Текст книги "Лягушка в сметане"
Автор книги: Лариса Шкатула
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава четвертая
С Будилиным он познакомился на выставке, где его тогдашний шеф рекламировал продукцию своей фирмы, а стенд с образцами товаров мясокомбината, на котором работал Борис, располагался по соседству.
Все три дня выставки Будилин тоже маялся возле своего стенда, рассказывая зевакам о достоинствах той или иной колбасы с одновременной дегустацией.
Потом они встретились совершенно случайно в одной мужской компании. А на следующий раз Борис позвал его в элитную сауну, заведовал которой его приятель. И так время от времени они стали видеться.
Вадим копил деньги на квартиру. Сейчас он еще жил с родителями, но они не брали с него за харч. И вообще никаких денег не брали.
– Копи лучше на квартиру, сынок, – говорила мать, а отец при ее словах согласно кивал. – Трудно будет, тогда поможешь, а пока, слава Богу, обходимся.
У Вадима уже было двадцать штук баксов, но он все никак не мог определить: хочет купить квартиру или участок, чтобы построить на нем небольшой домишко комнат на пять. Он даже нарисовал такой домик с помощью компьютерной программы и иной раз по вечерам включал ее, чтобы добавить в нарисованное жилье то новые обои, то плитку в ванной комнате. Дурень думкой богатеет. На такой домик еще надо было копить и копить!
Как раз во время своих раздумий он встретил в городе расстроенного Бориса.
– Черт-те что! – ругался тот. – Чтобы взять в банке кредит, я должен представить трех гарантов, да еще с такой зарплатой, чтобы она внушала банкирам доверие. А много ли людей, даже работающих в солидных фирмах, которые показывают в ведомости фактический заработок? И надо-то всего четыре с половиной штуки баксов! У меня обычно никогда не бывает с этим проблем, а тут, как назло, вложил их в одно дело…
Вадим тогда и влез со своим вопросом:
– А на что тебе нужно-то, да еще так срочно?
Борис замялся. Он никак не ожидал, что приятель спросит его вот так, в лоб, и Вадим догадался: причину он выдал с ходу, из того, что лежало на поверхности.
– Я такую дачку присмотрел, пальчики оближешь. Пацану срочно нужны деньги. Он согласился подождать два дня. У меня отложено тридцать с половиной штук. А пацан меньше чем за тридцать пять не соглашается.
– Стопудово, это дача навороченная. Небось и бассейн, и джакузи, и прочие прибамбасы, – высказал тогда свое мнение Вадим, мимоходом подумав, что у него таких денег точно никогда не будет. – На эти деньги можно трехкомнатную квартиру купить.
Он знал, что говорит, потому что держал руку на пульсе – имел представление о ценах на рынке недвижимости.
– И не говори! Дачка – конфетка! Я всю жизнь о такой мечтал.
Борис вдохновенно стрекотал, а Вадим опять подумал, что он радуется, увел его внимание в сторону. Но наверняка эта дача в действительности есть, и она скорее всего продается или продавалась, и Борис знает, о чем говорит.
– Домишко не слишком навороченный, всего в двух уровнях, но зато внутри – обалденный дизайн! Современная отделка, все как на Западе. Два бассейна. Один – при сауне, второй – открытый. Причем у него еще и купол есть. Знаешь, если снег или дождь, рычаг нажал, и он – раз! – и накрыл наружный бассейн. Такой полупрозрачный. Плаваешь, а над тобой будто небо разноцветное…
– Что-то не вяжется с твоим рассказом цена – слишком дешево этот пацан за нее просит.
– Во-первых, дача за тридцать километров от центра, не всякий согласится в такую даль ездить. А во-вторых, ему срочно деньги нужны.
– Они всем нужны.
– А ему – нужнее многих, я тебе говорю. Просто не моя тема, вот и не базарю зря. Он бы уже и дешевле отдал, да не может.
– Вообще-то я мог бы тебе занять, – бормотнул Вадим и потом понять не мог, кто потянул его за язык.
Он ведь толком и не знал Бориса, а ну как тот бы его кинул? Мало ли было случаев. Но отступать стало поздно, тем более что тот так обрадовался!
