Текст книги "Солнце для холодного неба (СИ)"

Автор книги: Лайт Ани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Дикая взрывная боль прошлась по всему телу и тут же исчезла. Прибор стал сильнее и быстрее пищать, но мне было не до него. "Мне всегда было интересно узнать, о чем человек жалеет перед смертью", – пронеслись в голове слова Наоку. Я...умерла? Меня убили?

"Меня убили, я умерла", – эта мысль напрочь засела в моей голове.

Я не понимаю, почему чувствую постель и мягкую ткань больничной рубашки. Значит я все-таки выжила? Нет, этого не может быть, Наоку об этом так спокойно и уверенно говорила о том, что через пять минут умру. Она меня вроде убила, я должна ее ненавидеть, тогда почему чувствую обиду?

Приложила руку к груди и почувствовала свое учащенное сердцебиение. Даже тогда, когда впервые оказалась в этом мире, здесь было пусто и страшно. Попытки убийства, а уж тем более смерть, будь она чей-то или твоей, клинической, не может пройти бесследно. Страх, паника, истерика, непонимание, недоверие – это все нормальные эмоции. Да ту же апатию можно понять. Но... здесь не было той лютой ненависти, которая должна была появиться. Только обида от того, что мне столько врали, и за маской радушия и приветливости пряталось желание убить. Не было даже желания мести. Это неправильно, я знаю, но ничего не могу с этим поделать. Она мстила за маму, она ее потеряла и этот поступок не удивителен, но...

Я боюсь! Боюсь, что она снова вернется и закончит то, что хотела сделать. Внутри было противно от лицемерия человека: вроде добра и радушна со мной, а оказывается, что желала мне смерти и ждала подходящего момента. А вдруг она не одна такая? Бабушка тоже могла врать. Кто знает, что у нее на уме. В ее любви не уверена, а, учитывая характер, мог ждать "нож в спину". Да не только бабушка, но и Горо-сан, другие люди из поместья, родители и даже Тсуна!

Я доверяла им, спокойно общалась и могла даже не подозревать об подставе. Вдруг у меня есть какой-то крутой брат или сестра, а я буду как расплата с долгом, о котором не знаю? Вдруг они уехали в Турцию не просто отдыхать?

Внутри резко похолодело. Этот мир не такой радужный и простой, как я считала. Тут мафия, причем я изначально связалась с Тсуной. Даже если он не будет Десятым, он уже по факту своего рождения вошел в мафию. Как бы мне не хотелось, но я не могла поверить в то, что Иемицу – шахтер, да и пламя Тсуны наводит мысли о мафии.

"Вокруг одни лжецы" – я согнула колени, обхватив их руками, и уткнулась в них лицом. Нет, я знала, что правду никто говорить не будет прямо в глаза, но и такой подставы тоже не ожидала. Обидным было еще то, что я ничего не смогла сделать – просто смирилась с ситуацией. А что я могла, когда тебе твердо говорят, что вот-вот умрешь, да еще и что-то больно обжигает руки? Еще себя сильной считала. Я криво усмехнулась. Слабачка. Просто самоуверенная, доверчивая слабачка.

Я сама не знала, зачем связалась с Тсунаеши. Можно было бы спокойно игнорировать, но нет, я решила с ним подружится. Я думаю, что это влияние просмотренного аниме, буду рядом с главным героем находиться, будешь в курсе всего происходящего и соответственно сопоставлять со своими знаниями. Но этот мир изначально другой, и я все же продолжала общаться с Тсуной. Может, просто не воспринимала всерьез все вокруг происходящее?

Если подумать, то в папке были данные о пламени, значит ли это, что моя семья уже связана с мафией? Лучше бы это не было правдой. Это сидя за экраном и поедая чипсы или попкорн, весело наблюдать за жизнью Тсуны и мафией, а в жизни все гораздо сложнее и печальнее.

"Ты должен одержать над ним победу, пока еще не поздно... Пока еще не поздно..." – снова прозвучавшие в голосе слова заставили меня вспомнить еще о кое-что важном. О сне/видении/плоде воображения. Странные слова, картины убийств, особенно последняя, меня заинтересовали, но никакого отвращения не вызвали. Да, я многого не понимала и на многое хотелось найти ответы. Хотя бы на первые два: "Что это было?" и "Откуда там драконы?". Очень сомневаюсь, что это плод воображения. Если бы это было им, то вместо неизвестного, там бы стояла я.

