Текст книги "Лягушка в сметане"
Автор книги: Лариса Шкатула
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Опять те же весы. На одной чаше уязвленное самолюбие Варвары Михайловны, на другой – предложение Вадима, которое посреди ее волнения как бы обесценилось. Совсем она спятила, что ли? Перестала поспевать за событиями своей жизни. Слишком долго просидела сиднем, точно зная, что случится в каждый последующий ее день, а что – нет.
Если бы Вадим мог знать, о чем Варя сейчас размышляет, он, пожалуй, задумался бы, прежде чем повторить свое предложение насчет женитьбы.
Между делом она позвонила на работу и сказалась больной.
– Ты хочешь уйти на больничный? – забеспокоилась директриса.
– Ну да, сегодня я пойду к участковому врачу…
– Да Бог с ним, с больничным! – вскричала та и спросила почти заискивающим тоном: – А завтра ты не сможешь выйти? У нас же газетный день.
– Вообще-то у меня болит горло, – на ходу стала выдумывать Варвара. – Но если я попарю ноги и сделаю на ночь компресс…
– Займись, пожалуйста, своим здоровьем, дорогая! – опять завела песню начальница. – Если ты завтра выйдешь, я тебе премию выпишу.
Варя не верила своим ушам: что делается! А ведь прежде она не только никогда не прогуливала, но и на больничный ни разу не уходила. Нет, в связи с происходящими событиями она приобретала не только хорошие привычки, но и явно плохие. Врет и не краснеет!
Правда, почти тут же она о своих сомнениях позабыла, потому что помнила только одно: ей предстоит свидание с любовницей Бориса!
И так себя взвела, так разволновала, что не заметила, как пролетело время, и выскочила из дома за две минуты до назначенного часа. Благо предстояло всего лишь спуститься к подъезду.
Она не знала, какова собой ТА женщина, но отчего-то сразу поняла, что это именно она.
Прежде всего она сидела за рулем роскошной серебристой иномарки, приоткрыв заднюю дверцу машины. И Варе даже издалека было видно, какая шикарная у нее шуба. Она было привычно подумала, что у нее такой никогда не будет, но тут же спохватилась: да она сможет купить себе несколько таких шуб!
Ишь, заднюю дверцу открыла. Не хочет, чтобы Варя садилась рядом? А ей, между прочим, не больно и хотелось!
Она не спеша подошла к машине, и незнакомка едва кивнула ей.
– Да, это я вам звонила. Садитесь.
Волосы у нее оказались черными, гладко причесанными, а беломраморное лицо высокомерным и бесстрастным. Шуба женщины была небрежно распахнута, и в ее вырезе поверх тонкого белого пуловера светился бриллиантами изящный крестик. Даже непосвященному становилось ясно, что эта женщина из того круга людей, которые могут позволить себе и бриллианты, и иномарки, и дорогие шубы.
Да, Варваре не понадобилось много времени, чтобы все это рассмотреть. И понять Бориса, как бы это ее саму ни задевало.
Достаточно было познакомиться поближе с его мамой Аглаей Вениаминовной. Той, которая из кожи вон лезла, чтобы хоть внешне выглядеть не хуже других. А перед такими, как эта фифа, она благоговела. Женщина выглядела явно «удачной».
Не отличался от мамаши и сынок Борис. На Варе он женился потому, что считал ее ровней. А ЭТУ он небось возвел на пьедестал. И Варя не удивилась бы, узнав, что и крестик, и эти меха куплены ей не кем-нибудь, а покойным мужем Вари.
Наверное, знаки внимания эта женщина принимала без особого восторга, как само собой разумеющееся. И говорила небрежно: «Благодарю тебя, дорогой, ты очень мил».
Но могло быть и так, что женщина сама слепила этот образ. На публику. И более проницательные люди, в число которых Варвара не входила, заметили бы театральность ее манер, искусственность образа женщины богатой и утонченной.
