Текст книги "Хранительница Темного пламени (СИ)"
Автор книги: Лара Ингвар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Глава 2. Законы магии.
Асмодеус глядел в черные глаза Мелании и злился. Он злился на себя за странную ночную трансформацию в человека, злился на то, что позволил себе расслабиться и уснуть, злился на свое поведение и больше всего злился на реакцию своего тела на девушку, которая смотрела на него с ужасом и отвращением. Что бы там кто-то не говорил, темные не насильники. Это прерогатива светлых.
Секунда понадобилась темному для принятия решения. Вернуться в собачью форму и дать ей убедить себя в том, что увиденное было сном. Бежать, позволив ей решить, что кто-то прокрался в ее комнату ночью. Или же сказать ей правду. Асмодеус был вынужден признаться себе, что этот ужасный мир технологий и металла влиял на него сильнее, чем он рассчитывал. Любое использование магии отбрасывало время его возвращения домой. А вернуться нужно было в первую очередь ей.
– Если ты не хочешь, чтобы дело кончилось двумя трупами, то закроешь рот и будешь слушать то, что я говорю.
Она кивнула. Во взгляде была видна очень знакомая Асмодею обреченность. Он медленно отпустил ее рот, слез с кровати и отошел на почтительное расстояние. Затем материализовал на себе одежду и поклонился.
– Асмодеус, я здесь чтобы служить вам, хранительница Черного пламени.
С тихим писком Мелания свалилась в обморок.
Просыпаться не хотелось, но голос мамы:
– Милая, завтракать! Опоздаешь в институт, – заставил открыть глаза. Никогда в жизни мне не снились настолько реалистичные кошмары. Да еще и по Фрейду, голый, очень красивый мужчина с волчьими глазами. Эх, вернуться в тот сон и …
– Очнулась? – вкрадчивый голос раздался у самого уха. Это был не сон. Он сказал, что убьет моих родителей, а потом сказал, что здесь, чтобы служить мне. А потом на нем появилась одежда. Асмодеус, так он себя назвал, стоял по одаль от кровати, около моих растений. Я кивнула, в свете весеннего солнца его глаза казались почти бирюзовыми.
– Это ты был собакой, – сказала я, узнав этот взгляд и гордую осанку, которую я вчера приняла за показатель породы.
– Это я был собакой. – повторил он за мной. Мужчина изучал меня, двигаясь нарочито медленно, но я уже знала, каким быстрым он может быть. Его черные как вороново крыло волосы были длинными и разбросанными по плечам и спине, от солнечных бликов в них виднелись всполохи красного. – Я понимаю, как дико это для тебя звучит, но ты не являешься созданием этого мира. Я должен забрать тебя в наш, иначе ты умрешь в день своего двадцать первого дня рождения. – он не дал мне задать уточняющий вопрос, объяснив, – этот мир технологии и металла, человеческого превосходства и науки разорвет на части твою магическую суть в день ее пробуждения. Именно поэтому твоя мать Марьяна спрятала тебя здесь, никто бы никогда не подумал, что последняя хранительница Черного Огня чья суть и есть магия будет скрываться в мире без нее.
Он говорил так, словно каждое его слово имело значение и вес, в каждом из них заключалась особенная сила. Я в ответ на эту тираду, на потрясения сегодняшнего утра, только смогла произнести:
– Ты позавтракать хочешь?
Брови мужчины поползли вверх, он смотрел на меня так, будто это я только что ему призналась в том, что только сегодня ночью превратилась из собаки в женщину. Спустя секунду размышлений, он кивнул.
Вряд ли он понял причину моего поведения, которая заключалась вовсе не в желании накормить все что движется завтраком. На самом деле она была следующей: если мужчина плод моей больной фантазии – родители его не увидят. Тогда я быстренько собираю вещички и сдаю себя в ближайший сумасшедший дом латать протекшую крышу. Если же нет… Такой расклад маловероятен.
Мы вошли в маленькую, уютную кухонку в зеленых тонах. Папа, сидевший лицом к нам и поедающий яичницу выронил вилку.