– Джун, я просто не знаю, что с ним делать. Вроде люблю, да и не люблю, не знаю, – за белой дверью послышался женский голос, оторвавший меня от размышлений. – Я бы с радостью встретила кого-нибудь другого, да вот некого. Когда они не нужны, пожалуйста, давайте познакомимся, а как надо, так никого желающих нет.

Звук открывающейся двери заставил замереть и пристально наблюдать за тем, как медленно опускается ручка. В комнату зашла молодая девушка с каштановыми волосами, прикрытыми белой шапочкой, и карими глазами. Она, заметив меня, так и не сделала шаг.

– Здравствуйте, – осторожно поздоровалась я.

– Здравствуйте, – явно на автомате ответила девушка, так как в ее глазах я не видела ни капли осмысления происходящего.

Медсестра или... Страх медленно подкрадывался все ближе и ближе. А вдруг она пришла меня убить? Закончить то, что не успела Наоку? Нет, не хочу больше умирать! Резко разлившееся по телу тепло и невесть откуда взявшееся чувство, что все будет хорошо, и она меня не тронет, успокаивали.

Я чувствовала, как ослабевшее тело наполнялось силой и легкостью, как головная боль стремительно уходила. Что-то незнакомое, вроде чужое, а вроде и родное, было внутри, в районе живота, как тогда, во сне. Девушка почему-то испуганно пискнула и скрылась за дверью. Через несколько секунд я услышала топот. Она убежала. За подмогой? Навряд ли. Взрослый человек против ребенка – преимущество явно на стороне первого.

Я приложила руки к груди и прислушалась к внутренним ощущениям. Они были такими незнакомыми и почему-то родными. Словно я снова в том мире, гуляю вместе с родителями и чувствую, как меня согревают теплые лучи весеннего солнца.

Я давно перестала чувствовать поддержку: маленькое зерно недоверия воздвигло целую стену, из-за которой я не рассказывала о всех своих проблемах и не искала утешения. В жизни надо надеяться только на себя.

По щеке катились слезы. Я коснулась ладонью лица, а потом посмотрела на маленькую прозрачную каплю на пальце. Я устала, очень устала. Где-то глубоко внутри теплилась надежда, что это все сон, и я смогу вернуться обратно, то после всего этого она умерла. Находиться в постоянном напряжении, зная, что нигде не сможешь отдохнуть, поделиться своими переживаниями, очень выматывает.

– Саэ, – я посмотрела на стоящую у двери бабушку и всхлипнула.

Слезы не хотели останавливаться.

– Госпожа Саэ, – рядом с бабушкой встал высокий мужчина в белом халате.

Бабушка меня крепко обняла, и я дернулась. Не знаю почему, но не смогла обнять ее в ответ.

– Я же говорила не заходить туда, почему ты туда зашла, – тараторила она. – А если бы ты умерла?

"А если бы ты умерла, а если бы ты умерла" – ее слова прочно засели в голове. Что было бы, если я умерла? Ни-че-го. Жизнь не будет стоять на месте, она продолжается.

– Наоку, – мой голос был тихим.

– Она сбежала, – с ненавистью ответила бабушка, догадавшись, что я хотела спросить.

Бабушка отодвинулась, пропуская врача. Мужчина подошел ко мне, отчего я сжалась. Мне было страшно. Вдруг он пришел меня убить?

– Как ты себя чувствуешь? – беспокойство в его глазах ввело в меня в ступор.

Нет, с такими глазами не идут убивать, если он, конечно, не профессиональный актер. Я промолчала. Не знала, что ответить. Признаваться, что плохо, не хотелось, а хорошо – язык не поворачивался.

Меня как-то странно осмотрели: просто поводили рукой с пламенем, послушали дыхание, посмотрели зрачки и ушли. На вопросы о пламени ответили только одним словом: "Потом". Какое потом, когда мне сейчас надо?! Но кто меня послушает?

