355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лара Ингвар » Хранительница Темного пламени (СИ) » Текст книги (страница 7)
Хранительница Темного пламени (СИ)
  • Текст добавлен: 13 декабря 2021, 15:01

Текст книги "Хранительница Темного пламени (СИ)"


Автор книги: Лара Ингвар



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9.

Асмодеус пошел по следу кентавра, как только ему удалось улизнуть от толпы. Представители Табуна были воодушевлены смелостью своего собрата и заранее поздравляя Алмаза с обретением статуса фаворита, смело стучали бокалами. Эти поздравления будили внутри дикого пса все его собственнические инстинкты, но последовал он за Меланией не потому что ревновал, а потому, что боялся за ее безопасность. В конце концов, она не настоящая темная, и, как подтвердил его нос во время их танца, все еще девственница. Обычно, когда темные женщины говорят «нет», это означает «нет», и не один мужчина не попытается навязать свое общество. Вот только кентавры слишком долго живут близко к светлым, быть может, Алмаз может не понять отказа Мелании и навредить ей.

Сторона, в которую уходили следы, выводила из леса к Серебряной реке. Как только Асмодеус понял это, то с рыси перешел на свой самый скорый бег. О чем только думал Алмаз, выбирая это место для свидания? Ведь на берегу реки их могли заметить патрули светлых. Их территории начинались сразу по другую сторону берега, являя собой самую уязвимую часть земель Темных.

Нос почуял запах свежей крови. Шумя ветвями, спотыкаясь и ругаясь сквозь зубы, показался Алмаз. Когда он увидел Асмодеуса, то снова споткнулся и упал, а затем с трудом поднялся на ноги.

– Они… светлые, их было слишком много. Я пытался их остановить, но они забрали ее. Поспеши!

Асмодеус кивнул и бросился было в ту сторону, куда указывал Алмаз, но все его инстинкты опираясь на обоняние твердили: что-то здесь не так. Запаха светлых на Алмазе не было, а если бы он вступил с ними в схватку, то запах наверняка должен был бы остаться. Да и ранение в бок – слишком малая цена за спасение темной Хранительницы, Алмаз должен был биться насмерть. Зверь резко остановился на четырех лапах. Лживый подлец… И ведь, находись Асмодеус в человеческой форме, мог бы не заметить обмана. Повернувшись по ветру, зверь принюхался. На западе от того направления, куда указал Алмаз, чувствовался отчетливый запах сигнального костра. Со всех лап Асмодеус побежал в ту сторону. Только бы успеть спасти ее.

– Ты цела? Они не успели навредить тебе? – Слав, который вел себя вопреки моим ожиданиям, с осторожностью погладил мои плечи, словно я и правда была сделана из хрусталя. Я лишь моргала, рассматривая своего папашу. С ума сойти, судя по заостренным ушам у него и его команды светлые – это гребанные эльфы. Всего нас окружало семь стражей, Слав был восьмым в группе. Правильные черты лица ничуть не портил возраст, а морщины в уголках глаз, возле рта и на переносице – добавляли солидности. Светлые волосы расчертила седина, но глаза оставались молодецки яркими, голубыми, как небо в ясный день. Фамильное сходство улавливалось моментально, покажи мне этого мужчину среди тысячи других, я бы сразу узнала в нем своего отца.

– Принцесса в шоке. Подождем. Но нужно успеть до того, как сюда нагрянет кто-то из темных.

– Вы… не будете меня убивать? – выдала наконец, устав рассматривать доспехи и мечи и размышлять над тем, кто нанесет первый удар. Слав округлил глаза, а потом словно до него дошла какая то простая истина.

– Я никогда не подниму руку на собственную дочь. Ты моя кровь и плоть Мелания. Но то, что ты задала мне сейчас этот вопрос наводит меня на мысли, что ты находишься в чудовищном заблуждении. Присядь, дочь. Дай мне кое-что тебе рассказать.

Безоговорочно выполнила приказание и разместилась на застеленном Алмазом пледе. Было непонятно, желаю ли я исполнить отцовскую волю или же он воспользовался одной из своих ментальных штучек.

