь, как мне стыдно перед тобой, правда, – поспешно заговорила она, видя недоверие на лице Микеле. – Ты всегда играл такую важную роль в моей жизни. А день нашей свадьбы так.., так подавил меня.., я.., я просто не могла справиться.

Она физически ощущала вздымавшуюся в нем ярость.

– Все было нереально, как игра... Но мне стало не хватать тебя сразу, как только мы уехали. Просто я слишком испугалась и не могла сразу к тебе вернуться, попросить прощения.

Микеле долго изучающе смотрел на нее.

– Ты причинила мне такой вред, – наконец произнес он. На мгновение ей показалось, что с него упала маска и она видит Микеле таким, каким он был в детстве. Когда погибла его любимая собака и ей пришлось утешать его.

– Ну пожалуйста, Микеле, – прошептала она. – Отпусти его. Теперь мы вместе, и он для нас ничего не значит. Ведь он взялся за это только из-за денег. Я намеренно не говорила ему, кто ты, иначе он бы мне не помог.

Облизнув пересохшие губы, она уставилась на своего бывшего жениха.

– Я вернусь с тобой домой и стану твоей женой. Буду делать все, что прикажешь. Теперь я знаю, как была не права, и горько сожалею о том, что причинила тебе боль.

Но Микеле, теперешний Микеле, стоял перед ней, не скрывая презрения.

– Ты опозорила меня перед всей семьей, – сказал он, – ты для меня ничто.

Бесполезно. Бесполезно даже надеяться на то, что ей удастся его одурачить. Гнев и разочарование навалились на Джулию.

– Да, я всегда была для тебя ничем, – горько бросила она, – ты хотел жениться на мне лишь для того, чтобы укрепить отношения с моим дядей.

Уголком глаза она заметила движение.

Леон тихо, как кошка, крался к Микеле с другой стороны. Внезапно у нее появилась надежда на то, что ей удастся отвлечь Микеле, помочь Леону.

– И у тебя была любовница, а я была для тебя всего лишь собственностью.

Лицо Микеле потемнело.

– Да, это так, но ты была моей.

– Не верю, что разговариваю с мужчиной в конце двадцатого века. Да такой образец, как ты, надо набить опилками и выставить в музее.

Вид у Микеле сделался такой изумленный, как будто бы она ударила его. Она мельком взглянула на Леона, и сердце у нее учащенно забилось: он был почти за спиной у Микеле.

– Уйди, Джулия, – прорычал Микеле. – Или я пристрелю вас обоих и плевать мне на последствия.

– Не посмеешь, – издевательским тоном промолвила Джулия, надеясь, что теперь-то уж окончательно выведет его из себя.

Микеле шагнул вперед, оказавшись как раз между ней и Леоном.

– Плевать мне на тебя! Ты сделала мне доброе дело, сбежав из церкви.

– Вот как? – Джулия отступила, стараясь отвести его от Леона. А самоуверенный Микеле не обращал внимания на то, что делается за его спиной.

– Конечно, – огрызнулся он. – Да, я хотел жениться на тебе из деловых соображений, но теперь-то ты мне не нужна. – Он сделал шаг вперед, поближе. – Более того, теперь, когда твой дядя умер, иметь с тобой дело может быть опасно.

Джулия так разозлилась, что даже забыла об опасности.

– Да как ты смеешь так говорить о человеке, который всегда обращался с тобой, как с сыном! – выкрикнула она.

Микеле протянул руку и сжал пальцами ее щеки.

– А почему бы и нет? Учитывая, что я собирался жениться на его дочери? Ты что же, до сих пор не знала, что он был твоим отцом? – Эти слова ударили ее словно кнутом. Джулия не могла продышаться. Микеле убрал руку. – Вижу, что нет. Но это не имеет значения. Он умер, ты мне больше не нужна. Но этому парню я еще отомщу.

Едва Микеле повернулся, Леон ударил его по голове бутылкой от вина.

Джулия тупо смотрела на упавшего у ее ног человека. Выронив бутылку, Леон привлек ее к себе, прижал так крепко, что ей трудно было дышать, и стал гладить ее по волосам.

– Ты.., ты что?.. Все-таки неравнодушен ко мне? – ошеломленно спросила девушка.

– Неравнодушен? Джулия, я люблю тебя сильнее, чем можно выразить словами! Ты даже не знаешь, как мне пришлось... О, черт, – пробормотал он. Вот что я к тебе чувствую! – И он стал целовать ее так, как будто никогда не желал бы остановиться.