От следующих дней мне хотелось лезть на стенку. Я бы уже согласилась на книгу по этикету, буковки и слова бы посчитала от скуки, а так, кроме белого потолка, неба за окном, тумбочки и противного писка прибора ничего не было. Я чувствовала себя хорошо, вот только бинты на руках почему-то не спешили снимать. У меня же не перелом, тогда в чем проблема?

А потом они их сняли. Наверное, в этот момент мне не хотелось ничего, кроме как снова их надеть. Жуткие линии сиреневого цвета совсем не украшали руки.

– Они сойдут? – с надеждой спросила я, рассматривая шрамы.

Пожалуйста, скажите "Да"! Я готова потерпеть месяц, два, но не хочу прятать руки всю жизнь!

– Нет, – ответил он, и внутри что-то оборвалось. – Мы не в силах их убрать. Простите.

Со шрамами действительно ничего не смогла сделать: мази от шрамов не помогали, пыталась скрыть тональным кремом – они просачивались сквозь него, и рука выглядела еще страшнее, чем без него, даже пудра не скрывала! Да, мне говорили, что это особые шрамы, их не выведешь, но надежда, как говорится, умирает последней. Она, может быть, не умерла, но ушла куда-то далеко точно. Я даже предложила пересадку кожи, но гарантия того, что она приживется, была мала, а вероятность появления шрамов достигала чуть ли не ста процентов.

Как мне потом объяснил мой лечащий врач Акихиро-сан, они даже не физические, а магические. И вообще я первый человек чуть ли не за всю историю, кто выжил после действия печати, называемой "Милующая". М-да, ну и название. Лучше бы "Издевающейся" назвали. Тебя не убивают сразу, а дают немного времени, чтобы прочитать информацию, ради которой решил рискнуть жизнью. Теперь мне придется всю жизнь скрывать свои руки.И вообще, я радоваться должна, что осталась жива, но в ответ на эту фразу выдавила лишь скупую улыбку.

Уже прошла неделя, а я все еще не могла отойти от моего "убийства". После этого будто что-то исчезло в груди, мир перестал быть интересным и простым. В любом движении, в любых словах я искала подвох, даже от дуновения ветра иногда вздрагивала. Постоянное напряжение выматывало, но я ничего не могла сделать. Даже перепады настроения не могла контролировать: то мне хотелось спрятать за пазуху нож и словно шпион наблюдать за всеми, то разрыдаться в подушку от усталости и страха.

Я всегда думала, что от страха можно избавиться, если посмотреть ему в лицо, но не получалось. Пыталась сама внушить себе, что я себя больше накручиваю – надолго не хватало. Я боялась не только того, что Наоку может вернуться, но боялась бабушки, Акихиро-сана, медсестр, хотя прекрасно понимала, что они мне ничего плохого не сделали.

Бабушка приходила каждый день, приносила мне вместе со служанкой еду, интересовалась здоровьем и молчала. Если я была похожа на запуганного котенка, то она осталась такой же гордой и строгой. Нет, бабушка не загружала меня книгами по этикету и не заставляла правильно ходить и кланяться, но... Наверное, хотелось бы увидеть другое отношение.

Ночью все чаще стала сниться моя семья. Моя первая семья, которую я давно не вспоминала. Мама, папа, веселые одноклассники и, самое главное, спокойные дни учебы, где тебя не пытаются убить.

– Что вы видите на этой картинке? – пожилой мужчина в круглых очках и длинной бородой положил передо мной еще один листок с кляксой.

После того, как я сухо обращалась к бабушке на "Фумико-сан" и ни разу не поделилась с ней своими переживаниями; после того случая, когда медсестра тихо подошла и окликнула меня, я резко обернулась и врезала со всей своей "слабой" силой в живот (это я думала, что слабой, а девушку потом пришлось лечить), Фумико-сан решила вызвать психолога.

К психологам я скептически относилась, считая, что ничего интересного они не говорят, да и вообще, большинство из них просто берут много денег и ничем не помогают. Но враждебный вид продержался недолго – Исао-сан, так представился психолог, всего за пару минут заставил меня расслабиться и испытывать некое чувство доверенности. Но было еще кое-что, что я не могла объяснить. Что-то внутри тянулось к нему, хотело чего-то коснуться. Я старалась избавиться от наваждения, но безрезультатно.