– Между Светом и Тьмой идет война. Война, в которой я и твоя мама хотели поставить точку. Мы устали от бессмысленных жертв, от пролитой крови, от бесконечных стычек между светлыми и темными. Марьяна хотела передать земли Темных нам, родив от меня дочь, следующую хранительницу темного пламени, а я хотел назвать твою маму женой перед всем миром. Но нам помешали. Этот сумасшедший, властолюбивый, похотливый пес. Он хотел заполучить в свое распоряжение темные земли, чтобы сеять на них хаос. А поэтому он спрятал тебя в железной тюрьме, надеясь, что нахождение там ослабит тебя, развратит, сделает послушной жертвой его интриг.

– Но Асмодеус забрал меня из мира людей. Он…

– Проявлял заботу? Объяснил тебе, кто ты? Рассказал какую-нибудь ужасную историю? – Бровь Слава взлетела вверх. – А потом, наверняка попытался тебя соблазнить. Успешно?

Почему то мне захотелось ответить на последний вопрос отца:

– Нет, мы не…

– То есть ты целомудренна?

– Да.

Лицо мужчины преобразила потрясающая улыбка, такая, что мне и самой захотелось улыбнуться.

– Потому что ты моя дочь! Ты светлая принцесса! Разве могла светлая принцесса польститься на какого-то низкородного пса? А теперь, моя милая, отправимся домой? Твоя мачеха очень хочет с тобой познакомиться. У нее не может быть детей, поэтому она примет тебя как родную.

Темная моя часть билась в истерике от мысли, что ее сейчас увезут в земли светлых, а вот другая была с радостью готова распрощаться с Таверной, постоянным пьянством и приставаниями всяких непонятных мужчин. Внутреннему противоборству помешал знакомый звук. Рык Асмодеуса я бы узнала где угодно. Все светлые как один обнажили мечи. Но на поляну вышел не зверь, а обнаженный мужчина. Пришлось потупить взгляд.

– Эта земля все еще принадлежит темным, она не захвачена, права на нее не оспорены. Вы находитесь не на своей территории. Тэррумпрэзидиум, – промолвил он, и земля пошатнулась, выражая свое возмущение, а воины выронили мечи. Все, за исключением Слава, костяшки пальцев которого побелели, так крепко он сжал меч.

– Отдай мне мою дочь, гадкое отродье! – в этом голосе слышался приказ, нарушить который было невозможно. Вот только в ответ на него Асмодеус лишь усмехнулся.

– Я ее не удерживаю. – дикий пес протянул мне руку, так, чтобы я сама могла принять решение, а затем добавил – Мел, нам пора возвращаться домой. Завтра церемония обретения Силы.

– Дочь, останься с нами. Мне так много нужно тебе рассказать. – в добром взгляде, обращенном на меня читалась искренняя мольба.

Кому мне было верить? Светлая часть тянулась к папе, темная хотела прижаться к широкой груди Асмодеуса. Кровь буквально бурлила в венах, не давая мне принять единого решения. Я закрыла глаза, заставила себя мысленно перечислить все имеющиеся факты. Ситуация, разворачивающаяся передо мной была сродни научной задаче. Не важно исследование в области социологии, ядерной физики или генетики, важнейшим ключом является обобщение и анализ фактов.

Передо мной стоял незнакомец, пусть даже он был мне отцом по крови. Его сила, согласно тому, что говорила Морра, заключается во влиянии на чужие мысли. Асмодеус мог во многом солгать или умолчать, но пока он не причинил мне зла. Пытался ли он меня соблазнить, чтобы воспользоваться силой Темного пламени? Не знаю. У темных иные представления о морали, которых я еще не поняла.

– Как погибла моя мама? – задала вопрос.

– На мече Слава, – коротко ответил Асмодеус.

– В пасти этого чудовища, – не менее лаконично пояснил отец. Никто из них не замешкался, уличить кого-то из них во лжи не получалось. Но мне отчаянно захотелось поверить папе. Захотелось сделать шаг ему навстречу, позволить доблестным рыцарям увести себя прочь из этого грязного, порочного места. Стоп. Я никогда не думала, что земли Темных – грязные. Порочные – да, но не грязные. Заглянула в голубые глаза отца, его расширились от удивления, он понял, что я раскусила его ментальную атаку. Мысленно прокричала «Не смей лезть в мою голову!», так что отец пошатнулся, схватился за виски. Рыцари забыли про меня и поспешили к командиру.

