Текст книги "Цветок жизни. Книга изумрудная"

Автор книги: Лариса Шубникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Тогда я выйду за тебя, – вот сейчас с Ильей точно что-то очень странное произошло!

Он сморгнул, руки повесил и застыл. И смотрит так, будто я его наградила Кубком Столетия! Правда, он быстро пришел в себя.

– Я не знаю в каком виде тебе цветы дарить. Букет тебе не понравится, совершенно точно. В горшке? Ну, предположим. Только нужно еще одну комнату пристроить к твоей, чтобы все горшки уместились. Хотя, подозреваю, что и это тебе не по душе. Так, как быть-то?

– Я не совсем понимаю, зачем цветы. Но, если это обязательно, то лучше орехами. Я орешки люблю. Разные. Кроме грецких.

Илья покачал головой и глаза закатил, мол, ненормальная, точно. Что опять не так?

– Окей, Ли. Пусть будут орехи. Да, все равно уже. Живу в каком-то бреду и сам брежу. Она принимает цветы орехами, где это видано? – он вышел из комнаты, а я еще долго слушала его ворчание по – поводу моей персоны исключительной.

Потом голос его затих где-то в районе кабинета.

Дзинь телефона.

Илья.

«Спасибо за подарок, данни Бессонова»

Я.

«Пожалуйста, данна Бессонов»

Илья.

«Реально, орехи?»

Я.

«Ну, да. А что в этом такого?»

Илья.

«Как бы это сказать на общеимперском…. Не слишком романтично. Представь, меня спрашивают, что я невесте подарил, а я им – орехи! Или, у нас годовщина свадьбы, я должен тебе принести огромный букет, а мне что нести? Мешок с орехами?»

Я.

«смайлики с хохочущей рожицей»

Илья.

«Вот! Тебе самой смешно!»

Я.

«Носочки?»

Илья.

«Мешок с носками???»

Я.

«смайлики с хохочущей рожицей»

И так до полуночи. Он насмешил меня до колик в животе. Мне давно не было настолько хорошо, весело и, пожалуй, трепетно.

А ночью Илья уехал.

Глава 11. Илья. Скитания

Да, у меня болели пальцы и лицо! Пальцы– потому, что я строчил Ли забавные сообщения. А лицо от улыбки.

Я впал в детство? Ну, предположим…. А что такого? Я всю жизнь провел, будто в забытьи, все ждал чего-то. Дождался! Ли, конфетти и барабаны! Имеет право Илья Бессонов, двадцати семи лет от роду быть счастливым? Стопроцентное – ДА!

Она дважды (!!!) согласилась выйти за меня.

Она поцеловала меня. Хотя, тут непонятно, кто кого. Но, факт!

Она улыбалась мне.

А про себя могу сказать только одно, я ее люблю. Точно совершенно. И готов стать Тантум тиби. Отсюда вопрос– она мне когда руну выдаст? Если выдаст. А, если нет?

И так я бродил еще долго по дому, задавая себе вопросы и отвечая на них. Пытаясь, по крайней мере.

Добрел я до студии Лилит. Она так и не разобрала коробки, но я частенько замечал, как она заглядывает в комнату, и смотрит, не решаясь войти, сделать первый шаг.

Окей, Ли. Я сейчас помогу тебе!

Быстро установил мольберт на середину комнаты, так, чтобы было видно от двери (там она обычно стояла в нерешительности), натянул холст, полюбовался на дело рук своих. Потом взял грифель и прочерти корявую, жуткую линию на белом, чистом холсте.

Мне линия глаз резала, и я даже боюсь представить, что эта моя кошмарина сотворит с Ли! Но, на то и расчет. Пусть сотрет или продолжит. А, быть может, превратит этот ужас мой в нечто чудесное. Лишь бы подошла к мольберту, взяла в руки кисти, грифель. Хоть что – нибудь!

Я уже размечтался о Ли, которая сидит перед мольбертом и пишет Жизнь, а я…

Звонок Саши Мозельского.

– Илья Маркович, Демидов готовит полномасштабную атаку на Ваш бизнес, – Саша толково и подробно объяснил мне, что, где и когда.

Ожидаемо. Дитари ведут свои войны, используя в качестве оружия финансы.

Я давно готов к этому, Боря, ты ведь не сомневаешься, верно? Ну, что же, я готов хлестаться с тобой за Ли. И вот, что я тебе скажу, урод, я выиграю. У тебя нет шансов.