Но вот из-за угла дома выбежали гости, чтобы узнать, что же происходит.

Лишь позднее, много позднее, им удалось поговорить. После того, как явилась полиция и Микеле увезли под усиленной охраной, и после того, как всех гостей успокоили, влив в них много вина, а потом отправили по домам, и они ушли, счастливые, им было о чем посудачить, обсуждая поразительные события дня, пока они шли домой, спотыкаясь в бархатистой темноте.

Наконец-то они оказались в комнате, в которой они с Леоном словно прожили уже многие годы.

– Просто не могу поверить в том, что дядя умер, – прошептала Джулия. Думаю-думаю и не могу поверить. Ну что ты на меня так смотришь? У тебя такое выражение лица, будто ты знаешь что-то такое, чего я не знаю.

Леон пожал плечами.

– Я солгал тебе насчет дяди.

– Что?

– Я сделал это, чтобы заставить Микеле выдать себя.

– Ну спасибо, что сказал.

– Если помнишь, в то время я был занят чем-то другим – тобой.

– С ним правда все в порядке? – Напряжение оставило ее, когда Леон кивнул головой.

Он так смотрел на нее, что ей захотелось подойти к нему, поцеловать, почувствовать его сильные руки. Но у нее остался еще один вопрос.

– Это правда? Правда.., насчет другого?

– Что я люблю тебя?

– Нет, – улыбнулась Джулия. – Мой дядя – на самом деле мой отец?

– Да.

– А моя мать?

Леон подошел к ней.

– По-моему, ты знаешь.

– Фанни, да?

– Я повстречался с ней, когда собирал материал для книги про Микеле, а когда она узнала, что ты собираешься выйти за него замуж, то позвонила мне и попросила поехать туда, узнать, счастлива ли ты, не нужно ли тебе что-нибудь.

– Ты так ужасно рисковал, – прошептала девушка, и рука ее скользнула в его ладонь.

– Ну, я знал, на что иду, а еще мне было любопытно, я решил, что никто не ожидает меня там увидеть, да и не знает, как я выгляжу.

Похоже, мой риск окупился.

– Но ты не говорил про Фанни, когда я сказала, что хочу поехать к ней.

– Я же тебя тогда не знал, – просто ответил Леон. – Не знал, могу ли я тебе доверять. А Фанни сказала мне, что если ты захочешь уехать, то она сама тебе все поведает. Но теперь Микеле арестовали, ты узнала правду о дяде, бессмысленно скрывать от тебя все остальное.

Джулия помолчала, проворачивая в голове ставившие ее с детства в тупик факты. Теперь-то все казалось таким очевидным.

– Что между ними произошло?

Они уселись на постель, Леон взял ее за руку и начал поглаживать пальцы таким знакомым ей движением.

– Насколько я знаю, они встретились, когда она проводила отпуск в Италии, – ответил он. – У них был довольно бурный роман. Он обещал жениться на ней, но что-то случилось... и он женился на другой.

Джулия кивнула:

– Он мне когда-то рассказывал, после того как умерла тетя, о том, что иногда приходится следовать чувству долга.

– Что ж, значит, чувство долга ему изменило, когда он был с Фанни, сухо заметил Леон. – Ведь у нее был ребенок. Ты. Думаю, она была слишком горда, чтобы сказать твоему дяде. То есть твоему отцу. Догадываюсь, что он узнал о тебе слишком поздно, а когда узнал, то договорился, чтобы ты росла в доме у его брата.

– А потом они умерли, и Фанни стала моей няней.

– Нелегко было решиться на такое. Ведь жена твоего отца была еще жива. Фанни говорила мне, что ни разу не заикнулась ни о чем, пока жила там, и она никогда не оставалась с ним наедине. Должно быть, временами напряжение было просто невыносимым.

– Да, – отозвалась Джулия, вспоминая об испытанном ею за последние дни напряжении. – Не знаю, могла бы я выдержать такое.

– Полагаю, зная Фанни, что ей просто необходимо было быть рядом с тобой любой ценой, пока ты росла. Все было бы иначе, если бы твои приемные родители не умерли, но когда ты осиротела, она не собиралась уступать.

– Но когда тетя умерла, – вспоминала Джулия, – Фанни поссорилась с дядей и уехала. Помню. Я была в соседней комнате. Он был в гневе, потому что она отказалась выйти за него замуж. Он сказал, что она разбивает ему сердце, что она ничего не желает слушать, что у нее есть долг, она должна выйти за него замуж. Я-то думала, что это прекрасная мысль. Не могла понять, почему она так взорвалась. Я была там, в глубине, они даже не знали, что я их слышу, и никогда я не видела их такими разъяренными.