В то мгновенье, пока он приходил в себя, я вложила свою руку в ладонь Асмодеуса и прошептала «Быстрее». Мужчина притянул меня к своей груди и сделал всего один шаг назад. Крик отца «Не смейте ее отпускать!» – раздавался словно из глубокого колодца.

– Что это такое? – спросила у Асмодеуса. Мы точно сделали всего один шаг, но отряд светлых исчез очень далеко и судя по всему, никто из них не мог зайти в лес.

– Лес помог защититься от чужаков. Сюда не может зайти ни один чистокровный светлый. Или почему, как ты думаешь, Таверна и наш командный центр находится именно здесь, Мелания? – мы шли по высокой траве, ветви прикасались к моему лицу, будто весь лес был живым организмом.

– Но когда я шла здесь с Алмазом, лес не был волшебным…

– Он становится таковым изредка, когда чувствует опасность. Алмаз сумел его обмануть.

– Паскуда конявая, – обозвала его, в первые жалея о том, что страдаю малочисленностью нецензурного словарного запаса.

– Если у него есть немножко ума, он уже сбежал. Хотя, возможно, он уверен в том, что Слав уже покончил с нами.

Даже в человеческой своей форме этот мужчина больше походил на зверя, когда шел по листве. Я поймала себя на том, что беззастенчиво рассматриваю его впереди идущую фигуру, и торопливо заговорила:

– Асмодеус, – его имя слетело с моего языка, оставив на нем странный привкус, словно я леденец проглотила – Слав не хотел меня убивать, он хотел забрать меня в родовой замок.

– И ты ему поверила? Учитывая его способности, он может сказать тебе все что угодно.

Как не странно, я действительно поверила в то, что папочка во мне очень нуждался. Но почему?

– Может быть, спросим у Алины, зачем я могу быть нужна светлым? – Асмодеус кивнул, и не стал развивать эту тему дальше.

– Как ты поняла, что Слав навязывает тебе свою волю? Как ты поняла, что выбрать нужно меня? – голос мужчины прозвучал тихо. Последний вопрос выдавал, что ему не все равно, чью сторону я приняла. И не только из-за блага Темных земель. Говорить правду, что я бы пошла за Асмодеусом в пекло, я не стала. Это было слишком странно, слишком нелогично. Доверие нужно заслужить, а он его еще пока не заслужил.

– Он заставил меня думать о землях Темных, как о чем-то грязном. А я так не считаю.

– И какого ты на самом деле мнения о своем королевстве? – он специально выбрал это слово, чтобы меня подколоть. Все еще помнил про то, что я считала себя волшебной принцессой и даже надеялась жить в замке, когда попала сюда.

– Я здесь две недели. Мне нравится магия, ведьмина трава, что ж скрывать, обилие красивых мужчин, и не нравится то, что меня пытаются подставить на каждом шагу, как это сделали Мила и Алмаз.

– Ну, на тетушку не сердись, она – сестра двойняшка твоей мамы, та родилась на несколько минут ранее, но сила и почет достались ей, даже Морра не винит дочь за плетение интриг. А Алмаза нам придется наказать. И, Мелания, я боюсь, тебе не понравятся наказания у темных.

Шестым чувством я уже поняла, что правосудие здесь сродни средневековому.

– Алмаз хотел моей смерти, как ты думаешь, сколько еще желающих объявятся, если он останется безнаказанным? – светлая моя половина в подобных вопросах оставляла главенство за темной, а та никогда не отличалась жалостью.

– Ты открываешься для меня с новой стороны, Мелания, – в голосе мужчины звучали нотки восхищения. Словно он думал, что я буду стоически защищать Алмаза, не думая о последствиях для себя словно эдакая добрая самаритянка.

– Ты для меня тоже, Асмодеус. Жаль, что для того, чтобы нам с тобой поговорить по душам, моей жизни непременно должно что-то угрожать.

