Текст книги "Ленинградский стратилат (СИ)"

Автор книги: Лара Вагнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 32

Удар был мощный, и я не устоял. А тень бросилась бежать, только сухие ветки на земле захрустели. То есть никакая это была на тень. Высокий парень, весь в черном… Влад протянул мне руку, я вскочил с земли и оба мы кинулись за тем, кто удирал во все лопатки. Летели, не глядя под ноги, только вперёд, перепрыгивая через корни и мусор. Выбежали на аллею, по которой мчался тот парень. Он успел оторваться не так уж намного. Обтянутая черной кожей спина маячила перед нами, ноги так и мелькали. Мы мчались, не разбирая дороги, словно от этой погони зависела жизнь или смерть. И не думая, что будет дальше. Только движущаяся цель впереди… Такая охота не могла закончиться ничем хорошим, словно какие-то дикие инстинкты сами включились. В голове стучала только одна мысль: нагнать, схватить, повалить на землю. Молчаливая охота за тенью, которая и не тень вовсе… Ладно еще, никто не попался навстречу, иначе его бы просто затоптали. Тот, за кем мы бежали, оказался очень выносливым, не сбавлял темп, даже ускорился. Но потом расстояние чуть уменьшилось. Оставался последний рывок... Я на бегу повернул голову к Владу и… не увидел его. Ведь только что был рядом? Я обернулся, увидел, что он стоит согнувшись и схватившись за левый бок.

– Что с тобой?

Черная тень удалялась, еще несколько секунд – и ее уже не догонишь. Но я вернулся назад.

– Что случилось? Тебе плохо опять?

Он молча кивнул. Я помог ему дойти до скамейки, ладно хоть она рядом оказалась. Через минуту Влад выдохнул:

– Макс, ты… не потерял тот пузырек?

А если и в самом деле потерял во время погони? Я же раньше чувствовал, как увесистый пузырек натягивает ткань внутри кармана. А теперь нет… К счастью, пузырек с запасом крови остался на месте, не выпал случайно. Видимо, я привык: карман что-то оттягивает, вот и перестал замечать. Я отвинтил крышку, кровь внутри была в целости и сохранности. Только из-за тряски чуть-чуть размазалась по внутренней стороны крышки.

– Держи.

Влад поднес пузырек к губам, жадно выпил всю кровь. Потом запустил опустевшую тару в урну. Стекло звякнуло о металл.

– Черт, как назло все… Я просто вдруг почувствовал, что свалюсь… если прямо сейчас не выпью хоть глоток. Совсем немного смог вытерпеть. А потом все уже… в глазах потемнело, и кранты.

– Мы молодцы – догадались прихватить с собой.

– Упустили зато его.

– Ничего, поймаем еще.

Он лег на cкамейку, сжался в комок.

– Никогда бы не поверил, что стану таким дохляком. Отец прав оказался. Вечно твердил, что я плохо кончу...

Я присел рядом на краешек ободранной, сто лет не крашеной скамейки.

– Сейчас тебе получше станет, и домой пойдем.

– Прости, что так получилось.

– Брось, нормально все. Ты слишком рано с постели встал. Поэтому так. Не надо было сегодня в институт ехать.

– Тебе уже ведь надоело со мной нянчиться… Ну ладно, до тридцатого недолго осталось.

– Хватит! Выкинь из головы. У каждого на каком-нибудь кладбище тезка похоронен. И даты совпадать могут.

Он не ответил, но и так было ясно: мои слова его не убедили. Они не были убедительными, конечно. Я сам это прекрасно понимал.

Темная аллея по-прежнему оставалась безлюдной. Я давно не был в этом парке, но и раньше она мало кого привлекала. Гуляли в основном по центральной аллее и отходившим от нее заасфальтированным дорожкам. Да и время уже было послеобеденное. Родители с детьми, пенсионеры и любители бега выбирались в старый парк обычно в первой половине дня. Теперь мне мерещилось, что я будто слился с тишиной, которая царила вокруг. Ни одного шороха. Птицы не щебетали, шум машин с дороги не доносился, она была далеко… Какое-то странное оцепенение, длившееся очень долго. Тишину прервал Влад, который вдруг приподнял голову и сказал:

– Пройдемся еще? Он, конечно, свалил давно. Но на всякий случай…

– Ты вообще идти-то можешь?