– Ты не пожалеешь, братела, – говорил он и хлопал Вадима по плечу. – Мне нужно только четыре с половиной, а расписку я напишу тебе на пять! Меньше чем через месяц ты станешь богаче на пятьсот баксов. Не пошевелив и пальцем! Сумма, понятно, не ахти какая, но тоже на дороге не валяется.
Он довольно заржал.
Когда Вадим узнал, что Борис погиб, он чуть не поседел. Он считал, что ему и так-то в жизни не слишком везло, а тут еще деньги пропали. Вадим, между прочим, эту сумму не один месяц зарабатывал.
Насчет «не слишком везло» он теперь поневоле частенько вспоминал.
Два месяца назад Вадим еще работал телохранителем у одного нефтяного магната. В его собственности было несколько бензоколонок и, по слухам, один региональный банк, но даже и без банка мужик был упакован под самую завязку.
Круглосуточно его охраняли четверо ребят, которых через сутки работы меняла такая же смена. И всего смен было четыре.
Телохранители работали сутки через трое. И платили каждому четыреста баксов в месяц. На Западе, может, это и копейки, а попробуй поищи такую зарплату в нашем городе.
И вот надо же – это к вопросу о везении, – у одного из парней из смены Вадима намечалась свадьба, и он позвал товарищей на мальчишник. В ресторан.
На четверых у телохранителей имелись три девчонки, но это не мешало парням веселиться на полную катушку.
И тут к ним, вернее, к их девчонкам стали привязываться какие-то наглые мужики из-за соседнего столика. Уж неизвестно, что они там себе напридумывали. Может, решили на спор увести у них женщин.
Понятно, в конце концов завязалось махалово. К сожалению, наглюков было гораздо больше, чем телохранителей, и все шло к тому, что драка могла закончиться поражением последних. Этого хранители тел, само собой, допустить не могли. И они достали оружие. И даже успели несколько раз выстрелить.
Приехавшие омоновцы живо успокоили хулиганов «демократизаторами», то есть резиновыми дубинками, и отвезли в ментовку.
Выручать провинившихся в милицию приехал сам шеф. Его телохранителям грозили серьезные неприятности, но у нефтяного папы имелось достаточно денег, чтобы замять дело. Милиционеры не слишком и настаивали на непременном наказании виновных, тем более что никто из находившихся в ресторане граждан не пострадал.
На короткой разборке этого неординарного события шеф сказал дебоширам:
– Я понимаю, напились. Подрались – тоже бывает. Волыны пришлось достать – и такое можно понять. Но почему вы ни в кого не попали?!
И на волне такой странной заявы уволил всех четверых. Хорошо хоть после этого позора Вадима приняли на работу в банк. Он постеснялся сказать Варваре, что работает уже не телохранителем, а простым охранником. Ну, может, и не простым, бригадиром смены, но это не важно.
А он уже строил планы! Ведь основную сумму денег Вадим скопил именно на работе у нефтяного магната.
Теперь еще и это прискорбное событие, в результате которого Вадим скорее всего так и не вернет свои пять тысяч баксов.
Если бы Борис уже и так не лежал в гробу, он бы его застрелил!
Вадим вышел вслед за вдовой Будилина из кафе. Думал, она станет ловить машину, но женщина пошла по улице, не чувствуя, что он продолжает смотреть ей вслед. Что это с ним? Чем удивила его эта не слишком красивая молодая женщина?
Он вспомнил мультик, который смотрел в детстве. Тот назывался «Крот и жевательная резинка». Герой мультфильма крот пытался отцепиться от жвачки, в которую ненароком влез. Даже прилепил ее к дереву и хотел таким способом оторваться от нее, но каждый раз резинка, отпустив его от себя совсем недалеко, с силой притягивала обратно.
Вот и он, как этот крот. Варвара уходила все дальше, а он тянулся за ней глазами. И уверял себя при этом, что ничего интересного в ней нет, что у него были женщины намного красивее, а потом плюнул на свои терзания и пошел следом за Варварой.
Конечно, не совсем он одурел, чтобы идти за ней открыто. Он пропустил перед собой несколько человек, а потом пошел, все еще себе удивляясь.
Пришла мысль, что прежде Вадим был чересчур самонадеян, когда уверял себя, будто все бабы одинаковы. Думал, что их намерения легко распознать. Все они хотят замуж, а те, что замужем, – гульнуть на стороне. У него пару раз были кратковременные романы с банковскими служащими. Из замужних. Им всем нужно было от него только одно…
Вадим поймал себя на такой вот мысли и даже приостановился: чего же это он так злится! Подобным образом о намерениях мужчин рассуждали разве что женщины в старых любовных романах. Им нужно только одно! У него точно уже сдвиг по фазе. И все потому, что какая-то Варвара смотрела на него безо всякого интереса.
«Все женщины – дуры!» – начал было он привычный мысленный монолог, но тут же прервал себя. Дурой эту Варвару не назовешь.
Она определенно не красавица. Теперь он вспомнил, что Борис как-то обмолвился о своей жене: не то на семь, не то на восемь лет его моложе, но серьезнее – на все двадцать. Вадим тогда сразу представил этакую чопорную ханжу с поджатыми губками.
Потому он и удивился, когда наяву увидел Варвару. Никакой чопорности в ней не было. Просто миловидная, спокойная женщина. Кстати, и без фанатического феминистского взгляда. Мол, знаю я вас, кобелей! И без воинственной сбитости фигуры, когда под тканью платья проглядывают нешуточные бицепсы.
Он вспоминал не женщин-тяжелоатлетов, а лишь тех, что всегда готовы принять на плечи неженский груз.
Откуда-то Вадим услышал понравившееся словечко и стал пользоваться им для классификации подобных женщин: индобабы. Так он называл теперь тех, которые с гордостью говорили про себя: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик!» Именно с гордостью, а не с грустью.
А этой… Варваре он в своей классификации места не находил. Однако имя какое… скрежещущее. Варвара! Разрушительница, выходит. Он отчего-то был уверен, что ее имя переводится именно так.
Размышлял и машинально продолжал идти за ней. Чего это он на нее запал? Делать нечего, что ли? Выходной у человека, а он его тратит неизвестно на что. Вернее, на то, чтобы следовать за женщиной, которая не испугалась пистолета. И заказала себе три пирожных. Отчего-то его покорил этот жест. Он не любил женщин неискренних, которые постоянно что-то из себя изображают. А Варвара… Не побоялась выглядеть обжорой перед посторонним мужчиной.
И усомнилась, заряжен ли его пистолет. Вполне возможно, что она не приняла его всерьез, но пистолетом он зря размахивал. То есть угрожал ей. Эти пять тысяч потерянных баксов совсем заплели его извилины! Телохранитель хренов!
Она права, ему было бы не до употребления оружия в кафе. Тогда бы Вадиму точно место в психушке нашлось. Если бы он не был телохранителем, который может применить оружие только для самозащиты или защиты своего шефа.
И говорить слова из боевика не следовало. Просто в какой-то момент он разозлился: копил, копил, а из-за оболтуса, который ходил под сосульками, свой долг ему, похоже, не вернуть. Польстился на пятьсот баксов. Проценты зарабатывал. Двадцать тысяч долларов – это приличная сумма, а вот пятнадцать с половиной – черт знает что!
Но размышляя таким образом и изругав себя на чем свет стоит, он тем не менее продолжал идти следом за Варварой. Без определенной цели. Задела она его. Никогда прежде Вадим не выглядел перед женщиной таким… неправильным, что ли. Как если бы Варвара застала его в туалете, где он сидел на унитазе. Образы самоуничижения, которые Вадим с мазохистской настойчивостью себе рисовал, совсем выбили его из колеи.
То есть спроси его об этом кто-то посторонний, он, наверное, придумал бы на ходу что-нибудь вполне понятное. Например, что подозревает свою должницу в том, будто она может пуститься в бега. Или в том, что у нее может быть еще одна незарегистрированная квартира, на которую она переберется и где ее ни за что не отыщешь.
Он никогда не был у Бориса дома, но по номеру телефона мог определить, какому он соответствует району, – то есть где этот телефон функционирует. Значит, скорее всего Варвара шла домой.
Тем лучше, если эта баба надумает затаиться, не отвечать на его звонки, он теперь легко ее найдет. То есть он как дурень в анекдоте: сам придумал и сам в это поверил. В то, что она может попытаться от него сбежать. Для этого сначала надо ее напугать, что, как он теперь понимал, сделать не очень просто.
Он опять привычно глянул вперед и не заметил знакомой фигуры. Вот это да! Пока он крутил-вертел в голове всякие мысли о наполовину потерянных деньгах, она успела обмануть его и скрыться.
Вадим кинулся бежать по улице, заглядывая в витрины магазинов, и едва не пробежал мимо самого большого, хозяйственного, отчего-то решив, что именно в нем ей нечего делать. И тут же укорил себя за глупость. Мог, к примеру, у нее кончиться стиральный порошок или это средство для мытья посуды… «Фейри»!
К счастью, в магазин входило достаточно много людей, чтобы он смог затеряться в толпе. И незаметно подойти к ней совсем близко.
А она покупала ни много ни мало, как сугубо мужские инструменты, и почему-то гвоздодер. Что могла хрупкая женщина делать гвоздодером? Еще она купила плоскогубцы. К тому же в сумке у нее уже что-то было, он не успел узнать, что она купила, кроме инструментов.
Его слежки Варвара не замечала. Ходила себе по магазину, запихивала в сумку очередную покупку, так что в один прекрасный момент он даже мысленно посоветовал ей: «Кончай затариваться, тяжело ведь. Такую сумку впору мужику таскать!»
Конечно, она его не слышала. А потом оказалось, что она вовсе не такая уж безрассудная, как ему мнилось, потому что у сумки были колесики и вскоре Варвара уже просто катала ее за собой.
Вадим пытался уговаривать себя: «Разве тебе нечего делать?»
«У меня – выходной!» – огрызался он.
«Но ты договорился с Костей, чтобы он поставил тебе на компьютер новую программу».
У Вадима было хобби – компьютер, и он мог часами рыскать по Интернету, заходя на интересующие его сайты за информацией, а то и вступать в дискуссию с какой-нибудь разгоряченной группой фанатов, испытывая удовольствие от собственной анонимности и неуязвимости.
Но собственные увещевания по-прежнему оказывались бесполезными. Он тянулся за Варварой, как тот самый крот за резинкой.
Вот она вышла из магазина и побрела по улице, не глядя по сторонам. Просто тащила за собой сумку, думая о чем-то своем. Бравости в ее походке заметно поубавилось. То ли она устала, то ли ее обуревали мрачные мысли.
Он считал, что она идет к своему дому, но неожиданно женщина свернула к гаражам, крыши которых виднелись из-за деревьев.
Варвара подошла к одному из гаражей и стала возиться с замком.
Вскоре замок со скрежетом поддался, и теперь за раскрытой дверью женщину не было видно. Чтобы получше все разглядеть, Вадиму пришлось подойти совсем близко. Никого из других владельцев гаражей здесь не наблюдалось, очевидно, по причине буднего дня, так что он старался вести себя осторожно. При таком раскладе в толпе не затеряешься.
Вадим теперь стоял вплотную за соседним гаражом и явственно услышал вначале металлическое звяканье, а потом треск отдираемой доски. Что же, интересно, она там делает?!
Опять звякнуло что-то металлическое.
«Тайник, – решил Вадим. – Эта баба нашла тайник своего мужа!»
Если покойный оформить на себя дачу не успел, то где-то же он свои денежки хранил? Эта хитроумная Варвара обыскала дом, ничего не нашла и сделала правильный вывод: деньги в гараже. Вот как раз сейчас можно получить свою долю.
А то кто знает, что у нее на уме? Еще надумает купить себе что-то дорогое. Бриллианты, например. Или укатит за границу по шикарной туристической путевке. Да мало ли…
Он не стал больше скрываться, а смело шагнул в открытую дверь гаража. В ту же минуту на Вадима обрушился кусок скалы, или метеорит, или поблизости разорвалась граната РГД-1 – он не понял, лишь угасающей частью сознания пытался и не мог дать определение тому, что ударило его по голове и этим одним ударом лишило всех пяти органов чувств.
Глава пятая
Темнота отступала медленно и с болью. Причем, казалось, эта боль так его сковала, что не давала возможности пошевелиться. Все части тела онемели и отказывались слушаться. А кроме того, он стал ощущать пронизывающий холод.
Вадим с усилием открыл глаза, и первое, что он увидел, были острые носы модных женских сапожек. Он хотел приподнять голову, чтобы увидеть ноги, на которые они надеты, и застонал от головной боли.
– Любопытному в театре нос прищемили! – насмешливо произнес над ним женский голос, и он окончательно понял, что лежит на полу, на правом боку, и созерцает одни лишь сапожки по причине ограниченных возможностей своего тела, связанного по рукам и ногам.
Когда Она успела сделать это? Неужели он провалялся без памяти достаточно долго, чтобы Варвара смогла его вот так спутать? Кстати, связала неправильно. Если он останется один, сможет довольно быстро развязать себя. Наверное.
– Там, кажется, было что-то про Варвару, – укоризненно напомнил женщине Вадим.
– А-а, вы хотите поправить, мол, конкретно: любопытной Варваре нос оторвали? Увы, поговорки не всегда бывают правы. Жизнь вносит свои коррективы. Но если вы настаиваете, уточню: любопытному Вадиму нос оторвали.
– По голове дали, – со стоном поправил он. – Чем вы меня ударили, ломом, что ли?
Вадим начал вспоминать, как мог очутиться на полу.
– Огнетушителем, – любезно пояснила женщина. – Вам повезло, он оказался старым и без пены. Не знаю, почему Борис его не выбросил. Может, собирался в нем деньги хранить?
– Я вам ничего плохого не сделал! – попробовал возмутиться Вадим.
– А зачем тогда следили за мной? Из простого любопытства? Мы в детстве говорили: любопытство – не порок, а большое свинство!
– Для чего вы все-таки меня связали?
Вадим нарочно продолжал говорить. Ему надо было вовлечь женщину в разговор, ослабить бдительность, а самому попытаться развязать веревки. Освободиться. Обычно это удавалось… в фильмах. Герой напрягал все свои силы и… рвал веревки, как пела Пугачева, движением плеча. Или пилил их обо что-то острое. Например, о спрятанный под штаниной нож. Не смешно!
– Чтобы себя обезопасить, – равнодушно ответила Варвара.
– И как, обезопасили?
Ее тон опять стал бесить Вадима. Потому и говорить спокойно, так же цедя слова, как она, ему не удавалось.
– Вполне. Еще немного осмотрюсь, да и оставлю вас здесь.
– Я буду звать на помощь.
– И не мечтайте! – Она показала ему бобину широкого скотча. – Я залеплю вам рот.
– О Господи, да вы садистка какая-то! – возмутился он, стараясь не поддаваться противному чувству страха. Он вовсе не трус, но здоровый инстинкт самосохранения включил сигнал тревоги. А что, если у нее не все дома?
Обращаться с человеком так варварски… – вот откуда происходит ее имя! Хотя Вадим никогда не мог до конца понять женщин, но всегда был уверен: от них можно ожидать чего угодно. Чем не наглядный пример – Варвара?!
– Неужели вы возьмете грех на душу только потому, что я за вами следил?
– Не только поэтому. – Она присела на корточки чуть поодаль от него. – Вы еще и заявились ко мне с долговой распиской, которую я почему-то должна вам оплатить. Может, эти деньги вы дали Борису вовсе не на дачу, а на какое-нибудь совместное предприятие. Или играли вместе с ним в карты. Мужчины говорят, что карточный долг свят, но почему его должна выплачивать женщина?
– Что вы придумываете, какой карточный долг! Если хотите знать, я вообще с вашим мужем был знаком шапочно.
– Шапочно? То есть едва? И при этом ухитрились одолжить ему такую сумму? Может, под проценты, потому и заняли?
Она прямо-таки лупила по нему своими глупыми, как считал Вадим, вопросами.
– Вы намеревались не только за мной следить, но и всячески мне докучать. Превратили бы мою жизнь в кошмар… Где я вам возьму эти пять тысяч? Знаете, сколько я получаю на своей работе?
Он отрицательно дернул щекой.
– Меня это не касается.
– Четыре тысячи рублей. Выходит, ради вас мне продавать единственное, что у. меня есть ценного – квартиру? При том, что никаких денег я не видела, да и вас вижу впервые в жизни. Грех на душу! Какой грех? Я просто оставлю вас здесь, а потом, когда вы умрете, подожгу гараж, предварительно вытащив отсюда машину. Мало ли гаражей горит? Неужели кто-то станет ворошить пепел, чтобы обнаружить в нем остатки неизвестно чьих костей?
– Вы читали Стивена Кинга? – хрипло поинтересовался Вадим; если кровожадная дикарка хотела его запугать, ей это почти удалось.
– Вы имеете в виду короля ужасов? Нет, этого я не люблю.
А он прочел всего Кинга, сколько в России издали, и его известный роман «Мизери», в котором одна такая вот психопатка насильно удерживала у себя известного писателя, предварительно так изуродовав ему ноги, что он не мог ходить.
Но то выдумка писателя, а это… не станет же она и в самом деле лишать его жизни.
– Неужели вы… из-за пяти тысяч долларов…
– Может, для вас это и мелочи, а для меня – целое состояние. По крайней мере пока.
– Для меня тоже! Стал бы я в противном случае… И у меня нет никакого выхода?
Он вовсе не собирался унижаться перед ней, просить о снисхождении, но поторговаться-то было можно. Вадим вообще не был сторонником бессмысленного геройства и считал, что в случае, если что-то угрожает жизни, нужно трепыхаться до последнего.
– Отчего же нет? Выход всегда есть. Я же не Стивен Кинг, чтобы непременно настаивать на ужасе.
– А на чем вы хотите настаивать – на непризнании долга?
– Нет, это было бы слишком примитивно.
Кто бы сейчас взглянул на них со стороны – ухохотался! Вадим лежит связанный, щекой на бетонном полу, а мимо его лица туда-сюда прохаживаются модные сапожки.
– Тридцать девятый размер, – сказал он вслух.
– Что вы сказали?
– Да это я так, про себя.
– Скоро вы сможете беседовать сами с собой очень долго.
– Постойте, но вы вроде только что говорили про какой-то выход.
– Вот я об этом и думаю. Видите ли, в таком случае мне пришлось бы вам, незнакомому человеку, поверить на слово. А в наше время поступать так просто глупо.
– Вы можете принять меры. Взять с меня честное слово…
– Честное слово! Кто сейчас его держит?
– Что же мне, кровью расписаться? Давайте, я готов. Режьте меня. Все лучше, чем просто так лежать на холодном полу.
– Сами напросились. Я вас за собой не звала. Не надо было шпионить. Валяйтесь теперь тут, зарабатывайте воспаление легких!
– Шпионить? Очень мне нужно. Мне было нужно от вас не так уж и много: всего лишь получить свое… Если хотите знать, я на квартиру собирал, а тут ваш муж со своими проблемами. Я пошел навстречу, можно сказать, помог чужому человеку. Знал бы…
– Что ваш должник голову под сосульку подставит, это вы хотели сказать? Только кто теперь вам поверит, если вы станете говорить про какие-то баксы?
– Как – кто поверит? А расписка?
– Кстати, вы мне напомнили. Вот эта бумажка, о ней вы говорите? – Варвара помахала у него под носом сложенным листом.
Что же это, она обыскала его, пока Вадим валялся без сознания, и вытащила из кармана расписку?! Вот это уже он влип, что называется, по полной программе. Чего там она хочет?
– Скажите, вы курите?
– Курю понемногу, от скуки, – сказал Вадим, не сразу сообразив, зачем она его об этом спрашивает.
– Вот и славно! – обрадовалась Варвара. Полезла к нему в куртку, вытащила зажигалку и опять показала ему расписку. – Полюбуйтесь на нее в последний раз.
И щелкнула зажигалкой, поднося язычок пламени к расписке. Вадим дернулся, но лишь ударился головой об пол.
– Какой вы горячий! – рассмеялась она, опять присаживаясь подле него на корточки. – В следующий раз будете знать, кому деньги одалживать.
– Вы имеете в виду, одалживать только таким, на которых сосулька не может упасть?
– Раз вы еще способны шутить, значит, есть надежда, что вы не броситесь на меня, как только я вас развяжу.
– А чего вдруг я должен буду на вас броситься? – хмуро буркнул он.
– Со зла, конечно. Мужчины злятся гораздо охотнее, чем женщины.
Вадим вовсе так не считал, потому огрызнулся:
– Похоже, у вас большой опыт по части мужской психологии.
– Увы, не очень, иначе я знала бы и о расписке, и о той огромной для меня сумме денег, которая откуда-то появилась у моего мужа. Ныне покойного, – поправилась она. – Все никак не привыкну, что я вдова. Странно, раньше я представляла себе вдов непременно старыми женщинами во всем черном… Глупо, да? Но это все лирика. Я предлагаю вам прийти к консенсусу.
– Это еще что такое?
– Не притворяйтесь. Это – согласие по спорному вопросу.
– После того как вы сожгли расписку?
– А мы будем иметь ее в виду.
– Странная вы женщина. Зачем тогда было жечь?
– Постраннеешь тут, общаясь с… в общем, с такими мужчинами.
– Понятно, я – странный, потому что хотел получить назад свои деньги…
– От человека, который не имел к ним никакого отношения.
– Совсем не обязательно из-за этого бить по голове.
Ему стало обидно: за что?!
– А вы не подсматривайте, – ответила она на его невысказанный вопрос. И уточнила: – За мной. А за остальными, раз у вас это так хорошо получается… Я ведь засекла ваше наблюдение только в магазине… В общем, я хочу предложить вам роль частного сыщика. Какой у вас график работы?
– Сутки через трое.
– Видите, как удобно. Спать на работе вам удается?
– Часа три-четыре можно урвать.
– Значит, вам вовсе не обязательно целый день потом отсыпаться. Четырех часов хватит. Все остальное время вы будете работать…
– На вас?
– На нас, – уточнила Варвара.
– Не понимаю, что вы задумали, – пробормотал Вадим.
– А вы пошевелите извилинами. Сколько, говорите, было денег у покойного?
– Тридцать тысяч пятьсот баксов. По крайней мере Борис мне именно эту сумму называл. Сам я этих денег не видел.
– Вон как, тридцать пятьсот, – протянула она. – А почему он занял у вас пять тысяч, а не четыре пятьсот?
Вот ведь какая въедливая баба! Докопалась. Раньше за ним вроде не водилось это – излишняя болтливость. Пришлось на ходу придумывать объяснение.
– Не знаю, – пробормотал он. – Может, еще и на оформление деньги были нужны. Или налог какой.
Если она и не поверила, то не подала виду.
– Собственно, это и не столь важно. Узнаете, когда начнете расследование.
– Но я никогда не занимался никаким расследованием.
– А придется! Если, конечно, вы хотите вернуть свои деньги.
– И сколько вы мне будете платить?
– Я – нисколько. Вы получите процент от найденных денег.
– Чьих денег?
– Одно из двух: либо я слишком сильно огрела вас огнетушителем, либо вы от природы не очень сообразительны. Тридцать пять тысяч мой покойный муж куда-то дел? Дома их нет, я всюду искала.
– Не прошло и девяти дней, – буркнул Вадим.
– Вспомнил! – Она хлопнула себя по бедрам. – А что же вы-то сами и девяти дней не подождали, а заявились к безутешной вдове буквально на второй день после смерти должника требовать своих поганых денег?
– Они вовсе не поганые! – Он дернулся и опять ударился щекой об пол.
– Хорошо, не поганые. Но я вам их отдать не смогу, пока вы сами за ними не побегаете.
– Не понял.
Он даже попытался приподняться, чтобы посмотреть ей в лицо – не издевается ли над ним эта женщина?
– Вы кем работаете – сторожем?
– Телохранителем! – возмутился он.
Она сделала вид, будто не помнила, что он ей об этом говорил. Или проверяет, не обманул ли?
– Ах да, а сторожам, значит, пистолеты не положены.
– Сторожа тоже разные бывают.
Сторож, надо же! Не могла не обидеть. Но ведь она не может знать, что сейчас Вадим работает охранником. Значит, для чего-то пытается вывести его из себя? Проверяет на выносливость? Лицензия на ношение оружия у него еще не кончилась, а пистолет, между прочим, его собственный, в милиции зарегистрированный.
– Телохранителям, похоже, извилины не очень нужны, – заключила она.
– Да с чего вы взяли? – вскипел Вадим. – Кто вам рассказывал такие глупости про телохранителей? Это всего лишь физически развитые люди.
– А умственно?
На глупые вопросы отвечать он считал ниже своего достоинства.
– Как вы сейчас напомнили мне Филю.
– Кого?
– Мою собаку – немецкую овчарку. Он тоже, когда сердится, вот так вбок смотрит. Наверное, чтобы сдержаться и не искусать обидчика.
Теперь она сравнивала его с какой-то собакой!
– И где теперь ваш Филя? Сосулькой убило? – поинтересовался он.
– Это у вас юмор такой, да? Желать смерти ни в чем не повинному животному. Филя, между прочим, живет у моих родителей. В селе. Охраняет дом. Причем по части сообразительности может дать фору и кое-кому из людей.
– Так у вас родители в селе, а я думал – в Кремле! – съехидничал он, сам понимая, что не очень умно.
– Если вы хотите вывести меня из равновесия, то напрасно стараетесь. А вот себе жизнь испортите. В смысле, укоротите. Еще одна такая шутка, и я уйду, оставив вас здесь.
В какой-то миг он чуть было не сказал: «Ну и вали отсюда!» Так раздражала его эта Самоуверенная женщина. Ничего собой не представляет, а туда же! Четыре тысячи она получает. Значит, работница такая. В банке у его шефа женщины получают четыреста – пятьсот долларов…
Правда, ноги у нее неплохие. Ноги он, лежа здесь, вполне мог рассмотреть. И духи приятные. Она присаживалась подле него, а потом вставала, и тогда их запах усиливался. Он не мог бы эти духи назвать, потому что в них не разбирался и женщинам их никогда не дарил. К тому же прежде он такого запаха не знал. Такие духи можно было бы подарить любимой женщине, когда она у него будет. Чтобы она тоже соблазнительно пахла.
– У вас есть машина? – неожиданно спросила она.
– Сейчас нет, – покраснел Вадим.
У него был комплекс на этой почве: все его товарищи и охранники банка имели личные автомобили, а у него был прежде старенький «жигуль», «копейка», который он подарил отцу. Тот устроился на работу в пригородный совхоз, и городским транспортом ему пришлось бы подолгу ездить.
Вадим успокаивал себя тем, что как только купит приличную квартиру, станет копить деньги на машину. Теперь купит, как же! По крайней мере не этим летом, как он прежде планировал.
– Возьмете мою машину, – сказала Варвара и пнула колесо стоявшей в гараже вполне приличной «девятки». – Отчего-то покойный муж оформил ее на меня. Наверное, потому, что я не умею водить машину. Или хотел приобрести еще одну.
– То есть как это возьмете? – удивился он.
– А так. Я напишу вам доверенность. При условии, конечно, что вы согласитесь, как я уже говорила, собрать для меня… – Она замешкалась и тут же поправилась: – Для нас с вами кое-какую информацию.
– Вы так и будете излагать свои требования, прохаживаясь возле моего лица? – возмутился он.
– Во-первых, не требования, а предложения, а во-вторых, вы еще не ответили ни на одно из них.
– Я согласен, – прокашлявшись, сказал Вадим.
