Текст книги "Беглянка"

Автор книги: Лайза Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Прежде чем лечь спать, она приняла душ, это было восхитительно. Она слишком устала, чтобы принять ванну. Может, стоит сейчас встать и сделать ванну, прежде чем встретиться с Леоном? Она до сих пор не сказала ему спасибо, да и извиниться придется...

Вздохнув, Джулия припомнила, как безобразно вела себя несколько часов назад, а потом стала прислушиваться: интересно, с кем он разговаривает? Не сам же с собой? Кем-кем, но безумцем он не был... И тут так ясно, как если бы она находилась в той же комнате. Джулия услышала, что он произнес ее имя. Сердце у нее замерло. Она выскользнула из постели и прокралась к дверям.

Приоткрыв дверь, она увидела в щелочку Леона. Он разговаривал по телефону.

– Конечно нет. За кого вы меня принимаете? Она ничего не подозревает. Молчание, потом:

– Нет не буду рисковать. Да. Скоро.

Хорошо. – Разговор, очевидно, был закончен, Леон положил трубку на место и глубоко вздохнул. Прошел к окну, рассеянно подергал за шпингалет, мысли его явно находились где-то далеко. Джулия тихонько прокралась обратно в постель. Слова Леона как будто зависли в воздухе над ней. Что он имел в виду, когда сказал: "Она ничего не подозревает"?

О ком он говорил? Он точно говорил о ней!

Неужели она попала из огня да сразу в полымя? Натянув одеяло на голову, девушка вспомнила, как Леон расправился с Микеле там, на заправочной станции. Не мог же он обманывать ее, не мог! Или мог? Сердце ее колотилось, ладони взмокли. Если Леон решил предать ее, то она может полагаться только на себя. Как же ей выжить? Она не сумеет спастись и от своей семьи, и от него. Что он затеял?

Внезапно кто-то подергал за дверную ручку, она затаила дыхание и зажмурилась. Что бы ни случилось, она не покажет Леону, что слышала разговор. Крохотное преимущество, но иного у нее не было.

Она услышала его тихие, почти кошачьи шаги. Он подошел к постели, потом сел рядом, так что прогнулся и заскрипел матрас.;

– Джулия, пора вставать.

Она не раскрывала глаза. Он стащил простыню с ее лица и легонько провел пальцами по ее щеке.

– Я знаю, что ты уже проснулась. Не притворяйся, смысла нет.

– Есть, – отозвалась девушка, – может, ты поверишь и уйдешь.

– А может, я залезу в постель и лягу рядом, – промурлыкал Леон.

Джулия резко села, придерживая простыню у подбородка.

– Не посмеешь!

Он усмехнулся.

– Почему бы и нет? У тебя тут так тепло и уютно.

– У меня ноги всегда холодные, тебе это не понравится! – выпалила она первое, что пришло ей в голову.

Леон склонился и поцеловал ее в губы.

– Напротив, звучит заманчиво. А вот у меня никогда не бывают холодные ноги.

Ахнув, она поспешно завернулась в простыню и выбралась из постели, таща конец простыни за собой. Отступая по ковру, она повторила:

– Не посмеешь!

Леон улыбнулся, взбил подушки и вытянулся на ее постели во всю длину.

– Что.., что ты делаешь?

Леон заложил руки под голову.

– Да вот жду, пока ты оденешься.

Ну как он смеет так удобно развалиться на ее постели! Она не могла отвести взор от его длинного тела, вытянувшегося там, где только что лежала она.

– Почему бы тебе не пойти и не лечь в свою постель? – отрезала Джулия, потуже заматывая вокруг себя простыню и затыкая один конец сверху. Ей стало трудно дышать.

– Скажи мне... – Он улыбнулся.

– Что? – с подозрением осведомилась девушка.

– Ты репетируешь роль в фильме "Обнаженная"? Если так, спешу сообщить тебе, что твои обмотки разматываются.

– Что? – взвизгнула Джулия, но тут в спину ей подул теплый воздух, и она сообразила, что другой конец простыни упал вниз и, если она повернется, спина ее будет полностью обнажена! Она пришла в ярость. Ну почему он над ней издевается? Как он может? Не размышляя, она схватила стоявшую на тумбочке у кровати лампу и резко выдернула ее вместе со шнуром из розетки.