– Наверное, – Он сел на скамейке, потом осторожно поднялся на ноги. – Вроде, нормально. Пойдем?

– Ну давай.

Мы довольно медленно двинулись дальше, добрались до конца аллеи, обошли все уголки парка. Понятно, что новенького вампира уже и след простыл. Глупо было бы рассчитывать на двойную удачу. Хотя…

– Он ведь вернулся сюда. А только вчера утром убегал от прохожих. Знал, что его преследовали. Мог сообразить: опять будут разыскивать. И вообще, кому охота возвращаться после такого? Но все равно вернулся. Может, ему просто некуда больше идти?

– Похоже, ты прав, – согласился Влад. – Надо будет сюда почаще заглядывать. Нас он уже знает в лицо, но что-нибудь придумаем.

– Да.

Он огляделся вокруг:

– Так, мы уже по второму кругу ходим. Может, хватит на сегодня?

– Тоже так думаю.

Только мы собрались двинуть на выход и покинуть старый парк, как из-за кустов акации выбежал какой-то мальчишка, налетел прямо на Влада, обхватил руками и уткнулся в него. С беглым вампиром не было никакого сходства – обычный пацаненок лет восьми-девяти, в клетчатой рубашке и коротких штанах.

– Эй, ты чего?

Пацаненок запрокинул испуганное, с вытаращенными глазами лицо:

– Он меня убьет!

– Кто?

– Дяденька, высокий. В черной куртке. Он… меня…

– Расскажи толком.

Я еле-еле отлепил его от Влада, в которого он вцепился мертвой хваткой как в свое единственное спасение.

– Что он сделал?

– Я… сидел просто на дереве поваленном… А он… подошёл и спросил:

"Это твой щенок там на дорожке скулит?"

– А ты?

– А у меня нет щенка, мама обещает только. Я всегда хотел. А… тот говорит:

"Пойдем покажу". Ну, я встал и пошел за ним…

Пацан всхлипнул и заморгал.

– Тебя как зовут?

– Санька.

– Что дальше было?

– Щенка не было. Мы искали его вместе. И потом, тот… в черной куртке, остановился и…

Санька опять начал всхлипывать.

– Не реви! Рассказывай, что потом.

– Схватил меня за воротник… вот, пуговица оторвалась. Дернул к себе, рот открыл… а там зубы, как у волка! Я… испугался, а он… не выпускал… наклонился ко мне… у меня на шее ключ от квартиры на цепочке. Тот, в черном, зацепился рукой за нее случайно… я не знаю, как получилось, он пока цепочку дергал… выпустил меня… и я побежал. Он за мной…

– Кричать надо в таких случаях. Кто-нибудь услышит. Может быть, – посоветовал я.

– Я боялся кричать. Навстречу какие-то еще дядьки попались, трое. Пьяные. К ним тоже страшно было… Но он отстал от меня… А я дальше побежал… В кустах спрятался… Потом вы подошли…

– Давно это было?

– Не-не знаю. Не очень давно.

– Ну сколько? Десять минут, пятнадцать… полчаса? Час?

– Не зна-ааа-аю!

– Да не реви ты!

– Можешь то место показать, где его последний раз видел?

– Я… не запомнил.

– А где первый раз?

– М-могу.

– Пошли тогда. Не бойся, теперь он тебя не тронет.

Уже заметно успокоившийся Санька повел нас в нужную сторону. Шел посередине, крепко ухватив нас за руки.

– Тебя как в парк занесло одного?

– Я недалеко живу. Во дворе скучно, все разъехались. В лагерь или на дачу. А мама на работе.

– Понятно.

До чего же огромным всё-таки был этот парк. Кажется, весь его обыскали, но сейчас свернули на дорожку, по которой еще на проходили. Я украдкой наблюдал за Владом. Заметно было, что ему снова не по себе. Но ведь когда рядом кто-то гораздо младше и слабее тебя, приходится каким-то образом держаться. Я это давно еще усвоил. Мы вышли на самые задворки парка, дальше уже начинался пустырь, заросший травой и одуванчиками . Тут же лежал толстый тополиный ствол. Видимо, дерево несколько лет назад вырвал с корнями сильный ветер.

