Текст книги "Солнце для холодного неба (СИ)"

Автор книги: Лайт Ани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Пока Нана стояла у плиты, я вкратце рассказала о своем обучении этикету, жаловалась, что не вижу разницы между вилками, ложками и тарелками. И вообще, почему нельзя оставить только тарелку и ложку. Большего же не надо. Как ни странно, но ни Нана, ни Тсуна меня не спрашивали про пожар.

После обеда, который состоял из лапши и мяса, Нана силком отправила сына в магазин за небольшим тортиком. Савада не хотел идти, я пыталась сказать, что это лишнее, но разве нас кто-то послушал? Правильно, нет. Когда Савада с деньгами скрылся за дверью, я хотела было помочь женщине с уборкой посуды, но она сказала, что справится сама.

– Я рада, что ты вернулась, Саэ-чан.

– Я тоже, – ответила, не понимая, к чему она клонит.

– Поздравляю пробуждением пламени, – Нана поворачивается ко мне и улыбается.

– Что? – мои глаза расширяются.

Мне послышалось? Нана, женщина, которой было как-то все равно на меня, поздравляет с пробуждением пламени? Женщина, которая, по идее, не должна знать о пламени, спокойно говорит о нем? М-да, Саэ, сюрпризы еще не закончились на сегодняшний день.

– К-как вы поняли? – вырывается вопрос.

– Поняла, что ты пробудила пламя или то, что мой сын является твоим Небом?

Кто-нибудь, остановите землю, я хочу с нее сойти!

– Вы...

Женщина вытирает руки об фартук и присаживается рядом.

– Наблюдатели пошли за Тсунаеши, поэтому я могу спокойно с тобой поговорить. Я сама когда-то владела пламенем, но после пробуждения пламени у Тсуны, оно исчезло, точнее пламя Неба поглотило мое пламя Дождя. Первый выброс всегда является самым желанным, но и самым опасным. Никогда не знаешь, что может произойти. Мне должны были стереть память, но... оно не подействовало. Чтобы не вызывать подозрений, мне пришлось изменить отношение к сыну ради его и своей безопасности, – рассказала мама Тсуны.

– Зачем вы мне это рассказываете? – перебила женщину.

Обычно таких откровений не говорят малознакомым людям и уж тем более десятилетней девочке, которая недавно пробудила пламя.

– Твое пламя является противоположностью темному пламени Тсуны. В твоих силах изменить его чистоту и сделать более гармоничным, – было мне ответом.

Я скривилась, показывая, что не поняла ни одного слова. Изменить чистоту, сделать гармоничным? О чем вообще идет речь?

– Вижу, ты не понимаешь. Рядом с тобой Тсунаеши становится спокойнее, его пламя перестает быть темным и давящим. Ты это просто не чувствуешь, а другие – достаточно сильно. Через несколько дней после твоего отъезда, он заперся в комнате и не выходил из нее несколько дней: он пытался усмирить свое пламя. А две недели назад наш дом чуть не сгорел – Тсуна с трудом сдержал свой выброс, от дивана остался лишь пепел, -пояснила она.

– Две недели назад? Это же... – я замолчала, чуть не сказав свой главный секрет.

Нана не прочь бы узнать продолжение, но тактично промолчала, будто я ничего не говорила.

– С появлением пламени ты вступаешь в мир мафии, и я хочу, чтобы ты была рядом с Тсунаеши, – подвела итог своей длинной речи госпожа Савада.

Я молчала. Она сказала то, что мне и так было известно, но... Она будто приглашала меня туда, просила, чтобы я в случае чего позаботилась о Тсунаеши.

– Мама! – возмущение Тсуны был словно гром среди ясного неба. – Мы договорились, что Саэ не войдет в мафию, что она ничего не будет знать!

– Это не тебе решать, – Нана встала. – Рано или поздно это случится.

– Нет! – оу, тут похоже семейная ссора назревает. – Она не будет связана с мафией! Я не позволю этому случится!

Мне, конечно, приятно, что Тсуна обо мне беспокоится, но он ничего не сможет изменить.

– Я хочу войти в мафию, – от моего ответа все замерли.

