Текст книги "Ты бросаешь вызов? (ЛП)"

Автор книги: Лайла Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 28

Лила

Три года спустя

Я постукивала ногой по асфальту, ожидая появления Мэддокса. Я отправила Райли сообщение, сообщив ей, что опаздываю на ужин. Сегодня вечером она готовила свои печально известные равиоли. Мы праздновали, так как она закончила свою диссертацию прошлой ночью. В настоящее время мы прошли половину второго семестра третьего года обучения в Гарварде.

Пока меня приняли в Гарвард на химический факультет, Райли изучала социологию. Она планировала поступать в аспирантуру по уголовному праву.

Колтон специализировался на статистике, а Мэддокс изучал бизнес, хотя он хотел продолжить футбольную карьеру. Он получил степень в области бизнеса в Гарварде только для того, чтобы успокоить своих родителей, хотя, по его словам, ему это нравилось. В конце концов, футбол был тем, к чему принадлежало его сердце, и он чертовски хорош в этом.

Я до сих пор не могла поверить, что прошло три с половиной года с того дня в кофейне – дня, когда я пролила кофе со льдом на Мэддокса, а остальное стало историей. Я попыталась вспомнить момент, когда я ненавидела его, но, хотя мы были врагами в течение короткого периода времени, я никогда не ненавидела его по-настоящему. Конечно, я презирала его высокомерие и придурковатость, но это была не ненависть.

Может быть, поэтому нам было так легко превратиться из врагов в друзей, а затем в лучших друзей.

Такой странный поворот судьбы – с того дня и до сегодняшнего дня, почти четыре года спустя.

Меня шлепнули по заднице, и я закатила глаза, прекрасно понимая, кто это был.

– Ты должен перестать трогать мою задницу, Коултер, – предупредила я.

Он усмехнулся и обошел меня, показывая свое великолепное «я».

Многое изменилось за три года. Мэддокс, например, стал больше. В старшей школе он уже был мускулистым благодаря игре в футбол и тренировкам, но теперь у него появились дополнительные мышцы. Его плечи были на полразмера больше, чем раньше, и теперь вдвое больше моих. Его бицепсы набухли, руки наполнились венами и мышцами. Он заправил черную рубашку, которая была на нем, ткань туго обтягивала его широкую грудь. Раньше у него было шесть кубиков, а теперь восемь. Его пресс был твердым и порезанным. Мои пальцы зудели от воспоминаний о прикосновении к ним. Я бессчетное количество раз видела его без рубашки и видела, как он превратился из семнадцатилетнего Мэддокса в двадцатилетнего.

А я? Я была все та же. Тот же рост, тот же вес – все еще карлик по сравнению с Мэддоксом, и он с большим удовольствием напоминал мне об этом каждый раз, когда поднимал меня руками и ставил туда, куда хотел.

Его голубые глаза блестели на солнце. Он оглядел меня сверху вниз, его взгляд дольше задерживался на моих голых ногах. На мне были джинсовые шорты с бахромой на концах, черная рубашка с длинными рукавами, коричневая кожаная куртка поверх нее и ботильоны. Был март, и погода была немного жарче, чем обычно. К нашему удивлению, весна в этом году пришла рано.

– Мои глаза здесь, Мэддокс, – поддразнила я.

Он нахмурился, и я подавила улыбку. Я сунула руку в сумку и вытащила его зарядку для телефона.

– Ну вот. Спасибо, что разрешил мне ее использовать.

Я протянула ему зарядное устройство и махнула рукой, чтобы он уходил.

– Увидимся вечером. Ты опоздаешь на следующую лекцию. Идти!

– Я всегда приду к тебе на помощь. – Он цокнул с легкой ухмылкой. Мэддокс отсалютовал мне пальцем и начал отступать. – Всегда к вашим услугам!

– Мне не нужен рыцарь, – сказала я достаточно громко, чтобы он услышал в нескольких футах от меня.

– Я знаю, что не нужен. Ты не та девица в беде, которую мне нужно спасти.

Мое сердце согрелось, а губы скривились в улыбке.

– Ты прав. Думаю, я больше похожа на дракона, а?

– Милый и сексуальный дракон, – крикнул он.

