Текст книги "Солнце для холодного неба (СИ)"

Автор книги: Лайт Ани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– И? – тяну я.

– Шутка, – выдыхает Савада и как-то слишком счастливо улыбается. – А как ты догадалась?

– По цвету, – отвечаю я и иду за стаканом воды.

Интересно, где они вычитали про этот прикол? В каком журнале, газете?

– А если бы это была кровь, ты бы... Ауч, – кричит Савада и недоуменно смотрит на меня.

С его волос и по лицу стекали капли воды.

– Ты... – пытается возмутиться Тсунаеши, но я его прерываю:

– Чтобы неповадно было так шутить.

– А водой зачем обливать? – продолжает он.

– Для лучшей работы твоей головы, – сажусь на стул и продолжаю пить чай, будто ничего здесь не было.

Тсуна продолжает стоять и насупленно смотреть на меня. Да-да, так и поверила. Улыбка все равно не сходит с твоего лица и смешинки в твоих карамельных омутах ты не в силах скрыть. И это монстр? Как после этого людям доверять?

Мама вернулась быстро и явно не в духе. Увидев мокрого Саваду, она приподнимает бровь, ожидая ответа. Тсуна спрятал нож в своих шортах и прикрыл его футболкой. Если бы не знала, что он прячет нож, подумала бы, что у него просто зачесалась поясница.

– Тсуне жарко стало, – говорю первое объяснение, пришедшее в голову.

– Да, – поддакивает Тсунаеши и закидывает руку за голову.

Она посверлила нас взглядом и, тяжело вздохнув, села на стул.

– Тсуна, подойди ко мне, – подзывает она мальчика. – Я, конечно, понимаю, что мне не стоит лезть не в свое дело, но я хочу тебе сказать, чтобы ты не принимал близко к сердцу слова, произнесенные этой, – мама замялась, пытаясь подобрать нужное слово, – женщиной. Знай, ты не такой, ты хороший, умный мальчик, да, Саэ?

– Конечно, – мгновенно соглашаюсь я, наблюдая, как темнеют глаза друга.

– Такие слова не должны оставаться безнаказанными, но я ничего не могу с этим поделать. Я бы перевела вас в другой детский сад, но твоя мама почему-то отказалась, да и времени потерпеть осталось немного, – говорит с сожалением.

Была бы ее воля, она бы в суд подала, но доказать произнесенные слова трудно. Если бы ударила, то никаких проблем бы не было, а так слова детей – это не показания. Тсунаеши кивнул и тихо поблагодарил женщину. Она взамен потрепала его по голове, и отправила нас обоих в мою комнату.

– Саэ, твоя мама удивительна, – произносит Савада, когда мы сидели на кровати. – Моя мама вообще не обратила на это внимания.

Его голос дрожал, будто он хотел заплакать. Я обнимаю Тсуну и глажу его по голове. Мальчик сначала замер, а потом приобнял меня и захлюпал носом.

– Прости, сейчас я успокоюсь, – он резко вырвался из моих объятий и начал усиленно вытирать слезы.

Я понимала его как никто другой. Сколько раз я приходила домой и плакала от оскорблений своих одноклассников. Внутри все раздирало от обиды и от непонимания такого жестокого отношения. Меня всегда приходили утешать родители, но по словам Тсуны его матери не было дела до проблем сына.

– Поплачь, легче станет, – я погладила мальчика по спине и все равно его приобняла.

– Мама никогда не приходила просто утешить меня, когда было вот здесь, – он сжал футболку в районе груди, – больно. Никогда! Отец постоянно на работе и очень редко бывает дома.

Ему было больно сколько не от обзывания, столько от равнодушия родителей. Тсуна вцепился в меня и плакал, а я просто гладила его по спине.

– Понимаешь, всем плевать на меня! Я чудовище, монстр! – я лишь сильней прижала Саваду к своей груди.

– Нет, мне не плевать на тебя! Ты не один, Тсуна, у тебя есть я, – тихо говорю ему на ухо, не прекращая поглаживать по голове.

– Саэ, ты не знаешь, почему меня так обзывают, – попытался возразить Савада.

– Повторюсь, мне плевать, что ты сделал. Она не должна была тебя так обзывать.

Очень сомневаюсь, что он убил или зарезал человека. Возможно, подрался с кем-то, но все мальчишки в таком возрасте драчливые.