– З-з-з-здравствуйте, – произнес мой отец, круглыми глазами оглядывая меня, потом Асмодеуса, потом меня.
Черная облегающая одежда на нем вкупе с длинными волосами и хищными чертами лица так и кричали «Опасно! Стой». Моя больная фантазия вошла в кухню и не спросив разрешения села за круглый стол возле отца. С моего языка ручейком полилась ложь:
– Это Вася, мой друг из университета. Мы вчера встретились вечером …случайно, он опоздал на электричку и попросился переночевать у меня. Я решила вас не беспокоить, извините, что не предупредила.
Папа покраснел до кончиков ушей. Мама деловито сообразила еще одну тарелку. Я принялась мазать тосты маслом и вареньем, стараясь не поднимать взгляда. Они его видят, значит я не сошла с ума, а просто полностью опозорилась перед родителями. Захотелось провалиться сквозь землю. Я же и подумать не могла, что породистый пес превратиться в …это. Удивительно, но часть про магию и другой мир мой мозг усвоил превосходно, даже тени сомнений не возникало в правдивости слов Асмодеуса. Завтрак проходил в тягостном молчании, которое мама разбавляла милыми вопросами, вроде:
– А на каком факультете вы учитесь, Василий.
– Социология.
– Вы выглядите несколько старше студентов…
– Это потому, что я аспирант.
– А как вы познакомились с Меланией?
– Мы увлечены гендерной историей.
Отвечал Асмодеус односложно, но по делу. Судя по всему его познания о моем мире были вполне сносными, а знания лично обо мне пугающими. Как давно он за мной ходит? Не припомню, чтобы странные собаки следовали за мной до вчерашнего дня. Хотя с его способностями… Папа изучающе рассматривал моего нового знакомого и молчал. Он бросал испепеляющие взгляды на маму, словно мысленно устраивая ей разгром за дружелюбие и спокойствие. А мама еще и подлила масла в огонь, когда сказала:
– Милый, ты иди работай, Васенька, чаю хотите? Ох… я сейчас же подолью. Мел, не поможешь мне кое с чем, я потом верну тебя к твоему другу.
Она, хихикая, оттянула меня в сторону после того, как налила разбавленного чая в чашку Асмодеуса. Едва мы оказались в коридоре, отделенные от кухни прозрачной стеной, мама зашептала:
– То, что я советовала тебе быть немного раскованней не значит таскать байкеров в дом. Хотя я могу тебя понять, он красавчик, – со знанием дела добавила она, бессовестно оглядывая филейную часть «Василия». – Вы детки, идите в институт, или куда еще, а я буду папу успокаивать. Ты никогда мальчиков домой не приглашала, а тут такое.
Она хлопнула в ладоши, поплотнее запахнула белый халатик и полетела к папе так, словно произошедшее ничего не значило. Мама не сильно интересовалась моей личной жизнью, уверенная в том, что я как и многие подростки, скрываю ее. На самом деле личной жизни у меня как раз таки не было. В моей голове существовала четкая установка, что встречаться, целоваться и заходить дальше я буду только со своим мужем. Старомодно? Да. Но ничего с собой я поделать не могла. А тут этот Асмодеус, от вида которого у меня коленки подгибаются. Стыдно, стыдно, стыдно! Я только пол часа выяснила, что он вообще настоящий мужик, а не сон эротический. Теперь надо разобраться с частью про магию, другие миры и мою возможную смерть. Умирать мне совсем не хочется. Словно ожидая команды мужчина встал и последовал за мной на выход. На улице было по утреннему прохладно, поэтому я плотнее запахнула бежевый плащ и дворами пошла по направлению к университету.
– Покажи мне какую-нибудь магию, – попросила я, и он вытянул вперед руку, которая на мгновенье подернулась черной дымкой. Потом вместо руки у него оказалась огромная волчья лапа. Демонстрация была внушительной. Я вздохнула, магия значит магия.
