Текст книги "Звезды, которые мы выбираем (СИ)"
Автор книги: Лана Шорт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 9
Утро застало Лерея в самом благодушном настроении. Милашка актриса в постели оказалась страстной и искусной.
– Прелесть моя, – герцог лениво забрал пушистую прядку волос новой любовницы за её аккуратное розовое ушко. Та восприняла жест высокопоставленного покровителя как ласку и мурлыкнула от удовольствия, хотя причина его крылась совсем в другом – волосы девушки лезли Лерею в глаза, и это вносило диссонанс в его полное довольство жизнью. Он нарочно продолжал валятся в постели, ожидая действий своего приятеля, которые, наконец-то, – с надеждой взмолился он, – нанесут сокрушительное поражение матримониальным планам леди Даниры и вынудят ее убраться из замка и из его жизни. Прав был отец, а сам он оказался безмозглым дураком.
В коридоре послышался шум и Лерей недоверчиво приподнялся на локте – неужели Грейдас смог спровоцировать Даниру на то, чтобы она ворвалась к нему в покои?!
Девушка рядом испуганно дернулась, и Лерей ласково похлопал ее по плечу, как если бы успокаивал одну из своих гончих. А дверь действительно распахнулась и в спальню влетел взъерошенный Грейдас.
– Рей, ты должен это видеть, это же… у нас проблемы! Нас обвели вокруг пальца!
Лерей вылез из-под одеяла и, не стесняясь наготы, подошел к столику с набором для умывания – кувшином и тазиком. Он плеснул водой из позолоченного стеклянного кувшина себе прямо в лицо, отфыркался и только затем повернулся к столь не вовремя появившемуся менталисту.
– Успокойся и объяснись, – приказал герцог.
– Этот димерииец, этот Трой, – запинаясь, начал Грейдас, – он стер себе память о последних нескольких днях. Это какая-то новая разработка лорда Тахо. Просто невероятно! Мне нужна эта техника! – возбуждённо тарахтел приятель, заставляя Лерея недовольно морщится.
– Ничего, у нас есть девчонка. Они же вместе провели все это время. Если не сможешь пробить ее защиту, то в пыточной ей язык развяжут – особо и ломать ее не придется, уверен.
– Девчонка, – расстроился Грейдас еще больше, – пытать ее не получится. Там тебя целая делегация лиидцев ждет. Эта дурёха – племянница самой госпожи Деи. Переехала к ней из деревни, получила право на городское жительство, учиться у тётки начала, да влюбилась, говорят, в какого-то прохиндея и сбежала с ним. Тетка от радости, что племянница нашлась, все семейство сюда приволокла – в ноги тебе кланяться и о хартии прав лиидцев напомнить.
Грейдас расстроенно потер переносицу и продолжил:
– Так что, девчонку им придется отдать. У нас против нее только и есть, что сбежала из темницы, да как привязанная следовала за димериийцем.
Герцог возмущенно вскинул было голову, но ничего не произнес – хартия существовала, и он сам участвовал в ее создании, гордясь как собственным прогрессивным мышлением, так и самим поступком. Девчонку, коли все подтвердится, действительно придется отдать семье.
– Как они только узнали-то? – вслух задумался Грейдас, пытаясь припомнить, кто мог видеть пленников. То, что его планы в отношении большеглазой малышки оказались грубо нарушены, его неимоверно бесило.
– Кто-то из стражников язык за зубами держать не умеет. Разберись! – раздраженно бросил ему герцог. – А девку, раз все равно прочитать не можешь, на очный допрос в присутствии тетки. И без костоправства. Не след мне собственноручно подписанную Хартию не соблюдать.