– Ты знаешь, кто ты? – завопила она, швыряя в него лампой. – Знаешь?!

Леон легко перехватил лампу и сел на кровати, оценивающе глядя на нее.

– Не смей приближаться ко мне! – закричала она, заметив огоньки в его глазах. – Я тебя убью!

– Чем?

Схватив стоявшую на столе тяжелую безделушку, Джулия швырнула вещь в него, но промахнулась, потому что он уже поднялся и стоял перед ней, крепко держа ее за руки, притягивая ее к себе, так что злополучная простыня снова начала неудержимо сползать вниз.

– Отпусти меня, – выдохнула она.

– Послушай, Джулия, – спокойно вымолвил Леон. – У нас мало времени. Потрясенная тем, как невозмутимо звучал его голос, она умолкла. – Ты должна встать и одеться. Сюда едет Микеле.

– Что?! – ахнула Джулия.

– Все в порядке, мы опередили их на несколько часов, но нам пора убираться отсюда.

К сожалению, у нас нет времени на ссоры, хотя я и получил бы удовольствие от хорошей драматической сцены.

У нее закружилась голова, она пристально смотрела на него. Легкомысленный тон не обманул ее, в его глазах можно было прочесть серьезный правдивый ответ. Джулия медленно кивнула, гнев просочился сквозь нее, как вода сквозь песок, осталось лишь то, что он сказал.

– Джулия, – мягко позвал Леон. – Ты что-то забыла. – Он протянул ей простыню.

Она чуть не упала в обморок, сообразив, что стоит перед ним совершенно обнаженной.

– Отдай!

Не говоря ни слова, Леон протянул ей простынь.

– И перестань ухмыляться, – она поспешно замоталась снова, – ничего смешного!

Он поглядел на нее с таким выражением, что ее сердце вновь учащенно забилось.

– Я не смеялся над тобой. – Голос его был так серьезен, что у нее перехватило дыхание. Потом она убежала в ванную, зная, что бежит не от Леона, но от своих собственных нелепых желаний.

Джулия сердилась на Леона за то, что он так сильно действовал на нее.

– Знаешь, кто ты?

– Да. – Леон зевнул, сидя на кровати. – Мне все время об этом говорят. Я тут походил по магазинам, пока ты спала.

Девушка увидела сложенные на ковре в гостиной сумки.

– Ты купил мне одежду? – недоверчиво спросила она, плотнее заворачиваясь в простыню. – Откуда ты знаешь, что мне все это понравится или подойдет по размеру.

– Есть только один способ. Конечно, если хочешь, можешь снова надеть мои шорты.

– Но...

– Никаких "но", – прервал Леон, глядя на часы. – Нам пора, если хочешь успеть поесть, поторапливайся.

Все ей подошло, и Джулия постаралась не думать о том, как Леон вычислил ее размеры.

Правда, он не купил ничего удивительного, в основном, практичные вещи: рубашки, шорты, пара хлопчатобумажных платьев. Она подержала одно из них на вытянутых руках. Хорошего покроя, красивое. А у него неплохой вкус... Она снова вспомнила, как он смотрел на нее, поспешно оделась и вошла в комнату.

Леон все еще лежал на постели, глядя в потолок, будто решая в уме математическое уравнение. Но стоило ей войти в комнату, он перевел взгляд на нее.

– Все подошло?

– Да, спасибо, – непринужденно отозвалась девушка.

Он кивнул.

– Там еще есть коробка с бельем.

– Я все нашла. – Джулия чувствовала себя неловко, не зная, что еще сказать. – А здорово, наверное, ты смотрелся в дамском магазине, – неуклюже пошутила она.

Мужчина задумчиво потер подбородок рукой.

– Интересный опыт, – признался он. – Я так и не понял, почему женщины проводят в магазинах столько времени, у меня на все ушло полчаса.

Джулия пожала плечами.

– Да потому, что тебе не придется носить то, что ты купил, это же психологически так понятно.

Она услышала скрип матраса, и ее руки с расческой застыли в воздухе, когда она увидела в зеркале его лицо у себя за спиной. Она продолжала причесываться, стараясь не встречаться с ним глазами.

Джулия ощутила щекой его дыхание. Глядя в зеркало, она впервые заметила, какие у него длинные ресницы. От него пахло мылом и чистой одеждой, и она глубоко вздохнула, стараясь успокоить себя. Он накрыл ее руку своей, она положила расческу и обернулась к нему, в смятении читая то, что было написано в его глазах.

