Текст книги "Цветок жизни. Книга изумрудная"

Автор книги: Лариса Шубникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Я мало обращал внимания на газетчиков, глядя только на Ли. Вот волосы поправила, нервничая. Вот ножку изящную поставила так, как умеют только женщины. Интересно, если я сейчас попытаюсь ее поцеловать, что будет?

Начались вопросы. Фотограф оказался деликатным человеком, был незаметен и ненавязчив. Я обнял Ли за плечи (мы сидели на диванчике) и отвечал коротко и по существу.

– Как давно вы знакомы? – репортер.

– Я начал следить за творчеством Лилит около пяти лет тому назад. Знакомы? Мне кажется, что уже целую вечность, – туманно, но вполне приемлемо для прессы.

– Данни де Монк, когда Вы поняли, что данна Бессонов единственный для Вас мужчина? – репортер Ли.

– Когда он протянул мне свою руку, – Ли…правда?

– Побег прямо в день свадьбы, решение обоюдное? – репортер нам.

– Да, – мы слаженным хором!

И еще много вопросов. Проходных и запоминающихся. Вот таких, как этот.

– Данна Бессонов, все знают, что у Вас должен быть шрам на лице, а сейчас я его не вижу. Это работа пластического хирурга? Однако, несколько дней тому назад, шрам был на месте, – репортер мне.

– Ли терпеть не могла этот мой шрам, потому его и нет сейчас, – я улыбнулся, намекая, что это и шутка и правда, но четкого ответа ему не дам.

А потом был вопрос, после которого я сделал то, что сделал.

– Данни де Монк, а что любит Ваш избранник? Может быть привычки, еда, хобби? – репортер Ли.

– Илья любит мясо. Умеет читать мои мысли. А во сне улыбается, – ты смотрела на меня, разглядывала?

И слова-то были простые, и все, что она сказала, для меня не было сюрпризом, но то, как она все это сказала не оставило мне шансов сохранить спокойствие!

Я повернулся к ней, положил свою руку на ее шею, провел большим пальцем по щеке, удивляясь гладкости кожи, и поцеловал. Да, я странный. Всегда был таким, но, чёрт возьми, я просто не мог больше терпеть! И плевал я на этих двоих из «Имперского вестника»!

Ли вздрогнула от прикосновения моих губ, но не отстранилась, а положила свою ладошку на мою руку. И я пропал…совсем. Исчез из этого Мира, ушел куда-то в Бездну или в Небо, описать не возьмусь.

Откуда-то, издалека, до меня доносились щелчки фотоаппарата, возгласы удивления и всполохи!

Ли отстранилась и смотрела на меня, сияя, как тогда, в наш первый поцелуй, а вокруг нас танцевало, свиваясь, золото и изумруд.

– Вот это кадр!! – деликатный фотограф не удержался от восторженного возгласа.

Похоже, что мы оба были слегка не в себе, потому, что Жу пришлось прощаться с газетчиками вместо нас.

– Иля, мне нужно…мне нужно позвонить, – и Ли, вероятно, очнувшись подскочила и убежала.

– Ага, как же…Кому позвонить, Ли? – я пробубнил себе под нос.

Я понял ее смущение, но очень расстроился ее уходом. Но, еще больше расстроился тем, что передо мной встала проблема, и не какая нибудь, а морально – этического характера! Кошмар, но чистая правда!

Ли не говорила, что влюблена в меня, а спрашивать ее об этом, я не могу. Почему? Ли считает, что обязана мне, должна. Она благодарна. За спасение, за дом, за все. И начни я ее домогаться, она оказалась бы перед такой же морально-этической проблемой, как и я. И еще…. Ли некуда пойти из этого дома. На носу свадьба. И полезь я к ней со своими притязаниями, она оказалась бы в положении, сродни тому, в котором она была у Бориса. Заложница.

Обидеть меня отказом, она не сможет, а я не смогу принять ее благодарность в качестве любви. Вот и придется нам избегать друг друга и смотреть в разные стороны, теряя взаимное доверие и теплоту отношений, которая только вчера возникла между нами.

Сиди, Илья, и жди. Ну, нет! Так не пойдет. Я ей нравлюсь. Сама сказала! Да, придется умолчать о своих чувствах, но кто мне запретит ее завоевать? Буду лезть из кожи вон, стоять на ушах и исполнять джигу. Вдруг сработает? Если бы еще знать, как девушек охмурять? Раньше таких вопросов я не задавал себе, потому, что нужды в них не было. Не хочет– не надо, другую найду. А сейчас Ли и…что делать-то???

