Текст книги "Цветок жизни. Книга изумрудная"
Автор книги: Лариса Шубникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Идите. Там за воротами полно фоторепортеров. Мы в осаде, – Жу сообразила первой.
Лилит…а вот тут я сам слегка приоткрыл рот. Мне показалось или она слегка расстроилась? Ли, только скажи и я….Что я? Да все, я. Все я сделаю для тебя, маленькая.
Мы вышли в холл, оделись.
– Готова? Знаешь, ты не волнуйся. Я не кусаюсь и гладко выбрит. Давай уже, шагай, Ли. Ну, а что ты хотела? Сказала «да», кольцо на тебе, теперь терпи, – я вытащил ее на улицу.
Солнца не было, но был запах скорой весны. Талый снег и шальной ветер. Март начнется послезавтра. Ровно в тот день, когда приедут мои ма и Стефа.
– Я не волнуюсь, – вот теперь я волнуюсь!
Господи, поцелуй. Что тут такого-то? Я как пацан, честное слово. Ли не волнуется, а я чего колыхаюсь?
Мы встали прямо напротив ворот, а за ними гвалт и вспышки фотокамер. А заметил в толпе Шоси. Он был сосредоточен, но спокоен. Значит, все идет по плану и все под контролем.
Обнял Ли, она меня тоже, как сумела. Маленькая же. Ну и я поцеловал, а чего тянуть?
Не лги себе Илья, тут дело совсем в другом. Я торопился целовать Ли, потому, что очень этого хотел. И репортеры тут ни при чем.
Я никогда не думал, что простой, нежный поцелуй сможет свалить меня. Сбить с ног и оглушить. Я, как бы стыдно это не звучало, здоровый парень, держался за маленькую тиби и хотел двух вещей. Чтобы поцелуй никогда не заканчивался и лишь бы не грохнуться позорно прямо ей под ноги. Репортеры меня не волновали совершенно.
Крики и вспышки стали громче и чаще. Мне пришлось отпустить Ли и пойти к ним. Заметил я только, что глаза тиби стали зеленее, и вся она засветилась (и совсем не даром своим!). Клянусь!
Я даже притормозил, хотел вернуться, но чёрт, меня ждали. Моя работа, репортеры, па и Каро де Монк.
Ладно, я вернусь, Ли. Ну, вернусь…и что? Полезу к маленькой? Может, надо сказать спасибо репортерам? Видимо, да.
Им, репортерам, повезло! Я в благодарность за поцелуй Ли, постарался ответить на все их вопросы. И о любви и о Ли. Вопросы о помолвке я комментировать не стал, сказав, что всему свое время, но они узнают первыми.
Я не знаю, как выглядела моя физиономия, что было написано на ней и как все это смотрелось, но Шоси кивнул, насупился и показал мне поднятый большой палец.
Я с трудом протолкался к своей машине и поехал в Столицу.
Интересно, почему Шоси насупился? Я написал ему сообщение, он ответил, что все в порядке, причем, в полном.
И всю дорогу я сочинял сообщение для Лилит. Плодом моих усилий стал смайлик с поднятым вверх пальцем. Я разумно не стал отсылать это ей. Ты не права, Ли, аудитэ из меня скверный. Двух слов связать не могу, а раньше мог.
Вот он какой, поцелуй русалки. И сладкий и ядовитый одновременно. Правдой я теперь считал и то, что после такого поцелуя любой из мужчин бежал за русалкой куда угодно. В водоворот? Пожалуйста. В Пучину? Не проблема.
Ли написала сама! Я притормозил и открыл ее сообщение, а там…
«Можно мне в гости к Жу?».
Серьезно?! Вот обидно, сейчас. У меня водоворот в сердце и пучина перед глазами, а ты в гости к Жу!
И опять холодный пот – а что, если дело не в руне и я просто в нее влюбился? А она напечатает Тантум на ком-то другом? Да, магнит, гармония и прочее, но если этого требует ее дар, а не мой? Я оказался в нужном месте, в нужное время, просто потому, что смотрел на ее картину и видел Плёсков.
Стой, Илья…. Вот там у тебя раньше в мыслях слово одно проскочило. Отмотай, будь любезен.
«Влюбился»…
Похоже на правду. Если поразмыслить, то влюблен я был в Лилит уже очень давно. В ее картины? И да, и нет. Работы ее привлекали меня не только талантом Лилит. Больше всего меня удивляло, притягивало, стойкое ощущение единения мыслей и понимания моего интереса к Миру ею. Мы смотрели на одно и то же. Видели одинаково. Восхищались одним и тем же. И моя пустота наполнялась ее работами, ее образами, а теперь еще и ею самой.
