Текст книги "Как избавиться от герцога за 10 дней"
Автор книги: Лаура Ли Гурк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
Сначала ее ладони прошлись по груди, скорее оценивая, чем страшась мощи его тела. Когда она потянулась к застежке брюк, ощущение его мощного возбуждения под руками пробудило не панику, только глубокий голод и необходимость удовлетворения. Но прежде чем она смогла спустить брюки с его бедер, он перехватил ее запястья и снова взялся за край ее сорочки.
– Моя очередь.
Но она опять воспротивилась.
– Что-то не так, Эди?
Она отвернулась, щеки ее зарделись. Она понимала, что глупо стесняться в такой момент, но ничего не могла с собой поделать.
– Мне немножко неловко, – наконец запинаясь сумела она выдавить.
– Все еще неловко? Но почему? – Когда она не ответила, он поцеловал ее. – Скажи же мне.
Она прикусила губу.
– У меня слишком маленькая грудь.
– Что? – раздался возглас недоумения. – Никогда не поверю! Позволь посмотреть.
Почувствовав, что он начал поднимать ее сорочку, Эди промямлила:
– Они… такие маленькие.
Он рассмеялся, и от этого стало еще хуже, но все же она послушно подняла руки и позволила стянуть с нее сорочку через голову. Потом он широко развел ее руки в стороны, чтобы не смогла прикрыться. Крепко зажмурившись, она ждала, что он скажет, как приговора! Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил.
– Эди, боюсь, что-то не так с твоим зрением. Твоя грудь совершенна, дорогая.
Он отпустил ее запястья, и она решилась наконец открыть глаза и посмотреть на него.
– Хочешь, я скажу, на что они похожи? – Он нежно улыбнулся ей, и она испугалась, что опять расплачется. – Поскольку сама ты не можешь оценить их по достоинству, придется мне.
Его ладони нежно легли на ее груди.
– Они маленькие? Да. Но совершенной формы. – Кончики пальцев легонько сжали ее груди. – Они такие красивые: цвета сливок, с золотистыми крапинками на дивной бархатистой коже… А эти розовые соски?
Она наблюдала за выражением его лица, пока он все это говорил и в то же время ласкал ее груди, и не могла уличить его во лжи. Никогда прежде она не чувствовала себя красивой, вплоть до этого момента. Радость переполняла ее, радость настолько бурная и яркая, что стремилась вырваться наружу сверкающим фейерверком.
– Твои груди совершенны, Эди, – шептал Стюарт, сжимая соски, и томительный жар разливался по ее телу, затмевая разум. – Они роскошные, дорогая, и я хотел бы ласкать их, сосать и целовать часами. Но, боюсь, мы теряем время. Не знаю, сколько еще смогу сдерживаться, прежде чем сниму с себя все.
Он взял ее за руку и повел к постели, помог лечь и взялся было за пояс брюк, но она остановила его:
– Позволь мне?
– Не думаю, что…
Эди удивило его сопротивление.
– Теперь моя очередь спросить, что не так. Ты не хочешь, чтобы я раздела тебя?
– О, страстно хочу, но… – Его явно что-то смущало. – Должен тебя предупредить, что… – И снова возникла пауза, на этот раз он кашлянул пару раз, потом заговорил снова: – Понимаешь, моя нога… это не то, что стоит показывать женщине. Боюсь, ты будешь в шоке от увиденного.
И в этот момент Эди поняла, что никогда не любила его больше, чем сейчас.
– Я ведь позволила тебе смотреть. Разве нет?
И Стюарт сдался:
– Хорошо, но помни: я тебя предупредил.
Эди опустила глаза, и при виде его возбужденного мощного пениса почувствовала едва ли не болезненные спазмы внизу живота, а еще глубокую, страстную нежность. Ее взгляд опустился ниже, к шрамам, которые пересекали его правое бедро. Эти уродливые белые рубцы наводили на мысль о той боли, которую ему пришлось испытать.
Ей захотелось прикоснуться к нему. Она пробежалась кончиками пальцев по шрамам и ощутила, как его тело отозвалось дрожью на эту несмелую ласку.
– Я люблю тебя. – Услышав в ответ вздох облегчения, она прижалась губами к одной из неровных белых линий. – Я очень тебя люблю.
