Текст книги "Ленинградский стратилат (СИ)"

Автор книги: Лара Вагнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

– Не смей! Слышишь?!

Полная тишина на несколько секунд за дверью… Я прижался к ней ухом, пытаясь уловить, что там делает Влад… До меня донёсся металлический щелчок, а дальше, судя по звуку, хлопнули оконные створки.

Я рванул задвижку. Как назло ее заело, дверь удалось открыть не сразу. Когда забежал в комнату, Влад стоял у распахнутого окна, опираясь руками на подоконник, и смотрел вниз, на темный двор.

– Ты охренел?! Отойди от окна, придурок!

Он даже не обернулся на мой крик, со злостью ответил:

– А кто ты такой, чтобы приказывать?

– Выметайся тогда из моей квартиры. Устроил тут!

– Хорошо, я уйду.

Он метнулся к двери, но я успел перегородить дорогу.

– Стоять. Не вздумай на улицу выйти!

– Ты же сам меня выгоняешь.

– Никто никого не выгоняет. Успокойся.

Он сел на кровать, обхватил плечи руками, замер, сжавшись в комок. Мне даже показалось, что я слышу какие-то подозрительные всхлипывания. Но не мог же Влад Лазарев, непрошибаемый мажор, которому море по колено, вот так сидеть и лить слезы в темноте.

– Эй, – шепотом позвал я его. – Все в порядке?

– Ага, все чудесно прям!

– Не психуй, прорвёмся как-нибудь. – Я осторожно подошёл к кровати, сел рядом со своим невольным гостем. – Ну, чего ты? Нафига этот скандал? Мы наверно, всех соседей перебудили. У нас тут знаешь, какие стены тонкие.

Он ответил не сразу, но всё-таки ответил:

– Прости. Мне так жутко стало вдруг. Только сейчас дошло, что со мной случилось. Проснулся, и…

– Ладно, проехали. Ложись и спи давай. Завтра все наладится. Игорь появится и вообще…

– А ты… не будешь меня больше запирать?

– Не буду. Окно вот только закрою.

Я поднялся, закрыл окно, оставил распахнутой одну форточку. Влад наконец-то лег, но спать, похоже, не собирался.

– Не уходи пока, ладно?

До чего же нервные вампиры пошли! Признался бы уж честно, что ему попросту страшно оставаться наедине со своим мыслями. Хотя я готов был до утра проторчать в комнате, лишь бы этот вампир-бедолага снова не вздумал бросаться из окна. Все опасения уже растворились без следа, мне совсем не верилось, что Влад может на меня наброситься. Слишком беззащитным и подавленным он казался сейчас. Единственное, чего я реально боялся, это опять оставить его без присмотра. Имелся единственный вариант – ночевать с ним в одной комнате. Вот только как? Кровать у меня была довольно узкая, да ещё и Несси успела занять все свободное место. Разлеглась, вытянула лапы... Уместиться втроём было нереально. Не ложиться же на полу или на столе. Я прикатил кресло из гостиной, еле протиснул его в дверь. Принес одеяло и подушку, устроился как в гнезде.

– Спокойной ночи.

Влад приподнял голову со своей подушки, пробормотал:

– Спасибо, что не ушел. От меня одни проблемы...

– Да ладно, мне не сложно ведь.

Несси зевнула, клацнула зубами и моментально уснула. Это стало ясно по тихому посапыванию. Видимо, решила, что теперь все в полном порядке: люди угомонились и больше не собираются закатывать истерики, шуметь и спорить. А вот мне спать расхотелось. К тому же, кресло оказалось не очень-то подходящим спальным местом. Влад лежал тихо, но тоже не спал, я это чувствовал.

– Слушай, а как тебя вообще на наш филфак занесло? – шепотом спросил я. Не то чтобы мне особо загорелось это узнать, однако было любопытно. – Ты же москвич…

Он откликнулся охотно, будто только и ждал повода поговорить и нарушить молчание:

– Так уж получилось. Иначе сейчас бы в МГИМО учился. Отец бы устроил.

– Тогда почему?..

– Ну, дурацкая история.

– Расскажи, все равно ведь не спим.

