Текст книги "Веление сердец"
Автор книги: Лаура Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Меган снова внимательно посмотрела на него.
– Я понимаю вашу ярость, – сказала она наконец. – Только обдумайте всю ситуацию еще раз, может быть, дела обстоят совсем не так, как они представляются вам в данный момент. Вы устали, голодны, и вы еще не выздоровели.
Кассиан упрямо покачал головой.
– Она ушла с моим злейшим врагом. Я мог бы понять все: что она ушла в монастырь или вернулась в свою семью, что она последовала за честным человеком или из страха перед чумой покинула город и отправилась к родственникам – что бы она ни сделала, я бы мог понять это. Но сэр Болдуин Гумберт – мой злейший враг, он отнял у меня все, чем я владел. То, что Катрин ушла с ним, нет, этого я не могу пережить. За это она заслуживает мое полное презрение. Она отвратительна мне.
С этими словами Кассиан повернулся и ринулся на площадь перед церковью, где уже собралась большая толпа, чтобы послушать аскета, который начал громко говорить.
Кассиан опустился на большой камень недалеко от толпы. Он до смерти устал, он опустил голову на грудь и забылся. Он даже не заметил, что некоторые люди бросали ему под ноги мелкие монеты, как будто он был нищим. Он долго сидел так, забыв обо всем на свете. Им овладело отчаяние. Охотнее всего он остался бы на этом камне навсегда. В его жизни не было больше ничего, что могло бы его порадовать. Горе и бессилие окончательно овладели им. К этому добавились слабость во всем теле, усталость, голод и жажда. Он не ел ничего с утра, кроме сухого куска хлеба, и не пил ничего, кроме маленького стакана воды. Солнце заходило, и его желудок урчал, как будто в нем поселился целый пчелиный улей.
Наконец толпа стала расходиться. Кассиана толкнули, и он чуть было не упал с камня, если бы кто-то вовремя не поддержал его за руку. Кассиан поднял глаза и увидел прямо перед собой лицо аскета.
– Ну, мой брат, – сказал аскет, глядя на него дружелюбно и заинтересованно. – Как ты попал на этот камень? Похоже, что ты пережил тяжелые времена.
– Можно сказать и так, – ответил Кассиан и, как ему показалось, коротко рассказал о том, что с ним случилось.
Аскет внимательно выслушал его, он даже присел рядом с Кассианом на камень. Наконец, когда Кассиан окончил, он вздохнул и сказал:
– Ну, не все наши пути ведут нас прямо к цели, часто мы должны идти в обход, чтобы в конечном счете добраться туда, где наше настоящее место, но целью всегда является внутренний свет Божий.
Кассиан посмотрел на него.
– Я не понимаю вас.
Аскет засмеялся и протянул ему руку.
– Говори мне «ты». Все люди равны перед Богом. Никто не заслуживает того, чтобы к нему обращались на «вы», даже король не заслуживает. – Он рассмеялся. – Меня зовут Джордж Фокс.
Кассиан также представился, затем спросил:
– Кто ты, Джордж Фокс? Бродячий проповедник?
– Да. Нет. Может быть. Кто точно знает, кем он является на самом деле? Мы ищущие. Все! Я искал Бога, всю мою жизнь я больше ничего другого не делал, часто я брал Библию и шел в мир, сидел на высоких деревьях и в безлюдных местах, пока не начиналась ночь. Часто я бродил ночью, горюя о самом себе, потому что я всегда в горе. Я был таким, как ты сейчас, Кассиан. – Он коснулся своей большой теплой рукой на одно мгновение руки молодого лорда, затем продолжил: – Но теперь Господь показал мне путь и проявил свою любовь ко мне, которая бесконечна и вечна, и она превосходит все, что имеют люди или что они могут узнать из истории или из книг. С тех пор я счастливый человек.
Кассиан задумчиво кивнул.
– Я уже несколько лет желал стать счастливым человеком или по крайней мере довольным, но несчастья навалились на меня, и я даже потерял веру, веру в любовь, я имею в виду, у меня сейчас нет ничего, кроме Бога.
– Тогда пойдем со мной, – позвал Кассиана Джордж Фокс, – или у тебя есть что-то, что тебя держит здесь?