Он простонал в ответ, и рука, перебиравшая ее рыжие волосы, мягко отодвинула ее голову.
– Господи, Эди, не надо. Не знаю, сколько еще смогу выдержать эту пытку.
– Но зачем? – Она откинулась на подушки, увлекая его за собой.
Он лег на бок, опершись на локоть.
– Потому что сначала мне хочется кое-что сделать…
Свободная рука опустилась ей на грудь, пальцы сжали сосок, затем скользнули ниже, к животу, еще ниже…
Ладонь нежно сжала пушистый холмик, а палец пробрался между завитками к складочкам ее плоти и остановился. Они не отрывали глаз друг от друга. Ее взгляд сказал ему «да», и он начал ласкать ее нежную влажность медленно и осторожно, пока ее дыхание не превратилось в прерывистый поток горячих вздохов и стонов, а тело – в сонм лихорадочных неуправляемых движений. И тогда он нажал на крошечный бутончик в ее святая святых, и она зашлась в крике, снова и снова повторяя его имя, пока одна волна наслаждения сменяла другую, омывая ее и доводя до неописуемого блаженства. И она беспомощно раскинулась на подушках, голова откинулась назад.
Он склонился над ней и вобрал ее крики в свой рот.
– Я хочу войти в тебя, – пробормотал Стюарт, продолжая ласкать ее рукой. – Ты хочешь этого? Пожалуйста, скажи «да».
– Да, – не открывая глаз, выдохнула Эди. – Да!..
– Тогда оседлай меня.
Он помог ей, приподняв за талию и усадив так, что она развела колени и вобрала его мощное копье в себя.
Он заполнил ее до отказа, мощный, горячий, влажный…
Ощущение, абсолютно новое для нее, было таким захватывающим, таким восхитительным, что она застонала, расслабив бедра. И тут же услышала ответный стон. Его бедра рванулись к ней, побуждая продолжать. Инстинктивно чувствуя, чего он ждет от нее, она начала двигаться: вверх-вниз, вверх-вниз… – постепенно ускоряя ритм…
– Да, Эди! – Он уже не мог говорить, только хрипел, его тело вздрагивало, все сильнее прижимаясь к ней. – О господи, да!..
Они двигались в едином ритме, и она наслаждалась, оттого что доставляет ему удовольствие, наблюдая за его лицом. И когда он подошел к завершению, она почувствовала последний мощный толчок и последовала за ним к сверкающему пику наслаждения. И потом, когда они лежали рядом на белоснежных простынях, вздох, слетевший с ее уст, содержал все, что она чувствовала, всю ее любовь к нему.
– Стюарт…
– Прости, больше никогда не буду руководить.
– Нет, будешь. – Она перевернулась на бок, взглянула на него и улыбнулась. – Иногда.
Эпилог
– Почему ты постоянно таскаешь еду из моей тарелки? – проворчала Эди, когда Стюарт стащил очередной ломтик бекона и засунул в рот.
– Потому что, когда Ривз приносит тебе завтрак, я всегда нахожусь в твоей постели. – Он усмехнулся, не особо раскаиваясь, и потянулся за очередным кусочком.
Она недовольно передернула плечами.
– Ты можешь распорядиться, чтобы твой поднос с завтраком приносили сюда, – сказала она и взяла свежий номер «Дейли скетч», который, как обычно, лежал на подносе рядом с едой.
– Разумеется, мог бы. Но разве так не забавнее? – Стюарт придвинулся поближе, чтобы поцеловать ее, но она, хоть и позволила, шлепнула его по руке, когда он снова потянулся к ее тарелке.
– Что ж, придется распорядиться, чтобы и мне принесли завтрак, раз уж ты такая жадина. – Со вздохом Стюарт протянул руку к звонку, чтобы позвать Ривз, но возглас Эди, как раз раскрывшей газету, остановил его:
– О боже мой!
Услышав испуг в ее голосе, он резко обернулся.
– Что случилось?
Эди оторвала взгляд от газеты и вскинула на него свои красивые зеленые глаза, расширившиеся от шока.
– Фредерик Ван Хозен умер.
Стюарт приподнял бровь: это было неожиданное известие.
Она показала ему газету.
– Застрелился четыре дня назад.