И слова ее вчерашние, что не готова она пока войти «в дверь».

Я задумался и не заметил Жу. Она стояла надо мной, словно приговор!

– Пойдем, Иль, кофейку бахнем, – ну, пойдем, пышка, что еще-то остается?

В кухне она усадила меня за стол и начала свои колыхательные хлопоты. Поставила передо мной чашку. Налила кофе и села напротив.

– Я никогда не думала, что смогу увидеть тебя таким, малыш. Мне очень нравится Ли и я так рада, что она появилась в доме, что и словами не описать. Ты вот что, Илья, не торопись. Ей тяжело пришлось, несладко. Прояви терпение. Не наседай. Я волнуюсь за тебя, переживаю. И за нее тоже. Теперь от тебя все зависит, но ты у меня мальчик умный и понятливый. Справишься, – Жу погладила меня по волосам.

Я потерял дар речи. Но, от этого моя благодарность пышке не стала меньше. Спасибо тебе, добрая моя Жу.

Встал и обнял экономку. Она обняла меня в ответ, ткнувшись носом в мой живот. Слова были лишними сейчас. Жу всплакнула!!! Впервые вижу!

– Жу, пышечка, ты меня в гроб вгонишь! Прекрати сей момент! – я принялся вытирать слезы с круглого лица ее же фартуком.

– Отстань уже…. Вот, гадство, и рваной губой теперь не обзовешься! – она отпихивала мои руки, но я знал, что довольна была моей заботой.

– «Малыш» мне понравилось. И, потом, Жу, когда это у тебя слов не находилось для меня? Оглоед, слон, ку-ку, рыба мороженая…. Все это можно использовать.

– Какая ты теперь рыба? Влип, как есть влип и заполыхал факелом. Ты вот, что, Иль, не давай ей долго смущаться! А то надумает себе много чего. Художники – народ трепетный. Иди и рассмеши, или поведи куда, это даже лучше!

Глава 10. Лилит. Helado

Жарко… Я и представить не могла, что так бывает.

Илья, ты… Что ты делаешь? Или лучше спросить – Илья, что ты делаешь со мной? Нет, я все понимаю, репортеры, помолвка, поцелуй. Но, почему мне так плохо…или хорошо? Еще и сбежала от него под глупым предлогом! Ясно же, что звонить мне некому.

Он нравится мне слишком сильно и это плохо! Он все замечает и все понимает! Вот поймет и что дальше? Пожалеет меня, бедненькую и оставит в Доме, рядом с собой. И станет мучится. Совестью. А еще он меня спас, приютил, и возится как с ребенком. Утешает, защищает и бережет.

Для всех я обуза, хлопоты и проблемы. Где же мое место в этой жизни? Где я буду радостью, а не огорчением и для кого?

Додумать я не успела, почувствовав, что Илья за дверью. Ой…что делать? В окно?…Прятаться? Дурочка, Лилит!

– Ли, выходи, – он стучал в дверь!

Не выйду! Не могу я ему в глаза смотреть!

– Ли, я уже понял, что ты не можешь пока войти «в дверь», но выйти– то ты точно можешь, – ну…ты…издеваешься? – Напоминаю, что я то могу войти в дверь, и если ты не откроешь сама, мне снова придется ломать дом. Жу не простит.

Делать нечего, поплелась открывать.

– Неужели. Сама де Монк услышала мои мольбы. Собирайся. Что? Я обещал отвести тебя в «Helado» после помолвки, – я рискнула посмотреть на Илью.

– Мороженое? – он кивнул и вошел в мою комнату.

Потом пошуршал чем-то у себя в кармане и выудил леденец. Красный, прозрачный и большой.

– Подарок, – он помахал конфетой перед моим носом и пошел запихивать сласть в носочек на стене, – Прости, Монк, пряников у Жу я не нашел.

– Спасибо, – он глянул на меня и улыбнулся ехидно!

– Что, забыла как говорить? Ли, послушай, давай не будем заморачиваться ничем? А? Я очень рад, что ты в моем доме, что Антон перестал рычать, и Жу теперь не обзывает меня рваной губой. Могу я просто отвезти тебя в приятное место и накормить сладким? В качестве благодарности.

Я кивнула.

– Ну, уже что-то. Хотя, я предпочел бы слова. Тогда собирайся. И да, Ли, лучше надень что-нибудь удобное. Пошатаемся по магазинам. Можем прогуляться по Центральному парку.