– Если бы ты была человеком из этого мира, то твой разум был бы разрушен этой демонстрацией. В лучшем случае твой мозг бы просто стер воспоминания об этом эпизоде. В худшем… Мелания, я готов ответить на все твои вопросы. Но прежде, чем мы перейдем к ним, знай, от тебя зависит судьба многих и многих существ. Твоя мать была последней хранительницей черного пламени – источника всей магии темных.
– Значит я волшебная принцесса, прихода которой ждет целый мир? Фальцетом петь начать?
Раздраженно спросила я и глубоко вдохнула. Нужно взять это под контроль. Эту раздражительность, гнев, порывистость. Я думала, что усмирила в себе все эти черты характера, но нет.
– Все хорошо, Мел. Эмоции, которые ты проявляешь характерны для темных. Мы ничего не скрываем: гнев, раздражение, желание – все это дает нам силы. Давай, ты начнешь задавать вопросы, а я постараюсь на них ответить.
– Мое имя… Я думала, что это родители придумали его, начитавшись заумных книг, но…
– Мелания в нашем языке как и в вашем означает «черная», так твоя мать оставила мне дополнительную подсказку, если бы я не смог тебя учуять. Никто из представителей моего вида еще не был в этом. Теоретически мое обоняние не должно было здесь пострадать, но я не знал наверняка.
– Учуять? – я скривилась, мужчина же действительно был настроен все мне объяснить.
– Мой вид обладает уникальным обонянием. Оно присуще всем оборотням, но нам в особенности. Я чувствую эмоции, магию, считываю состояние здоровья по запаху.
– Почему мать отдала меня?
– Твой отец – хранитель светлого пламени. Он сильнейший маг, и если бы он нашел тебя первым, то убил бы тебя.
Почему то краткая речь о том, что мой настоящий отец – порядочная скотина меня не удивила. Может быть легкий феминизм заложен во мне на генном уровне?
– Светлые, темные – объясни мне. Ты все время об этом говоришь, но я ничего не понимаю.
Вообще, я могла собой гордиться. Не ору, не рву на себе волосы, а используя логику пытаюсь очертить мир, о котором мне говорит оборотень, которого я вчера подобрала на улице.
– Представь себе знак Инь Ян. Светлое и темное в вечной гармонии. Такова идея нашего мира. Контролируют магию Хранитель светлого и Хранительница темного пламени. От них черпают силы все остальные. Но светлым всегда мало. Они решили построить Империю, заходящую на границы темных земель, начали похищать наших ведьм и в конце концов практически поработили мир темных. Марьяна была вынуждена укрыть тебя здесь, чтобы возрожденное темное пламя вернуло нам силы и мы смогли отбить захватчиков.
У меня оставалась сотня вопросов, но я задала один.
– Что нужно для того, чтобы перейти в этот ваш мир черно-белой гармонии?
– Реднегус. Наш мир называется Реднегус. Для начала мне нужно полностью восстановиться. Затем нужно будет твое согласие на переход, а также придется обрубить твои связи с этим миром. Если честно, я думал, что найду тебя свободной, как и полагается темной. Но у тебя здесь семья, которую ты как не странно любишь, еще ты учеба. Хорошо, хоть друзей нет.
Вот это да. То есть я должна быть какой-то маргинальной барышней, не вписывающейся в стандарты современного общества? А хочу ли я вообще в этот мир темных индивидуалистов.
– Что хорошего в отсутствии у меня друзей?
– То, что если бы у тебя были друзья и парень, забрать тебя отсюда было бы невозможно, ты бы погибла, а светлые победили. Марьяна пошла на риск, избрав тебе в отцы Славва, из-за его крови у тебя есть множество странностей светлой женщины.
Что за странности светлой женщины мне выяснять не хотелось. До моего для рождения осталось два недели. И, судя по всему, мне нужно успеть перепрыгнуть в другой мир до этого. Почему мне так хорошо от этого чувства. Убежать, уйти. Стать свободной. Захотелось обнять мужчину, идущего по правую руку от меня, прижаться к нему всем телом и поцеловать, так как я никого не целовала в своей жизни.
– Что нужно тебе для восстановления?