Друг молча кивнул, со вздохом отказываясь от идеи уверить прибежавших родственничков пленницы в том, что их дезинформировали и никакой их племянницы тут нет. Лерей болезненно относился даже к крохотному пятнышку на его чести, а уж данное слово держал крепко накрепко. Это приводило Грейдаса иногда в восторг, а иногда – как сейчас – в тихое беспомощное бешенство из-за безголового упрямства герцога, помешенного на родовой чести. Не дело правителю провинции и умному политику соблюдать такие глупости, подходящие разве что рыцарям из баллад. Но, с другой стороны, именно это баранья упёртость в делах личной чести и привлекала к нему людей, именно его безоговорочное умение держать свои обещания выводило Лерея в пятёрку наиболее популярных политиков в союзных королевствах, и именно оно, как предполагал Грейдас, играло не последнюю роль в том, что Лерей, младший из трёх братьев, всегда был любимым сыном отца. А любовь короля стоит многого, пусть сын и рожден вне законного брака. Да, герцог вызывал у Грейдаса целый спектр разнообразных чувств, но постоянным оставалось одно – восхищение другом и полная ему преданность.
***
Эллина посмотрела вслед уходящему Алистеру, осторожно закрывающему за собой решетку её камеры. Новоявленная племянница госпожи Амодины Деи чувствовала неимоверную благодарность к обаятельному аредейцу, служившему в замке в качестве начальника герцогской охраны.
– Сам выбился из простых стражников, – недавно с гордостью обронил Алистер, рассказывая Эллине её новую легенду. – Так легче вас, АВнеРовских стажеров, курировать в полевых условиях.
Девушка только благодарно смотрела на своего спасителя, но никак не комментировала про свою ошибочную принадлежность к курсантам Академии, ибо догадаться, кто такие авнеровские стажеры, ей оказалось нетрудно. Элли беспокоило только одно – время. Её терзал страх, что объявится настоящий стажер, пока она все еще в заключении, и это как-то повлияет на ее освобождение. Поэтому, провожая взглядом уходящего Алистера, Эллина молилась всем богам космоса, чтобы ее воссоединение с любимой и любящей тетушкой Амодиной не задержалось. С каким наслаждением она, освободившись, торжествующе взглянет в наглые зеленые глаза этого мерзкого герцога. Нет, говорить ничего, кроме слов благодарности она не станет. Не идиотка. Но взгляд-то к делу не пришьешь! Эллина задумчиво побренчала ножными оковами и решила, что нет, смотреть на него иначе, как честным признательным взглядом она не будет – иначе не видать ей у Алистера зачета по полевой стажировке.
«Тьфу!» – пришла в себя через секунду Эллина. – «Совсем уже сама перед собой завралась! Какой такой зачет-то?! Я же в совсем другой не то что академии – империи учусь».
Время тянулось так медленно, что хотелось взвыть и дате ему пинка, поэтому, когда в коридоре послышались шаги приближавшихся людей, их звук показался заключенной волшебной музыкой. Наконец-то стражники добрались до ее камеры и один из них забренчал ключами, отыскивая нужный. Через минуту, показавшуюся девушке вечностью, удерживавшую ее ножную цепь уже отомкнули от стены, а саму Элли толкнули на выход, в коридор.
– Двигайся, двигайся – Его Сиятельство желают тебя видать, – грубо подталкивая Элли в спину, приговаривал один из стражников, а другие при этом перебрасывались скабрезными шуточками, зачем она понадобилась герцогу и что тот с ней собирается делать.
Эллина только крепче сжимала зубы и мысленно представляла, как выхватывает из-за пояса идущего впереди кинжал, всаживает его прямо в наглую рожу, а потом, с боем прорываясь через оставшихся, добирается до герцога и… Сладостно-кровожадные грёзы о мести пришлось прекратить, поскольку стражники подвели ее к тяжелой двустворчатой двери, украшенной изящной резьбой по дереву.
– Ваше Сиятельство, – заглянул в помещение за дверьми один из охранников.
– Что там? – различила Эллина ненавистный голос, лениво отозвавшийся на слова ее конвоира.