– Вот тут я сидел. А он с той стороны вышел.

Санька показал на заросли на границе парка.

– Ты его хорошо разглядел?

– Ну… да. Куртка такая, в заклепках вся. И пояс тоже в заклепках. Волосы не очень темные. Сверху подлинней, а над ушами бритые.

– А лицо?

– Я не очень запомнил. Глаза черные.. или зеленые… А… вы меня домой доведете?

– Ну не бросим же тут!

Он и правда жил неподалеку от парка, в одном из пятиэтажных серых домов. Так что добрались быстро.

– До квартиры тебя проводить?

– Не надо. Мама уже с работы пришла. Вон форточка на кухне открыта. На втором этаже.

– Беги тогда к маме. И в парк больше не ходи.

Он замотал головой.

– Ни за что не пойду!

– Ты телефон мой запомнил?

Санька повторил номер.

– Если вдруг опять увидишь его на улице – позвони. Только сам к нему не суйся.

– Обещаю!

Он заскочил на ступеньки подъезда, помахал нам на прощание и скрылся за дверью.

*****

За окном было уже темно. Влад дремал на кровати в смежной комнате, я устроился на своем диванчике и пытался читать "Сто лет одиночества", все равно ведь надо было по программе. Но смысл этой тягучей истории до меня как-то не доходил. Казалось, члены этой семейки просто дурака валяют. Им бы наши проблемы!

Кто-то тихо постучал. Я отложил книжку, подошел к двери и повернул ключ. Наконец-то вернулся Игорь.

– Чего так долго?

– Да с отчетом дотемна провозились. Все-таки добили. Теперь я относительно свободный человек. – Игорь закинул пиджак на стул. – Влад спит уже?

– Ага. А Валера где?

– Он сразу в ванную свернул. Вечером хоть помыться можно спокойно. С утра все толклись там. Сейчас полотенце ему отнесу. Потом тоже сполоснусь... Устал, как собака. Чайку, что ли, выпить? – Он подошел к кухонному столу, заглянул в чайник. – Слушай, этот Крошев насчет Влада серьезно говорил. Ну, насчет перевода.

– Только этого не хватало для счастья.

– Чего ты ухмыляешься? Он не слезет с меня теперь. Всю плешь уже проел. Эти киношники все упертые. Если чем-то загорелись, то не отстанут. А Крошев сам снимал, потом только на административную работу перешел. Пускай Влад покажется разок в институте. Хотя бы для виду…

– Погоди, не до этого пока. Ты же еще не знаешь, что сегодня было…

Глава 33

– Что-то у нашего Владика со здоровьем совсем беда, – прошептал Игорь. – Пусть отдохнет. Не таскай его завтра никуда, понял?

– Да, конечно.

– Давай хоть уложим его нормально.

Вдвоем мы раздели Влада, который даже не проснулся, вытянули из-под него покрывало, расстелили постель, укрыли одеялом.

– Первый раз вижу такого пиявца. Без крови ему плохо, а от крови еще хуже.

– Может, он не пиявец?

Игорь пожал плечами.

– Я теперь уже ничего не понимаю. А когда спит – прям ангел. – Он поправил подушку, Влад что-то пробормотал, не открывая глаз. – Спи-спи. Сейчас свет выключу. – Игорь нажал на выключатель, комната погрузилась в темноту. – Макс, пойдем чай пить.

Скопившиеся на столе чашки мыть было лень, и чай мы пили из граненых стаканов с подстаканниками.

– Ты видел, что Валера понемногу кровь из морозилки берет? – спросил я Игоря.

– Да ничего страшного, это нормально. Ну, для вампира нормально. Лучше уж так. Лишь бы дозу не увиличивал. Блин, вот только все более-менее устаканивается… и опять чего-то новенькое. Еще и вы, несмышленыши, в нашу историю вляпались.

Не очень приятно было, что Игорь так нас называет. Но зато хотя бы не ворчит и вообще вроде бы, заметно подобрел.

– А теперь еще зараза эта распространяться начала. Моя вина. Если бы я в те выходные с ночевкой остался, ничего бы не случилось. Но пришлось уехать.

