Текст книги "Цветок жизни. Книга изумрудная"
Автор книги: Лариса Шубникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
– И у тебя красивые волосики. И глазки как фиалки. Стефа, это ты фея. И Илья мне тоже про тебя говорил, – со Стефой я могла и хотела говорить долго!
Она почувствовала мое расположение, нежность, как все дети, и радостно обняла своими малюсенькими теплыми ручками. Я обняла кроху в ответ и впитывала всем своим существом вот эту нехитрую детскую ласку. Дети любят просто так…ни за что. Они не смотрят на банковский счет, не замечают внешнего несовершенства, просто любят и дарят Свет. Щедро.
Жу подошла к нам и сразу же переключила внимание крохи на себя.
– Зю! А де котя? А кусньое? Кафеты, – Жу взяла Стефу за руку.
– Пойдемте, принцесса. И конфеты и кот в столовой, – Жу вела малышку, но та обернулась.
– Иит, пихади кафеты кусять.(перевод– Лилит, приходи конфеты кушать), – я кивнула и девочку утащила Жу.
А я поднялась и посмотрела на Лару. Я точно знала, что все то время, что я знакомилась со Стефой, она изучала меня, разглядывала. Илья, что-то поняв, двинулся за Стефой.
– Я буду в столовой. Мы ждем вас к чаю, – и ушел, оставив нас наедине.
Она подошла ко мне. Вблизи была еще красивее. Аквамариновые глаза, сияющие, теплые. Рыжие волосы, богатого оттенка, без седины! Тиби долго выглядят молодо. И поразительно красивое лицо. Классика и чуть чуть акварели импрессионистов.
– Приятно смотреть на кого-то не задирая голову! Ли, здорово, что мы одного с тобою роста. Я знаю, что тебе нелегко разговаривать, поэтому буду говорить сама. Надоест– убегай, – и я поняла, что не убегу, что эта Женщина мой близкий человек!
Не спрашивайте как, просто ПОНЯЛА!
Она потянула меня в гостиную и заставила сесть рядом с собой на диване.
– Я долго готовила речь! Что?! Я часто готовлю речи, иногда выступаю с ними. Жена премьера обязана это делать! А вот увидела тебя и поняла, речей не будет. Будет рассказ, Ли. Но, сначала вопросы, ладно? Ты видела мое свечение и луч? Да? Все в порядке, и даже больше. Мой дар таков, что помогает избранным получить мечты, реально! Только ты должна захотеть. Найти свою мечту и сделать первый шаг. Помоги ей. Не дай умереть и прими мой подарок, хорошо? Тогда слушай…
И она заговорила, а я слушала, впитывала и…. Это были те слова, которых я ждала очень долго. Слова матери…
– Я знаю, что тебе пришлось нелегко. Так же знаю, что тебе было больно. И я очень хорошо понимаю тебя, девочка моя. Не смотри так. Ты теперь– моя девочка! Чтобы не случилось, как бы Судьба не распорядилась, знай, я всегда буду заботиться о тебе! Никому не дам обидеть! А теперь о боли… Я никогда не рассказывала своим детям об ужасных годах ломки. Дар тиби стал наказанием из-за памяти рода. Я уже была Тунтум Марка, отца Ильи, и вот та жуткая память, поселила во мне ненависть к нему. Меня ломало каждую минуту, пока я ненавидела его! Страшно, жутко и беспросветно. Я знаю, что ты хотела покончить с собой. И я хотела! Одно держало – я бы убила этим своего Тантум. Мы без пары долго не живем…. Сам Марк тоже пытался покончить с собой, и его остановила я, он не хотел моей гибели. Не мог. У каждого из нас своё горе. Своя печаль. Своя драма. У тебя твоя. Мне очень горько и плохо от того, что с тобой случилась беда, но хочу, чтобы ты знала, что есть я и понимаю как никто другой! Я «вижу» твою изумрудную звездочку на своем «сканере» тиби и стану следить за ней! Стану плакать вместе с тобой, если нужно, и радоваться за тебя, когда ты сможешь стать счастливой. Начни, Ли! Начни жить снова! А я исполню любую твою мечту! Только найди ее и делай. Не жди, что само в руки упадет. Так не бывает. Даже если и дар мой тебе ворожит.
После этих слов она крепко обняла меня. И я ее. Спасибо, Лара… Жаль, слов нет объяснить, как нужно было, и важно то, что Вы сказали мне сейчас….
