Текст книги "Попала, так попала, или Невеста на двоих (СИ)"

Автор книги: Лана Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Пришпоренный конь Ладислава недовольно заржал и рванул вперед, мой не отставал.

Мы летели на запад и смотрели как выцветает небо, постепенно становясь из чернильно-синего шелковистым, темно-голубым, а луна, покровительница всех беглецов, смущенно тонет в черном зеркале моря.

Глава 103. Намерения Ладислава

Величественный замок на скале приближался в сияющем ореоле восходящего солнца, обещая покой и безопасность.

Он выглядел таким мирным, спокойным и невозмутимым, что от желания поскорее оказаться под защитой толстых стен и головоломных троп, зашлось сердце. Стало трудно дышать, и мы одновременно пришпорили коней.

Тем большей неожиданностью оказался поджидающий нас пресвятейший. Он стоял перед самыми воротами в замок в белоснежном свете своей магии.

– Господин, госпожа, – поклонился нам, когда лошади остановились и нервно переступали, с хрустом раздавливая мелкие камушки. – Вам лучше не заходить в пределы замка.

– Почему?  – Ладислав спешился и сделал мне знак оставаться в седле, когда я хотела последовать его примеру. – Что случилось? – подбежал к магу-священнику.

– После вашего отъезда прибыли стражники его высочества. На все входы и выходы наложили извещающие заклятия, буквально посадив всех обитателей под домашний арест. Никто не может пройти или покинуть пределы замка без того, чтобы стража об этом не узнала.

– А ты как здесь оказался?

– Они же не знали про тайный ход, а никто из замка не захотел поставить их в известность, – улыбнулся маг. – С тех пор, как получил весть от верховного пресвятейшего, я много-много раз проделал путь от замка до гавани, как и все, кто не захотел смириться с произволом. Теперь у берега вас ждут несколько судов, готовых сняться с якоря по первому же вашему слову, а рыбачья деревня значительно разрослась.

– Неужели все готовы покинуть родные места ради того, чтобы следовать за мной? Опальным и беглым? – Ладислав был искренне удивлен.

– Они любят вас. Верят вам, и считают, что куда бы они не последовали за вами, везде будет лучше, чем под властью захватчиков. Да, все готовы покинуть насиженное место под чужой властью ради неизвестности, но с вами.

Я растрогалась от такого проявления преданности. Ладислав, кажется, тоже.  Когда он оглянулся на меня, то глаза подозрительно блестели.

– Значит, корабли полностью готовы к отплытию? Трюмы заполнены водой и провизией, достаточной, чтобы все достигли дальних берегов?

– А также необходимыми для начала новой жизни семенам, инвентарем и живностью, – подтвердил маг.

– В таком случае, отплываем немедленно! – Ладислав снова вскочил в седло. – Чувствую, путешествие предстоит  увлекательное.

Теперь его глаза уже блестели азартом приключений.

– Но перед этим я должен сделать кое-что еще.  Ты мне поможешь?

Слетели вся серьезность и озабоченность, омрачавшие его лицо со дня смерти отца, и Ладислав превратился в беззаботного мальчишку, каким, без сомнения, и был до моего появления. Он покосился на меня, а потом широко ухмыльнулся пресвятейшему.

– Конечно, – лицо мага осветила такая же теплая улыбка, как и его высокопоставленного коллеги. – Но, полагаю, здесь не самое подходящее место.

Мужчины согласились друг с другом, а я совершенно не понимала то, что для них казалось само собой разумеющимся.

– Поехали, Мелисса. У нас много дел.

Он пришпорил коня, и звонкий перестук копыт звучал намного веселее, чем когда мы поднимались к замку. Словно завладевшее всеми радостное возбуждение передалось и животным.

Каменистая тропа сменилась сыпучим песком. Лошади вязли в нем, но упрямо продолжали идти, а запах соли и рыбы становился все крепче.

Показались невысокие домишки, покосившиеся от постоянно натиска долетающего с моря ветра, сушились растянутые сети. Как флаги, развевалось постиранное белье, а обитатели деревни столпились у дверей домишек и радостно приветствовали господина на гарцующем скакуне.

Как только мы проезжали мимо очередного дома, все, кто стоял на пороге, начинали суетиться – снимать и укладывать сети, вытаскивать тяжеленные сундуки, куда, видимо, утолкали все, что сумели нажить.