Посмотрела на длинную вытянутую кляксу и ответила:

– Нож.

– А на этой? – Исао-сан протянул другой листок.

Рядом с психологом я чувствовала себя спокойно. Он не смотрел на меня взглядом маньяка, который хочет вытрясти всю информацию из своей жертвы, в его голосе не было никаких оттенков заинтересованности, раздражения, огорчения. Ровный взгляд, мягкий голос и чувство умиротворения.

Большая клякса занимала чуть ли не весь лист, но я за пару секунд поняла, что на ней изображено, но говорить не хотела. Поджала губы и склонила голову на бок, пытаясь увидеть что-то другое.

– Саэ-чан, ты помнишь, что нужно говорить первое, что пришло в голову? – напомнил он, и я чуть не взвыла от досады.

Кем он меня посчитает, если я скажу правду? Какой вывод сделает? Уверена, что не очень хороший.

– Если ты боишься, что я осужу твой ответ или посчитаю странной, то ты ошибаешься. Это просто картинка.

– Я вижу, как один протыкает мечом, – я показываю пальцем на линию между двумя людьми, – другого.

Я испуганно посмотрела в его черные глаза, ожидая увидеть удивление, задумчивость, но ничего этого не было. Он бесстрастно берет еще один листок и протягивает мне. Хаотичная клякса с зубцами разной длины не вызывала никаких ассоциаций. Я покачала головой.

– Присмотрись, не спеши, времени у нас много.

Может быть, куст или гора? Система гор? Да что-то непохоже. На ежика не тянет, разве что если этот ежик разжирел и у него исчезли лапы. Бред какой-то получается. Хотя... если присмотреться, то оно что-то напоминает. В памяти всплыло воспоминание, где была девушка, похожая на Саэку и мужчина, полыхающий черным пламенем. Внутри что-то всколыхнулось, и непонятный рисунок начал приобретать знакомые мне очертания.

– Черный огонь, – слетело у меня с губ.

Тишина после ответа казалась мне вечностью. Будто весь мир затих, даже ветер не поднимал занавески в палате. Исао-сан впервые за всю нашу беседу улыбнулся и поднялся со стула. Чувство расслабленности исчезло так же внезапно, как и появилось. Я пристально наблюдала за тем, как мужчина подходит ко мне и присаживается на корточки.

– Что? – спросила я, пытаясь понять логику его действий.

– Посмотри на свою ладонь и представь, как она загорается, – отвечает он.

– Чего? – моему удивлению не было предела.

Что за бредовое задание?

– Представь, как огонь обволакивает твою руку, но не обжигает ее, – терпеливо повторил Исао-сан.

Я вздернула бровь. С ним точно все нормально?

– Попробуй.

Ладно, может, это я чего-то не въезжаю. Представить огонь на руке? Легкотня. Я смотрю на ладонь и представляю, как оранжевое пламя очерчивает контуры ладони и начинает потихоньку разгораться. По телу растеклось ставшим привычное мне странное тепло.

Но когда образ исчез, не оранжевый, а желтый огонь продолжал охватывать ладонь, я насторожилась. В голове была только одна мысль: " Неужели это..."

– Ты пробудила пламя, – заканчивает за меня Исао-сан. – Это пламя Солнца.

Он протянул ладонь, на котором загорелось пламя фиолетового цвета. Мое пламя резко дернулось и вернулось в прежнее состояние.

– У меня пламя Тумана.

В появившемся ворохе мыслей я ничего не могла разобрать. Но знала только одно – я пробудила пламя, а значит моя жизнь отныне будет связана с мафией по-любому, дружу я с Тсуной или нет.

Я подвинула руку с пламенем к руке Исао-сана и прислушивалась к чужому мне чувству любопытства и какого-то желания, но не пошлого.

– Не стоит этого делать? – Исао-сан, резко встал и отодвинулся от меня. – Пламя Тумана быстро привязывается к пламени Солнца.

– Извините, – протараторила я, ни капли ни раскаиваясь.