– Так нельзя, Леон. – Голос ее задрожал.

– Неважно, – ответил он, – раз мы оба это чувствуем.

Как легко было поддаться желанию, погладить его по щеке, поцеловать в полные губы...

Но тут Джулия вспомнила о телефонном звонке и отодвинулась.

– Я ничего не чувствую, – напряженно выдавила она.

– Лгунья.

– Отпусти меня!

– Я тебя не держу.

И верно, он опустил руки, и она увидела насмешку в его глазах. Яростно отвернувшись от него, Джулия снова принялась расчесывать волосы. Но Леон и не думал уходить.

– Тебе что, делать нечего, что ты на меня уставился? – фыркнула она.

– А мне нравится наблюдать, о чем ты думаешь.

– И что ты хочешь этим сказать? – Голос ее предательски дрогнул.

– Ну, – начал Леон, скрестив на груди руки, – вот как ты выглядишь, когда сердишься. У тебя появляются две крохотные морщинки между глаз, а сами глаза начинают сверкать, как огни сварки. И конечно, – продолжал он, – у тебя бывает такое выражение лица: "а мне плевать, если ты сейчас упадешь мертвым". Ты еще задираешь подбородок и бросаешь мне вызов: а ну-ка, осмелюсь ли я с тобой не согласиться?

– Ты меня никак и ничем не привлекаешь, – с трудом произнесла Джулия. У тебя непомерное эго, оно и заставляет тебя думать, что мне хочется влезть с тобой в постель.

Леон долго смотрел на нее, а потом по лицу его начала неудержимо расползаться улыбка.

– Что случилось? Не любишь правду? Думаешь, я шучу?

– Ох, Джулия. – Он взял ее за руку. – Ты самая необычная женщина на свете.

– Вовсе нет!

– Да ведь это ты постоянно говоришь про постель, я-то ни разу ничего такого не сказал.

У нее открылся рот от изумления и обиды.

– Да полчаса назад ты едва не влез ко мне в постель! – выпалила она, слишком поздно сообразив, что он опять ее заводит.

– Неужели? Как я мог быть так неосторожен?

– И ты поцеловал меня – несколько раз!

– Ну конечно, а одно непременно следует из другого.

В лице его ничего не дрогнуло, лишь в невероятных агатовых глазах притаилась усмешка.

Может быть, она его не так поняла? Может быть, он и правда действовал на нее сильнее, чем она на него? Джулия стиснула руки. Будь проклято это его самомнение.

– Знаешь, то, как ты...

– Как я – что?

– Как ты.., какой ты! – взорвалась Джулия.

Леон пожал плечами:

– Ну, с этим я ничего не могу поделать.

Мне нравится тебя целовать, и я знаю, что тебе это тоже понравилось.

– До чего же ты самоуверенный... – выдохнула Джулия. – Да ты ничего обо мне не знаешь! И не целуй меня больше, понял?

Леон, ухмыляясь, отдал ей честь:

– Да, мадам. Или – нет, мадам? – Он привлек ее к себе и поцеловал. Всегда забываю, как надо правильно отвечать.

Джулия собралась бороться с ним, но вдруг сообразила, что он ее не держит. Присев на край кровати, она выдохнула:

– Я серьезно – не тронь меня!

– Из-за Микеле?

– Нет, конечно, – отрезала девушка.

Слишком поспешно. – Какое это к нам имеет отношение?

Леон присел рядом.

– Никакого. Но если бы обстоятельства изменились, рядом с тобой мог бы сидеть Микеле, а не я. Микеле.., твой муж.

– Но он мне не муж! – выкрикнула она.

– Однако тебе его не хватает, так? Он так долго был частью твоей жизни, нелегко, наверное, было вот так его оставить.

В глазах Джулии появились слезы.

– Мне не хватает моей семьи, – призналась она, – а вовсе не Микеле.

Леон странно смотрел на нее.

– Но ведь он и твой дядя – это почти все, что у тебя было, так? Микеле знал тебя с детства. Я читал, как твой дядя взял Микеле под крыло, когда умер его отец. Воспитал его почти как своего сына, несмотря на обвинения со стороны Ансельмини, что его интересует лишь наследство, оставшееся после смерти родителя.

Джулия сжала кулаки.