Я не умею общаться с мужчинами, никогда не умела. Я краснею, запинаюсь, я их в общем то боюсь. Но не его. Почему чтобы этот мужчина не сделал, как бы не обидел меня, я не могу на него злиться? Словно какая-то незримая нить связывает нас в одно целое… Отвесила себе мысленную оплеуху за романтизацию этого кобеля. Он спас мне жизнь, но это его работа.

– Асмодеус, ты не мог бы перекинуться в волка. Здесь очень красиво, но я, немного устала и хотела бы поскорее оказаться дома.

Дважды мужчину просить не пришлось. Он вернулся в свою волчью форму, терпеливо выждал, пока я залезу на него, и побежал по лесу. Обратный путь занял меньше часа, а когда мы оказались возле Таверны, там царил настоящий переполох.

До того, как нас заметили, выдалась минутка, чтобы я смогла оценить размах спектакля, устроенного Алмазом. Он лежал на земле, прижимая раненный бок, сбивчиво рассказывал историю о том, как меня и Асмодеуса убили светлые. Пламя, что почти прогорело за время нашего отсутствия бросало блики на его наполненное страданиями лицо. Рядом квохотала Изумруд, Янтарь вытирала слезы, оплакивая мою судьбу, Сапфир выглядел белее мела. А вот Алина ухмылялась, рассматривая нас за сплетением ветвей.

– Слухи о моей кончине сильно преувеличенны, – процитировала любимого Тома Сойера, выходя из укрытия в сопровождении огромного волка – Алмаз – предатель. Взять его.

Глава 10.

Темное безумство

Суд над предателем был быстрым, вердикт вынесла Мелания на глазах у всех приглашенных. Изумруд призывала к смягчению наказания на тюремное заключение, она плакала, бросилась на колени, но Мелания была непреклонна. Молодая хранительница, возможно, и подумала бы о более гуманном способе наказать преступника, но и Асмодеус, и Гато, и Алина, и даже Турмалин призывали ее этого не делать. Попытка убить будущую Хранительницу, пусть даже руками светлых – беспрецедентный случай. Если не наказать виновного, то кто-то другой обязательно повторит попытку.

Казнь должна была состояться на рассвете, у Асмодеуса не было времени на приглашение палача, поэтому он сам наточил топор. Казнь через отрубание головы – самая позорная казнь. Когда Асмодеус вошел поутру в камеру, его ждал неприятный сюрприз. Алмаз уже был мертв. Его светлая кожа приобрела синеватый оттенок, а глаза закатились, но тело еще не до конца успело остыть. Кто-то принес для него быстродействующий яд, чтобы уберечь от позора семью.

Алина хмыкнула, потирая бокалы для предстоящего празднества, прокомментировав:

– Помер и помер, какая разница.

Но Асмодеуса самовольство кентавров рассердило. Он попросил Алину разбудить Меланию, а сам отправился на поиски Изумруд и Сапфира. Спустя двадцать минут кентавры уже были в Таверне.

Я зябко ежилась, плотнее закутываясь в синий халат до пола, найденный где-то в запасах мамы. Он хранил необыкновенно приятный, такой родной запах, что я чувствовала себя счастливой, вдыхая его, несмотря на причину, по которой пришлось спуститься вниз в такую рань. Алмаз был убит.

– Вы ответили на зов, вы присягнули в верности… – голос Асмодеуса был нарочито тих, но даже Изумруд съежилась от его тона.

– Мы и так уже покрыты позором, скорее всего наш клан больше никогда не сможет властвовать в Табуне… Я не знаю, кто отравил моего сына, но я благодарна ему. Так, я хотя бы смогу похоронить его целиком… – Изумруд смотрела на дикого пса с ненавистью. А мне стало ее жаль. Она только что узнала, что ее сын мертв, а ей даже нельзя оплакать его.