– Заключенная, зарегистрированная под именем Эллина, доставлена по вашему приказанию, – отрапортовал старший стражник, жёстко хватая девушку за плечо и вталкивая её в просторную залу, в которой находилось несколько человек, полукругом охвативших возвышение, увенчанное массивным креслом. Эллина увидела восседающего на этом эквиваленте трона Лерея, величественного даже в небрежно наброшенной синей мантии, контрастно отороченной серебристым мехом. Он, с непроницаемым выражением, выслушивал изящно одетую и сильно расстроенную светловолосую женщину, в отчаянии прижимавшую к груди руки с зажатым в них белоснежным кружевным платочком. Незнакомка, периодически промокая им уголки глаз, прерывистым голосом рассказывала вельможе некую душераздирающую историю, ибо окружающие их люди грустно покачивали головами, сопровождая ее рассказ тяжелыми вздохами.
При словах стражника все обернулись и женщина, тут же перейдя от расстроенных чувств к гневу, разъяренно возопила:
– И это дочь моей возлюбленной сестры! Да бедная Маяна от стыда в могиле перевернётся! До чего ты докатилась со своими романтическими бреднями! Где этот наглец, посягнувший на девичью честь?! – повернулась она к герцогу, утомленно выслушивающему её вопли. – Где этот никчемный Трой, задуривший бедному ребенку голову? Пусть он ответит за свои поступки! Я требую, чтобы он женился на моей племяннице!
Эллина с испугом поняла, что незнакомка и есть обещанная ей по легенде тётя Амодина, вот только столь неожиданное требование брака не лезло ни в какие рамки.
– Он потерял память, – холодно ответил герцог, которого, как и любого мужчину, тут же покоробило столь агрессивное навязывание брака, – он не может отвечать за поступки, о которых не помнит.
– А ничего, – тут же возразила ему тетушкой Амодина, – мы все ему живенько все напомним. Имеем право!
При этом женщина усмехнулась столь по-акульи, что даже Эллина почувствовала себя неуютно, герцог же на мгновение утратил невозмутимость и вздрогнул.
– Я помню о ваших правах. К сожалению, – тут же пришёл он в себя, – этот человек не может стать мужем вашей племянницы ни при каких обстоятельствах – он принадлежит другому сословию и другому королевству, а значит не попадает под законы лиидской Харитии.
Эллина готова было поклясться, что глаза Амодины хитро блеснули на мгновение, но она тут же столь искренне огорчилась, что Элли решила – просто показалось.
– Ваша Светлость, но неужели совсем нельзя ничего сделать? – начала занудствовать тетушка. – Вы же можете – своей властью…
– Боюсь, что нет, – прервал ее герцог и, явно не желая выслушивать просьбы о женитьбе и пытаясь поскорее избавиться от утомивших его посетителей, приказал:
– Забирайте свою племянницу, завтра пусть будет в малом приемном зале с утра – для дачи показаний. У нас остались вопросы к вашей племяннице, так что, – герцог впервые за время разговора перевел взгляд на Эллину и поморщился, с неприязнью рассматривая девушку, – не вздумай сбежать. Сгною в темнице на законных основаниях.
– Будет у вас с самого раннего утра, Ваша Светлость, – заторопилась «тетушка», кланяясь герцогу и тут же подходя к «племяннице».
– Вот только неплохо бы с моей дорогой кровиночки кандалы снять, – проникновенно добавила она, – в Хартии…
– Снять! – раздраженно рыкнул герцог. – Освободить! Всё. Аудиенция окончена.
Все присутствовавшие в зале замерли, потом склонились в поклоне, провожая стремительно удаляющегося вельможу, и разогнулись только при звуке с силой, захлопывающейся за ним двери, которую испуганный слуга не сумел придержать.
– Ну что замерли, голубчики? Снимайте с моей девочки эти железяки! – весело скомандовала тётушка. – Нам с деточкой надо домой торопиться – ее поведение пообсуждать, – нахмурилась она в сторону Эллины.
Стражники понимающе переглянулись и заусмехались – похоже, госпожа Дея имела определенную репутацию.
Через минуту Эллина уже следовала за вновь-приобретённой родственницей, покидая негостеприимный замок. Оказавшись во дворе, она бросила печальный взгляд на хорошо видное ей пепелище.
«Прощай, Стриж…», – прошептала она еле слышно, а затем поторопилась за тётушкой, спешившей к выходу в сопровождении четверки мужчин, покинувших зал вместе с ними.