Вот это было уже любопытно. Действительно, почему он бросил нас и укатил неизвестно куда, без объяснений? И с чего сейчас вдруг разоткровенничался?

– Понимаешь, мне тогда Ксюша позвонила.

– Я помню.

– Короче, она беременная. Это в тот день выяснилось. Пришлось мчаться на разборки.

Ничего себе номер. А ведь Игорь уже разводиться планировал.

– Там заваруха была жуткая. Семейная. Теща кричит: "Ребенку нужен отец, даже такой скандальный нищеброд". Тесть орет: "Пусть катится в свою коммуналку, и без него внука вырастим". Ксюша вообще рожать не хочет. У них в журнале ставка помощника редактора скоро освободится. И Ксюша туда нацелилась. Решила карьеру делать, раз актриса из нее не получилась, не взяли никуда.

– А ты?

– А я не уверен, что это мой ребенок. То есть уверен, что не мой.

– Почему?

Глупо, наверное, я спросил, но ведь надо же было хоть чего-то вякнуть.

– Долго объяснять, тебе это незачем пока…

– Я давно уже совершеннолетний, кстати.

– Ну, я застукал ее с одним режиссером. Она у него интервью брала.

– Так может, только интервью и брала.

– Не только. Зачем тебе подробности? Я уже точно знаю.

– Так пускай за него замуж выходит, а от тебя отвянет.

– Этот лысый хрен уже четвертый раз женат.

– А пятый раз нельзя?

– Официально, вроде бы, нет. Надо в семейном кодексе посмотреть. Я вчера собирался, но вы пришли, потом отчет этот дурацкий… Макс, ты только никому!

– Ты что, зачем мне это нужно.

– И тете Марине тоже.

– Клянусь.

Дверь открылась, в комнату зашел Валера в спортивных штанах Игоря и наброшенном на плечи полотенце.

– Пьете?

– Это чай.

– Я и сам вижу, что не кровь.

– Можешь угоститься, кстати. – Игорь кивнул на холодильник.

– Воздержусь пока.

– Тогда чай просто пей. И давайте спать уже ложиться. Завтра, не загадывая, с утра пораньше на рынок смотаюсь. К тому же мяснику. Пора пополнить стратегические запасы…

Игорь отыскал на полке третий стакан, налил чай. Валера опустился на свободный стул, полотенце чуть сдвинулось.

– Что это у тебя? Наколка? – спросил я.

– Да.

– Ты прям так любишь коммунизм?

На левой стороне груди у него виднелась маленькая пятиугольная звездочка.

– В гробу я его видал, – На самом деле Валера использовал другой глагол, не стоит уточнять, какой именно. – Но пришлось звезду набить.

– Нафига?

– Макс, ты вообще представляешь, кто такие вампиры?

– Ну, такие… создания, которые пьют кровь. Бессмертные. Да это все знают, по-моему.

– А когда они кровь пьют?

– По ночам.

– Вот именно. При дневном свете вампиры погибают, как правило.

– Ты же не погибаешь.

– Потому что у меня есть амулет.

– Наколка?

– У вампиров из моей системы амулеты особые – пионерские значки, комсомольские… Красные галстуки тоже. Ну, и пятиконечные звезды.

– Бред какой-то.

Валера и Игорь иронически переглянулись.

– Я ж тебе объяснял: это особая система. Не классика. Во всяком случае, у нас в Куйбышеве так было. Стратилаты и пиявцы днем разгуливали и хоть бы хны. Главное – значок нацепить.

– Но не будешь же все время со значком таскаться, – добавил Валера. – В школе понятно, а в остальное время? И потом? Мне лично неохота было выглядеть как дурак. Под одеждой значок прикалывать неудобно – расстегивается и колется. Я пробовал на коже звезды рисовать шариковой ручкой – тоже ничего хорошего. Нашел того, кто мне наколку сделал. Если вдруг… все это закончится – выведу. Наколки можно вывести при желании.

– Вместе с кожей? Больно, наверное.

– Знаешь, по сравнению с тем, через что прошел – херня проблема.

Он поднес к глазам подстаканник, прищурился.

– Серебряный?