– Нет, ничего, совсем ничего. А куда ты идешь?
– Туда и сюда. Я иду из города в город, из деревни в деревню, от пруда к пруду. Я хочу, как можно большему количеству людей проповедовать слово Божие и донести до них свидетельство любви Иисуса. Я хочу объяснить им, что лучше оставить этот пустой мир и начать искать истинный свет.
– Свет? О каком свете вы говорите?
– Святой Дух зажег в каждом из нас свет. Только от нас зависит, чтобы мы почувствовали в себе этот внутренний свет и последовали за ним. Для нас, квакеров, это главное содержание веры. Кто следует за светом, тому не нужны ни проповедники, ни священники, ни церкви. Свет поднимается над человеческим разумом и даже над Библией, потому что он разговаривает с Богом душой.
– Я видел этот свет, – сказал Кассиан и внезапно почувствовал, как сердце сильно забилось в его груди, как будто хотело выскочить из нее. Его охватило волнение. – Я видел его, – повторил он. – Только несколько дней назад, я был близок к смерти в госпитале для бедных, там во сне мне явился свет, он был в конце длинного темного туннеля.
Джордж Фокс медленно кивнул.
– Ну, теперь ты также избранный. Не горюй больше о жене, которая бросила тебя. Это была воля Божия. Его пути бывают иногда каменистыми, а теперь вставай и пойдем.
– Куда?
– О, в дом сэра Вильяма Пенна. Он один из нас, хотя и служит в армии. У него сервируют хороший обед, и у него есть перспектива на будущее. Нам не следует отклонять его предложение.
Глава 12
Дэвид Журдан добрался до Лондона незадолго до того, как закрывались городские ворота. С последними лучами заходящего солнца он скакал по пустынным улицам и видел при этом бесчисленные дома с нарисованными на их дверях или стенах белыми крестами. Он разыскал госпиталь для бедных, в котором монахи тотчас сообщили, что описанный им мужчина покинул госпиталь на своих собственных ногах. Уже темнело, и Дэвид искал прибежище на ночь.
Большинство постоялых дворов было закрыто, наконец вблизи Уайтхолла он нашел еще открытую гостиницу.
Он поставил свою лошадь в конюшню и вошел. Хозяин сидел на стуле за стойкой и спал, грудь его ритмично опускалась и поднималась, а из открытого рта раздавался громкий храп.
За деревянным столом у камина сидела молодая женщина и тихонько плакала. Ее плечи дрожали, слезы стекали по ее щекам и падали на платье.
Дэвид огляделся. Кроме хозяина и молодой женщины, в комнате никого не было. Он осторожно подошел к женщине и сел напротив нее на деревянную скамью.
Затем он громко вздохнул. Молодая женщина взглянула на него. Она была ослепительной красоты, что Дэвид заметил с первого же взгляда. Светлые волосы блестящим шелком падали на ее плечи, большие серые глаза были мокрыми от слез, нежные крылышки носа дрожали.
– Что с вами? – спросил Дэвид тихо. – Я могу вам помочь?
Молодая женщина покачала головой и глубоко вздохнула.
– Нет, я думаю, мне никто не может помочь, – прошептала она едва слышно и прикусила свои бескровные губы.
– Но если вы расскажите мне о своем горе, возможно, вместе нам удастся найти какое-нибудь решение, – попытался утешить ее Дэвид.
Девушка в немом отчаянии покачала головой. Дэвид сочувственно вздохнул, потом встал, чтобы разбудить хозяина.
– Мне нужна комната на ночь, сытный ужин и глоток вина были бы также не лишними. Принесите стакан и молодой женщине.
Хозяин кивнул и вздохнул.
– Бедная девочка, – сказал он.
– Вы знаете, что с ней случилось?
– Нет, но ее я знаю и давно. Она дочь лучшего портного в Лондоне. Ее родители умерли от чумы, пару недель назад сгорели также дом и мастерская, а она сама в разорванном платье пришла ко мне. С тех пор она плачет весь день, и никто не знает, что же с ней случилось. Она совсем не ест.
– Ну, тогда принесите для нее тарелку, положите на нее приличный кусок мяса или пожарьте пару яиц с ветчиной.