Асмодеус обошел меня и поглядел с нескрываемым интересом. Его ноздри затрепетали, словно он был хорошо выдрессированной овчаркой.
– Чтобы быстрее восстановиться, мне нужно место с сильным выбросом эмоций. Гнев, боль, но лучше всего похоть. В силу своей специфики я нуждаюсь в страсти.
Это его признание словно окатило меня холодной водой. Вот так, Мел, только подумала о том, чтобы впервые кого-то поцеловать, а тебя уже хотят в постель затащить как … уличную девку.
– Тебе проститутку снять? – зло спросила его я. Хотя злилась я в первую очередь на саму себя.
Он усмехнулся. Так, словно ему мое едкое замечание понравилось.
– Милая, мне нужен кто-то, кто не продает эмоции, а дарит их.
Он сделал шаг вперед, так что я могла почувствовать жар от его стройного тела. Он знал, что хорош. И всем видом показывал, от кого бы хотел получить свою подпитку. Я смотрела на него, он на меня. Искра, буря, безумие? Нет уж.
– Дам я тебе эмоции. – подвела я итог нашему противостоянию взглядов. – Идем в универ.
Сессия была в самом разгаре. Многие студенты как одержимые перелистывали конспекты, другие прятали шпаргалки во всевозможных местах, третьи смеялись и шутили, маскируя за бравадой нервозность и страх. Асмодеус одобрительно кивнул, оценив мою идею с поглощением излишков эмоций студентов. А уж когда высокий, статный красавец вошел в коридоры за мной, то, как я и предполагала, свободу дала его любимая эмоция… похоть.
– Мел, привет, крошка! Как у тебя настроение… оууу, а мы раньше не встречались? – подлетела ко мне знакомая, с которой нам сегодня предстояло сдать экзамен. Вообще она меня недолюбливала, и никогда не говорила со мной, если в этом не было необходимости.
– Это мой двоюродный брат, Василий, – решила представить я мужчину. Если его примут за моего парня, плакала его возможность зарядиться эмоциями.
– Алена.
– Рад встрече, – коротко кивнул он и улыбнулся так, что у девчонки наверняка колени подкосились. Она несколько раз хихикнула, и на пошатывающихся ногах побрела в сторону.
– Что-то мне не хорошо, – сказала она, прежде чем уйти. Укол совести помог заглушить Асмодеус.
– Оклемается через пять минут, не переживай. Я не беру слишком много, только излишки.
– Ты что-то вроде инкуба?
Мужчина скривился.
– Больше телевизора смотри и в интернете висни. На самом деле наши предки находились в этом мире довольно часто до индустриальной революции. Светлые прочно осели в местной мифологии как ангелы и другие добрые духи, а нам отвели роль вампиров и прочей нечисти. Так что инкуб, это наш собирательный образ, созданный массовым сознанием.
И откуда он умный такой взялся? Словно прочитав вопрос в моих глазах, мужчина пояснил:
– В наших библиотеках хранятся знания о многих мирах. А этот после окончательной победы метала стал удобен в качестве тюрьмы для магических существ, поэтому я знаю о нем довольно много. Ну а лексический аспект, – чтобы попасть в этот мир нужно было выучить язык. Я не люблю разговаривать как уличный бродяга, поэтому для кальки использовал речь вашего профессора истории. Когда мы попадем домой, подобным образом ты освоишь наш язык. Заклинание сложное и голова будет болеть как с дикого похмелья дня три, но оно того стоит.
Говорить ему, что понятия не имею как проходит похмелье, потому что не пью, я не стала. А то опять начнет меня сравнивать со светлыми женщинами. Асмодеус побродил по коридору, поболтал с парой девушек, у которых тоже случились приступы головокружения и подкашивающихся ног.
– А теперь пойдем, оборвем все твои связи с этим местом.
– Забрать документы? – голос мой был пропитан ужасом. Действительно, абстрактное «оборвать связи» звучало куда лучше, чем «отчислиться из института».
– Да, Мелания, ты должна исчезнуть отсюда так, чтобы тебя не искали. Можешь оставить для себя возможность вернуться в необозримом будущем, но сомневаюсь, что тебе захочется сюда возвращаться. Или тебя распылит на атомы через две недели. Решать тебе.
