Текст книги "Веление сердец"
Автор книги: Лаура Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Встаньте на колени, – хрипло прошептал он, – и приготовьте все.
– Я готова, – шепотом ответила Джейн. В эту же минуту церковная дверь отворилась, и сэр Болдуин вошел в капеллу. Он зажег факел, который принес с собой, затем опустился на колени перед алтарем и потушил свет.
– Праведному человеку свет не нужен, когда он говорит со своим Господом, не следует отвергать дары Бога.
Сэр Болдуин произнес эти слова негромко, но они отразились от высоких стен капеллы таким эхом, что у Джейн дрожь пробежала по спине. Она ощутила близость священника и схватила его руку. Да, она боялась, очень боялась, но ни за что на свете она не отказалась бы от своих действий.
«Я не делаю ничего плохого, Боже мой, – подумала она. – Ты знаешь, что это так, дай мне мужество и силы».
Священник ответил на ее пожатие руки и предусмотрительно приложил палец к своим губам, чтобы напомнить Джейн, что она непременно должна молчать.
– Господи Боже, – услышали они громкий голос сэра Болдуина. – Это я снова, твой сын и слуга.
Он блеюще рассмеялся, показалось, что в капелле звучит смех из ада.
– Но сегодня, Боже мой, я снова постарался быть справедливым к одному из твоих созданий, ты обманул меня, не так ли, Господи Боже мой. Ты послал в мой дом женщину, так похожую на ту грязную бабу из Лондона. Ты искушал меня, но я устоял. В Лондоне я сделал лишь то, что ты требовал от правоверного, я научил покорности непослушную бабу, я выбил из нее ее греховность и трюкачества, чтобы она не вводила других истинно верующих в искушение. Я посадил в нее мое семя, чтобы отпрыск, появившийся у нее, каждый день был у нее перед глазами и служил ей предостережением, и ты, Господи, послал мне сегодня знак, приведя ко мне женщину, которая была чрезвычайно похожа на грешницу. Она даже несла с собой ребенка. Ты испугал меня, но я сразу же преодолел свой страх и задумался над твоим знаком. Ты послал мне женщину с ребенком, чтобы показать, что мои действия в Лондоне были праведными, они были правильны и сделаны во имя твое. Я благодарю тебя, Господи, что ты доверяешь мне выполнение таких ответственных приказов.
Сэр Болдуин униженно наклонил голову. Когда он снова поднял ее, он испустил громкий крик, достигший дворцовой кухни и до смерти испугавший старую Энн.
Широко раскрытыми от ужаса глазами сэр Болдуин смотрел на алтарь, на сына своего любимого Господа на кресте, вокруг головы которого вместо тернового венца образовался нимб из света.
Потеряв всякое соображение, сэр Болдуин уставился на светящийся нимб вокруг головы Христа, а затем, заикаясь и дрожа всем телом, начал читать «Отче наш».
Отче наш, Иже ecu на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.
«Аминь!» прозвучало как рыдание, а потом зубы сэра Болдуина застучали от страха, когда внезапно он услышал глухой голос, который достигал каждого уголка маленькой капеллы. Ночью это звучало ужасающе.
– Ты считаешь себя верным слугой своего Господа, ты, земляной червь? – прогремел голос.
Сэр Болдуин раскрыл рот, но мог только заикаться, не находя ни одного слова. У него отказывал язык, едва он услышал голос, прозвучавший в церкви, подобно иерихонской трубе.
– Я… я… о Господи… – выдавил он, протянул руки, беспомощно огляделся по сторонам и охотнее всего бросился бы бежать, если бы ноги у него не отказали.
– Отвечай!
– Я сделал то, что ты мне поручил, Господи. – Голос сэра Болдуина едва можно было понять. Он говорил хриплым шепотом.
– Наступило время признаться во всем! – снова прогремел голос. – Я вызываю тебя на суд, признавайся, тогда ты будешь прощен. Ты действовал именем Бога, когда лишил Арденов их владений!
– Я… я хотел только…
– Отвечай!
– Они католики, – осмелился возразить сэр Болдуин, однако не очень настойчиво.