Хозяин с сомнением приподнял брови.
– Я не знаю, удастся ли вам заставить ее покушать, даже моей жене это не удалось, а она-то хорошо умеет ладить с женщинами.
– Давайте, по крайней мере, попробуем.
Дэвид вернулся к столу, и хозяин почти сразу принес две тарелки, кастрюлю с пожаренной курицей, савойскую капусту и свежеиспеченный хлеб.
Девушка даже не взглянула.
– Давайте, – нежно сказал Дэвид. – Съешьте кусочек, вы должны поддержать себя: обессиленная, вы не сможете бороться.
– От… откуда вы знаете, что я должна бороться? – тихо спросила молодая женщина.
– Об этом нетрудно догадаться, хозяин рассказал мне, что вы потеряли свою семью и свое состояние, и мне кажется, что это еще не все.
Молодая женщина кивнула, затем медленно протянула руку и взяла тонкий кусочек хлеба, откусила от него и положила его назад на тарелку.
– Как вас зовут? – спросил Дэвид.
– Летиция Фезер, – ответила она.
– Лорд Дэвид Журдан, я живу вблизи Ноттингема.
Дэвиду удалось сделать поклон, сидя за столом, что заставило Петицию улыбнуться.
– Что привело вас в Лондон, милорд? – робко спросила она.
– Я ищу одного человека, он мой лучший друг, может быть, вы даже его знаете, его зовут Кассиан Арден, он работал в порту до тех пор, пока его не забрали в госпиталь для бедных.
Летиция покачала головой.
– Нет, я никогда не слышала о нем, вероятно, он умер в госпитале.
Дэвид покачал головой.
– Я был там, посмотрел на больных, Кассиана среди них нет, к тому же один монах сказал, что он покинул госпиталь живым и, как он выразился, на своих собственных ногах. Куда, как вы считаете, Летиция, может обратиться человек, у которого нет ни одного пенни в кармане и который никого не, знает в этом большом городе и нуждается в ночлеге.
– Большинство спят на берегу Темзы, там довольно тепло. На хлеб они выпрашивают на церковной паперти, но теперь во времена чумы лондонцы неохотно бывают на воздухе, они боятся заразы. Ваш друг, скорее всего, нашел приют в монастыре.
– Я благодарю вас, Летиция. Готовы ли вы показать мне завтра утром городские монастыри? Лондон мне незнаком, а я не хочу тратить время попусту или же у вас есть какие-то более интересные планы.
Молодая женщина отрицательно покачала головой.
– Пойди с ним, Летиция, – посоветовал хозяин. – Тебе надо выйти на воздух, прогулка по городу пойдет тебе на пользу.
Дэвид благодарно кивнул хозяину.
– В таком случае мы встречаемся здесь завтра утром на рассвете.
Летиция вздохнула.
– Хорошо, – сказала она потом. – Встречаемся на рассвете, я буду здесь.
В доме Вильяма Пенна Кассиан в первый раз за долгое время почувствовал себя как дома, в замке Арденов. Он осмотрел шелковые ковры, которые были развешаны по стенам, восхитился мебелью, искусно украшенной резьбой. Сам Пени, обладавший высоким чином в армии, был одет в бархатный халат и встретил Кассиана как старого знакомого.
Разговор за столом в основном касался политических вопросов, и Кассиан был удивлен тем, какой живой интерес к ним проявлял Джордж Фокс.
– Восстановление монархии – только вопрос времени, – объяснял Джордж Фокс. – Король Карл Второй терпим в вопросах веры, я уверен, что он позаботится о том, чтобы все религиозные группы могли жить в мире друг с другом.
Вильям Пенн с сомнением покачал головой.
– Не говори так, Джордж, мой друг. Король – веселый, любящий пожить парень. Вино, женщины, песни – вот его главные занятия в Париже. Он должен будет терпеть строгих пуритан, хотя они ответственны за смерть его отца. Сам он принадлежит к англиканской церкви, но и против католицизма он ничего не имеет. Для нас же, квакеров, наступят тяжелые времена.
– Значит ли это, – спросил Кассиан, – что католикам снова вернут их владения, которые украли у них пуритане, если король вернется назад в Лондон?
Вильям Пенн внимательно посмотрел на Кассиана.