Я с восторгом смотрела на огонь. Это правда! Это магия! Это так удивительно! Все-таки магия не обошла меня стороной. Если была бы одна, наверное, запрыгала бы от радости. Одно дело видеть со стороны и знать о ней, другое – самой пользоваться магией.

– Я понимаю, ты только пробудила пламя и не можешь понять, что с тобой происходит. Ты не можешь понять, откуда берутся эмоции и желания, которые бы ты никогда бы не испытывала, – мужчина сел за стол и сложил стопку бумаг в портфель.

– Исао-сан, пламя Солнца, эмоции и так далее, что это? – не то, чтобы я включила дурочку, мне действительно надо было знать. Кроме видов пламени я больше ничего не знаю.

– Пламя – это особый вид энергии. В мире есть 7 видов пламени: Солнце, которым ты обладаешь, Гроза, Дождь, Ураган, Туман, Облако и Небо. Небо объединяет все прочие атрибуты и обеспечивает идеальный баланс. Однако твое пламя может взаимодействовать не только с пламенем Неба. Второе место после взаимодействия с Небом занимает Туман и третье – Гроза, – Исао-сан откинулся на спинку стула и смотрел на меня.

– Почему?

– Пламя – это не просто энергия, которой человек может управлять как хочет. Это не электричество. Оно живое, имеет свои эмоции и желания, как я уже говорил. И не всегда эти эмоции и желания совпадают с твоими, и происходит диссонанс между человеком, то есть Хранителем и его пламенем. Пламя Солнца является одним из самых, можно сказать, стабильных, светлых, видов пламени. Оно помогает гармонировать Небу, которое, в свою очередь, помогает обрести гармонию хранителям других атрибутов. Кроме того, оно может очищать пламя.

– Очищать? – я тоже откинулась на спинку стула.

– Когда-то давным давно, драконы подарили пламя людям, чтобы они заботились о природе. Точно никто не знает, зачем они это сделали. Одни говорят, что драконы видели доброту людей и поверили в нее, а другие – что люди договорились со злом, и добру ничего не оставалось делать, как подарить свое пламя другим людям для борьбы с плохими.

"Человека может победить только человек" – всплыло у меня в памяти. Значит, это все-таки не плод моего воображения, а воспоминания прошлого или, точнее, пламени? Какой-то сложный тут мир. У меня уже голова кругом идет.

Когда Исао-сан покинул палату, не сказать, что почувствовала облегчение. Голова болела от обилия информации, вылитой на мой мозг, и ее соотношения с тем, что я и так знала. Помимо того, что Небо притягивает другие атрибуты, атрибуты взаимодействуют между собой. Ураган неплохо взаимодействует с Облаком, Дождь – с Грозой. когда слышу Облако, то невольно вспоминаю Хибари, такое же холодное и чужое, но и без него никак.

Пламя Солнца, несмотря на свою гармоничность с носителем, довольно своеобразное. Тесное взаимодействие с Туманом и Грозой, про Небо молчу, и так понятно, нейтральное – С Дождем, и относительно нейтральное с Ураганом и Облаком. Специализацией Солнца преимущественно является медицина, но есть исключения. Вот как-то не тянет связывать свою жизнь с медициной, не люблю лечить людей.

Интересно, а щит из пламени смогу сделать? А кто является моим Небом? Не Тсуна же? Или...

Это он . Ну да, если подумать, то очень быстро я причислила его к лучшему другу, хотя за собой такой легкомысленности не наблюдала.

Снова зажгла на ладони пламя. Я должна была догадаться, что по закону жанра магия мне достанется вне зависимости от желания. Хоть это и означает, что я теперь связана с мафией, но все равно внутри рада. С самого детства мечтала о волшебстве, мечтала летать и теперь мечта осуществится!

– У госпожи Саэ психологическая травма, – спокойный, равномерный голос психолога прозвучал за дверью. Я встала со стула и подошла на цыпочках к двери, прислонившись к нему ухом. – Попытка убийства оставила свой след, ей трудно будет начать доверять, но...

– Что-то не так? – вторым собеседником оказалась моя бабушка.

– Она умирала до этого?