«Интересно, – это тоже мои новые родственнички?» – задумалась Элли, пытаясь собраться с мыслями и обмозговать дальнейшую линию поведения.
Глава 10
Эллина училась нелегкому искусству резидента. Именно резидента, а не шпиона, потому что великолепная тётя Амодина называла себя именно так. Проникнувшись чувством ответственности и, заодно, симпатии, тётушка Мод, как она разрешила называть себя девушке, принялась вдалбливать в Элли ее новую легенду, а заодно и расширять ее языковую и культурную базу. Происходило это довольно легко – при помощи дымовых нано капсул, передававших информацию за буквально один вдох.
Эллин коммуникатор, столь выручивший ее в этом мире, вызвал у Амодины недоумение своей антикварностью, и Элли тут же придумала, что это талисман, переданный ей ее бабушкой. Девушка уже вся сжалась от нервозного ожидания, что этой наспех придуманной чуши не поверят, но тут она удачно упомянула, что ее бабка родом из города Аред на Деи, главной планеты Аредейской империи, и оказалось, что Амодина и сама оттуда. Пришлось врать, что Эллю воспитывали на удаленной ферме, ибо, понятное дело, поддержать разговор о 'родном' Ареде с его жителем она оказалась не в состоянии.
Но эффект землячества уже сыграл свою роль, и тётушка Мод прониклась к Элли не просто служебным рвением, но и простой человеческой симпатией. Сама же курсантка, хоть и понимала, что ложь в ее положении во спасение, но чувствовала себя неважно, обманывая людей, столь стремившихся ей помочь. К тому же нервозное ожидание появления настоящего стажера не давало ей действительно расслабиться. Элли нетерпеливо ждала возможности уединиться и приступить к составлению плана побега. Хотелось поскорее выяснить, как добраться до хоть какого-нибудь шаттла аредейцев, и как наиболее успешно сделать ноги с этой неприветливо встретившей ее планеты.
Сейчас же, Эллина, отмытая, накормленная, одетая в соответствии с городской модой, и уже вооруженная немалыми знаниями языка и быта Лиида, добытыми аредейской разведкой, внимательно слушала Амодину. 'Местный резидент', – подумать только, недоверчиво и сугубо про себя качала головой Элли. Казалось, все это происходит не с ней. Но самое трудное только начиналось – в твердом убеждении, что она помогает понравившейся ей стажерке, Амодина делилась с Элли наработанными ею за годы обучения в то же самой академии разными трюками и навыками по специальности.
– АВРовцы всегда придут на помощь друг другу, – довольно пафосно провозгласила Мод, – не то что эти недотёпы из Университета Внешних Связей, те только и умеют друг друга подсиживать.
Амодина сделала многозначительную паузу и таинственно произнесла:
– А знаешь, в УВСе сейчас учится наследник империи, говорят, заканчивает ее в этом году.
Молодая женщина ожидающе посмотрела на Элли, но та только протянула:
– А-а-а, да…, – совершенно не зная, что Амодина рассчитывала услышать в ответ.
Та бросила на нее странный взгляд и тут же перевела разговор:
– Ну а теперь пойдем, познакомлю с моими местными родственниками. И учти – все эти люди именно что – местные, так что контролируй разговор.
Женщина поднялась, довольно потянулась и заявила:
– Все, курсант, твоя стажировка началась. Говорю сразу – твой куратор, которого ты знаешь тут как Алистер Рамира, велел мне присылать по тебе еженедельные отчеты. Указания он тоже пока будет передавать в основном через меня.
– А как же… – Элли заколебалась. – Они же меня не знают, а герцогу сказали, что я у вас уже живу какое-то время…
Амодина недовольно нахмурилась:
– Ты, верно, далеко не в отличниках у себя на курсе! Придется тебе курс внедрения повторить. Учти, проверю!
– Забыть простейшие техники! – сердито добавила молодая женщина. – То же внедрение ложной памяти тебе на что, а? Знаешь, придется тебе милочка продемонстрировать мне свое владение Дымком.