– Вы также принадлежите к аристократам, которые потеряли все свое состояние, не так ли? Нет, я боюсь, что я не могу вас обнадежить. Король обеднел, какое-то время он будет жить как нищий. Он даже не сможет позволить себе порвать с пуританами. У них есть деньги, деньги, которые нужны королю, если он снова хочет занять трон Англии.
Кассиан опустил голову, но Вильям Пенн сильно хлопнул его по плечу, налил ему стакан вина и чуть склонился над столом.
– Есть другие пути заново построить свою жизнь, – сказал он тихо, но серьезным голосом. – Я тоже потерял несколько своих имений из-за пуритан, только я уверен, что мне удастся получить в качестве возмещения у короля землю в Новом Свете, в Америке. Если вы хотите, я охотно приглашу вас с собой.
– Пригласите? Куда?
Пенн засмеялся.
– Ну, не прямо сейчас, но я все же уверен, что приблизительно через полгода я получу землю в Америке. Поезжайте туда, если только захотите, то вы создадите в Новом Свете свой собственный новый свет. Начните еще раз с начала. Здесь, в Англии, пройдут еще долгие годы, пока будут восстановлены закон и порядок и люди получат назад все, что у них конфисковали.
В разговор вмешался Джордж Фокс.
– Я так же ношусь с мыслью построить в Новом Свете мой собственный новый свет. Свет, в котором все будут равны и будут соблюдать Божий заповеди. Мир, который я создам своими собственными руками. Там много необработанных земель, необходимо выкорчевать леса, осушить болота, построить дома, улицы, школы. – Он рассмеялся. Этот его смех шел буквально из глубины души. – Разве это не милость Божья, что мы еще раз получаем возможность построить собственными руками рай по нашему разумению и по заповедям Божиим. Счастье, Кассиан Арден, не в имениях, а в вере? Ты скоро это поймешь.
Кассиан покачал головой.
– Несколько дней назад я поклялся бы, что единственное действительное счастье можно найти в любви.
– А что же здесь не так? – полюбопытствовал Вильям Пенн.
– Ну, я думал о любви к одной женщине.
Оба мужчины рассмеялись. Их смех был полон сочувствия.
– Поверьте, мой друг, нас всех уже однажды бросили или обманули, предали или продали, с женщинами иначе не бывает. Давайте выпьем, забудем этих женщин и порадуемся, что мы снова получили шанс начать все сначала.
Вильям Пенн поднял стакан.
– За Америку, за Новый Свет.
– За Америку, – повторил Джордж Фокс и также поднял свой стакан.
– За Новый Свет, – сказал Кассиан и чокнулся с двумя своими новыми друзьями.
Глава 13
Солнце достигло своего зенита и посылало нестерпимо жгучие лучи на выжженную землю в имении Журданов, хотя уже наступил сентябрь. Прохладные дождливые дни в августе позволили людям поверить, что солнце преждевременно отправилось на покой, но получилось наоборот: солнце, казалось, еще раз собрало все свои силы.
Катрин надела соломенную шляпу с огромными полями, чтобы защитить лицо от солнца. Ее белое легкое платье из льна вилось вокруг ее ног, когда она гуляла в маленьком лесочке вдоль главной дороги, ведущей к Лейчестеру. Ее рука почти беспрерывно касалась расшитого пояса, который когда-то принадлежал матери Кассиана, а он подарил его ей. На вопрос леди Элизабет, куда она идет, Катрин ответила, что хочет посмотреть, не осталось ли на опушке леса ежевики и малины. Она даже захватила с собой маленькую корзиночку. В действительности же, она высматривала Дэвида. Он все еще не вернулся из Лондона, у нее до сих пор не было вестей о Кассиане. Она не знала, жив ли он, как идут у него дела. Тоска по нему разрывала ее сердце почти на кровавые кусочки, и она поклялась себе, что как только сможет, то покинет имение Журданов и вернется к Кассиану. Слухи о восстановлении монархии добрались уже и до замка. Парламент ежедневно издавал новые указы, чтобы на следующий день отменить их. Все шло вверх дном, и Катрин не рассчитывала на то, что влияние сэра Болдуина в этом хаосе может оказаться настолько большим, чтобы причинить вред ее семье. Кроме того, ее родители взаимно поддерживали друг друга и вдобавок был еще Дэвид. Кассиан же, напротив, был совсем один. Да, она правильно поступила несколько недель назад в Лондоне, решив вернуться с сэром Болдуином домой, этим она спасла жизнь Кассиану, и, совершенно точно, сейчас его раздирает такая же тоска по ней, как и ее по нему.