Нана улыбнулась, а Тсуна нахмурился.

– Саэ, ты просто не понимаешь, во что ввязываешься.

Глава 11. Признание

Тсуна кинул торт на стол, жестко схватил за плечо и потащил на второй этаж. Я пыталась выравняться с ним по темпу, но потом поняла, что дом – не то место, где можно это сделать. Только пытаюсь выровняться, как по пути встречается комоды, подставка для вазы, и опять идешь чуть ли не полу боком.

Тсуна с грохотом распахнул дверь в ванную и втолкнул меня в комнату. Я хотела было открыть рот, поинтересоваться, какого только что было, как меня обдало струей несильной, но очень холодной воды. Я коснулась волос, с которых тоненькими струйками лилась вода и перевела взгляд на полыхающие темным огнем глаза Неба.

– Пришла в себя? – Тсунаеши выключил воду и повесил душ.

– Ты... – слова резко вылетели из головы.

Кажется, начинаю понимать людей, которые в этой ситуации ругались бы матом, потому что по-другому не выразишь свои эмоции.

– А теперь на холодную голову подумай, нужна ли тебе эта мафия, преступный мир? – Тсуна облокотился об раковину и скрестил руки на груди.

– Ты ненормальный! – проигнорировав вопрос, высказываю все, что думаю об этом человеке.

Можно было добавить еще парочку "лестных" эпитетов, но как ни крути, он пытается защитить меня. Я схватила первое попавшееся под руку полотенце и начала вытирать лицо.

– Не переводи тему.

– А у меня есть выбор? – рявкаю я на него. – Знаешь, что это? – я протянула ему свои руки, – Это последствия одной печати, которая должна меня была убить. Тот, кто это сделал, мстил за гибель матери, в которой была виновата сестра моего дедушки. Я не хотела связываться с мафией, но она сама меня ищет и хочет убить. Как ты думаешь, что мне остается? Умереть?

Тсунаеши опустил руки и серьезное выражение лица сменилось на извиняющее. Я тем временем продолжала:

– Рано или поздно мафия появится в моей жизни, но я хочу сама узнать ее законы, хочу не трястись дома от страха, а с поднятой головой встретить все испытания жизни и пройти их.

– Я... я не знал, – Тсуна отодвигается от раковины. – Извини, не подумал, думал, ты начиталась романов про преступников, как это часто начинается у девочек в твоем возрасте, и...

–... мафия – это романтика, и я стану возлюбленной какого-то главаря банды, – закончила за него и усмехнулась. – Извини, но я не настолько наивная девочка.

Стоит ли ему говорить, что отчасти я так и думаю? А вдруг появится любовь с первого взгляда? Меня будут защищать, дарить красивые кольца с бриллиантами и, наконец, будут уважать и слушаться, как жену великого бандита, точнее мафиози. Эх, мечты-мечты.

Я завернула полотенце вокруг головы, и мы вместе вышли из комнаты, и тут, как по знаменитому закону подлости, встретились с Наной. Женщина держала в руках белый поднос с чаем и тортом.

– Я вот вам несу чай с тортиком, а ты вы так быстро убежали, – она слишком мило улыбнулась, и мне почему-то показалось, что она издевается. – О, Саэ, я не знала, что ты такая романтичная девочка, если хочешь, могу пару книжек дать про любовь. А станешь чуть постарше, и научить могу, как сделать так, чтобы мальчики были без ума от тебя.

Я резко покраснела от слов женщины. Блин, я старалась держать это в секрете, вон, даже Тсуне сказала, что не такая. Мальчикам не очень нравится общаться с девочками, которые читают романтические истории. Надеюсь, Тсуна так обо мне не подумал.

– Мама! – рявкнул Тсуна.

– А ты не лезь, тебе проще, а вот Саэ у нас девочка красивая, но пару советиков все же дам, – в завершение не хватило потирания подбородка, но, к счастью, руки у Наны были заняты.

Но вещь про советы мне понравилась. Парня у меня тогда не было, да и просто любопытно, что это будут за советики.