– Да, – ответил Игорь. – Мне дядя Паша на новоселье дарил. Ему от родителей досталось. А родителям... от прошлых хозяев квартиры перепало. Когда комнаты получили, в дымоходе нашли узел с посудой и еще всякими ценностями.

– Ха, у твоего дяди Паши фамильное серебро, оказывается есть. Правда, ворованное, но это мелочи.

– Ну, скажем так, найденное. Я не стал отказываться. Столько лет ведь прошло. Настоящих хозяев, может, расстреляли. Или в лагерях они сгинули. Или успели уехать. Чего в этом доме только не творилось после революции.

– Вообще хорошая вещь. Если вдруг что – продать можно.

– Мне бы не хотелось. Дядя Паша от души дарил.

– Да мне-то что, – усмехнулся Валера. – Лишь бы вы серебряные пули из этих подстаканников не сделали.

Лично мне многое оставалось непонятно, поэтому я вернулся к предыдущей теме:

– Почему тогда Влад безо всяких амулетов может днем выходить? И тот вампир в парке?

– Вот это загадка, – отозвался Игорь. – Что-то происходит необъяснимое. Честно говоря, жутковато. Не знаешь, чего ждать. Наверно, ваш питерский климат действует.

– Правда так думаешь?

– Шучу. Но загадка необъяснимая. Пока.

*****

Пятница началась спокойно и, можно сказать, удачно. Игорь успел рано утром съездить на рынок, раздобыть там крови и пополнить запасы в морозилке. Все-таки на нашем попечении находилось двое вампиров, поэтому запас всегда надо было иметь под рукой. Позвонила мама и очень обрадовалась, узнав, что я читаю Маркеса и вообще культурно развиваюсь под чутким руководством старшего двоюродного брата. Об этом я ей очень правдоподобно рассказал. Дядя Паша тоже позвонил и порадовал замечательной вестью – он решил задержаться у своего друга подполковника еще дней на десять. По его словам, рыбалка была отменная, грех отказываться от такой удачи.

Игорь отбыл на работу, Валера прилип к телевизору. Влад чувствовал себя нормально, что тоже радовало. Мы поболтали на всякие темы, не связанные с нашими проблемами, потом даже собрались продолжить клеить обои.

Но тут в дверь постучала старушка-соседка.

– Кто тут у вас Максим? К телефону просили. Какой-то Чагин или как его там…

Она с любопытством осмотрела комнату…

А Чагин, когда я вышел в коридор и взял телефонную трубку, сразу выдал:

– Подгребай прямо сейчас ко мне. Есть информация…

Примечание:

Советское государство контролировало все сферы жизни граждан. Конечно же, лезло и в личную жизнь. Семейные отношения регулировались Семейным кодексом, который действовал до распада СССР. За некоторые нарушения можно было получить не только штраф, но и уголовное дело. По словам тех, кто помнит эти времена, количество браков было ограничено. При желании можно почитать документы. Но чаще всплывает утверждение, что мужчина мог официально жениться не больше трех раз. Хотя в особых случаях можно было добиться регистрации четвертого брака. Отслеживать количество браков женщин оказывалось сложнее. Ведь многие при замужестве меняли паспорт и фамилию. А компьютерных баз данных тогда, разумеется, не было.

Глава 34

Положив трубку, я вернулся в комнату.

– Чагин звонил. Он, вроде бы, что-то разузнал.

– А подробности?

– Не телефонный разговор. Мне придется к нему съездить.

– Давай вместе, – предложил Влад.

Не будешь же ему объяснять, что Чагин четко сказал: "Только безо всяких твоих мажоров!"

– Да я один смотаюсь по-быстрому.

– Ну, как хочешь. Позвонишь, если вдруг чего срочное?

– Конечно. Почаще в коридор выглядывай.

– Ладно. Я дверь приоткрою, так звонок можно услышать.

Я поскорей собрался.

– Не скучайте тут.

Валера даже не высунулся из смежной комнаты. Влад посмотрел на меня… слегка обиженно. По крайней мере, такое впечатление было. Но, в принципе, оставлял я их со спокойной душой. Эти два вампира по-прежнему косились друг на друга (все-таки первое впечатление самое сильное и драка не могла бесследно забыться), однако больше не враждовали. Влад уже совсем не казался больным и беспомощным, как было, когда я уезжал один в прошлый раз. Поэтому поводов для опасений, вроде бы, не намечалось.