– Нет. К чему вы клоните? – я сильней наклонилась, чтобы не пропустить ни одного слова.

Сердце отчего-то забилось сильней.

– На основе психологического портрета можно сделать вывод, что ей никак не десять, а минимум двадцать. Да и пламя она пробудила совсем не недавно, – ответил Исао-сан.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – теперь в голосе бабушки звучали нотки тревоги.

– Достаточно крепкая связь с Небом и сформировавшаяся связь с Туманом. Очень сильным Туманом, хочу отметить. Таких людей так просто на улице не встретишь, а тут – готовая связь. И еще один вопрос – она умирала? У нее была клиническая смерть?

– Нет, – задумчиво протянула Фумико-сан. – Гостей не было за это время пока никаких, кроме медицинского персонала.

– Благодарю за ответы. Позвольте откланяться.

В коридоре послышались удаляющиеся шаги, и я отодвинулась от двери. Сформировавшаяся связь с Небом вопроса не вызывает, а вот Туман... Кроме Рокудо и Мармона я больше никого не знаю, хотя, стоп, есть Горо-сан и Наоку. Пламя на руке дернулось и словно отрицательно покачало головой. Тогда кто? Я больше никого не знаю.

Через два дня приехал папа и забрал меня домой. Мама осталась гостить у своих родственников, а папу вызвали на работу. Узнав от том, что меня чуть не убили, он целенаправленно пошел к бабушке выпытывать что да как. Вокруг него, казалось, воздух холодней стал на несколько градусов.

А потом я столкнулась с одной проблемой, о которой еще не догадывалась: у меня появился страх улицы и людей. Если к папе и медперсоналу я относилась с осторожностью, то другие вызывали враждебность. Любой взмах руки, даже самый плавный, любой взгляд и улыбка вызывали только одну мысль: "Он хочет меня убить". Я старалась контролировать себя, свои движения, но в какой-то момент, когда рядом хлопнула дверь машины, пламя вырвалось наружу и чуть не обожгло папу и бабушку. От одежды осталось только нижнее белье.

Не зная, куда девать себя от страха и стыда, я рванула в сторону скамейки, стоявшей неподалеку. Скамейка разлетелась в щепки. Не передаваемое удивление на лицах заставило еще больше покраснеть.

"Нет, пожалуйста, я не хочу! Я хочу спрятаться!" – я упала на колени и обхватила себя руками. Пламя не собиралось успокаиваться и подпускать кого-либо ко мне.

"Я так больше не могу! Не могу, пожалуйста, оставьте меня в покое!" – поток бессвязных мыслей ворохом крутился в голове.

А потом в голове будто что-то щелкнуло.

– Мне всегда было интересно узнать, о чем человек жалеет перед смертью.

В памяти всплыла картина лица Наоку, ее усмешка, которую мне хотелось стереть, ее наслаждение моими мучениями. "Если ты чего-то боишься, то посмотри своему страху в лицо. Посмотри и скажи ему, что ты сильнее" – вспомнившиеся слова мамы были громче голосов других людей.

Я просто всегда бежала. Всегда жалела себя, считала, что все, жизнь закончилась. Саэ! Ты теперь жива, ты не погибла, так почему ты себя ведешь как какая-то истеричка? Ну и что, что тебя чуть не убили. Но не убили же! Все эти дни ты только и делала, что жалела себя! Ой, я такая несчастная, ой, я теперь всего боюсь! А не ты ли не испытывала сожаления перед смертью? Я не ты ли смотрела прямо в глаза своей несостоявшейся убийце? Думала, что мир мафии – это красивая сказка? Пламя и драконы – романтика? Да приди же ты в себя наконец!

Я сжала ладони в кулаки и вцепилась взглядом в черные глаза бабушки. Лицо оставалось бесстрастным, а в глазах я читала огорчение. Ну да, она старалась сделать из меня настоящую леди, умеющую держать свои страхи и эмоции под контролем, а тут ее внучка оказалась истеричкой. Так это получается, что я проиграла?

Нет. Я не могу проиграть. Я должна узнать всю правду о своей семье, всю правду о драконах и встретиться с Наоку. В прошлый раз я проиграла, но сейчас я не собираюсь так просто давать другим распоряжаться моей жизнью как им угодно! Я почувствовала поддержку от пламени, которое начало стремительно исчезать.