– Я и забыла, что ты так много знаешь о моей жизни, – холодно отозвалась она. – Что тут у нас, интервью для новой книги?

О чем ты еще хочешь знать – о текстильной фабрике, которая принадлежит моему кузену?

А может, тебя интересует фабрика обуви, она принадлежит другому моему кузену. Или тебе все равно, какую грязь раскапывать?

– Конечно, – в голосе его зазвучали опасные нотки, – у меня и сейчас включен магнитофон.

Джулия поняла, что зашла слишком далеко. Видела, что он сердит. Он старался помочь ей, а она оскорбила его.

– Ну вот, я снова сорвалась. Прости.

Правда, мне так жаль. Я просто никак не могу пережить то, что случилось. Я покинула свою семью.

Протянув руку, Леон легко потянул ее, заставляя повернуться к нему лицом.

– Значит, ты чувствуешь себя.., дезертиром?

Джулия смотрела на него, не в силах справиться с бушующими в ней чувствами.

Леон погладил ее по плечу.

– Не надо так переживать. Микеле стоило покинуть. Еще лучше – кинуть его в Сахаре.

Но сначала закопать по шею в песок. А что до остальных членов твоей семьи, не знаю. Ты ведь оказалась в немыслимом положении. Если твой дядя любит тебя, он скоро это поймет и примирится. И все твои кузены тоже. Насколько я знаю, никто из них не пылает любовью к твоему бывшему жениху.

– Для моей семьи есть вещи поважнее любви. – В словах Джулии слышалась горечь. – Долг, честь и все такое. Дядя Джузеппе как-то рассказывал мне, что ему пришлось отказаться от самой большой любви в своей жизни, потому что на первом месте стояла честь его семьи.

– И он ожидал, что ты выйдешь замуж за Микеле по той же причине?

Джулия медленно кивнула. Следующий вопрос застал ее врасплох.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать один, вчера был мой день рождения.

Он встал и прошагал к окну. Прикусив губу, Джулия уставилась на пол.

– Ты жалеешь, что вызволил меня? – прошептала она. Глупый вопрос. Микеле ведь и за ним гонится. Им не спастись. Конечно, Леон жалеет, что помог ей.

Но тут он обернулся и внезапно ей расхотелось слышать ответ. Вдруг она права?

Джулия проглотила вставший в горле ком.

– Может быть, я недостаточно далеко убежала? – попыталась она отшутиться. – И мне надо бежать все дальше, скрыться в монастыре... где-нибудь на Марсе?

Леон сделал два широких шага через всю комнату и наклонился к лицу девушки, смахивая пальцами слезы с ее ресниц.

– Вот жалость-то, а я уж настроился на встречу там, на шкафу, – теперь уже шутил он, пытаясь вызвать у нее улыбку.

Джулия прерывисто вздохнула и собралась ответить, но в этот момент кто-то громко постучал в дверь.

– Микеле! – выдохнула она, замерев.

– Сомневаюсь, – бросил Леон, – но ты пока останься здесь.

Джулия прокралась за ним к двери и стала смотреть в щелочку. Леон тихо задал вопрос, кивнул и повернул ручку двери.

Нет, это был не Микеле. Она их не знала. В комнату вошли мужчина и женщина, показавшиеся Джулии все же смутно знакомыми. Но она не могла вспомнить, где же она их раньше видела. Девушка неуверенно улыбнулась пришедшим, не зная, чего ждать.

Леон увел ее в спальню, оставив тех двоих в гостиной.

– Кто это? – выдохнула она.

– Полиция, – невозмутимо сообщил Леон. – Они займут наши места. – Кинув на нее взгляд, он продолжил:

– Они хотят поймать Микеле – так же, как он хочет поймать нас.

Вот и выступят приманкой.

– Но как же Тулуза? Фанни? Мой план?

– Придется подождать. Подумай, пока Микеле на свободе, тебе не спастись. Ты должна помочь поймать его.

Джулия так и застыла, опустилась на стул.

– Не могу, – прошептала она.

Леон смотрел на нее с непроницаемым видом.

– Ты все еще его любишь?

– Нет, – ее больно задели его слова, – я же говорила тебе: я никогда его не любила.

– В чем же дело? – Леон присел рядом и повернул к себе ее лицо.

Джулия с трудом выдохнула.

