Текст книги "Знак даосов (СИ)"
Автор книги: Лариса Шубникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Знак даосов
Лариса Шубникова
Глава 1
У школьных ворот столпотворение. Ученики разных классов смешались в одну гомонящую толпу и тянулись пестрой лентой на выход. Девчачий щебет перекрывал звуки проезжающих машин, далеких сирен скорой и силовой помощи. Весь этот балаган удивительным образом гармонировал с погожим весенним днем.
Игорёк стоял, прислонясь к забору, и выглядывал Светку Гладилину. В кармане его старых школьных брюк прятался скромный браслет из поделочного камня, пожалуй, единственный подарок, который мог себе позволить воспитанник интерната.
Сказать по-чести, браслетик ему достался не совсем законным способом. Не то, чтобы Светка ждала подарков от приютского, но браслет Игорь уже своровал, так не пропадать же добру. Гладилина – общепризнанная красавица, негласная королева – была достойным призом в соперничестве его, Игорька, и Толика Шенкера. Оформившаяся фигурка, длинные ресницы и отсутствие комплексов, делали ее весьма привлекательной в глазах юношей-подростков.
Седьмое марта такой день, когда в школах уже празднуют то самое, восьмое. Мальчики дарят девочкам заранее приготовленные подарки, ученики младших классов мастерят под присмотром учителей поделки для своих мам, бабушек и сестер. Иными словами, праздник накануне праздника. Эдакое приятное начало весны. Игорьку вся эта кутерьма казалась глупой, больше напрягала, чем радовала. Шуму многовато.
– Норка-дурка! Норка-малявка! – громкие выкрики, а за ними злой звонкий смех малышни.
– Отстань, Семёнов! – голосок тоненький, и такой сердитый, что Игорь невольно обернулся, и посмотрел на кучку младшеклассников, что остановились у выхода из школьных ворот.
Оценил сразу – гнобят, клюют. Три пацаненка приличного вида решили повеселиться. Жертвой стала маленькая девочка, нет правда, очень маленькая! Волосы собраны в коску – толстую, длинную – на кончике бант синего цвета. Сама аккуратненькая, ножки тоненькие, колготки белые, шапочка девчачья. Глазищи…
Игоря тряхнуло. Вспомнил сестру, Лену, в те моменты, когда отчим, напившись с друзьями, колотил ее нещадно. Она смотрела так отчаянно, так горько, что маленький Игорёк начинал кричать, пытался оттолкнуть бешенного пьяного мужика. Перепадало и ему самому – синяки, царапины, сломанная рука. Так продолжалось до тех пор, пока отчим не напился до полнейшего отупения и не убил Лену. Она лежала на полу с неестественно вывернутой шеей, а глаза… Глаза широко открыты и в них пустота.
Это стало первой потерей Игоря. Ленка единственная из всей семьи, кто любил, оберегал и утешал в его мальчишеских горестях.
И вот снова отчаянный взгляд, но уже не Леночкин, а чей-то чужой, но такой знакомый.
Девчонка прижимала к груди то ли коробочку, то ли шкатулку, а мальчишки дразнились, пытались ее отобрать. Игорёк сразу понял – сама делала. Уж очень забавная вещица – вся желтая, а сверху нечто из зеленой бумаги. Пока разглядывал творение, пацанята выбили из рук малявки поделку, и та упала в мокрый снег.
Малявка бросилась спасать подарок, но не удержалась, и грохнулась рядом со своим желтым кошмаром. Все это вызвало смех у ребят. Игорь не выдержал – двинув плечом, оттолкнулся от забора, вразвалочку подошел к кучке мелюзги.
Гомон смолк моментально! Еще бы… Приютский и не кто-то там, а сам Мелехов. О нём уже давно во дворах ходила дурная слава – драчун, вор и хулиган.
– Сгинули все. – Ну, и сгинули, не ждать же, в самом деле, тумаков.
Прихватил девочку за воротник курточки, вздернул как котенка, и поставил на тонкие ножки. Коленки в грязи, шапка съехала набок. А глаза скорбные...
Девчушка посмотрела на свое творение, что было безнадежно испорчено мокрым снегом, и залилась слезами. Игорь сморщился, понимая, что утешить козявку нечем, да и не умел он утирать слезы девчонкам. Пожалуй, и сам не понял, для чего ввязался во все это.
– Не реви, – она его даже не слышала. – Поздно уже. Забудь.