– Кто тебе сказал, что католики хуже, чем пуритане? Ты поставил себя сам на место Бога, когда взял у них то, что было им однажды дано. А что же с Журданами? Как ты поступил с ними?
– Они действовали против законов Кромвеля.
– Ты забыл, что должен подчиняться только закону из десяти заповедей.
Голос стал еще громче. И сэр Болдуин задрожал еще сильнее. Он бросился на пол перед алтарем и начал визжать.
– Я сделал только то, что ты мне приказал.
– Ты причинил горе двум семьям, отнял у них имения и честь, кроме того, ты изнасиловал в Лондоне девушку, не так ли?
– Я во всем признаюсь, Господи, я признаюсь во всем, и я каюсь, но ведь человек должен держаться также законов той страны, где он живет, я слуга двух господ. Господи, что мне делать?
– Ты ничтожество, Болдуин Гумберт, ничтожество, ты не только неверующий, ты самая паршивая овца в стаде, иди и покайся в своих грехах, пока за тебя не возьмутся другие.
– Да, Господи, я обещаю это. Все, что ты хочешь, я обещаю тебе. Я буду послушен, как самый покорный из твоих слуг, я сделаю все, чтобы тебе понравиться. Я буду истинным пуританином. Да, Господи, да, непременно буду, я клянусь твоим именем, что буду.
Слова срывались у него быстрее, чем он успевал соображать. Страх полностью затмил его сознание, пронзил его до глубины души, но, несмотря на раскаяние, о котором он говорил, ноги и руки функционировали у него снова безупречно. Он поднялся, оставив свой плащ лежать на полу, и выбежал из церкви, как будто за ним гнались все черти преисподней.
Так быстро, как только он мог, он выскочил из капеллы, продолжая кричать:
– Да, Господи, я сделаю все! Все, что ты хочешь! Я твой покорный слуга, Господи!
Добравшись до двери, он схватился за ручку, как за спасительный якорь, всем своим весом надавил на дверь, которая со скрипом поддалась, и выскочил на улицу со скоростью ветра. Затем, даже не закрыв за собой двери, он помчался к замку, последнее, что видели Джейн и Джекоб, были летящие фалды его камзола.
– Ох, а могло бы и не повезти, – сказала Джейн и тихонько рассмеялась.
– Он трус, – ответил Джекоб. – Он склоняется перед каждым, кто сильнее его.
Он посмотрел на Джейн, которая все еще держала в руке свечу, отблеск которой образовал нимб вокруг Иисуса.
– Я благодарю вас, Джейн, предсказательница из имения Журданов, я очень благодарен вам, без вас я бы всю оставшуюся жизнь так и скрывался бы в убогой хижине, ропща на Бога. Вы показали мне, что мужество и воля к борьбе обратят в бегство любого противника.
Он помолчал и внимательно посмотрел на женщину перед собой. Он только сейчас рассмотрел ее как следует. Он увидел узкое лицо, теплые дружелюбные глаза.
– Я благодарю вас, – повторил он. – Вы спасли мне жизнь.
– Прекратите, Джекоб. Когда я встретила вас сегодня, вы были здоровы и никто не угрожал вашей жизни. Да и сейчас ничего не изменилось.
– Вы вернули мне снова жизнь, пробудили во мне мужество и радость, за это я и благодарю вас.
Джейн слегка качнула головой.
– Мы нагнали на сэра Болдуина страха, но победить мы его еще не победили. Те признания, которые он сделал здесь из-за страха, он никогда не повторит ни перед одним судом мира.
– Я знаю, – сказал священник Джекоб. – Но я знаю также, что он силен только в том случае, если его противники позволяют ему быть сильным.
Джейн кивнула.
– Пойдемте, – сказала она. – Давайте исчезнем до того, как сэр Болдуин снова придет в себя и с целой армией вооруженных дубинками слуг будет штурмовать капеллу, чтобы научить Бога покорности.