Когда-то давно, я не мог понять, отчего Стива и Алена не видят, не понимают своей любви? Слепцы– так я окрестил их. А теперь я такой же слепец? Мне понадобилось пять лет и пять дней, чтобы понять, Ли– моя…что? Жизнь? Нет. Не совсем точно. Она мое все. Мир.
Я с ужасом понял, что теперь мне придется ждать ответа Ли. Ответа на мои чувства. Если не ответит? Если руну отдаст другому? Если, если, если…. Терпение, Илья, твое все. Для начала ей нужно выползти из своей скорлупы. Потом задышать вольно и уже тогда, ты сможешь и будешь настойчивым.
А если подумать еще немного, то я могу и постараюсь, помочь ей вылезти на Свет и стать счастливой. Просто так (хоть, я и расчетливый дитари!), без всяких условий. И ожиданий.
Любовь может родиться из ненависти, от жалости, причиной может стать и совместное коллекционирование, например, фантиков от конфет. Но, никогда в благодарность! А Ли уже не раз говорила мне «спасибо». Да и знакомство наше таково, что я спас ее и дал возможность жить спокойно.
– Все. Не могу я больше думать об этом, – я прибавил скорости и через половину часа был в клубе «Фон Штраубе».
Именно там я должен был встретиться с Каро де Монком. Па решил, что и ему нужно быть на встрече века. И мне придется просить отца о помощи. Раньше не просил, точнее крайне редко. Но сейчас, это необходимо, иначе, я просто убью Монка на месте.
А вот и па.
– Привет, сынулька. Видел я уже твое интервью. Новость номер один! И достоверно, – это он на поцелуй намекает, подкалывает?
– Па, мне нужна твоя помощь, – отца проняло моментально, она даже собрался весь, напрягся, – Я физически не могу вести диалог с Каро. Прошу тебя о содействии. Я обещаю молчать и не делать резких движений.
– Я понял, Илья, – вот тут па меня удивил, – Я уж думал, ты никогда ни о чем меня не попросишь. Я отец тебе, не премьер. Это главное и первое. Просто, чтобы ты знал и помнил.
– Знаю и помню. Спасибо.
– Тебе спасибо, мерзавец. Чувствую себя настоящим отцом, а не фотографией на стене кабинета мелкого чиновника! – с тем мы и пошли в обеденный зал.
Тетушка Ирэн фон Штраубе, красивая, черноокая светская львица, лично встретила нас на правах близкого человека. Она прекрасно понимала ситуацию, потому и не стала задерживать, а проводила к столу, где уже и заседал де Монк.
– Не стану мешать. Успешной беседы, – и ушла, а я подумал, что деликатность и такт тоже искусство, если не сказать талант.
Каро, отец и я раскланялись (я просто кивнул, еще чего, кланяться!). Хорошо, что он не стал протягивать руки. Я бы не пожал. Пошла беседа. Я молчал, слушая и понимая, что Каро не так уж и недоволен разрывом с Демидовым. С точки зрения общества, я не самая плохая партия для Ли, если учесть мою семью и родство с домом Романовых.
Он снова торговал Лилит, но па отстаивал позиции и был убедителен. Я изучал де Монка. К шестидесяти, подтянут, симпатичен. Мощный дар дитари и коварный взгляд. Слова его, были точными, расчетливыми, а вот эмоции…
Я кое-что понял. Каро очень любил жену, мать Ли. И до сих пор не мог простить ей измены, пусть и определенной Судьбой. Месть! Вот что он сделал с Лилит! Он отомстил Татьяне! Вот таким кошмарным, жутким образом, отыгравшись за свои обиды на Ли!
Как дитари, я его понимал, но как Илья Бессонов – нет! Гори в аду, Монк!
– Ну, что же, кажется, мы пришли к согласию, не так ли, Каро? – отец поднялся, я за ним и Каро пришлось встать.
Фотограф, приглашенный специально для съемки века, приготовился. Па и Монк пожали друг другу руки. Я не стал. Каро и сам понял, что не стоит. Если и удивился, то никак этого не показал. Потом– совместное фото и я уже бежал к выходу! Реально, полыхну или ударю…тестя!
– Вот урод! – па вышел вслед за мною, – Надо руки помыть!