Маленькая шмыгнула носом, слёзы прекратила, а потом посмотрела на Игоря. Глаза огромные, синего оттенка. Тронуло парня то, что смотрела очень серьезно, без слез, но с таким отчаянием, против которого бессилен был бы любой, даже Толя Шенкер, вечный враг Игоря: жестокий, сильный и безжалостный.
– Чего уставилась? – Игорёк по детдомовской привычке не стал проявлять никаких таких сопливых чувств, скрыл свою жалость за грубыми словами.
– Простите, – голосок тоненький, писклявый после слёз. – Меня зовут Нора. А я вас знаю. Мне тётя Аня рассказывала. Вы Игорь Мелехов?
Игорьку осталось только открыть рот. Во-первых его никто еще не величал на «Вы», во-вторых – слухи о нем опережали его самого, в-третьих – слышалось в ее детской речи эдакое профессорское, старомосковское.
Парень вспомнил мать еще до того, как она начала пить. Она учила называть свое имя, прежде чем начинать говорить с незнакомым человеком. А вслед за этим всплыл из глубин памяти стол – большой, круглый – под белой скатертью, а на нем кувшин с букетом крупных ромашек. Но это в другой жизни, в той, где мама еще не утратила человеческого облика.
– А ты Норка-дурка? – Игорь и сам понимал, что глупость спросил, но ….
– Я Нора Штейнер. У меня пятерки по всем предметам, – девочка снова посмотрела на желтый ужас в мокром снегу. – Кроме уроков по технологии.
Следом за этими словами, по-детски хвастливыми, Игорь наблюдал, как лицо маленькой Норы снова плаксиво сморщилось. Он совсем уж собрался уйти, но девчонка заплакала так горько, что Игорь просто не смог.
– Опять? Чего сейчас-то рыдаешь?
– Маме….Что я теперь ей подарю? – Шапочка Норы сползла набок, синий бант поник, как и его хозяйка.
Игорек почесал щеку, подумал, а потом достал браслет и протянул зарёванной Норе.
– Бери. Подаришь.
– Ой… Это мне, да? – Слёзы не то чтобы высохли, но пошли на убыль.
– Тебе. Бери и не реви больше. – Всунул в маленькую детскую ручку дешевую поделку, развернулся и увидел Светку Гладилину.
Та в окружении одноклассников двигалась к школьным воротам. Она прекрасно знала, что ее ждет сам Мелехов, гроза окрестных дворов, с того ее походка стала легче, голос громче, а глаза ярче. Игорь дождался, пока красавица попрощается с приятелями, обнял ее за талию и увел под громкий шепоток и восторженные возгласы всех смотрящих.
Если бы Игорёк не был так сильно увлечен своей спутницей, он бы увидел, как маленькая Нора внимательно наблюдает за ними обоими.
Нора Штейнер не отдала маме браслетик, а спрятала его в обувной коробке, что стояла в ее шкафу. А в качестве подарка нарисовала рисунок – деревья, цветочки и на фоне всего этого детски неопрятного великолепия сама Нора и папа с мамой. Вариант беспроигрышный, верно?
Занятно, что Игорёк того случая не забыл вовсе, и всякий раз приходя к школе встречать свою Светку, замечал Нору. Она – маленькая, тонконогая – непременно здоровалась с ним, но разговорами не докучала и внимания не требовала. Игорю нравилось, как она говорила.
– Здравствуйте.
Нору встречала приятная женщина в возрасте, брала за руку, и уводила. Игорю хотелось думать, что малявку ведут в такое место, где есть большой круглый стол, белая скатерть и кувшин с ромашками.
Так продолжалось до мая. К тому времени Игорю уже успела надоесть своенравная Гладилина, и он уж подумывал о том, как избавиться от местечковой королевы. Собственно, нужно было просто сказать ей об этом и забыть поскорее. Так он и поступил, а чего тянуть?
Хмурым майским днем у ворот школы Мелехов выслушал от Светки все, что она о нем думает, кивнул и ушел. Двигался по тротуару к интернату, разглядывал витрины магазинов – сияющих, нарядных. Заглядывал в окна, подсматривал за чужой жизнью, той, в которой были мамы, папы, дети, а еще и бабушки с дедушками.
Дождь застал его недалеко от приюта, который располагался в одном из старых московских кварталов. Ботинки Игорька «просили каши», а потому он ускорился, побежал. Решил лететь дворами – всяко быстрее! Втопил через небольшой сквер, и по дороге чуть не сбил…грибок.