Мы всей дружной компанией зашли в комнату Тсуны. Нана любезно одолжила свой фен, и сушил волосы у нас Тсуна. Он отнекивался, пытался сделать вид, что о-очень медленно ест торт, но фраза "Ты облил, ты и суши" возымела эффект. Я нежилась под струей горячего воздуха фена и от прикосновений к волосам. Оо, божественно. Пусть это никогда не заканчивается. Савада на удивление перебирал волосы мягко и осторожно: он их ни разу не потянул их и не спутал.

Пока Тсунаеши поднимал и опускал пряди, иногда проводил по ним рукой, проверяя, влажные они или нет, я прикрыла глаза. Думала поесть торт, пока друг сушит волосы, но слишком приятно он это делал, поэтому блюдце осталось лежать на коленях.

– Все! – облегченно сообщил Тсуна и вытащил из розетки вилку от фена.

– Ы-ы-ы, – раздосадовано вою я. Еще бы полчасика бы так посидеть. – Мне так хорошо-о-о.

– Волосы пересушивать нельзя, – голосом профессора вернул меня в реальность Савада.

Вот что за человек! Хочешь побалдеть, насладиться моментом, а он тут же умничает. Я открыла глаза и состроила обиженное лицо.

– Лучше кушай торт, пока он не свалился на кровать, – он плюхнулся на стул и с энтузиазмом начал есть торт.

Я тяжело вздохнула и нехотя отправила кусок торта в рот. И тут кое-что вспомнила. Кажется, Тсуна не знает о том, что я пробудила пламя. Вот хотелось бы увидеть его лицо, что он не один такой.

– Знаешь, я хочу тебе кое-что показать, – говорю ему и откладываю торт в сторону.

Желая побольше заинтриговать Небо встала и осторожно подошла к нему. Вытянула перед его лицом две ладошки и попыталась зажечь пламя. Оно радостно откликнулось на мое желание и резко вспыхнуло. Тсунаеши дернулся, и тут на его ладонях тоже зажглось пламя.

Мы оба с удивлением смотрели, как очень темное пламя Савады обхватывает ярко-желтое мое и будто играется с ним. Чернота медленно уходила, и пламя Тсуны становилось постепенно светлей. Внутри я почувствовала, как меня охватывает невероятное чувство легкости и эйфория полета, хотя стояла на земле. Я чувствовала, как Небо звало меня, пленило своей свободой и растворялось во мне. Мне казалось, что сзади выросли крылья и я вот-вот взлечу.

Я смотрю на красивый янтарный оттенок радужки Тсунаеши и понимаю, что он ощущает то же, что и я. Наши огни стали увеличиваться, пока мы сами не стояли в центре пламени двух цветов. Тсуна сжал мои ладони и закрыл глаза. Огонь не трогал мебель, не сжигал ткань, не обжигал нас – пламя просто кружило вокруг нас и тянулось друг к другу, сливаясь.

Я тоже закрыла глаза. Ноги не чувствовали пола, тело – ветра – я будто находилась в невесомости. Справа находился оранжевый огонек, слева – фиолетовый. К огонькам тянулись две ниточки соответствующих цветов. Если оранжевый огонек спокойно горел, то фиолетовый был беспокойным, и чувствовалось, как он пытался дозваться меня, хотя связь была стабильной. Впереди загорелся еще один огонек, оранжевый, только его пламя было каким-то холодным и тусклым. Тоненькая ниточка, связывающая меня и третий огонек, была почти прозрачной.

Справа находилось мое Небо, слева – Туман, который я не знаю, но связь достаточно хорошая и еще одно Небо. То, что это именно Небо, а не другой атрибут, подсказала интуиция. Но кто это? И почему оно такое холодное и... одинокое?

Я делаю шаг вперед, потом еще один. Две ниточки спокойно потянулись за мной, а вот третья, которая еле заметная, сжималась и дребезжала. Может, стоит влить в этот огонек немного моего света? Должно же хватить вроде. Представила, как по связи течет мое пламя и вливается в другой огонек. Давай, еще больше, больше, елки, ну почему не получается? Пламя подобно черной дыре поглощало пламя, но своего состояния не меняло.