Мэддокс побежал через открытое поле к своему зданию. Поскольку наши программы сильно различались, его классы находились на противоположной стороне кампуса, а мои – на этой.

Он исчез вдалеке, и я зашагала к нашему многоквартирному дому, который находился всего в десяти минутах ходьбы через кампус.

Я поднялась на лифте в нашу квартиру, которая находилась на третьем этаже. Я нашла Колтона у двери с девушкой на руках. Они целовались и, судя по всему, собирались трахаться в коридоре.

Я прочистила горло, и он оторвался от цыпочки, прикрыв глаза.

– Как дела, Лила?

Мои глаза сузились, глядя на девушку рядом с ним. Ее кожа цвета мокко блестела от пота, и она покраснела. Похоже, они явно уже трахались по дороге сюда.

– Ты придешь на ужин или…? – Я спросила.

Он слегка пожал мне плечами, его взгляд переместился на квартиру рядом с ним.

– Она меня не пригласила.

Я поморщилась и смущенно улыбнулась ему. Отношения между Колтоном и Райли были напряженными – ну, напряженные – это мягко сказано в их «отношениях» или в чем бы они ни были.

Проще говоря, они… ненавидели друг друга.

Но эта история была для другого раза.

Я открыла дверь в свою квартиру, которую я делила с Райли, которая также оказалась рядом с квартирой Мэддокса и Колтона; мы были соседями.

– Дееетка, это ты? – позвала Райли.

Челюсть Колтона сжалась от ее голоса, и он схватил цыпочку, затащив ее в свою квартиру. Дверь с грохотом захлопнулась за ним.

– Это я, – сказала я, входя внутрь.

Она стояла ко мне спиной и стояла перед печкой, напевая себе под нос песенку. На ней были спортивные штаны и рубашка, светлые волосы собраны в небрежный пучок. Райли бросила на меня взгляд через плечо.

– Ты принесла чесночные палочки, которые я просила?

Я подняла руку, показывая ей сумку с продуктами, которую держала.

– Ага. Здесь хорошо пахнет.

Она поднесла шпатель к губам и подула на него.

– Хочешь попробовать? – нахально спросила она.

Я кивнула, и она протянула мне ложку. Насыщенность соуса поразила все мои вкусовые рецепторы, и я застонала.

– Вкусно!

Мы расставили тарелки, и она поставила на стол бутылку вина.

– Будем только мы? Мэддокс придет? – спросила Райли, садясь за наш маленький обеденный стол напротив меня.

Я покачала головой, накладывая себе на тарелку несколько равиоли.

– Нет, он пропустил свою лекцию сегодня утром, так что сегодня он посещает более позднее занятие. Не слишком ли рано для вина? Еще нет и шести.

Ее губы скривились.

– Лила, всегда время для вина, и мы сегодня празднуем.

Райли любила выпить, особенно вино и маргариту. В последнее время она помешалась на красном вине. Это был ее фаворит, а теперь и мой фаворит. Мы были лучшими по какой-то причине, верно?

Райли проглотила кусок своего обеда, а затем вопросительно посмотрела на меня.

– Как дела с Лэндоном?

Мое сердце замерло. Лэндон, мой парень пять недель.

– Хорошо, – сказала я, передвигая кусок равиоли по тарелке.

Райли вздохнула, осторожно кладя ложку на тарелку, прежде чем смерить меня взглядом.

– Лила, не надо мне этого дерьма.

Я прожевала кусочек равиоли, прежде чем проглотить его с красным вином. Я выпила половину своего стакана, прежде чем грохнуть его обратно на стол.

– Он не отвечает на мое сообщение.

Райли выругалась.

– Ты звонила ему?

– Я не в таком отчаянии, – отрезала я.

– Лила, – вздохнула она. Я отказывалась смотреть на нее, потому что не хотела видеть сочувствие на ее лице.

Лэндон преследовал меня три месяца, прежде чем я наконец сдалась. Он был хорошим парнем: умным и милым. Поначалу я отказывалась уступать ему, так как думала, что я для него отскок. Лэндон расстался со своей давней подружкой за четыре месяца до того, как обратил внимание на меня. Но он ухаживал за мной, цветы и все такое, и он отличался от других парней.