А вот она Варю не рассматривала, а всего лишь скользнула по ней равнодушным взглядом и с дежурной улыбкой давала ей рассмотреть себя, как королева держит паузу, чтобы придворные в полной мере могли осознать ее величие…
Варя вздрогнула, потому что неслышно подошедший сзади Вадим шутливо подтолкнул ее вперед торсом: мол, чего застряла, садись! И сам безо всякого спроса открыл дверцу и сел на переднее сиденье.
Остолбенение Вари прошло. Она слегка коснулась его плеча рукой в благодарность за то… за то, что он есть, и все!
– Виктория Дмитриевна? – спросила ее Варя; она решила бить наверняка. В крайнем случае можно просто извиниться за ошибку.
Брови женщины на мгновение взметнулись вверх.
– Вот оно что, вы даже знаете, как меня зовут!
Ай да Варвара, ай да молодец! Логик, да и только. Чему не научишься под влиянием обстоятельств. Правда, Виктория, как видно, не привыкла отдавать пальму первенства в чужие руки. Потому она с высокомерным удивлением молча взглянула на Вадима.
– Вы не будете возражать, если при нашем разговоре будет присутствовать мой друг Вадим? У меня от него нет секретов.
– Пожалуйста. – Виктория – еще называть ее по отчеству! – слегка приподняла узкое плечико. – Я вообще-то предпочитаю по возможности вести дело не с женщинами, а с мужчинами. Они куда большие реалисты.
На этот раз она послала Вадиму кокетливый, но строго дозированный взгляд. Мол, более прочувствованного ты пока не заслужил. Попробуй, может, добьешься большего.
Варвара даже глаза прижмурила от ее бесцеремонности. Виктория, похоже, никогда времени не теряла. И с окружающими не слишком считалась. Даже походя могла ухватить то, что ей вовсе не принадлежало.
– Мне придется ненадолго отвлечься от причины моего появления здесь, – заговорила Виктория, – и сообщить вам, судя по всему, уже не секрет: мы с вашим мужем были знакомы много лет и, надо сказать, его внезапная смерть смешала кое-какие мои планы… Я собираюсь ехать в Париж, у меня куплен тур, но денег… их оказалось недостаточно для такой поездки. Возникли временные материальные проблемы.
«Что такое? – мысленно подивилась Варя. – Неужели любовница Бориса собирается занять у меня деньги на свою поездку?»
– Мы с Борисом оба любили серебряные вещи. Понемногу у меня образовалась очень неплохая коллекция…
Как раз в это время она встретилась взглядом с Варей, и кончики ее губ изогнулись в понимающей усмешке.
– О нет, я не собираюсь просить у вас взаймы! Хотя, думаю, муж вас вполне обеспечил. Свои деньги, к сожалению, он у меня не хранил.
Виктория полезла в сумку и вынула резную, на вид серебряную, коробочку и открыла ее перед Варей и Вадимом.
Варя мысленно ахнула от восторга при виде содержимого коробки. Внутри ее на красном бархате в специальных гнездах лежали изящные шахматные фигурки, тоже на вид из серебра, украшенные каждая довольно крупной серебряной маковкой несколько более темного цвета, которая вовсе не портила вид фигурки, а как бы придавала ей некую значительность.
– Какие красивые! – все же вслух сказала она.
– Коллекционеры, думаю, согласились бы с вашей оценкой, – кивнула Виктория. – Конечно, это не Фаберже, не какой иной раритет, но в Новосибирске живет мастер, который изготавливает такие вот вещицы. Я хочу за них тысячу долларов.
– Тысячу долларов? – переспросил Вадим.
Виктория снисходительно взглянула на него.
– Конечно, они стоят минимум в два раза дороже, но я спешу. Сдавать их в комиссионку – долго ждать, пока их продадут.
– А почему вы думаете, что эти фигурки могут меня заинтересовать? – с некоторым возмущением поинтересовалась Варя.
– А разве вам не хочется иметь дорогую вещь как память о вашем погибшем муже?
Выйти из ее шикарной машины, хлопнув дверцей? Но что-то удерживало Варю на месте. Что-то в происходящем было такое, что могло бы оставить за Варварой последнее слово. И это вовсе не отказ купить фигурки, а небрежное согласие их купить. В конце концов, у Вари никогда не было таких дорогих вещей. Как, вероятнее всего, и у Вадима.