Нет, конечно, то был не гриб вовсе, а Нора Штейнер под зонтом. Купол огромный, клетчатый, а под ним малюсенькая девчонка. Ну, смешно же.
– Ой, здравствуйте. – Аккуратнейшая Нора с блестящих резиновых ботиках, приподняла свой нелепый зонт.
– Не крутись под ногами, мелюзга! – Бросил на бегу Игорь, но остановился метров через десять.
Забор, через который так удобно было лазать, надстроили и выглядел он сейчас неприступно. С того Игорёк выразился вовсе не поэтично и, промокший и злой, обратил свой гнев на Нору.
– Чего уставилась? – Вжал голову в плечи, и стал похож на мокрую ворону.
– Хотите я вам зонтик дам? – Козявка прошла по лужам без всяческого опасения промочить ноги. – Вот держите, Игорь.
Протянула ему зонт и дождь мгновенно залил ее.
– Катись ты… – Игорь и не подумал сдерживать своего дурного настроения.
Это никак не напугало малявку с синими глазами, и она подошла еще ближе.
– Вы промокли. Тётя Аня говорит, что это опасно. А я живу совсем рядом и не успею вымокнуть. Возьмите, пожалуйста. – Она несколько раз кивнула, подтверждая свои слова и собственную правоту.
Игорёк уже чувствовал, что холодные струи вот-вот побегут за ворот неказистой ветровки, а потому решил взять зонт…и Нору. Будь на ее месте кто-то другой, Игорь бы не думал ни секунды. Взял бы, да и пошел, но вот эта козявка с глазами его сестры, была трогательной до улыбки. Что уж там в мозгу хулиганском произошло неведомо, но Игорь взял зонт в одну руку, другой прихватил малую на сгиб локтя и понес. К слову, зонт был велик, удобен и прикрыл их обоих.
– Что затихла? Вот утащу тебя в интернат, будешь знать, как зонты раздавать. – Разумеется, Игорёк шутил.
Нора аккуратно держалась маленькой рукой за шею Игоря, молчала, но услышав его слова, ответила, чем и удивила Мелехова.
– А разве в интернате мало детей? Зачем меня туда? Мама говорит, что он…переполнен, вот. И еще говорит, что это печально.
Игорька бесили такие вот слова взрослых. Все сокрушались, что много сирот, метали лозунги, а детей все прибывало. Он уже открыл рот, чтобы выложить все это Норе, но прикусил язык – она малая совсем, не поймет ничего.
Ботинки Мелехова уже насквозь промокли к тому моменту, когда Нора запрыгала на руке Игоря, запищала.
– Вот мой дом!
Игорёк спустил с рук малявку, и она резво поскакала под козырек подъезда. Уже оттуда она высказала.
– Спасибо большое, Игорь. До свидания. – С трудом толкнула тяжеленную дверь и скрылась за ней.
Мелехов постоял немного, оглядел добротный клетчатый зонт, ухмыльнулся и отправился в интернат. Тот был совсем рядом. Неудивительно, что загадочная тётя Норы знала об Игорьке – он с друзьями частенько зависал на скамейке в сквере, что примыкал к дому. Может она была той самой тёткой, что ругалась с пацанами, когда те громко кричали, смеялись и пели песни под гитару?
В комнате, которую Игорь делил с еще шестью парнями, он поставил зонт в угол, приказал соседям не трогать и скинул ботинки. Две лужи образовались от его носков… А еще откуда-то повеяло интересным запахом – сладким, приятным. Игорек задумался и понял – пахло от его мокрой ветровки, и аромат этот оставила на нем маленькая Нора Штейнер. Наверно она сейчас сидит дома за большим круглым столом и пьет горячий чай…
Глава 2
Нора наблюдала за Мелеховым, когда тот, потоптавшись у прилавка, тихо взял с полки шоколадку и спрятал за отворот ветровки. Девочка не выдала вора, а все от того, что папа рассказал ей как тяжело жить в интернате.
– А ну стой! – Дородный охранник схватил за руку Игоря, вывернул ее. – Что спёр?! Слышь ты, оборвыш?!
– Отвали, гнида! – Игорь удачно пнул ногой охранника, тот взвыл, но добычи из рук не выпустил.
– Я те покажу гниду, тварь! Фанеев, милицию вызывай! Достали опарыши приютские!