Мэддокс был одержим идеей разлучить нас, потому что считал, что Лэндон никуда не годится.

Но опять же, это было его оправданием для каждого парня, с которым я встречалась на протяжении многих лет.

Правда, ни один из них не длился долго – максимум четыре месяца.

Секс не был для меня чем-то священным. Я не была девственницей; У меня было несколько встреч тут и там, но у меня никогда не было секса на одну ночь. Мне нужна близость до и после секса, а секс на одну ночь не дает мне этого. У меня было несколько бойфрендов за эти годы, но Лэндон был тем, с кем я чувствовала себя… комфортно, достаточно для того, чтобы я сдалась и занялась сексом так быстро в наши отношения.

Это было три дня назад. И с тех пор он вел себя странно.

Лео был первым парнем, который отвернулся с отвращением, когда увидел мои шрамы. С тех пор я занималась сексом либо полураздетой, либо когда мы были в темноте – настолько темно, что они не могли видеть неровные розовые линии между моими грудями – просто чтобы избавить их от отвращения или шока, который они испытали бы, увидев это. Я не нуждалась и не хотела их сочувствия.

Мои шрамы никогда меня не беспокоили, и я не особо этого стеснялась.

Но, может быть, я лгала себе.

Лэндон… он видел мои шрамы. На самом деле он не вздрогнул, но я заметила, как он отводил взгляд во время секса. Он не смотрел на мою грудь, а вместо этого не сводил глаз с моего надутого живота или места между ног.

Я была бы польщена… если бы подумала, что он сосредоточился на моей киске, но я знала, что он просто пытается не смотреть на следы на моей груди.

После этого он не вел себя странно, так что я поверила, что все в порядке.

До вчерашнего дня.

Лэндон не отвечал на мои сообщения, что было необычно. Он всегда был очень внимателен… до сих пор.

– Черт возьми, – прорычала я и налила еще вина в свой бокал. – Может быть, он просто занят.

– Слишком занят, чтобы отправить тебе одно сообщение? – Райли слишком агрессивно вонзила нож в свои равиоли. Она слишком опекала меня. Мэддокс, вероятно, слился с ней. – Это займет у него две секунды, – добавила она.

Я прочистила горло и сделала медленный глоток вина. Если я выпью слишком много и слишком быстро, я опьянею менее чем за час.

– Это не имеет значения.

Она поморщилась.

– Он мудак.

Я пожала плечами и продолжила обедать, запихивая ложку в рот.

– Тебе все равно… если он с тобой расстанется? – медленно спросила она.

– Я не влюблена в него, если ты об этом спрашиваешь, – сказала я с набитым ртом.

Это правда, я не любила Лэндона. Он был хорошим, и он мне нравился.

Но это было все.

– Мэддокс…

Я отрезала ее.

– Он не знает, и ты ему не скажешь. – Я окинула Райли жестким взглядом, и она откинулась на спинку стула, выглядя лишь немного испуганной. – Если он узнает, что Лэндон игнорирует меня, или если он подумает, что я страдаю из-за этого, а это не так, он убьет Лэндона.

Райли задумчиво склонила голову набок.

– Разве ты не… гм, прошлой ночью провела ночь у Мэддокса?

– Мы заснули, пока смотрели «Друзей», – поправила я. Я проснулась в его постели утром; он отнес меня в постель после того, как я заснула, и я уютно устроилась на его подушках и одеялах, пока Мэддокс спал на диване.

– Как ты думаешь, может быть, проблема в Мэддоксе? Не то чтобы я это утверждала, но ты же знаешь, как все твои бывшие относились к нему болезненно. Может, Лэндон тоже?

Она подняла хороший вопрос.

Мэддокс ненавидел всех парней, с которыми я встречалась.

Следовательно, они ненавидели и его. И никто из них не был слишком доволен моими отношениями с Мэддоксом. Им не понравилось, что мы были так близко. Они не одобряли доступ Мэддокса в мою квартиру. Он мог свободно приходить и уходить, и наоборот. Им не нравилось, что я посещала все футбольные матчи Мэддокса и некоторые его тренировки.