– Самоубийство? – Стюарт, конечно, знал, что все идет к развязке: последняя телеграмма от Джека из Нью-Йорка была хотя и короткой, но всеобъемлющей:
РЫБА ПОЙМАНА ТЧК РАЗОБЛАЧЕНИЕ НЕМИНУЕМО ТЧК
Но смерть? Он не ожидал этого. Унижение – да. Разорение – да. Тюрьма – вполне возможно. Но суицид? Об этом они не договаривались.
– Он попался на мошенничестве с инвестициями, – спустя пару минут отвлек его от размышлений голос Эди.
– Неужели? – Стюарт постарался как можно правдоподобнее изобразить удивление. – Ужасно.
– Да. Он убедил своих друзей, а также некоторые корпорации, такие как «Бритиш инвесторс», вложить деньги в компанию, которую учредил, но выяснилось, что с его стороны это было не что иное, как продуманный обман. Должен был разразиться скандал и уничтожить его. Ему грозила тюрьма.
– И тогда он предпочел застрелиться… – Стюарт улыбнулся. – Какой неожиданный поворот.
– Очевидно. Он услышал о золотых рудниках и создал инвестиционную компанию для их разработки, но оказалось, что все запасы золота исчерпаны. Предположительно по ходу дела он узнал об этом, но… – Она вдруг замолчала и подняла глаза, в которых застыл немой вопрос. – Эти рудники находились в Танзании. Стюарт, ты имеешь какое-то отношение ко всему этому?
– Ну-у-у… – Он помолчал, соображая, как лучше ответить. – Скажем так, я сделал все, чтобы надежные люди оказались в нужном месте в нужное время, то есть когда у него возникнут вопросы.
Она покачала головой, явно сбитая с толку.
– Что ты имеешь в виду? Какие люди?
– Мои друзья, лорд Трабридж, лорд Федерстон, лорд Сомертон и лорд Хейуард представились как члены «Бритиш инвесторс» и дали себя обмануть. Твой отец оказывал нам необходимую помощь из Нью-Йорка…
– Мой отец? Ты втянул в это папу?
– Конечно. Он не знал, что Ван Хозен сделал с тобой, но я рассказал – это было одиннадцать месяцев назад – и он захотел отомстить, потому что этот негодяй разрушил твою репутацию.
– Ты организовал все это одиннадцать месяцев назад?
– Тогда я только начал… Потребовалось время, чтобы все встало на свои места. – Он спокойно встретил ее взгляд. – Я обещал, что он заплатит за содеянное, и он заплатил. И все вышло куда естественнее, чем я мог желать.
Эди опустила газету, глядя на него так, словно не могла поверить во все происходящее.
– Интересно, папа знает, что Фредерик мертв?
– Так как твой отец путешествует на яхте по греческим островам со своей любовницей, я сильно сомневаюсь в этом.
– Но он помог тебе осуществить этот план?
– Он ухватился за этот шанс. Он всегда хотел сделать что-то такое. И вся эта идея с инвестициями принадлежит ему, так как он знал, что Ван Хозен привык играть краплеными картами. Но он не мог осуществить этот план один, потому что, несмотря на то что его дочь герцогиня, не был вхож в общество «никербокеров». Вошли мои титулованные друзья. Леди Астор и ее круг были практически очарованы, когда они появились в Нью-Йорке. Джек бесстыдно осыпал ее комплиментами, как я понимаю.
– Что леди Астор, без сомнения, оценила, – добавила Эди. – Эта женщина ничего так не любит, как грубую лесть.
– Она познакомила моих друзей с Ван Хозеном, как и с другими представителями аристократических кругов, а дальше все само закрутилось.
– Ван Хозен уговорил твоих друзей вложить деньги в его компанию, но когда узнал, что они знакомы с тобой, не насторожился?
– Я думаю, он решил, что все в прошлом. Разумеется, он знал, что я женился на неподходящей девушке ради ее денег, а потом, вернувшись из Африки, захотел от нее детей. Ван Хозен поверил, что все это вздор, не заслуживающий угрызений совести и не предполагающий никаких последствий. И когда услышал от моих – предположительно бывших – друзей, что я открыл золотые рудники в Африке и что они, как говорится, хотели бы обскакать меня, практически пошел напролом и открыл свою компанию. – Помолчав, Стюарт заключил: – Я думаю, идея насолить именно мне только раскаляла его аппетит.