Катрин была настолько погружена в свои мысли, что не заметила всадника, медленно приблизившегося к ней в тени деревьев.
– Бог в помощь, моя дорогая.
Голос сэра Болдуина прервал ее мысли. Тот соскочил с лошади, похлопал ее по шее и отпустил на пару шагов полакомиться свежей травой у обочины.
– Ну, как я вижу, вы отдыхаете на свежем воздухе, это хорошо, даже очень хорошо. Ваша кожа порозовела, и выглядите вы намного лучше, чем несколько дней назад, тем не менее я вижу, что вы разоделись, как настоящая шлюха. Разве вы забыли, что я терпеть не могу роскошные наряды?
Он собрался похлопать ее по щеке, но Катрин отклонилась, чтобы избежать его прикосновения.
– В чем дело? – прикрикнул на нее сэр Болдуин. – Ты принадлежишь мне. Я имею право тебя касаться, или ты позабыла, что являешься моей должницей?
То, что он заменил вежливое «вы» на фамильярное «ты», было для Катрин знаком того, что он очень рассердился, а также крайне презрительного отношения сэра Болдуина к ней.
Она сняла шляпу и сверкнула глазами на сэра Болдуина.
– Я не являюсь вашей должницей, совсем нет, вы меня шантажировали, угрожали мне, хотели отправить на смерть Кассиана. Я поехала с вами не добровольно, а только потому, что вы вынудили меня. Мое отношение к вам не изменилось, наоборот, вы противны мне до глубины души.
Сэр Болдуин ухмыльнулся. Нет, он не ухмыльнулся, только лицо его противно исказилось. Тонкие губы открыли его желтые зубы, глаза превратились в маленькие щелочки.
– Мне безразлично, противен я тебе или нет, – прошипел он. – Я требую только, чтобы ты была мне послушна.
– Зачем тогда вы настаиваете на свадьбе?
Болдуин шагнул вперед, схватил Катрин за волосы и так сильно потянул их, что она вскрикнула от боли.
– Времена меняются, моя дорогуша, вполне возможно, что страница скоро перевернется. Я по-прежнему друг всех людей, но если я вскоре свяжу себя браком с аристократами, принадлежащими к англиканской церкви, я буду застрахован со всех сторон. Моя любовь к тебе держится в определенных границах, однако благодаря твоему приданому границы моих владений расширятся. Кроме того, я признаю, что у тебя многообещающее тело. Мне доставит радость завладеть им и выдавить из него малейшие воспоминания об этом слабаке Кассиане Ардене. Ты будешь носить в себе мое семя, я тебе это обещаю, хочешь ты или нет.
Он еще сильнее потянул Катрин за волосы, так, что она застонала, затем другой рукой он схватил ее за пояс и грубо рванул его с ее талии. Услышав, как она закричала от ужаса, он засмеялся и еще сильнее потянул ее голову вниз так, что Катрин уже взвыла от боли.
– Я научу тебя повиноваться, – пообещал он, в то время как его рука ухватилась за вырез ее платья и рванула его вниз. – Ты стоишь теперь не больше, чем служанка, и ты будешь одеваться теперь как служанка. Нашего Господа не прельстишь нарядами, меня также. Я не потерплю, чтобы моя будущая супруга предавала своей внешности больше значения, чем послушанию и любви к своему жениху.
Он еще раз рванул ее платье, сорвал бант с ее волос и наклонился к ее лицу так, что она почувствовала его зловонное дыхание, затем он раздвинул своим языком ее губы, отчего Катрин чуть не стошнило. Другая рука сэра Болдуина сдавила ее грудь так сильно, что она чуть не задохнулась. На одно мгновение она словно оцепенела, затем пробудились ее гордость, мужество и боевой дух. Она подняла коленку и изо всех сил ударила сэра Болдуина в самое чувствительное место.