*****

Чагин встретил меня в новосваренных джинсах. Они уже успели высохнуть и приобрести свой окончательный вид.

– Классно получилось.

Он с гордостью ответил:

– Ты пощупай, какая ткань стала. Прям натуральная фирменная джинса.

Джинсы на ощупь стали довольно жесткими и казались теперь очень плотными. А потертости теперь можно было принять за настоящие. Наверняка знатоки сразу распознали бы подделку, но в целом смотрелось очень даже хорошо. Вот только чего-то не хватало.

– А где?..

– Я бирку перед варкой отпорол, – пояснил Чагин. – Нафига мне эта коричневая заплатка на заднице? Обещали фирменный лейбл достать. Мать пристрочит на машинке, и вообще супер будет.

– Тогда да, другое дело.

– Кучу денег сэкономил.

Мы отвлеклись и даже чуть не позабыли, зачем я приехал.

– Погоди, а как насчет…

– Ага, сейчас.

Он принес из комнаты и сунул мне в руки цветную школьную фотографию. Восьмой "Б"... Пацаны в основном выглядели ещё по-детски, зато почти все девчонки в пышных белых фартуках или блузках изо всех сил корчили из себя взрослых. Накрасились и сделали прически.

– Она?

Чагин ткнул пальцем в блондинку во втором ряду. Волосы были короче и не такие светлые, как у Карины, но…

– Она!

– Это парень один знакомый подсказал. Я кого только не расспрашивал ради тебя. – Чагин перевернул фотографию, на обороте был список из фамилий: – Прохорова Е.

– Почему "Е"?

– Она Катя на самом-то деле. Его брательник с ней до восьмого класса учился. Потом в училище ушел, а она в какой-то техникум. Мой знакомый с ней не общался особо. Просто как-то случайно встретил на улице, поболтали. Так бы не вскрыли ее, конечно. Но она тогда с подругой была. А подругу зовут…

– Марго?

– Ну да. Красотуля с коричневыми… каштановыми волосами. Может, на самом деле Маша какая-нибудь. Девки любят выпендриваться.

– Чагин, ты настоящий друг и товарищ. Что бы я без тебя делал? Даже не представляешь, как это важно!

– Ладно, чего там. Расскажешь потом, зачем искал?

– Расскажу. Если буду жив, конечно.

Я выдержал эффектную паузу. Мне кажется, на Чагина это повлияло и он даже проникся ко мне уважением. Мы еще немного помолчали.

– Прям так все жестко? – наконец спросил Чагин. – С мажорами связался или с бандитами?

– Все гораздо хуже. Ты даже не представляешь, с кем я связался. – Ну, имел я право слегка повыпендриваться хотя бы перед старым другом? Мне кажется, имел. Может, он наконец-то начнет воспринимать меня всерьез. – Пойду я, пожалуй. Позвоню вот только от тебя.

– Давай.

Конечно, Чагин сразу навострил уши, но из короткого разговора ничего не уловил. И с кем я разговаривал тоже вряд ли понял. Ведь Влад сразу же схватил трубку. Видимо, дежурил в коридоре у телефона. Вряд ли уютно себя чувствовал рядом с Валерой. До меня это только сейчас дошло. Мы договорились, где встретиться, и я вылетел из Чагинской квартиры. Надо было спешить.

Влад примчался на место быстро, мне почти не пришлось ждать. Вообще бывает по-всякому. Помню, однажды договорились встретиться с однокурсником у здания с колоннами и не поняли друг друга. Я полчаса ждал возле одной колонны, он возле другой. К счастью, оба одновременно разозлились и решили уйти. Только тогда и заметили друг друга. Вот была бы у нас рация, тогда можно было бы не опасаться случайно разойтись. Зато на этот раз обошлось удачно. Мы с Владом прикинули, как лучше добраться ли нужного адреса и вскоре уже ехали в троллейбусе.