Дома сменились наскоро растянутыми палатками. Там Ладислава тоже встречали криками ликования и сразу же начинали сворачивать временное жилище.

Так мы пересекли всю деревню и приблизились к местному храму. Маленький и неказистый, из потемневших, неумело сложенных камней, украшенный раковинами и кораллами, он не поражал белоснежной роскошью, как храм во дворце, не приводил в трепет, как строгая часовня в замке, но от него веяло невероятным теплом и уютом.

Здесь Ладислав спешился и помог спуститься мне.

– Прошу, Мелисса, – взял меня за руку и указал на темнеющий, за ракушечным занавесом вход.

Я по-прежнему ничего не понимала, но подала руку и посмотрела ему в лицо.

– Не бойся, – поймав мой взгляд, Ладислав ободряюще улыбнулся, и мы вошли в прохладную темноту.

Скудная обстановка сразу же осветилась белым светом, а у подобия алтаря стоял пресвятейший.

– Приступайте, – предложил он, а я вздрогнула.

Неужели Ладислав хочет сейчас провести свадебный обряд? Конечно, я была бы только за, если бы… хоть кто-то поинтересовался моим мнением.

Почему все считают, что могут как угодно распоряжаться моей жизнью?

Я думала, что Ладислав лучше понимает меня, уважает, как личность, а он… оказался таким же, как Кристаин.

Стало очень больно, и я отступила к выходу.

Глава 104. Церемония

– Мелисса, стой, – Ладилав успел поймать меня за руку и не позволил освободиться.

Продолжая удерживать, он положил ладонь мне на голову и будто пригвоздил к полу, а я удивленно подняла глаза.

– Пользуясь правом, данным мне от рождения, – торжественно начал Ладислав. Не в силах пошевелиться, я все сжалась, протестуя против церемонии, но все же чувствовала, как меня обволакивает теплая энергия. – И при свидетельстве Светлейшего…

– … При свидетельстве Светлейшего, – повторил за ним пресвятейший, и мы с Ладиславом оказались внутри светового столба.

– Объявляю Мелиссу из рода Лиенн… – паника поднялась и затопила меня с головой. Я не хотела, чтобы все решали за меня, даже если эти решения «во благо». – … свободной женщиной, способной по своему усмотрению распоряжаться дальнейшей жизнью и самой собой.

– …свободной… способной распоряжаться… – слышалось эхо негромкого голоса пресвятейшего.

Световой столб зазвенел, завибрировал, рассыпался множеством сверкающих искр, и я почувствовала невероятное облегчение, будто с груди сняли бетонную плиту.

С ума сойти! Пока не получила свободу, даже не подозревала, какую несу тяжесть.

В храме снова сумрачно и прохладно.

– Мелисса, – окликнул меня Ладислав, потому что, полностью погрузившись в свои ощущения, я ничего не замечала. – Теперь ты со мной ничем не связана, кроме своего желания. Ты самостоятельная женщина и можешь поступать по своему разумению. Ты согласишься составить мне компанию в предстоящем плавании?

Господи! Есть ли предел его благородству?! Он говорил так ровно и спокойно, будто совершенно не знал, что со мной только что творилось, хотя, я уверена, что прекрасно все чувствовал.

Теперь он отступил и терпеливо ждал моего решения, и я не стала томить – с радостным «Да!» кинулась ему на шею.

Пресвятеший деликатно отвел взгляд, пока Ладислав меня обнимал, и, позабыв обо всем, целовал.

А я чувствовала, как меня распирают пузырьки радости, и готова была немедленно бежать на корабль, чтобы поскорее оказаться в открытом море, положиться на волю стихий и плыть куда глаза глядят, если бы… Если бы поцелуй не был таким сладким, томительным, головокружительным.

– Надо торопиться, – напомнил пресвятеший, когда понял, что наш поцелуй грозит затянуться. – Люди ждут.

– Конечно! – Ладислав подхватил меня на руки и вынес из храма.

Нас встретили словно новобрачных – криками ликования и дождем из мелкий раковин и полевых цветов.