– Правда? – слегка опухшие от слез, карамельные глаза недоверчиво смотрят на меня.

– Правда, – отвечаю на полном серьезе.

За эти три дня Савада стал для меня другом. Я не могла объяснить такого доверия к нему, но было просто такое чувство, будто мы знакомы всю жизнь. Я беру его ладонь, накрываю ее своими ладонями и говорю:

– Тсунаеши, обещаю, что бы ни случилось, я всегда готова выслушать тебя и помочь, – я останавливаюсь, а потом добавляю, – и всегда поддержу тебя, что бы ты не сделал.

Тсуна пораженно смотрит на меня и вытирает слезы.

– Правда обещаешь? – переспрашивает он и в ответ получает кивок.

В его глазах я уже не видела недоверия. Был тот самый взгляд, когда он пользовался пламенем, та самая воля, о которой столько говорили в аниме. Нет, я не про то, когда он с безумным криком "Реборн" бежал сломя голову, а про ту серьезность и решимость в карамельных глазах во время битв.

Тсунаеши начал потихоньку успокаиваться. Он лежал у меня на коленях с прикрытыми глазами, пока я просто гладила его по голове. С виду волосы колючие, а прикоснешься к ним – мягкие. Слегка взъерошила ему волосы, чтобы те побыстрее высохли. Даже скрипнувшая дверь и вошедшая в комнату мама не смогли нарушить идиллию. Савада открыл глаза, но с коленей не встал, как и я не прекратила перебирать ему волосы.

– Дети, я вам чай принесла с печеньем и конфетами, – мама поставила на стол две небольшие чашки и тарелку с вкусняшками.

Мама посмотрела на нас, улыбнулась и, пожелав приятного аппетита, скрылась за дверью. Тсунаеши поднялся с коленей.

– Ты будешь чай? – спрашивает он.

Я взяла только печенье, к чашке с чаем и не притронулась. Только полчаса назад чай пила, больше уже не могу. Будет в желудке один чай плавать.

– Не-а, я его уже пила. Если хочешь, можешь потом и мой выпить, – отвечаю ему и откидываюсь на кровать с печеньем во рту.

– Угу, – бедный ребенок так проголодался. Вон как жадно печенье с конфетами ест.

Честно, чай с конфетами – очень хорошее средство успокоиться после долгой истерики, да и вообще просто успокоиться. И все же я не могу понять, почему Рэирин его так назвала. Не придумала она это на пустом месте же.

После той истерики Тсуна немного изменился. Нет, мы по-прежнему обсуждали машины, ядовитых животных и другие интересные темы, Савада по-прежнему улыбался, но что-то в нем изменилось. Будто он немного повзрослел. Изменился его взгляд, он стал более серьезным и цепким.

Мальчики, вымогавшие деньги, снова ко мне прицепились, но настроены они были еще враждебнее. Ну да, я им деньги не отдала, да еще и друга побила. Вид у них был довольно решительный, и я даже немного испугалась. Мое тело слабовато, и работать на скорость против пятерых противников было нереально. У меня нет памяти тела, выиграть могу только если я в голове заранее прокручу план. Но я не знаю способностей ребят.

– Кое-кого надо проучить, – угрожал мне главный собравшейся компании.

Дела обстоят хуже, чем в прошлый раз. Да еще и заведующая вызвала обеих воспитательниц. Одно дело – вымогательство, а когда оно подкреплено еще чувством мести, то победителем мне не выйти. Но и сдаваться я не собиралась.

Их глаза опасно сверкнули и губы скривились в зловещей усмешке. Сейчас мне было по-настоящему страшно. Парни постарше знают, что девочек бить нельзя, по крайней мере часть точно следует этому правилу, а вот у детей нет особой разницы между девочкой и мальчиком.

Они делают шаг вперед, но я не сдвигаюсь с места. Сделаю шаг назад, покажу, что испугалась их. Да и убегать от них некуда. Не с окна же спрыгивать. Я сглатываю и сжимаю ладони в кулаки. Еще один шаг вперед и можно ударить снизу вверх.

Но они сделали шаг назад. Угрожающее выражение мгновенно слетело с их лиц и глаза со страхом смотрели в мою сторону. Не поняла, это что сейчас происходит? Я такая страшная что ли? Я почувствовала, как сзади кто-то подошел, и обернулась. Это был Тсуна.