Но взглянув на растерянное лицо Эллины, смягчилась и добавила:
– Ладно, сегодня отдыхай, соберись перед допросом у герцога, чтоб ему пусто было. А послезавтра – начнем. Нам в службе внешней разведки неумехи и неучи не нужны. Не пройдешь стажировку – Алистер тебя точно на отчисление порекомендует.
Амодина помедлила, а потом лукаво добавила:
– Но расстраиваться нечего – сможешь тогда в УВС перевестись!
***
На следующее утро Эллина, собрав все свое бесстрашие в кулак и тщательно следя, чтобы ее ненависть по отношению к герцогу и его правой руке не выскользнула наружу, последовала за Амодиной в герцогский замок. Сердце неприятно сжалось, когда они прошли сквозь массивные ворота под пристальными взглядами стражей. Единственным светлым моментом оказалась встреча с Алистером Рамиром, как раз проверявшим внутренние посты.
Молодой начальник герцогской охраны вежливо раскланялся с ними, восхитившись 'прекрасной госпожой Амодиной, очаровательной как прелестный цветок'. Амодина тут же представила его своей племяннице, залегализировав его знакомство с Эллиной, и, 'узнав', что их ожидает герцог, Алистер тут же вызвался провести их в кабинет Его Светлости.
Сердце Эллины тревожно сжалось, едва она, вслед за слугой, объявившем ее с тётушкой присутствие, переступила порог слегка мрачноватого помещения, в котором, за массивным столом спиной к окну, надменно восседал сам герцог.
Враждебно прищуренные ярко зеленые глаза не давали повода усомниться в чувствах, испытываемых хозяином кабинета к вошедшей девушке. Высокомерный блондин окинул вошедших ледяным взглядом, кивнул Амодине и жестом призвал к себе отступившего к стене слугу:
– Проводи госпожу Амодину в приемную, она будет уведомлена об окончании допроса и сможет присоединиться к нам после его окончания, дабы услышать мою волю в отношении ее племянницы.
Слуга почтительно склонился, торопясь исполнить волю своего господина, но тётушка Мод поспешно произнесла:
– Ваша Светлость, но моя племянница еще не достигла совершеннолетия! По положениям Лиидской Хартии, ее родители, муж, или опекун, коим на данное время являюсь я, имеют право…
Герцог раздосадовано поднял руку, прерывая её, и, давая ей молчаливое разрешение остаться, мрачно приказал:
– Лорд Грейдас, приступайте!
А затем, бросив предупреждающий взгляд на Амодину, добавил:
– Чтобы не звука! Иначе вас, уважаемая поборница Хартии, выведут из кабинета в связи с процессуальными нарушениями.
Амодина склонила голову, вежливо улыбаясь, но что-то, на секунду мелькнувшее в ее взгляде, подсказало Эллине, что еще парочка козырей у нее в рукаве точно припрятана. Да и что этот напыщенный аристократ из общества, отброшенного на сотни лет назад, даже по сравнению с первыми переселенцами, может противопоставить выпускнице АВРа? Но тут мерзкий блондин перевел яростно-раздраженный взгляд на саму Эллину, и девушка неуютно поёжилась, мгновенно теряя всю браваду. Взгляд Лерея Лиидского ясно говорил сам за себя – этот тип может все. Умный, проницательный и очень недоброжелательный. И под его прицелом Эллина вдруг поняла, что все ее высокотехнологическое образование, все ее знания не помогут ей сейчас, если этот спесивый тип вдруг захочет с ней что-то сделать. Она тревожно посмотрела на Амодину, но вместо ободряющей улыбки получила полный безмолвного предупреждения ответный взгляд.
– Лорд Грейдас! – нетерпеливо напомнил герцог, и его менталист подошел к девушке и осторожно протянул руки к ее вискам.
Спустя несколько минут его лоб покрылся бисеринками пота, а еще спустя некоторое время он опустил слегка подрагивающие руки и, отступив на шаг, отрицательно покачал головой.
– Открой сознание, девочка, – угрожающе проговорил герцог.
– Но я его и не закрываю, – честно ответила Элли, уголком глаза замечая неприметный одобрительный кивок Алистера.