Нора сжалась, крепче прижала к себе пакетик с белой булкой, за которой ее отправила тетя Аня, но уходить не спешила. В ее маленькой головке роились мысли о том, как бы помочь Игорю… Он ведь уже спасал ее от Семёнова и его компании, а она, Нора, что же?
Она очень сильно боялась, а потому и стояла маленьким столбиком посреди торгового зала до тех пор, пока не подбежали два милиционера. Нора не совсем понимала, о чем говорят взрослые мужчины, видела только, что Игорь смотрел на всех злобно и ругался. Он говорил такие слова, которые мама называла незерур…или неценурными. Нора точно не помнила, зато неплохо знала те самые слова, слышала, как их произносят ребята из детского дома за забором сквера.
– Ты не заплатил, парень. И это уже не первый твой спектакль. Идём. Последняя ходка, а потом колония. Не забыл, Мелехов? – Высокий милиционер пугал Игоря.
Нора знала, что такое колония! Ее папа, Юрий Асторович Штейнер, работал в суде. Иногда девочка подслушивала его беседы с мамой …
Испугалась еще сильнее, но сжала кулачки и сделала шаг по направлению к прилавку. Ее никто не заметил: развлечений и так хватало. Небольшая толпа покупателей с нездоровым каким-то интересом наблюдала за событиями, смаковала… Нора достала из кармашка купюру и уронила ее на пол, а потом вздохнула поглубже и пискнула.
– Дяденька, а он заплатил. Только вот тётя-продавец не заметила. Вон, денежка валяется. Я сама видела, как упала. Это вот он ее туда положил, а она упала.
То ли звонкий детский голосок, то ли наступившее секундное молчание помогло, но Нору услышали. Все обернулись к ней, а она не в силах более вымолвить ни слова указала маленьким пальчиком на деньги.
– Нора? – Высокий милиционер знал, как ее зовут? – Нора Штейнер? Твой папа судья?
Девочка смогла только кивнуть…дважды. Потом она ничего не поняла, кроме того, что Игорёк снова ругался и все говорил.
– Что, выкусил?
Минут через десять толпа разочарованно расползлась по своим делам, милиционеры ушли, а Игорь взял за руку Нору и вывел на улицу. Вечернее майское солнышко пригревало, ветерок путался в листве, играл и шалил.
– Какого х... Ты зачем полезла, дурка?! Как ты тут вообще оказалась, а?! – У Игоря так страшно блестели глаза, что Нора зажмурилась и опустила голову, чтобы не видеть.
Потом они немножко помолчали, а потом еще немножко, пока Игорёк не высказался еще раз.
– Помогла, Норка. Спасибо. Я не ожидал от такой козявки.
Нора решилась посмотреть на грозного хулигана Мелехова, ждала всего, но увидела улыбку. Такую половинную. Ей показалось, что он хотел улыбнуться, но что-то ему помешало.
– Пожалуйста. Вы ведь тоже мне помогли. Тогда еще…с Семёновым. – Она подумала немного и решила дать наставление так же, как и ее папа. – А брать чужое – плохо.
Игорь хохотнул.
– Правда? Ой, вот не знал.
– Правда! Мне папа говорил. А еще он говорил… – Нора хотела рассказать, что знает как это – жить в детском доме, но промолчала.
Вероятно, поняла, что Игорь знает об этом гораздо лучше нее самой
– И что он говорил?
– Я забыла. – Солгала девочка.
– Ясно. – Игорь свел брови, задумался, а потом сказал. – Я отдам тебе деньги, Нора. Когда смогу…
– Не надо вовсе! Это…это мои… Я ни у кого не брала, мне мама дала. Не надо. – Нора заторопилась, не желая показывать Мелехову, как ей жаль его и убежала.
Игорёк смотрел ей вслед со странным ощущением. Малявка же совсем, а … Чёрт, отмазала от ментов. Да, так и подумал. А потом улыбнулся, заметив, как смешно бьется пакетик о ее тонкую ногу.
Нора зашла в столовую, когда уже стол был накрыт, и тётя Аня открывала окно.
– Садитесь. Сейчас наш обожаемый хулиган Мелехов начнет концерт. – Мама смеялась.
Папа поддержал ее улыбкой, а тётя Аня насупилась.
– Не смешно, дорогая. Ведь как поёт, а? Интересно. Что у нас сегодня в репертуаре?
Нора заползла на стул, ей под нос сунули голубенькую чашку и тарелку с куском фирменного пирога тёти Ани.