Джекоб рассмеялся и задул свечу в руке Джейн, потом осторожно, на ощупь, в полной темноте они добрались до выхода, тихо открыли дверь и выглянули. В замке не слышалось ни звука, все было темно. Все окна были закрыты ставнями, только из одного-единственного окна выбивался луч света. Джекоб и Джейн прокрались через двор, стараясь держаться в тени стен. Только когда дни выбрались в открытое поле, они смогли вздохнуть. Напряжение спало, и они рассмеялись, вспомнив о бегстве сэра Болдуина. Смеялись до тех пор, пока слезы не выступили на глазах, смеялись, освобождаясь от страха, которым были охвачены, смеялись так долго и так громко, что вместо страха к ним пришла уверенность в грядущей победе.
Только когда они успокоились, Джейн сказала, задумавшись:
– Я и есть та женщина, о которой Болдуин говорил в капелле. Он испугался меня, так испугался, что у него пот даже выступил. Я удивительно похожа на какую-то женщину из Лондона. Насколько я поняла, он изнасиловал ее, эта женщина единственная, которая может свидетельствовать против него на суде. Если бы я только знала, где она находится.
Джекоб кивнул, затем взял руку Джейн и сказал:
– Вы возвратили мне веру в Божью справедливость, я уверен, как только король вернется на трон, все в стране снова придет в порядок.
– Так долго мы не можем ждать, – возразила Джейн, которая ничего не рассказала Джекобу о судьбе маленького Джонатана и о том, что касалось Кассиана Ардена. – Мы не можем ждать, пока король договорится с парламентом, мы не можем надеяться на то, что тогда сразу же воцарится справедливость. Справедливость короля не для маленьких людей. Нет, Джекоб, мы должны действовать сами и чертовски быстро.
Глава 23
Сэр Болдуин не спал всю ночь. Он беспокойно ходил взад и вперед по своей комнате и раздумывал над странными событиями, произошедшими с ним в капелле.
Действительно ли с ним говорил Бог? Если это так, то он верил не в этого Бога. Такого просто не может быть. Такого не может и не имеет права быть. Бог избрал его, ведь именно он проложил ему путь из сапожной мастерской к титулу сэра и к владению большим имением, если бы он не считал сэра Болдуина Гумберта достойным, то он не оказал бы ему эту милость.
Ну, да, он не всегда действовал в духе десяти евангельских заповедей, но кто же не без греха? Если бы люди были таковы, то Господу Богу не пришлось бы посылать на землю своего сына, чтобы тот искупил человеческие грехи на кресте. Господь дал человеку разум, чтобы тот его использовал, вот Болдуин и использовал свой разум.
Что же тогда произошло в капелле? Сколько бы Гумберт не думал об этом, он не находил объяснения.
Может быть, он слишком много выпил и то, что он видел и слышал, было пьяным бредом? Нет, покачал он головой: он позволил себе выпить всего один стакан вина, так же как каждый вечер. Может быть, служанка, как ее зовут, ах, да, Энн, подсыпала что-то ему в еду? В каждой женщине запрятана ведьма. Сэр Болдуин знал это. Вполне возможно, что она подсыпала ему какой-нибудь порошок, чтобы разум у него помутился.
Но еда в тот вечер имела тот же вкус, что обычно. Кроме того, он знал Энн. Знал, что она добрая и богобоязненная женщина. Нет, она была слишком труслива для подобной проделки.
Что же тогда случилось? Он снова стал шагать взад и вперед, и вдруг как будто пелена спала с его глаз.
Конечно! Он ударил себя ладонью по лбу. Конечно, вот решение загадки. Сам сатана разыграл с ним эту шутку, ведь он вводит во искушение всех верных слуг Божьих, но слыханное ли это дело, чтобы сатана разыгрывал такие проделки на освященной земле, в капелле.
Сэра Болдуина одолели сомнения, однако ему в голову пришло другое объяснение. В конце концов он пришел к следующему заключению, если сатана так буйствует в капелле, то, значит, капелла не находится на освященной земле. Разве это чудо, ведь эту капеллу построили католики и использовали ее в течение нескольких столетий. Выход был один, как только взойдет солнце, он прикажет слугам забить двери капеллы, пусть сатана там и радуется. Он, сэр Болдуин Гумберт, не позволит ввести себя в заблуждение.