Разместила ладони по бокам от огня и сосредоточилась. Возможно, ниточка слишком тонкая, чтобы по ней прошло достаточно пламени. Это как провод с током. Если провод тонкий, то и тока пройдет немного. А если попробовать пустить через руки? Так сказать, прямое воздействие, а не через канал?

Ну что ж, попробуем, не получится так не получится. Мои руки загорелись и я приблизила их к огоньку. Та-ак, теперь должно получиться. Пламя начало меняться, но не в цвете, а в размере. Оно увеличивалось под воздействием моего пламени. "Нужно остановить поток, нужно остановить поток..." – отдавала мысленные команды, но мое пламя и не думало затухать, наоборот, его как будто высасывали, и чем больше высасывали, тем больше становился тусклый огонь.

Когда мои ладони оказались внутри основного потребителя, точнее уже пожирателя, пламени, меня охватили странные эмоции: гордость, высокомерие, одиночество, боль... Нет, это были не мои эмоции, а чужие, того, с кем я знакома, но и в то же время не знаю. Пламя собственнически тянуло меня к себе, пыталось полностью поглотить, а я просто стояла и смотрела, как желтое пламя растворялось в оранжевом.

Две остальные ниточки натянулись, грозили вот-вот порваться, а бывшая прозрачная ниточка стала толстой и почему-то черной. Внутри все завопило об невесть откуда взявшейся опасности. Опасности, шедшей от этого пламени ко мне и моему пламени. И тут осознала, что связана оранжевыми цепями, которые при малейшей попытке сдвинуться еще сильнее сжимали.

– Как долго я ждал тебя, мое дорогое солнце, – раздался вдалеке мальчишеский голос, но властный и серьезный. Казалось бы, мальчишеская взрослость выглядит комично, но мне не было смешно.

– Такое светлое и свободное, – мне послышалось, или это была ирония?

– Кто ты? – спросила я, пытаясь рассмотреть получше возникший черный силуэт в оранжевой дымке.

– Ты уже знаешь мое имя, – было ответом. Знаю? Не припоминаю, у кого мог быть такой голос. – Саэ-чан.

Последнее слово прозвучало, как гром среди ясного неба. Он знает мое имя, значит знаком со мной. Но кто он? Многие в школе знают меня, и мальчишек там тоже много. Они все, кроме Тсуны, веселые и смешные, что представить их столь серьезными очень трудно. Но я знаю серьезный голос Тсуны, и он не такой: он более низкий, жесткий, а этот больше высокомерный и насмешливый.

– Что тебе надо от меня? – я старалась стоять неподвижно, потому что еще немного, я уже не смогу дышать от сдавивших меня цепей.

– О, ты пока сделала то, что у меня было первым пунктиком в записной книжке. А второй ты узнаешь чуть позже – это будет твоим подарком на мое день рождения через два года, – довольно ответил незнакомец, и я чуть не зарычала.

Да что он возомнил о себе? Мало того, что знает меня, скрывает свое имя, так у него еще и пунктики в записной книжке есть!

– Отпусти меня, – прошу его.

Истерики обычно ни к чему не приводят, а вот спокойствие может привести к благосклонности, и тогда можно что-то попросить для себя. Надеюсь, это сработает.

– Извини, солнце, но ты сама виновата, хотя... ты же и упростила мне задачу, – он потер подбородок, а на последних словах взмахнул рукой и цепи исчезли.

Я вздыхаю полной грудью и пристально продолжаю смотреть на неизвестного.

– Всего два года, – напоминает он и делает шаг назад. – Всего два года осталось, мое будущее солнце.

***

В учебный процесс втягивалось тяжело. После столь необычного отдыха учиться не хотелось совсем, да и странный незнакомец не выходил из головы. Понятное дело, что ждать два года не дело, но дальше простых подозрений я не двинулась. Под подозрение попадали все: одноклассники, ребята помладше и постарше, даже к Кейташи присматривалась, но ни-че-го. Все как обычно спрашивают что-либо списать, все смеются и пытаются как-нибудь напакостить друг другу.

Играть в Шерлока Холмса, который по любому пятнышку, морщинке и движению глаз мог определить, о чем думал человек, где был, я не могу. Я не гений и не заканчивала факультет следователей и детективов, поэтому решение этой задачи для меня усложняет с десятки раз.