Я плотно «присел» на телефон и начал сбор своей команды. Когда на часах уже была половина второго ночи, я стоял перед дверью комнаты Ли и готовился с ней проститься. Надолго. Мне придется мотаться по всему Миру и много работать. Но, это ради Ли.

– Ли, проснись, – я вошел и присел на край ее постели.

Я очень старался не смотреть на нее, но не мог…

Она, сонная и теплая, приподнялась на постели.

– Что случилось? – маленькая сразу поняла, что не просто так я разбудил ее среди ночи.

– Мне нужно уехать. Надолго, вероятно. По делам, – она совершенно проснулась и заволновалась!

– Илья, это не потому, что… – да, ты все верно поняла, из-за Демидова, но озвучивать это я не собираюсь.

– Я никого не буду убивать, если ты об этом. Буду в Столице, обязательно заеду и поведу тебя куда – нибудь, где много орехов, – я попытался улыбнуться птичке.

– Иля, – она обняла меня и заплакала!

Ей, Богу, я понял теперь, как женихов на войну провожают! И смех и слезы. Еще конфетти и барабаны, ну куда же без них?

– Вот глупенькая. Ты чего рыдаешь? Прекрати немедленно! Я не навсегда уезжаю. Я будут писать тебе сообщения и стану звонить. И да, Ли, я на этой планете, не на другой, – реально, как на войну!

– Иля, это все из-за меня! Лучше бы меня совсем не было! Никогда! – Ли, любимая, ты о чем говоришь??!!!

– И думать не смей! Пока не напишешь мне картину, ты «будешь»! А далее по ситуации, – я слов не находил.

– Очень прошу тебя, приезжай поскорее. Я буду ждать тебя каждый день! Всегда буду ждать. И звонить буду. И писать. Ты только отвечай! – вот за это спасибо.

Жди меня каждый день, Ли. Я ради вот этих твоих слов, сверну гору. Нет, десять гор. И очень быстро сверну! Вернусь и…женюсь на тебе. А далее по ситуации.

Я буквально оторвал себя от теплой Ли, и убежал. Чтобы не вернуться и не напугать маленькую своим безумным…чем? Собой!

А дальше было весело!

Я как дитари, весьма успешный, с мощным даром, прекрасно знал, что и как будет делать Борька. Он силен, он опытен, но он «чистый» дитари. А я, так уж вышло, полон сюрпризов. Об этом не раз я слышал от дяди Миши Воронцова. Он – живая легенда бизнеса. Я. не смотря на это, не верил ему, смеялся над ним.

Дядя Миша всегда говорил, что во мне много намешано. Эксультатэ во мне– фантазер и выдумщик, суперарэ во мне– способен подавлять волей, аудитэ во мне – способен убеждать, а уж дитари из меня самый натуральный! Я его не слушал! Смеялся над его отеческой привязанностью ко мне. У него была только дочь, а сына ему заменил я. Отчасти, конечно.

Вот теперь пришла пора припомнить его слова, наставления и советы.

Я начал с Шазгена. Там роились и клубились все Большие деньги и Крупные умы. Моя команда ехала со мной. В Шазгене мы заняли филиал моего Центра и превратили его в штаб, мозг и сердце моей армии.

Спали мы, в лучшем случае, часа четыре в сутки. Ели что придется. А вот банки с энергетиками шли на ура. За неделю я побывал в Шазгене, Шаталове и Чуи. Переговоры, планы, «ловушки». Я десять раз поздравил себя с тем, что сливая акции Демидова, продал их дитари, который был мне должен. Сейчас я смог выкупить их по сходной цене. Пакет оказался нехилым, и я смог наложить «вето» на несколько важных решений Совета директоров компании Бориса.

Параллельно с этим моя команда вела партизанскую войну, «покусывая» противника то тут, то там. Лишая покоя и трепля нервы, хотя и без особого финансового ущерба. Это давало возможность рассеять внимание Демидова.

Было несколько превосходных идей, и мы воплотили их в жизнь, одержав подряд две блестящих победы и «сожрав» большое количество активов врага. Потом было поражение, вполне ощутимое, но и полезное с точки зрения оценки сил и возможностей козла Демидова.

Борька засел в Столице и собирал вокруг себя все и вся. Глупо, Боря. Ты теперь в кольце!

Шазген, Чуи, Шаталов, Брикон, Асмодея, Тома, все эти города и их «денежные мешки» были со мной.