В точку, па! И спасибо тебе! Говорить я ничего не стал. Я его обнял. Как в детстве, когда натура моя амебная еще не была так ярко выражена.
– Вот это да… – па даже брови приподнял от удивления, – Иль, обращайся если что. Так-то я могу ему и в морду сунуть, если надо.
– Сам суну.
– Ну, тогда бывай, сын! – он обнял меня сам, а потом сбежал!
Наверно не хотел показывать мне, насколько тронут моей сыновней благодарностью.
Я поехал в свой Центр. Он существовал уже более трех лет. Аукционы, находки, продажи, выставки и обмен. Все это связано с предметами искусства. Засел в кабинете, заставляя себя не трогать телефон и не писать Ли. Не звонить ей! Вот сиди у Жу и копайся в коробочках!
А Лилит опять написала сама!
«Жу подарила мне коробочку с безделушками. А как ты, Илья?»
Ой, правда? Тебе интересно, как я? Ну, надо же. Думал, никогда не спросишь! Я хоть, и ехидствовал, но был счастлив.
«Я прекрасно. Но, мне никто не подарил никакой коробочки. Завидую. Дашь порыться в ней? Обещаю, я ничего не украду»
Отправил. Услышал «дзинь», еще одно сообщение от нее!! Я быстренько отодвинул бумаги и фотографии, закинул ноги на стол и принялся читать, а потом и строчить ей ответные сообщения. Хорошо поработал, Илья. Молодец!
Она писала коротко, а я набирал ей массивные эссе. И каждый ее смайлик густо мазал медом мое сердце. Экая прелесть! Потом, я спохватился. Вот, не думал, что буду увлечен подобной перепиской. Всегда считал, что это самая большая дурость всех времен и народов– переписываться с девушками. Проще позвонить и назначить место встречи.
Но, ведь это Ли…. Она молчалива. И каждое ее слово– золото. А я дитари. Я золото люблю. Похоже, и Ли я люблю. Все же, до конца я так и не разобрался в себе.
Мне, все же удалось поработать и весьма плодотворно! Ли меня вдохновила? Похоже на то..
Я ехал на встречу со Стивой и Аленой. Мы собрались поужинать перед моим отлетом в Старую Северную Столицу. Там ждала меня экспозиция для будущего аукциона. Мое присутствие было необходимостью. У меня есть часов пять перед самолетом, и я рассчитываю провести их в приятной компании, поедая мясо.
– Илька, привет. Я заказала для тебя мяса. Много! – спасибо тебе, систер!
Мы ели, говорили спокойно и приятно, пока речь не зашла о Лилит.
– Она красивая такая. Маленькая! Светленькая. Прямо куколка! – Алена говорила откровенно, она всегда была искренней.
– Ну, тиби же, – Стива констатировал факт, – Шоси до сих пор под впечатлением. Я еще никогда не видел его таким. Начал говорить о Лилит и сбился. Потом мечтательно так в стенку пялился. Совсем съехал с катушек! Говорит, что рад быть рядом с ней. Следит и, чесслово, ревнует ее к тебе! Ты Илья смотри, Шоси парень настойчивый.
Стива и Алена ухихикались. А я похолодел! Она там в доме, одна… Жу во флигеле. Шоси запросто сможет войти к ней и…что? Нет, он ничего с ней не сделает, а вот она с ним, запросто! Начеканит ему руну на груди и пиши пропало!
И вселилось в меня бесовское! Я кинул вилку и нож. Вскочил, и на ходу уже проорал.
– Спасибо. Увидимся! – вслед мне полетел дичайший хохот!
Плевать я хотел на ваши хихи! Если потороплюсь, успею наведаться к Ли и убить Шоси. И клал я на то, что он дистэто! Фиг тебе, а не Лилит!
Я мчался так быстро, как только умел! Проще всего– написать или позвонить Ли. Ага, так она мне и сказала, что Шоси в гостях. Вот вижу картинку, как она ему чашку чаю, наливает, ее рука– майко изгибается плавно, а Шоси на все это смотрит и слюни капают с его круглого подбородка!!
Я знатно полыхал, злился, но не снимал ноги с педали «газ».
Влетел психической кометой в холл, и увидел Ли! Стоит, спокойная, даже умиротворенная, кот гадский рядом трется, а я снова психанул, только уже на себя.
– Илья! – она мне обрадовалась, клянусь своими миллионами! – Ты решил не лететь?