– Что это вы делаете? – спокойный голос Савады мог заморозить кого угодно.

Пятерка побледнела. Тсунаеши положил мне на плечо руку и, наклонившись, спросил:

– Помощь не нужна?

Неопределенно покачала головой. Признаться слабой, конечно, не хотелось, но здравомыслие взяло верх над гордостью. Главный из "банды" сделал маленький шажок вперед и, глубоко поклонившись, пропищал:

– Савада-сан, прошу прощения, больше такого не повторится.

Теперь Тсуна вцепился взглядом в несчастного, отчего тот сглотнул и покрылся испариной. Друг убрал руку с моего плеча и не спеша подошел к обидчику. Тот сделал пару шагов назал и споткнулся. Тсуна наклонился над ним и что-то прошептал на ухо. Тот задрожал как осиновый лист.

– Савада! – у Рэирин, наверное, бзик на Тсунаеши, иначе почему она при виде друга не может говорить нормальным голосом.

Тсуна резко развернулся, и я заметила, как раздраженно сверкнули глаза мальчика.

– Никак не угомонишься, да? – продолжила воспитательница.

Я хотела было снова возмутиться, но опустившаяся рука на плечо остановила меня. Я снова посмотрела на Тсуну, и тот отрицательно покачал головой, мол, сам разберусь. Подобное действие со стороны Тсунаеши не осталось незамеченным Рэирин. Она хотела что-то сказать, но закрыла рот, развернулась и пошла к своему столу. Я прекрасно понимала, что она так просто не успокоится, но не знала что настолько.

Следующие дни в детском саду превратились в кошмар. Нет, одногрупники меня не трогали, даже близко ко мне не подходили в свободное время, благодаря чему могла спокойно проводить время вместе с Тсуной. Но когда дело касалось каких-то занятий, требующих группового участия, Рэирин вместе с Фудзуки намеренно разделяли меня с Савадой. И этих групповых разделений было очень много. Работа с детьми была пыткой, то, что мы с Тсуной сделали бы за пять минут качественно, с остальными делала полчаса, выслушивая при этом раздражающие истерики по поводу " я хочу это делать", " я сам справлюсь" и "я не буду это делать". Ужас, а не занятия.

Рэирин часто пыталась отозвать меня в сторону, чтобы рассказать мне о монстре, но стоило ей дойти до моментов, объясняющих такое отношение, как Тсуна всегда оказывался рядом, и воспитательница поджимала губы и уходила.

Подобные странности вызывали у меня жгучее любопытство, и в один прекрасный дождливый день я решила все же выяснить, за что Рэирин его так ненавидит, и почему его боятся дети в детском саду.

– Надо мной издевались похлеще, чем над тобой, – отвечает Тсуна и карамель в глазах приобретает темно-коричневый оттенок. Наверное, цветовое изменение глаз связано с эмоциями и пламенем. – Я поставил на место своих обидчиков очень жестко, и воспитательница была свидетельницей, как и весь детский сад, отсюда и такое отношение.

Больше я не спрашивала. Хотелось спросить, как к этому отнеслась его мать, но вспомнив отношения между матерью и сыном, решила не поднимать эту неприятную тему. Насколько жестко Тсуна расправился с обидчиками, что дети его боятся, а воспитатели ненавидят? Если Тсунаеши не сказал подробностей, значит, мне не нужно об этом знать. Я для него друг, но абсолютного доверия пока нет.

Когда я впервые встретилась с Савадой Иемицу, долго стояла в ступоре. Я вместе с мамой испекла печенье и мне не терпелось угостить им Тсуну. Двери в его дом для меня всегда были открыты, как и двери нашего дома для него. С Наной у нас не было теплых отношений, просто официально здороваюсь-прощаюсь и все. Она не лезла к нам, и мы не трогали ее.

– Ути-пути-пути, – засюсюкал взрослый мужчина метра два ростом и чуть меньше в обхват. – Какая милашка.

Я чуть не скривилась от приторно слащавого голоса пьяного мужчины. По глазам я видела, что он не настолько пьян, чтобы свалиться, но запах алкоголя витал хороший.

– Здравствуйте, – проявляем вежливость и стараемся всем видом показать доброжелательность.