– В общем, это ещё в десятом классе было. Я взял отцовскую "Волгу" и с одной компашкой катался по городу. Отец, конечно, был бы против, но сам на служебной машине укатил. К высокому начальству на дачу. Праздновали там всю ночь.

– Майские праздники?

– Нет, это в самом конце мая было. Перед выпускными экзаменами. Может, они после конференции какой-то на даче тусовались… Да какая разница?

– Никакой. Просто уточнил.

– Мы очень даже нормально оттянулись вечером и потом. Ночью можно классно разогнаться, как на настоящих гонках…

– А гаишники?

– Они знают, какие машины можно останавливать, а какие нельзя. На номера смотрят. Мне ещё ни один принципиальный гаишник не попадался… Я часто так катался, когда отец дома не ночевал. Короче, мы проезжали мимо райкома комсомола. И я вспомнил, как нас туда гоняли в восьмом классе. Вот что за фигня? Просто раздавали бы корочки и значки по списку. Но нет, пришлось в этот долбаный райком таскаться. Даже не один раз. Зачем? Это ведь формальность. Все равно всех принимают. Ты вот без проблем же вступил?

– С проблемами. Прикольно вышло. В школе, когда рекомендацию давали, каждому вопросы задавали…

– Что такое "демократический централизм"? – усмехнулся Влад.

– Это тоже было. Но меня спросили про события в индийском штате Пенджаб. Я чего-то слышал краем уха в новостях. Сказал, что индийский народ там борется за независимость. Очень мужественно и самоотверженно борется. Один активист припадочный начал докапываться. Какие народности в Индии, как борются и все такое. Я его с лестницы столкнул классе в пятом. Не нарочно, задел просто… а он до сих пор помнил и решил отомстить. Ждал своего часа. Наша классная, она парторг, вся покраснела, как рак. Я уж испугался, ее инфаркт хватит. Ну, я ответил: это в Пенджабе бенгальцы борются все время за что-нибудь. Только эту народность знал. А там сикхи, оказывается. Теперь на всю жизнь запомнил. Но все равно меня рекомендовали, конечно. Куда они денутся.

– Вот именно. Им же положительная статистика нужна. В общем, мы остановились возле райкома… Уже ночь давно наступила, вокруг ни души. Только голубые ели вокруг здания и плакаты. Сигнализации там не было, решёток на окнах тоже…

Примечание:

К середине восьмидесятых вступление в комсомол по большей части стало уже формальностью. Но все же считалось, что без членства в этой организации будет сложнее поступить в институт, да и вообще не стоит отбиваться от коллектива. Принимали в комсомол не скопом, как в пионеры и октябрята, а индивидуально. Сначала надо было получить рекомендации, потом одобрение от комсомольской организации школы. Потенциальные комсомольцы должны были продемонстрировать знание устава ВЛКСМ и ответить на несколько стандартных вопросов. Например, что такое демократический централизм (если коротко, то это сочетание демократических принципов и централизованного руководства). Потом обычно следовало собеседование в местном райкоме комсомола – и вот уже можно было получить комсомольский билет и значок. В конце восьмидесятых старшеклассники уже смекнули, что особой пользы от комсомола не предвидится, и не торопились в него вступать. Официально комсомольская организация самораспустилась в 1991-м, но в сущности она тихо скончалась еще раньше.

Глава 12

Пересказ дурацкой (а может, не такой уж дурацкой) истории продолжался:

– Раз эти лохи бросают все без охраны – то сами виноваты. Верно? Так что мы залезли внутрь. Ну и погуляли там. У нас с собой было и плюс ещё в сейфе коньяк нашли. Ключ в столе лежал. В кабинете секретаря райкома. Там стол для заседаний такой огромный, полированный… На этом столе мы и развлекались. Нас пятеро было – три парня, две девчонки.

– Всю ночь?

– Не всю, наверное. Я дальше детали не так уж четко… Помню, ржали, когда документы читали вслух, папки в коридоре разбрасывали. Когда я всех по домам развез, еще темно было. А потом сотрудники пришли на работу, и началось в райкоме утро… Мы специально не старались, но погром получился нехилый, я думаю. Скандалище… Мой друг еще и знамя из кабинета секретаря зачем-то стырил.