Было чем жонглировать, и, конечно, да, это имело смысл, почему они не одобряли отношения Мэддокса со мной.

Но никто из них и близко не подходил к тому, кем и чем был для меня Мэддокс.

Я не собиралась исправлять то, что у меня было с Мэддоксом, чтобы угодить этим парням. Может быть, это было проблемой во всех моих прошлых отношениях, но я не хотела ничего менять между мной и Мэддоксом.

Мой желудок скрутило при мысли о потере Мэддокса. От одной мысли о том, что я без него, меня тошнило.

Мы были лучшими друзьями; никто и ничто не собиралось это менять.

Не Лэндон… и ни одна из тех девушек, с которыми Мэддокс трахался.

***

– Лила! – крикнул Мэддокс из ванной.

Я откинулась на спинку дивана и запихнула в рот горсть сладкого карамелизированного попкорна.

– Что? – Я ответила, прежде чем сделать глоток своего энергетического напитка. Я была немного пьяна от всего красного вина, которое я выпила сегодня вечером с Райли. Она уснула в нашей квартире, и я пришла к нашим соседям, чтобы принести ужин.

Колтон и его подруга исчезли, когда Мэддокс вернулся домой.

Мэддокс вышел из ванной только с полотенцем, низко обернутым вокруг его талии, с обнаженной грудью и дразнящим меня V-образным вырезом. Видите ли, за эти годы я много раз видела Мэддокса полуголым. Но каждый раз у меня текли слюнки при виде его широкой мускулистой груди, пресса, напоминающего стиральную доску, и пирсинга сосков. Он сделал его однажды ночью, когда был на вечеринке со своей футбольной командой. Они были пьяны и зашли в салон татуировок и пирсинга. Остальное было историей.

Я никогда не считала пирсинг сосков сексуальным, но на Мэддоксе? Идеааально. Да, я только что замурлыкала.

Я была его лучшим другом, но я не была слепой, и у меня была киска, а это означало, что я ценила мужской род. Сильно. В том числе моего лучшего друга.

Я пускала слюни? Я вытерла уголок рта на всякий случай.

Мэдокс фыркнул и одарил меня взглядом, который граничил между комизмом и раздражением.

– Ты залезла в мой телефон и изменила свое имя на "Моя главная цыпочка"?

Ой.

Я была немного пьяна, когда сделала ЭТО несколько ночей назад. А потом было лень менять обратно.

Я пожала плечами, пытаясь вести себя непринужденно.

– Ну, да. Потому что я твоя главная цыпочка. Все остальные девушки – просто твои подружки.

Мэддокс открыл рот и тут же закрыл его, замолчав. Он моргнул, а потом просто покачал головой.

Я одарила его глупой улыбкой. Черт, может быть, я была больше, чем просто навеселе.

– Все в порядке, однако. Ты можешь возиться с ними. В конце концов, ты возвращаешься домой ко мне. И я знаю, что я лучше, – пробормотала я, набивая рот попкорном и посылая ему свою лучшую улыбку.

Он зарычал, и чувствительная область между моими ногами сжалась. Черт, это было плохо.

Отмените миссию, отмените миссию.

Мэддокс провел пальцами по мокрым волосам, резко выдохнув.

– Черт возьми, женщина! Мои единственные боковые цыпочки – это другие твои личности. А их около двадцати пяти.

Я сделала паузу в середине жевания. Оу-кей.

Он показал мне свою руку, отмечая пальцами каждый список.

– Ворчливая Лила. Ленивая Лила. Нахальная Лила. Смешная Лила. Лила, когда ей не хватает сна. Лила с высоким содержанием сахара, как сейчас. Лила во время месячных. Нормальная Лила.

Мой рот открылся, затем закрылся. Мои губы снова приоткрылись, пытаясь что-то сказать. Когда мне нечего было сказать, совершенно потеряв дар речи, я засунула в рот еще один кулак попкорна и начала жевать с притворной агрессией.

– Ты хочешь, чтобы я продолжил? – Он сделал паузу, бросив на меня пустой взгляд, как будто подталкивая меня к спору с его утверждениями.

У меня не было законного аргумента, и я проиграла этот раунд.

– Как угодно, – пробормотала я. – Прими душ. Ты воняешь.