Если бы я не знала, что стоящий передо мной человек – Внешний Советник Вонголы, то подумала, что отец Тсуны – алкоголик. Но с такой работой сильно не попьешь, бдительность терять нельзя.

– Ты подружка сынули? – улыбка на тридцать два зуба никак не шла к такому бугаю, как он.

Он наклоняется ближе и рассматривает мое лицо. Я дергаюсь, и, вспомнив, правила знакомства, представляюсь.

– Д-да, – возьми себя в руки, Саэ, он не должен тебя тронуть, – меня зовут Акияма Саэ.

И поклоняюсь.

– Саэ, какое прекрасное имя для такой прекрасной девочки как ты, – от его фразы у меня начинает дергаться глаз. – Какие красивые глазки! Прям под цвет твоему голубому платью!

Теперь у меня начал дергаться второй глаз. Теперь я понимаю, почему на вопрос об отце Тсуны мама ответила, что с таким как он лучше не встречаться. Как бы мне оторваться от него? И понесло меня печенье относить именно сегодня!

– С-спасибо, – от его слов я не покраснела, как нормальная девочка от комплиментов.

Сколько мне их делали незнакомые подвыпившие мужчины, не сосчитать. От комплиментов было ни холодно, ни жарко, я просто игнорировала их и все.

– А что это у тебя в руках? – он принюхался к выпечке. – Печенье?

– Да, вместе с мамой пекла, – сглатываю от напряжения слюну и продолжаю, – хотела Тсуну угостить.

– Можно? – от невинного и просящего взгляда я чуть не выронила поднос с угощением.

– Да, – разрешаю ему и наблюдаю, как он наслаждается вкусом выпечки.

Когда он неожиданно хлопнул себя по лбу, я подскочила.

– Проходи, милашечка, твое печенье пальчики оближешь, – одной рукой у меня выхватили поднос, а второй подтолкнули в сторону входа.

Не везет! И чего меня понесло сюда? Завтра могла бы прекрасно угостить.

– Сынок, твоя подружка пришла, – крикнул старший Савада и через несколько секунд послышался топот ног.

– Саэ? – Тсуна явно не ожидал меня увидеть. – Что-то случилось?

Я не успеваю что-то ответить, как мужчина меня перебивает:

– Случилось! – его "случилось" звучит как-то слишком торжественно. – Твоя прелестная подружка испекла тебе очень вкусное печенье!

– Отец, – возмущается Тсунаеши, на его щеках появляется еле заметный румянец.

Иемицу быстро соорудил все для приятного чаепития: поставил три большие чашки с чаем, посередине стола поставил печенье, рядом конфеты. Я вместе с Тсуной села под странным взглядом Внешного Советника и сделала глоток.

– Как вы познакомились? – спрашивает мужчина, отчего я поперхнулась.

Звучит, как будто я девушка Тсуны и пришла знакомиться с его родителями.

– В ваш двор мяч случайно улетел, – отвечаю я и откусываю печенюшку.

Действительно вкусно. Песочное, с орехами, мое любимое. Оно простое в приготовлении, поэтому и вкусное.

– Я слышал, вы в один садик хо-о-дите, – протягивает Иемицу, закидывая руки за голову. – В школу планируете вместе идти или как?

Что на уме у этого человека? Ему самому не стыдно за такое поведение или это он так веселится? Мама, что за дурдом здесь творится!

– Папа! – кричит на своего отца Тсуна.

– Что папа? Мне просто любопытно узнать. Неужели я не могу поинтересоваться будущими планами сына и его подружки? – невинно захлопал глазами старший Савада.

– Да как-то пока не думала, – подаю голос и отвлекаю двух представителей мужского пола от игры в гляделки.

Иемицу переводит взгляд то на меня, то на Саваду и неожиданно заливается смехом. Э-э-э, чувствую себя недалекой. Что тут смешного, объясните мне? Мама, я хочу поскорее свалить из этого дома!

– Ох, ну и повеселили вы меня, – он хватается за живот и делает глоток чая.

Мы с Тсуной переглядываемся, пытаясь понять, все ли нормально с этим человеком.

– Саэ-чан, – мужчина обращается ко мне и у меня появляется дикое желание взять кружку чая и спрятаться за ней. Но поднимать ее, когда к тебе обратились – верх невежливости.