Он предлагал прогулку вне поместья, и мне сразу захотелось и прогулки и общества Ильи и мороженого и магазинов. Искуситель!

– Я быстро! – Илья с довольной улыбкой вышел.

Все он понимает, все знает, и пришел он потому, что знал – я слегка в панике. Я в панике, Иля, а ты? Как жаль, что ты не волнуешься из-за меня.

Ох, ну Монк, ты действительно, дурочка!

Бросилась в гардеробную.

Так.

Джинсы, кофточка? Нет, жарко. Рубашка! Посмотрела в зеркало– ну, неплохо, и пополнела и похорошела. Волос много. Может самой остричь? Ладно, это терпит! А вот заставлять ждать Илю, некрасиво. И поскакала в холл.

– Ты быстро. Я уже собрался почитать. Том, другой Большой Имперской энциклопедии пролистать, – хаха, смешно.

– Я же не на свидание иду. Так для чего долгие сборы? – Илья отвернулся и пошел надевать пальто.

– Ли, идем, – мы обулись и вышли из Дома.

Весна нынче ранняя. Снег растаял весь, ни льдинки не осталось, а ведь только начало марта. Шальной, весенний ветерок и птичий щебет. Как хорошо! Что это?

Куст у тропинки «умирал». Я «видела», что корни его опустели, жизнь уходила.

Нет, не надо, дорогой!

Провела рукой над ним и слегка «согрела» своими искрами, а куст благодарно закивал, приветствуя и прощаясь со мной. Я даже не остановилась, сделала все мимоходом и порадовалась, что дар мой окреп, и я стала сильнее, сноровистей.

– Сегодня без птиц? Повезло только мне и кусту? – это он на шрам свой намекает!

– Я могу вернуть твой шрам. Только не даром, а палкой! – это я психанула, да?

– Вот чувствуется школа Жу. Давай, Монк, продолжай в том же духе. Я представляю, как утром на меня орет Жу, рычит Антон, и ты машешь палкой, – мы шли по тропинке к воротам.

– Ты справишься, Илья. Ты очень сильный, – я совсем не хочу бить тебя палкой!

– Да, я помню, битюг, – вот снова ты припоминаешь.

– А я кто? Жу ты называешь пышкой, Нати демоном. А я?

Илья внимательно оглядел меня с ног до головы и выдал.

– Ли. Ты будешь Ли и никак иначе. Я могу придумать множество прозвищ для тебя, и ни одно не подойдет, – действительно, зачем мне прозвище, если я временная жена?

– Ладно. Вполне подходит, – я опустила голову и пошла к воротам, опередив Илью.

– Эй, не убегай, битюга подожди! – нет уж, мне прозвища не дал, так и сам оставайся Ильей.

– Ты Илья, и никакой не битюг. Все честно. Илья и Ли. И пусть так будет, – я открыла ворота и слегка замешкалась.

Еще бы, я так давно не была в Большом Мире.

– Смелей, птичка, с тобой битюг, не забыла? – ну ты и…дитари!

А сразу нельзя было так назвать? Птичка…как здорово.

– Да, и еще трое лихих ребят, – рядом с машиной Ильи топтались три здоровых парня, – А где Шоси?

Илья как-то странно на меня посмотрел и с ответом не спешил.

– С Шоси беда случилась? – я испугалась, подумав, что Илья просто не хочет меня расстраивать.

– Цел твой ненаглядный Шоси! Выходной у него! – и пошел к машине.

Я осталась стоять, недоумевая, почему Илья так рассердился.

Он о чем-то тихо заговорил с охраной, а я огляделась и заметила, что вокруг много людей. Военных. Три мощных машины и в каждой из них по три-четыре человека. Дистэто? Илья говорил, что меня берегут именно они. Впрочем, удивляться нечему. Если Борис захочет меня вернуть, то сможет нанять маленькую армию. Снова я стала причиной хлопот, проблем и конфликтов.

– Ли, садись в машину, – я, полная неприятных мыслей, поплелась к внедорожнику и уселась на переднее сидение.

Илья закрыл за мной дверцу и снова ушел говорить с охраной. Что-то происходит?

– Можем ехать, – спустя минуты три Илья запрыгнул в салон и мы поехали.

Мне бы любоваться Миром, разглядывать сосны, дома и Солнце, а я не могла. Дурные мысли одолевали.

– Иля, что случилось?

– Ты о дистэто? Да, пожалуй, многовато, но иначе никак, Лилит. Демидовы род богатый и мстительный. Это предосторожность. В данный момент никакой опасности нет, но это не значит, что ее не будет вовсе. Это чистая правда. Ли, перестань волноваться и доверься мне.

– Хорошо. Спасибо, Иль, – я так признательна ему за то, что не стал скрывать от меня правды и сказал честно и о Демидовых и о предполагаемой опасности.

– Что ты видишь, Ли? – мы ехали через мост, даже не мост, мосточек.

Сосновый бор, березовая роща, блестящая речушка и Солнце. Что я вижу? Красок стало больше. Серое, февральское еле уловимо разбавилось голубизной и золотом. Солнышко постаралось! Весну я вижу, Илья. Начало.

– Весну. Начало. Краски чуть ярче стали. Деревья ветви к Солнцу тянут, просят ласки и внимания, а ветерок несет их просьбы ввысь. Март – месяц коварный. И снег еще будет и морозец, но природа уже знает, ощущает, что зимний кошмар скоро кончится и придет Жизнь, яркая, щедрая и теплая, – прости, Илья, слишком много слов, да?

– Я рад, что ты говоришь со мной, – и снова теплый серебряный взгляд.

– А ты что видишь?

– Тебя, птичка. И в тебе краски ярче стали. Привет, Весна, – от его улыбки я впала в невесомость, и обрадовалась чему-то, сама не знаю чему…

Глупая Лилит…. Зачем ты ему? Беспомощная, пустая и проблемная. Из-за тебя он хотел убить Бориса. Он и сейчас хочет, но твое обещание держит. Какой же ты Илья… чудесный. Красивый. Добрый. И все понимаешь.

А вот и Столица. Элитный квартал (сплошь даны) и громада Центра Фоско. Здесь и магазины и салоны и…чего тут только нет. Я была однажды здесь, в прошлой жизни.

В самом Центре, роскошном и блестящем, малолюдно. Ничего удивительного, если учесть его дороговизну, обилие модных брендов и местоположение. ВИП. Элита. Высшие.

Я смотрела во все глаза! Люди, веселые и расслабленные. Дети с конфетами и игрушками. Как давно я не видела так много ВСЕГО! Пожалуй, я стояла бы так еще очень долго, но проснулось во мне девичье…

Женщины такие нарядные, модные… Я оглядела себя в зеркало. Куртка, дорогая, симпатичная, но роскоши в ней не было. Тепло и уют. Джинсы да, возможно. Сапожки удобные, но не броские, хоть и не дешевые ни разу. И зачем я надела рубашку? Я простенькая. А рядом с Ильей совсем деревенщиной смотрюсь. Ему стыдно за меня?

Он прочел мои мысли и усмехнулся.

– Давай, Ли, не стесняйся. Сотвори с собой что-нибудь. Чего бы тебе хотелось? – Дед Мороз он, настоящий, правда, совсем не дедушка.

– Иля, можно мне в парикмахерскую? – а он…насупился!

– Что тебе там нужно? – вот странный вопрос.

Постричься, поправить маникюр, который мне делали в день свадьбы с Демидовым.

– Как что? Вычистить обувь и кофе выпить, – Иль, ты смешной.

– Очень смешно. Ли, я запущу тебя в «Сью», но обещай, что не станешь стричь волосы, – правда, в «Сью»??

Это лучший салон! Я посещала его в Новой Сибири. Ох, а почему волосы не стричь??

– Я скоро стану похожа на сноп. Я чуть чуть постригу, можно? – Илья оглядел меня с подозрением и неверием!

– Если только самую малость, Ли. Считай, что это мой бзик, ладно? Заскок и прихоть. Что? Имею право! Жених я тебе или…битюг? – ну, одно не исключает другого, Иль.

– Спасибо! А где салон? – я уже собралась бежать со всех ног, но припомнила, что у меня нет денег…стыдно то как…

– Я провожу тебя, – он взял меня под руку и повел торговыми тропами.

Перед салоном Илья притормозил и вручил мне свою карту!

– Ли, я буду неподалеку. Нужно сделать пару звонков и заскочить в банк. Телефон с тобой? Отлично. Дистэто вокруг, но не светятся. Закончишь, позвони. Пойдем есть мороженое. А, точно! Рядом «Хайспо» и «Тарасов», заскочи и купи себе что-нибудь. Все, что захочешь. Не испугаешься одна? – я стояла дурочкой с его ВИП– кредиткой в руке и удивлялась, что радуюсь не его щедрому предложению, а последнему вопросу.

Я не испугаюсь. Ты сам не бойся за меня, Иля.

– Я не боюсь. Иля. А как же ты без мяса?

– Вот это точно, не проблема! Хот– доги здесь исключительные! – он приобнял меня на секунду, и подтолкнул к двери салона.

Я вошла в «Сью», слегка зависнув после его прикосновения, все еще держа в руке ВИП – кредитку. Должно быть, эта карта и стала причиной повышенного внимания к моей персоне.

Администратор засуетилась, мастера стали двигаться быстрее, ожидая моего выбора!

– Добрый день, данни де Монк. Салон «Сью» приветствует Вас. Что бы Вы хотели сегодня? Стрижка, окраска, маникюр, педикюр? У нас лучшие мастера Столицы! Может эпиляция? У нас комплекс, с уходом, массажем и бальзамами.

Они меня знают??!!! Хотя…мы же с Ильей новость номер один. Чему удивляться?

– Нет, спасибо, у меня «peau lisse». Я бы хотела стрижку и ногти. На руках и ногах, – peau lisse…

Дорогая процедура, «подарок» Демидова. В переводе с Суавитатис – гладкая кожа. Борису не нравились женщины с волосами на теле, поэтому и «заказал» для меня мастера, а тот удалил ВСЕ волосы с моей кожи. Навсегда. Дорого, модно и…я не хочу вспоминать о Демидове!!!

– Прошу Вас, данни. Беата Нао – наш лучший мастер– премиум. Универсал.

– Спасибо. А можно побыстрее? Меня ждут, – я даже смутилась от взглядов, которыми «огрели» меня все мастера студии.

– Конечно, конечно. Мы не заставим данна Бессонова ждать долго, – и улыбка…странно, но теплая и очень женская, понимающая.

И вокруг меня забегали, защебетали сразу три мастера во главе с симпатичной Беатой Нао.

Маникюр и педикюр мне делали одновременно и знаете что, я кайфовала, вспоминая свою прошлую жизнь и ощущение радости от того, что ноготки аккуратные, нарядные, и сама я вся стала аккуратной и нарядной.

Особенно после стрижки.

Беата оказалась дамой со вкусом и не стала выдумывать сложную прическу. Она превосходно оформила мою копну, придав форму и блеск волосам. Маска для волос «Вийсо» стала последним приятным штрихом. Беата высушила мои волосы и…

Тиби, я почувствовала снова, что сокрушительная тиби и обрадовалась. Интересно, Илье понравится? Господи, Лилит, ты снова о нем? А как не думать? Как не вспоминать его губы? А еще его глаза, руки и красивое лицо. Без шрама!

– Боже, и как Вас одну теперь отпустить? Выкрадут же, – не надо красть, меня уже украл…Илья.

– Илья никому меня не отдаст, – я не знаю, из каких глубин моих выскочили эти слова, но поняла, что это ПРАВДА!

Дружное, женское «ооооууууу» пролетело над салоном и все защебетали, поздравляя меня с помолвкой и Ильей! Я оплатила услуги картой Ильи и ушла. Правда, пришлось сделать селфи с Беатой…

В «Хайспо» я купила прекрасное пальто цвета шампанского, белье (кружево и ниточки!!), несколько роскошных блуз и юбок. В примерочной я сняла свою простую белую рубашку и надела исключительно женственную блузу. Она прекрасно совпала с джинсами «Захо». Я приобрела тот самый, давно забытый мною «люкс» и лоск богатой наследницы де Монк.

В «Тарасов» я нашла красивые сапожки на высоком каблуке под цвет пальто. Иного брать не стала. Илья завалил обувью мою гардеробную!

Затем были «Лешо» и «Энди»…. В первом я увидела палантин, весенний и нежный, под цвет моих зеленых глаз, а во втором…

Я очень хотела купить что-то для Ильи. И увидела…носки. Прошу, не смейтесь! Битюгами называют лошадей, верно? Вот я и купила мужские носки с лошадиной головой. Знаете, была в них гармония, и смотрелись они модно, достойно.

И сразу, после того, как я покинула «Энди», звонок Ильи!

– Закончила? Ты быстрая. Я съел только один хот-дог. Хотел заказать еще пять, но… – ты лжешь, Илья, звонишь-то сразу после первого, значит, устал ждать.

– Я возле «Хирроу». А где ты?

– Стой на месте и не двигайся. Уже бегу, – бежит, как здорово!

Пока я глазела на людей и витрины, пока разглядывала себя, новую, в зеркале, подошел Илья. Я сразу и не заметила, увлеклась нарядными коробочками для подарков. Скоро Дамский День. В витринах сплошная милота и нежнятинка, как говорит Жу.