– Ты же сам говорил, Микеле – часть моей семьи. Я чуть не стала его женой.

Помолчав, она снова глубоко вздохнула, пытаясь успокоить дрожь.

– Я рада, что убежала, очень рада. Мне бы так хотелось, чтобы Микеле оставил нас в покое. Но я не хочу устраивать ему ловушку.

– Думаешь, он сдастся и уедет домой?

– Может быть, со временем.

Леон встал, начал шагать взад-вперед.

– Со временем? – недоверчиво повторил он. – Ну, со временем мир остановится и нам не о чем будет беспокоиться. Но завтра еще не наступило.

– Ты преувеличиваешь. – Она снова сцепила пальцы вместе. – Как бы то ни было...

У Микеле ведь есть любовница. Он вернется к ней и забудет обо мне.

Леон рывком поднял ее на ноги и крепко встряхнул.

– Забудет о тебе? – разъяренно заорал он. – Он забудет о тебе и о нанесенном его гордости оскорблении только тогда, когда убьет тебя, неужели ты не понимаешь?!

– Потому что я боюсь! – завопила она. – Это ты не понимаешь! Я и думать о нем не желаю, я его ненавижу, я его боюсь, я не хочу его никогда больше видеть!

Настала тишина. Леон так стиснул ее руки, что ей стало больно, ее ноги еле касались пола.

– Ты и святого выведешь из себя, – произнес он. – Да ты с ума сошла, у тебя в голове ветер... – Он рассеянно погладил ее руки в тех местах, где виднелись отпечатки его пальцев. – Послушай.., прости, что я сорвался. Но мысль о том, чтобы позволить Микеле спокойно мотаться по Франции и искать тебя, настолько глупа, я не мог поверить свои ушам.

– Ты все спланировал, пока я спала?

Леон кивнул головой.

– Ты даже не спросил меня! – бушевала Джулия. – Да ты обращаешься со мной, как Микеле. Решаешь сам, как мне будет лучше, а потом, может быть, скажешь, а может быть, и нет.

Леон пытался возражать.

– Нет, погоди...

– Но я свободна, – выпалила Джулия. – Могу делать что захочу и не нуждаюсь в приказаниях!

Леон долго молча смотрел на нее, а потом мрачно кивнул головой.

– Ладно. Как тебе угодно.

Джулия растерялась.

Он указал рукой на дверь.

– Вот выход. Приятно было познакомиться. Какие цветы принести на твои похороны, лилии?

Джулия гордо задрала вверх подбородок и зашагала к дверям. Но Леон снова поймал ее за руку.

– Не делай глупости. Ты думаешь, тебе удастся далеко уйти? – И он привлек ее к себе.

– Мне все равно, – словно выплюнула Джулия, вырываясь. – Зато я сама доберусь туда, куда мне надо.

Она попыталась пнуть его, но Леон прижал ее к дверям, не давая ей развернуться. Он положил руку ей на голову.

– Не дергайся.

– Но почему? – Она снова попыталась вырваться, но он лишь сильнее прижал ее.

– Если будешь дергаться, поранишь голову вешалкой для шляп.

Джулия затихла, недоверчиво глядя на него.

– Вот и молодец, – тихо промолвил Леон, наклонился и поцеловал ее. Ей не хотелось отвечать, не хотелось показывать, что он для нее что-то значит. Но она не могла унять сердцебиение, ничего не могла с собой поделать, когда его пальцы начали поглаживать ее шею. По всему ее телу поплыло тепло, а он тем временем целовал ее так, будто бы хотел впитать в себя ее всю.

Сзади послышался шум, и Леон оторвался от Джулии. Женщина стояла в комнате, глядя на них и пытаясь сделать вид, что ничего не видела. На лице ее было странное выражение, и Джулии понадобилось несколько секунд, чтобы понять его.

Зависть! Она смотрит на них с завистью, потрясенно сообразила Джулия. Леон взял ее за руку, подвел к дивану. Конечно, он очень красив. Но ей ни разу не пришло в голову, что и другие женщины могут на него так реагировать.

Леон дал знак женщине выйти. Потом заставил Джулию сесть на диван.

– Ну, давай попробуем еще раз. Извини, что я тебя не спросил, но ты спала, а я не подумал, что ты будешь возражать.

Джулия не знала, что и думать.

– Ты тоже меня извини. Просто я не люблю, когда меня загоняют в угол и дают указания.