Нет, Ли, я решил убить Шоси, но тебе я об этом не скажу, иначе ты сбежишь от меня. Я попытаюсь не пустить, ты начнешь сжиматься и снова все сначала! Однако, фантазия у меня бурная! Класс! Получай Илья свои конфетти и барабаны!
– Ли, если я тебе расскажу, почему вернулся, ты не поверишь, – скинул пальто и прошел в гостиную.
Она следовала за мной по пятам. Нет, мне это показалось или она подскакивала, словно девчонка? Это потому, что Шоси у нее побывал в гостях? Или она мне так рада?
– Я поверю, – звучит прекрасно, птичка, но нет, не расскажу.
– Скажи мне, ты все время была тут одна? Ну, после того, как вернулась от Жу, – да, я начал допрос, словно ревнивец чернокожий.
– Одна. Все время, – а глаза такие, любопытствующие.
– Шоси не заходил? Не звонил? – она испугалась!
Отрицательно покачала головой.
– А должен был? Случилась беда? – да, Ли, случилась, со мной, да и с тобой, заодно, раз уж ты моя невеста.
Я, Илья Бессонов, двадцати семи лет от роду, сухарь, амеба и иже с ними, перестал быть таковым. Теперь я вечно нервный и пугливый дитари. Ты прости меня, Ли.
– Ничего не произошло. И нет у меня разумного объяснения тому, зачем я вернулся. Но, ты не волнуйся, я сейчас уеду, и ты сможешь бродить тут сколько угодно! В приятном одиночестве, – я пошел в холл, одеваться, не проведя и десяти минут дома.
Ли снова шла (подпрыгивала!) за мной. И стояла рядом все время, пока я пытался запихнуть тряские руки в рукава пальто.
– Я полетел. Ну, в смысле, сначала поехал, а потом полетел, – она чего-то ждала, сияла изумрудными глазами.
Чего?! Не знаю, чего ждала она, но я точно знал, чего ХОЧУ я. Да, в конце-то концов, что я как маленький?!
Прихватил ее за талию, притянул к себе и поцеловал…в нос. Я бы целовал иначе, если бы не боялся снова грохнуться к ее ногам и тем самым напугать до колик. Вышел в слякотную хмарь, оставив Ли одну. А, может ну ее, эту выставку и Северную Столицу? Вот останусь и будем с Ли болтать всю ночь. Она станет смотреть на меня, а я ею любоваться. Но, все равно шел. Дела, работа и слово, что я дал моему помощнику Яше Руни, не позволили мне поддаться пагубной (какой, какой??) слабости.
Сел в машину и посмотрел на свои руки. Вот они сейчас держали Ли за талию. Им было хорошо и тепло! А ты, курица Бессонов, увозишь их и себя заодно в холодный, потрясающий город!
И ведь увез. И руки, и курицу и Ли. Жаль, что ее я увозил только в своих мыслях.
Пока был в Северной Столице, постоянно писал и звонил Ли! Дошел до того, что попросил изумленного помощника своего, Яшку, сфотографировать меня у Собора и отправил фото ей. Потом долго еще ловил взгляды Руни, странного характера и непонятного свойства. Впрочем, удивляться нечему, я вел себя как последний идиот, был счастлив и скучал о Ли. Я стал делать сэлфи! Ну, не вводить же помощника в состояние паники! Сливал ей кучу нужной и ненужной информации, искрился в шутках и плавился от счастья, когда мне удавалось ее развеселить. Не знаю, улыбалась ли она, но смайлики с улыбками присылала, и я снова принимался шутить, писать ей эссе и отправлять свои фото. Жаль, в ответ она не присылала свои, и я решился потребовать ее снимка!
– Ли, – когда я звонил ей ночью, – Я уже наболтал тебе в сообщениях на целый фолиант! Еще и фото накидал. Не то, чтобы я настаивал, но может, ты расскажешь, как тебе одной в доме? Или фото пришлешь?
– В доме тихо. Пахнет кедром. Нати все время рядом со мной, – это была очень длинная речь для Ли!
Птичка, ты только не замолкай надолго, ладно? Я напишу тебе еще один фолиант. Могу два, три… Если это поможет тебе начать говорить со мной, а мне слышать твой голос.
– А фото? Понимаю, запах кедра не сфотографируешь, но пижаму-то свою невозможную можешь. Ли, ты жадина? Может один ехидный дитари посмеяться? Не откажи! Не сделаешь фото для меня, я спать не лягу. А потом и есть перестану! – это что там, на другом конце провода, она фыркнула?!