Катя, она же Карина, жила в престижной на вид девятиэтажке, облицованной плитами песочного цвета. Двор был с хорошей детской площадкой и ухоженными клумбами. Подъезд чистый, лифт не исписанный всякими каракулями. Мы вышли на седьмом этаже, Влад нажал на звонок. Дверь распахнулась почти сразу. В прихожей стояла высокая женщина в светлом шелковом халате с драконами. Наверное, халат был китайским. Она с любопытством посмотрела на нас, спросила:

– Вы к кому, молодые люди?

– Здрасьте. А Катя здесь живёт?

– Она в магазин пошла. Минут через сорок вернётся, наверное.

– Мы тогда во дворе подождем.

– Зачем? Лучше дома подождите. Мне как раз мужская помощь требуется.

Она распахнула дверь ещё шире, и мы зашли в квартиру.

– Обувь не снимайте. Прямо в мастерскую проходите.

Квартира была просторной, с паркетными полами и длинным широким коридором. Вслед за хозяйкой мы зашли в большую, очень светлую комнату, почти без мебели. Только три венских стула, маленький диванчик, шкаф, низкий столик. Занавесок не было. Недалеко от окна стоял мольберт. Повсюду краски, листы бумаги, кисти, тряпки, какие-то баночки. На стенах висело несколько картин, но ещё больше были просто прислонены к стенам.

– Вы художница? – довольно глупо спросил я. Как будто и так было не понятно.

Она широко улыбнулась, блеснула ровными белыми зубами:

– Угадал. Я дипломированный художник. Можно сказать, потомственный. И отец у меня был художником. Довольно известным. Квартиру эту он получил… Вот одна его картина висит. – Она кивнула на картину, которая заметно выделялась крупным размером и рамой. На полотне несколько мужчин в рабочих комбинезонах и пара женщин в красных косынках тоже в комбинезонах куда-то дружно шагали. Лица у них были прямо совсем одухотворённые. Художница усмехнулась:

– Типичный соцреализм. Но что поделать, куда от него денешься. Так-то отец очень талантливым был. И техника блестящая. Мне тоже иногда приходится что-то вроде этого писать, иначе на выставки не попасть. Вообще другие сюжеты предпочитаю.

Да, ее картины были разными. И пейзажи, и какие-то многофигурные полотна. А ещё попадались жутковатые, но красивые картины с фантастическими существами – то ли русалками, то ли привидениями. Сразу все и не разглядеть, глаза разбегались.

– Мальчики, помогите, пожалуйста, вот этот шкаф сдвинуть, – попросила она. – За него набросок один упал сверху, а он мне как раз понадобился

– Конечно, сейчас.

– Только он тяжёлый, там чего только нет внутри. Хотя я могу часть вещей вынуть…

– Не надо, нам не сложно.

По сравнению с пузатым трехстворчатым шкафом в комнате Игоря, сдвинуть этот было пару пустяков. Художница подхватила с пола большой лист плотной бумаги с нарисованной карандашом женской головой. Да, наверное, это был ещё набросок, но огромные глаза смотрели и блестели совсем как живые. А приоткрытые губы казались влажными.

– Вот спасибо! – Она стряхнула с листа пыль и положила его на стул, мы подвинули шкаф на прежнее место. – Садитесь на диван, отдохните. Чаю хотите?

– Нет, спасибо.

– Ну, а я пока поработаю.

Она села за мольберт, взяла палитру, начала смешивать там краски.

– Вы маслом пишете? – поинтересовался я.

– В последнее время на темперу перешла. Масло слишком долго сохнет. А я быстро работаю, пока настрой есть. Кстати, вы где с моей Катей познакомились?

– На дискотеке.

– Да, она каждое воскресенье там зависает. Я не против, пускай развлекается, пока молодая. В мое время мы тоже дома не сидели. Только тогда хиппи в моде были. А сейчас Катя больше с металлистами тусуется. Они забавные.

Мы с Владом переглянулись. Кажется, версия с вампиром-металлистом из парка подтверждалась.

– Старшее поколение вечно ворчит и молодежь не понимает. А я считаю, лучше нагуляться, пока возраст позволяет. Сама же когда-то была молодой…

– Вы и сейчас молодая.

– Ой, ладно… Но спасибо на добром слове.