В этот раз я не стала скрывать о встречи и словах с незнакомцем, а честно призналась папе. Мама все еще гостила у родственников. Я думала, что над моими словами улыбнуться, погладят по голове и скажут не брать этот бред в голову, но нет. Отец внимательно выслушал меня, задал пару уточняющих вопросов и сказал, если чувствуешь что-то подозрительное или видишь, то сразу сообщать ему.

Папа оказался с тем еще сюрпризом, хотя была бы чуть внимательнее, могла бы и догадаться: если мама не владела пламенем, то папе достался Дождь с примесью Солнца, откуда я и унаследовала Солнце, но уже без примесей. Примеси в мафиозном мире, как мне рассказал папа, были огромные редкости, поэтому он и работает у очень влиятельных людей. Уж не на Вонголу ли?

Я постепенно обучалась пламени, которое, как оказалось, было тем еще врединой. Нет, оно слушалось меня, но иногда и не так, как я хотела. Прошу зажечь ладонь – загорится рука, хочу зажечь спичку – оно мне ее сожжет. На уровне внутренних ощущений я понимала, что оно просто издевалось, ему, видите ли, скучно. Ага, а мне вот нет.

В один день папа предложил мне поинтересоваться у пламени, что это за второе Небо и насколько серьезную опасность оно представляет. И знаете, что оно ответило? Я знаю его! Попытки узнать что-то большее, проваливались.

Папа рассказал некоторые тонкости о моем пламени, которые я, в принципе, и так знала. Это пламя специализируется на лечении, оно не боевое, скорее усилительное, то есть я сама должна развивать свое тело, а оно лишь будет способствовать ускорению развития и в бою увеличивать ненамного наносимый урон.

– А видение будущего может являться одной из особенностей пламени? – поинтересовалась у папы, когда узнала, что у Горо-сана родился сын.

– Ты и будущее видишь? – не знаю, устал ли папа мне удивляться или нет.

Мое быстрое обучение пламени вызывало подозрения. Как выразился отец, такое бывает у уже взрослых личностей, которые могут контролировать себя, а у детей моего возраста идут неконтролируемые и изредка контролируемые вспышки.

Быстрое обучение, второе Небо, видение будущего, выживание после печати – отец почти неделю ходил хмурым и допоздна засиживался в кабинетах. Как я потом подслушала телефонный разговор, он пытался выяснить, с чем это связано, и откуда на его дочь свалилось столько "счастья". Ответов, как всегда, не было. Это я еще умолчала о драконах, а так бы нервный тик бы у папы бы начался.

А потом спустя пару недель после того, что я могу видеть будущее, подошла к отцу, сказала, что у меня еще есть сформировавшаяся связь с Туманом и похлопала ресничками.

– Вот только я не знаю, кто Туман, – опускаю глаза в пол и заламываю пальцы.

– И давно я этого не знаю? – папа массирует виски и прикрывает глаза.

– Около месяца, может, больше, – честно отвечаю и поджимаю губы.

– Саэ, давай честно, чего я еще не знаю? Не надо мне кусками докладывать обо всем через неделю, – папа тяжело вздыхает и садится на стул.

– У меня были странные видения у бабушки, с драконами, – я продолжаю смотреть в пол.

Слышу рядом глухой стук и вижу, что папа уткнулся лбом в стол.

– За что мне все это?

Глава 12.

***

Ноно Вонгола сидел в своем кабинете и покуривал трубку. Внешний советник Вонголы сидел на диване и пристально изучал дым, шедший от трубки.

– Что-то Вендиче зачастили в Намимори, – Тимотео первым нарушил воцарившую тишину.

Тусклый свет мигнул. В большие окна, слегка прикрытые темно– бардовыми шторами, ударил дождь.

– Наблюдатели не замечали ничего подозрительного. Может, вышли на какого-то преступника? – предложил Иемицу, но сам прекрасно понимал, что никакого преступника там нет.

Стражи что-то искали, но понять, что именно, было сложно. Они не находились в одном месте: вспышки пламени были в разных концах города, в местах, которые никак не связаны между собой. Пару вспышек на кладбище, потом у школы и у магазинов.