– Но почему такие странные условия, ведь в книжках обычно…
Мужчина усмехнулся:
– Не знаю, как в книжках, но у магии есть свои законы как и в науке. Или ты думаешь, что в нашем мире все бестолково размахивают руками и творят заклинания? – примерно так я и думала, – Нет, Мелания. Четкие магические законы ты усвоишь, когда мы вернемся. Чтобы этот мир тебя отпустил, тебе нужно порвать с ним. Сделать так, чтобы твое отсутствие не было сильно заметно. Мы создадим легенду для твоих родителей, у меня хватит сил затереть их память, чтобы они жили дальше, не страдая от твоего отсутствия.
При мысли о маме с папой на глаза навернулись слезы. Асмодеус скривился:
– Темные не плачут. Оставь это светлым. Я сделаю все так, что они будут даже счастливы и горды твоему отсутствию. Отправим тебя на стажировку… в Америку?
– Лучше уж Австралию.
– С твоим новым парнем Василием. Имя ты, кстати выбрала просто ужасное.
Он подставил мне локоть, на который я оперлась в попытке не дать себе развалиться. Одна моя, та самая темная часть – ликовала, смеялась, сверкая черными глазами. Другая была подавлена и разбита.
– Почему я тебе верю? Я увидела тебя сегодня утром и безоговорочно тебе доверяю?
Если бы мне вчера сказали, что я буду слепо следовать указаниям мужчины с длинными волосами и пристрастию к черному цвету, я бы покрутила пальцем у виска.
– Потому что я твой пес, Мелания. Верный спутник хранительницы черного пламени, если хоть в одном из миров ты можешь доверять хоть кому-то, то мне.
– Но почему?
– Чтобы обезопасить тебя, Марьяна связала твою жизнь и мою воедино, как только ты издала свой первый вздох. Любая твоя рана, остается на мне. Твою болезнь я разделяю с тобой, твою смерть я разделю тоже.
Он закатал рукав, продемонстрировав идеальный черный круг, такой же как на моей руке. Эту странную родинку я помню всю свою жизнь. А потом показал другую руку, с поцарапанной кожей костяшек, остатками моей вчерашней вспышки гнева. Он принимал на себя половину моих травм, это впечатляло.
– Когда мы с тобой прыгнем в кроличью нору?
– Сегодня ночью, если ты готова.
Странное спокойствие охватило меня. Вдруг стала не важна учеба в институте, мои бесплотные попытки стать частью ученого сообщества, выслужиться перед родителями или завести настоящих друзей. Как божий день стало ясно, что этот мир никогда полностью не принимал меня, считая временным постояльцем. От охватившего чувства свободы захотелось рассмеяться. Никогда не страдала избытком авантюризма, но сегодня совершенно особенный день.
– Готова, Вася, готова.
Глава 3.
Дома.
Она с легкостью забрала документы из университета. Послушно сообщила всем своим знакомым, что выиграла стажировку в Австралии. Дикий пес создал иллюзию документа и подкорректировал память ее родителям. На прощанье она обнимала их долго, так словно частью старалась остаться с ними.
– Я ведь смогу навещать их? – спросила Мел у Асмодеуса. Когда они покинули родной дом. Девушка не взяла с собой ничего. Это было хорошим знаком.
– Сможешь.
«Но не захочешь», добавил он мысленно. Отправленные в этот мир преступники, лишенные магической сути очень часто совершают самоубийство. Для них лишение магии это как ампутация всех конечностей одновременно. Асмодеуса помимо его звериной ипостаси поддерживал в форме амулет Стражника, без него бы он только и мог, что обратиться в волка или собаку и уж тем более он бы не смог перенестись домой еще и прихватив с собой человека.
– Где мы будем это делать? – без задней мысли поинтересовалась девушка, имея ввиду переход. Асмодеус почувствовал прилив возбуждения от ее вопроса, но силой воли прогнал эти мысли похотливого подростка из своей головы.