На щеке его задергалась жилка.

– Кроме тех случаев, когда тебя загоняет в угол твоя семья и велит тебе выйти замуж за Микеле, – сухо отозвался он.

– Я не о том, – с жаром возразила она. – Теперь я свободна. Мне уже не надо приказывать. Я хочу сама распоряжаться своей жизнью. Если я устрою Микеле ловушку, я стану такой же, как он. Почему?

– Если ты этого не сделаешь, – серьезно ответил он, поворачивая ее лицом к себе, – или он тебя убьет, или ты всю жизнь будешь бояться.

Леон встал. Джулия подошла к окну, устремив в него невидящий взгляд.

– А как же мой дядя? – наконец спросила она. – Ты хочешь, чтобы я и ему устроила ловушку?

Настало молчание. Лицо Леона словно замкнулось.

– Ну?

– Джулия, – мягко ответил Леон, – пожалуй, тебе лучше сесть.

Что-то тут не так. Она поняла это по его лицу.

– Что случилось? Скажи же!

Леон посмотрел ей в глаза и вздохнул.

– Похоже на то, что сразу после того, как ты убежала из церкви, у дяди твоего произошел приступ.

– Приступ?! – с ужасом повторила Джулия. – – Сердечный, – пояснил Леон.

У нее перехватило дыхание.

– Мне надо вернуться, – прошептала девушка.

– Но ты не можешь этого сделать, – отрезал Леон, встав прямо перед ней, и через минуту повторил, смягчаясь:

– Ты сама знаешь.

Джулия попыталась оттолкнуть его, но он не шелохнулся, лишь захватил ее запястья руками, позволяя ей и дальше молотить его кулачками по груди.

– Но я должна, – закричала она. – Он был мне как отец, я не могу его бросить!

Отпусти меня!

– Ты не можешь вернуться, – настаивал Леон, – ну подумай сама!

– Почему это?

Пальцы Леона слегка расслабились, но недостаточно для того, чтобы она могла высвободиться.

– Потому что ты и на сотню километров не сможешь к нему приблизиться. Ты ведь сбежала, помнишь? И от него, и от всей семьи.

Даже если бы ты вернулась, что бы ты могла сделать? Ну что? По слухам, приступ был не слишком серьезный. Теперь он находится в лучшей больнице Рима. Там для него делают все возможное. Как мне сообщили, он вскоре будет на ногах.

Опустив глаза, она представила себе сцену в церкви, напряженное бледное лицо дяди в тот момент, когда она взяла под руку незнакомца.

– Я во всем виновата, не надо было мне убегать, – вяло произнесла она.

– Не говори глупости!

Джулия сердито воззрилась на него:

– Это же правда! Нельзя было тебе доверять!

Она увидела, как напрягся его подбородок, как сузились от гнева зрачки. Она ждала, что сейчас он выместит на ней свой гнев, как сделал бы Микеле. Девушка задрожала, ожидая удара, но мужчина лишь смотрел на нее, словно видел ее насквозь и неторопливо изучал то, что он отыскал в глубинах ее сердца.

– Ну и что бы ты сделала, – наконец произнес он, – если бы смогла повидать дядю?

Пообещала бы ему выйти замуж за Микеле?

Джулия холодно посмотрела на Леона.

– Если это необходимо, да.

Казалось, температура воздуха в комнате сразу понизилась градусов на двадцать.

– Думаешь, Микеле бы согласился принять тебя назад? – тихо вымолвил Леон. – Ты бы унижалась перед ним?

Слова его падали ей в лицо, словно удары, она отшатнулась, как будто он и правда ее ударил.

– Начинаю понимать, что и ты умеешь быть жестоким, – прошептала девушка. – Я-то думала, что это Микеле плохой, но он применяет лишь физическое насилие. А ты разбираешь людей на части словами.

Леон не сводил с нее глаз.

– Я говорю все это не потому, что хочу причинить тебе боль, я просто надеюсь на то, что мне удастся заставить тебя хоть раз трезво оценить положение. Предположим, несмотря ни на что, тебе удастся вернуться и выйти замуж за Микеле. А потом: что будет, если твой дядя умрет? Невзирая на твою благородную жертву? Микеле приберет к рукам весь семейный бизнес, у тебя же не будет жизни.