Он распрямил плечи, расправил свой камзол, пригладил волосы, которые от пережитого страха все еще стояли у него на голове, затем вышел из своей комнаты, торопливо прошел к слугам и приказал им немедленно приняться за работу. Он даже стоял рядом и наблюдал за каждым движением своих людей. Только когда дверь капеллы была заколочена, он смог легко вздохнуть и возвратиться назад в замок, однако легкое сомнение и какой-то неутихающий страх все еще не хотели покидать ни его голову, ни его сердце. Казалось, что какой-то тоненький голосочек кричал ему:
– Судный день не так далеко.
Этот голосок нагонял на него страх, такого страха он еще не испытывал никогда в жизни.
Он подошел к окну и выглянул на улицу. Джонатан с усердием чистил лошадь щеткой. Его лицо просияло, когда конюх одобрительно похлопал его по плечу.
– Ты хороший парень, Джонатан, ты станешь однажды прекрасным лордом.
Сэр Болдуин услышал эти слова. Внезапно на его лице появилась улыбка. Страх исчез. Он повернулся, вышел из своей комнаты и энергичными шагами спустился по широкой лестнице в холл.
– Ваш завтрак, милорд. Он остынет.
Энн стояла с дымящейся тарелкой в руках.
– Завтрак может подождать, – рявкнул он. – Есть более важные вещи, чем набивать себе живот.
Он пробежал мимо женщины, торопливо выскочил во двор замка и схватил удивленного Джонатана за воротник.
– Пойдем со мной, мой мальчик, – сказал он. – Здесь, во дворе, тебе слишком уютно. Ты будешь однажды лордом, как я слышал, ну, лорд не имеет права бояться, поэтому мы сегодня начнем тренировать тебя в твоем бесстрашии.
Мальчик широко раскрытыми глазами посмотрел на Болдуина. Со всей своей силой десятилетний мальчуган пытался освободиться, но Болдуин был, конечно же, сильнее. Конюх беспокойно переступал с ноги на ногу.
– Что вы от него хотите, сэр Болдуин? Он хорошо работал, он старателен и послушен.
– Ну, – возразил сэр Болдуин и издевательски засмеялся. – Все это еще не сделает из него господина, он должен быть мужественным и не испытывать страха, если он хочет, чтобы другие слушались его. Я помогу тебе стать таким. В подвале ты научишься побеждать свой страх.
Мальчик закричал. Он не понял, что хочет от него сэр Болдуин, но по тону его голоса он сообразил, что речь идет о чем-то ужасном.
Конюх также попытался противоречить:
– Он еще малыш, он будет бояться, он слишком мал, господин.
– Заткнись, придурок, – закричал сэр Болдуин. – И только посмей еще раз вмешиваться в мои дела, если тебе что-то здесь не по душе, забирай свои пожитки и проваливай отсюда. Ты все равно лишь ленивый бездельник.
Конюх отпрянул. Он был уже стар и знал, что нигде больше не сможет найти работу. Слугу, которого хозяин выгнал из дома, никто не захочет взять к себе, даже если бы он был молод. Потеря места означает для него верную голодную смерть, однако гнев против господина пылал в нем. Как же ему захотелось помочь мальчику.
– Вильям! – закричал ребенок и умоляюще протянул руки к старому конюху.
– Не будем надеяться на плохое, – вот все, чем старик мог его утешить. Потом сэр Болдуин втащил Джонатана в дом.
Немного позже Болдуин снова вышел во двор, и конюх заметил на его руке глубокую царапину.
– Оседлай мне кобылу и побыстрее, я думаю, что должен навестить наших соседей, высокочтимых лордов Журданов.
Конюх кивнул, помедлил, как будто хотел сказать что-то, но не решился и выполнил поручение господина.
– Что вы хотите? – прием, оказанный леди Элизабет будущему зятю, можно было назвать каким угодно, только не сердечным.
– Я хотел осведомиться о вашем самочувствии, милейшая госпожа, и обменяться парой слов с моей будущей супругой.
–. Я чувствую себя хорошо, а Катрин нет дома, – сухо и холодно ответила леди Элизабет. – Хотите вы что-нибудь еще?