– Нам нужно выйти на берег озера, и дождаться заката. Я начну творить заклинание. Это болезненно и скорее всего заберет очень много моих сил. Поэтому ни в коем случае не отпускай мою руку. Понимаешь? Иначе нас разбросает в разные стороны, а я буду не в том состоянии, чтобы тебя искать.
«Если конечно переживу переход», не стал добавлять он вслух.
Она кивнула. Безоговорочное доверие, пункт заклинания которое связывало их, и отменить его не силах никому. Марьяна думала, что ее дочь будет дикаркой без тормозов, не доверяющей никому и нисколько. Такой была она сама в юности, когда Асмодеус еще ее не знал. Таковы все хранительницы Черного пламени в молодости. Мужчина только сейчас задумался, примет ли Меланию пламя, ему нужна родственная душа, а девушка покладиста, как щенок. Ничего, если еще две недели это исправить. Они вышли на берег озера и взялись за руки, со стороны они выглядели как парочка влюбленных. Он что-то шепчет, она хватается за его руку так, словно от него зависит вся ее жизнь. Вот он встает на колени, она придерживает его сильнее. Более внимательный наблюдатель бы увидел, что мужчина побледнел и затрясся, а девушка издала неслышный крик.
Вот только никого возле озера не было. А затем и странная пара словно растворилась в воздухе.
Мы стояли на берегу озера. Резко стемнело и я не могла понять, что же случилось с уличными фонарями. Резко похолодало, или мне так казалось потому, что я слишком давно стою на улице в тонкой кофте. Вот и приплыли, Мел, ты все-таки сошла с ума. Принцесса она… волшебная. Точно. Скорее всего этот сумасшедший какой-нибудь фокусник иллюзионист гипнотизер. А ты так мечтала оказать подальше от своих серых будней, что запросто ему поверила. Потоку самоуничижительных мыслей ничто не мешало. Асмодеус потерял сознание и теперь лежал в моих руках очень тяжелой ношей, не слышался звук проезжавших вдали машин, а окна соседнего дома разом потухли. Стоп. Соседнего дома вообще нет. Как и асфальтированной дороги, как и города, все разрастающегося и медленно приближающегося к озеру.
Огромный детина в странных мохнатых штанах бежал к нам со всех ног, выкрикивая что-то на неизвестном мне языке. А н-нет, не штанах. Это у него ноги такие, мохнатые, с копытами. Значит путешествие в другой мир все-таки состоялось. Но почему в отличие от Асмодеуса я так хорошо себя чувствую, да пожалуй никогда мне так хорошо не было. А воздух здесь! Я дышала так, словно никогда в жизни. И землю хотелось целовать. И какая трава мягкая, вот бы поваляться на ней. А вода в озере… Светиться, переливается, словно драгоценность. Мне захотелось прыгнуть в эту воду, мне захотелось обнять каждое исполинское дерево. А потом я увидела небо, наполненное яркими звездами и засмеялась. Как же хорошо. Пока я находилась в каком то радостном припадке, волшебное создание с разгону бухнулось на колени и впечаталось головой в землю рядом со мной, словно старалось зарыться в нее.
– Он в отключке, – сказала я полукозлику, но тот явно меня не понял, мыча какую-то витиеватую фразу. Поэтому я хлопнула его по голому плечу и ткнула в Асмодеуса. Козлик поднес фляжку к его губам, тот в начале не подавал признаков жизни, так что мне вдруг стало страшно, но затем закашлялся, и открыл глаза.
– Мелания… – он протянул руку и коснулся моего лица. Глаза мужчины подернулись той пеленой, которая искажает взгляды умирающих. Он сказал слабым голосом – поцелуй меня.
Вот вам еще и спящая красавица. Противоречивое чувство заставило меня вздрогнуть. Одна половина требовала, умоляла тут же прикоснуться губами к его губам, дышать с ним одним воздухом и одной магией. Другая отпрянуть, оттолкнуть мужчину, которым мне не муж и сказать, чтобы не лез со своими приставаниями. Если бы обстоятельства были иными и передо мной лежал другой человек, выиграла бы вторая, но сейчас мне отчетливо вспомнились слова Асмодеуса о том, что силу он черпает из чувств, а переход может отнять всю его энергию. Если жители местного мира связаны с магией, возможно ли, что она течет по их жилам словно кровь? А что бывает, если всю кровь выкачать из тела?