– Последняя активность была замечена возле дома семьи Акияма. Итару ничего не знает, да и понятное дело, он в это время был на работе, зато его дочь была дома, – Глава Вонголы говорил спокойно, покуривая трубку.

– Вы намекаете на то, что десятилетняя девочка может иметь какую-то связь с Вендиче? Но смысл?

– Возможно, как девочка она их не интересует, а вот как носитель чистейшего пламени Солнца... – Ноно замолчал, считая не нужным заканчивать фразу.

Но наблюдатели! – пытался возразить Иемицу, пытаясь уловить хоть какую-то каплю логики в рассказе Тимотео.

– Наблюдатели смотря за твоим сыном, а вот Исао-сан, который проводил психологическую консультацию, утверждает несколько иное о десятилетней девочке, – Иемицу пытался вставить слово, но был перебит доном. – Ты думаешь, что проявление чистейшего пламени Солнца у нее случайно? Я тут навел кое-какие справки и выяснил кое-что очень интересное: Саэ Акияма является почти полной копией Саэки, сестры ее дедушки. Глянь.

Ноно Вонгола махнул рукой в сторону серой папки, и мужчине пришлось встать с дивана и идти за документами. Быстро пролистав документы, глава CEDEF нахмурился. Тип пламени и процент его чистоты совпадает, внешность тоже, да и не заметить схожесть имен трудно.

– Вы думаете, что она почти такая же, как и Саэка? – Иемицу продолжал листать бумаги. – Понять можно, они все же родственники, проявились гены.

– А ты обрати внимание на пятую страницу, – ухмыльнулся старик.

Савада открыл нужную страницу и пробежался по ней глазами. Медицинские справки, ничего интересного. Девочка пару раз болела простудой, а так была вполне здоровым ребенком. Внимание Иемицу привлекла фраза " Диагноз: амнезия. Внешних повреждений головы нет, присутствие наркотических и алкогольных веществ нет, психологических травм, по словам родителей, обнаружено не было".

Амнезия просто так, на пустом месте возникнуть не может. Если нет физического фактора, есть психологический, а здесь и последнего не было. Казалось бы, это было шесть лет назад, никто бы и внимания не обратил, но...

– Через два дня она знакомится с Тсунаеши, хотя до этого характеризовалась как замкнутый и тихий ребенок, – тихо говорит Савада.

– В детском саду она начинает драку с мальчишками, причем показывает явно не плохие умения в боевых искусствах. Случайность? Логика? Логики у четырехлетней девочки точно не будет, – глава Вонголы сделал выдох, пуская серую струю дыма. – А теперь посмотри на десятую страницу.

Мужчина повернул на нужную страницу. Там было заключение Исао, психолога, которого вызвала семья Акияма. " Осторожность, расчетливость, продуманность движений и слов, анализ ответов..." – характеристика чуть не убитого человека не вызывала бы никаких вопросов, кроме одного, а точно ли это десятилетняя девочка.

Саэ была ребенком, пусть не маленьким, но ребенком, да еще и гражданским. Это мафиози с детства морально готовят к убийствам, а у гражданских такой подготовки нет. Если ребенок жил в благополучной семье и не испытывал никаких психологических встрясок, то, по идее, он должен биться в истерике или же быть отрешенным от мира. Попытка убийства ни для кого бесследно не проходит.

– Именно после попытки убийства у нее пробудилось пламя, причем этот выброс уничтожил часть поместья, – дополнил Тимотео, продолжая курить и смотреть в окно.

– Пламя Посмертной Воли. Его пробудить достаточно сложно, нужно не просто хотеть жить, но иметь и жалеть о чем-то серьезном, ведь из-за мелочи оно не будет пробуждаться, – пояснил Иемицу то ли себе, то ли еще и Ноно. – Вы думаете, что Саэ – это не Саэ, а каким-то образом вернувшаяся Саэка? Но она давно мертва, да и после таких ран ей было не выжить.

Нон Вонгола отложил трубку в сторону и откинулся на спинку кресла.

– Это всего лишь наши домыслы, но девочка однозначно не так проста, как кажется на первый взгляд.