– Вас вычислили?

– Ага. Я думал, отец меня убьет. Это же такое пятно на карьере: сын устроил погром в райкоме. Но потом как-то замяли дело. Нас даже из комсомола не исключили. У одного парня отец дипломат, у другого – директор крупного комбината. У девчонок родители партийные боссы, у меня отец тоже. Знамя вернули, оно на даче у моего друга валялось, на чердаке. Документы райкомовские восстановили, наверное, как-то. Им ведь главное – очки втереть, что у нас все хорошо и замечательно. Сплошная показуха. Ненавижу! Когда в том райкоме меня в комсомол принимали – с нами один заслуженный перец собеседование проводил. О том, как молодежь должна заветы дедов выполнять, моральный облик и все такое… Это наш сосед был, он всю жизнь на две семьи живёт. С женой в партийный санаторий, с любовницей – на Кавказ… Да там все такие, корчат из себя святых, а сами… Папаша такой же… В общем, обломался мой МГИМО, отец меня сослал в Ленинград с глаз долой. Ну, и денег теперь даёт в обрез. Да хрен с ним, обойдусь. Сам зарабатываю.

– На кассетах?

– Не только. Знаешь, скоро все изменится. Закон об индивидуальной трудовой уже есть. Когда институт закончим, можно будет свое предприятие открыть. К тому времени крупные частные фирмы появятся. Или даже раньше...

Такое радужное будущее не казалось мне реальным.

– Уверен? По-моему, это очень мелко пока. Типа надомников...

– Нет, я тебе говорю: все изменится через несколько лет. Пойдешь в мою фирму работать? Можно будет видеосалон открыть, аудио и видеозапись, прокат кассет, музыкальные подборки составлять. Или ещё что-нибудь придумать… – тут вдруг Влад замолчал и после короткой паузы добавил упавшим голосом: – Блин, я же забыл, что вампир теперь. Изгой какой-то. Всю жизнь прятаться от людей придется. Какие уж тут планы…

*****

Воскресенье началось довольно уныло. Погода испортилась, за окном медленно плыли серые облака. Игорь до сих пор не объявился. На звонок в коммуналке ответил сам дядя Паша. Он Игоря не видел, но слышал, как тот отпирал свою комнату поздно вечером и ушел рано утром. В квартире родителей Ксюши сначала не брали трубку, а после моего очередного звонка трубку всё-таки сняли и тут же нажали на отбой.

Влад проснулся поздно. Умылся, оделся и… снова лег. Только теперь уже на диван. От завтрака отказался. А когда я предложил ему порцию размороженной крови, Влад посмотрел на меня так, что я поскорей смотался из комнаты.

Я совсем недолго погулял с Несси вокруг дома. Когда мы вернулись, Влад по-прежнему лежал на диване, теперь ещё прижав ладонь к животу.

– Болит?

– Ага. Блин, зачем только я вчера эту кровь пил… Все болит внутри…

– Дать анальгин?

Лучше бы меня заслали в самую отстойную этнографическую экспедицию! Я бы с удовольствием записывал самые тупые частушки в самой глухой деревне с туалетом во дворе и без электричества. Только бы не ухаживать за приболевшим вампиром, которому не знаешь, чем помочь. Для меня наблюдать, как кто-то мучается рядом – просто нож острый. Сердце кровью обливается, наверное, для таких случаев и придумали это выражение. Чувствуешь себя виноватым, хотя на самом деле не причем. Разве я виноват, что так получилось, и со мной все в порядке, в отличие от Влада? После двух таблеток анальгина боль, по словам Влада, утихла, стала не такой сильной. Но видно было: ему все еще плохо. Он лежал настолько бледный, что лицо почти сливалось с подушкой. Несси тоже переживала, улеглась в ногах у нашего гостя и сочувственно смотрела на него.