Ладислав благодарил, смеялся, старался укрыть меня колкого благословения, а народ все прибывал, в результате  берегу мы подошли в окружении галдящей и приплясывающей толпы. Если бы время не поджимало, то селяне прямо сейчас устроили бы гулянья. Их любовь к Ладиславу действительно была беззаветной.

При виде их чистой, незамутненной радости, я погрустнела – испорченная моим миром, вряд ли смогу отдаваться чувствам с таким же пылом и без оглядки на что-либо.

Но Ладислав не дал долго грустить – все так же, не спуская меня с рук, он зашел в поджидающую лодку, куда сразу же набились мужчины и налегли на весла. Они вмиг доставили нас к борту корабля.

Собираясь взобраться по спущенной лестнице, я встала и чуть не свалилась в воду из качнувшейся лодки, но опять крепкая рука Ладислава пришла на помощь.

Страхуя, он помог мне подняться.

Мужчины сразу же отправились на берег за очередными пассажирами, а Ладислав взял меня под руку и повел показать каюту.

Глава 104. Погоня

Размеры корабля я полностью осознала, только когда попала на него. Мы шли и шли, а он все не заканчивался. Скрипела обшивка и такелаж, палуба под ногами качалась, и только благодаря поддержке Ладислава, я не растянулась на скользких досках.

– Смотри, – Ладислав указал наверх, я запрокинула голову и открыла от удивления рот – на самой высокой мачте, на чем-то вроде смотровой площадки, стоял человек. Как он смог туда забраться? Это же невозможно! – Он следит за дорогой к берегу и сразу сообщит, как только появятся стражники принца.

Я вздрогнула, вспомнив, что мы все еще не в безопасности, и невольно прижалась к Ладиславу, а он обнял меня, будто укрывал от всех неприятностей.

– Ладислав, мальчик мой! – раздался зычный окрик. – Ты ли это?!

Вздрогнув, я осмотрелась и буквально вросла ногами в палубу – к нам приближался настоящий пират. Его черные кудри до плеч укрывала косынка, повязанная наподобие банданы, в ухе поблескивало золотое кольцо, а один глаз закрывала повязка.

– Решил послушаться старого Пита и покинуть это прогнившее место?! – продолжал громыхать он, а я боролась с желанием закрыть уши.

– Мелисса, познакомься, – в противовес громкогласному пирату, Ладислав как всегда говорил негромко. – Это капитан Петир, а глаз он потерял при стычке с пиратами.

С настоящими пиратами?

Я почувствовала, как по спине стекают капли пота, и совсем не от жары. Ветер на палубе дул приличный.

– Неужели эта красотка воспитанница старика Эрнора? – пронзительный голос продолжал рвать мои перепонки. Думаю, ему ничего не стоит докричаться до других кораблей, теснящихся в небольшом заливе, а между ними, словно черные жуки, сновали лодки, перевозя корзины, тюки и, конечно же, людей. – Надо же, какая невеста выросла, – я опять вздрогнула. – А ведь я помню тебя с тех пор, как пускала кораблики в луже! Помнишь, я подарил тебе один, с настоящими парусами, абордажными крюками и пушками? Правда, ты тогда предпочитала кукол и красивые платья, – расхохотался он, словно разразилась гроза.

– Дура была, – пробормотала я себе под нос, но капитан расслышал.

– Это уж точно!

– Петир, – Ладисдав завел меня себе за спину. – Смерть отца оказалась для Мелиссы сильным потрясением, она даже лишилась памяти.

– Жалко старика, он так хотел увидеть вас парой, – Петир погрустнел, но ненадолго, а мы изумленно переглянулись. –  Так вы все-таки вместе! – он ударил себя ладонями по внушительным ляшкам. – Смотри-ка, старый пройдоха оказался прав! А я был уверен, что ты еще до зрелости бедняжку со свету сживешь, уж так ее шпынял, – и так ударил Ладислава по плечу, что он чуть не упал.

Веселые воспоминания прервал человек на мачте.

– Суши якоря!

Посмотрев, куда он указывал, мы увидели, что на горизонте появилось густое облако – погоня.

– Суши якоря-а-а-а! – крик капитана разнесся по всему заливу.

Лодки, находящиеся на полпути к берегу, повернули обратно к крутобоким кораблям, непонятно из каких щелей появились матросы и зашныряли по палубе как муравьи, а не успевшие уехать, молили забрать их и протягивали к нами руки.