Когда оно полностью исчезло, папа накинул на меня поджак, подхватил на руки и быстро пошел в машину.

– Жалко скамеечку, моя любимая была, – до меня донеслись слова одного мужчины.

Я почувствовала, как запал силы воли начал уходить, и на смену снова пришел стыд. Я, наверное, красная, как рак! Ой, мамочки, как же мне стыдно! Я спрятала лицо за папиным плечом, лишь бы не видеть лица.

В машине случайно завалялись мои футболка и шорты, в которые я и оделась. Может, десять лет – это еще не подросток, но все равно голой даже перед папой не походишь, а тут чуть ли не перед всей больницей в одних трусах походила.

– Пап, – сделала глубокий вдох, пытаясь подобрать слова, чтобы что-то сказать, сама не зная что. – Я...

– Оставила от скамейки щепки? Не переживай, ущерб больнице возместим, – он закончил за меня.

– Я по поводу пламени. Это...

– Все будет хорошо. Ты потом сможешь лучше его контролировать, а пока старайся не испытывать сильные эмоции, – папа тепло улыбнулся и взлохматил мои волосы. – Только маме об этом не стоит знать.

Я облегченно откинулась на спинку сидения и посмотрела в окно. Папа... Он такой беззаботный, легкий! Прижалась к руке мужчины и улыбнулась. Рядом с ним тепло и спокойно, что все проблемы кажутся совсем незначительными. Папа меня в ответ приобнял и поцеловал в макушку. Если он сказал, что все будет хорошо, значит будет хорошо. Интересно, а почему папа так спокойно отреагировал, что я владею пламенем? У него тоже есть пламя? Не, хватит на сегодня потрясений.

Когда за поворотом показался мой дом, а потом Тсуны, я отодвинулась от папы. Дом, конечно, хорошо, но вот Тсунаеши, стоящий возле своей калитки, темнее тучи, пугает. Я вышла из машины и сразу скрестила руки сзади, чтобы не впечатлять мальчика. Папа быстренько пошел в дом, оставив нас одних.

– Привет, – я попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то дерганая.

– Привет, – глухой голос и темные глаза сразу оповестили меня о том, что что-то не так.

Мальчик медленной, можно даже сказать хищной, походкой шел ко мне. Я почувствовала, как пламя радостно отозвалось на приближение Савады, думаю, и он это заметил, только виду не подал. Я крепче сцепила руки в замок, надеясь, что Тсунаеши не заметит моей неестественности.

– Как дела? – выпалила я, по-идиотски нарушая воцарившуюся атмосферу.

Тсуна не ожидал такого вопроса и на секунду замер, но тут же продолжил путь.

– Нормально. А у тебя?

– Тоже нормально. Я хорошо отдохнула, позанималась... ой, ты что делаешь? – Савада крепко схватил меня за плечо и вытащил руку.

Бинты были сожжены, а ничего другого не было, поэтому Тсуна мог лицезреть мои шрамы.

– Это что? – атмосфера резко потяжелела, а глаза Тсунаеши теперь напоминали цвет темного шоколада. Я рада, что в этот момент он смотрит на шрамы, а не в глаза.

– Шрамы, – стараюсь беззаботно ответить, но голос дрожит, выдавая напряжение.

– Я вижу, – теперь он переводит взгляд на мое лицо. – Откуда они?

– Э-э-э... – зависла, пытаясь подобрать слова.

Я не выдержала его взгляда и старалась теперь смотреть куда угодно: на подбородок, белую футболку с надписью на английском. О, интересно, а что значит " Car". Вроде словечко знакомое, а вспомнить не могу. И "r" на конце немного напрягает. Надо будет подумать на досуге, да.

– Саэ, – Тсуна взял мой подбородок и приподнял его. – Не ври! Что произошло?

"Знаешь, Тсуна, тут такое дело, ты только не нервничай, меня пытались убить, и вот я теперь стою призраком перед тобой" – появился в мыслях ответ, и я с трудом сдержала улыбку. Бредово звучит.