– Ты невозможна. – Мэддокс покачал головой, слегка скривив губы. Он вернулся в ванную.

– Ты любишь меня, – крикнула я достаточно громко, чтобы он услышал, даже когда нас разделяла дверь.

– ТЫ ЗАНОЗА В МОЕЙ ЗАДНИЦЕ.

– Но ты все еще любишь меня, – прошептала я, как только услышала, как включился душ, с глупейшей ухмылкой на лице. Я знала, что он любил, потому что если бы он этого не делал… мы бы не продержались так долго как друзья.

ГЛАВА 29

Мэддокс

Когда я выходил из класса, мой телефон зазвонил с сообщением. Оно было от Бьянки.

Ты придешь сегодня вечером?

Хотел ли я? Нет. Я лучше буду дома с Лилой и посмотрю с ней какой-нибудь дурацкий корейский сериал, который большую часть времени был чертовски банальным и слишком дрянным, на мой вкус. Райли была одержима всем корейским: K-POP и K-драмами. Однажды она заставила Лилу посмотреть одно из шоу, а потом… БАМ, Лила теперь тоже была одержима корейскими дорамами. В настоящее время мы смотрели какую-то историческую дораму под названием «Алые сердца: Корё».

Я должен был признать, однако, что это дерьмо было хорошим.

Итак, хочу ли я пойти сегодня вечером к Бьянке? Нет, я не хотел. Бьянка была слишком… прилипчивой. Я даже не ходил с ней на свидания. Мы трахались несколько раз, и она объявила себя моей девушкой.

Я не поправлял ее. Теперь она ходила по кампусу, рассказывая всем, что она девушка Мэддокса Коултера, выставляя на всеобщее обозрение статус наших отношений. Включая Лилу.

Лила просто закатывала глаза и незаметно засовывала руку мне в задний карман, что вызывало у меня ухмылку, потому что, черт возьми, Лила точно знала, как нажимать на все эти девчачьи кнопки. Они завидовали Лиле и моей лучшей подруге? Она твердо верила, что ни одна из этих девушек никогда не была достаточно хороша для меня.

Итак, Бьянка, моя девушка?

Ха.

Больше похоже на недавнего приятеля по траху – но ладно, я бы ей подыграл. Некоторое время.

Я напечатал ответ одним словом.

Да.

Ведь была пятница. У Лилы и Лэндона должно было быть свидание.

Моя челюсть сжалась при этой мысли, и я стиснул зубы. Почему Лила не могла понять, что он ей не подходит? Что-то с ним было не так, и, видимо, я был единственным, кто мог это видеть. Он мне не нравился, и точка. Почему? Я не знал.

Я просто не хотел, чтобы он был рядом с моей Лилой.

– Эй, Мэддокс! – Обернувшись на голос, я увидел подбегающего Джексона. Он был полузащитником Гарварда, крепким ублюдком. Он был зверем на поле.

Его темная кожа блестела от пота, и он сгибал шею влево и вправо.

– Могу ли я переночевать у тебя сегодня вечером… и до конца недели? – Его карие глаза умоляли меня.

– Дай угадаю, Рори тебя выгнала? Снова.

Джексон поморщился.

– Она злится, потому что нашла след от губной помады на воротнике моей рубашки. Я сказал ей, что не трахался ни с какими сучками, – вздохнул он, потирая рукой усталое лицо. – Это было перед игрой, когда меня обняла одна из чирлидерш, но Рори мне не верит. Я не вру, чувак. Но она сводит меня с ума.

Джексон был верен своей девушке пять лет. Они были школьными друзьями и прочим дерьмом, но Рори была ебанутой стервой, у которой были большие проблемы с доверием. Однако я не собирался говорить об этом Джексону, потому что он вбил бы меня лицом в землю.

– Да, ты можешь переночевать у меня дома, – сказал я. О, драма.

Он хлопнул меня по спине и кивнул.

– Спасибо, чувак. Я твой должник.

– Ты многим обязан. Почти уверен, что ты живешь у меня чаще, чем у себя.

Он ухмыльнулся.

– Я бы сказал, что тебе чертовски повезло, что тебе не пришлось иметь дело с девушкой-психопатом, но я не могу жаловаться. Она лучшее, что есть в моей жизни.

Мне не нужна была девушка.

Лила Гарсия уже была лучшей вещью в моей жизни.

Когда Джексон побежал прочь, мой рингтон вырвался из кармана моих черных брюк. Я сдержал раздраженное рычание и проверил экран. Я поднял трубку, увидев, что звонит Райли.

– Что?

– Лила была заперта в своей комнате последние два часа; она не выходит, и я думаю, что она плачет. Этот ублюдок. Лэндон, это он. Ты должен прийти, потому что Лила не открывает мне дверь, – выпалила она на одном дыхании. – Мэддокс! Ты слушаешь?

Я уже мчался к нашему дому.

– Иду, – прорычал я.

Красная, горячая ярость текла по моим венам, и я проглатывал ее, но она росла в моем животе. Я чувствовал, как она колотится в моей крови, порочная и жестокая.

Если бы Лэндон причинил моей Лиле хоть какую-то боль… если бы он причинил ей боль…

Я поднимался по лестнице по две за раз, спотыкаясь в спешке, но мне было все равно. Дверь в ее квартиру была открыта, и я протиснулся внутрь. Райли ходила взад-вперед по их гостиной, на ее лице отразилось беспокойство. Колтон стоял, прислонившись к стене, и тоже выглядел немного задумчивым. Это был единственный раз, когда я видел их двоих в одной комнате, не вцепившихся друг другу в горло.

– Мэддокс, – сказала Райли, увидев меня с облегчением.

Я прошел мимо нее и встал перед спальней Лилы. Дверь была заперта, как и сказала Райли.

– Лила? – позвал я, прижавшись ухом к двери. Было слышно ее всхлипывание.

Она плакала?

Блядь, нет.

БЛЯДЬ, НЕТ.

У меня свело живот, когда я ударил кулаком в ее дверь.

– Лила, открой дверь.

Ответа от нее не последовало.

– Открой эту чертову дверь, или я ее выломаю. Поверь мне, я это сделаю.

– Уходи, – слабо позвала она.

Мое сердце замерло.

– Лила, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко. – Детка, открой дверь. Пожалуйста.

– Просто… уходи, Мэддокс.

Мои глаза сузились, и я прислонился лбом к ее двери.

– Не делай этого со мной. Не закрывай меня. Не прячься от меня. Я не собираюсь уходить, и ты чертовски хорошо это знаешь. Впусти меня, Лила.

Что бы Лэндон ни сделал с моей девушкой, он собирался сожалеть об этом до конца своей гребаной жизни.

– Если ты не откроешь дверь, я подумаю о самом худшем, и я собираюсь выследить Лэндона… и сегодня вечером я могу оказаться в тюрьме.

Меня не волновало, что я собирался провести остаток своей жизни в тюрьме, потому что я все равно собирался выследить Лэндона в любом случае, даже если она откроет дверь.

Он заставил ее плакать – это была смертная казнь.

– Ты никого не убьешь, – пробормотала она через дверь.

– Тогда открой дверь, – сказал я.

Кто-то шаркнул вокруг, а потом она отперла и открыла дверь. В поле зрения появилась Лила, но она держала голову опущенной, ее черные волосы закрывали половину ее лица.

Я положил палец ей под подбородок и приподнял ее голову. Ее глаза были красными, но слез не было видно.

– Я не плачу, – неохотно сказала она. – Я не плачу.

Это было правильно.

Лила никогда не плакала, кроме одного дня в году. Она ненавидела быть уязвимой, и единственный раз, когда она позволяла себе быть такой, был день смерти ее родителей.

Ее щеки раскраснелись, а глаза покраснели – явный признак того, что она хотела плакать, но сдерживала слезы.

Лила прижала ладонь ко лбу и зажмурила глаза.

– Я просто… Боже, он сделал из меня дуру.

– Что он сделал? – спросил я сквозь зубы.

– Я была его развлечением, – сказала Лила тихим голосом. Она вытерла щеки, хотя слез не было видно. – И он изменял мне… со своей бывшей. Думаю, теперь они снова вместе, но он был трусом и не сказал мне. Я не понимаю. Почему он… почему он трахнул меня… если он уже вернулся к ней? Я имею в виду, что он фактически изменял нам обоим.