Я коснулась его лица, изучая. Кожа, такая отличная от женской, жесткая, гладкая. Губы сухие и теплые. Ровный нос, аристократический и в то же время хищный, черные брови вразлет и волосы, мягкие черные волосы на моих коленях. Ох не так я представляла свой первый поцелуй. Но прерывистое дыхание Асмодеуса не дало мне времени на раздумья, я наклонилась к лежавшему на моих коленях мужчине и коснулась губами его губ. Вдруг вся та магия, что сочилась в воздухе стала проноситься через меня, бешенным потоком, сминая, уничтожая и возрождая, заставляя прижиматься к нему сильнее. Прошло мгновенье и вот уже он целует меня неистово, рьяно, черпая из моей души ту необходимую ему жизненную силу. Как же хорошо…
Раздалось деликатное покашливание. И я оттолкнула от себя мужчину, который из умирающего стал вполне себе живым, в какой-то момент наших страстных объятий перевернулся и уже успел подмять меня под себя. Асмодеус сидел на травке с наглой такой ухмылкой и слушал длинную речь полукозла, гордо качая головой.
– Мелания, это мой помощник Измир, он приветствует спасительницу темных земель приносит свои глубочайшие извинения за то, что помешал нам, но сюда движется патрульный отряд светлых. Поэтому нам надо уходить с приграничной территории как можно скорей.
– Почему мы на приграничной территории? – спросила я.
– Твой мир, это географически калька нашего. Что бы быстро тебя найти мне пришлось отправляться из заданной Марьяной точки, она произвела тебя на свет на границе светлого и темной земли, чтобы тебя было легче забрать из человеческого мира. Говорю же, граница, там ткань реальности тоньше.
Он встал, деловито поправил одежду. Козел отчаянно жестикулировал, явно указывая на то, что времени у нас в обрез.
– Вот и угораздило же попасть под патруль. Ты верхом ездить умеешь? – спросил меня Асмодеус. Мне пришлось покачать головой, откуда городская девчонка может знать, как ездить верхом.
– Тогда быстрый экскурс, – бедрами сжимаешь корпус, руками держишься за шерсть. Не бойся, больно не сделаешь. И прижимайся пониже, чтобы ветром не снесло.
Козел уже просто пританцовывал от нетерпения, явно желая поскорее убраться подальше отсюда. Фигура Асмодеуса подернулась знакомой мне черной дымкой, прежде чем передо мной появился огромный, да просто здоровенный черный волчара с несколько странными лапами. Волк опустился, приглашая меня забраться на него верхом. Не знаю, долго бы я раздумывала, но вдруг мне послышался отчетливый стук копыт. Хоть я и городская девочка, но фильмов про погони смотрела достаточно, поэтому понимала, что каждая секунда на счету. С легкостью запрыгнув на волка, словно каждый день каталась на этом экзотическом транспорте, я крепко обхватила его ногами, мертвой хваткой схватилась за шелковистую шерсть и зажмурилась, уткнувшись носом ему в мохнатую шею. Волк вскочил и вместе с человеком-козлом по имени Измир устремились в сторону леса.
Все время этой безумной гонки ветер в моих ушах и стук собственного сердца были единственными звуками, что я могла расслышать. Когда же зверь остановился, я не сразу смогла слезть с него, а уж тем более осмотреться. Человеко-козел что-то тарахтел без умолку. Асмодеус отдал в ответ отдал ему короткий приказ и его помощник с завидной скоростью устремился дальше в лес. Сам зверь прилег на живот.
– Я сейчас буду оборачиваться обратно в человека. Если не хочешь продолжить начатое у озера, лучше слезь.