– Расскажи, что ты любишь, что тебе нравится, – просит Савада старший и с глупой улыбкой смотрит в мою сторону.

– Э-э, я люблю своих родителей, собак, море. Люблю смотреть на небо. Мне нравится рисовать, помогать маме по дому, – честно отвечаю я.

– Маленькая хозяюшка, – тонким сюсюкающим голосом протягивает отец Тсунаеши.

Ему не надоело так себя вести?

– Савада-сан, а вы кем работаете? – улыбочка и ресничками хлоп-хлоп.

Мужчина откидывается на спинку стула и задумчиво смотрит на потолок, а потом резко подается вперед и кладет ладони на стол.

– Я работаю начальником управления пути сообщений между шахтой и городом, – отвечает быстро, наверное, чтобы я не поняла смысл.

Делаю вид, что зависаю над пониманием, а потом уточняю:

– Вы работаете шахтером? – побольше удивления и восхищения в глаза добавь.

Управлять эмоциями для меня совсем несложно, если обстановка спокойная.

– Да, – соглашается он, не переставая улыбаться.

Домой я смогла вернуться через час. Мама за меня не беспокоилась: в доме Тсуны я могла пропасть и на четыре часа. Я поднялась в свою комнату и плюхнулась на кровать. Завтра Иемицу хочет взять меня и Тсуну на пикник возле речки. Чую, этот месяц для меня будет очень веселым.

Глава 4. Пламя

То, что Иемицу хочет, еще не значит, что я действительно могу пойти с ним. Когда родители услышали о предложении Савады старшего, ответом было единогласное и категоричное «Нет».

– Ты никуда не пойдешь с этим алка... – отец запнулся под суровым взглядом мамы и исправился, – с этим нехорошим человеком.

– Ну пап, почему ты его называешь нехорошим? – отключаем логику и показываем маленькую недалекую девочку. – Он же отец Тсуны! Значит Тсуна тоже нехороший?

Родители растерялись от моего вопроса и пытались придумать, что мне ответить. Прости, друг, но мне очень хочется с тобой пойти. Хочется посмотреть немного на город, на природу. На дом, двор, детский сад и пробки по пути туда и обратно я уже насмотрелась.

– Нет, я не говорю, что Тсуна нехороший, просто его отец, эм, часто употребляет, эм, нет, иногда странно себя ведет, – ответил папа, иногда запинаясь.

– Просто мы очень переживаем за тебя. Мы не настолько доверяем отцу Тсуны, чтобы отпустить тебя с ним гулять, – мягко пояснила мама.

– Так я не с ним иду, а с Тсуной, – мгновенно пришел в голову весомый аргумент.

Родители против Савады младшего ничего против не имели. Они и так были рады, что я нашла друга после "амнезии", а не совсем замкнулась. Но по лицам поняла, что такого аргумента они не ожидали. Иногда полезно быть маленькой девочкой. Что они на это ответят? Так и хотелось улыбнуться, но нужно сохранять лицо, иначе все накроется медным тазом.

– Мам, тебя все равно завтра не будет дома, ты сама говорила, что нужно помочь папе по работе. Ты не боишься оставить меня одну дома?

– Вообще-то я хотела взять тебя с собой, – мама скрестила руки на груди.

Как все сложно! Не хочу я идти к папе на работу, все равно там делать нечего.

– Ты была бы под моим присмотром, порисовала бы, поиграла, – продолжила она.

Такими темпами я окончательно потерплю поражение в этом споре. Что же мне делать? Как уговорить? Иемицу, почему нельзя вести себя дома, как нормальный мужчина, а не как алкаш?

– Я не хочу, скучно просто сидеть и рисовать, – заныла я, как маленький ребенок. – Хочу с Тсуной погулять.

Хоть бы сработало, хоть бы срабо...

– Нет, – жестко разрушила все мои мечты женщина.

Звонок в дверь отвлек нас от гляделок. Мы с мамой так и продолжали стоять в гостиной, а отец пошел открывать дверь.

– Добрый вечер, Акияма-сан, – услышала я голос Иемицу.

Я резко сорвалась с места и побежала к гостю.

– Савада-сан, Савада-сан, – закричала я.

Вся надежда теперь на него.

– Пожалуйста, уговорите родителей взять меня с собой на речку, – прошу мужчину. – Они не отпускают.

Тот растерянно переводит взгляд то с меня, то на родителей.