Райли тихо выругалась позади меня.

– Он мертвое мясо, – шипел Колтон.

Гнев закипал в моем животе. Чем больше она говорила о своем положении, тем злее я становился.

Это поглотило меня, и моя кожа чесалась от желания отомстить, причинить ему боль, как он причинил Лиле.

Моей Лиле.

Мои пальцы сжались в кулаки, когда ярость скользнула сквозь меня, как кислота, обжигая мой желудок.

Райли протиснулась мимо меня и заключила Лилу в объятия. Она что-то прошептала ей, и Лила кивнула. Они тихо разговаривали друг с другом.

– Я больше зла, чем обижена. Смущенная еще и потому, что я позволила ему прикасаться ко мне… у нас был секс… потому что я доверяла ему.

Лила подняла голову, ее взгляд мгновенно нашел мой.

– Мэддокс… – сказала она, но ее глаза вспыхнули, вероятно, от того, что она увидела выражение моего лица. – Мэддокс, нет.

Лила вышла вперед, вытянув руки, словно желая схватить меня, но я уклонился от ее рук.

Она позвала меня вдогонку, когда я вышел из квартиры.

– Мэддокс!

Я не слушал; Я был слишком далеко, чтобы остановиться сейчас.

Я бросился вниз по лестнице быстрее, чем мог, и забрался в машину. Дверь со стороны пассажира захлопнулась, и я поднял голову. Колтон уселся на сиденье.

– Ты меня не остановишь, – прорычал я.

– Нет, я иду с тобой. – Он хрустнул костяшками пальцев, его губы расплылись в смертельной ухмылке. – Он трахался с одной из наших.

Нарушив все известные правила дорожного движения, через две минуты мы были у квартиры Лэндона.

– Держись подальше от этого, – предупредил я Колтона. Моя Лила, моя борьба.

– Я позволю тебе выбить из него все дерьмо, но я здесь только для того, чтобы удержать тебя от его убийства.

Колтон позвонил в дверь. Я услышал пронзительное хихиканье через дверь – женщина – и гнев закипел глубоко в моих венах. Она бурлила жаждой разрушения.

Я не мог ясно мыслить, черт возьми, я не мог.

Все, что я мог видеть, были грустные глаза Лилы и покрасневшие щеки, когда она пыталась сдержать слезы внутри.

Дверь открылась, и появился Лэндон.

Его глаза расширились от шока, и я двинулся вперед. Он, спотыкаясь, вернулся в свою квартиру, разинув рот, как рыба, вытащенная из воды.

– Какого хрена? – выпалил он. – Вы не можете просто так войти внутрь.

– Мы не можем? – усмехнулся Колтон.

– Что происходит? – спросила женщина. Она была частично обнажена, выражение ее лица говорило мне, что ее только что трахнули несколько раз.

Лэндон указал на дверь.

– Убирайтесь к черту из моей квартиры. Сейчас же.

Я сделал шаг вперед, обещая насилие. Он видел меня насквозь, и его глаза потемнели. Он толкнул меня в плечи, желая утвердить свое превосходство в этой битве, и я сорвался.

Бросившись вперед, я схватил его за горло. Он быстро ответил, нанеся удар мне в живот. Я быстро навалился на него, и мы оба врезались в его стеклянный стол в гостиной.

– Боже мой! – закричал пронзительный голос.

Я почувствовал, как его нос хрустнул под силой моего удара. Он был настолько громким, что вибрировал в моих ушах.

Схватив его за волосы, я снова и снова бил его по лицу.

– Ты, – удар, – блядь, – удар, – не уйдешь, – удар, – так легко, – удар, – после того, как причинил боль, – удар, – Лиле.

Он подорвал доверие Лилы и поставил ее в неловкое положение, изменив ей. Ублюдок.

Лэндон боролся со мной и ударил меня в челюсть с такой силой, что я отшатнулся. Все, что я мог слышать, это звук ударов кулаков о плоть. Кровь потекла из моего носа, и я снова и снова бил его кулаком по ребрам.