Ей Богу! Она смеется там? И я не вижу?!!! Да провались этот аукцион! Ли, мне срочно нужно домой! Ой, нет, не нужно…
– Нати чихает. Коты могу болеть? – тьфу, скотина хвостатая, я уже подумал о прекрасном, и снова ты, битюг красноглазый! – Спокойной ночи, Илья. Я сделаю фото.
Она отключилась, а я обрадовался еще раз и ее длинной речи и обещанию. Вот только две вещи слегка меня злили.
Первая– Нати все время торчит с ней, да так близко, что я слышу его чихание в трубке.
Вторая– Шоси был рядом где-то.
Нужно просить Стиву заменить Шоси кем-то другим. Да, я уверен, что буду подвергнут осмеянию, глумлению и прочим, приятным для Стивы и Алены вещам. Но, круглоголовый Боскас казался мне угрозой, и если Стива его не заберет, я сам его уволю. Один мой звонок и Шоси уже прошлое, но дистэто, если не считать его горячего интереса к Ли, был защитником для нее. Да, я бешусь, но случись опасность, Боскас, уверен, спасет ее даже ценой собственной жизни. Пока нет рядом с ней меня, ему придется быть там. Ну, валидол мне в помощь.
Дзинь! Мой телефон ожил, когда я уже был в постели. Фото Ли!!!
Она сидела (в обнимку с котом!!) в постели и была в пижаме. Не в той, с вишнями и лимонами, но не менее кошмарной. Жу, кораблики? Тьфу…какая пижама! Ли, вот, что меня убило. Как ей удалось всего лишь за день так похорошеть? Тиби быстро регенерируют, знаю. Но тут не в здоровье дело… Она стала спокойнее, взгляд увереннее, мягче. Те затравленность и одичалость, что плескались в глазах цвета изумруда, стали пропадать. Не совсем исчезли, но все же…
Ли, еще часов двенадцать и я буду дома. Приедут ма и Стефа. Я приеду. Подожди, пожалуйста. И очень прошу, не подходи к Шоси! А если он подойдет, уходи сама, и как можно быстрее!!!
Глава 8. Лилит. Позволь остаться
Дом без Ильи молчал. Я, правда, так думала. Нет, сам Дом оставался теплым, светлым и радовал меня несказанно, удивлял и заставлял бродить по своим коридорам и комнатам в поисках…чего? Уединения? Я и так была одна. Нати не в счет. Чуда? Дом сам был чудом. Я искала хозяина. Илью. Не самого его, конечно. Он сейчас в Северной Столице и сегодня вернется. Искала я его настроение, предпочтения. Если приглядеться, любой дом расскажет о хозяине все, что ты захочешь. Нужно только смотреть внимательнее.
Утром Жу позвонила мне и сказала, что не придет, много забот вне Дома – заказ продуктов, скатертей… и еще чего-то, я не поняла.
Жу готовилась к встрече мамы Ильи и его племянницы, маленькой принцессы Романовой– Стефании. Они приедут к полднику, и мы познакомимся. Я волновалась, но волнение было приятным. Я очень хотела видеть маму Ильи, потому, что сам Илья, рассказывая о ней, становился нежным и глаза его, красивые, серебряные, теплели.
Нати я и позавтракали очень тихо и мирно. По-семейному. Это я так решила, припомнив веселые завтраки с моей няней. Мы с котом решили отправиться на прогулку, я надевала куртку, а Нати торопил меня, крутясь под ногами.
Смс от Ильи.
«Доброе утро. Красивая пижама. Как Нати?»
Я ответила.
«Доброе утро. Мы идем гулять»
Он.
«С Нати?»
Странный ты, Илья. Конечно с Нати. Разве есть тут кто-то еще?
«С Нати».
Илья.
«А Шоси?»
Я задумалась. Мне нужно предупредить Шоси, что я иду гулять? Или пригласить его следовать за мной? Илья опасается чего-то?
«Мне позвать Шоси?»
Илья.
«Нет!!!»
Я знаю, что по смс сложно понять, что чувствует и о чем думает пишущий, но сейчас, честное слово, была уверена, что Илья сердится.
Я ответила.
«Ладно»
Мы с котом вышли на улицу. Первый день весны. Солнышко блеклое, скрыто легким туманом. Оттепель. Ночью шел дождь и размыл, стер, сугробцы, подточенные теплой погодой еще до него. Черная земля ждала чего-то, быть может пробуждения? Я тоже жду пробуждения. Хочу проснуться, очнуться от кошмара и задышать. Покрыться цветами, как и земля. Радостью. Принять гармонию Мира и откликнуться ей, рисуя природу.