– Хорошо, – заговорила Виктория, по-своему понимая ее молчание. – Я добавляю к ним шахматный столик.
– Тоже серебряный? – спросила Варя.
– Нет, конечно, деревянный, но он с инкрустацией. Очень изящен. Мы его подбирали специально…
Варю опять неприятно кольнуло ее «мы», но она сделала вид, что ей все равно.
– Столик у меня с собой, в багажнике. Теперь-то, без шахмат, он мне вряд ли понадобится.
Варя посмотрела на Вадима.
– А ты что о таком приобретении думаешь? – И добавила совсем тихо: – Деньги у меня с собой.
Он отреагировал моментально. Только что сосредоточенное, его лицо расплылось в улыбке. Он подмигнул ей залихватски и выпалил:
– Мы берем ваши шахматы! Раз уж они со столиком.
На мгновение лицо Виктории потеряло уверенность, она, наверное, уже жалела, что предложила Варе купить шахматы. Думает небось, что им не оценить, какая вещь перед ними! Но тут же собралось в привычную маску.
– Вы хотите сказать, что взяли с собой деньги? – спросила она.
Наверное, подумала, что далеко не каждый российский гражданин носит с собой штуку баксов. Значит, она продешевила? Виктория даже протянула было руку к коробке, но тут пальцы ее дрогнули и завершили движение совсем не тем жестом. Виктория вынула ключ из замка зажигания и сказала Вадиму:
– Пойдемте вынем из багажника столик.
Сама бы вынула! Можно подумать, он такой уж неподъемный… Варя достала из сумочки деньги и отсчитала тысячу долларов. А потом тоже вышла из машины.
– Вы всегда носите с собой доллары? – все-таки не удержавшись, спросила ее Виктория.
Несмотря на невозмутимость, написанную на ее лице, Варя прочитала на нем то, что и думала: Виктория поминала недобрым словом покойного, который наверняка не был так щедр, как ей хотелось. Хотя вряд ли ее устроила бы любая сумма. Варе казалось, что эта женщина ненасытна.
А может, Борис и говорил ей правду о том, как он держит жену в черном теле, выдавая ей на хозяйство сущий мизер. По крайней мере в процентном отношении от своих доходов. И только теперь Виктория в его словах усомнилась…
Значит, мифическое богатство покойного мужа Вари не подтверждается и этой женщиной, которая, как считала она, знала о доходах Бориса куда больше ее самой. Но она все же решила удовлетворить любопытство Виктории.
– Нет, обычно я с собой доллары не ношу, – сказала Варя, – но после смерти Бориса ко мне обратились уже несколько человек, которым покойный задолжал те или иные суммы. Я даже начинаю бояться, не придется ли мне продавать квартиру, чтобы расплатиться со всеми.
– Борис брал деньги в долг? – спросила Виктория полузадушенным голосом.
– Увы, – сказала Варя, пряча в сумочку коробку с серебряными фигурками.
Вадим нес под мышкой столик, а другой рукой слегка поддерживал Варю под локоть. Сегодня с утра опять подморозило и было достаточно скользко.
Варя не оглянулась уходя, но она отчего-то была уверена, что Виктория смотрит им вслед, не зная, что и думать.
Глава двадцать пятая
– Ну и зачем ты решил купить это серебро? – сказала Варя несколько более сварливым голосом, чем бы ей хотелось.
– Во-первых, это и в самом деле дорогая вещь, – невозмутимо отозвался Вадим.
– Еще бы! Штука баксов – это, между прочим, по самым скромным подсчетам тридцать тысяч рублей!
– Я в курсе, – кивнул он.
– А во-вторых? Ты не сказал, что во-вторых?
– Ты слышала такую поговорку: деньги идут к деньгам.
– Моя подруга Наташка говорит, что мужики идут к мужикам.
– Нет, эта поговорка мне не нравится, и нам она вовсе не подходит… Не перебивай. Не видишь, юрист думает!