– Я породил монстра… – он стоял напротив меня, шагах в пяти, изумленный и растерянный.

Я сама растерялась, не зная, как принимать его слова? Ему не нравится? Я перестаралась? Я давно не покупала ничего подобного, так может, отстала от моды? Или все это безвкусица??? Илья, не молчи! Скажи что-нибудь!

– Ну…ты… Мне к тебе теперь на ВЫ? Данни де Монк? Я сюда птичку привез, она где? Откуда эта княжна? – и видно, что не пустой комплимент, не лжет.

Понравилась??? Я не княжна, Иль. Это все напускное, внешнее…

– О, узнаю взгляд. Уф! Ли, не пугай. В смысле, ты очень красивая, но я не готов был к таким изменениям, – а взгляд теплый, даже горячий.

Я покраснела. Вот с чего?

А с того, Лилит, что тебе приятно. И внимание его, чисто мужское, и восхищение. Вон оно, в глазах плещется. Пожалуй, не стану сетовать на свою планиду, жалея, что родилась тиби.

– Иля, спасибо, – я достала из кармана его карту и протянула.

– Чёрт, загляделся на тебя и забыл обо всем! Держи, – в ответ он протянул мне конверт с картой и пин– кодом, – Кредитка. Ты не можешь бродить без денег, Ли.

Конверт я взяла. Деньги. Многие считают, что это «грязный металл», говоря о нем презрительно и гневно. Иные за деньги готовы убить, покалечить, предать. Но, факт остается фактом– без денег никак. В моем случае, это часть свободы. Ее неизменная составляющая. Спасибо, дед Мороз Илья. Не за деньги, а за свободу «в конверте».

Я обняла Илью. Осмелилась, решилась. И забубнила ему куда-то в грудь.

– Наверно я всю жизнь буду твоей должницей, Иль.

Он напрягся, но ответил.

– Ли, я дитари. И все еще жду твоей картины. Напишешь и мы в расчете. Имей в виду, я привередлив, и критик из меня ехидный и наглый.

– Ты не простой дитари. В тебе так много всего намешано, что я удивляюсь. Мне с тобой интересно, Илья.

Теперь и сам он крепко меня обнял. Вокруг нас стали собираться люди (даны). Две девушки– аудитэ, достали телефоны и обсуждая «бомбу» в блоге, тихонько начали фотографировать.

– Вот, что Ли, если не хочешь еще одного поцелуя перед фотоаппаратами, бежим! – а если хочу?! – Что ты так смотришь? Эй, Монк! Лилит…Ли…

Может, это условный рефлекс? Фотокамеры и поцелуи? Я перестала думать, когда Илья поцеловал меня снова.

Лишь бы не упасть… Он крепко держал меня, и я ответила ему. Трусливо и очень слабо. Но смогла! Быть может, я не совсем пустая, а?

– Ли, еще минута и мы соберем «стадион», – тихий голос Ильи дрогнул, как и мое птичье сердечко.

– Да, идем, – я смущенная и оглушенная, не смогла посмотреть на него.

Он тянул меня за руку. Знаете, его пальцы были горячими и нежными. И сам он был таким, горячим и нежным. Сочетание странное, но не удивительное для меня. Я странная и странности вокруг меня дело обычное.

Спасибо тебе, в тысячный раз, сероглазый Бессонов. За жалость и нежность ко мне, глупой птичке Лилит. Печально… Горько и тяжело думать о его снисходительном отношении к несостоявшейся утопленнице. Так грустно, что даже под левой грудью кольнуло ощутимо. Я становлюсь старушкой в свои двадцать два? Мне нужно купить таблеток? Планида моя, ты снова за старое? Сколько еще сюрпризов мне ждать от тебя, нахалки и выдумщицы?

– Оторвались? Погони нет? – мы ушли далеко от места «преступления».

Я уже собралась с силами, чтобы посмотреть на Илью, но мой телефон просигналил писком мессенджера. Спасибо, аппарат!

Незнакомый номер.

«Ли, здравствуй, девочка моя. Как ты? Прости, что пишу, а не звоню. Мы с Марком Андреевичем на приеме в честь открытия чего-то там. Народу– тьма, но пирожные прекрасные! Это Лара Бессонова. И занеси мой номер в свою книгу!»

Ох, как же Вы вовремя!

«Здравствуйте, Лара. Все хорошо, спасибо. Мы с Ильей в Фоско. Идем есть мороженое. Возможно, и пирожные тоже»

Лара.

«Класс!! Ильке привет! И поздравления с помолвкой!))) Фотки замечательные, я уже видела. Особенно с поцелуйкой))) И искры такие вокруг вас!!))) Вы новость номер один по всем каналам!»

Я.

«Мы уже поняли. Я сделала селфи с парикмахером. Да и фотографируют нас все подряд. Лара, пожалуйста, поцелуйте Стефу от меня»

Лара.

«Сама поцелуешь, когда встретимся))). Если Илья не привезет тебя к нам, Марк Андреевич его прикончит! А Алена сгорит от любопытства и обиды!)))»

Я.

«Я буду рада познакомиться с семьей. Спасибо!»

Лара.

«Ну, пока! Нужно речь произнести!!»

Я.

«Удачи и хорошего дня!»

Я убрала телефон в карман, подняла голову и… Взгляд Ильи не предвещал ничего хорошего. Сейчас будет ругаться, что я его поцеловала?? Или он меня? Не помню.

Илья, что не так?

– Мне бесконечно интересно, с кем ты так увлеченно переписываешься? Впрочем, догадаться несложно. Шоси Боскас. Испугалась, что с ним беда и решила спросить?

Шоси? При чем тут Шоси? Ничего не понимаю!

– Твоя мама предала привет и поздравления с помолвкой, Илья, – он ТАК на меня посмотрел, что я даже вздрогнула.

Вот, не могу понять, уловить мысль свою. Илья говорил таким знакомым тоном о Шоси. Где-то я уже слышала подобные интонации, а где и от кого? Не могу ухватить воспоминание.

– Угу, понятно. И, Ли, о поцелуях… – Боже, только не это!

– Иль, я все понимаю, но мы и так новость номер один. Возможно, пиара больше не нужно? – а вот и гордость моя, давно позабытая, проснулась и заговорила.

Мне не нужно «за ради Христа»! И как бы ни плавилась я в твоих руках, я не стану больше просить целовать. Только не так, Илья!

И вот, что поразительно, после моих слов Илья «закрылся». Он ничего не сказал, только на секунду прикрыл глаза и слегка потряс головой, отгоняя нечто. Мысль или….что?

– Как скажешь, Монк. Идем в «Helado»? – да, конечно, почему нет?

А настроение, приятное и волнительное, испарилось. Вот что это такое?!

Перед входом в модное кафе-мороженое, я замерла! Вывеска крутилась, шарики колыхались! Цвет и карнавал! Ох, а внутри!!!

Громады разноцветного мороженого, орешки, сыпучее драже и карамель. Пестро, ярко и удивительно весело. Столики простые, белые, но это и хорошо. На них разноцветные угощения смотрелись ярче и симпатичнее. Посетителей немного. Пожилая пара и мама с двумя девочками. Мы с Ильей смотрелись диковато в этом сладком царстве, но мне было любопытно, да и мороженого хотелось. Вон того, краснючего. Интересно, с каким оно вкусом? Я встала, как вкопанная, глядя на буйство цвета и вкуса!

– Ли, отомри. Я, конечно, ожидал мощной реакции, но не такой же. Ты сейчас похожа на ленивца. Глаза все больше и больше…и еще больше! – и улыбается!

– А куда нужно привести тебя, чтобы ты стал похож на ленивца?

– На твою выставку картин, Ли. Сестрица моя всегда потешается, когда видит меня, разглядывающего твои холсты, – не продолжай, Илья, иначе снова что-то произойдет!

Что это? Дар мой сработал и я обернулась. В углу, при входе стояла клетка с попугаем. Большой и печальный какаду, сидел нахохлясь, пока не увидел меня!

Он забился в клетке, просунул огромный, горбатый клюв в щель между прутьями и умолял о беседе. Отказать я не смогла и двинулась к птице.

– Здравствуй. Ты что печальный такой? – птица была «из народа», потому я и услышала, простите, мат и вечное страдание мятущейся души.

– Козлы все!(мат) Посадили в клетку, а тут холодно!!! Жрать дают фигню всякую! (мат) Водки не наливают! (мат) Баб нет! Поговорить за жизнь не с кем!(мат) Одни дети нормалды! Хоть поржать!(мат) Поставьте меня к Гене!!!! Там тепло и поболтать есть с кем!(мат)

Гена оказался фикусом, большим и шикарным. Рос он привольно в кадке, возле окна и «ждал» попугая!

– Тебя как зовут?