– Ой! – Он выпустил ее и, прижав обе руки к ушибленному месту, согнулся. – Ты мне за это заплатишь, – прохрипел он с искаженным от боли лицом.
Однако его угроза не произвела на Катрин ни малейшего впечатления. Она, придерживая разорванное платье, побежала назад в замок, назад под защиту своей семьи.
Одна в своей комнате она понемногу начала успокаиваться. Она все еще чувствовала мокрые губы Гумберта на своих, его грубые руки на своей груди. Ее тошнило, когда она об этом думала.
– Я не могу выйти за него замуж, – пробормотала она тихо, слезы душили ее. – Какую бы беду он мне не принес, я не перенесу брака с ним. Я умру еще до окончания медового месяца. – Она подошла к окну и невидящим взглядом уставилась вдаль. Внезапно она сжала руку в кулак, подняла ее и ударила по подоконнику. – Я не могу жить без Кассиана, я знаю это. Моя семья и без меня справится с Гумбертом, они умны, мужественны и сильны. Мои родители любят друг друга, и они вместе. Мне же Кассиан нужен как воздух, чтобы дышать.
Она снова посмотрела из окна и увидела вдали всадника. Ее сердце от радости забилось быстрее.
«Дэвид, – подумала она. – Наконец-то он вернулся».
Однако вскоре она разглядела, что это сэр Болдуин медленно приближается к замку на своей кобыле. Сэр Болдуин Гумберт, который около часа назад чуть было не изнасиловал ее. О, она знала, что она не сможет отказывать ему, как только они поженятся. Он каждый день будет унижать ее, ранить ее гордость, давить на нее до тех пор, пока совсем не сломает ее.
Неужели нет никакой возможности избежать подобной судьбы? «А если, – подумала она и почувствовала при этом чудесное облегчение, – если я вернусь к Кассиану, мы можем уехать во Францию или отправиться в Шотландию, куда-нибудь, где Гумберт никогда не сможет нас найти. Мои родители потеряют состояние, но, в конце концов, не в деньгах счастье, Однажды, так все говорят, вернется король и все будет по-старому. А до этого в самом худшем случае им придется устроиться у родственников в Ноттингеме. Да, я сделаю это, – решила Катрин, – как только Дэвид вернется и скажет мне, где Кассиан, я отправлюсь к нему, мое место рядом с ним. Я нужна ему гораздо больше, чем имению Журдан и его хозяевам».
Как раз в эту минуту Маргарет позвонила в колокол, чтобы дать знать о том, что ужин готов.
Сэр Болдуин прибыл чуть позже. Он приказал доложить о себе, и лорду Артуру против воли пришлось пригласить его к ужину. За столом он сидел рядом с Катрин, обращался с ней с большой предупредительностью и делал вид, что ничего между ними не произошло.
– Ну? – спросил лорд Артур и удобно откинулся в своем кожаном кресле. – Что нового в Ноттингеме? Как я слышал, сегодня вы были в парламенте.
Сэр Болдуин также откинулся назад и сложил руки у себя на животе.
– Ричард Кромвель, сын нашего любимого лорда-протектора, правит страной по заветам своего отца. Парламент в Лондоне, как всегда, издает важные указы, и парламент в Ноттингеме, к которому принадлежу и я, посильно старается претворить эти указы в жизнь.
– Гм, – произнес лорд Артур. – Парламент занимается своей работой, приятно слышать. Только, как по поводу слухов, что король уже планирует свое возвращение в Лондон.
Сэр Болдуин отмахнулся.
– Не надейтесь, до тех пор, пока в городе не прекратит лютовать чума, король и шага не сделает, чтобы высадиться на нашем острове. Он чертовски долгое время пробыл на континенте. Он выехал из Парижа и пребывает теперь в Нидерландах, но, чтобы править, ему требуются деньги, а у него их не хватает. Вы видите, лорд Артур, что самое лучшее общество разделяет ваши заботы.
Артур Журдан тонко улыбнулся.
– У меня нет забот, сэр Болдуин, я не понимаю, о чем вы говорите. Урожай хороший, и я уверен, что осенью все закрома будут наполнены доверху, скот отлично пасется на лугах. В одном пункте я с вами согласен, дорогой сэр Болдуин, дела идут на подъем.