– Как не отпускаете? Мы просто хотели пойти с мячиком погулять, тарелки побросать, на воздухе покушать. Тсуночка так обрадовался, – на последней фразе он мечтательно улыбнулся.

– Савада-сан, – начала мама, но была прервана:

– Если вы беспокоитесь за дочь, то я вам обещаю, что верну ее в целостности и сохранности.

Родители еще минут пятнадцать спорили с Иемицу, и, в конце концов, последний одержал победу. Какие только доводы не приводились! И детям лучше на воздухе, чем в душном кабинете, детям надо больше двигаться для правильного роста организма. Контраргументом стала фраза "Сынуля расстроится, он так хотел с Саэ-чан поиграть". Не зря Иемицу занимает пост Внешнего Советника Вонголы, не зря.

На следующий день я проснулась около девяти. Встретиться договорились в десять. Отлично, целый час есть. Если бы я знала, что мне целый час будут читать лекции о том, как себя вести, я бы проснулась на сорок минут позже и не заработала бы головную боль. С незнакомыми не разговаривать, к речке не подходить, воду из нее не пить, под ноги смотреть, от Иемицу с Тсуной не отходить... Список можно было продолжать до бесконечности, поэтому я все пропускала мимо ушей и кивала с видом, будто это все для меня важно.

Когда часы показали десять, я облегченно встала со стола и, схватив небольшой рюкзак, куда мама положила полотенце, еду, термос с чаем, побежала в соседний двор. Отец с сыном стояли уже у калитки и ждали только меня. На спине у Иемицу был большой рюкзак, а в руке держал большой пакет, набитый фруктами, а Тсуна держал мяч и небольшой пакет. Оба были одеты в шорты и футболки, впрочем, как и я.

Пока мама о чем-то "мило" беседовала с Иемицу и подошедшей Наной, Тсуна взял меня под локоток и отвел в сторону.

– Я не знаю, что произошло с отцом, но будь начеку, – серьезно сказал мне на ухо.

– Да ладно тебе, – его слова вызвали лишь улыбку. – Он просто захотел провести время вместе с нами. Чего ты так нервничаешь?

Ну что он может нам сделать? Сына трогать не будет и вреда ему не причинит, а я... Какой прок мафиози от простой гражданской, тем более ребенка?

– Это впервые на моей памяти, когда отец решил куда-то пойти. Обычно он сидит дома и пьет, – Савада косо смотрит в сторону отца.

– Тсуна, – хлопаю паренька по плечу. – Все когда-то бывает впервые. Я не вижу ничего такого в том, чтобы пойти на пикник.

Тсунаеши внимательно смотрит на меня и, спустя несколько секунд, потирает затылок.

– Наверное, – растерянно отвечает он.

– Дети, вы идете? – окликнувший нас Иемицу стоял уже в нескольких метрах и улыбался.

Я хватаю друга за руку и тяну за собой.

К речке мы шли пешком. Тсуна шел и смотрел вперед, в то время, как я с любопытством смотрела по сторонам. Я ошибалась, когда думала, что дома почти во всем городе небольшие. Здесь были как жилые многоэтажки, так и многоэтажки, в которых находились различные компании. Магазины, бутики, фонтаны – все как в любом другом городе. Даже кинотеатр заметила.

Оказывается, до центра идти минут двадцать пять пешком. Сам центр был небольшим, все же сам город небольшой. Когда центр был пройден, мы прошли несколько кварталов и вышли на открытую местность. Перейди дорогу – и вот она, речка. Когда мы перешли дорогу, я побежала к мосту и посмотрела вниз.

Неширокая, но быстрая. Маленькие волны блестели на солнце и мешали увидеть дно. Она где-то сто метров текла прямо, а потом поворачивала налево. На расстоянии пятнадцати-двадцати метров росли деревья, а так все это было покрыто травой. Красота! Все же как я рада, что пошла с ними, а не к папе на работу.

– Нравится?

– Очень, – с нескрываемым восторгом ответила я.

Мы перешли мост и пошли выбирать место, где можно было оставить вещи. Людей почти не было, почти – на скамейке вдалеке сидела парочка и целовалась. В сердце кольнула зависть. В мои шестнадцать у меня никого не было, хотя дважды влюблялась. Правда, рада, что смогла сдержать свои чувства, потому что с ними ничего бы не получилось.