– Делаем ставки? – Папа потёр руки. – Ставлю на «ДДТ».
– Юра, он уже не так часто ее поёт, ты проиграешь! – Мама смеялась. – Думаю, что будут «Танцы Минус». Мне нравится, кстати.
– Что бы вы понимали в современной музыке! – Тетя Аня хитро улыбалась. – Как там они говорят? Хитяра сегодня другая. «Давай поспорим». Вот! На нее и поставлю. Давайте по маленькой, а?
Взрослые зашуршали купюрами, к слову, подготовленными заранее и стали ждать. Ждала и маленькая Нора! Ей нравилось, как поёт Игорёк.
Вот уже послышался гомон молодежи, звякнули струны гитары и полилась песня…
Словно летчик подбитый падает в море
Днем и ночью таю от горя
А ты так далека ты ты так далека
И даже рядом со мною
Даже рядом ты не касаешься взглядом
И я не знаю чего еще тебе надо
Но я неутомим я стану одним
Для тебя самым главным
Давай поспорим, что река станет морем
И осень с весною поменяются вскоре
Знаешь ты тоже оттаешь
И станешь со мной танцевать под луной
А когда будем в ссоре снова поспорим…
От автора: стихи из песни «Лётчик» группы «Мечтать»
Игорёк песни не допел, послышался крик Натальи Станиславовны из пятой квартиры.
– Прекратите! Что это за шум опять! Милицию вызову!!
Тётя Аня собрала свой выигрыш со стола, папа вздохнул, мама прикрыла окно.
– Экая жалость. Знаете, а я бы послушала, как он романс поёт… Вот тот, о ландыше. Интересно, откуда он его знает?
Маленькая Нора тоже сожалела, что не дослушала песни…. Гадкая Наталья Станиславовна!
***
Нора уже недели две не видела Игоря у школы. Вечерами он пел в сквере, и тётя Аня выигрывала у родителей, будто зная, что именно станет исполнять Мелехов. Однажды получилось у мамы – Игорёк спел романс о ландыше.
Последним днем учебного года Нора вновь встретила Игоря. Он стоял у ворот школы, словно ожидая кого-то. Девочке очень хотелось подойти к нему и заговорить, но она не решилась, а потому, опустив голову, собралась пройти мимо. Нора боялась, что Игорь снова начнет о деньгах.
– Брысь, мелюзга. – Один из старшеклассников бросил небрежно, проходя мимо Норы.
– Хлебало прикрой. – Голос Игоря звучал настолько уверенно, что и Нора, и старшеклассник остановились, и замерли. – Тебе говорю, сучок.
Нора удивленно приоткрыла рот. А старшеклассник испарился, будто его и вовсе не было.
– Привет, карапет. – Мелехов выдал улыбку. – Я зонт тебе принес.
– Здравствуйте. – Девочка улыбнулась в ответ, и протянула руку, чтобы забрать клетчатый зонтик.
При этом выронила большие грамоты, которые вручила ей преподаватель в классе. Не то, чтобы грамоты были совсем большие, просто Нора была маленькой. Листки упали на сухой асфальт, и улеглись у ног Мелехова.
– Ого! За хорошее поведение, – Игорёк поднял листки, и с ехидным интересом разглядывал их. – За отличную учебу. Ты, Нора, любимчик преподов?
– Не знаю. Я хорошо учусь, и не балуюсь. – Норе было приятно, что Игорь узнал о ее небольших достижениях.
– Ну, ну, давай. – Хмыкнул Мелехов. – Нора, я тебе должен. Отдам, когда смогу.
Девочка покраснела, и принялась возражать.
– Мне не нужно. Игорь, оставьте себе, пожалуйста. – После этих ее слов Мелехов грозно свел темные брови.
– И мне не надо подачек. Поняла, малявка?
Нора не знала, что такое «подачек».
– А что такое «подачек»? – Девочка подошла поближе к Игорьку и с любопытством ждала ответа.
Слов не дождалась, но получила кое-что другое. Лицо Игоря перестало быть сердитым и улыбка – мальчишеская, открытая – украсила его симпатичное лицо.
– Ну, ты вообще… Подачка, это когда тебе дают что-то из жалости.
Девочка смешно сморщила лобик, свела бровки, и снова спросила:
– Как у церкви, да? Меня тётя Аня водила смотреть …этого…святого отца. Там сидели больные люди и им давали деньги. А одна тётя отдала булку и какую-то тряпочку. Это подачки?
– Не. Это милостыня. Ее нищие просят и больные. А я здоровый и не нищий. Если кто-то мне что-то дает просто так, то это подачка и мне не надо. Я сам смогу все найти и получить. Поняла, козявка? И я свой долг тебе верну.
Нора снова задумалась, поняв, как непросто, но и интересно говорить с Игорем.
– А если отдавать не деньгами? Ну…как в магазине. Я продавцу денежку, а она мне хлеб. Это не будет подачка? – Уставилась на Игорька, ожидая ответа, а тот снова заулыбался.
– Так, понял. Тебе что-то надо? Ну, говори, кого мутузить? – Игорёк нагнулся, и внимательно посмотрел на девчушку.
– Ой, никого не надо. А вы можете….ну….песню одну спеть вечером? – Сказала, и покраснела густо.
– А ты с чего взяла, что я умею петь?
– У нас окошки прямо на сквер выходят. Вы там поёте. Там еще кто-то поёт, но вы лучше. Если споёте, это будет, как в магазине?
Нора заметила, что Мелехов слегка задумался
– Ладно, козявка, дело предлагаешь – ты мне деньги, а я тебе услугу. Получается, квиты? Долг спишется? Что петь?
– А вот…эту…какой-то ДДТ. Про осень. Можете? Ровно в семь вечера.
– Ну, как скажешь, козявка. Ты домой?
Нора кивнула.
– Идём, мне по дороге.
Нора забрала из рук Игоря свои грамоты, зонтик, неловко перехватила все это одной рукой – вторая была занята лямкой рюкзака. Повернулась, чтобы идти, но шагу сделать не успела. Мелехов стянул с ее спины портфель, забрал зонт, оставив только два ярких розовых наградных листка.
– Прилипла? Шагай, давай. У тебя рюкзак больше, чем ты сама. Тебя не кормят дома?
– Почему это? Тётя Анечка варит мне суп, и пироги печёт. Я люблю с капусткой.
Занятная из них получилась парочка – высокий, плечистый парень в обтёрханной одежде и малюсенькая нарядная девочка. Жаль, что они не видели себя со стороны. И смешно, и печально….
Дорогой болтали, и Нора тихонько удивлялась тому, что вот так просто можно было разговаривать о разном. А еще ей думалось, что Игорь очень умный и сильный.
Они неспешно прошлись через сквер, свернули во двор, остановились ненадолго у старой липы, и Игорь показал девочке, как надо свистеть в два пальца. Она попросила, а он не отказал. Нора восхищенно смотрела на него, а после громкого свиста и вовсе засмеялась.
Эта странная идиллия продолжалась недолго и была прервана окриком:
– Нора!
– Ой, тётя Анечка. Иди скорее. – Нора бросилась к женщине, потянула ее за руку к Мелехову. – Это Игорь, тот самый.
А потом посмотрела на парня. Его улыбку и теплый взгляд, будто ветром сдуло. Он настороженно смотрел на ее тётю Анечку и снимал с плеча рюкзак Норы.
Глава 3
– Анечка, прошу, уймись. – Ида Штейнер увещевала золовку. – Я понимаю, что Нора и …этот мальчик не совсем правильно, но следует выслушать саму Нору.
– Ты ненормальная, Идуся! – Анна Асторовна была вне себя. – Наша малышка и Мелехов! У него на плече ее рюкзак и оба смеются! Он свистел ей, Ида, свистел! Что ему нужно от малышки? Он уже взрослый парень. Здоровый, как лось в зоопарке!
– Анюля, прошу тебя, на половину тона ниже. Ты напугаешь Нору. Мы дождемся Юрочку и все вместе поговорим. Умоляю, дорогая, никаких высказываний при дочери.
– Ты так спокойно об этом говоришь?! Ида, у меня слов нет. А вдруг он ее обидел?
– Норочка смеялась обиженным смехом? Ты сказала, что наша девочка была счастлива. Не взвинчивай свои нервы и мои! И заклинаю – не рассказывай все Юре с такой невероятной экспрессией!
Обе дамы замолкли. Невысокая, полноватая Анна и изящная, грациозная Ида. Звонок в дверь заставил их обеих всполошиться и броситься в холл не встречу брата и мужа.
– Парадный приём? Норки не хватает. – Хохотнул судья Штейнер. – Аня, я сам могу снять плащ. Ида, что случилось? На тебе лица нет.