– Гордость, – констатировал Леон.

– Да, теперь я понимаю. Он-то считал, что она сразу выйдет за него замуж, а она считала, что раз уж не подошла на роль в первый раз, то второй ей не нужен. – Помолчав, девушка беспомощно пожала плечами. – При таких родителях просто удивительно, что я еще поддаюсь доводам рассудка.

Леон улыбнулся, и Джулия покраснела.

– Честно, – запротестовала она настойчиво, – я не всегда...

– Ты ей позвонишь? – спросил Леон.

– Нет. – Джулия прижала руку к сердцу. – Здесь слишком много чувств, их не выразишь в телефонном разговоре. Теперь я ее понимаю, понимаю, почему она просила тебя не говорить мне. Я рада, что ты позвонил ей и сообщил, что со мной все в порядке, но мне хочется пообщаться с ней лично. Нам во многом надо будет разобраться.

Настало молчание, каждый погрузился в свои мысли. А потом, подняв глаза, Джулия увидела, что Леон странно смотрит на нее.

В лице его было нечто такое, что заставило ее сердце судорожно взметнуться.

– Что, что случилось? – испугалась она.

– Ничего. Просто я думал: когда мы с тобой поженимся, ты не сбежишь со свадьбы с каким-то громилой, который считает, что все знает лучше всех.

– Почему бы и нет? – невинно осведомилась Джулия. – В прошлый раз я сбежала, и смотри, что получилось.

– Иди сюда. – Он протягивал к ней руки так жадно, что она больше не могла, да и не хотела, противиться. – Я говорил тебе, как ты прекрасна? Его пальцы скользнули под платье, прошлись по ее коже, так что она вся запылала.

– Да, – мечтательно прошептала девушка, – кажется, да.

За окном по небу плыла полная луна, в комнату лился серебристый свет, омывая все прохладными лучами. Лицо Леона оказалось наполовину в тени, глаза его сделались совсем темными, глубокими.

Больше ничего нет, смутно подумалось ей, – ни комнаты, ни кровати, ни острого аромата лаванды в теплом ночном воздухе. Реальность ускользала все дальше и дальше, остались лишь они двое... Отныне имело значение лишь то, как Леон смотрел на нее, обнимал, гладил, ласкал. И она отдалась его ласкам, а ее пальцы робко исследовали его гладкую кожу под шуршащей рубашкой. Потом, когда они легли на постель, она почувствовала себя увереннее, поняв, какое наслаждение ему доставляет.

– Я люблю тебя, Джулия. – Она лежала в его объятиях, а их одежда валялась на полу бесформенной кучей. Она даже не заметила, как это произошло. Посмотрела ему в глаза и улыбнулась:

– Знаю. Наверное, я всегда знала.

Такого дождя она еще не видела. Он бился в окна элегантной гостиной в доме Фанни Лаваль, как будто кто-то швырял в них ведерки дроби, а свинцово-серые тучи, мрачно нависавшие надо всем, казались такими низкими, что Джулия могла бы их потрогать.

– Тулуза в августе, – пояснила Фанни, откидываясь на подушки на кушетке и подтягивая под себя ноги. – Типичная погода для праздника.

Отвернувшись от мокрого окна, Джулия подошла к кушетке. Должно быть, ее мать – самая элегантная женщина из всех, кого она знала. Даже сейчас, в джинсах и старой хлопчатобумажной рубашке, с собранными небрежно в пучок длинными золотыми волосами, она выглядела так, как будто бы только что сошла со страниц дорогого журнала.

– Милая, в чем дело? – В глазах Фанни мелькнуло такое же смешливое выражение, как часто бывало у Леона.

Джулия покачала отрицательно головой: она обещала Леону не выдавать секрет.

– Ничего.

– Ерунда, – спокойно ответила Фанни. – Мы, конечно, немало лет прожили порознь, но ты все же моя дочь. Я знаю, когда ты говоришь не правду.

И верно. Три недели прошло с тех пор, как Леон привез ее в просторную квартиру ее матери, а кажется, что она всегда тут жила.

– Может быть, – застенчиво согласилась Джулия, – но я обещала ничего не говорить.

Кинув на нее проницательный взгляд, Фанни с улыбкой уставилась в потолок.