Все время я звонил Ли. Писал. Она отвечала в любое время дня и ночи! Я старался не думать о том, что могу запросто все бросить и поехать к ней. Увижу– останусь, точно! А нельзя….

Один только раз я примчался домой, не в силах сдержать себя. Глубокой ночью я прокрался в дом, прошел в комнату к Ли и долго смотрел на спящее чудо свое. Потом сбежал, оставив ей в подарок пятикилограммовый мешок с фисташками.

Утром, когда я уже летел в Горсуново, она звонила мне. Отчитывала и плакала. Демидов, я не прощу тебе этих ее слез. Я ничего и никогда не прощу тебе!

Потом Борька стал играть грязно. Он собрал свой клан. Весь. Он переманивал на свою сторону любого, кого мог. Искал помощи и поддержки каждого, даже самого захудалого дитари.

А со мной только моя команда – Сеня Вересаев, гениальный юрист, Моня Штольц, финансист от Бога, Нина Волкова, экономист-самородок, Веня и Зина дир Мах – универсалы, профи. Ну и я, Илья Бессонов дель Торе-Пачего Лакри-Пяст.

Мозги и сердца.

К середине апреля, пожалуй, числа четырнадцатого, мы торчали в штабе. Шазген нас вдохновлял. Готовились выиграть партию, которая дала бы нам прямой «коридор» к Борькиным столичным сокровищам. Устали. Ночь.

Коробки из под пиццы. Банки с кофе и энергетиками. Чипсы и жуткий запах лапши быстрого приготовления.

Моня спал прямо на контрактах «Фанин и К». Веня и Зина на подоконнике изучали– сводки. Веня клевал носом, но держался! Нина пыталась просчитать риски, а Сенька долдонил мне о плане «отступления» в случае провала операции.

А я похудевший и «ободранный, как дворовый кот» со слов Мони, пил вторую банку энергетика и писал ма, что у меня все хорошо. Семью я втягивать не стал. Я редко обращался за помощью. Да и война эта была МОЯ.

Картина маслом, как иной раз говорит па.

И тут в этой «картине», открывается дверь и входят два сотрудника СБ отца. А сразу за ними – па, дядя Миша, дядя Генри, дядя Вася Волконский, оба Шуйских, дядя Сережа Карамышев. Последним вошел Стива….

Он– то тут, каким боком? Заметьте, я не подумал каким боком тут все остальные.

– Чего вылупился? Меня за шкирку и сюда! Что натворил, бесов сын?! – Стива обижен и сильно.

Я дал маху? Он друг, а я ему ни слова, ни полслова….

– А хорошо тут у Вас, уютно, – дядя Миша уже снимал пиджак.

– Да уж. И попить есть что, – дядя Генри, глядя на упаковку банок с энергетиком.

Шуйские просто уселись за огромный овальный стол, достали телефоны и начали названивать каким– то, то ли певицам, то ли актрисам. Я предположил, но уверен не был. Карамышев устроился рядом с ними, и чего-то ждал!

Они шоу мне сейчас подарят? Вот самое время!

Хотя, шоу будет, в любом случае. Я понял это по взгляду па. Ничего хорошего в его черных глазах я не заметил. Влетит? Неважно. Мне сейчас не до этого!

– Ты – за мной! – па сделал «грозный палец» на выход.

– Я слегка занят, па, – он вздернул брови, и кивком указал на мою команду.

Точно. Забыл, что я не дома, где можно возражать премьер-министру.

Ребята мои вытянулись вдоль стены. Нина поклонилась Стиве, а тот, вот что странно, загляделся на контейнер с лапшой быстрого приготовления в ее руках. Как и дядя ВВ, кстати! Бедняжка так изумилась появлению высокопоставленных особ в нашем свинарнике, что забыла, о супе и держала дешевую еду в руках.

А Моня спал…. Разбудить Штольца возможным не представлялось. Он просыпался сам, и засыпал сам. И плевать он хотел на весь Мир.

– Илья, я жду, – иду я, иду.

Мы с отцом вышли в коридор и он начал свою речь. Я ожидал чего угодно, но только не этого.