– Виновный за эту смерть будет наказан! Я сам проведу расследование…

– Асмодеус, – подала я голос, и взоры всех присутствующих сомкнулись на моей скромной персоне, – я дала разрешение. Пусть его похоронят тихо, незаметно, но с головой на плечах. – Мужчина прекрасно понимал, что мои слова были ложью, но я не могла смотреть на Изумруд. За прошедшую ночь она словно постарела на двадцать лет, а блеск в глазах потух. А еще я прекрасно поняла, что когда Изумруд говорила, что не знала, кто отравил Алмаза, она лгала. Потому что очевидно, что убил своего старшего брата Сапфир. Именно он смотрел сейчас на меня со смесью выражения признательности и шока, а я смотрела на него, думая «Я все знаю». Проявились ли сейчас способности отца, или я просто смогла прочесть мелкие жесты Изумруд и Сапфира, оставалось загадкой.

– Хранительница, мы изгнаны из фавора навсегда? – Изумруд наклонила голову и в ее речах звучало гораздо больше почтения, чем накануне. Хотелось бы мне прогнать ее и Сапфира подальше от себя, особенно ее после того, за чем я застала их с Асмодеусом, но я не могла так поступить. И не из-за лошадей, которые так нужны Асмодеусу. Не из-за Турмалина, сердце которого разобьется, если я выгоню прочь его родную сестру. Из-за Янтарь. Из-за других девушек, которые хотят стать матерями. Это не было добротой с моей стороны. Это было чувство долга, которое текло по моим венам вместе с кровью. Забавные шутки ДНК.

– Вы не обязаны участвовать в празднике, я позволю вам оплакать сына. И я не лишу вас фавора, раз ваш народ так в нем нуждается. Когда ко мне придет сила, мы поговорим о том, кто из кентавров останется рядом со мной.

Потрясенная, Изумруд вышла из-за стола, а Сапфир поклонился так низко, что еще чуть чуть и лбом бы пол пробил. Я же осталась наедине с Алиной-Моррой и Асмодеусом. Несмотря на то, что они пытались вывести меня на разговор, я словно провалилась в глубокое болото из своих перемежающихся личностей. Сегодня утром умер человек. Не важно, что он оказался предателем и просто дурным созданием. Он умер. Его убил собственный брат. Это не компьютерная игрушка, где на место погибшего персонажа встает восемь с подобной историей, это не книжка, где героя всегда можно оживить, только перевернув назад несколько страниц. Это жизнь. Он был сыном, братом, чьим-то другом, а возможно возлюбленным, и он умер. Я молчала и прощалась с ним, мысленно прося прощения за сегодняшний праздник.

Из тяжелых раздумий, в которые я впала в своей комнате меня вывел стук в дверь. На пороге стоял Гато, его рыжие волосы сегодня были собраны в косу, которая спадала до пояса. Он со свойственной ему вежливостью дождался, пока я позволю ему войти. Каждое его движение было осторожным, Гато видел, что меня гнетут тяжелые мыли:

– Мелания, хочешь немножко прогуляться? Дикие коты прибудут с Юга, мы бы могли пойти к ним на встречу по лунной тропе. Я обращусь, а ты поедешь верхом?

Гато явно очень гордился тем, что смог наконец превратиться в зверя. Полуночные коты этой способностью обладали с малых лет, страшно представить, как все это время чувствовал себя Гато. Я не смогла отказать ему в исполнении желания покрасоваться перед сородичами. Вот только…

– Надеюсь, Асмодеус и Алина будут не против.

– Уверяю, они тебя точно отпустят.

Вспомнилось еще кое-что:

– Гато, а твои сородичи не обидятся на то, что я сяду на тебя верхом? Коты же никогда никого не возят. Это же вроде как оскорбление.

– Я сочту это за честь. Не таскать же тебя только Асмодеусу? И даже если и будут, должна же ты совершить хоть маленькое темное безумство.

«Темное безумство», проделка, которая дозволялась накануне дня обретения силы. Моя прабабушка разрисовала дракона, пока тот спал. Бабушка танцевала голой перед войском светлых, а мама… список приключений моей мамы даже я не осилила до конца. Астрид под темным безумством понимала участие в оргии, она в свой мнимый праздник успела переспать с половиной присутствующих гостей мужского пола. Сестрица была так пристыжена своим провалом, что не появлялась со своего мнимого празднования.