– Разве вы не предложите мне присесть? Не предложите прохладительных напитков после долгой поездки? Вам я тоже советую присесть, но перед этим разыщите мне Катрин.
При этих словах холодная дрожь пробежала по спине леди Элизабет, хотя рядом с ней горел камин. Она без слов указала ему рукой на стул, затем села сама. Она не могла справиться с беспокойством, овладевшим ею с момента приезда сэра Болдуина. Руки Элизабет спокойно лежали у нее на коленях, однако пальцы вцепились в складки ее платья.
– Катрин нет дома. Она отправилась на поиски лорда Кассиана. Вы сами отдали приказ его разыскать. Его жизнь в обмен на жизнь нашего младшего сына.
– Вашего ублюдка, имеете вы в виду?
Леди Элизабет промолчала. Ее губы тронула легкая улыбка, и ее будущий зять призвал себя к бдительности.
– Вы говорите, Катрин отправилась искать Кассиана. Ну, я надеюсь, она обдумала все свои действия, ведь она моя будущая жена.
– Дэвид сопровождает ее, – солгала леди Элизабет, мысленно молясь, чтобы ее старший сын действительно успел нагнать свою сестру.
– Хорошо, скоро я буду видеть вашу дочь достаточно часто, вероятно, чаще, чем мне хотелось бы. Наше обручение, как вы знаете, должно состояться в следующую субботу. Есть, правда, маленькое изменение. Раньше я планировал отслужить мессу в моей капелле, но капелла осквернена, пришлось забить двери в нее. Ее следует разрушить, как и все, что раньше принадлежало Арденам. Мы отслужим мессу в капелле вашего замка.
Леди Элизабет наклонила голову.
– Если это ваше единственное желание, то я буду рада.
– Могу себе легко представить, – признал сэр Болдуин. – Но в прошлом вы многократно обманывали мое доверие. Катрин уехала, не получив на то разрешения. Жаль, что вы постоянно вынуждаете меня принимать меры, которые мне самому не нравятся, но коли так, пусть будет так. В конце концов, на меня не падает никакой вины. Вы просто не хотите по-другому.
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – сказала леди Элизабет.
– Прикажите принести напитки для меня, чтобы я освежил горло и сообщил вам то, что очень вас заинтересует.
Леди Элизабет развела руками.
– В нашем доме не осталось больше ничего, что мы можем предложить такому гостю, как вы, кладовые и подвалы пусты. Вы уже годами едите и пьете то, что вам не принадлежит.
– Потише, моя дорогая. Ваше высокомерие спадет с вас быстрее, чем вы думаете. Я решил, что сыт по горло капризами вашей дочери. В субботу мы будем праздновать не только обручение, мы сразу же обвенчаемся.
Леди Элизабет окаменела.
– Мы так не договаривались. Это против обычаев, после обручения должно пройти четыре недели. Этого требует церковь, и я не понимаю, почему мы должны нарушать правила.
– Мне безразлично, чего хочет англиканская церковь. Мы, пуритане, а ваша дочка скоро станет пуританкой, не придаем значения традициям. В субботу ваша дочь обвенчается со мной.
– Нет, – Элизабет отрицательно покачала головой. От унижения ее глаза наполнились слезами, но ее гордость запрещала ей плакать перед человеком, которого она презирала больше всех на свете. Она смахнула с глаз слезы.
– Боюсь, что вы скоро со мной согласитесь, миледи. Я знаю ваше упрямство и позаботился о том, чтобы вы своим высокомерием и своими проделками не разрушили, мои планы. Я доставил Джонатана в одно безопасное место.
Леди Элизабет вскрикнула.
– Ну, – издевательски добавил сэр Болдуин. – Признаю, что там не очень уютно, но будущий лорд должен учиться справляться со сложностями в жизни. Для него в самый раз начать привыкать к затхлому запаху тюрьмы и делить свой хлеб с крысами.
Когда леди Элизабет услышала это, она вскочила.
– Он же еще ребенок, – громко воскликнула она. – Что вы за чудовище, сэр Болдуин? Я требую, чтобы вы немедленно выпустили его оттуда.