Так, Саэ, давай не о грустном. У тебя все будет впереди. Я быстро перевела взгляд на дерево, возле которого мы расположились, и сняла рюкзак. Из рюкзаков мы достали только воду и фрукты, сами рюкзаки сложили в кучу и облокотили об дерево.

– Пойдемте играть, – Иемицу под пристальным взглядом сына потер руки и взял мяч.

Мы кивнули и вышли на поляну. Савада старший спокойно кидал мяч ногой и делал с ним выверты, у Тсуны мяч иногда улетал в сторону, а вот у меня дела были совсем плохи. Мяч летел куда угодно, только не к человеку.

– Ой, прости, – я прикрыла рот ладонями, когда мяч чуть не попал Тсуне по лицу.

– Саэ! – крикнул мальчик.

Я извиняюсь, не хотела. Кто знал, что ему приспичит именно туда полететь. Я же не хотела. Иемицу вышел из игры, сославшись на то, что ему надо кое-кому позвонить, а мы пока можем и сами поиграть.

Тсуна взял в руки мяч, и мы немного подождали, пока пройдет мужчина с собакой. Это был красивый черный мальчик, только мордочка и лапки были белые. Породу определить не смогла, но неважно. Он послушно шел рядом с хозяином без поводка, иногда останавливаясь, чтобы понюхать. В нашу сторону он даже не глянул. Когда они отошли на довольно хорошее расстояние, Тсуна подкинул мяч и ударил его ногой.

Ой, мамочки, он решил мне отомстить за тот удар? Ну я же не специально! Пришлось присесть, чтобы не получить по лицу. Зло посмотрела на Тсунаеши, на что он лишь пожал руками.

Ну и ладно, все равно промазал. Я встала и обернулась, чтобы побежать за мячом. Вот только стоило мне встретиться с черными глазами, как улыбка и восторг от игры ушел, уступив место страху.

Злобный рык и оскал заставили меня сделать шаг назад. Тихо, спокойно, Саэ, без резких движений. Возле собаки лежал мяч, наверное, он попал по псу и разозлил его. Собаки на меня еще не нападали, поэтому я слабо понимала, что надо делать.

" Собаки чувствуют страх и боятся того, кто сильнее их" – вспомнились слова моего отца. Успокоиться, глядя на острые белые клыки и слыша злобный рык, было нереально. Собака сделала шаг ко мне, потом второй. Пес сейчас меньше всего напоминал домашнее животное. Он был похож на очень разозлившегося хищника.

– Помогите, – негромко говорю, чтобы не спровоцировать животное на прыжок.

Я спотыкаюсь и падаю на траву. Сердце бешено колотится, а тело просто трясло от осознания того, что может сделать перед тобой этот хищник. Еще никогда страх так не сковывал не только тело, но и душу. Еще никогда я так не дрожала в своей жизни от страха.

Мне было страшно. Страшно, что могу потерять пальцы, руку-ногу. Страшно, что могу просто потерять жизнь, так и не прожив ее. И я ничего не могла сделать. Что я могу? Что может пятилетняя девочка против собаки? Ни-че-го.

Я не хочу умирать! Я не хочу чувствовать боль! Пожалуйста, помогите мне! Когда пес, снова зарычав, сделал еще два шага, я не смогла даже закрыть глаза. Просто вцепилась пальцами в землю и смотрела в черные глаза. Где носит его хозяина? Почему никто не отвлечет его? Неужели жизнь должна оборваться именно сегодня?

Когда что-то коснулось моего плеча, а потом чуть прикрыли своим телом, я смогла пошевелиться. Передо мной стоял Тсуна и смотрел прямо в глаза хищнику. Его тело дрожало не меньше моего, но он держался.

– Тсуна, – тихо прошептала я.

Тсунаеши встал на мою защиту. Пятилетний мальчик пытается бороться с собакой, в то время как я просто смирилась с тем, что произойдет.

– Почему? – снова прошептала, с широко распахнутыми глазами смотрела на каштановые волосы.

Где-то сзади кричал Иемицу, наверное, пытался подойти к нам, но еще два шага и глухое рычание пса остановило его.

– Вставай, – медленно произнес Савада, не двигаясь и даже не смотря в мою сторону.