– Я всегда знал, что ты тот еще подарочек! Но, я так же всегда знал, что ты один из самых способных людей в моем окружении. Объективно. Вне семейных привязанностей. Полагаю, нужно было сказать тебе об этом раньше. То времени не было, то желания. Что смотришь? Скажи я тебе, сопляку, что восхищаюсь тобой, ты бы нос задрал. Хотя, это не факт, но я так думал. И девушку ты выбрал такую, какую нужно, Илька.

Я даже задохнулся от удивления! Это он про Ли??? А па продолжил.

– Я сейчас крайне зол! Обижен на то, что ты ни словом не обмолвился мне, твоему отцу, что начал войну с Демидовым. Илья, так нельзя. Я премьер, понимаю, но я и твой отец. И дядья твои примчались сразу, как только узнали. Нет, Ворона прекрасно видел, что идет хлесталово, но мы все ждали, когда ты попросишь о помощи. А ты, подлец, молчал! И молчал бы и дальше! Дядя Миша твой разлюбезный, наблюдал за ходом вашей войны, как за сериалом! Говорил, что такого он не ожидал! Тем более от такого сосунка, как ты. Жалел, что ты не пошел по его Министерству. Вот так то, сын.

Отец присел на подоконник, я ошалевший от его слов, устроился рядом.

– Сынулька, я тобой горжусь. Правда. И как суперарэ, понимаю, что война эта твоя и только твоя. Но, помощь мы, все же, окажем. Я не могу помочь тебе капиталом, как и любой другой представитель нашего «стада». Генри, Мишка, Серега – представители власти. Априори, сторона нейтральная. В противном случае нам грозит отставка. ВВ работает по госконтрактам на строительство, посему нейтрален тоже. Нет у него права распоряжаться активами, не поставив в известность Кабинет Министров. Федул и Гошка Шуйские? Их капиталов недостаточно для помощи.

– Я справлюсь сам.

– Теперь я в этом не сомневаюсь, сын. Но война твоя затянется на долгое время. Я не хочу терять тебя на несколько лет. Посмотри на себя, мачо, в чем только душа держится? Худой и потрепанный. Динь меня убьет. Я сам себе не прощу, если ты сдохнешь от переутомления. Загонишь себя и свою команду в гроб.

– Па, это все лирика. Мы справимся. Выживем.

– Сухарь ты, Илья. Короче, накладываю вето на твои подвиги в одиночку. Сейчас сядем тихо, по – семейному, и скопытим Борьку в пару дней. Пока мы тут беседой развлекаемся, твой любимый дядька Мишка дорабатывает планы твоей адской команды.

– Не стоит, па. Отзови «стадо».

– Правда чтоль? Прям так и отозвать? Сам иди и скажи любящим тебя людям, чтобы валили ко всем чертям! А как же Лилит? Ее усилия тоже выкинуть?

Я перестал дышать. Лилит замешана в моей войне?? Она тут каким боком??!!!

– По глазам твоим нахальным вижу, что проняло. Не упомяни я Лилит, ты бы бараном уперся и выгнал бы близких своих. Ли преподнесла тебе на блюдечке с синей каемочкой бездонный резерв средств.

– Па, что происходит?!

– Ты еще поори на меня, горячий пачеговский паразит, – сам па довольно улыбался, – Я, по совету Вороны, обратился к Каро, с просьбой о содействии. И не фиг так смотреть! С паршивой овцы, как говориться, хоть шерсти клок. Так вот, Каро уперся, потом выкатил список неприемлемых условий. А Лилит наша, поехала к нему и после получасового разговора доверенность на использование финансовых резервов де Монка была у нее в кармане. Я не знаю, как и чем девочка наша проняла этого крысятника, скажу одно, старалась она для тебя. А потом в машине плакала!

– Как ты отпустил ее к Монку???!!!! – я впал в ярость, злился на себя и на отца!

Еще немного на Ли, потому, что не рассказала мне об этом!

– Она поехала сама. Никому и ничего не сказала. О поездке я узнал от Шоси Боскас. Он ее возил. А потом и доверенность мне передал. Вот она, кстати, – отец протянул мне настоящую финансовую «бомбу».

– Я не хочу использовать его средства, – не мог я, ну никак!

– Твоя цель– Демидов. Твой мотив – любовь к Лилит. Этого мало?

– Цель оправдывает средства?

– Средства из наследства Ли. Если ты настолько чистоплюй, напиши невесте расписку, что вернешь все до копейки. Кстати, Шоси все время рядом с ней, пока тебя нет. Не волнует? Откажешься от ее помощи, просидишь тут в своем свинарнике еще половину года, а то и больше.