– Так нельзя! Они нам доверились, и мы не можем их подвести! Что с ними будет, когда посланники принца найдут их на берегу, готовящимися к побегу? А что будет с ним? – я едва не задохнулась, увидев на берегу белые волосы пресвятейшего.

– Малышка, я бы рад был их забрать, но не могу, если не хочу, чтобы корабли были захвачены. Вот если бы ты знала способ остановить их на пару часиков.

Конечно же, я не могла, и от своей никчемности чувствовала себя еще хуже.

– Сколько у нас есть времени? – Ладислав остановил капитана.

– Четверть часа, – он пожал плечами. – Потом надо выходить из залива, если не хотим остаться здесь навсегда.

– Ты сможешь? – я ухватила возлюбленного за руку.

– Не я. Ты, Мелисса. Помни, ты наполовину сестра принца, дочь правителя, значит, обладаешь их способностью воздействовать на мысли людей. К тому же, сейчас у тебя есть силы верховного пресвятейшего. Ты сможешь. Постарайся…

– Маг сказал, что я не могу использовать его магию во вред.

– Не используй, пусть они передохнут до вечера.

Я взглянула в глаза Ладислава, полные веры в меня и… кивнула.

Еще бы имела хоть малейшее представление как это сделать…

«Отдохните!» – послала мысленный приказ.

Взглянула на горизонт – облако разрослось и приблизилось.

«Вы устали. Вам надо отдохнуть!»

Я напрягала все силы, но результат оставался прежним. Вернее, его не было совсем.

Люди на берегу сгрудились около пресвятейшего, и я даже с корабля слышала их мольбы.

Образы! Мне ведь всегда представляются какие-то образы!

Я прикрыла глаза и представила привал. Спешившихся всадников, огни костров и поднимающийся над едой аппетитный дымок. Лошади пощипывали траву у расставленных палаток. Кто-то уже завалился спать, кто-то пил вино и жарил цыпленка.

У меня у самой потекли слюнки.

Взглянул на горизонт и чуть не застонала от разочарования – там все еще стояло густое облако.

– У тебя получилось! – Ладислав обхватил меня за талию и закружил так, что я уткнулась ему в плечо, чтобы не затошнило.

– Но пыль!.. – не поняла я.

– Это не пыль, это дым от лагеря! – воскликнул он и крепче прижал меня к себе

– Лодки на воду! – оглушил громоподобный голос Петира, но теперь он не испугал, наоборот, звучал радостным набатом.

У меня получилось! Мы сможем всех поднять на корабли!

Сомневаюсь, что сейчас кто-то был счастливее меня, возможно, кроме Ладислава. Но он был занят тем, что покрывал мое лицо торопливыми поцелуями, а я таяла, как оставленная на солнце шоколадка.

– Сейчас ты нужна здесь, чтобы внушение не рассеялось, – отрывисто между поцелуями шептал он. – Но когда погрузка закончится, я покажу тебе нашу каюту.

Глава 105. Пристанище влюбленных

Ладислав сдержал слово. Как только с берега все перебрались на корабли, и они покинули залив, он бросил последний взгляд на родовой замок и потянул меня от борта.

– Пойдем, тебе надо отдохнуть. Наверное, ног не чувствуешь от усталости.

Хоть и простояла все это время на палубе, удерживая стражников и внушая им продолжать веселье, усталости я не чувствовала. Наоборот, силы прибывали, будто я, как бабочка, высвобождалась от кокона. Но возможность остаться наедине была слишком соблазнительной, чтобы от нее отказаться. Я положила голову Ладиславу на плечо, и мы неспеша отправились к каюте.

– Молодец, девочка! Я знал, что ты справишься! Ведь воспитание тебе дал старина Эрнор!

Несмотря на то, что капитан был на мостике, от силы его голоса, казалось, качнулся корабль.

– Эй, парень! – пытавшийся прошмыгнуть мимо нас мальчишка застыл на месте. – Проводи нашего господина и его даму в самую лучшую каюту!

– Пжалте сюда, – развернувшись, как волчок, мальчишка указал на корму. – Вот в этой каюте всегда жил господин Эрнор, когда ходил в плаванье, – мы как раз подошли к низкой двери, именно на нее и указал парень. Рядом была еще одна, такая же, а больше ничего.