Судью моментально утянули в гостиную и рассказали о случившемся – Нора водит дружбу с хулиганом! Еще половину часа шло обсуждение, а уж потом к ответу была призвана маленькая девочка.
Она вошла в гостиную, понимая, что дома что-то неладно, заранее волнуясь и стискивая кулачки.
– Детка, присядь. – Ида усадила дочь на диванчик и устроилась рядом.
Обняла, будто оберегая ото всех, кивнула мужу. Тот взял стул и уселся напротив дочери и жены.
– Нора, ты познакомилась с Мелеховым?
– Да, папа. Он очень хороший! – Возглас дочери, такой искренний, заставил взрослых переглянуться.
– Расскажешь нам?
Девочка кивнула и рассказала, как Игорь спас ее от противного Семёнова. Как нес на руках под зонтом. Немного замялась перед тем, как поведать о случае в магазине.
Ее слушали молча, не перебивая. А затем:
– Нора, ты солгала? Игорь украл. Почему ты не сообщила об этом? – Юрий Асторович не давил голосом, просто интересовался.
– Пап, ты рассказывал, как тяжело жить в детском доме. Он просто хотел шоколадку. А сегодня он пришел, чтобы извиниться.
– За что? – Вопрос был задан сразу тремя голосами!
– За то, что не может вернуть долг. Сказал, что ему не нужны…эти…подачки. Вот. И рассказал, что такое подачки. Только я сказала, чтобы не отдавал денежки. Ой! Папа! Уже семь вечера!
Нора подскочила с дивана и бросилась к окну. Распахнула его широко и засияла улыбкой.
– Папочка, это для тебя. Вот…сейчас…Минуточку. Вот …
С улицы, из сквера, послышался звук струн гитары, а вслед за этим песня группы «ДДТ».
Песню выслушали молча. Нора смотрела в окошко и улыбалась. Послышался голос Игоря:
– Специально для козявки Норы!
После этих слов девчушка запрыгала радостно.
– Папа, это тебе. Нечестно, что мама и тётя Анечка выиграли, а ты нет. Вот эта…ДДТ.
Трое взрослых замерли, наблюдая искреннюю радость обожаемой Норы, не в силах возражать, говорить, ругать и увещевать.
– Нора, присядь. Спасибо за подарок, детка. – Юрий Асторович дождался, пока дочь вернется на диванчик. – Я расскажу тебе кое-что об Игоре. Если уж ты настолько взрослая, что выбираешь себе друзей постарше, то должна знать. Детка, Игорь хулиган, хуже того, он несколько раз избивал людей. И не просто так, а очень сильно. Его знают в детской комнате милиции. Ты понимаешь, что такое – детская комната милиции? Хорошо. Еще он постоянно ворует. Собственно, если он будет вести себя так же, как и сейчас, то его отправят в колонию для несовершеннолетних.
Каково же было удивление судьи Штейнера, когда Нора принялась защищать Мелехова!
– Папочка, Игорь просто так никого не обижает. Я уверена….я точно уверена! Он очень умный и очень сильный! Он меня защищал. Папочка, сделай так, чтобы его не отправляли в колонию. – Нора зарыдала так громко и сильно, что пришлось ее утешать.
Ида не в силах видеть такие вот слёзы, решила задать вопрос.
– Норочка, ты защищаешь его потому, что он защитил тебя?
– Нет, мамочка. Он не такой…Он… У него глаза добрые! Он улыбается так весело. Он совсем не хулиган. То есть….я не знаю. Он хороший, верь мне. – Девочка бросилась обнимать маму.
– Детка, он тебя не обидел? – Анна присела рядом и решила задать свой вопрос. – Он не брал у тебя ничего? Денежки или вещи?
– Аня! – Юрий Асторович укоризненно покачал головой. – Прекрати. Что ты, в самом деле?
– Доченька, я тебе верю. Не плачь, родная. Пойдем и поболтаем у тебя в комнате. – Ида унесла ребенка.
Анна и Юра помолчали, а потом решили, что для всех будет лучше, если Нору отвезти на все лето на дачу.
Глава 4
– Игорь спой еще, а? Пожалуйста.
Симпатичная Наташа Корзун сияла улыбкой. Ребята из интерната оккупировали скамью, весело болтали, смеялись. Поздний майский вечер радовал теплом и запахами свежей листвы. В сквере зажглись фонари, замерцали сквозь ажурную листву, придав романтики и загадочности всем и вся.