– Вот как… – протянул герцог, а затем, после минутного колебания, резко приказал слуге, – принеси отвар из лимоля.
Замершая было Амодина встрепенулась и попыталась было что-то возразить, но застыла под разгневанным взором герцога и, заметно побледнев, исподтишка бросила взгляд на Алистера. Тот продолжал невозмутимо стоять на месте, но что-то в линии его слегка сжавшихся губ подсказало Эллине – такого развития событий никто не предполагал.
Амодина решительно сжала кулачки и, сделав шаг вперед, воинственно произнесла:
– Лимоль запрещен по всему королевству, единственное исключение – применение его к закоренелым преступникам. Моя племянница же…
– Ваша племянница пособничала шпиону другого государства в похищении государственно значимых тайн. Ее сообщник во всем признался, – веско заявил герцог. – И, следовательно, она преступница. Если не докажет обратного.
Грейдас, услышав такую наглую ложь, удивленно обернулся к другу, но, ничего не сказав, просто опустил глаза, разглядывая свои уже переставшие дрожать руки.
Амодина возмущенно открыла рот, но Лерей все также спокойно продолжил:
– Вы можете остаться при допросе, в соответствии с положениями Хартии об опекунстве. Но если произнесете хоть слово, то на мое великодушие не рассчитывайте.
В комнату вошел слуга, неся небольшой темный флакон на подносе и стакан, на четверть наполненный бесцветной жидкостью.
Сердце Элли тревожно сжалось, и она услышала приказ ненавистного герцога:
– Налей ей пять капель. Нет, постой, – герцога окинул ее взглядом, затем уголки его губ коварно приподнялись, и он повелел, – десять капель.
Эллина услышала недоверчиво-протестующий выдох Амодины, увидела потемневший взгляд Алистера, а потом почувствовала, как ее тело зафиксировали, нос зажали и, насильственно раскрыв изо всех сил сжимаемый рот, влили ей прямо в глотку потемневшую жидкость из стакана.
В голове у Эллины стало гулко и пусто. Тяжелым грузом, сгибающим ее волю, обрушились на нее слова герцога:
– Преклони колени и поклянись в том, что все твои ответы мне будут правдивы.
– Клянусь, – послушно и совершенно независимо от своего желания тут выдала Эллина, послушно рухнув вниз и больно ударившись коленкой.
Герцог насмешливо оглядел присутствующих, все еще находящихся в разной степени ошеломленности от происходящего.
– А теперь мы, наконец-то, услышим правду, – победно провозгласил он и, приблизившись к девушке, приказал:
– Отвечай: ты – шпионишь на димериийцев?
– Никак нет, – тут же отрапортовала Элли.
Лерей недоверчиво прищурился и повторил:
– Ты собираешь сведения о мне и о моем герцогстве для димериийцев?
– Никак нет, – повторила девушка.
– Но ты – шпионка, не так ли? – не оставлял надежды герцог, все еще не веря, что он действительно обманулся и вместо искусной притворщицы и лживой дряни перед ним – обычная девушка, которая, почему-то, все это время вызывала у него повышенную агрессию и подозрительность.
– Никак нет, – вновь отчеканила Элли.
Лерей неуютно повел плечами и быстро взглянул на Грейдаса, мрачно наблюдавшего за допросом.
– Ты работаешь на Троя? – герцог попробовал изменить вопрос, не оставляя надежды услышать хоть что-то, подтверждавшее его версию.
– Никак нет!
Его Светлость заскрежетал зубами.
– Какие у тебя с Троем отношения?
– Приятельские, хорошие, дружеские, товарищеские…
– Стоп, – оборвал ее Лерей, и Элина послушно замолчала, преданно заглядывая герцогу в глаза. Неприятная тянущая пустота в голове постепенно уходила, тренированное тело пыталось ускорить переработку токсинов и вывести их из организма, и девушка упорно сохраняла тупое послушание во взгляде, благодаря всех богов космоса, что придурочный аристократ задавал совершенно тупые вопросы все то время, пока она совершенно себя не контролировала. Контроль возвращался, и она начинала обретать отобранную у нее свободу воли.