– А вы где спите? – повернулась я к мальчишке. Неужели все вповалку в одной комнате.

– В трюме, конечно! – он посмотрел на меня как на слабоумную. – Зачем нам какие-то чуланы, из которых в случае чего не выберешься? Приятного плаванья, – поклонившись, он унесся по своим делам.

Ладислав толкнул дверь, и я обомлела.

«Чулан», как назвал каюту мальчишка, оказался на несколько ступенек ниже палубы, очень просторным и светлым. Окон я не нашло, но это и неплохо – не заглянет ни один любопытный нос, а несколько парящих под потолком светильников давали достаточно света.

Толстые ковры укрывали пол, стены, даже потолок, и казалось будто мы в походном шатре какого-нибудь султана. Кровати как таковой не было, только большой тюфяк, брошенный на пол и накрытый расшитым покрывалом с ворохом пестрых подушек. Правда, под потолком оказалась собранная и напоминающая пышный цветок ткань – полог, догадалась я.

В другом углу стоял по виду довольно тяжелый стол со множеством ящиков и глубокое кресло.

Очень живо, будто часто это видела, я представила как отец Ладислава сидит здесь в халате из тяжелого шелка и, склонившись над пергаментом, выводит очертания найденного острова.

А ведь я действительно могла бы все это видеть, уже давно могла бы научиться управлять своими силами, если бы, опасаясь правителя, меня не сослали в другой, лишенный магии и, видимо, совершенно чуждый мне мир.

От грустных размышлений отвлек Лдаислав.

– О чем задумалась? – он подошел сзади, обнял и поцеловал в макушку.

– Как двигается корабль? – я хотела сказать совсем другое, но вопрос вырвался неожиданно для меня самой, и услышала короткий смешок. Ладислав будто все понял. – Паруса свернуты, а гребцов я не видела, – торопливо продолжила, чтобы развеять неловкость. Мы оба понимали, что сейчас случится и от этого чувствовали себя немного странно.

– Его двигает магия. Это все капитан.

– Капитан? – я развернулась лицом. – Один, целый корабль?

– Один, – Ладислав коснулся губами лба. Глаза сразу захлопнулись, и я почувствовала теплое прикосновение к тонкой коже век. – Эта способность передается от отца к сыну. Но, ты права, управлять кораблем очень тяжело, поэтому капитан прибегает к своей силе только во время маневров, во все остальное время – паруса, – его голос становился все тише, а губы настойчивее.

Все еще не открывая глаз, я откинула голову.

– Мелисса…

Ладислав очертил контур моих губ, чуть надавив, задержался на нижней, и я вздрогнула, почувствовав горячее дыхание.

– Какая же ты красивая…

Подушуечка пальца переместилась на подбородок, а потом скользнула по шее, прочертив дорожку вдоль бешено пульсирующей венки.

Теплая ладонь легла на основание шеи. Это оказалось так приятно, что от нахлынувшей слабости чуть не подкосились ноги, а Ладислав не останавливался – осторожно стянул с плеча ткань платья и обжег поцелуем.

Боже!

По позвоночнику словно пропустили разряд тока. Я резко выдохнула и выгнулась. Перед глазами все плыло, и если бы Ладислав не прижимал меня к себе, упала бы на пол.

– Устала, моя девочка, – Ладислав осторожно опустил меня на тюфяк, оказавшийся неожиданно мягким и удобным, и сам сел рядом. – Сейчас тебе будет легче, – пробормотал он, развернув меня, безвольную словно кукла, к себе спиной.

Его пальцы невесомо порхали, расстегивая бесчисленные пуговки, а я млела, таяла и улетала в облака, под его легкими прикосновениями.

Почти целомудренные, но я ждала их с таким нетерпением, что каждое отзывалось искрами пронзительного удовольствия.

Когда же застежка сдалась, Ладислав принялся растирать мне спину. Сильные уверенные движения, они одновременно расслабляли тело и распаляли желание.

От плеч ладони спустились к талии, потом еще ниже, одновременно освобождая меня от платья.

Один горячий поцелуй, затем второй, а вздрагивала в ответ и едва могла заглушить невольные стоны.