– Охотно, моя дорогая. Как только ваша дочь вернется, он может снова отправиться на конюшню.
Леди Элизабет поняла, что сэр Болдуин не уступит ни за что. Она попробовала обратиться к нему с просьбой. Подойдя к нему, она схватила его за руку.
– Отпустите его, сэр Болдуин, возьмите меня, заприте меня в подвале, оставьте меня с крысами, но, ради бога, пощадите мальчика.
Сэр Болдуин наклонил голову и притворился, что серьезно обдумывает ее предложение, но до того, как уступить мольбам Элизабет, он спросил:
– А где ваш супруг? Разве он не настолько вежлив, чтобы прийти и пожать руку своему будущему зятю?
Леди Элизабет настолько испугалась за своего младшего сына, что она больше не обдумывала свои слова.
– Он в Ноттингеме, – ответила она. – Как вы знаете, у нас там родственники. Он планировал пригласить их к обручению и сделать кое-какие необходимые приготовления. Поскольку вы собираетесь в эту субботу жениться, я полагаю, что вам понравится видеть за своим столом одного из членов вашего парламента.
Сэр Болдуин наморщил лоб и сердито приподнял брови.
– Разве я не подчеркнул, что все празднества пройдут в тесном кругу и что я не желаю никакой роскоши.
Леди Элизабет слегка пожала плечами.
– По вашему желанию празднество состоится в нашей капелле, мы пригласим туда, кого захотим, а поскольку вы сами являетесь членом парламента, то вам, безусловно, доставит радость приветствовать в такой значительный день в качестве гостя своего коллегу, или я ошибаюсь?
– Нет, вы не ошибаетесь, – был вынужден признать сэр Болдуин, – но я думал прежде всего о вас, в конце концов, ведь невеста больше не девственница.
– Это обстоятельство может оказаться болезненным для вас, уважаемый сэр Гумберт, для нас нисколько. Мы не считаем постыдным любить и быть любимым.
Леди Элизабет была на грани своих сил. Она поднялась и взглянула на своего будущего зятя сверху вниз. Любой другой вздрогнул бы от этого взгляда, но сэр Болдуин только ухмыльнулся.
– Что еще? – спросила леди холодно и продолжила, не дожидаясь ответа: – Если вы разрешите, я возьму мой плащ и провожу вас до вашего дома.
– О, нет, только не это, миледи, я уверен, что в вашем присутствии в моем доме нет никакой необходимости.
– А я другого мнения и настаиваю, чтобы вы разрешили мне увидеть моего сына. Я отправлю известие моему мужу, чтобы он знал, что часть нашей семьи не по своей воле находится у вас в плену.
– О плене речь не идет, наоборот, я не предлагаю вам следовать за мной, если вы совершаете поступки против моей воли и против моего желания, то сами и несете за них полную ответственность.
Элизабет минуту помедлила, обдумывая ситуацию. Она была вне себя. С одной стороны, Джонатан, который, конечно же, ужасно боится в темном подвале и тоскует о маме. У нее сердце разрывалось, когда она думала о том, какой страх приходится испытывать малышу, с другой стороны, все события последних дней и недель навалились на них по вине сэра Болдуина, к тому же лорд Артур до завтрашнего вечера будет в Ноттингеме, Катрин уехала тайком искать Кассиана. Дэвид снова отправился за сестрой, оставалась лишь одна Летиция, а она была беременна. Справится ли она, так недавно прибывшая в замок, совсем одна. Что будет, если до них дойдут новые горестные известия? Нет, несмотря ни на что, она должна идти с сэром Болдуином, малышу она сейчас нужнее всего.
Леди Элизабет повернулась к сэру Болдуину.
– Я буду готова через пять минут, – сказала она, затем с высоко поднятой головой пошла на кухню.
В нескольких словах она ввела в курс дела Маргарет и попросила ее быть очень внимательной к Летиции, затем она надела темный плащ, захватила несколько теплых вещей для Джонатана и последовала за сэром Болдуином в замок Арденов.
На постоялом дворе, в который они добрались вечером, их уже поджидало известие.
– Хорошо одетый господин с прекрасными манерами передал мне это письмо для вас, – сказал хозяин и протянул поверх стойки из полированного дерева запечатанное послание вместе с ключом от комнаты.
– Известие. От кого?
– Господин торопился и не назвал мне своего имени. Вы ведь лорд Кассиан Арден, не так ли? – спросил хозяин, недоверчиво глядя на него.
На Кассиане была рубашка, которую нельзя было назвать совершенно чистой, его камзол был из прекрасного материала, ведь в конце концов он принадлежал к гардеробу лорда Вайдчепа, но локти у него протерлись, брюки, хотя и были отличного качества, но их лучшие дни были уже позади.
«Нет, – подумал хозяин. – Так не может выглядеть аристократ».
Его взгляд скользнул по Катрин. Он кивнул ей, но слегка, потому что он предположил, что юная женщина является спутницей так называемого лорда. Платье Катрин высохло, но было сильно помято. Было похоже, что она в нем спала. На спине выделялись пятна от травы, платок на груди был очень старым, а волосы растрепались и висели отдельными прядями. У левой ноздри у нее была маленькая родинка.
Кассиан не ответил хозяину, сломал печать и прочитал письмо.
– Это от Дэвида, он ищет нас. Я думаю, он оставляет известие для нас почти на каждом постоялом дворе. Завтра он ожидает нас на постоялом дворе рядом с Ноттингемом. Он будет ждать нас там до тех пор, пока мы не приедем.
Катрин кивнула.
– Непременно приедем. Мы хорошо выспимся и завтра на рассвете поскачем дальше.
– Выспимся? – Кассиан улыбнулся и дотронулся указательным пальцем до ее носа. – Я не думаю, что мы хорошо выспимся, если мы будем спать в одной постели.
Он был не прав. Долгая поездка так утомила обоих, что уже через несколько минут они крепко спали. Кассиан обнял Катрин, она прижалась к нему и держала руку, которой он ее обнимал, так крепко, как будто боялась, что он может покинуть ее во время сна.
Но Кассиан не думал ее покидать, чтобы ни произошло, он никогда больше не оставит Катрин одну. Во время долгой поездки в его голове возник план. План, от которого он сам содрогался, но другого решения проблемы не было.
Кассиан решил убить сэра Болдуина Гумберта. На то было много причин. Джонатан наконец станет свободен и останется младшим сыном Журданов и впредь. Катрин тоже освободится. Ей не надо будет выходить замуж за сэра Болдуина. В худшем случае его, Кассиана, повесят, однако он избавит свою любимую от долгих лет мучений. Счастье Катрин за его жизнь. Нет, эта плата совсем не казалась ему высокой, кроме того, он думал также о судьбе людей, живущих в имении Арден. Они тоже заслужили жить в мире и спокойно работать, и были еще Журданы, которые долгие годы оставались на милости у сэра Болдуина. Он подумал, есть ли во всей местности хотя бы один единственный человек, кто пожалел бы о сэре Болдуине. Как долго он ни думал, никто не приходил ему в голову, наоборот, он знал множество людей, у которых смерть Болдуина снимет тяжелую ношу с плеч.
Кассиан был католиком. Он знал библейскую заповедь: «Не убий». Кассиан Арден был человеком чести. Он был из старинного аристократического рода. Он никогда бы не ударил сэра Болдуина в спину и не применил бы никаких коварных уловок. Нет, он вызовет его на поединок. Око за око, зуб за зуб. Если он потерпит поражение, тогда все будет намного хуже, однако Кассиан не хотел об этом думать. «Я должен по крайней мере попытаться, – твердо решил он. – Я должен защитить Катрин, Джонатана, семью Журданов и людей моего поместья. Но прежде всего надо вызволить Джонатана из дома Болдуина, а я единственный, кто хорошо там ориентируется, ведь это мой собственный дом. Я обязан вернуть Журданам Джонатана, его и их свободу».
Поездка на следующий день была очень напряженной, весь день шел дождь. Улицы превратились в настоящие болота. Темные облака неслись по небу, и хотя дождь был мелким, вскоре Кассиан и Катрин были мокрые до нитки, но они не могли остановиться. Они должны были смириться с тем, что им угрожает простуда, но им необходимо было вовремя встретиться в Ноттингеме с Дэвидом. Они так ни разу и не остановились.