Почему он встал на мою защиту? Почему он сделал это? Разве не понимает, что он с ним может сделать?

– Хан, – послышался незнакомый голос.

Словно в замедленной съемке я замечаю, как пес срывается и, открыв пасть, бросается на нас. Я хватаюсь за Тсуну и обнимаю, прижавшись всем телом. Меня сжимают в ответ. Я краем глаза наблюдаю, как хищник уже в пару шагов от нас и закрываю глаза.

Я просто хочу выжить. Просто выжить.

Поднялся ветер, и я с ужасом была готова услышать или крик Тсуны, или почувствовать боль. Прошла секунда, вторая, третья... Ничего. Я открыла глаза и увидела, как вокруг нас горело пламя. Темно-оранжевое, с мелькающими черными огоньками, которые то появлялись, то исчезали. Пламя не обжигало, лишь согревало, дарило чувство спокойствия и умиротворения.

Карамель в глазах Тсуны потемнела, приобрела оттенок нечто среднего между карамелью и шоколадом и светилась. Савада смотрел на пса, который хотел подойти к нам, но не мог. Его шерсть немного подпалило, отчего в воздухе отчетливо чувствовался запах паленой шерсти.

– Хан, ко мне! – раздался приказ из-за кустов, и животное побежало к хозяину.

Я смотрела в холодные глаза мальчика, смотревшего вслед за убегающим псом, и пыталась понять, почему они настолько изменились. Разве пламя Тсуны не должно быть просто оранжевым? Разве его глаза должны настолько темнеть? Его твердый и спокойный взгляд пугал даже меня.

– Тсуна, – позвала я друга.

Он бесстрастно посмотрел на меня, и я испугалась. В них не было привычной мне теплоты и жизни.

– Все хорошо. Его больше нет. Пожалуйста, убери пламя, – осторожно попросила я.

Когда я сказала про пламя, он дернулся.

– Саэ, – одними губами произнес мое имя.

– Да? – обеспокоенно отреагировала я.

Он вымученно улыбнулся и упал на меня, потеряв сознание. Пламя вокруг нас исчезло.

– Саэ, Тсуна, – рядом мгновенно оказался Савада старший.

– Он просто потерял сознание, – ответила я, продолжая обнимать друга.

Выброс пламени занимает много сил, наверное. Я не знаю подробностей, и думаю, не скоро узнаю. Иемицу поднял сына на руки и понес к подстилке. Я молча шла рядом с ним. Просто не знала, что сказать.

– С ним все будет хорошо? – как-то странно будет, если ничего не спрошу, особенно про Тсуну.

Мало ли, вдруг пламя как-то на здоровье повлияло.

– Он просто перенервничал, скоро придет в себя. Переживаешь за него?

– Он мой друг, конечно, переживаю, – тихо отвечаю я.

Зачем, спрашивается, сдался мне этот пикник? Пошла бы порисовала, нет, захотелось посмотреть! Одни проблемы из-за тебя, Саэ. Если бы не пошла, ничего бы этого не случилось. Тсуна бы сейчас не лежал без сознания. Я сжала ладонь Савады и злилась на себя.

– Саэ-чан, держи, – Внешний Советник отвлек от самобичевания. – Выпей воды, успокоишься заодно.

Я послушно взяла стакан и сделала несколько глотков. Вода действительно успокаивала. Сердце уже не так колотилось, и не трясло меня. Страх медленно уходил, и я могла дышать не отрывисто, а полной грудью.

Я сидела рядом с Тсуной, держала его за руку и ждала, когда он очнется. Глаза пытались закрыться, но я мотала головой, прогоняя сонливость. Не до сна сейчас. Иемицу соберет вещи и мы пойдем домой, а ты собралась спать.

Долго с сонливостью бороться не могла, и вскоре провалилась в манящие объятия темноты.

Глава 4. В первый класс во второй раз

После того случая прошел месяц, но я до сих пор отчетливо помнила эти черные глаза и белые клыки. Стоило мне закрыть глаза, как картина появлялась снова и страх возвращался. Мне часто снились кошмары, изредка просыпалась в холодном поту, но после встречи с собакой я просыпалась в середине ночи в одно и то же время. Два сорок пять. До четырех – половины пятого просто смотрела в потолок, так как желание спать исчезало совсем. Только ближе к пяти снова засыпала, но что снилось не помнила.