По лицу и глазам старика сложно понять, что он думает и о Вендиче, и о Саэ. В одном из докладов было написано, что она стала Солнцем для будущего наследника, но эта новость вызывала противоречивые чувства. Как она воспримет то, что она должна быть для Неба не только Хранителем? Что она выберет в данном случае? Если избавиться от нее сейчас, то потребуется немало времени, чтобы найти следующую Хранительницу чистейшего пламени Солнца, да и не стоит этого делать, пока Вендиче в городе.

– Замкнутый круг, который не хочет разрываться, – шепотом сказал сам себе Тимотео.

Он вспомнил Саэку, свою первую и самую безумную любовь. Золотистые волосы, яркие голубые глаза и слегка подзагоревшая кожа. И улыбка. Улыбка, от которой хотелось жить дальше и улыбаться. Минуты, проведенные с девушкой, ему казались чем-то нереальным. Вот только пламя не приняло их чувств и решило по-своему. Он помнил ее взгляд, ее глаза цвета ясного неба и кровь на своих руках. Он до сих пор помнил предсмертную фразу "Добро побеждает зло", но жизнь и история показывает иначе.

– Я собираюсь вернуться домой, может и выясню что-то, – Иемицу вывел дона из воспоминаний. – Если же Саэ что-то скрывает, то она раскроется, да и решить вопрос с Вендиче все же стоит.

***

Давно такого не было, наверное, с тех самых пор, как я проснулась здесь. Я всегда общалась с отцом сдержанно, да и он не особо шел на контакт, но только сейчас я поняла, после признания он стал мне другом. Не просто отцом, а именно другом. И правильно говорят, ведь без доверия дружбы не бывает.

Я не боялась ему рассказывать о своих проблемах, спрашивать, если что-то не понятно. Словно барьер, который все это время меня сдерживал, рухнул. Папа не общался со мной, как с маленькой девочкой, и я перестала лицемерить, по крайней мере, уменьшила количество лицемерия.

– Саэ, ты не спишь? – спросил папа, приоткрыв дверь в мою комнату.

– Не, заходи, – ответила я, поднимая повыше подушку на кровати и усаживаясь поудобнее.

Папа прикрыл дверь и присел кровать.

– Мама звонила, она завтра приедет где-то днем, – начал он. – И я хочу с тобой поговорить.

– Слушаю, – я перестала улыбаться от новости, что приедет мама, и мы сможем, наконец, нормально питаться.

– О том, что у тебя есть пламя, маме ни слова. Ни слова и о драконах, видениях из будущего и ни слова о руках и о больнице. Насчет шрамов скажи, что это последствия пожара, подробности возьму на себя.

– Но почему мы должны врать ей? Разве она не знает о мафии? – удивилась я.

– Нет, – покачал головой мужчина. – Пусть она ничего не знает, меньше проблем будет.

Вот как. Ну что ж, не первый и не последний раз.

– Хорошо, я ничего не скажу, не переживай.

Когда мама вернулась домой, то первым делом спросила про мои руки, которые я не стала прикрывать черными высокими перчатками. Папа кратко сказал, что это последствия пожара, и эти шрамы никуда не уйдут. Да-а, лицо мамы надо было видеть! Хорошо, что настоящую причину появления шрамов не знает, а то, боюсь, тут было бы что-то очень страшное. Может, мама и строга иногда, но все же любит меня.

После возвращения мамы как-то все закрутилось и завертелось. Учителя будто сошли с ума и начали задавать такое количество домашнего задания, что на сон хватало где-то пять часов. Плюс ко Дню рождения школы нашему музыкальному кружку поручили что-то сыграть в честь праздника, и гитара вместо полутора часов теперь занимала три и даже больше. Надо не только песню найти, нужно еще и отработать в группе: одно дело, когда сам играешь, своим темпом, а тут надо четко соблюдать ритм. Повезло, что не только я одна сбиваюсь, а то меня бы выгнали, а так учусь вместе со всеми.

Если раньше мы с Тсуной могли возвращаться вместе или с Кейташи, то все чаще и чаще домой я плелась одна. По пути приспособилась заходить в магазин и покупать молочные коктейли и шоколадку. От таких нагрузок я у меня появилось дикое желание к сладкому и молочному. Такое было и в прошлой жизни.