От автора: события, описанные Ларой Бессоновой, часть истории «Мой тантум. Книга аквамариновая» Первая книга цикла «Даны»
Есть слово такое «по-бабьи». Я подслушала его в дестве, когда моя няня и горничная беседовали тихо в гостиной, думая, что я сплю. Няня сказала: «Порыдали по-бабьи». Я только сейчас поняла, что это значит, потому, что я и Лара порыдали по-бабьи. Тихо, без всхлипов, почти без слез. Друг у друга на плече. Она плакала от своих воспоминаний и от обиды за меня, а я потому, что мне было кому теперь поплакать по-бабьи. Ларе.
– Все, Лилит. Давай уже перестанем, иначе Илья придет нас искать, а мы тут слез налили. Он мне голову откусит! Скажет, что я тебя обидела, – нет, он сам боится, что Вы его кокнете, Лара, и снова из-за меня.
– Я…мне… – я хотела сказать ей спасибо за все, но слова не шли.
– И тебе спасибо, девочка моя, – как хорошо, что она все понимает! – Идем. А то Жу затолкает все торты и конфеты, которые есть в доме в Стефу. И тогда уже Алена, дочь моя царственная, откусит мне голову!
Лара засмеялась. Только что слезы лила, и вот на тебе…. Знаете, а тут и удивляться нечему. Она очень любит Жизнь и не считает нужным долго печалиться. Вот мне бы так…
Я смотрела на нее во все глаза, и очень хотела смеяться вместе с ней, но не могла.
Мы вошли в столовую (парадную, не домашнюю), а там…
Красивый стол, белоснежная скатерть. Изумительный чайный сервиз и нарядные угощения! Я даже остановилась, не зная, что делать. Смотреть? Присесть?
– Иит! Иди сюда. Кафеты есть. Зю кусьного дая. Моти, тойтик! С каямейкой! (перевод– Лилит! Иди сюда. Конфеты есть. Жу вкусного дала. Смотри, тортик! С карамелькой!), – конечно, я пошла к девочке и села рядом.
Стефа забавно жевала конфетки, Лара беседовала со мной, а Илья молчал и смотрел на меня. Я слушала Лару, но вот…
Илья, перестань, прошу тебя. Погаси взгляд свой, не надо. Мне ничего сейчас не надо. И почему он не прочел мои мысли?
Мы выпили чай, Стефа начала болтать с Ильей, смешно коверкая слова, Жу смеялась, с ней Лара, а я нет. Не могла. Быть может, завидовала их веселью? Нет. Жалела, что я так не умею. Теперь не умею.
И так горько стало, так больно. Ничего у меня нет!!! Только обида и страх. Они стискивали мое горло, мешали дышать. Они жить мне мешали. За что? Почему я? Кто решил, что моя планида должна быть такой? Кто там, Наверху, раздает Счастье и Горе? Я не виновата ни в чем. Так за что?
Лара и Стефа одевались в холле. Жу и Илья помогали. А я стояла за их спинами, стараясь не плакать. Громко и долго, жалуясь на свою планиду и беды свои многочисленные.
– Иит, – девочка подошла проститься, – Не пачи. У тебя воть сезиньки. Визю. Ты хоёсяя.(перевод– Лилит. Не плачь. У тебя вот слезинки. Вижу. Ты хорошая), – она обняла меня изо всех своих детских силенок, утешая.
– Ли, помни, что я тебе сказала. И прошу, не слушай Илью! Он тебя еще не накошмарил, нашим «стадом»? Нет? Приезжай к нам в дом. Мы хоть и чудики, но очень друг друга любим. И ты нас полюбишь, вот уверена в этом! – Лара расцеловала меня в обе щеки, а я обняла ее в ответ и снова ничего не смогла сказать.
Они обе ушли, оставив после себя очень теплое и светлое нечто.
– Ли, чем хочешь заняться? – мы шли с Ильей по коридору, мимо библиотеки.
Ничем, Илья, прости. Я сейчас ни говорить, ни делать ничего не могу. Я хочу забиться в угол и сидеть там, проклиная себя и свою планиду. Еще я очень плакать хочу, а ты не дашь. Не позволишь. А слезы меня душат. Отпусти!
Я помотала головой и почти бегом бросилась к себе, не желая показывать Илье, насколько мне плохо сейчас. Металась по своей светлой комнате, не замечая столов и стульев, налетая на них. Билась, словно птица в клетке.
Услышала, как Жу попрощалась с Ильей и ушла. Почему я не родилась Жу? Почему я де Монк?