– Остановись! Помогите! Кто-нибудь, помогите! – Глупый голос снова закричал.

Я отвел кулак назад и вонзил его ему в живот. Он кашлял и брызгал кровью. Звезды вспыхнули перед моим взором, когда он попал мне в голову, но я стряхнул это.

На костяшках моих пальцев была кровь, но я не мог остановиться.

– Мэддокс! Мэддокс, нет.

Лила. Ее голос пробился сквозь красный туман, и я моргнул, увидев окровавленное лицо Лэндона.

Руки схватили меня за спину и руки, пытаясь оттащить от Лэндона. Мои глаза встретились с карими глазами Лилы, и она выглядела совершенно… обезумевшей.

Для Лэндона? Ради этого гребаного мудака?

Лила захныкала.

– Ты ранен. О Боже, Мэддокс. О, нет.

Я?

– Ах, черт, – взревел Колтон. – Она вызвала полицию. Дерьмо!

Лицо Лилы сморщилось, и она прижалась лицом к моей шее.

– Нет, нет, нет.

Я отшатнулся от Лэндона, и его сучка вышла вперед, упав на колени рядом с ним.

– Мэддокс, – тихо сказала Лила.

– Я держу тебя. – Я обвил ее рукой, поднимая так, чтобы ее ноги болтались в дюйме от земли.

Она издала сдавленный всхлип.

– Нет. Они заберут тебя. Лэндон, вероятно, выдвинет обвинения. Зачем ты это сделал?

Зачем?

Блядь, зачем?

Потому что я не могу вынести мысли о том, что тебе больно. Потому что, наблюдая за тем, как ты сдерживаешь слезы из-за такого мудака, как Лэндон, я схожу с ума. ПОТОМУ ЧТО ОН, БЛЯДЬ, СДЕЛАЛ ТЕБЕ БОЛЬНО.

У меня никогда не было возможности сказать ей об этом. Взглянув через ее плечо, я увидел полицейских, идущих по квартире. Они огляделись, изучая беспорядок.

– Это он, офицер, – крикнула женщина, указывая на меня.

Лила тряхнула головой, крепче прижавшись ко мне. На моих руках была кровь Лэндона; Я вломился в его дом… отсюда не выбраться. И я ничуть не сожалел о том, что превратил Лэндона в свою боксерскую грушу.

– Колтон отвезет тебя домой, Лила, – прохрипел я ей на ухо.

Она упрямо покачала мне головой.

– Я иду с тобой.

– Нет, – невозмутимо ответил я, сжимая рукой ее подбородок. Я заставил ее посмотреть на меня. – Колтон проводит тебя домой, увидимся утром.

– Но…

– Нет, Лила.

Ее лицо ожесточилось.

– Ты не указываешь мне, что делать.

– Я говорю, прямо сейчас. Делай, что тебе говорят. – Она оскалилась. Лила была упряма как черт, и я знал, что она будет сидеть со мной в тюрьме, если я не доставлю ее домой. Я ни за что не позволил бы ей провести ночь в камере, даже если бы она была со мной. – Пожалуйста.

Я поставил ее на ноги, и ее подбородок задрожал. Она повернулась к полицейским.

– Это всего лишь недоразумение, офицеры. Это моя вина.

– Недоразумение или нет, но вы арестованы. – Один из офицеров смотрел прямо на меня. Я согласно кивнул. Спорить с ними было бесполезно.

Колтону пришлось оттаскивать Лилу от меня, так как я был в наручниках, руки за спиной.

– Пожалуйста, – взмолилась Лила. – Могу я просто… обнять его?

Офицер, который надел на меня наручники, подозвал ее. Она подошла ближе ко мне, прижалась носом к моему горлу.

– Мне жаль. Это моя ошибка.

Лила всхлипнула, и мое сердце сжалось. Мои губы коснулись ее лба, и она обняла меня крепче.

– Мне жаль.

– Я держу тебя, – снова сказал я.

Ее заплаканные глаза были последним, что я увидел, когда они оттолкнули меня от нее. Лила подняла руку и коснулась своего ожерелья ловца снов на шее, как будто это успокаивало ее.

Меня это выпотрошило, потому что она плакала из-за меня.