Став ненужным, платье улетело в угол, туда же последовали сорочка и брюки. Ладислав осторожно тронул меня за плечо, и я с готовностью повернулась к нему лицом, а он оперся на руки навис надо мной.

– Ты прекрасна, – шепнул он, а я физически ощущала, как по телу скользит его взгляд.

Это было необычно, волнующе и будоражило кровь.

Я же в свою очередь тоже рассматривала мускулистое загорелое тело. Тело воина, защитника.

А потом, будто наш корабль сначала поднялся на гребень самой высокой волны, а потом ухнул вниз так, что перехватило дыхание. В руках Ладислава я умирала и снова воскресала. Я не знала, это начинался шторм или просто тонем в необузданном удовольствии.

Раз за разом мир разлетался на мельчайшие частицы, и единственным, что оставалось надежным – это Ладислав, за которого я цеплялась изо всех сил, чтобы не потеряться в вакханалии чувств.

Они, будто магия, выходили из под контроля. Уже не я управляла ими, а они мной. Это они требовали больше ласк и сами не скупились на ответные. Они желали теснее прижаться к горячему телу. Они, забывшись, царапали широкую спину и стискивали зубы в попытках сдержать стон наслаждения.

– Не надо, – жаркий шепот привел в чувство.

Я открылась навстречу настойчивым губам и тот же миг, мир снова рассыпался ослепительными искрами.

И я закричала. Это был крик ликования и освобождения.

Какое-то время мы еще лежали неподвижно под укрытием неизвестно когда опустившегося полога, и Ладислав баюкал меня в крепких объятиях, а я жадно вдыхала, ставший еще сильнее неповторимый аромат лилий.

Нас никто не беспокоил, и я сбилась со счета сколько таких ночей мы провели, когда укрытый ковром потолок превращался в сверкающее звездное небо, а под ним разгорался ураган страстей.

Мы не желали расставаться ни на миг, словно наверстывая то время, когда, сами не зная того, были насильно разлучены.

Да, потеряно много, но, черт возьми! Мы молоды, мы вместе и у нас впереди много-много дней, чтобы узнавать друг друга и столько же ночей, чтобы без оглядки предаваться любви.

В одно утро, похожее на множество других, когда молочная дымка стелилась над гладкой, как зеркало водой, а над головой весело хлопали паруса, на горизонте появилось и разрасталось какое-то темное пятно.

– Су-у-ша!

Конечно же, так зычно кричать может только наш капитан.

Его оглушительный голос прокатился над всеми кораблями, укрытыми опалово поблескивающей защитой пресвятейшего, хранившей нас все путешествие.

А берег все приближался. Он выглядел совершенно пустынным, но вдруг, будто ниоткуда, высыпало множество людей, и все они рухнули на колени – не оставалось сомнений, они знают эти корабли и поклоняются тем, кто на них приплыл.

Так вот ты какой, мой новый дом.

Я жадно рассматривала смуглых аборигенов, белый песок, то исчезающий под изумрудной водной, то вновь обнажаемый белой пеной, приветливо покачивающиеся пальмы, и сердце сжималось от неизвестности.

– Все будет хорошо. Ты их полюбишь, – прошептал Ладислав и поцеловал меня в висок.

ЭПИЛОГ

Прошло, наверное, около двух лет с тех пор, как мы высадились на гостеприимном берегу. Точнее сказать сложно, поскольку здесь нет смены сезонов, но уже двадцать четыре раза мы встречали рождение новой луны.

В одну из таких ночей появился и наш малыш.

– Добрый знак, – склонившись над нами, прошептал Ладислав. – Так же как луна в ночи, он  станет для людей путеводным светом, – и поцеловал сначала темноволосую головку сына, а затем и меня.

Через несколько дней пресвятейший осенил малыша благословлением Светлейшего в недавно отстроенном храме.

Как и все проводимые им обряды, церемонию сопровождали яркий свет и ощущение теплого покоя. Малыш даже ни разу не заплакал и с любопытством осматривал светлые, украшенные жемчугом стены. Почти с таким же любопытством и благоговейным трепетом заглядывали самые смелые и любопытные из местных жителей.

Сами не обладая магией, они приняли Ладислава, да и всех, кто приплыл на кораблях, давно обещанными посланниками Морского Владыки. Готовы были поклоняться, как вышедшему на сушу Богу, и нам с трудом удалось убедить их, что это заблуждение.