– Ты впервые сказал о себе – юрист. А то все телохранитель да телохранитель.
– Я думал, тебя вдохновят мои мышцы и хорошая физическая подготовка, а ты какая-то несовременная девушка.
– Ближе к телу!
– Это мы сейчас, это мы пожалуйста!
– Вадим, прекрати, люди смотрят.
– Нехай завидують, – бодро проговорил он и горделиво огляделся, но руки – он положил их на талию Варвары – убрал.
– Слушай, давай сразу в-третьих, – просящим тоном сказала Варя.
– Давай, раз уж я все равно с работы отпросился, зайдем к тебе домой, сложим где-нибудь в углу свои приобретения, возьмем твой паспорт – мой со мной – и заскочим в загс.
– В смысле, подадим заявление?
– Правильно мыслишь.
– Прямо так сразу…
– А чего тянуть? Все равно нас не меньше месяца ждать заставят.
– Боязно мне что-то.
– А мне, думаешь, нет? Как вспомню тот огнетушитель и гараж, где я лежал, спутанный по рукам и ногам… брр, мурашки по коже!
– И несмотря на такие воспоминания, ты продолжаешь настаивать на загсе?
– Продолжаю. Я отчаянный.
– А потом ты на работу вернешься?
– Нет, я взял отгул на весь день. Мы сходим с тобой в кино, посмотрим «Пираты Карибского моря», а потом пойдем ко мне домой.
– К тебе домой, но зачем? У меня трехкомнатная квартира, где нам никто не будет мешать.
– Варежка, что я слышу, у тебя опять ЭТО на уме?
Варя покраснела и стукнула его кулаком по плечу.
– Я вовсе не это имела в виду.
– А что? Ты придумала что-то другое, чем мы еще не занимались?
– Ну, Вадик, ну постарайся хоть чуточку быть серьезнее.
– Ну, Варя! Разве не могу я тебя с родителями познакомить?
– Сегодня?! Нет, сегодня я не могу. Я не готова.
– А что тебе нужно, чтобы подготовиться? Речь выучить?
– Конечно же, время. Представь себе, что подумает твоя мама, когда узнает, что у меня недавно умер муж, а я уже за другого собралась!
– Неужели так важно… – начал было говорить Вадим, но Варя его перебила.
– Важно, – твердо сказала она, – ты даже не представляешь, КАК это для меня важно. Я хочу быть у твоей мамы любимой невесткой.
– Но у нее другой просто нет.
– Вот пусть и не будет!
– А зайти-то домой переодеться я могу?
– Можешь. Ты даже можешь взять с собой кое-какие вещи. Как будто ты едешь в командировку. А я подожду тебя в машине.
– Но загс-то у нас в этой связи не откладывается?
Он подозревает, что Варвара после всего может передумать?
– Загс не откладывается, – улыбнулась она.
Они и правда отвезли серебро со столиком к Варе домой. Столик в упаковке так и поставили в коридоре у стены, а коробку Варя сунула в пакет со старыми газетами, решив потом найти их первому с Вадимом приобретению место получше.
А потом они поехали в загс.
Народу там оказалось совсем немного – видимо, из-за буднего дня. Или пары, желающие соединить себя узами брака, ждали более теплой и солнечной погоды.
В кино Варя с Вадимом не пошли.
– У меня другая идея появилась, – сказал Вадим.
– Кажется, ты сегодня ими фонтанируешь.
– И не говори, твое присутствие влияет удивительно плодотворно на мой мир чувств. Давай сходим с тобой в ресторан.
– Давай, – согласилась Варя. – Но именно сходим.
Они поставили машину на платной стоянке и два квартала шли пешком.
– Я, знаешь, о чем подумала? – говорила Варя. – Исходя из твоей любви к русскому языку, если изобразить наше с тобой сегодняшнее общение в диалогах, то в конце моих фраз стоят одни вопросы, а в конце твоих – сплошь восклицательные знаки.
– То есть ты – личность думающая, а я – просто жизнерадостный идиот?