– Для того чтобы ничего не изменилось по всем пунктам, уважаемая миледи и дорогой милорд, я предлагаю ускорить наше обручение с Катрин, праздник урожая уже сам по себе является большим праздником. Я назначаю новый срок, через две недели, в субботу, мы должны отпраздновать наше официальное соединение.
– Уже через две недели? – леди Элизабет не удалось скрыть своего испуга.
Она озабоченно взглянула на Катрин. Конечно, она заметила, что ее дочь вернулась недавно домой вся запыхавшаяся, с растрепанными волосами и в разорванном платье, и, поскольку вскоре после этого объявили о визите сэра Болдуина, она заподозрила, что между ними произошло и не обошлось без столкновения. Тем не менее, Катрин выглядела абсолютно спокойной. На ее лице играло оживление, щеки порозовели, глаза были ясными.
– Что ты скажешь по поводу этого, Катрин? – осторожно спросила леди Элизабет.
– Решение кажется мне правильным, так как сэр Болдуин проявляет нетерпение, давайте не заставлять его ждать дольше. У меня есть только одно условие, я не буду праздновать до тех пор, пока Дэвид не вернется из Лондона.
Сэр Болдуин насторожился.
– Ваш сын в Лондоне? – с подозрением спросил он. Сэр Артур откашлялся.
– Он отправился в Лондон по делам. Мы ожидаем его со дня на день.
Пока он говорил, он озабоченно и с упреком смотрел на Катрин так, что она наклонила голову и уставилась взглядом в стол.
Возникла ссора, когда ее отец узнал о том, что Дэвид поехал в Лондон.
– Нам нужен каждый человек здесь, в имении, – бушевал он. – Мы не можем позволить себе разъезжать в разные стороны. Никто не знает, что произойдет с нами в ближайшую минуту. Сэр Болдуин только и ждет того, чтобы мы совершили какую-либо ошибку. Я надеялся, что ты будешь по крайней мере вежлива с ним. Мы не можем позволить того, чтобы он стал нашим врагом. Все наше существование зависит от него.
Катрин промолчала и согласно кивнула на слова отца.
– Что же это за дела у вашего сына в Лондоне? У вас нет ничего настолько заманчивого, чтобы вести дела с Лондоном. Вы едва можете прокормить своих людей, несмотря на то, что в этом году хороший урожай, но несколько предыдущих лет были разорительными для вас. У ваших жнецов едва хватает сил шевелить серпами.
– Ваши слова показывают мне, сэр Болдуин, что вы не спускаете глаз с наших владений. Не беспокойтесь о моих людях: до тех пор, пока у нас в замке будет достаточно еды, никто из моих людей голодать не будет.
Из горла Болдуина раздался издевательский смешок, затем он показал на стол.
– Курица на вашем столе слишком костлява, в супе и жиринки не видно, хлеб из самой дешевой муки, а вино такое кислое, что напоминает самое дешевое местное вино, а ваша жена носит одни и те же платья уже несколько лет. О, только… – Сэр Болдуин успокаивающе поднял руку, когда увидел, что при этих словах краска стыда залила лицо леди Элизабет. – Вы не должны стыдиться, бедность не является грехом, так думаем мы, пуритане. Не напрасно мы презираем роскошь. Меня действительно искренне радует, миледи, что вы постепенно, хоть и вынужденно, знакомитесь с настоящими ценностями жизни.
– О, да, сэр Болдуин, и этой честью мы обязаны вам, именно благодаря вам, дорогой друг, мы и познакомились с подобными вещами.
– Оставь, Элизабет, мне не хотелось бы ссориться за обедом.
Лорд Артур коснулся рукой плеча жены и улыбнулся ей ободряюще.
– Чтобы ты ни носила, моя дорогая, для меня ты самая красивая из всех женщин.
– Спасибо, мой дорогой, – ответила Элизабет, затем снова обратилась к сэру Болдуину: – Смотрите и слушайте, сэр Гумберт, вот вещи, которые действительно имеют ценность в жизни: любовь, понимание, забота. Я не думаю, что вы когда-либо переживали подобные чувства.