Чтобы немного отвлечься, я отправился на кухню. Там ещё царил идеальный порядок после недавней генеральной уборки, но надо ведь было чем-то заняться. Я разобрал по пакетикам специи, красиво расставил чашки на полке. Разве так я мечтал провести долгожданные каникулы? Вот уж повезло… Между тем время близилось к обеду. Я отыскал в книжке рецепт блинчиков на кефире и занялся готовкой. Получилось на удивление вкусно. Заварил чай, положил несколько блинчиков на тарелку, а в маленькую вазочку – ароматное вишневое варенье. Зашёл с подносом в гостиную.

– Поешь хоть немного. Ты же с голоду загнешься.

Он посмотрел на поднос, но безо всякого интереса.

– Спасибо, не хочется.

– А чего тебе хочется? Скажи, я приготовлю.

– Ну… мороженое я бы съел.

– Отлично! Сейчас сбегаю куплю.

– Если тебе не трудно.

– Да чего там трудно. Киоск рядом совсем.

– Деньги возьми у меня в сумке. Там в кармане на молнии.

– Нафига? На мороженое уж денег хватит.

– Ещё чего. Ты же не обязан меня содержать. И так из-за меня все наперекосяк пошло.

– Ничего страшного. Ты же не нарочно.

Я зашёл в смежную комнату, в спортивной сумке, которая стояла в углу, взял трешку (мельче купюры не было).

– Я скоро. Закрою тебя снаружи. На звонки не отвечай. Если кто в дверь позвонит – тоже.

– Как скажешь.

Да и не похоже было, что он вообще в состоянии встать с дивана и выйти в прихожую.

*****

В киоске, который находился на соседней улице, никакого выбора не было. Только томатное мороженое, остальное закончилось. Конечно, покупать томатное не стоило, я его уже пробовал и разочаровался. Если лизнуть пару раз – оно более-менее ничего на вкус, но потом становится довольно противным. А уж если растает, вообще превращается в какую-то подозрительную жидкость. Делать нечего, пришлось отправиться к киоску на остановке. Там ждал ещё один неприятный сюрприз. Киоск был закрыт, на окошечке висело загадочное объявление:

УЕХАЛА

Куда уехала, зачем и когда вернётся – оставалось совершенно непонятным. Я решил съездить к другому, дальнему киоску. Подождал троллейбуса пять минут, десять, пятнадцать, двадцать, полчаса… потом ещё немного. Народу на остановке было совсем мало, воскресенье ведь. Никто не возмущался, а я прямо закипал. Хотя от этого, естественно, ничего не менялось. Надо было с самого начала отправиться в путь пешком. Пять остановок – не так уж долго. Но теперь уходить казалось обидно. Вдруг по закону подлости появится троллейбус. Так чуть и не случилось, когда я все-таки решился. Троллейбус медленно и величаво подполз к остановке. К счастью, я вовремя это заметил, потому что не успел далеко отойти. Добежал и заскочил внутрь. Вот только рано обрадовался. На середине дороги наверху что-то хрястнуло, и троллейбус остановился как вкопанный. Оборвалась дуга… Пока водитель выбрался из кабины, пока все исправил, прошло полно времени. Но я уже из принципа не вылез из троллейбуса. Зато когда наконец-то приехал на место, киоск был открыт, и мороженое там имелось всех сортов. Я закупился с запасом, на троих. Взял пломбир в вафельных стаканчиках, сливочное в бумажных, пломбир в вафельных брикетах и, конечно же, эскимо. Сложил этот запас в фирменный пакет "Монтана", который подарила маме бывшая одноклассница. Она часто ездила в командировки в Чехословакию и привозила оттуда всякие приятные мелочи для знакомых.

В этот раз на остановке я простоял не очень долго. Всего пятнадцать минут. Потом ждать надоело. Наученный горьким опытом, я не стал надеяться на общественный транспорт. Зашагал по дороге, покачивая модным пакетом и поедая эскимо. Когда приблизился к дому, настроение постепенно улучшилось, хотя потратил на всю эту беготню почти два часа.

Квартира встретила гробовой тишиной.

– Влад, я вернулся! Как дела?

Ни звука в ответ. Я с пакетом в руке зашёл в гостиную, заглянул в свою комнату. Потом метнулся на кухню, в ванную, кладовку, выскочил на балкон… Влада нигде не было.