– Вадим, я не позволю тебе сомневаться в психической полноценности моего жениха! Любимого, между прочим.
– Иными словами, ты считаешь, что нам лучше вернуться домой, чем идти в ресторан?
– Вадик! – простонала она. – Этак можно превратиться в сексуально озабоченных… Нет уж, раз ты решил отметить подачу заявления, так и сделаем.
– Моя будущая жена – женщина умная и дипломатичная! Слышишь, на конце этой фразы я поставил самый жирный восклицательный знак.
Ресторан они не стали выбирать, а просто зашли в первый попавшийся со странным названием «Паук». Сели за столик и стали изучать меню.
– Посмотри, сколько стоит здесь обычная отбивная.
– Ничего, привыкай, – небрежно проговорил Вадим, – я собираюсь много зарабатывать.
– Вот даже как! – Варвара вгляделась в лицо будущего мужа. – Что с тобой происходит, любимый, ты меняешься на глазах!
– Считаешь, в моем облике появилось нечто авантюрное? – пошутил он, но Варя согласно кивнула, вполне серьезно.
Появилось. Как и в ней самой. Но…
– Послушай, Вадик, как бы я ни боялась тебя потерять…
– В самом деле? – Он порывисто схватил ее за руку. – Ты действительно этого боишься?
– Боюсь. Но все же хочу вернуться к тому, что продолжает меня волновать. Я не знаю, что в таких случаях делают другие люди, но это уже не смешно. Теперь ко мне домой свободно входит такой криминальный тип, как Ник Ник, и вообще я не могу просто открывать дверь, не взглянув в глазок… Ты уверен, что это были последние визиты? Взять хотя бы эту Викторию…
– Женщину-вамп?
– Считаешь, она похожа на вампира?
– Нет, что ты, – засмеялся он. – В начале прошлого века так называли роковых женщин.
– То есть – таких, которые обещают неземные страсти?
– Примерно. Но обещать это еще не значит давать. Наверное, такие женщины очень утомительны. Я всегда инстинктивно обходил их стороной.
– А я в какой-то момент почувствовала себя по сравнению с ней… простоватой, что ли.
– Заклинаю тебя! – с пафосом сказал Вадим. – Хочешь, даже на колени встану, только оставайся такой, какая ты есть… А насчет того, что ты за меня боишься, то это зря. Я хочу быть с тобой рядом и делить даже твои неприятности, в противном случае мы с тобой никогда не станем ПАРОЙ! Согласись, половина неприятности – это уже не так много, даже если это очень большая неприятность.
Получилось, что потихоньку они съехали в разговоре совсем на другой предмет и Варя так и не сказала всего того, что ее беспокоило.
После ресторана Вадим отвез Варю домой, а сам поехал на квартиру родителей за своими вещами. По дороге он думал, как станет объяснять матери, что он поживет у Варвары, пока они не продадут ее квартиру и не купят себе другую.
Откровенно говоря, его слегка царапало то, что большую часть в их будущий совместный бюджет вложит все-таки Варвара, но он успокоил себя, что, когда у них появятся дети, Варя будет сидеть дома, а он – зарабатывать деньги, чтобы их прокормить.
И вот, возвращаясь обратно, – к счастью, дома никого не было, и он просто оставил для родителей записку, – Вадим заметил у обочины голосующего мужчину, который стоял возле заглохшей машины.
В эйфории от предстоящих приятных для него событий – наконец он выбрал женщину, на которой захотел жениться, – Вадим чуть было не проехал мимо. Но потом, уже объехав, сдал назад. Он узнал мужчину – с Ильей Казаковым они учились в одной группе в университете.
«Мысль материальна», – утверждает его друг Константин. «На ловца и зверь бежит», – любит повторять его отец. Наверное, оба правы. Потому что Вадим захотел – и это желание стало чуть ли не материальным – найти себе работу, которая, во-первых, соответствовала бы полученному в университете образованию, а во-вторых, приносила деньги, на которые он мог бы прилично жить и содержать свою семью.