И заплакала…. Горько, громко! Я беспомощная, слабая! Я не могу одна это пережить…. Помогите, хоть кто– нибудь!
Упала на пол, прислонилась к кровати и положила голову на ее край. А слезы лились, лились, но даже сквозь их пелену, вихрь мыслей и жуткое отчаяние, заметила аквамариновую искру. Удивиться не смогла, не успела, потому, что ПОНЯЛА – Илья стоит за дверью.
Он не войдет. Он будет там, пока я не решу выйти. Я очень хочу выйти к тебе! Я не могу и не буду больше ничьей пленницей! Не буду метаться в клетке, как я металась сейчас по своей комнате! Илья, спаси меня!
Идти я не могла, но пружина боли и горя, так долго сжимавшаяся внутри меня, разжалась и я закричала.
– Илья!!! – я ЗНАЛА, всем даром своим, всей своей душой раненой, что только Илья сможет понять меня, и только он убьет мое отчаяние!!!
Он вошел сразу, будто ждал моего призыва. Упал рядом и крепко обнял, притянул к себе, защищая и утешая. Я вцепилась в него, как в спасательный круг, и держалась крепко, не желая выпускать из рук единственную надежду на спасение.
– Ненавижу, Илья. Я ненавижу его! От его любви неистовой мне было очень больно, страшно и одиноко. Он бил меня как зверь, пытал меня как зверь. И превратил в зверушку, затравленную и безголосую. Илья, за что? Чем я заслужила такое? Неужели я нагрешила так сильно? Меня продали ему, как товар. Почему я Монк? Я не хочу как птица в клетке… – говорила я бессвязно, торопясь вылить свои чувства, свою боль, щедро заливая слезами его белую рубашку.
Илья прижал крепче, прислонился спиной к кровати, удерживая меня в объятиях. Молчал. А я все тряслась, плакала и говорила, говорила, говорила…. Каждое слово, сказанное ему, каждая слеза, упавшая на его грудь, уносили мою боль. Размывали ее, делая прозрачной, дымчатой, а потом и вовсе, незаметной.
Я постепенно успокоилась. Слез не осталось. Стало совсем темно, только небольшая лампа на рабочем столе горела неярко.
– Илья, я понимаю, из-за меня у тебя неприятности. Помолвка, свадьба…. Знаю, что тебе со мной нелегко, но прошу тебя, позволь мне остаться!!!
Глава 9. Илья. Кораблики
Она плачет?! Я чувствовал, с Лилит что– то происходит, но что?! Я пошел было к ней, но перед дверью притормозил. Вот откуда я ЗНАЛ, что входить к ней нельзя?? Нужно ждать, когда она выйдет или позовет меня сама. Топтался, бесился, но ждал…
– Илья!!!! – я постарался не снести дверь еще раз.
Маленькая Ли сидела на полу возле кровати и плакала. Мгновенно я оказался возле нее и крепко обнял, и потом она заговорила. Я утешал, обнимал, но каждое ее слово жгло меня огнем ненависти к двум маньякам. Демидову и Монку! Один из мести продал маленькую, зная, кому он ее отдает, а второй…
«Больно», «страшно», «одиноко», «зверь», «пытал», «бил», «превратил в зверушку», это ее слова. Я даже не полыхал, потому, как бесполезно. Мог я сделать для птички своей раненой, только одно– убить Демидова. Она его боялась, не Монка. Пусть Каро мается, одиноко и долго! А Борька…его я убью. Хорошо бы сегодня. Но нужно выяснить, где он.
Она плакала все тише, наверно слезы кончились. Ли, маленькая, лишь бы тебе стало легче!
Я гладил ее по волосам, а сам ждал, когда она уснет, обессилев, и я смогу поехать…к нотариусу.
Как дитари я не мог не думать о последствиях своего решения. Да, завещание я составил сразу, как только заработал свой первый миллион. А сейчас, перед тем как убить Демидова, я должен позаботиться о Ли. Каро– урод, и нет никаких гарантий, что завтра он не лишит Ли наследства. Теперь она единственная моя забота и радость. Не знаю, надолго ли? Я запросто могу схлопотать высшую меру за убийство дана. Поэтому хочу, чтобы Ли стала моей наследницей. Моей, не Каро.
От раздумий отвлекли меня ее слова, сказанные уже спокойно и четко.
– Илья, я понимаю, из-за меня у тебя неприятности. Помолвка, свадьба…. Знаю, что тебе со мной нелегко, но прошу тебя, позволь мне остаться!!!