– Что ж, стану первой, кого прокатит полуночный кот. – сказала я с улыбкой. Эту странную традицию темных нанести оскробление, а затем рассмеяться и выпить по стопочке, я не понимала. Но традиция есть традиция, а Гато сам желает мне помочь.

Воздух заискрился и Гато перешел в свою звериную форму. Его золотистый мех был мягок под моими пальцами. Стоило мне коснуться его, Гато утробно заурчал, словно был домашним зверем. Только это урчание и создавало сходство между ним и домашним котом, дикая сила, что чувствовалась в нем, роднила его скорее с чем-то гораздо более крупным и кровожадным. Надо будет уточнить, насколько в себе остается мой … друг, когда становится зверем. Мы вышли через главный вход, Алина улыбнулась, когда я сказала ей, что мы затеваем.

– Главное, глаза округли и ресницами похлопай, когда коты в ярость впадут.

– А мы дипломатические отношения не испортим такой выходкой?

– Улучшим, – загадочно пояснил Асмодеус. – Темные, как ни крути, больше всего любят силу.

Я не хотела сильно утруждать Гато, поэтому просто шла рядом с ним, пока мы не покинули деревню и не очутились в лесу, следуя по тропинке вдоль узкой, но странно глубокой речушки. Весь мир находился в радостном волнении, вокруг меня порхали бабочки, а воздух казался таким плотным, что хоть ножом режь. Если в День Рождения Астрид погода порадовала солнцем, то мой праздник обещался прийтись на дождливый день. Небо буквально пухло от черных туч и предвкушения скорой бури. Гато в кошачьем облике молчал. Он лишь принюхивался к воздуху, беспокойно дергал хвостом, слыша то, что моим ушам было недоступно. Спустя десять минут спокойного шествия, мои глаза увидели то, что слышали его уши. В реке тонул парень. Вот и доказательство того, что Гато в форме зверя чужда человечность, он не поспешил на помощь утопающему. Юноша уже почти не двигался, лишь задрал голову с посиневшей от холода кожей и безразлично глядел в пасмурное небо. Инстинкты сработали быстрее разума и пока обе мои половины скептически крутили у пальцами у виска, с воплем «Я помогу», я сорвалась на бег, попутно срывая с себя платье, ведь известно: в воду в тяжелой одежде нельзя.

Громкий всплеск. Обжигающе ледяная вода, такая, что захватило дух. И вот я уже схватила за волосы парня, который в панике очнулся и начал отбиваться. Ударила его по голове, пытаясь вырубить, как учили на занятиях по безопасности. Берега были крутые и хорошо, что Гато не растерялся, снова стал человеком и подал мне руку.

– Вытаскивай его первым! – срывающимся голосом крикнула солнечному коту, который схватил утопающего и вытянул на берег. Я ухватилась за корягу и выползла вслед, тяжело хрипя от усталости. Еще немного… еще совсем немного и он бы погиб.

– Хранительница, – мягким тоном поинтересовался мой спутник, – я, конечно, все понимаю, Темное безумство. Но зачем вы посланника от русалок в середине единения со стихией из воды вытащили?

Со стороны спасенного раздавались пугающие хрипы. Я подскочила и увидела его. То, что я приняла за синеву от обморожения, на деле оказалось естественным цветом его кожи. Волосы оказались подобного голубого оттенка, они плавно переходили в синеватые жабры на шее, которые раскрывались и закрывались словно у выброшенной на берег рыбы. Мне не нужно было объяснять дважды, чтобы понять как я облажалась…

– Кидай его обратно! – закричала Гато, он за ноги оттащил русала и швырнул в речку. Тот рухнул с громким всплеском и ушел под воду.

– С ним все будет в порядке? – тихо спросила я, на что Гато пожал плечами. К счастью ответ сам показался над поверхностью воды выдав руладу ругательств приятным музыкальным голосом.

– Кому в своем уме придет в голову разрывать связь между детьми воды и их стихией?!

– Я, Мел… вроде как Хранительница. – подала голос моя розовая часть. Темная немного потерялась в бархате голоса водяного.