Вадим не очень-то разбирался в технике, но Илья вообще был в ней круглый нуль. По крайней мере прикрутить как следует отошедшую от клеммы свечу двигателя он не сообразил в отличие от Вадима.
Мотор заработал, но бывший однокурсник, как человек деликатный, прежде чем уехать, немного с Вадимом поболтал.
– Ты сейчас где работаешь? – жизнерадостно спросил Илья.
– В банке.
– Консультируешь?
– Охраняю, – грубовато сказал Вадим; сытый голодного не разумеет!
Но Илья вовсе не собирался от него отставать.
– У тебя что-то случилось? – стал допытываться он. – Ты же хорошо учился. А твою дипломную работу признавали чуть ли не кандидатской диссертацией.
– Ну и что же? – Вадим даже стал злиться: хорошо иметь папочку – известного адвоката. – Работодателям нужны были не теоретические выкладки, а практический опыт, которого у меня не было. Я даже поступил с горя в технологический институт, но в конце концов бросил.
– Ну, опыт приходит с работой.
– Вот ты и расскажи об этом тем, кто дает объявления и указывает: с опытом работы…
– Хочешь сказать, нон сум квалис эрам [2]2
Я не тот, каким был прежде (лат.).
[Закрыть]?
– А ты бы на моем месте не изменился? Квод потуи, феци [3]3
Что мог, я сделал! (лат.).
[Закрыть]!
– Не забыл, чертушка! Раньше ты добивался того, чего хотел, и нечего на меня злиться. Я знаю, о чем ты думаешь: хорошо ему рассуждать, имея такого отца… Ты прав, отец, так сказать, придал мне ускорение, но дальше, извини, я шел сам… И чтобы не быть голословным, теперь я предлагаю тебе свою помощь.
– Ты мне поможешь? Но почему?
– Грешно не помочь принципе поэтарум [4]4
Первому среди поэтов (лат.).
[Закрыть].
– Я уже давно не поэт.
– Хочешь сказать, ты отложил перо, надеюсь, на время? Никогда не поверю, что настоящий поэт может навсегда забросить поэзию. И она не приходит к тебе даже во сне? А я до сих пор вспоминаю:
Вадим был растроган.
– Откровенно говоря, я и сам уже забыл.
– Может, мои восторги и преувеличены, но поскольку я сам писать стихи не умел, мне казалось, что это чудо: вот так взять и написать что-то в рифму… Ну да соловья баснями не кормят. Возьми мою визитку. У тебя есть своя?
Вадим смешался, но тряхнул головой и вынул из барсетки визитку, где было написано – телохранитель.
– Ох ты! – присвистнул Илья. – Это не шутка, ты профессионал?
– Профессионал, – твердо сказал Вадим, – и говорят, неплохой.
– А в этом что-то есть – юрист-телохранитель. В общем, я почти нашел тебе работу. Для начала – четыреста баксов, а там – как сам распорядишься. Здесь на твой предыдущий опыт никто смотреть не будет, так что дерзай, покажи товар лицом. Кстати, ты еще не женат?
Вадим опять смутился: да что это с ним сегодня?
– Пока нет. А что, ты мне хотел и жену подыскать?
– Кусаешь руку, которая хочет тебя погладить. Я понял, хоть жены у тебя и нет, а невеста имеется, верно? Не забудь на свадьбу пригласить. Говоришь, любовь?
– А откуда ты…
– Да у тебя же на морде все написано! Но о работе я говорю серьезно, перспективная. И помни, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
Он утробно рассмеялся, усаживаясь в свою «вольво».
Вадим не спеша поехал следом. Правда, недолго. Илья мчался куда-то в центр, а Вадим на следующем перекрестке свернул направо.
Однако Вадим уже перестал удивляться событиям, которые потихоньку меняли его жизнь. Не прошло и месяца, а он уже собирается жениться, перейти на другую работу. То есть совершать действия, которые совсем недавно делать не собирался.