Навсегда, Ли. Ты останешься в этом доме навсегда. Если захочешь. Даже, если меня уже не будет. Я включу в свое завещание этот пункт.
– Маленькая, зачем ты так? Ты не хлопоты, не неприятности, Ли. Ты– чудо. Ты будешь здесь столько, сколько захочешь. Обещаю, – я поцеловал ее макушку.
А теперь Илья заткнись! И не смей говорить ей о своей скороспелой и жуткой любви. Она не должна мучиться совестью, когда меня поведут на виселицу. Я люблю тебя, птичка, но не скажу тебе об этом.
Спустя время, когда Ли уснула, я осторожно уложил ее в постель, укрыл пледом и поцеловал в лоб. На большее не отважился, да и не стоило…. Возможно, видел я ее последний раз. А что? Все могло случиться, если учесть, что Демидова охраняют головорезы из мутной конторы «Харлаш и Батр». Либо они меня сегодня…того, либо Имперский палач, но чуть позже.
Я отвернулся от Ли и поскорее направился к выходу. Нужно взять документы и разбудить телефонным звонком моего поверенного – Дирка Сола. Ничего, проснется, как миленький, учитывая какую зарплату я ему плачу.
Что это?! Мой взгляд зацепился случайно за НЕЧТО на стене комнаты Ли. Это та самая «мысль», которую она хотела повесить? И мысль эта обо мне! Я сразу понял, что таким образом она показывала, что я для нее Дед Мороз и дарю подарки….
Я сделаю тебе еще один подарок, маленькая, убью того, кого ты боишься так сильно. И еще… Хорошо, что я не стану твоим Тантум, иначе, пришлось бы тебе всю жизнь куковать с сухарем и странным типом – Ильей Бессоновым дель Торе-Пачего Лакри-Пяст. Пусть это тоже будет подарком, птичка.
Зашел в свой кабинет, рассеянно собрал документы, решив позвонить Дирку уже из машины. Взглянул в последний раз на ЕЕ картины, и двинулся в холл. Я не успел надеть пальто, как услышал голос Ли!
– Илья, куда ты? – и стоит, растрепанная, уставшая, красивая настолько, что я отвернулся.
Она босая, снова, как в тот раз, когда я увидел ее впервые.
Не могу я на тебя смотреть просто так, Ли. Прости, маленькая, но слишком влюблен, могу и не сдержаться…в последний раз.
– Иди спать, Лилит. Мне нужно по делам в Столицу, – и все это отвернувшись от нее.
– Ты лжешь мне! – да, лгу, но говорить правду не собираюсь, – Я никогда еще не видела у тебя таких холодных глаз, Илья.
Они всегда такие, Ли, холодные и пустые.
– Ли, иди спать, – отпусти уже меня, маленькая!
– Иль…ты хочешь убить Демидова? – я онемел мгновенно, пораженный ее словами!
Откуда ты узнала? Я ничем себя не выдал!
– Ли, странный вопрос, – это все, что смогли выдать мой язык и мой голос.
– Иля, я уверена, что ты едешь для этого. Но, прошу, только не из-за меня! Я не переживу, если ты станешь зверем, таким же, как и он и по моей вине. Я не могу повлиять на твое решение, но хочу, чтобы ты знал– я погибну вместе с тобой! Я повешусь в этом светлом Доме и все.
Вот…ты…русалка! Не может она повлиять на мое решение?! Ага, как же. И ведь верю, ей Богу, верю, что покончит с собой!
– Что ты такое говоришь, де Монк? Я и убийство? Пф….Насмешила! – давай, Илья, сделай вид, что ни о чем таком не думал… не думаешь.
Ли подошла совсем близко и заглянула мне в глаза своими «изумрудами» роскошными.
– Дай мне обещание, что не сделаешь этого! – и откуда взялась эта настойчивость, смелость, даже упрямство?
Я так дорог тебе, Ли, что ты решила стать сильной? Ради меня?! Или ты не в состоянии будешь вынести голоса собственной совести, когда я его убью? Или когда меня казнят?
– Я не дам тебе такого обещания, – почему я не стал лгать?
– Тогда я дам обещание тебе. Я убью себя сразу же, после того, как ты убьешь Бориса, – и снова слезы в глазах!
Чёрт подери тебя совсем, русалка! Я со злости швырнул пальто в угол прихожей, пнул стену ногой, а рукой лупанул по шкафу, проделав в светлом дереве дыру и немалую.
Ли испуганно сжалась, но скорее от грохота, нежели от СТРАХА, связанного с маньяком Демидовым.