– Леон. Ну точно, вы с ним что-то задумали.

– Свадебные планы.

Фанни улыбнулась.

– Он хороший человек. И ему так повезло с тобой.

Джулия глубоко вздохнула.

– Я знаю об отце. – Она смотрела прямо в глаза матери. – Ты не думаешь, что нам пора обо всем поговорить?

Они обсудили многое за минувшие дни – говорили обо всем, кроме как об ее отце. Фанни уходила в сторону от темы, а Джулии не хотелось настаивать. Но теперь.., придется.

– Да говорить-то не о чем, – ответила Фанни неохотно. – Мы полюбили друг друга, а потом долг заставил его жениться на другой.

Когда она умерла, он решил, что можно... просто продолжить. Ты понимаешь, он даже не извинялся. Одно слово. Один взгляд – и я бы согласилась быть с ним всю жизнь.

Такая гордость, такая глупая гордость.

– С обеих сторон, – решительно заявила Джулия.

Кинув на нее изумленный взгляд, Фанни рассмеялась.

– Да, ты и впрямь дочь твоего отца. Но что же делать? Нет смысла плакать над сбежавшим молоком.

Встав, Джулия опять подошла к окну. Где же Леон? Он должен был появиться давным-давно. И тут, словно повинуясь ее мыслям, к дому подъехала машина, разбрызгивая в стороны воду из луж. Она увидела, как с места водителя выскочил Леон, пробежал на другую сторону, раскрывая зонтик. Джулия прижалась носом к стеклу, надеясь увидеть пассажира, но стекло запотело.

– Что там такого интересного?

– Ничего. – Джулия боком двинулась в прихожую, а потом побежала к дверям.

– Джулия! – крикнула Фанни. – Что...

Но девушка уже не слушала. Рывком распахнув дверь, она увидела на пороге двух мужчин.

Человек, всегда игравший большую роль в ее жизни, стоял впереди. Человек, которого она считала дядей. Он пристально смотрел на нее, и Джулия неуверенно улыбнулась. Он похудел, в глазах его появилось незнакомое ей выражение. Робость.

– Ты меня простила? – спросил он, касаясь рукой ее щеки.

– Мне нечего прощать.

– Думаю, есть. Я чуть не разрушил и твою жизнь из-за своей дурацкой гордости.

Мне так хотелось причинить боль твоей матери, что я совсем не подумал о твоих чувствах. – Он пожал плечами, на твидовом костюме блеснули капли дождя. – Наверное, я ожидал, что она попытается остановить венчание. Или просто появится в церкви. Но я хочу загладить вину. Правда. Каждую ночь я думаю о том, что ты чуть не погибла из-за меня, и я...

Джулия взяла его за руку.

– Но ведь все оказалось к лучшему.

Повернувшись к Леону, Джузеппе улыбнулся:

– Забирай ее, Дюбуа, да смотри, сделай ее счастливой, пока я не передумал насчет тебя – и насчет того, чтобы помочь полиции.

– Полиции? – Все трое повернулись, услышав голос Фанни. Она стояла на пороге гостиной, глядя на своего бывшего возлюбленного так, будто бы кроме них в мире никого не было.

Он шагнул прямо к ней.

– Да. Но сейчас ничего не имеет значения.

Я прожил уже достаточно долго и натворил изрядно глупостей, но самое глупое было то, что я дал тебе уйти. Прости, Фанни. Прости меня. Если можешь.

Леон мягко потянул Джулию за собой.

– Идем, пусть сами разбираются. Ты узнаешь все новости потом. Они так долго ждали этого момента.

Джулия посмотрела на мать, в ее сияющие глаза.

– Фанни, – повторил человек, который, как Джулия теперь знала, являлся ее отцом. – Ну скажи что-нибудь, не стой же истуканом.

Неужели ты не знаешь, что я всегда любил тебя?

Джулия тихо взяла Леона за руку, вышла из дома и прикрыла за собой дверь.

– Я же говорила тебе, это будет счастливый сюрприз, – радостно произнесла она. По лбу Леона стекали капли дождя, скапливаясь на его ресницах. Он улыбнулся.

– Думаешь, они будут долго бросать друг в друга посуду, прежде чем помирятся? – осведомился он, когда до них донесся какой-то шум.

– Наверняка, – согласилась Джулия. – Но одно можно утверждать наверняка. Нам придется планировать не только нашу свадьбу.

С этими словами, сгорая от счастья, она побежала под дождем к его машине.