Я так и не разобрала коробки в студии. Я бродила возле них, хотела заглянуть и не смогла. Нельзя брать кисти в руки, когда пуста, безмолвна душа.
– Здравствуйте, Лилит, – а вот и Шоси, круглоголовый и черноглазый.
Он смотрел так смущенно на меня, так трогательно, что я не смогла не ответить.
– Здравствуйте.
– Вы гуляйте. Я неподалеку. Буду идти за Вами, и мешать не стану, – спасибо тебе, Шоси.
И мы побрели. По дорожке парка к соснам, потом к озеру. Нати не шипел на Боскас, похоже мои слова о любви кот принял и перестал…ревновать? Смешно. У озера я остановилась и поняла, Илья должен это увидеть! Солнце пробилось сквозь туман, освещая скупые краски, коричневые, серые, черные. Вода сверкнула переливчато и отдала свой цвет. Сизо-голубой. Мысль пришла ко мне сразу.
– Шоси! – я позвала дистэто и он подбежал, уставился выжидательно, – Вы можете меня сфотографировать?
Илья присылал много фотографий из Северной. Дома, люди, он. Всего было в изобилии, и я поразилась его зоркому, цепкому взгляду на город. Превосходный, красочный обзор! И привлекало Илью то, что могло бы привлечь меня саму, гляди я на Старую Столицу вместе с ним! Мне очень хотелось показать Илье озеро, но МОИМИ глазами. И себя заодно. Илье понравилось сэлфи с котом и моей пижамой. Может, и я у озера понравлюсь? Очень хотелось.
И еще хотелось его поцелуя, того, что был перед репортерами. Я боялась о нем вспоминать, но вспоминала и краснела, словно малолетняя школьница. И поцелуй-то был легким, невесомым почти. Но… Лилит, глупая, это не для тебя и не о тебе. Но, снова, «но»…
– Буду рад. Вставайте, Лилит. И телефон Ваш, можно? – я отдала телефон Боскас, встала и он начал сессию.
– Вот так, ага. Левее голову. И кота ногой пните, он больше Вас и все портит! – смешно, но Шоси все еще злился на Нати.
– Большое спасибо, Шоси, – я забрала свой аппарат и принялась разглядывать фотографии.
Поразительно, но из Боскас получился неплохой фотограф. Я красивая…. Пополнела. Какой точный кадр, Шоси! И озеро вышло так, как я и мечтать не могла.
Сам дистэто топтался рядом и, нет, нет, да и посматривал на меня круглыми глазами своими. Я поняла, что нравлюсь ему– и смешно и грустно. Прости, Шоси, я пустая….Ни улыбнуться не смогу, ни поболтать, как раньше. С Ильей стало получаться, но это ведь Илья. Он понимал меня из без слов, до сих пор изумляя меня таким вот своим умением.
Побродила еще час по парку, (Нати под ногами, Шоси позади меня), и пошла в Дом. Взяла голубенькую чашку, заварила свежего чая и осмелилась отправить фотографию Илье.
Его моментальное смсное «дзинь»
«Ли, а кто тебя фотографировал?»
Странный вопрос. Наверно фотография не понравилась и ему больше не о чем спросить, кроме как о фотографе.
Звонок Ильи.
– Ли, ты очень долго думаешь, перед тем, как ответить. Кто тебя фотографировал? И не говори, что Жу! Она так не смогла бы! – Илья сердился, почему?
– Шоси, – долгое молчание в трубке, а потом…
– Я уже в аэропорту, буду очень скоро! Никуда не уходи, поняла?! – я поняла, но что случилось?
– Да, – он отключился.
Ничего не понимаю!
Я ушла в свою комнату и посмотрела на первое свое творение, после изоляции. Это была мысль об Илье, как о Деде Морозе. Носочки, забавные, детские, которые он мне подарил, вдохновили меня на небольшой коллаж, гирлянду, если угодно. Вчера Жу подарила мне нарядную коробочку. В ней – перышко, оно забавно шевелило пухом, если подуть на него, напоминая пушистое насекомое, старая брошка без одного камушка, жуткого желтого цвета, два маленьких пластмассовых колечка, киданских, и бусы…
Бусы я выклянчила, безмолвно и просительно, глядя на Жу. Добрая экономка сжалилась и подарила мне нить. Толстые бусины, серебристого цвета, понравились мне своей круглобокостью исключительной и, конечно, цветом. Их серебро холодным не было, как и его глаза. Ильи. И моя гирлянда «сложилась».