– Я иду спать! – заорал я на маленькую, напугав еще сильнее, – Я устал, и хочу отдыха, тишины и…, – ну, слова кончились и я ушел, оставив Ли одну в холле.
Убьет она себя, да?! Фиг тебе, Ли!
Метался по спальне, пытаясь унять злость и удивление!
Злился потому, что маньяк Демидов погибнет не от моей руки. Да, я готов убить Борьку, но не Ли. Никогда!
А удивление…. Вот как она поняла, что я задумал, а? Это дар ее волшебный сработал? Или у меня на лице все написано? Это вряд ли! Я дитари, и лучший игрок в покер всех времен и народов. Блеф-это то, что удается мне исключительно.
Упал в постель, и уставился в потолок…. Курица Бессонов! Напугал маленькую и ушел. А она там одна стоит. Печальным столбиком, между прочим.
Еще немного повздыхал, и отправился принять душ. Что? Что такого-то? Вода всегда помогала мне снять напряжение, а сегодня не день, а сплошное изуверство! Сначала Ли и ее выплеск, потом я со своими кровожадными планами, затем ее чудовищное обещание, если не сказать шантаж.
Ладно, Боря, я найду как и чем тебя уделать. Ты сам себя убьешь! А Ли будет жить! Если нельзя убивать, значит надо довести до самоубийства.
Чёрт…это еще уже, чем убить самому. Ли, маленькая, ты права, я становлюсь маньяком, таким же, как Демидов.
Натянул домашние штаны, они прекрасно заменяли мне пижамные, и собрался спать.
Надеюсь, мне присниться что-нибудь стоящее, приятное и прошу, Господи, без Демидова!
О маленькой Ли я даже думать боялся.
Во – первых– я на нее накричал.
Во – вторых– оставил одну в холле.
В – третьих– очень хочу пойти к ней, но не пойду, иначе будет….страсть и непотребство, причем насильственное! С моей стороны! Она сегодня очень красивая. Что дальше-то будет, когда плюшки Жу сотворят свое чудо?
Я становлюсь маньяком, потихоньку. Все нормально, Илья, ибо Стива был прав– от тебя уже ничего не зависит.
Что это?! Снова ощущение, что меня погладили изнутри. Ли? Она за дверью??? Конечно, я бросился к ней, иначе никак. Не было такой силы, которая смогла бы меня удержать в моем стремлении к Ли. Тем более сегодня! Она открылась мне, поделилась своей болью, попросила помощи. Проявила недюжинное упрямство, стараясь отвести от меня грех убийства. Плюс ее красота, от которой я иной раз впадал в легкое забытье, как сегодня за столом, например. Уставился, завис и…курица Бессонов!
Я распахнул дверь, и увидел….
Ли, в пижаме с корабликами, с большой подушкой в обнимку, стояла в коридоре и во все глаза смотрела на меня. На полу коридора уже разложено было одеялко…
Ну, предположим…
– Дай догадаюсь, ты устроила тут пижамную вечеринку для отвода глаз, а на самом деле пришла сторожить меня? Чтобы я не ушел ночью? Ли, серьезно, ты будешь спать тут? На полу? – она ничего не ответила, а я…слегка сошел с ума от счастья, – Окей, де Монк.
Я захлопнул дверь перед ее носом, и побежал искать футболку. Определенную! Была у меня одна, с кораблем и двумя дырками на спине. Спросите, зачем? Я отвечу– у меня появилась шикарная возможность провести ночь с Ли. Ну, нет, не о том вы думаете! Просто, быть с ней рядом.
Футболку я нашел, но вся гардеробная был вверх дном. Завтра мне влетит от Жу, но это будет завтра! Нацепил жуткую одежку (реально, две дыры на спине и принт с кривым кораблем!), прихватил подушку, одеяло и вышел в коридор к Ли.
Она, все еще в обнимку с подушкой, сидела, скрестив ноги, на полу, на одеяле. Я без слов расстелил свое рядом с ее лежанкой, бросил подушку и уселся, отзеркалив ее позу весьма точно.
– Вот, Монк, смотри, у меня тоже корабль, значит, вечеринку можно начинать? – ее удивление было… масштабным, и я не удержавшись, хихикнул, как девочка!!
Это кошмарный кошмар! Я хотел сегодня все. Плакать, смеяться, убивать, целовать и так далее. Я никогда еще не испытывал такого количества эмоций. И все в один день. И все из-за нее. Это конфетти и барабаны! Это чудо, волшебство, ворожба и сильное колдунство!
Я забыл о том, что устал, выдохся… А Ли? Как она? А вот как.
Сидела и смотрела на меня. Она тоже устала, как и я, но клянусь своими миллионами, в глазах ее было счастье. Легким намеком оно сияло в ней, и я ослеп совершенно. Я знал Ли печальную, любопытную, напуганную и молчаливую. Сегодня та Ли куда-то исчезла и я не мог не заметить этого. Перемены в ней вдохновляли меня и радовали несказанно. Надежда. Вот как я могу описать ее состояние. И не спрашивайте, как и откуда я это знал.
– Ли, давай, скажи что-нибудь, гость у тебя на вечеринке, а ты молчишь. Это неприлично, – и снова бред в моем исполнении.
– Неприлично приходить на вечеринку в футболке с дырами, Илья, – вот чего угодно ждал, но не реприманда по поводу дыр!
– Знаешь, я бы на твоем месте не слишком выпендривался. С такими уродливыми кораблями, как у тебя я бы «в люди» не вышел, – ладно, попробуем легкий наезд, интересно, что мне на это ответит «новая» Ли?
– Мои, хотя бы, ровные, а у тебя кривой, – она устала, но…
Чёрт, она пытается отвлечь меня от дурных мыслей. И пришла она сюда, и сидит тут на полу, потому, что хочет удержать меня от убийства. Маленькая, какая же ты, все таки…странная. И я сам странный. И мы похожи этим и прекрасно уживаемся под одной крышей. И вот это идиотское сидение на полу в коридоре ночью не смущает ни тебя, ни меня, а если хорошенько подумать, то еще и радует!
– Лилит, ты уверена, что хочешь здесь спать? Нет, я не против, но…. Хочешь, пойдем ко мне? У меня кровать большая. Если пригласишь к себе, я не откажусь, обещаю.
Прозвучало двусмысленно, но Ли не смутилась, а просто покачала головой.
– Ты можешь думать обо мне все, что угодно, но я не готова пока войти в дверь. Ни в какую. Сижу и жду Знака. Прости, если непонятно говорю, – ой нет, Ли, мне все более чем понятно!
– Понятно. Боль ушла, и пустота явилась. Не знаешь, куда пойти, куда прибиться, чтобы пустоту заполнить? Я так живу, Ли, и уже очень давно, – вот как я не вовремя о себе и об этом! – Только у меня до пустоты ничего не было. Ни боли, ни страха.
Зачем ей моя исповедь?
– А ты ждешь Знака? – дождался уже, когда картину твою увидел, смертельную!
– И я жду. Ну, можем подождать вместе. Хорошо, что полы в доме с подогревом, – я растянулся на одеяле и потянулся.
А удобно, честно. И Ли рядом. И запах сирени.
– Иль, ты ведь не уйдешь, когда я усну? – нет, маленькая, не уйду, ну куда я от тебя теперь?
– Максимум, уползу, но недалеко. Ты тоже устала. Ложись и спи. Я буду рядом, – она послушно улеглась, но смотрела недоверчиво, – Спасибо за «мысль». Я положу в носочки пряников.
Она даже приподнялась, удивленная и…очарованная? Серьезно?
– У тебя есть «третий глаз»! Ты читаешь все мои мысли и все понимаешь. Так не бывает! – как хорошо, что она снова может говорить.
– Я думал, что общаться с птицами невозможно. Был уверен, что Антон– демон древнего Мира! А ты с одними говоришь, а с другим дружишь. Так тоже, не бывает, – если я постыдно усну раньше нее, это будет катастрофа!
– Спи.
Она сама все понимает!
– Давай вместе? – и я протянул ей руку.
Она аккуратно взяла меня за палец и улеглась. Я тоже лег поудобнее и уже соскальзывая в сон, понял, как хорошо, что есть Ли и как у нее прекрасно получается делить со мной мои странности и делать меня счастливым. Моя пустота начала заполняться…. Я уже не одинок и уж точно не несчастен!
С тем и уснул.
А утро началось в лучших традициях моего дома.
– Нет, вы посмотрите на них! Прихожую разнесли! Лежат на полу, как бродяги! Ну, хозяин мой мороженый всегда был слегка ку-ку, но ты то, Ли?! – Жу нависала над нами колыхающейся громадой.
Да, так начинались мои утра. С воплей Жу и (или!) рёва Антона.
Лилит проснулась мгновенно и села, уставившись на Жу испуганными глазами.