Подумай, Джулия. Знаю, нарисованная мной картина слишком мрачна. Но что бы ты сейчас ни сделала, это никак не отразится на здоровье твоего дяди. Если ты вернешься, то сыграешь на руку Микеле.

Он пожал плечами.

– И вот что я скажу о твоем дяде. Если бы его не увезли в больницу, Микеле никогда бы не осмелился стрелять в нас. Может быть, ты бы уже вернулась домой и отделывала заново свадебное платье. Есть лишь одно преимущество, если это можно так назвать, от того, что Микеле сорвался с цепи: он перехлестывает.

Если повезет, то полиция его поймает.

Джулия сидела на диване, бездумно потирая запястья. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.

– Наверное, ты прав, – наконец напряженно выдавила она. – Хотя мне и нелегко это говорить. Я ни о чем таком не думала, убегая с тобой из церкви. Ни о чем, – лишь о том, что я должна оттуда бежать. – Она посмотрела на Леона. – А теперь.., не знаю, как быть. Я так беспокоюсь за дядю, что просто не в состоянии и думать.

Вновь присев возле нее, Леон взял ее за руку.

– Судя по тому, что мне сказали полицейские, у твоего дяди есть все шансы на выздоровление. Нам же надо думать о Микеле.

Ты права, ты не должна помогать, если не хочешь. Но ведь эта ловушка расставлена, хочешь ты того или нет. Полиция предоставит нам убежище до тех пор, пока все не кончится.

Полагаю, неплохо было бы воспользоваться их предложением.

Джулия решилась.

– У меня ведь нет выбора, так?

Леон устало покивал головой.

Полицейские снова вошли в комнату, мужчина что-то сказал Леону, а тот посмотрел на Джулию и ответил по-французски.

– Что они говорят? – спросила она раздраженно.

– Говорят; – нам пора двигаться.

Джулия внимательно поглядела на полицейских, которые проверяли двери и окна, передвигали мебель.

– А почему мне кажется, что я их уже видела?

Леон легко поднял ее с дивана.

– Конечно – в зеркале.

У Джулии изумленно приоткрылись губы.

– Ты хочешь сказать.., они должны быть похожи на нас?

Леон снова кивнул головой.

– Они сделают так, чтобы находящиеся в услужении Микеле люди услышали, что мы здесь. Потом, если Микеле проглотит наживку – а у них есть основания считать, что так и будет, здесь ведь такое известное место, – тогда им удастся прекратить его операции в этой части света. А неплохое сходство, добавил он, – на расстоянии. Может быть, одеты получше, но ведь они французы.

– У итальянцев чувство стиля куда лучше, чем у французов, – сердито возразила Джулия. – Их архитектура, например...

Леон остановил ее на полуслове.

– Мне бы, конечно, хотелось послушать твою лекцию о различиях в европейской моде, – протянул он, – но нам и правда пора.

Мне сказали, как мы и сами думали, что Микеле ничуть не пострадал в том дорожном происшествии, но вряд ли это улучшило его настроение.

– Откуда ты все знаешь? – требовательно спросила Джулия. Леон не отвечал, спешно вывел ее из комнаты, протащил по боковой лестнице к ожидавшей их машине. Только уложив в багажник новые сумки и свой чемодан, он нехотя отозвался:

– Такая уж у меня работа – все знать.

Особенно, когда дело касается моей жизни.

– Ты.., с кем-то в сговоре? – спросила Джулия, припомнив телефонный разговор.

Леон лишь лениво усмехнулся. Сердце Джулии заколотилось.

– Какие странные фразы ты употребляешь, – наконец ответил он. – Ну, садись, нам еще далеко ехать.

Дорога серой блестящей лентой извивалась среди лавандовых полей с одной стороны и виноградников – с другой. Казалось, все вокруг было слегка приплюснуто жарким бледным небом. Джулия привыкла к итальянской летней жаре, но днем она всегда отдыхала в прохладе дядиной виллы. Теперь ей казалось, она ощущает, как лучи солнца колотят по крыше машины, а врывавшийся в открытые окна воздух был жарким, как пламя.

– Мы заблудились? – робко спросила она, приподнимая волосы над шеей в тщетной надежде ощутить хоть какую-то прохладу. – Мне кажется, мы уже целую вечность ездим по кругу.

Кинув на нее взгляд, Леон улыбнулся, заметив непривычную прическу.