– Саэ, – Савада сказал уже с нажимом. – Я повторяю, что произошло?

– Я-я, – я не могла найти в себе силы сказать правду. – Я-я... меня...

Тсуна сильнее сжал плечо. Он смотрел на губы, пытаясь разобрать в моем лепете хоть какой-то ответ.

– Саэ, – его голос стал еще ниже и холоднее.

Савада был в бешенстве. И я будто ходила по натянутой струне, которая вот-вот лопнет.

– Меня хотели убить, – тараторю я и зажмуриваю глаза.

Ой, что сейчас будет. Хватка резко ослабевает и мой подбородок отпускают.

– Что? – переспрашивает он.

Я поочередно открываю глаза. Савада растерянно переводил взгляд то на лицо, то на руки.

– Меня хотели убить, – поджимаю губы и прячу руки.

Чувствую, от этого района останется пепел.

Район спас папа, который спешил на работу. Он извинился за то, что не может побыть в этот важный момент рядом.

– Все хорошо, – покачала головой. – Без работы никуда.

– Ты уверена? Если что, звони, – папа похлопал по голове, а после повернулся к Тсуне, наклонился и что-то прошептал на ухо.

Та-ак, мне до жути любопытно, чего у Тсуны так вытаращились глаза? Итару хлопнул по плечу Савады и улыбнулся. Когда желтое такси скрылось за поворотом, я долго смотрела вслед, лишь бы не видеть Тсунаеши.

Когда на мое плечо легла чья-то рука, я вздрогнула и хотела было нанести удар, запоздало вспомнив, что рядом со мной стоит только Тсуна. Но мальчик отводит удар и крепко обнимает меня. В нос сразу ударяет запах луговой травы и я закрываю глаза. Рядом с ним тепло. Чувствую спокойствие и защищенность. Как и рядом с папой, но немножко по-другому. Я прижимаюсь ближе, чтобы почувствовать еще больше тепла, которого мне не хватает.

Пламя Солнца тянулось к пламени Неба. Этой тоненькой ниточки не было видно, но она отчетливо чувствовалась. Это трудно объяснить словами, тем более я никогда не верила в существование подобной связи. Но она есть. Небо – это не просто одно из названий атрибута, оно характеризует и самого человека: дорогого, покрывающего и крепко сжимающего в своих объятиях. Таким был и Тсунаеши Савада, главный герой аниме, мой лучший друг и мое Небо. Всего два слова, но сколько смысла в них!

– Саэ, пообещай, что ты не бросишь меня! Я не смогу жить без тебя! – он шептал на ухо слова. – Ты – одна из самых дорогих людей, что есть в моей жизни, и я не могу потерять тебя.

– Обещаю, – шепчу в ответ, нежась в объятиях друга.

Идиллию прервал мой заурчавший живот, решивший напомнить о том, что он не прочь бы и покушать. Пришлось отодвигаться друг от друга и идти домой к Тсуне. Сомневаюсь, что та еда, которая лежит в моем холодильника, пригодна для употребления, учитывая, что дома никого не было почти месяц.

Дома нас встретила хозяйничающая Нана, которая, слегка улыбнувшись, поздравила меня с возвращением. Но чем ниже опускался ее взгляд, тем меньше была улыбка. На пару секунд я заметила в ее глазах узнавание и удивление, сменившееся беспокойством.

– Саэ-чан, что это такое?

Оу, и что мне сказать? Правда будет немного странной, тем более я не знаю, в курсе ли Нана о мафии или нет. Здравый смысл говорит, что она не может об этом не знать, но уверенности пока что нет. Напрягает только реакция, когда она впервые увидела мои полосы.

– Шрамы, оставшиеся после пожара, – солгала я.

– Какой ужас! – воскликнула женщина, прикрывая рот руками.

У меня появилось стойкое ощущение, что и она, и я играем на публику и обманываем друг друга непонятно зачем. Живот еще громче заурчал, возмущаясь, чего ему не дадут поесть.

Карие глаза матери Тсуны широко распахнулись и женщина пригласила нас ко столу. Давно я не замечала за ней такого гостеприимства. Привыкла как-то к нейтральным отношениям, а тут столько эмоций. Не нравится мне все это.