– А это темное безумство. – вставил свои пять копеек Гато. Чем объяснил для мужчины в воде все.

– Ах, тогда поздравляю. Подобного не делал никто и никогда. И хоть мне нанесено непоправимое оскорбление, я рад представиться – Дариан, и я глашатай на вашем празднике.

– Это… честь для меня. – растеряно выдала я. Краска залила лицо, поднять взгляд было выше моих сил.

– И для меня. Хотя не могу обещать, что забуду и не отомщу. – В его голосе звучало веселье, словно он обещался облить меня водой. Но смеяться почему-то не хотелось. Хотя, если верить Асмодеусу Хранительница неприкосновенна, так что маловероятно, что обиженный русал что-то со мной сотворит.

– Мы держим путь навстречу предводительнице моего клана. Всего вам темного, – произнес Гато, превратился в кота и услужливо подставил мне спину, на которую я запрыгнула под внимательный взгляд синих глаз.

– Всего темного… – попрощалась я. Под заливистый смех водяного мы убежали навстречу Катаре.

Ход у Гато был ровнее, чем у кентавров, но отличался от бега Асмодеуса. Возможно, сказывались годы практики последнего. Тигриная спина явно не подходила для того, чтобы ней катались верхом, но Гато не жаловался, неся меня через лес словно нимфу.

Процессия диких котов была видна издали. Они шли неспешно, животы многих женщин были округлы, те ожидали котят. Другие держали на руках младенцев, дети постарше шли с отцами или ехали у них на плечах. За исключением нескольких ребятишек и подростков с пшенично светлыми грязными волосами, остальная часть полуночных котов обладала темным цветом волос. Мне они напомнили цыганский табор своими яркими нарядами, и песней, что следовала за ними подхватываемая десятком сильных голосов. Слова этой песни звучали так:

9 жизней у нас у котов

Одна подлиннее другой

Тот кто уйти не готов

Пусть следом пойдет за Луной

Мы не сдерживаем слезы и смех

Мы повинуемся лишь Луне

Предай их всех, предай их всех, предай их всех.

Останься верен семье.

Когда мы появились перед толпой, то были встречены обнажившимися мечами и криками негодования. Дети проворно спрыгнули со спин отцов, а те превратились в пантер, гибких и темных как бездна. Мысленно отметила, что Гато превосходил их всех по размеру.

– Меня зовут Мелания! Я ваша следующая Темная Хранительница. А это, – я положила руку между ушей Гато, – Мой фаворит и член вашего клана.

Вперед выскочило несколько заморышей-мальчишек разного возраста, каждый из которых отличался светлым окрасом волос.

– Он перекинулся! Он перекинулся, – закричал один из них, в детском голоске звучал столь неподдельный восторг, что мужчины успокоились. Коты убрали мечи. А вперед вышла подтянутая, вся какая-то острая женщина, прямые темно-каштановые волосы которой спускались по пояс. Она сложила руки на выпирающий круглый живот и пронзила нас взглядом. Глаза ее были желтовато-карие, злые. Темное безумство наверняка вывело ее из себя.

– Фаворитов объезжают за закрытыми дверями, – сказала она низким бархатным голосом.

– Он сам пожелал быть объезженным в рамках темного безумства. – с вызовом ответила моя темная половина. Ей нравилось соперничество, нравилось показывать, что плевать она хотела на чужие традиции. Сегодня эта темная часть меня была особенно сильна. Напряженно Катара смотрела на меня, изучая, подбирая слова. В конце концов она решила:

– Другого человека бы мы разорвали на месте за это. Но поскольку он ваш фаворит, вы часть семьи лунных котов.

Этими словами она окончательно развеяла общее напряжение. Я же, выполнившая темное безумство, растерялась, поскольку не знала, что мне делать дальше. Выход помогла найти Катара, правильно истолковавшая мое замешательсво:

– Мне бы хотелось поговорить с вами, Хранительница. Без зорких очей вашего регента. Однако, проявите уважение к нам и слезьте со своего скакуна.