– Акакий!!!(мат) Лучше, Кашка! И скажи вон той, смуглявенькой, чтобы не говорила мне – Гоша!(мат)

Девушка официант, во все глаза смотрела на меня и на попугая! А Илья вылитый ленивец сейчас. Смешно.

– Доброго дня, – я девушке, – Прошу Вас, не удивляйтесь. Это мой дар. Попугая зовут Кашка, а не Гоша. Он просит называть его именно так и никак иначе. Он хочет, чтобы его клетка стояла рядом с фикусом. И, пожалуйста, дайте ему водки. Если ее нет, то хотя бы ликера.

– Здравствуйте. Хорошо. Я сейчас! – девушка подскочила к клетке, взяла ее и переставила к окну.

А Кашка радостно заулыбался и прокричал мне.

– Орехов и бананов хочу! Пусть корм не дают!(мат)

– Он не любит корм и просит бананов и орехов. Детей любит и рад общению с ними. Просит не увольнять его отсюда.

Ну, что сказать… Кашка получил свои ликер, бананы и орехи. Илья получил сердечный приступ, а я огромную вазу с мороженым. Вот так-то!

Мы уже ехали в Дом, когда Илья принялся смеяться. Долго же он «переваривал».

– Попугай– матершинник и фикус Гена! Ох тыж! Уф… – и такой он сейчас красивый.

Я так основательно залипла на Илье, что не заметила, как улыбнулась его смеху и ему самому.

Резко по тормозам и глаза – ленивцы! Илья, ты чего??!!!

– Ли, давай еще раз, я пропустил! Я видел, ты улыбалась! Что ты сидишь? Улыбайся, кому говорят!! – и ведь требует, нахальный дитари.

Смешно… Я и улыбнулась. А потом и вовсе, засмеялась. Почему? Мы же затормозили и дистэто повыскакивали из машин, окружили наш внедорожник, напряглись и их начальник стал требовать ответа у Ильи о внеплановой остановке.

Дома нас встретил печальный Нати. Он лежал возле пакетов из Фоско. Приятный продавец в «Энди» оформил доставку всех моих покупок, когда вышел из легкого ступора, который случился из-за меня. Тиби сокрушительны.

Нати поведал мне, что Жу ушла играть в карты, а он тут один! А я хожу где-то с человеком, который был слишком холодный, а теперь стал слишком горячий.

Это он про Илью? Интересно, почему все называют его холодным? Никогда не видела его таким.

– Илья, у меня подарок есть. Для тебя, – мы пришли в мою комнату.

Нати, Илья с пакетами и я.

– Дай догадаюсь. Ты хочешь изменить мне форму носа? Или мои уши недостаточно хороши для тебя? – всем ты, Илья, хорош.

– Вот, – я достала из пакета и протянула ему носки с битюгами.

– Носки. С лошадями. Что бы это значило? Битюги? Я угадал, Ли? – я улыбнулась, ну просто невозможно смотреть на его удивленное и довольное лицо просто так, – Еще и улыбнулась. Прямо праздник. Хорошо, что я не за рулем.

Я прыснула, припомнив сердитое лицо главного дистэто, допрашивающего Илью на дороге.

– Еще и смеется. Монк, мне только что голову чуть не откусил зверюга– дистэто и все из-за тебя! – не ворчи, ты доволен и я это вижу!

– Илья, если я выйду за тебя замуж, я могу взять твою фамилию? Мне не очень нравится Монк… – я что-то не то сказала?

У Ильи лицо «опрокинулось»!

– Что значит «если», Лилит? Ты передумала?

– Нет. А ты?

– Бессонова, вот что я тебе скажу – ты тихая, молчаливая, замкнутая. На первый взгляд, совершенно безобидная, но умеешь довести меня до сердечного приступа. И картины твои бесовские, и дар твой колдунский и сама ты – вечный сюрприз и загадка, – я опешила от его лекции и от «Бессоновой».

Значит, не передумал? Назвал своей фамилией. Но, заругал, так может…

– Прости. Со мной тяжело, да?

– Еще и извиняется за то, что такая замечательная. Лилит, никаких «если». Я понимаю, жених из меня никудышный, но лично я невестой доволен, – доволен, правда?!

– Ты хороший жених, Илья.

– Потому, что шрама уже нет? Что же будет, если ты мне цветы на макушке высадишь? Ли, послушай, я никогда не думал о тебе, как о проблеме. Да, странно, если учесть всю ситуацию. Мне с тобой не тяжело, скорее наоборот. Я давно искал человека, который сможет спать на полу в коридоре, не будет удивляться моим странностям и его странности придутся мне по душе.