Этой фразы из волчьей пасти мне хватило, чтобы с тяжелым вздохом свалиться с него на землю, словно мешок с картошкой. Вот и волшебная принцесса. Мысли о собственном неряшливом виде заставили меня вскочить на ноги в заняться приглаживанием волос и поправкой растекшегося макияжа. Хорошо, что зеркальце всегда с собой. Надо же прилично выглядеть, когда меня будут знакомить с подданными.
– Мы далеко от замка? – спросила я мужчину, который принял человеческую форму и сел рядом со мной на словно светящуюся в темноте траву.
– Кто сказал, что мы идем в замок?
– Ну, ты же сам сказал, что я хранительница черного пламени, что-то вроде местной знати.
Красивое лицо исказила усмешка:
– Пойдемте, ваше величество. Познакомлю со здешними нравами и отведу вас в ваш «замок».
Он рывком поставил меня на ноги, но заметив испуг в моих глазах, подал мне локоть, чтобы я могла на него опереться. Решив все таки, что следует мне объяснить, куда мы идем по освещенной лунным светом тропинке, он сказал:
– Темные не признают знати. Замки тут не строятся, как и сколь-нибудь вычурные постройки. Дурной тон. Если ты лучше других, то нечего этим кичиться. Надо спрятать. Поэтому Марьяна жила не в замке. И не в замке проводила заседания совета.
– А где же?
– В Таверне, Мелания. Мы идем в Таверну.
Непроглядный лес расступился внезапно. За ним оказалось огромное поле, на котором поднимались молодые ростки какого-то растения, еще дальше шли огороды и скотные дворы. Вокруг стояла бы непроглядная тьма, если бы дорожки не освещались все той же странной, искрящейся травой, что я видела в лесу.
– Ведьмина трава, – объяснил Асмодеус, – мы ее тут вместо освещения используем. Но есть не рекомендую, от нее у людей ощутимые галлюцинации, сродни экстази в вашем мире.
– А в зелья ее кладут?
Мужчина усмехнулся:
– Зелий мы не варим. Амулеты, да. Лекарственные сборы или сборы для поднятия настроения, бодрости, но такие зелья, чтобы превратиться в животное или стать сильнее… Таких не существует. Природа магии – генетическая.
Он говорил с интонациями моего преподавателя в университете. Только тот был умудренным опытом старичком, а из уст молодого совсем мужчины подобные речи звучат странно. Кто-то с его внешностью скорее должен был изъясняться так «Ты. Нравишься. В койку.», но этот флер учености добавлял ему привлекательности. Стоп, Мел, стоп. Только с мужем. Вместе быть только с мужем. Где-то вдалеке сонно и очень громко замычала корова.
– О чем ты задумалась?
– О том, что ночи здесь темные.
Он ухмыльнулся, словно точно знал, что думаю я вовсе не о темноте здешних ночей.
– Когда мы войдем, я сообщу, что ты устала после перехода и тебе требуется отдых. Скорее всего нас будет ждать только управляющая, она же когда-то близкая подруга твоей мамы. Измиру я приказал отправляться отдыхать, так что сообщить новость о том, что мы вернулись сегодня некому. Оставим объяснения до завтрашнего утра, сегодня нам нужно как следует выспаться.
То, что спокойно пройти в место, которое он развал таверной мне не удастся было очевидно сразу, поскольку оттуда раздавался оглушительный гомон. Расположенное в самом центре этой причудливой деревушки здание было белокаменным, трехэтажным и очень красивым, его окружала большая прилегающая территория, с отделением для огорода и садика для трав, вкруг стояло несколько цветущих деревьев, в которых я бы безошибочно угадала яблони, если бы не черный цвет стволов и исполинские размеры. В здании чувствовалась монолитность, словно весь мир мог обрушиться, а таверна без названия, будет стоять вечно. По стенам ползла разновидность светящейся травы, окна были небольшими, выполненными из цветного стекла, а на плоской крыше был также разбит садик с причудливыми деревьями.
– Какая красота! – восхитилась я. Асмодеус сказал:
– Она выглядит так, как того желает Хранительница Темного пламени. Ты, в какой-то мере смотришь сейчас на творение своей мамы.