«Ненавижу!» – медленно ворочалось в голове у курсантки, и яркая эмоциональная насыщенность этого чувства помогала девушке преодолевать эффект зелья.
Герцог отошел к окну и, после минутной паузы, приказал:
– Поднимись.
Элли, как марионетку, подбросило вверх и, сама не зная как, она мгновенно оказалась на ногах, скорбно оценив, что эффект от подчиняющего зелья никуда пока еще не делся.
– Ну что ж, госпожа Амодина, ваша племянница оправдана, – величественно провозгласил герцог, и, прежде чем он успел что-либо добавить, в разговор вступил Грейдас:
– Поскольку эффект от зелья продлиться до завтрашнего дня, я вынужден оставить вашу племянницу у себя под наблюдением.
Увидев, что Амодина пытается что-то возразить, он продолжил:
– Эллина будет помещена в безопасное помещение рядом с моей лабораторией. Так я смогу убрать все вредные последствия.
Он выразительно посмотрел на женщину и напомнил:
– Вы же знаете, неправильный процесс вывода из этого состояния – и девушка навсегда утратит способность к самостоятельности.
Грейдас решил не напоминать разгневанной и испуганной тетушке, что, в половине случаев, люди, подвергшиеся воздействию отвара лимоля, навсегда оставались послушными марионетками человека, отдававшего им приказы во время действия зелья. Не даром сей коварный отвар был запрещен к использованию по всем королевствам. Исключение составляли лишь случаи, связанные с угрозой безопасности королевской семьи.
«Не повезло синеглазой малышке», – грустно подумал менталист.
Эллина неподвижно стояла, не реагируя ни на что, борясь с туманом в голове и пытаясь собрать болтавшиеся в голове огрызки мыслей.
Грейдас выразительно посмотрел на герцога и тот, раздраженный неудачей и исподтишка навалившимся на него чувством неловкости перед девушкой и ее теткой, повелел:
– Иди с лордом Грейдасом, он поможет тебе.
Эллина повернулась, как заведенная кукла, и последовала за направившимся к выходу менталистом. Центры, управляющие ее поведением, продолжали пребывать в состоянии радостного подчинения голосу герцога, и это вызывало все возрастающее чувство протеста. Она как будто разделилась на двух Эллин и одна из них с сумасшедшей настойчивостью искала выход из состояния дурмана, другая же с обожанием вслушивалась в любой звук, исходящий от герцога. Первая Элли удачно мазнула рукой по металлическому засову на двери, промокнула потекшую кровь платочком и тут же обронила его на пол, так, чтобы следовавшая за ней Амодина смогла незаметно подхватить его.
«Молодец, стажер», – подметил ее действия Алистер, – «уже за одно это ей можно ставить зачет по самоконтролю! Сообразила же, даже в таком состоянии!»
У руководителя стажировкой даже ком от сердца отступил – на основе анализа крови стало возможным в кратчайшие сроки составить антидот. Осталось незаметно ускользнуть от герцогского взора и заняться делом. К счастью, придумывать ничего не пришлось – мрачный Лерей жестом выгнал всех из кабинета, пожелав остаться в одиночестве.
***
Грейдас вел Эллину в свою лабораторию, сосредоточенно продумывая лучший способ успешной реабилитации девицы. Непривычное чувство жалости заставило его вмешаться и предложить помощь, и он удивленно посмеивался над собой – не иначе как голубые глазки понравились ему куда больше, чем ему казалось. Девушка послушно следовала за ним, покорно исполняя последний приказ герцога, а Грейдас старательно размышлял как понадежнее изолировать ее от возможного контакта с Лереем на время, необходимое для вывода лимоля из организма.
– Вот, располагайся, – открыв дверь в просторное затемненное помещение, служившее ему для многочисленных лабораторных испытаний и перегонки разрабатываемых им эликсиров, Грейдас ввел Элли внутрь и тут же указал ей на небольшую смежную комнатку с диванчиком, отгороженные от лаборатории непрозрачной ширмой.