– Ли, не волнуйся, это нормальное состояние пышки. Ты привыкнешь. Сейчас еще Антон должен подключиться и замяукать гневно, – я слегка приоткрыл один глаз, и наблюдал за русалкой.
А посмотреть было на что, честное слово! Пышные волосы растрепаны, в прекрасных глазах отголоски волшебных снов и вся она, теплая, светлая, красивая… И все еще держит меня за палец!
О, а вот и демонический кот пришел.
Антон (злобно!) мяукнул, и полез головой своей лобастой под руку Ли, ту самую, которой она держала мой палец. И вот, что обидно, птичка сразу отпустила меня и начала гладить этого битюга гадского. Я же, стараясь не полыхать от злости (я дебил?), уставился на соперника. Тот ответил УЛЫБКОЙ победителя. Клянусь!
Ладно, Антон, ты выиграл сейчас. Она тебя гладит по голове, не меня. Но, я человек, мужчина, и она из нас двоих выберет меня, точно. Кота не выберет (надеюсь). И попытался транслировать ему свои мысли (снова дебил?). Знаете, кот меня прекрасно понял, и его улыбочка неприятная, потускнела, а затем и вовсе пропала.
Да, я ехидный дитари, и от котовского хмурого взгляда, мне захорошело. Жаль, с Жу такой фокус не пройдет!
– Аллё, чудики! Вставайте! Помолвка сегодня. Через пару часов тут будут журналист из «Имперского вестника» и фотограф. Причешитесь, хоть! А тебе, Лилит, еще и постричься не мешало бы. Лохматая, как бурючка! – чёрт, жених из меня плохой вышел!
Птичке деньги нужны! Надо заказать ей карту и положить денег, побольше.
– Жу, почему ты кричишь? Злишься? Ты такая красивая, когда улыбаешься, – у пышки глаза стали по…пышке, когда она услышала длинную речь Лилит.
– Девочка, ты заговорила? Господи, счастье– то какое! Вставай, я тебе вкусного дам. Причешу. Разодену в пух и прах! Давай помогу, синичка ты моя, сердешная, – Жу одной левой подняла Ли с одеяла и поволокла за собой.
– Эй, а я? – ну, вопрос был, скорее, риторический, однако хотелось бы услышать ответ, и я услышал.
– А ты-то что? Не маленький! Сам справишься. Вымахал с гору и ноет лежит! Вставай уже, оглоед! – и я тебя обожаю, пышка!
Вставать я не торопился, потому, что от подушки на которой лежала Ли пахло сиренью и я уткнулся в нее носом, не желая прощаться с ощущением тепла, доверия, счастья и полноты жизни.
Встать мне все же пришлось. Я бы не встал, но помолвка показалась мне очень веским поводом, чтобы привести себя в порядок. Я был уверен, что Ли все равно, как я выгляжу, но я не мог встать рядом с самой богатой наследницей Империи чучелом. Помылся, побрился, причесался и нарядился. Пока искал рубашку, заказал карту для Ли и дал задание своему сыскарю Саше Мозельскому– следить за Демидовым.
«Ищейка» в нашем аукционном бизнесе совершенно необходима. Саше я доверял, и он ни разу меня не подвел. Еще ни один экспонат, проверенный или найденный им, не оказался фальшивкой. Интуиция Мозельского меня поражала, впрочем, как и его трезвомыслие. И только ему я мог доверить слежку за Борькой.
Завтракали под «телевизор». Диктор объявила о нашей помолвке. Пошли карды с интервью па и Каро.
Па.
«Илью и Лилит сблизило исскуство. Мой сын собирал ее картины»
Каро.
«Я не стану неволить дочь. Я рад, что она нашла свою любовь»
И оба солгали.
Потом наши с Ли фото и интервью с Жу!!! Это было…смешно. Пышка с таким серьезным видом вещала, что наша любовь нежна и прекрасна, как цветы на картинах Лилит де Монк.
– Жу, ты же обещала рассказать про страсть и непотребства? И где? – ну, не мог я промолчать.
– Отвяжись, рваная губа! Если бы я стала говорить о тебе, как о страстном любовнике, мне бы никто не поверил! – я бы сам тебе не поверил, Жу, но глядя на Ли, я понимаю, что все может быть!
Откуда у нее это платье? Я купил? Молодец, иначе и не скажешь! Ну, грудь у нее и раньше была, однако сейчас, это что-то выдающееся…в прямом и переносном смысле! Да, теперь даже мне не думается о ней, как о маленькой девочке.
Что это? Ли, ты меня изучаешь?
– Монк, я за ночь себе цветы на лбу вырастил? Или сегодня я выгляжу лучше, чем чашка? – вот говорил я все это, чтобы отвлечь себя от мыслей о ее теле!
– Бессонов, ты не на лбу цветы вырастил, – а где, Лилит? – И тебе очень идет белый цвет. Я хотела сказать еще вчера, когда твоя мама приезжала, но не смогла.
Конфетти и барабаны! Ли, если ты еще и улыбнешься мне, я стану как кот твой шизофренический, тыкаться своим лбом в твою ладонь!
Может и хорошо, что она не улыбнулась? Жу никогда бы не забыла мне моего…чего? Обострения идиотизма? Сама Ли, полагаю, не удивилась бы. Она же моя птичка, а значит, такая же ненормальная, как и я.
Я не знаю, что произошло сейчас, но мы глазели друг на друга, будто только что встретились и…
– Это вы так репетируете помолвочное интервью? Ну, неплохо, неплохо. Ли, чуть больше страсти в глазки, а ты, рваная губа, добавь нежнятинки! – пышка, вот сейчас я рассердился!
Ли смотрела на Жу! Она перестала смотреть на меня!
Лилит без слов встала из-за стола, подошла ко мне и присела на соседний стул. Потом заискрилась изумрудами и провела ладонью по моей губе и подбородку!!! Я не знал чему удивился больше – тому, что она прикоснулась ко мне и я чуть не умер от счастья, или тому, что Жу, всей своей немалой комплекцией с размаху уселась на пол!
Что происходит?!! Я один тут…кто? Курица?
– Вот. Теперь Иля не рваная губа, – и Ли стряхнула искры со своих ладоней.
– Крыса мне в щи!!! Ли, девочка, это что еще за хЕромантия? – голос Жу мне не понравился.
– Это мой дар, Жу. Вставай, а то простудишься, – и маленькая Ли стала тянуть неподъемную пыху с пола!!
Ну, я на всякий случай, хранил гордое молчание. Не мемекать же козлом от удивления и непонимания ситуации!
Я не знаю, как они обе справились в подъемом Жу с пола, но уже стояли и смотрели на меня. Потом Жу, заулыбалась, как не в себя и по-свойски, пихнув Ли в бок, провещала.
– А ничего так… Симпатичный мальчик, – и засмеялась!
Так, Лилит, если ты вырастила мне на губе цветок, я прощу тебя и убью себя!
А они всё смотрели! Я не выдержал и метнулся в спальню под хохот своей экономки. Влетел в ванную, прилип взглядом к зеркалу, а оттуда на меня смотрел Я, но БЕЗ ШРАМА!!!
Так, Лилит, я все понимаю, но это слишком! Если ты, правда, вздумаешь вырастить на мне клумбу или куст, как я смогу тебе помешать? Я не могу на тебя сердиться, но…
Она почувствовала мое недовольство, совершенно точно. Когда я собрался выйти из спальни, открыл дверь, столкнулся нос к носу с Ли.
– Илья, прости меня. Я никогда больше не буду ничего делать без твоего позволения! Но я рассердилась на Жу. Она обзывалась на тебя. И… – что «и», русалка?! – И шрам, это единственное, что мне в тебе не нравилось.
Сказала и покраснела, как…помидор? Нет, не похожа она на него ни разу! Она похожа на…
Момент…что ты сказала?! Я тебе нравлюсь?! Правда, Ли?! Ты можешь вырастить на мне весь Ботанический сад Столицы! За эти слова я готов позволить тебе даже это. Может надо ей об этом сказать? А?
– Надумаешь влюбиться, скажи. Я что-нибудь придумаю, – я, точно, амеба!!!
– Иль, а что ты придумаешь? – а ты уже влюбилась??
И смотрит так, словно от моего ответа зависит, ни много ни мало, Судьба человечества! Что ей ответить? Буду счастлив, как никто в этом Мире. Стану носить тебя на руках и покупать тебе разноцветные чашки. Выгоню Антона и Шоси. В конце концов, не выпущу тебя из постели!
Я решился.
– А ты уже влюбилась? – теперь я сам смотрел на нее, как на оракула.
Она уже собралась сказать мне что-то, но Жу (ее я выгоню вместе с Антоном и Шоси!!) прокричала, что на подходе журналисты.
Ли слегка напряглась, мне пришлось взять ее за руку и потащить в гостиную. Там мы и встретили двух человек, которые пришли для интервью и фотосессии.