Легко спрыгнула с Гато, поравнялась с женщиной. Другие полуночные коты отошли назад к повозкам, запряженным крупными лошадьми-тяжеловозами. В повозках сидели дети, лежало нечто похожее на шатры. Ни один взрослый человек не сидел в повозках. Даже Катара шла пешком. Смотреть на нее, двигающуюся легко, словно огромный живот был накладным, было странно.

– Дорогой племянник, перекинься и оденься во что-нибудь, соответствующее твоему новому статусу. – Она говорила жестко, привыкшая отдавать приказы и смотрела на Гато едва ли не гневно. Но с его стороны раздалось лишь довольное урчание, и Гато скрылся с глаз. Но прежде чем он это сделал, то подошел к женщине и положил морду ей на живот. Катара вздрогнула и редкая улыбка тронула ее губы. Потому что я готова была поклясться, эта женщина куда как чаще хмурилась.

– Никогда не видела полукровку в животной форме, – сказала Катара задумчиво, поглаживая то место, где только что покоилась морда Солнечного кота.

– Он прекрасен.

– Или уродлив. Смотря что ты считаешь красивым. Хотя у Марьяны вкус на мужчин был вполне определенным. – Она легко перешла на ты, уравнивая наше положение. У темных не существовало особенного этикета, насколько я успела понять. Так что я не знала, как реагировать на это внезапное изменение.

– Поэтому вы отправили мне его в первый раз? Думали, мой вкус окажется таким же как и у мамы? – я пыталась вывести ее на разговор о матери. Однако Катара промолчала.

– Не важно, что мы предполагали и о чем думали. Важно, что ты следующая Хранительница. Расскажи мне о себе, Мелания. Мне интересно узнать, в чьих руках окажется судьба жителей темных земель.

Впервые кто-то заинтересовался моей жизнью до попадания в этот странный мир, который уже стал мне родным. Пока мы шли, я рассказывала ей о все о «железной тюрьме». Высотные дома, большие города повергли ее в ужас. Рассказ о моей семье рассмешил. А об университете заставил улыбнуться.

– Ты хотела стать ученой? Но разве в изучении… как это, гендерных стереотипов есть какой-то смысл? Разве не очевидно, что мы разные, и что во главе клана должна стоять женщина?

– Во главе клана должен стоять тот, кто власти заслуживает, и кто желает лучшего для клана. – попыталась объяснить я ей, но была встречена лишь смехом.

– Дай мужчине власть, он начнет войну. Все коты такие, и псы, и светлые.

– Уж не вы ли собирались разорвать меня при встрече?

– Мы же этого не сделали.

За разговорами пролетел путь, показавшийся мне вдвое короче. Катара не подавала признаков усталости. Лишь один раз тяжело вздохнула, когда мы уже почти вышли к деревне.

– Толкается. – коротко пояснила женщина, возвращаясь к своему величавому спокойствию. – Тоже чует запах собачьей шкуры.

Собачья шкура явилась через несколько секунд. Асмодеус вышел на своих двоих, окинул взглядом нашу веселую компанию, удовлетворенно вздохнул и скрылся.

– Признаться, я думала, он придет вслед за тобой и будет контролировать каждый твой шаг.

– Почему это?

– Асмодеус долго правил землей Темных. Он – первый мужчина, которому это было дозволено. И должна признаться, хотя не люблю диких псов до тошноты, что справлялся он не плохо. Мне казалось, он распробовал вкус власти и потому так долго не вытаскивал тебя из железной тюрьмы, придумав всю эту историю про преследование Славвом.

– Хранитель светлого пламени действительно охотиться за мной.

– После произошедшего с кентаврами я это знаю. Жаль не сама убила этого жалкого парнокопытного предателя. Если мы еще хотя бы десять лет пробудем без хранительницы, то вымрем.

– Я знаю, что кентавры не могут превращаться в людей без силы темного пламени. А коты?

Женщина смерила меня кротким взглядом. Говорят, что материнство делает мягче, но в ней мягкости не было. Было видно беспокойство, копившееся годами, злость, а под всеми этими эмоциями скрывался страх. Катара боялась за свой народ.

– Без силы темного пламени наше племя мельчает. И я не только про животную форму. Я уже боялась, что мы станем новыми гномами или аналогом ручных кошек.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю