Текст книги "Знак даосов (СИ)"
Автор книги: Лариса Шубникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– А на британский флаг, это на четыре части? Или на восемь?
Игорь хохотнул.
– На десять, козявка. Голову и ..э…кое-что еще – отдельно. – Усмехнулся, но тут же стал серьезным, почувствовав, как Нора вздрогнула. – Эй, сильно сжал? Больно? Чего ты тут встала, а? Голуба постельный режим просил соблюдать.
Поддерживая Нору под руку, повел по коридору и отворил перед ней дверь, что была в самом его конце.
– Сойдет?
Светлая комната с огромными окнами, не большая, и не маленькая. Кровать, уютное кресло, стол и стул. Большой платяной шкаф вдоль стены. Все очень новое, необжитое и расставленное, словно по линейке.
– Светло и тепло. Игорь, спасибо большое. За все… За комнату и за флаг.
– Да, да. Понял. Вещи твои в чемодане рядом с кроватью. Помочь разложить? Что?! Я уже все видел. И я не дальтоник, смогу разложить по цветам. Разумеется, алый положу отдельно, как тебе нравится.
– Ты мне все время будешь напоминать, да? – Нора улыбалась уже не смущенно, а весело.
Игорь реально залюбовался. Улыбка ее украсила, заменила хмурое личико счастливым. Глаза сверкали, волосы блестели, а сама Нора сияла.
– Конечно. Такой компромат грех не использовать. – Ехидничал Мелехов. – Располагайся. Я за продуктами. Вернусь скоро. Вода на кухне. Ванная у тебя своя. Я поехал.
– Я могу помочь с продуктами. – Нора двинулась за Игорем – он уже шел к двери.
– Чем ты поможешь, козявка? Веточку укропа донесешь? Ложись и спи.
– Слушаюсь. – Нора приподняла брови иронично. – Какие еще будут указания?
– Никаких пока. Выполняй.
Уже стоя у двери, Мелехов оглянулся и выдал:
– Ты так и не сказала, почему шарахаешься от меня. Ты давай ответ придумай.
Ушел и не видел, как густо покраснела Нора, как загадочно улыбнулась и как прижала ладони к пылающим щекам.
Минут через пятнадцать Игорь уже бродил между стеллажами с продуктами, набивая тележку едой. Усмехнулся, когда увидел укроп, но пучок, все же, взял и положил поверх большого батона колбасы.
Уже у кассы он увидел стойку с цветами. Прищурился, почесал щеку.
– Цветы ей носить, да, крокодил? – пробормотал сам себе.
Рука его уже потянулась к букету каких-то белых пушистых соцветий, но тут же отдернулась.
– Да что за хрень?
Расплатился, и поехал к дому. Дорогой говорил сам с собой, поминая «крокодила», ругая свою сентиментальность, взявшуюся ниоткуда.
Дома он понял – Нора спит. Тишина и покой. Ветерок швырял в окна желтые листья, ронял их на землю и играл с ними, как ребенок с игрушками. Ворошил, откидывал и снова хватал. Или, быть может, он стучался в окно, чтобы ему открыли? Чтобы поиграть уже не листьями? Или пошептаться с обитателями дома?
Игорь побродил бездумно по коридору, подошел к спальне Норы и приоткрыл дверь. Маленькая крепко спала, закутавшись в одеяло. Мелехов не решился будить ее – уж очень умиротворенной она выглядела: румяная, улыбающаяся своим снам, спокойная. Игорь и сам заулыбался, успокоился и решил выйти в сад. У порога увидел свои огромные кроссовки и маленькие ботиночки Норы. Он замер, понимая отчетливо – хозяева вот этих больших и эти маленьких теперь вместе. В одном доме. Будут дышать одним воздухом, и пить один и тот же чай. Улыбаться друг другу и видеть каждый день одни и те же вещи.
Мелехов нагнулся, изучил маленькие ботинки, отметив, что им давно уже пора быть на свалке: подошва отклеилась, швы выглядели потрепанными. Перевел взгляд на куртку Норы, что висела на крючке. Порванный рукав дешевой одежки был заштопан аккуратно, металлическая застежка молнии истерлась, скинула с себя черный цвет фабричной окраски.
– Как же так, Нора? Как? – психанул, откинул старую курточку. – Хрен им всем, а не тебя. До чего довели.
Побубнил, позлился, а потом сгреб старые ботинки, куртку и отнес в мусорный бак, что стоял на улице. Пока шел к крыльцу, снова говорил сам с собой:
– И никакая тварь…! Всех не х…р!
Влетел в прихожую, цапнул с вешалки куртку, забрал ключи от машины и был таков! Минут через десять быстрой езды, Мелехов был рядом с универмагом. Там он придирчиво изучил ассортимент верхней дамской одежды в одном из магазинов.
– Могу помочь? – приятная продавец в симпатичной футболке проявила интерес к высокому Мелехову. – Вы ищете куртку?
– Ищу. – Игорь оглядел девушку с ног до головы, задержался взглядом на бэйдже с ее именем. – Рост чуть меньше, чем ваш, а все остальное похоже. Помогайте, Людочка.
Девушка улыбнулась, взмахнула кокетливо длинными ресничками из высококачественного пластика и слегка выгнулась, предлагая обаятельному Игорьку оценить то самое «остальное».
– Какой цвет?
– Какой…. Ну, пусть будет самый лучший цвет, Люда, – и улыбнулся.
Мелехов никогда не обижал невниманием противоположный пол, особо, если одна из его представительниц так откровенно любовалась им. Игорь давным-давно простил себе легкую самовлюбленность, полагая, что имеет право на отдых, развлечения и позитивные эмоции.
– Мне нравится бирюзовый. Ярко-желтый симпатичный. – Люда двигалась уверенно по торговому залу и указывала Мелехову на модели. Правда, не забывала о походке и осанке, чем и забавляла Игоря.
– Нет. И это тоже нет. А вот это – да. – Мелехов увидел курточку, которая приятно выделялась своим неброским, но приличным цветом среди множества других. Снял ее с вешалки и протянул продавцу.
А Люда остановилась и изменилась в лице. Не то, чтобы Игорю были интересна перемена в ней, но…
– Что-то не так? – На вопрос его девушка не ответила, просто взяла куртку и накинула на себя. – Отлично. Подойдет.
– На кассу? Или смотреть еще будете? – Голос Люды прозвучал холодновато, и это еще мягко сказано. – Куртка дорогая. Стильно-благородно.
– На кассу. – Мелехов не мог понять причину разительной перемены, о том и думал, пока шел за Людой к терминалу.
– Карта? Наличка? – Люда даже не смотрела не него!
– Карта. – Он достал бумажник и ...сразу понял, отчего все так, а не иначе.
Обручальное кольцо – новенькое, блескучее – привлекло внимание самого Игоря непривычностью и фактом своего наличия. Мелехов расплатился, принял из рук разочарованной Людмилы красивый пакет и ушел, посмеиваясь.
У стеклянных дверей магазина, он остановился, посмотрел на кольцо, сдержал смех, но не отказал себе в удовольствии – подышал на кругляш, потер его о рубашку и полюбовался на блеск.
– Так вот ты какой, брак законный.
Настроение его не испортилось ни грамма даже после того, как он понял – не будь кольца и Норы, Люда с ресницами уже нынешним вечером сидела в его холостяцкой гостиной, пила вино и закусывала сыром. А несколько позже – была в его постели к всеобщему удовлетворению.
Минут десять Мелехов провел в обувном магазине, консультируясь с продавцом-мужчиной, а еще через десять ему выдали коробку с удобными, добротными ботинками малюсенького размера.
К слову, Игорь снова «споткнулся» у стойки с цветами на выходе из универмага, снова помянул «крокодила», тьфукнул и поехал домой. И уже там, навил себе чашку крепкого чая, уселся на ступенях крыльца, ожидая пробуждения Норы.
– Козявка, ну ты и спишь… – Игорь болтал сам с собой привычно, разглядывая в открытую дверь дома маленькие ботиночки Норы рядом со своими «лыжами». – А ничего так смотрятся. Стильно-благородно.
Глава 19
Нору разбудил кухонный шум. Так она называла звон тарелок, шипение масла на сковороде и дребезжание столовых приборов. Она вскочила с постели, поморщилась от боли в боку, отметив, что та стала значительно тише.
– Вечер… Вечер уже. Ой, нет, еще не вечер.
Если бы ее видел Мелехов, он бы определил ее подскок с последующим метанием одним словом – подорвалась. Нора побежала в ванную, умылась, потом еще раз, но это уже после того, как припомнила – зубы тоже надо бы вычистить. Пока дела насущные решались ее телом, мозг творил невообразимое. Что? Подкидывал мысли, облекал их в слова высокопарные и тем бесил Нору. Думалось ей, что: «Все ее существо окутало приятное предчувствие, радость от скорой встречи с любимым человеком», и еще так: «Дрожь и трепет. Игорь рядом. Он здесь. И он ее муж».
Нора пыталась смеяться над собой и словами выспренними, которые подкидывало ей собственное сознание, но как-то не смеялось, а очень даже нервничалось. Кончилось тем, что Нора застыла напротив зеркала, внимательно изучила свое отражение.
– Это я? Ужас…
Бегом в комнату, а уже там расческа, и презанятное копание в собственном чемоданчике. В итоге все раскидано, ничего не найдено. Нора собралась плакать, но заметила на дне чемодана приличную кофточку: серенькую, без изысков, и что самое важное – не измятую. Три минуты и Нора готова была встретиться с Мелеховым и ощутить в полной мере то, что шептал ей ее разум, пока она чистила зубы.
Тихонько выбралась в коридор и пошла в сторону кухни – там, судя по звукам, бушевал поварской демон. У гостиной остановилась и оглядела большую комнату внимательно: все ровно, чисто, по-солдатски. Модная казарма?
– О, тётя доктор проснулась. – Из кухни выглянул Игорь и помахал Норе, мол, шагай сюда.
– Привет.
– Виделись уже. Иди сюда. Я мяса пожарил. Выспалась?
Нора вошла в кухню – большую, светлую – уселась за стол, но тут же вскочила.
– Я помогу! – и бросилась к плите.
– Тпру! Стоять, Зорька. – Игорь смеялся. – Я уже накашеварил. Вот, бери тарелки, ставь на стол. Вилки тащи – они в ящике. И хлеб режь потолще. Ок?
– Потолще как? Игорь, может просто батон пополам и все? – Нора взяла нож и прицелилась к булке белого хлеба.
– Давай пополам. – Мелехов поставил на стол большое блюдо с жареным мясом, тарелку, доверху наполненную помидорками и пупырчатыми огурчиками.
Сделал шаг назад, полюбовался делом рук своих, потом бросился к холодильнику и вынул «букетик» зеленого лука. Сполоснул под краном и уложил поверх овощей, будто украсил торт вишенкой.
– Все. Нор, давай быстрее. Ты там с хлебом беседуешь?
Нора все еще с ножом в руках, слегка застыла. Зарумянилась и опустила голову. Не признаваться же в самом деле, что разглядывала Игоря, любовалась им так же, как он минуту назад своими кулинарными шедеврами.
– Ты режь его, не руби. – Ехидничал Игорь от души. – У, да ты зверюга, Нор. Или это бессознательное?
– Я пришла на обед, а не на сеанс психотерапии. – Нора в долгу не осталась. – И я не понимаю, зачем резать хлеб, если ты можешь съесть батон в два укуса?
– Батон да, в два укуса. А тебя в один. – Игорь уселся за стол, взял вилку и в момент наполнил тарелку Норы ароматным мясом. – Кормись, козявочка. Может, лет через пять станешь чуть больше батона.
Поздний обед превратился в целое событие. Нора ела, смеялась и….кокетничала. Точнее, ей казалось, что она кокетничает: слишком часто и подолгу смотрела в глаза Игоря, хихикала глупо и временами забывала дышать.
Позже она собирала тарелки и складывала в посудомоечную машину, а Игорь вертелся рядом и уговаривал ее пойти в сад.
– Идем. Я покажу тебе, где хранятся топоры и лопаты, – замолк, почесал щеку. – Э…зачем тебе это, не знаю, но вдруг пригодится?
– Идем, конечно. Только я не могу идти быстро.
– Больно?
– Уже не так сильно.
– Ладно. Если начнешь падать я, так и быть, поддержу.
– А ты сам? Как твой бок? – Нора закончила с посудой и готова была лететь за Игорем туда, куда ему пожелается.
– Порядок. Чешется. – Игорь показал Норе большой палец. – Пойдем?
В прихожей Нора увидела новые ботинки. Она долго рассматривала их, не замечая, что Игорь тем временем, разглядывает ее саму.
– Игорь… – Больше не произнесла ни слова, увидела глаза Мелехова – серьезные, внимательные – и поняла, вот сей момент, что говорить ничего не нужно. Только не теперь.
– На улице тепло. Ветер стих. Я подожду снаружи.
Он вышел, а Нора обулась, надела новую курточку, вздохнула глубоко и вышла в сад. Игорь бродил по дорожке, пиная мысками кроссовок желтые листья.
– Нор… – закончить он не успел.
Калитка распахнулась и в сад влетело белое мохнатое чудо! Норе казалось, что видит все, будто в замедленной съемке – большой бобтейл* летел по дорожке. Шерсть его – длинная белая – развевалась не менее живописно, чем локоны красотки-спасателя с пляжа Малибу*. Чудовищных размеров пёс несся прямо на Нору, которая уже успела сойти со ступеней крыльца и стояла теперь, то ли очарованная, то ли загипнотизированная.
От автора: Бобтейл – порода собак, больших, длинношерстных. Красотка-спасатель с пляжа Малибу – сериал «Спасатели Малибу».
– Проня, стоять!!! – донесся до остолбеневшей Норы крик Мелехова.
Пёс долетел до девушки и в приступе дикой радости поднялся на задние лапы, передние уложил на плечи Норы и повалил ее на землю. Нора зажмурилась, ожидая радостного повизгивания, страстного облизывания и моря слюней. Ничего такого не случилось!
– Проня, тюлень мохнатый, отлезь!
Нора услышала крик Игоря, а потом наблюдала за тем, как большой Проня взлетает над ней, подхваченный огромной рукой Мелехова. Игорь держал пса подмышкой и тот казался обычной такой домашней собачкой рядом с большим Игорем.
Вслед за Проней взлетела и сама Нора – Мелехов и ее поднял.
– Испугалась? Ударилась? А быстрый гад! – Игорь встряхнул собаку и отпустил.
– Я в порядке, спасибо.
– Серьезно? А глаза такие, что тебя прямо сейчас можно показывать в анимэ*. – Игорь уже смеялся, отряхивал Нору от листьев, что она успела собрать на куртку, пока знакомилась с Проней. – Это пёс соседский, я говорил, помнишь?
– Добрейшего дня, – раздалось от калитки. – Надеюсь, Прохор не обрадовал тебя больше, чем обычно?
Игорь тоскливо посмотрел на небо, вздохнул и обернулся. Нора, любопытствуя, выглянула из-за спины Мелехова.
Проня метнулся к высокому мужчине в возрасте, и радостно запрыгал вокруг.
– Нора, знакомься, это Хаим Львович Гирш, сосед мой паранормальный.
Если Нора и удивилась грубоватому представлению соседа, то удивление ее быстро прошло и вот почему:
– Шолом, маргинал*. – Приятный голос черноглазого гостя и острый, цепкий взгляд в сторону Норы.
От автора: Маргинал – (от лат. margo – край) – человек, находящийся на границе различных социальных групп, систем, культур и испытывающий влияние их противоречащих друг другу норм, ценностей и так далее. Проще говоря – социальное дно.
– И тебе не хворать, Львович. Что-то ты припозднился. Я ждал тебя с утреца. – Игорь иронично улыбнулся и незаметно подмигнул Норе.
– Задержался, Игоряша, искал подарок для твоей жены. – Герш подошел к Норе и слегка наклонился, изучая ее лицо. – Что-то мне подсказывает, вы понимаете значение слова – маргинал.
– Доброго дня, Хаим Львович. Да, понимаю, – она не смогла не улыбнуться. – Я Нора. Рада знакомству.
Она старалась не выдать своего нескромного интереса к гостю, но все равно разглядывала его твидовый пиджак поверх свитера, классического цвета джинсы и рыжие ботинки. Огромные черные глаза, густые брови и ироничная улыбка гостя не оставили Нору равнодушной. Расположение, приязнь к Гиршу родились сразу.
– Милый голос, правильная речь, изумительно красивое лицо. Имя мое любимое. Нора, что вы нашли в этом люмпене*? Постойте, он вам угрожал? Таки вы можете мне все рассказать, я тисну статейку, и спасу вас от дикаря.
От автора: Лю́мпен – группа людей, изгнанных или исключённых из гражданского общества – экономически деклассированные слои населения (бродяги, нищие, уголовные элементы и другие асоциальные личности).
Нора не успела ответить соседу – в разговор встрял рассерженный Игорь.
– Львович, так-то дикарь еще здесь и в состоянии свернуть шею одному болтливому недопрофессору.
– Игоряша, ты вон с Прохором поболтай. Вы на одной волне. И не мешай разговору двух порядочных людей, – отпел Гирш, и обратился к Норе. – Таки вы не расскажете Хаиму Гиршу, как так получилось, что приличная девушка стала женой дремучего поручика?
Гирш прихватил Нору под локоток и повел в сторону кленов и лип. Нора оглянулась на Мелехова, а тот взял да и насмешил. Он обратился с речью к лохматому Проне:
– Ну что, дружище, гав!
Проня обрадовался до дрожи и ответил звонким лаем!
– Норочка, обратите внимание, это обычный диалог двух равноценных собеседников. – Гирш указывал на Игоря и пса. – Так кто был ваш отец?
– Хаим Львович, вам обо мне Игорь рассказал? – Нора постаралась не слишком громко смеяться.
– Таки, да. Норочка, как бы то ни было, я сочувствую вам сразу по двум причинам. Первая – мне жаль, что вы осиротели так рано. Вторая – вы стали женой непредсказуемого типа. Однако есть и приятная сторона – вы познакомились со старым Гиршем.
– Вы правы, сторона приятная, Хаим Львович. Мне жаль вас разочаровывать, но Игорь вовсе не маргинал. И даже нисколечко не люмпен.
– Куда катится этот мир? – Душевно так вопросил Гирш, обращаясь к небесам. – Нора, детка, вы твердо уверены?
– Твёрдо! – Нора оперлась на руку Гирша и с удовольствием слушала его стенания. – Мой отец судействовал.
– Прекрасно. Мы могли быть знакомы с ним?
– Вполне возможно. Юрий Асторович Штейнер.
Нора обернулась, чтобы видеть Игоря. Тот шел по дорожке за ней и Гиршем, наблюдая, как радостно носится по саду ополоумевший от собачьего счастья своего Прохор-Проня. Такого Мелехова Нора еще не видела: спокойное, серьезно лицо, никакой глумливой улыбки. Если бы она увидела такого Игоря там, в госпитале, последнее, что пришло бы ей в голову – капитан ВДВ.
– Любуетесь мужем? Похвально. – Гирш улыбался иронично, глядя на Нору. – Знаете, что бы там не говорил старый Хаим, выбор ваш хорош. Я скажу вам на ушко, чтобы дикарь не слишком обрадовался. Мелехов удивляет меня с первого момента знакомства. Клянусь, я почти поверил в его бритые виски и мощные руки! Хотел уж предложить разбить кирпич головой. Поразительная способность впитывать знания. И это в его-то возрасте! Двадцать восемь – состоявшийся человек. Он смотрит глубоко, а ваш покорный слуга старается заставить его смотреть далеко. Пожалуй, я обращусь по-соседски к вам, когда Игоряша станет важной птичкой.
– Игорь самый сильный и самый умный. – Слова Норы прозвучали по-детски, но убедили Гирша.
– Шарман. Пусть так и будет, деточка. Вчера ваш незабвенный проорал мне через забор, что он женился, и его жену зовут Нора. Велел следить за Прохором. Нора, таки я не могу обуздать этот лохматый ужас. Не сердитесь, если мой пёс будет приходить к вам иногда. Еще ваш благоверный поведал мне, что вы сирота. С моей стороны будет очень нескромно узнать, что произошло?
– Я бы не хотела говорить об этом, Хаим Львович. Может, в следующий раз? – Нора попыталась смягчить свой отказ: улыбнулась Гиршу и крепче взяла его под руку.
– Рад слышать, что будет еще и следующий раз. – Гирш не обиделся, скорее наоборот. – Вы милы и неболтливы. Кажется, Игоряше повезло больше, чем он думает.
– В чем это мне повезло, Львович? – Игорь подкрался тихо.
– Нора, таки он еще спрашивает? – Гирш сделал ироническое лицо, а потом ответил Мелехову. – Разумеется, тебе повезло с соседом. Хаим Гирш знает, когда нужно вовремя уйти.
– Да ну-у-у… Уже что-то! Вот бы этот шикарный сосед еще знал, когда нужно вовремя прийти. – Игорь «отцепил» Нору от Гирша и приобнял. – Львович, завтра вечером загляну к тебе.
– Все тот же вопрос? По стратегии?
– Все тот же, будь он неладен. Рад, что ты заглянул.
– И тебе побольше сахара в чай, Игоряша, – кивок Игорю, а Норе, – Нора Юрьевна, и вы заходите попросту. Имейте в виду – я люблю малиновое варенье.
– Учту, Хаим Львович. – Нора не совсем понимала, что она говорит.
Рука Игоря, что лежала на ее плече будоражила и согревала одновременно.
– Прошенька, домой, дорогой. Домой! – Гирш присвистнул, и белый мохнатый «метеор» ринулся за ним.
– Ты говорил, что твой сосед слегка куку. По-моему куку тут совсем не он. – Нора смотрела вслед Хаиму Гиршу и белому Проне.
– Я тоже знаю, кто тут куку. У нее глаза синие и она не боится люмпена. Злого. – Чтобы насмешить Нору, Игорь сделал дикое лицо.
– Не вижу тут ни люмпена, ни злого. А можно мне вон туда, к липам?
– Пойдем, отведу. Проня ушел, но он таки может вернуться. – Мелехов смешно изобразил Гирша.
Они неторопливо пошли по дорожке, болтая обо всем и ни о чем. Справедливости ради, надо сказать, что болтал Игорь, а Нора слушала, улыбалась и думала о своем.
Вопрос – почему – был лейтмотивом ее размышлений. Почему ей так сложно показать Игорю, что он ей нравится, а? Ведь раньше у нее не возникало таких проблем. Нора прекрасно умела хлопать ресничками, пожимать плечиками и надувать губки. Проделывать все это с Игорем казалось ей кощунством. Нора слушала, улыбалась, думала и вздыхала. А вывод пришел сам собой: когда любишь кого-то по-настоящему, то ужимки, пошлые слова, нелепое жеманство просто не работают. Отключаются как опция в устройстве.
Мысль свою Нора запомнила, повторила еще раз, и появился еще дин вывод: Игорь был совершенно прав, когда называл куку именно ее, а не замечательного Хаима Львовича. За свое счастье надо бороться! Или не надо…?
– Нора, ау. – Игорь тихонько дергал ее за рукав новой курточки. – Не знаю, о чем ты думаешь, но судя по лицу, о глобальном. Колибри толстеют и не могут взлететь?
Нора рассердилась – снова он с ней, как с ребенком! Кулачки сжались, глаза сверкнули. Игорь удивленно приподнял брови.
– Реально? Колибри? Ну, извини.
– Я пойду домой. Спасибо за прогулку. – Нора развернулась и попыталась идти быстро.
Она понимала всю несуразность эмоций своих и поступков, но ничего не могла поделать.
Нора вошла в дом, скинула ботинки, подумала секунду и поставила их в уголок аккуратно. Повесила курточку на вешалку и ушла в свою комнату. Там она попыталась заплакать, даже сморщила лицо, но передумала, а все потому, что Игорь уже царапался в ее дверь.
– Козявка, я войду, да? – Разумеется, он не дождался ее позволения и ввинтился в комнату. – Все ок?
– Все ок, – кивнуть кивнула, но в глаза ему смотреть не стала.
– Ладно. Тогда чаю? Что-то я замерз. – Он демонстративно обхватил себя руками. – Пирогов бы кто испёк. Супчику горохового сварил. Ну, да ладно. Не судьба, наверно.
Нора еще с половину минуты хмурилась, но широкая улыбка Мелехова сделал свое дело, и она улыбнулась в ответ, просияла и кивнула.
– Если тебе больно, то давай просто чаю?
– Мне не больно. Я сейчас. Только переоденусь. – Нора уставилась на Игоря, ожидая, что он уйдет, но тот все стоял и смотрел.
Взгляд теплый, внимательный, но и еще какой-то. Нора слегка покраснела, сжала кулаки и уже готова была проявить отвагу и выдать Мелехову что-то вроде: «Не поможешь расстегнуть молнию?». Но спохватилась, припомнив, что на серенькой кофточке никакой молнии нет, а предлагать ему расстегнуть джинсы не совсем романтично.
К слову, они простояли в полном молчании, глядя в глаза друг другу довольно долго. Первым из ступора выбрался Игорь.
– Э…ну тогда я пошел, да? – Он указал пальцем на дверь и двинулся вон из комнаты.
Когда дверь прикрылась за ним, Нора шумно выдохнула и тут же обругала себя дурочкой. А потом прекрасно повторила копание в чемоданчике. Вытащила простую футболку и домашние брючки спортивного вида. Собрала волосы в хвост, оглядела себя в зеркало и собралась на кухню. У двери на столике лежал ее телефон и кошелёчек. Именно, кошелёчек: маленький кожаный на молнии. Он и стал причиной того, что исполнила Нора пятью минутами спустя.
– Игорь, – позвала тихо. – Я подумала… Вот.
Мелехов бродил по кухне, ожидая Нору, чай и вероятные пироги. Обернулся на ее голос, а Нора достала из кошелёчка деньги и протянула ему.
– Это что? – Глаза его сузились.
– Я получила выходное пособие, когда уволилась из госпиталя. Я же не могу на твоей шее… – Игорь молчал, и она решила продолжить. – Ты столько сделал для меня. У меня нет ничего совсем, но вот все, что могу. Я устроюсь на работу сразу, как только смогу.
Потом она наблюдала за тем, как Игорь медленно отворачивается от нее, подходит к столу и…
Кулак его грохнул о столешницу так сильно, что Нора подпрыгнула и зажмурилась.
– А мне чем платить, Нора? Что ты попросишь с меня за спасение? Можешь выкатить мне счет. Распиши по пунктам, тариф придумай. Забота – штука. Терпение – пять. Вытащить с того света – десять косарей, – голос тихий, но такой холодный, морозный, что делалось страшно.
– Я же не об этом… – пискнула тихо, сжалась.
– А о чем? – Игорь говорил громче, страшнее. – Если я не удушил тебя вот прямо тут, то только потому, что вижу глаза твои окаянные, маленькие ручонки и этот идиотский кошелек из «Детского мира». Если я хоть что-то значу для тебя, никогда не делай так. Поняла? Никогда.
Нора выронила из рук деньги и кошелек, сделала шаг к Игорю, чуть помедлила, а потом заплакала и обняла его.
– Прости, пожалуйста. Я для тебя обуза. Я … – Она уткнулась носов в его грудь и заливала слезами футболку.
Через мгновение она почувствовала крепкие руки, которые обняли, прижали и утешили.
– Дурочка. Вот дурочка. Нора, ты не обуза. – Игорь гладил ее по волосам, говорил быстро-быстро. – Я не знаю, сколько еще я должен повторять тебе – ты моя семья. Единственное светлое в моей жизни. Ты услышь меня, козявка. Это я виноват! Я виноват в том, что с тобой случилось. Ясно тебе?!
Нора плакала, слов его почти не слышала, просто лила слезы сразу за все, что произошло с ее мамой, папой, тётей Анечкой… И с ней самой.
– Я так тебя ждала. Почему ты не приехал? Почему не нашел меня?
– Нора, прости. Я мог найти, мог! Я идиот… Я не хотел приезжать к вам до тех пор, пока не стану человеком. Я отцу твоему должен был показать… Нет… Не ему, себе. И тебе еще. Я был в Москве, бродил под вашими окнами, и не зашел. Хотел получить капитана, а уж потом… Вот видишь, получил. Нора, козявка… простишь ли ты мне когда-нибудь?
Нора плакала, а Игорь молчал, зарывшись лицом в ее волосы.
Глава 20
Солнце – яркое, утреннее – заглядывало в большие окна дома. Согревало деревянные полы, ложилось на мебель, расцвечивало стены, пятная их причудливо. В этом буйстве света, посреди гостиной стояла Нора, разглядывая диваны, стены и пустые шкафы.
Игорь подглядывал за Норой уже минут пять, изумляясь перемене, что случилась в ней. Куда спряталась испуганная девочка, куда исчезла медицинская сестра в белом халате и тугой шапочке, и как на ее месте оказалась красивая девушка? Или это яркое солнце породило мираж и фантазии?
Темные волосы шикарной волной спускались на плечи, падали на спину. Красивая фигурка – женственная, изящная. Старые джинсы прекрасно сидели на стройных бедрах, а серая кофточка подчеркивала плавные изгибы груди, талии…
– Медитируешь? – Мелехов прервал молчание, стараясь не выдать голосом, интонацией своего изумления, да и восхищения.
– Да, немножко. – Она обернулась, и Игорь снова пропал в своих мыслях.
Глаза – синие-синие – сияли. Полные губы – притягивали взгляд. Ровные, красивого рисунка брови – добавляли совершенства.
– И как успехи?
– Успехи есть. Но, это все, что я могу сказать. Едем?
Они собирались ехать в маркет – завтрашним днем ожидали гостей. Друзья Игоря нагло напросились на смотрины жены. Мелехов не сильно сопротивлялся, и вот теперь пожинал плоды. Нора настояла на том, что приготовит все сама и будет рада оказаться полезной хотя бы в чем-то.
– Что-то не так? Нора, у тебя всегда такое лицо, когда ты в гостиной, будто тебе она не нравится. Колись.
– Все хорошо. – Она опустила глаза, и Игорю стало понятно – лжёт.
– Козявка, не ври. Какой смысл? Просто скажи, что не так? Я обещаю не плакать.
– Точно?
– Зуб даю! – Игорь улыбнулся широко, видимо, предлагая Норе выбрать тот самый давальный.
– Знаешь, если передвинуть большой диван вот сюда, а кресла слегка развернуть, то будет уютнее. И пустой шкаф выглядит … Он плохо выглядит, Игорь. К чему полки, если на них ничего нет? Это как смотреть в пустые глазницы.
– Да? – Мелехов подошел ближе к Норе и осмотрел собственную гостиную. – Наверно. Нор, я в этом ничего не смыслю. Давай так: передвинем, как ты скажешь, и посмотрим, что получится. Едем в магазин и купим там что-нибудь. Напихаем в полки. Только давай без вазочек, ага?
– Давай, – легко согласилась Нора. – А можно еще пару пледов? Таких, знаешь, в крупную клетку? И подушек.
– Угу. И павлиньих перьев. Веер китайский на стену, – он потешался.
Однако рад был, что Норе небезразличен его дом. Их дом.
– Если ты хочешь, давай перьев. А еще лучше – павлина. Будет тут ходить, тебя радовать.
– Мне хватает Прони. Другую скотину я просто не вынесу.
Еще какое-то время они молча улыбались друг другу, но все же собрались и вышли из дома. Нора шла впереди, а Игорь снова смотрел на нее: джинсы старые, кофта «ни о чем».
Черный внедорожник заурчал огромным котом, тронулся и неспешно поехал по дороге. В стекла било яркое сентябрьское солнце, согревало последним теплом, отражалось в глазах Норы яркой синевой, а в Игоре будило странную дурость, непонятную мальчишескую бесшабашность.
Они бросили машину на парковке и вошли в огромный магазин – гнездо пороков, которым так приятно потакать время от времени. Блестящие витрины, красивое освещение, гомонящая толпа, маленькие кафе. Здесь, определенно, можно было жить. Более того, найти себе пару, родить дитя и даже путешествовать, сидя в шезлонге под пластиковой пальмой.
– Нора, нам сюда. – Игорь обхватил маленькую за плечи, развернул в нужную сторону и потащил к магазину одежды. – И давай без писка и прочих проявлений.
– Игорь, нет. Это лишнее. Куда?! – Она все же запищала, а что ей оставалось?
Сопротивляться огромному мужчине сложно, а когда он уверен в своем решении, то и вовсе невозможно.
Мелехов втянул Нору в просторный торговый зал, огляделся, оценил дислокацию и провел рекогносцировку – направился к вешалкам с дамской одеждой. Нору он крепко прижимал к своему боку.
– Нора, я знаю, что ты сейчас начнешь психовать, но выскажусь сразу и надеюсь, что ты меня поймешь. Если ты не выберешь одежду сама, то этим займусь я. И вот тогда не вздумай верещать, что фасончик не твой. В виде угрозы – я выкину все твои старые вещи, – убедительно выдал Мелехов. – Ну, кроме того алого комплекта, конечно. Я не хочу делать тебя несчастной на веки вечные.
Нора шутки не поддержала.
– Не надо. Я смогу сама все купить и … Мне совершенно ничего не нужно!
– О, как. Значит, не услышала. О’кей, козявка.
Игорь двинулся между стоек с одеждой, хватая все подряд.
– Тэк-с. Вот это и это. Да, малявка? – Игорь видел, что Нора с ужасом следит за его показательным выступлением. – И вот это! О, а тут двух цветов. Берем обе!
– Игорь! Я сама! – Крикнула достаточно громко, несколько покупателей обернулись. – Я поняла. Но, это ужасно.
– Что именно, малявка?
– То, что ты шантажируешь меня. И то, что ты выбрал.
Она тряхнула головой, волосы рассыпались живописно, глаза сердито сверкнули, а Игорь умилился. Мысленно обругал себя идиотом, но радости это не убавило.