Примечания:

Закон об индивидуальной трудовой деятельности вступил в действие 1 мая 1987 г. А в мае 1988 г. приняли закон «О кооперации в СССР». Местные власти еще пытались вставлять палки в колеса первым частным предпринимателям, но процесс уже было не остановить.

Если верить журналу «Советский экран» первый официальный видеосалон СССР открылся в мае 1985 г, причем не в столице, а в Воронеже. Массово видеосалоны и пункты проката видеокассет начали открываться со следующего года, после распоряжения Совета Министров РСФСР. Новая отрасль быстро расцвела пышным цветом. Хотя еще совсем недавно владельцы видеомагнитофонов, устраивавшие в своих квартирах нелегальные просмотры зарубежных фильмов, рисковали нарваться на крупные неприятности и даже угодить за решетку.

Трёшка – купюра в три рубля. На эту сумму можно было основательно закупиться.

Томатное мороженое считалось одним из самых дешевых (6-12 копеек, в зависимости от региона), при этом спросом не пользовалось. Очень уж специфическим был у него вкус. Хотя и у этого сорта находились ценители. Еще в продаже иногда попадалось фруктово-ягодное и лимонное. Классический набор в киоске – молочное, сливочное и пломбир. А вот эскимо, например, можно было купить не всегда и не везде. Наилучший выбор имелся не только в Москве, но и в Ленинграде, где работал огромный Ленхладокомбинат.

Импортные полиэтиленовые пакеты появились в СССР в семидесятые и сразу стали модным аксессуаром. К Олимпиаде-80 в стране кое-как наладили собственное производство, но пакеты все еще оставались дефицитным товаром. К тому же, большинство предпочитало пакетам с олимпийским мишкой яркие пакеты с надписью Montana или Marlboro, рекламой или изображением популярных западных групп. Москвичам иногда вместе с другими сувенирами перепадали фирменные пакеты на международных выставках. Но чаще приходилось покупать их у фарцовщиков за 3-5, а то и 10-15 рублей, большие деньги по тем временам. Естественно, покупку берегли и носили долго. Порвавшийся пакет аккуратно подклеивали, если протирался рисунок, его старались освежить фломастерами. Те везунчики, у которых друзья или родственники имели возможность выезжать за границу, с удовольствием принимали от них фирменные пакеты в качестве подарка.

Глава 13

Мне в голову стукнула абсолютно дикая, пугающая мысль. Я перегнулся через перила… К счастью, внизу не было никакого разбившегося тела. Все как обычно – серый асфальт, тихий двор. Я пробежался по квартире, выглянул во все окна. Ну, хотя бы самое жуткое предположение можно было отбросить. Влад не исполнил свою ночную угрозу. Но куда же он подевался? Несси, которая даже не соизволила меня встретить в прихожей, сладко зевнула, спрыгнула с дивана. Лениво приблизилась и обнюхала пакет, который я до сих пор держал в руке.

– Нет уж, мороженое ты не заслужила! Зачем позволила ему уйти?! Я же просил! Ты должна была на пороге лечь и не выпускать… – Тут я временно заткнулся. Собственно говоря, никто не просил Несси не выпускать гостя. Да и вообще она не сторожевая собака. На охрану мы ее точно не натаскивали. И всё-таки… – Что вот теперь делать, а?

Конечно, я мог задавать разные вопросы собаке хоть до вечера. Все равно решать их приходилось мне одному. Надо было сосредоточиться, включить логику и найти какое-то разумное решение. По крайней мере, попытаться.