– Почему? Потому что ему захотелось испытать удовольствие, еще раз унизив такую пустую выскочку, как я?
– Что-то вроде этого, – кивнув, согласился Стюарт.
– Значит, ты его уничтожил.
– Мы дали ему шанс избежать ловушки. Рапорт инженера свидетельствовал, что запасы золота в рудниках иссякли, и когда он обнаружил это, то, будь у него хоть капля порядочности, отказался бы, возместил затраты инвесторов и… удалился. Но он не отказался, а, напротив, пошел дальше: воспользовался их деньгами, вложил во что-то еще – учитывая деликатные намеки, сделанные моими друзьями его друзьям, – и потерял и эти деньги тоже. Он совершил обман, хотя мы дали ему возможность выйти из игры.
Оба молчали. Эди обдумывала его слова.
– Но разве тебе не приходило в голову, что он скорее покончит с собой, чем сядет в тюрьму?
Стюарт покачал головой.
– Нет, хотя не могу сказать, что удивлен. Он всегда был трусом, а также жадным, никчемным эгоистом, который приувеличивает собственную значимость. Он считал, что на все имеет право и все принадлежит ему и таким, как он. Деньги, успех. – Он посмотрел в глаза жены. – Женщины.
Она кивнула, соглашаясь, и, задумчиво посмотрев на него, проговорила:
– И твои друзья пошли на это ради тебя?
– Да. Я не посвящал их в детали. – Стюарт не стал говорить ей, что они сами догадались: – Они только знали, что твоей репутации был нанесен ущерб и что твоя честь затронута, и этого было для них достаточно. Мы все вышли из Итона и всегда жили под девизом «Честь превыше всего».
– Но ведь все произошло за год до того, как ты женился на мне, и они все равно согласились помочь? Отомстить за меня?
Он улыбнулся:
– Дело в том, что они очень хорошие друзья.
– Как ты думаешь, Ван Хозен понял, кто за всем этим стоял?
– Я сомневаюсь, но это не имеет значения.
Эди удивил его ответ.
– Разве тебе не хотелось, чтобы он узнал?
Стюарт пожал плечами.
– Зачем? Совсем не обязательно, чтобы жук заглянул мне в глаза, прежде чем мой ботинок раздавит его.
Она поморщилась и то ли фыркнула, то ли хмыкнула.
– О, Стюарт!
– Дорогая… – Он забрал поднос из ее рук и, отставив на прикроватный столик, раскрыл ей объятия.
Она приникла к нему, отбросив газету и зарывшись лицом в грудь, и он почувствовал, что она вся дрожит.
– Не могу поверить… Он мертв, мертв…
– Да, милая. – Он гладил ее по спине и целовал душистые волосы. – Все хорошо, Эди, все закончилось. Он больше не сможет никого обидеть: ни тебя, ни других женщин.
Насторожившись, она подняла голову.
– Были еще и другие?
– Точно известно о двух девушках, которых он обесчестил. Это еще до случая с тобой. Схожие обстоятельства, но его отцу удалось замять это дело, так как обе жертвы были из числа прислуги. Девушкам заплатили и отослали подальше. Только проблема в том, что такие уже не могут остановиться.
– А я всегда думала, что причина во мне. Что это… я каким-то образом спровоцировала его, – возможно, согласившись встретиться, дала ему надежду. Что подтолкнула его к этому или…
Стюарт не позволил ей заниматься самобичеванием.
– Нет, моя дорогая. Нет. Его действия никак не зависели от тебя. И ни в чем нет твоей вины.
– Может, следовало всем рассказать о том, что он сделал, а не молчать, как я, чтобы другие были осторожнее.
– Почему ты решила, что все встанут на твою сторону? Да и стал бы кто-нибудь слушать тебя? Нет. У тебя нет доказательств, что он тебя заставил. Общество в подобных ситуациях всегда склонно обвинить женщину, особенно учитывая тот факт, что ты пришла в тот летний домик сама, причем после него. Я уверен, что он продумал все мелочи, сделав ставку на твою неопытность.
– Да, ты прав: это была его идея. А потом он всем говорил, что я заманила его в ловушку.