– Достал орать, Мелехов. – Толя Шенкер с некоторой завистью смотрел на гитару. – Вечно одно и то же.
– Сам пой, Шенкер. – Игорь поднялся со скамьи. – А, точно. Ты же не умеешь.
– Довыпендриваешься, Мелех. Забыл, кто тебе лицо раскрасил недавно? – Толя тоже подскочил.
– Ага, помню. А еще помню, гнида, что ребро тебе сломал. Повторить?
Неизвестно чем бы все закончилось, если бы не громкий детский вскрик с соседней аллеи и в нём Игорёк моментально опознал голос Норы Штейнер. Он сам не понял как, но был уверен, что пищит малявка.
Рванул на голос прямо с гитарой. Сиганул через кусты, продрался сквозь заросли и выскочил на асфальтовую дорожку. И увидел страшное…. То самое, о чем помнил с детства…
Нора и ее отец стояли под фонарем, напротив них здоровый мужик с ножом в руках.
– Штейнер, тварь! Гнидоса ушлая! Ты сына моего…..на пять лет. За что, сука?! Убью!!
Игорь видел, что мужик пьян до такой степени, когда человек уже ничем не отличается от животного. Вот еще мгновение и он попрёт танком на Нору и ее отца, пырнёт ножом, а утром ничего и не вспомнит.
– Не надо! – Малая вывернулась из-под руки отца, встала прямо на пути очумевшего мужика, вытянулась в струнку и раскинула руки, защищая.
Мужик рванул, рванул и Игорь. Секунда и удар гитарой по голове дюжего пьяницы! Инструмент в щепы. Мелехов не помнил, что было дальше, он просто бил. Сильно, люто, страшно. Опомнился уже тогда, когда почувствовал – кто-то повис на его руке. Очень маленький, тёплый.
– Игорь, не надо! – Нора рыдала. – Пожалуйста.
Глаза такие синие, огромные, как у Лены…
Мелехов тряхнул головой, наклонился к Норе.
– Козявка, цела? Не задело тебя? Дурка! Куда полезла, а?!
Обхватил маленькое тельце, поднял на руки и к себе прижал. Девочка сопела слезливо прямо ему в ухо. Было щекотно, но как-то правильно.
А уже потом услышал сирену милице йской машины. Кто-то из редких прохожих догадался вызвать, вероятно.
– Держи Нору, не отпускай. – Судья Штейнер скомандовал Мелехову. – Отойди подальше. Ждите. Я скоро.
Игорь прижал девочку крепче и отошел под липы, туда, где было меньше света. Половину часа он с Норой на руках наблюдал за тем, как судья разбирался с властями, как мужик очухался, и его впихнули в кандей*. Потом все разошлись, разъехались, и наступила тишина.
От автора: Кандей – (жарг.) помещение в спецавтомобиле для задержанных.
Судья подошел к Игорьку и Норе, сказал тихо:
– За мной иди, – сказал он Игорю, а потом обратился к дочке. – Нора, все уже кончилось. Не нужно плакать и бояться. Иди ко мне.
– Папа, я не боюсь. Игорь же тут. – Обняла за шею парня. – Я с ним пойду.
Мелехов и Штейнер помолчали, переглянулись и решили идти так, как сложилось. А что еще оставалось делать?
Минут через десять все трое были у подъезда дома Штейнеров. Игорёк с Норой на руках и судья – бледный, собранный.
– Сейчас мы пойдем к нам домой. Игорь, попрошу помолчать. Говорить стану я. Это понятно?
– Я не пойду. Зачем?
Но тут Нора запищала, да так жалобно, громко.
– Игорь, почему?! Идите к нам. Там мама и тётя Анечка. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Штейнер дочь поддержал:
– Мы идём. У меня есть к тебе несколько вопросов, и я хочу получить на них ответы. И не только я.
Игорёк запросто мог бы послать судью подальше, но вот как быть с малявкой, а? Прицепилась, обняла за шею. Еще и пахло от нее сдобными булками. Если честно, Игорьку хотелось есть, с того он и согласился войти в незнакомый дом – вдруг накормят? А вот мысль о том, что ему жаль маленькую Нору Штейнер Игорёк затолкал подальше.
Поднялись по лестнице, остановились у богатой двери, которая открылась после короткого звонка. На пороге стояла женщина редкой красоты.