И когда с наступлением темноты они добрались до постоялого двора «У Золотого Лебедя», они не только стучали зубами от холода, но и были голодны как волки.
Но внешний вид его сестры и друга абсолютно не смутил его.
– Катрин, – воскликнул он, вскочил с деревянной скамьи у стены в общем зале и обнял сестру, затем сердечно похлопал Кассиана по плечу. – Наконец-то вы приехали, я уже почти потерял надежду! – закричал он и тут же приказал хозяину принести горячие напитки для них.
Немного позже они сидели за столом в углу друг напротив друга и обменивались новостями последних дней и часов.
Когда мужчины заметили, что Катрин дрожит всем телом и у нее зуб на зуб не попадает, Кассиан заказал для нее в маленькой соседней комнатке ванну с горячей водой и попросил просушить ее платье у огня.
Катрин с благодарностью отправилась в соседнюю комнатку. В эту минуту она действительно могла мечтать только о горячей ванне.
Мужчины остались одни.
– На наши семьи сыпались несчастья за несчастьем, – сказал Дэвид, водя пальцем по маленькой лужице на столе. – Пора изменить ситуацию.
– Ты надеешься на короля?
Дэвид кивнул.
– Он единственный, кто может что-то изменить, только у него есть власть восстановить старый порядок.
– Ха! – Смех у Кассиана вышел горьким. – Королю плевать на тех, которые поддерживали трон его отца. Он разорен, Дэвид. У короля не больше денег, чем у тебя и у меня. Он будет за тех, у кого есть деньги. Бедные не смогут ему помочь.
– А что будет с нами?
– Кто помогает сам себе, тому помогает Бог.
– Я не понял, Кассиан, ты имеешь в виду твои совместные планы с Джорджем Фоксом уехать вместе в Америку?
Кассиан покачал головой.
– Джордж Фокс честный малый, в голове у него только правильные мысли, он богобоязнен, и душа у него такая благородная, что некоторым лордам не мешало бы иметь хотя бы частичку такой души, но его путь не для меня. Я не поеду в Америку, Дэвид.
Старший сын лорда Артура Журдана удивленно приподнял брови.
– Что же ты тогда будешь делать?
Кассиан выпрямился. Его осанку можно было назвать королевской. Глаза у него загорелись гордостью.
– Я законный лорд фон Арден, законный владелец земель и замка. Я принадлежу людям, которые живут там, принадлежу земле и замку, даже тогда, когда я должен был жить там в качестве жнеца, то была моя родина, и она была дороже мне любого другого уголка на всем белом свете.
– Ты возвращаешься? Вероятно, это может стоить тебе жизни. Ты знаешь, что ты единственный, кто может быть опасен сэру Болдуину.
– Да, поэтому я здесь. Я не позволю, чтобы с Джонатаном, с Катрин или с кем-либо еще из семьи Журданов случилось несчастье. – Он наклонился над столом так, что его лоб почти коснулся Дэвида и сказал с легким упреком в голосе: – Я не могу понять, Дэвид, почему ты не освободил своего брата из лап Болдуина?
Дэвид кивнул.
– Я знал, что ты меня упрекнешь, но я не мог действовать иначе, речь шла также о тебе, Кассиан, и мне казалось правильнее найти тебя и обсудить вместе с тобой, что нам делать.
– Я знаю, что я сделаю, Дэвид.
Кассиан сжал свои руки, лежавшие на столе, в кулаки.
– Нет, – быстро крикнул Дэвид. – Нет, ты не сделаешь этого. Ты не пожертвуешь собой, иначе все, что ради тебя сделала Катрин, пропадет зря.
– О, нет, мой друг, ты неправильно меня понял, я не собираюсь жертвовать собой, я достаточно долго был жертвой, на этот раз я буду действовать.
– Что ты задумал?
Кассиан улыбнулся.
– Прежде всего мы освободим Джонатана из лап Болдуина. Конечно, подлец все еще будет иметь возможность донести на мальчика в парламент, но малыш по крайней мере будет дома.