– Вот видишь! И если бы ты рассказала всем о случившемся, то общество скорее осудило бы тебя за недостаток благоразумия, чем Ван Хозена за его действия. А что касается реванша, разве ты могла бы собрать целую группу, чтобы уничтожить своего обидчика? Даже влияния твоего отца оказалось недостаточно.
– Но…
Он прижал палец к ее губам.
– Эди, выслушай меня. Ты не должна винить себя. Ты права, и это было бы справедливо, что ты не могла сделать ничего иного, кроме как убить его. Но ведь за это тебя могли отправить на виселицу или посадить в тюрьму. А как же тогда Джоанна? Кто бы заботился о ней? И даже если бы случилось чудо и тебя не схватили, разве страдания по поводу совершенного убийства не терзали бы твою душу? Нет, отомстить за тебя – моя задача. Я понял это, когда обо всем узнал. Я только хотел сделать все так, словно этого никогда не было, но, увы, не смог…
– Но я не хочу этого.
Он нахмурился.
– Не хочешь?
– Не хочу, Стюарт. – Она покачала головой. – Я не хочу сожалеть о том, что это случилось. И даже если бы могла все вернуть назад и изменить, я не стала бы этого делать.
– Что? – Он в недоумении уставился на нее. – Нет, Эди, ты не можешь думать так.
– Но я именно так думаю. Как бы ужасно ни было то, что случилось, но если бы ничего не произошло, я никогда не поехала бы в Англию, а значит, не встретила бы тебя.
Он покачал головой.
– Возможно, но все же…
– Помнишь, ты сказал, что, если бы не столкновение с львицей, ты, возможно, никогда не вернулся бы домой? – Она улыбнулась. – Ну вот, я чувствую то же самое. Нет худа без добра. Пусть через боль и страдание, но в конце концов мы пришли к радости и счастью.
– Господи, как же я тебя люблю!
– И я люблю тебя. – Она поцеловала его и, снова откинувшись на подушки, заключила: – И что бы там ни было, я не могу не радоваться, что Фредерик Ван Хозен мертв.
– Согласен. – Он придвинулся к ней поближе, закрыл глаза, и тут же перед его мысленным взором возникла фигура Ван Хозена, который держал в руке пистолет, направив его дуло себе в рот. Внезапно Стюарт ощутил удовлетворение от этой картины, но всего лишь на мгновение и тут же постарался не думать об этом. Все кончено. Дело сделано раз и навсегда. И пришло время все забыть.
– Стюарт? – Рука Эди скользнула по его обнаженной груди. – О чем ты думаешь?
Он повернулся и посмотрел на нее. Его жена лежала в белой тонкой сорочке на белых простынях, ярко-рыжие волосы, горевшие словно пламя в лучах солнца, разметались по пуховым подушкам.
– Я думаю о том, что очень счастлив, и благодарю за это судьбу: за то, что пошел на бал в Хандфорд-Хаусе; за то, что ты выследила меня и сделала это невероятное предложение; за то, что уязвила мое тщеславие, но…
– О, ради бога… Ты был чертовски самоуверен.
Он взял ее руку.
– Я счастлив, что тебе нравится, когда я целую твою руку. – Он помолчал, прижимаясь губами к ее ладони и чувствуя ее дрожь предвкушения. – Я счастлив, что ты заставила меня заключить это глупое пари на целых десять дней и дала шанс выиграть.
– Эти десять дней уже давно позади. – Она по-хозяйски прикрыла простыней нижнюю часть его тела, поправила ночную сорочку и прижалась к нему, положив голову на грудь. – Сейчас уже триста тридцать какой-то день.
– Да, а ты все еще пытаешься руководить, как я вижу. – Он потянулся к ее губам, но она остановила.
– А ты чего хочешь? Тоже руководить?
– Это зависит… – Он поиграл с перламутровой пуговкой на ее сорочке. – Тебе бы это понравилось?
– Да, Стюарт. Думаю, да.
Довольно улыбнувшись, он немедля расстегнул все пуговки и, избавив ее от рубашки, перевернул на спину. И в ту же секунду она ощутила вес его тела.
– Ну как, теперь ты чувствуешь разницу, моя дорогая?
– Мне больше не нужно напоминать это. – Она улыбнулась и, закрыв глаза, повернула голову так, чтобы он мог целовать ее в шею. – Я чувствую это всем сердцем.