Варя. Варвара. Рокочущее имя. И девчонка ему под стать. Пусть она уже и не девчонка, но что-то сохранилось в ней наивно-чистое, откровенное… Правда, уж больно скора на расправу. Нет чтобы как-то предупредить, что она заметила слежку за собой, сразу взялась за огнетушитель. И тогда, когда их заперли в подвале…
Стоп! Что это он размышляет о своей будущей жене с точки зрения покупателя супермаркета? По одну сторону – достоинства, по другую – недостатки…
Лучше сразу сказать… Да, а почему он стесняется говорить Варе о своих чувствах? Если на то пошло, он и себя все время останавливает. Страшно ему, видите ли, размышлять о любви. Все оставил на грани предчувствия, каких-то животных ощущений. Человек, называется!
Он же любит Варвару, не так ли, иначе почему вдруг решил на ней жениться? А она? Тоже ведь ответила согласием… Все-таки он самому себе не изменил, опять после драки кулаками машет. Прикидывает что-то к носу…
А если пойти с другого конца? Хочет ли Вадим с ней расстаться? Нет, не хочет. Ему даже думать невыносимо о том, что она может выйти замуж за кого-нибудь другого. Значит, все же любовь?
Вдруг что-то будто кольнуло Вадима. Неизвестно откуда взялось это беспокойство, но он сразу прибавил газу, рискуя быть остановленным дорожной милицией. Тревога! Откуда-то в нем появилась тревога, и она росла, росла, еще немного – и он выскочит из машины, чтобы добежать к дому Вари пешком.
Машину Вадим уже привычно поставил у подъезда и взбежал по лестнице на ее третий этаж.
Дверь в квартиру Вари была приоткрыта, и, глядя на это безобразие, он ощутил такой болезненный толчок в сердце, что даже испугался: в голове его пронеслись самые ужасные картины, которые он только мог себе представить. Варю убили. Она сейчас лежит в квартире в луже крови, а в комнате все перевернуто вверх дном. Опять искали те проклятые деньги, которые якобы имелись у Бориса. А бедная девочка должна отвечать за эти нелепые слухи.
Но тут он услышал какие-то звуки, прислушался: рыдания. Если рыдает – значит, жива. Рывком распахнул дверь и ворвался в комнату.
Ничего не было разбросано, покалечено или сломано. Все было в том же порядке, какой Варя поддерживала в своей квартире. А сама она лежала на диване, уткнувшись лицом в диванную подушку, и горько плакала.
– Варя, – тихонько позвал он.
– Вадик! – Она вскочила и бросилась к нему, обильно орошая слезами его куртку.
– Что случилось?
– Опять кредиторы приходили.
– Ник Ник?
– Нет, это какие-то другие. Они занимали Борису семьдесят тысяч долларов, ты представляешь?! Долги растут в геометрической прогрессии…
– Они тебя били?
– Нет, что ты, и пальцем не тронули. Я сказала, что не знаю, куда он мог эти деньги потратить, и что у нас, кроме нашей квартиры, ничего нет. Они и говорят: чтобы завтра ее освободила! Мол, она не новая, но в центре города, с мебелью… И чтобы я ничего не смела отсюда брать.
– В каком смысле ничего?
– Они имели в виду – ничего из мебели. Мол, если он куда-то деньги спрятал, то они найдут. Я сказала: даже свои вещи не брать? Они заржали: нам не нужны твои тряпки!
– Как же ты им дверь-то открыла? Я же говорил – смотри в глазок.
– Они стояли на лестнице и разговаривали. На меня вроде не обратили внимания, а когда я достала ключи и стала открывать дверь, они подскочили и втолкнули меня в квартиру.
– Я почувствовал, что ты в опасности. Мчался к тебе как на пожар. Знаешь, даже сердце разболелось, хотя я раньше его никогда не ощущал…
Она прижалась к Вадиму, обхватила его руками, и он погладил ее по голове, зверея при одной мысли о том, что он сделает с этими хмырями, которые так напугали его девочку.
– Когда они обещали прийти?
– Завтра утром, часов в девять.
– А до утра у нас еще есть время, как ты думаешь? – Вадим приподнял ее подбородок и поцеловал в мокрые, солоноватые от слез глаза.