Мама мне тогда говорила, что в молоке есть какая-то кислота, которая действует как успокоительное и нужно мозгу, а шоколад – это глюкоза. Иногда маме приходилось просто насильно забирать у меня стакан молока, если я его пью сверх меры.

О тренировках с пламенем пришлось забыть. Просто некогда. Пламя пламенем, но контроль надо держать, а на это тоже силы нужны. Пламя вроде не особо обиделось, хотя чувствую порой, что вот-вот и оно выйдет "погулять". Теперь прекрасно понимаю Тсуну, который мне однажды сказал, что отдал бы все, лишь бы избавиться от своего дара.

Я шла домой и ела на ходу шоколадку. Сегодня случилось чудо – по математике задали всего пару номеров, а по японскому не задали сочинение! Прям жить сразу захотелось!

– Вор! А ну стой! Отдай мой кошелек! – громкий крик раздался по всей улице.

Прямо на встречу бежал молодой худой паренек в капюшоне. Он бежал вперед, расталкивая людей и иногда оборачиваясь назад. М-да, сразу видно, новичок. В тот момент, когда он пробегал мимо меня, вор решил обернуться и не заметил мою подножку.

Владелец кошелька быстро оказался возле преступника и выхватил свою вещь. Вор спустя пару секунд подскочил на ноги и бросился наутек.

– Спасибо вам большое, что помогли остановить этого наглеца! – мужчина схватил мою руку и слегка пожал.

Довольно высокий, с седыми волосами и карими глазами. Он был где-то средних лет: на лице проглядывала всего лишь пара морщинок.

– Да не за что, – пожимаю плечами и наблюдаю, как он прячет кошелек в небольшую черную сумочку.

– И все же если бы не вы, я бы не смог вернуть свой кошелек. Чем я могу вас отблагодарить? – его слегка хриповатый голос звучал серьезно, будто я не кошелек ему вернула, а минимум часы за пару миллионов.

– Не стоит благодарностей, это мелочи, – махнула рукой и начала двигаться в сторону дома.

Хоть бы не увязался за мной, хоть бы не увязался за мной... Нет же, что ж мне так не везет-то? Несмотря на то, что шла я спортивным шагом, мужчина спокойно шел рядом и даже не запыхался.

– Милая леди, ну не обижайте старика, – ныл взрослый мужчина после десятой попытки выяснить, что я хочу за возвращение кошелька.

Я останавливаюсь и окидываю "старика" оценивающим взглядом. Стариком он будет лет через тридцать, не меньше. Я вздохнула.

– Поймите меня, я это сделала, потому что должна была, а не потому, что мне нужно что-то от вас, – терпеливо говорю, лелея в себе надежду, что он, наконец, от меня отстанет.

В ответ мужчина покачал головой. Я подняла глаза к небу. Может, и в самом деле попросить купить шоколадку, и он отстанет?

– Хорошо, – сдаюсь я. – Я хочу...

И тут осекаюсь. Образ обрадовавшегося мужчины сменяется на видение.

Он неторопливо шел и нес на руках девочку, почти девушку. Меня. Бесстрастное лицо, пронзительный взгляд карих глаз. Мужчина был одет в странную белую одежду, больше напоминающую большое кимоно-халат. вокруг него горело черное пламя, а на заднем фоне пылал объятый огнем дом.

Видение исчезло так же неожиданно, как и началось. Сердце бешено колотилось, и стало почему-то очень холодно. Он... спасет мне жизнь? Почему я увидела этого человека в видении? Это была просто случайность!

– Что-то случилось? Вы резко побледнели, – его карие глаза стали такими же, как из видения.

– Кто вы? – мой голос прозвучал тихо и хрипло.

Почему я увидела его в своем будущем? Кто он? И откуда это черное пламя?

– Кажется, ты что-то увидела? – беззаботность мужчины сменилась собранностью.

Голос уже не был приторно-ноющим, да и улыбка стала больше напоминать оскал. Создалось впечатление, будто меня все это время дурили и, в конце концов, поймали.