Уел! Клянусь, уел и целиком! Шоси мать его Боскас! И почему ты вечно всплываешь, когда не надо?!!!! И откуда отец знает о моем отношении к тебе?? Точно, Алена разболтала!

– О, по глазам вижу, проняло, – па засмеялся.

– Я не стану трогать средства Ли. Будут запасным вариантом. У нас есть план. Пойдем, расскажу.

– Ну и упертый ты, сынулька. Но, орёл, – отец лупанул меня по плечу и мы пошли «убивать» Демидова.

В кабинете снова…картина маслом.

Карамышев по телефону сладко пел кому-то о необходимости дать интервью. Шуйские согласно кивали и внимательно следили за беседой.

Дядя Генри с Сенькой, вытащив контракт из под головы Мони, изучали его и кидались терминами, понятными только знатокам юриспруденции. Дядя Миша, закатав рукава белоснежной сорочки, внимательно слушал Зину и Веню. Они поясняли суть нашего плана. Рядом с ними сидел ВВ и что– то писал на листке бумаги.

Нина, вот, кто попал по полной программе. Около нее торчал Стива и просил заварить ему «супчику», того, что «с бычьей головой» на упаковке!

Стива увидел меня и развел руками, мол, очень захотелось.

– Только Алене не говори. Иначе сковорода в голову прилетит! – не проблема, Стива, ешь свою лапшу.

– Значит так, – па начал речь, – Генри ты с пацанчиком– контракты, Миша, ВВ – на вас молодежь и финансовые ловушки, Федул, Гошка и Серега уже при делах, вроде успешно. Илья– воодушевляй, я буду командовать.

Класс!

А Стива?

– А Стива тут зачем? – я задал вопрос, который отчего-то волновал меня больше других.

– А Стива тут в качестве «белого кителя». Он, как член царской семьи имеет право наложить вето на решение любой организации. В нашем случае удобно, что Стива контролирует вооруженные силы. Демидов не увидит госконтракта на поставку оружия. Наш Стива его не пропустит.

Я понятия не имею, почему мне стало обидно за друга моего принцеобразного. Да нет, знаю. Стива способен на большее.

– Стива, глянь сюда, – я нарисовал примитивную схему, паук в центре паутины, – Раскинь своими дистэтовскими мозгами и скажи, с чего ты начнешь операцию по уничтожению цели?

Стива, уплетал лапшу (Нина заваривала еще одну, видимо, на всякий случай), и, прожевав, сказал.

– Это просто. Заряды полегче по краям паутины, посильнее к центру.

Дядя Миша заинтересовался и подошел к нам. За ним потянулись Зина и Веня. Чем и привлекли внимание остальных!

– А оптимизировать можешь? – я чувствовал, что на верном пути.

– Еще проще – заряды нужно ставить в тех местах, где у паутины узелки, сразу рвутся несколько ниток. Экономия времени, заряда и максимальный урон противнику. Заряды нужно детонировать одновременно.

Па вник сразу, ну на то он и премьер. Дядя Миша вылупился на меня, мол, ну ты и хитрый!

– Всем понятно? Начинайте, – па включил суперарэ и мы начали «закладывать бомбы».

Никто не ругался (за исключением па), не спорил, все знали, что делать.

Шуйские и Карамышев уболтали двух звездулек, побывавших в постели Борьки, дать интервью о связях с Демидовым и его наклонностях, подманив ангажементами.

Генри и Сеня, нашли «бреши» в документах Демидова.

Моня проснулся и оповестил, что знает, где «собака порылась». Дядя Миша его выслушал и отправил составлять отчет, накоротко. Нина села за сводку.

Зина и Веня работали по своим заданиям.

Я сидел за столом и ревновал Ли к Шоси.

Па ругался на невыносимую вонь от лапши Стивы.

А сам герой– дистэто, ел вторую лоханку жуткого супа.

К рассвету «бомбы» были готовы, осталось только активировать их. Устали все, без исключения.

Только двужильный па был бодр и….попросил Нину заварить ему супчику, такого же, как у принца Романова!!!!

А я увидел свет в конце тоннеля…

Ли, если все сработает (а оно сработает, уверен!!!) я буду рядом с тобой еще до конца апреля!!!!

И откушу нос Шоси Боскас.

Вот так то!

К полудню, когда полусонное мое «стадо» убыло частным порядком, тем же, что и прибыло сюда, я и моя команда начали запуск проекта «Паутина».

Детонировали одновременно несколько «бомб», слабого заряда, но широчайшего общественного резонанса.

Интервью двух певичек на ТВ о склонностях Демидова вызвало бурю негодования и, как итог, подрыв его репутации. Что и отразилось на котировках.

Поразительно, насколько общество склонно к сплетням и обсуждению личной жизни особых персон.

Далее сработали два «заряда» по расторжению договоров на поставку сырья– работа дяди Генри и Сеньки Вересаева.

Потом удары помощнее, как и предложил Стива! Апофеозом всего этого блестящего наступления, стало вето нашего принца– дистэто на поставку оружия Демидовым в армию Империи.

Не стану описывать, что творилось на бирже еще неделю после запуска «Паутины». Скажу лишь, что я и моя команда разбогатели весьма солидно! И я умолчу о нашей репутации, которая прибавила сразу пунктов сто, а то и больше.

Это была победа! Демидов стал полным нулем в бизнесе и совершенно бесполезным даном с точки зрения дитари.

Нет, я не оставил его «без штанов», но это было моей личной местью Борьке. Знаете почему? Дитари, у которого есть капитал, но нет возможности приумножить его, обречен на постоянные «покусывания» собственного дара. Этакая облегченная версия Чистилища.

Гори в аду, Демидов!

И как мне теперь сказать спасибо моему «стаду» за возможность оказаться рядом с Ли не спустя год, а намного раньше? Впрочем, мои проснувшиеся и обострившиеся чувства подсказали мне, что они не ждут благодарности и главным подарком для них будет уверенность, что я счастлив.

Я найду способ поблагодарить их, но не сейчас. Я очень хочу увидеть Ли и не по телефону!

Я, уставший, словно верблюд после перехода Главной Пустыни, высушенный, будто мумия (той же пустыни), в конце теплого апреля месяца, зашел в ворота собственного дома глубокой ночью.

Сад зеленел свежей листвой, это было заметно даже в темноте. Уже чувствовался в воздухе месяц май, романтичный и шальной одновременно.

Дом светился. Нет, не в прямом смысле, конечно. Просто там была Ли и дом СВЕТИЛСЯ ее присутствием и теплом.

В руках я держал коробку с подарками для Жу. С подарком для пышки все очень просто – главное напихать побольше блестяшек и мелких предметов! В коробке наручные часы, веер, нитка бус и упаковка шазгенского шоколада. Ей понравится.

А Лилит…. Тут сложно все. Орехи, ну это и так понятно. А с самим подарком я застопорился. Ну, предположим, что я был на войне. С войны что привозят? Из старых фильмов помнил, что платки. Наверно потому и купил ей шелковую шаль, невероятной красоты и баснословной стоимости.

Понравится? Очень хотелось, чтобы понравилось.

Я несся через парк к дому. Вломился в холл и понял, что Ли спит. Тихо и спокойно. Запах сирени и отзвуки волшебных снов любимой окутывали дом, и делали меня самым счастливым парнем во всем Мире

Я оставил коробку для Жу в холле, и пошел к Лилит.

Она спала, улыбалась во сне и смотрелась феей, только очень похорошевшей с того момента, когда впервые я увидел ее спящей в своем доме. С босыми, чумазыми ножками и в свадебном платье с грязным подолом.

Сейчас я смотрел, и видел изумительную по красоте своей девушку. Даже и не в красоте дело! Странно для меня, предпочитавшего безупречных красавиц. А дело в ее сиянии. Может быть, его видел только я, влюбленный Илья Бессонов двадцати семи лет, а может быть оно пришло к ней тогда, когда меня не было рядом?

Ее рука – майко свесилась с края постели. На это я готов любоваться всю жизнь. Тонкие пальцы, изящная кисть и кольцо, которое выбрал я для своей невесты.

Я очень устал. Я вернулся домой. С войны. Дом цел, Лилит рядом. Я спокойно могу упасть и уснуть, избавиться от постоянной, не проходящей усталости, а проснувшись, почувствовать, что Ли счастлива и самому ощутить вкус победы.

– Иля… – во сне она пробормотала мое имя и улыбнулась.

Я не выдержал, присел рядом с ее постелью на пол и, все же ткнулся лбом в ее ладонь, так, как это делал Антон.

Да, кот, понимаю тебя, ощущения те еще.

Не уйду я сейчас от нее. Вот режьте, колесуйте, лишайте дара!

Я улегся рядом с Ли, прямо поверх одеяла и уснул еще до того, как голова моя коснулась подушки.

Спал я так, словно меня заколдовали. Я слышал утром и изумленный возглас Ли, и ее тихий смех. Очень хотел открыть глаза и улыбнуться ей, и не смог. Вот, старался, клянусь, но ничего не вышло.

Слышал я и то, как Жу и Ли тихо переговаривались о чем-то, стоя надо мной. Антон мяукал, пытаясь привлечь внимание Ли. Нет, даже не так. Пытаясь отвлечь внимание Ли от меня.

Ревнивая скотина. Заметьте, это я и о себе, и о нем! Но, снова я не смог проснуться.

Я все чувствовал. И запах Ли и ее присутствие в комнате. И то, как солнце светило, согревало весенним теплом. И щебет птиц, доносящийся из парка через открытые окна. И свежий ветерок, и аромат молодой листвы.

Все равно спал, а когда, вечером проснулся, то совершенно отчетливо понял – Ли в доме нет. Но, она рядом. В парке? Гуляет с Антоном? Или с Шоси?

Так чего я тут разлегся? Быстрее!!

Пулей в свою спальню. Я бы побежал к Ли, но лохматым, немытым и небритым не хотелось. Жених я или кто?! Торопился, нервничал, снова чуть не упал, пока натягивал джинсы и футболку. И вот он я, поскальзываясь на поворотах, несусь к Лилит!

– Илья!! – Ли вошла в холл с улицы, увидела меня и побежала навстречу.

Конечно, я подхватил маленькую и обнял крепко. И все вокруг стало сразу красивым, нарядным и радостным.

– Ли, ты где бродишь? Жених приехал после долгой разлуки. Не могла сидеть возле постели и сторожить мой сон? – ну, могу я хоть раз в жизни быть откровенным в своих желаниях?

– Я сторожила, Иля! Мы с Антоном целый день сидели на полу возле кровати и книжки читали. Вслух, между прочим! Я хотела тебя разбудить этим и не смогла. Ты так крепко спал! – Ли болтала ногами в воздухе, потому что я обнял ее очень сильно и сам не заметил, как приподнял.

– Опять с Антоном? – я идиот, вероятно, поскольку вопрос совсем не к месту.

– Жу ушла, Шоси уехал. Конечно, с Антоном, – еще и Шоси!

Плевать. Она сейчас в моих руках! Никаких шоси и антонов рядом нет. Жу тем более.

Я опустил Ли на пол и поцеловал ее. Одной рукой крепко держал ее затылок, а второй притягивал к себе за талию. Лилит замерла на мгновение, в потом ее маленькие ладошки осторожно легли на мою грудь, а ее губы легко шевельнулись, отвечая на мой ненормально жаркий поцелуй.

Во мне взорвалось все и сразу. Свет померк и снова ослепил. Я, совершенно ошалев от желания, сжал Ли сильно, и дал волю своему бешенному порыву. Не помню, как она оказалась лежащей на полу подо мной. Я же, с яростью оголодавшего животного, исследовал ее тело руками и губами, там, где кожа Ли не была прикрыта одеждой.

Еще ни одна женщина не возбуждала меня настолько сильно, еще никого не любил я так безумно и страстно. Я никого не любил, никогда. До Ли…

В безумстве своем я не сразу заметил, как маленькая сжалась и покорно принимала мои грубые ласки. Я же ослепленный любовью и желанием не почувствовал ее страха и целовал крепко, ласкал больно, оставляя следы своей страсти на ее нежном теле.

Вряд ли кому-то было под силу сдержать меня сейчас. Я полыхал, как сотня факелов и не замечал ничего, кроме ее тела и запаха. Вцепился в роскошные светлые волосы, и, запрокинув ее голову, целовал нежную шею, другой рукой поднимая подол ее легкой юбки.

– Ли, ты такая маленькая, хрупкая… – ее губы, полные и чувственные, привлекли меня снова, и я впился в них поцелуем еще более горячим, чем раньше….

Что это…? Она сжалась еще сильнее, напомнив мне ее прежнюю, напуганную и онемевшую!

– Лилит… – я нереальным усилием воли оторвался от ее губ, – Ли, что не так?

Я испугался ее взгляда, бессмысленного и покорного. Взгляда птички, которую заперли в клетке….