Кажется, местные жители так до конца и не поверили. Они повели нас вглубь острова, где низкие домики, больше похожие на сложенные из веток шалаши, окружили шумный и искрящийся водопад. Предложили самую лучшую хижину, но Ладислав отказался, и мы продолжали жить на корабле, пока все вместе не построили храм и дом. Обеспечили жильем и остальных бежавших от произвола принца. Предлагали аборигенам, но они предпочли свои шалаши и наотрез отказались от более крепких убежищ.

Жизнь постепенно входила в свою колею. Семья за семьей, Ладислав освободил от неволи всех, кто остался ему верен. Функции в небольшом селении распределились как-то сами собой: Грета открыла пекарню и небольшой магазинчик и кормила всех вкуснейшей выпечкой. Рыбаки добывали рыбу, ныряльщики – кораллы и жемчуг. Крестьяне взялись обрабатывать землю, чем весьма заинтересовались аборигены и приняли в этом деятельное участие.

Авторитет Ладислава даже на новой земле не подвергся ни малейшему сомнению, и со всеми вопросами, как бывшие подданные, так и местные, бежали к нему, а если был занят, то к пресвятейшему. А занят Ладислав был часто – наравне со всеми принимал участие в возведении храма и усовершенствованию деревни.

Я тоже не сидела без дела. За время пока длилось плаванье мои силы окрепли, да и занятия с пресвятейшим не прошли даром, и я вполне уверенно управляла своей магией. Даже иногда помогала капитану, когда не требовалось специальных знаний. И на новом месте нашла себе занятие – вместе с пресвятейшим обеспечивали на время строительства хорошую погоду, помогала Грете с пекарней, чтобы никто не страдал от голода, а когда срочные работы закончились, начала учить детишек всему, что знаю. Иногда приходили и взрослые, но, не обладая детской непосредственностью, очень стеснялись.

Услышав, что на поселок нападают хищники и уносят детей, Ладислав собрал нас с пресвятейшим, и втроем мы установили защитный купол, через который без труда проходили люди, но не могли проникнуть животные. Вот тогда степень обожания Ладислава достигла апогея.

Ему приносили шкуры зверей, драгоценные камни, даже приводили дочерей, чтобы они стали вторыми и третьими женами. Я вежливо улыбалась, но радости испытывала мало, а Ладислав благодарил и отсылал камни в храм, а девушек, к моему немалому облегчению, обратно в отчий дом.

Старейшины печалились, что посланник Владыки лишает их своей милости, спрашивали чем могут угодить и не верили, что ничего не нужно.

А когда узнали, что белая спутница посланника ждет младенца, их радости не было предела. Все решили, что на них ниспослано особое благословение. Только пресвятейший расстроился и настаивал на немедленном свадебном обряде, а мы с Ладиславом не видели причин отказываться.

Праздник, который устроил Ладислав и пресвятейший, аборигены, наверное, запомнят на всю жизнь – языки костров доставали до самого неба. Приводя в священный трепет, трещали и взрывались фейерверки, застилая всполохами скромный свет звезд. Женщины нарядили меня в местную одежду, сотканную из стеблей водяных лилий и осыпали лепестками цветов. Вся деревня гуляла до самого утра.

Конечно, меня беспокоило не разыщет ли нас принц или его отец, не заявится ли на огромных кораблях в наш личный рай и не разрушит ли его.

– Не переживай, – сказал тогда Ладислав, поймав мой обеспокоенный взгляд. – Никто не знает об этом острове. Отец не нанес его ни на одну карту, кроме своей личной. Он хотел приехать сюда в старости и коротать остаток жизни греясь на солнышке, но все пошло не так.

Предаваясь воспоминаниям о прошедших двух годах, я придерживала уже довольно большой живот и прогуливалась в щекочущей пене прибоя, наблюдала, как малышня, а вместе с ними и маленький Эрнор, играют на мелководье, и посматривала на горизонт, дожидаясь, когда же там появятся белые паруса торговых кораблей. Ладислав довольно давно ушел в плаванье и вот-вот должен был вернуться, а у меня была для него прекрасная новость – малыш стал пинаться, а пресвятейший сказал, что это девочка.

Конец