Сэр Болдуин злорадно улыбнулся.
– Ваша дочь обучит меня подобным вещам. В этой области она обладает достаточным опытом.
Потом он с поклоном поднялся, поблагодарил за обед и исчез, не бросив в сторону Катрин даже взгляда. Едва только он вышел, как все трое Журданов облегченно вздохнули.
– Если в нашей стране все изменится, – констатировала наконец Катрин, – то вполне вероятно, что мне не надо будет выходить замуж за этого негодяя. Я прошу вас, отложите бракосочетание, как-то задержите его, – она прервалась и внимательно, несколько испытующе посмотрела на родителей. – Я не могу выйти за него замуж, при всем моем желании не могу, я принадлежу Кассиану. Я ему нужна больше, чем имению Журданов. У вас, мама и папа, есть вы сами и ваша любовь, у вас есть Дэвид и Джонатан, у Кассиана же есть только я. Позвольте мне отправиться к нему, я вас прошу.
Лорд Артур и леди Элизабет посмотрели друг на друга и вздохнули.
– Если бы это было так просто, детка, мы давно бы это устроили. Ты знаешь, что при мысли о том, что ты будешь в доме сэра Болдуина и целиком в его власти, нам становится не по себе. Однако есть еще кое-что, о чем ты не знаешь. – Леди Элизабет взглянула на мужа: – О Артур, я знаю, что ты не хотел бы вновь вспоминать об этом, но Катрин достаточно взрослая, чтобы узнать правду. Она имеет право знать, почему мы настаиваем на том, чтобы она вышла замуж за сэра Болдуина.
Лорд Артур с тяжелым сердцем кивнул.
– Хорошо, скажи ей все.
– Что случилось? Что вы скрываете от меня? – спросила Катрин, и сердце ее сжалось от страха.
– Ты знаешь, что несколько лет назад мы приютили в нашем охотничьем доме преследуемую семью, молодая женщина была беременна, ты помнишь?
Катрин кивнула.
– Однако ты не знаешь, что эта семья планировала покушение на Оливера Кромвеля. Покушение было предотвращено, но участникам полагалась смертная казнь. Итак, сэр Болдуин знает, что мы укрыли государственных преступников от палачей Кромвеля, уезжая, они оставили у нас свое новорожденное дитя: оно должно было жить. Понимаешь, они оставили своего сына Джонатана, чтобы мы спасли и защитили его жизнь. Я все еще продолжаю слышать плач матери, вижу перед собой лицо отца…
– Вы… вы имеете в виду, что Джонатан вовсе не мой брат?
Леди Элизабет улыбнулась.
– В нем не наша кровь, ну и что же с того? Для меня он во всяком случае был и остается моим собственным сыном.
– Для меня, конечно, также, – заключил лорд Артур.
– Плохо то, что сэр Болдуин знает, кто настоящие родители Джонатана. Мальчик, как его отец и мать, должен быть повешен. Болдуин знает, как мы любим Джонатана. Мы никогда не допустим, чтобы и волос упал с его головы. Долгие годы мы регулярно платим Гумберту, чтобы он оставил нам Джонатана, но из года в год сэр Болдуин требует все больше и больше, а сейчас он попросил твоей руки. Мы должны сделать то, что он требует, иначе… – Голос леди Элизабет сорвался, в глазах ее стояли слезы, и она должна была взять носовой платок.
Горло Катрин тоже сжалось:
– Я люблю моих братьев Дэвида и Джонатана одинаково. Я не допущу, чтобы с малышом что-то случилось. Если для этого необходимо выйти замуж за сэра Болдуина, я сделаю это и буду молиться каждый день, чтобы его хватил удар. Ни за какие богатства в мире я бы не пошла на то, чтобы стать женой Болдуина, я слишком люблю Кассиана, люблю его всем моим сердцем. – Она вздохнула. – Но Джонатана я также люблю. Чтобы защитить его, я сделаю все. Все. Итак, я выйду замуж за сэра Болдуина, но мое отвращение и моя ненависть отравят наш брак. Я клянусь в этом, и да поможет мне Бог.
Она выпрямилась и по-боевому выставила вперед подбородок. Потом ей в голову пришло еще кое-что.