– Не по кругу, мы едем зигзагом. Вини не меня, а строителя дороги. – С этими словами он свернул на узкую дорожку и повел машину к сосновой рощице.

Они остановились у небольшого дома, и Леон протянул ей связку ключей.

– Вот, может, отопрешь, пока я уберу машину?

Пальцы их соприкоснулись, и Джулию поразила будничность его слов. Как будто они – супруги, а не пара незнакомцев, опередивших несчастье лишь на один шаг.

Дом был душным, воздух в нем застоялся.

У Джулии упало настроение, когда она увидела крохотные комнаты и дешевую мебель.

Можно подумать, что она в чем-то виновата, ей суждено вечно убегать, вечно прятаться.

Но она решительно направилась вперед, открывая ставни, отмечая взором декоративные решетки на окнах и пытаясь представить себе, удержат ли они того, кто захочет проникнуть внутрь.

Войдя в гостиную, она уставилась в окно, на огромную плоскую долину, простиравшуюся перед домом. Не поворачиваясь, девушка ощутила присутствие Леона.

– Дом не по тебе, правда? – заметил он, относя две большие сумки в кухню.

– Не понимаю, о чем ты, – быстро отозвалась Джулия, идя за ним, чтобы помочь ему разобрать еду.

Леон положил сумки на стол и понимающе поглядел на нее.

– Ну, ты же привыкла к огромной вилле с целой армией слуг и плавательным бассейном, в котором поместился бы весь океанский флот. Да весь этот дом поместился бы в обувном шкафу твоего дяди.

– Мне нравятся маленькие дома, – запальчиво возразила Джулия. – Но терять привычное трудно.

– Тем, кто живет в небольших домах, обычно почти нечего терять.

– Откуда ты знаешь? – язвительно осведомилась Джулия. – Или ты принадлежишь к тем, кто раньше жил в картонной коробке в канаве и кто теперь рассказывает всем, как вытащил себя наверх, дергая за собственные шнурки?

Он усмехнулся, отзываясь на шутку, и она насмешливо фыркнула.

– Еще раз, – попросил он.

– Что?

– Ну, фыркни, это так мило.

– Хочешь, я тебя пну? – сердито отрезала Джулия.

– Нет, спасибо, – Леон стал шарить в сумке. – Ну, кто приготовит ужин?

6

– Я, конечно! – удивилась Джулия.

– А, так ты, значит, умеешь готовить. – Леон достал из сумки три апельсина и начал жонглировать.

– Ну естественно, – парировала Джулия.

Она невольно засмотрелась на его действия. – За кого ты меня принимаешь?

– Я же помню, как ты сказала, что умеешь водить машину...

На сей раз девушка заметила искорки в его глазах прежде, чем собралась ответить.

– Извини, если я напугала тебя, – с милой улыбкой ответила она. – Мы, итальянцы, привыкли мчаться по скоростной полосе, не то, что вы, французы, с вашим отрегулированным движением.

А мужчина продолжал жонглировать, словно не сознавая, что делает. Он кинул на нее заинтересованный взгляд:

– Значит ли это, что ты подаешь обед на скорости в сто пятьдесят километров в час?

Леон кинул ей апельсины один за другим, и она их поймала. Он ослепительно улыбнулся:

– Полагаю, мое фирменное блюдо, фаршированную курицу по-парижски, придется сделать завтра. – И с этими словами он вышел.

Лишь позднее, когда они поели, и он похвалил приготовленный ею простенький обед, Джулия поняла, как ловко он ушел в сторону от вопросов о его происхождении. Она по-прежнему ничего о нем не знала. Она не знала, можно ли ему доверять.

Вечер все тянулся, тишина в доме начала действовать Джулии на нервы. Она рано улеглась в постель, сославшись на усталость. Но это было лишь наполовину правдой. Она ушла пораньше из-за Леона. Никогда еще ей не приходилось так долго быть наедине с мужчиной.

Даже с Микеле... Вообще-то, вспомнила она с горькой улыбкой, с тех пор, как Микеле сделал ей предложение, большую часть времени она старалась его избегать. Тогда она оправдывала себя, считая, что все дело в нервах, но теперь-то она лучше знала: ей просто не нравилось его общество.

Но Леон... Крутясь в узкой постели, Джулия проклинала в душе скрипящие пружины – она была уверена, что ее соседу все слышно.