Входная дверь, когда я вернулся, была заперта. Как обычно, на нижний замок. Открыл я ее без проблем. Совсем не похоже было, чтобы ее взломали. На всякий случай я тщательно осмотрел оба замка. Да, все было в порядке, никаких следов взлома. Сумка с одеждой Влада оставалась в моей комнате, исчезли только кроссовки, стоявшие в прихожей. Значит, он ушел сам, по собственному воле? Но почему тогда хотя бы записку не оставил? И как он мог уйти? Ведь совсем недавно пластом лежал на диване, чуть живой… Может, его заставили уйти? Эх, если бы только Несси умела разговаривать! Она ведь единственная свидетельница… Свидетельница… Что-то очень знакомое… А я ведь тоже свидетель. Этот факт вылетел у меня из памяти, не до него уже было в самое последнее время. В позапрошлую ночь меня записали как свидетеля, я дал свой телефон и домашний адрес. Может, следователь, которому поручили вести дело о пятничном убийстве, пытался дозвониться? Вдруг мои показания срочно понадобились, и милиционеры отправились по адресу, раз я в этот момент не брал трубку? Или вдруг Влад всё-таки ответил на звонок? Дело-то крутое – сначала во дворе обнаружился криминальный труп, потом пропал из морга. Естественно, его хватились и начали раскручивать цепочку. В моих мыслях тоже теперь раскручивался, закручивался и перекручивался целый детектив.

Влада забрали для дальнейшего расследования? Но как узнали, что именно он – бывший труп? Так ведь это следователи, они должны владеть разными методами… Я все больше убеждался, что без милиции тут не обошлось. Пускай дверь без следов взлома и не опечатана. Может, Влад сам открыл замок, а закрыли они дверь подобранным ключом. Не такой уж сложный у нас замок, стандартный. Милиционеры наверняка владеют такими полезными навыками. С кем поведешься, от того и наберешься, как говорит мама. А водятся они в основном с преступниками, в том числе с домушниками. Пока гипотеза выглядела вполне логично. Влада надо было срочно спасать. Неизвестно, что с ним может произойти, и как он себя поведет в отделении… Я решил позвонить туда и осторожно разведать обстановку.

Нашел в телефонном справочнике номер ближайшего отделения. Наш двор территориально относился именно к нему. Ответили не сразу, примерно после десятого гудка:

– Дежурный слушает.

– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, свидетелю по пятничному убийству от вас не звонили сегодня?

– Какому ещё пятничному убийству? – искренне удивился баритон на другом конце провода.

– Ну, вы уже в субботу приехали на место происшествия. И труп увезли. Это ночью было. С пятницы на субботу.

Я назвал адрес. Баритон удивился ещё больше:

– Это кто говорит вообще?

– Я свидетель. Меня ваш лейтенант записал. Все данные. Вот я и подумал: может мне звонили или приходили домой. И не застали. Я в магазин ездил недавно.

– Да что за бред? – возмутился баритон. – Не было в нашем районе никакого убийства. Ни в пятницу, ни в субботу. И трупа не было. Что вы мне мозги компостируете?!

– Ну, я же свидетель…

– Пить надо меньше! – рявкнул окончательно разозлившийся баритон. – А то вот пришлю наряд, и быстро в вытрезвитель улетишь. Там будешь белочке про трупы рассказывать. Распустились совсем. Не звони больше!

На этой ноте разговор оборвался, потому что окончательно разозлившийся дежурный бросил трубку. Видимо, я оказался недостаточно убедительным и не вызвал никакого доверия.

И чего теперь? Не успел я отойти от телефона, как тот затрезвонил. Я уж подумал, что дежурный узнал номер и правда решил со мной разобраться. Однако это оказался Игорь собственной персоной. Где он болтался раньше, когда был так нужен?

– Привет. Как там дела у вас? Все нормально?

– Еще как нормально! Ночью Влад чуть в окно не выпрыгнул. Утром заболел, а теперь вообще пропал.

– В каком смысле пропал?

– В самом прямом. Я вышел ненадолго, а когда вернулся – квартира пустая.

– А кто тебя просил выходить?

– А кто тебя просил нас бросать на произвол судьбы? Корчишь из себя делового! Нефиг теперь претензии предъявлять.

– Ладно, сиди пока дома, – распорядился Игорь. – И ни шагу из квартиры. Даже в подъезд не высовывайся. Я скоро приеду.

– Да уж как-нибудь сам разберусь, куда мне высовываться!

Его деловой тон так взбесил, что я бы, наверное, бросился на Игоря с кулаками, появись он прямо сейчас. Но он приехал минут через двадцать пять, когда я уже немного остыл.