Я взяла длинные бусы, и прикрепила к ним носочки, сделав из всего этого гирлянду, схожую с новогодней. Такие милые вещи, обычно, висят на камине, перед Рождеством. Носочки «ждали» подарков – конфет, мандаринов и орехов. Мысль моя, отразившись в этом простеньком творении, говорила обо мне и об Илье. Я ждала его подарков, и он их мне приносил. Носочки, апельсин, и мороженого обещал, но не купил! Жаль. Были еще подарки, но они… Это тепло, покой, вдохновение и Дом. И поцелуй…но, о нем я вспоминать не буду, слишком волнительно и страшно.
Сейчас эта мысль-гирлянда моя украшала стену комнаты, приятно удивив меня своим цветом, рисунком. Носочки с поросятами, мишками и простые, розовые, без принта, на серебряных бусах, составили Гармонию и на стене смотрелись естественно и ПРАВИЛЬНО. Дом принял мой дар? Принял, конечно! Иначе не приютил бы мою мысль так удачно на одной из своих стен.
– Ли, деточка, ты чего тут торчишь столбиком, а? Давай уже. Собирайся. Первая Леди Империи и принцесса Романова будут к полднику! А ты тут посреди комнаты застыла! – а вот и Жу, – Слушай, ты похорошела! И пополнела. Когда успела-то? Ты ж тиби, да? Это дар такой?
– Быстрая регенерация, – мне пришлось ответить Жу, она большая и любопытная!
– Полезный дар, Ли. Хвалю! – словно я сама себе его выбирала, смешно, – Так чего стоишь-то? Иди, поковыряйся в обновках. Найди одежки поприличнее! Свекровь в гости едет!
И смеется, колыхается, радуется и светится. Я никогда не писала людей. Нет, разумеется, в Академии я делала это, но мои холсты принимали только растения. Но, Жу, я бы написала. Вот этот хитрый, любопытный взгляд, объемное тело и добрая улыбка, просились в картину. Прости, Жу, но я пустая, не смогу.
Но одежки, все выбирать пошла. Думала об Илье, хотела понравиться? Странно… Припомнила занятия в закрытой школе Богдановского. Значит, так… Неофициальный визит высокопоставленной особы. Чай. Допустимы– блузы, брюки, юбки, свитера, но строгого цвета и классического покроя.
От автора: Разумеется, я не знаю, что допустимо надевать, при неофициальной встрече с «особой»))) Поэтому, решусь пофантазировать, тем более, что книга – фэнтези!)) Имею право!))
Значит блузка цвета топленого молока, брюки – классика, тремя тонами темнее. Туфли, каблук пять сантиметров. Уместна нитка жемчуга, но у меня ее не было. Ничего страшного, Ли. Если оставить волосы распущенными, то никто не заметит отсутствия украшений. Волос стало так много, что мысль о парикмахерской посетила меня, но мыслью и осталась. Я не знала, куда идти, где взять денег и вообще…просто страшно выходить.
Принимала душ, расчесывалась и волновалась перед встречей очень долго. Настолько долго, что когда пришло время одеваться, Жу вскочила в комнату и зашипела!
– Опять копаешься? Вон, уже Илька примчался! Бежит по парку к дому! Ведро какое-то в руке…Бешеный стал, мерзавец! – она ему рада, и я!!!
Жу помогла мне одеться. Оглядела придирчиво и выдала.
– Красивая, аж зависть гложет. Вон, иди встречай своего благоверного. Топает, как слон! – ну, он точно не слон, Жу, и я знаю, кто тут слон!
Я выскочила, и побежала встречать Илью. Да, побежала! И изумиться не успела самой себе, потому что увидела его. Он был в холле и пытался выпутаться из пальто. Красивый и сероглазый! И ведерко с мороженым в руке… Илья, поставь его и ты сможешь спокойно снять одежду! Но, он не выпустил из рук подарок для меня (а для кого же еще?) и боролся с пальто.
Увидел меня и застыл. Илья, как я рада тебе! Я подскочила поближе.
– Ли, это ты? Жу в тебя запихивала булки? Надо ей премию дать… – он пытался меня рассмешить или сделать комплимент?