– Садись, – подтолкнул он ее к дивану, – захочешь спать – не стесняйся, тут тебя никто не потревожит.
Эллина послушно расположилась на указанном ей месте, с облегчением чувствуя, как в голове с каждой минутой все больше проясняется. Некоторое время она наблюдала, как менталист колдует над многочисленными колбочками, что-то взвешивая, насыпая и перемешивая. Затем он бросил сделанную смесь в булькающую воду, а спустя некоторое время перелил часть полученного отвара в чашку и поднес этот напиток Элли.
– Выпей, – приказал Грейдас, – это поможет убрать все нехорошие последствия. Завтра опять станешь сама собой. Пей же, – повелительно поторопил девушку лорд, – не досуг мне тут перед тобой стоять и уговаривать.
Эллина приняла чашку из рук менталиста и, не колеблясь, осушила ее в несколько глотков. Спустя минут десять, девушка, оставшаяся в одиночестве, за заботливо задвинутой ширмой, погрузилась в целительный сон.
Ей снилось, что она ходит по магазинам с подружками с первого курса академии. Одна из них, рыжеволосая Анея, настойчиво приценялась к крему для лица, требуя какую-то новую марку «Зелье Красоты». Глупый продавец, вместо того, чтобы ублажить клиентку, рассерженно отвечал, что ничего похожего у него нет, но потом включил мозги и догадался пойти в складское помещение, чтобы найти эквивалентный продукт. Анея рассерженно бормотала что-то себе под нос, но потом радостно вскрикнула и чарующим голоском вопросила:
– Любовь моя, вы соскучились и отыскали меня даже здесь?
В отделе, очевидно, появился еще один покупатель, – оценила обстановку Элли, явственно расслышав мягкие шаги вошедшего мужчины. Сновидение, похоже, незаметно перерастало в любовный сериал, и Эллина с предвкушением приготовилась к дальнейшему развитию событий.
Меж тем, мужчина что-то негромко проговорил в ответ, но его голос заглушил звонкий переливчатый смех женщины. Эллина досадливо поморщилась и внезапно поняла, что она уже не спит, и женщина – это вовсе не Анея, да и разговор происходит тоже на самом деле, а не во сне. А увлекшаяся парочка, судя по звукам, обнималась прямо за отделявшей их от Эллины ширмой.
Мурлычущий женский голос, со внезапно появившейся в нем хрипотцой, кокетливо воззвал:
– Мой лорд, мой лев, что же вы хотели? Скажите же – что прикажет мой господин?
На этот раз слова мужчины прозвучали ясно и громко, и полусонная Эллина, на свою беду, расслышала их без малейшего усилия.
– Люби меня!
Ширма отлетела в сторону, возжаждавший любви мужчина стремительно увлекал очаровательную собеседницу к диванчику.
– Люби меня пылко и страстно! Сейчас же! Не хочу больше терять ни мгновения!
В этот момент он увидел уже лежавшую на диване девушку и замер.
«Люби меня! Люби меня пылко и страстно!» – снова и снова набатом звучало в ушах у Элины, в то время как она в испуге смотрела на застывшего в шаге от нее удивлённого мужчину. Его Светлость, герцог Лерей. Он предстал перед ней, окончательно превратив столь милое начавшееся сновидение в отвратительный кошмар.
Во все еще раздвоенном сознании девушки, Эллина-два в упоении воскликнула:
– О да! Я люблю вас, мой герцог!
Но Элли-один, с мрачной решимостью, успела плотно сжать губы, так что стоявшие перед ней молодая женщина и Лерей услышали лишь неразборчивое мычание.
– Что здесь происходит?! – громкий рассерженный голос вернувшегося в лабораторию Грейдаса разорвал воцарившееся напряженное молчание. В руках у вошедшего еле помещался огромный короб с позвякивающими баночками. Одним взглядом оценив, что его подопечная находится в опасной близости от того, кто мог нарушить течение детоксикации, менталист мгновенно водрузил позвякивающую ношу на ближайший к нему незанятый столик и, на ходу доставая одну из баночек из короба, поспешил приблизиться ко все еще неподвижному герцогу и его спутнице.