Она и правда казалась совсем молодой. Я бы никогда не поверил, что у нее есть взрослая дочь. Понятно стало, в кого Карина уродилась такой красоткой. Они с матерью были похожи. Такие же кукольные лица с правильными чертами и большими глазами. Правда мать была брюнеткой с густыми длинными волосами. Ростом гораздо выше. Ну, и грудь у нее была такой… такой, что сразу бросалась в глаза. В вырезе халата можно было все рассмотреть. Халат не на пуговицах, а просто завязывался наискосок, пояс обхватывал тонкую талию. И ещё голос отличался – звучный, довольно низкий и очень приятный. Похоже, ей нравилось с нами болтать.

– Из Кати художницы не получилось бы, не хватает таланта. А быть посредственностью – к чему это? Но вкус и стиль у нее есть. Мы решили, что ей лучше выучиться на модельера-конструктора. Тоже творчество в какой-то степени.

– Да, конечно.

Она вдруг отложила кисть.

– Слушайте, у меня идея! – и обернулась к Владу. – Ты не против, если я тебя напишу?

– В смысле?

– У меня есть одна работа… Я отложила ее, пока не могла подходящий образ найти… – Она стремительно встала, подняла одну из прислоненных к стене картин на подрамнике. Там бурлил сплошной хаос из звёзд и темных облаков, только в центре оставалась мутная пустота. – Будет называться "Космический принц". Ну, пока рабочее название. Ты идеально вписываешься. Такой типаж!

Влад как-то весь вжался в спинку дивана и затравленно посмотрел на художницу. Наверняка вспомнил свои недавние мучения в институте кинематографии.

– Может, ещё кого-то выберете?..

– Нет-нет, я себе не прощу, если такого натурщика потеряю. Сейчас дурацкая тенденция сереньких моделей брать, что-то из них выжимать. А зачем искать внутреннюю красоту, когда рядом натуральная, внешняя? Так и просится на полотно. Ведь я права? – это она обратилась ко мне.

Я поддакнул:

– Конечно, правы.

– Вот ты меня понимаешь. Тебя обязательно напишу в следующий раз. Ты тоже симпатичный. – И снова обернулась к Владу: – Соглашайся! Все равно ведь ждёте. А картина должна получиться потрясающая.

– Ну…

– Согласен?

– Если потрясающая…

– Отлично! Не будем время терять! Просто сиди и смотри перед собой.

Она мгновенно сменила картину на мольберте. Переставила стул, и Влад уселся на него. Минут пятнадцать прошли в тишине, художница казалась полностью поглощенной работой. Мне очень хотелось взглянуть, что получается, но с моего места ничего не было видно. Потом художница нарушила долгую паузу.

– Можешь чуть-чуть повернуть голову вправо?.. И подбородок чуть выше… Нет, не так… Сейчас я сама…

Она встала из-за мольберта, вплотную приблизилась к Владу. Осторожно повернула его голову, потом двумя пальцами обхватила подбородок.

– Вот так лучше, – Однако она не отправилась обратно на свое место. Зачем-то подняла руку Влада, лежавшую на колене, перевернула ладонью вверх. И куснула запястье...

Примечания:

«Не телефонный разговор» – расхожая фраза советского времени. Ни для кого не было секретом, что телефонные разговоры граждан прослушиваются. Родное государство повсюду совало свой нос и выявляло тех, кто потенциально мог бы ему навредить, например, диссидентов. Естественно, разговоры всего населения прослушивать не было необходимости и возможности. Интересовались в первую очередь теми, кто уже попал на заметку. Но и остальные старались лишний раз не обсуждать по телефону политику и не выражать свое недовольство реальностью. Такие темы обычно обозначали «не телефонный разговор» и предпочитали обсуждать их в личных беседах, с глазу на глаз.

На болгарских джинсах «Рила» красовалась очень крупная светло-коричневая кожаная этикетка с названием фирмы, заметная издалека. «Тот кто носит Джинсы „Рила“, тот похож на крокодила» – возможно, кто-то еще помнит эту и подобные дразнилки. Болгарские джинсы были доступными по цене, но ткань и покрой заметно отличались от настоящих джинсов. Конечно, истинные модники такую вещь не надели бы.