И то и другое приятно. Спасибо тебе, Илья. А сам он скинул, наконец-то пальто, и направился ко мне. Всунул в руки ведро с мороженым и обнял. Я обнять его не смогла, руки были заняты, но это вовсе не значит, что я этого не хотела! Запах жасмина, ставший уже родным и привычным, сделал меня счастливее!
– Куда ты полез-то? Оглоед! Помнешь Ли. Лариса Дмитриевна скоро будет, и нет у меня времени выглаживать все снова! Отцепись, клещь! – Жу, вот что ты говоришь, зачем ты это говоришь?!
Он все же отпустил меня. Противная Жу! Ой…это я так думаю? Странно….
– Ладно. Уймись, пышка. Я сейчас быстро приведу себя в порядок и вернусь. Ли, побудь в гостиной. Встретим ма и Стефу вместе, – Жу выцарапала из моих рук ведро с мороженым и утопала в кухню.
Я побыла в гостиной. Я там побыла в привычной невесомости и волнении.
– Вот он я и готов слушать твои истории! – как к лицу тебе эта рубашка белая, Илья, – Ты очень красивая сегодня. И нарядная. Ли, жемчуга не хватает, это мой прокол! Я совершенно упустил этот момент. Давай после помолвки купим тебе все.
– Все?
– Да. Все. Что захочешь. Хотя, ты не скажешь. Тогда, купим все, что я захочу, и ты станешь все это носить! Даже безобразное. Что? Вот что ты так смотришь? Куплю тебе брошь с красным камнем и заставлю надевать! – ты и «безобразное», нет, такого точно не может быть.
Что это? Вспышки? Наверно мама Ильи со Стефой уже приехали и теперь их атакуют репортеры. Соберись, Ли, все в порядке и Илья рядом. Не бойся, не волнуйся. И все же волновалась! Это же его мама, а вдруг я ей не понравлюсь?… И откуда такие мысли? Почему я именно об этом волнуюсь? Зачем нравится ей, если брак фиктивный. И, вероятно, будет недолгим….
Мы вышли в холл, Жу в парадной форме прислуги, уже открывала дверь. На пороге показались они…
Я не знаю, что случилось с мной! Тоска, кошмарная, серая и тугая сжала мое горло. Я чудом не заплакала. Наверно потому, что Илья крепко держал меня за руку! Он потащил меня к гостям, а я увидела богатый всполох аквамарина и сияющий луч над головой Лары! Галлюцинации?! Или я так волновалась страшно, что мне чудится разное??? Я зажмурилась, а когда открыла глаза, все пропало.
Лара уже сняла пальто, его приняла Жу. Илья, обнял мать и начал говорить со Стефой, помогая ей снять пальтишко, Первая Леди Империи глядела на меня. Очень внимательно! Она улыбалась. А я, дурочка, только и могла, что смотреть, на нее, глупо моргая и не понимая, что это такое я сейчас видела и почему Лара ТАК мне улыбается.
Из ступора меня вывел голосок девочки.
– Ия, это фея Иит? (перевод– Илья, это фея Лилит?), – маленькая тиби смотрела так восхищенно, что я смутилась!
Фея? Я?
– Ма, Стефа, это Лилит. Моя невеста. Ли, познакомься, моя мама Лара Бессонова и принцесса Романова-младшая, – Илья поднял на руки кроху.
– Здравствуйте, – я исполнила поклон в сторону Стефы, помня о протоколе, и непонятным образом не упав в обморок.
Девочка запрыгала на руках Ильи!
– Ия, пути, фею матеть! (перевод– Илья, пусти фею смотреть!), – он ее отпустил и Стефа бросилась ко мне.
Ребенок…Я давно не видела детей, забыв какими чудесными, светлыми бывают они. Тепло ее глазок красивого и редкого пурпурного цвета, сразу согрело меня. Я присела рядом с маленькой тиби и посмотрела на ее кудряшки. Забавные, русые колечки, обрамляли лицо малышки так гармонично, так мило, что я не удержалась и потрогала тугой завиток. А сама Стефа уцепила меня за локон! Ну, что тут скажешь, мы думали об одном и том же!
– Какие воёсики касивые и башии. И газьки зееные. Иит, ти фея? Павда? Ия говорий. Баба меня взяя на тебя матеть. Ты касивая, как Ия!(перевод– Какие волосики красивые и большие. И глазки зеленые. Лилит, ты фея? Правда? Илья говорил. Бабушка взяла меня с собой на тебя смотреть. Ты красивая, как Илья!), – и что ответить на такие искренние слова?
