Текст книги "Над Синим Небом (СИ)"

Автор книги: Лана Лэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 12

– Ух ты! – по-детски наивно воскликнула я. – Он настоящий?!

– Одна из немногих сохранившихся построек, – кивнул мужчина и усмехнулся. – Тогда умели строить.

– Тогда… это на заре развития цивилизации? – уточнила я, с интересом рассматривая стену из серого камня, переходящую в круглую башню, и возвышающееся позади крупное здание, увенчанное острыми конусообразными крышами. Внизу, под холмом, на котором мы остановились, текла небольшая река, а к замку вела заросшая дорога из булыжников. Я улыбнулась. – Не слишком надежные технологии. Но… камень долговечен. Этому замку повезло.

– Разве можно сравнить современные синтетические приемы и программные строения с местом, в котором каждый элемент – любой камень уникален и неповторим? – словно укоризненно посмотрел в мою сторону Зэлдар. – Умели строить так… что находясь внутри, ты чувствуешь себя живым. Я это имел в виду.

– В таком красивом месте себя нельзя чувствовать иначе! – засмеялась я. – А после нашей прогулки я ощущаю себя полностью живой и настоящей! Ты был прав, это нисколько нельзя сравнить с космической станцией. Спасибо тебе, – я смутилась от своей внезапной благодарности и ощутила жар в щеках, – я раньше никогда не видела столько потрясающих мест на одной планете.

– Земля – планета, забытая по глупости. И чуть не разрушенная из-за алчности. Возможно, здесь в будущем снова появятся люди, – он быстро глянул на меня. – Положим этому начало.

– Согласна! – я хихикнула.

Он протянул руку, приглашая отправиться с ним по неровной дороге. Я схватила длинные пальцы в черной перчатке и еще раз огляделась по сторонам. Деревья у подножия стены и вдоль реки красовались пышной зеленой и местами желтеющей листвой. Немногочисленные оранжевые листья под ногами сигнализировали – идет смена времен года. Скорее всего осень. Ранняя. На улице совсем тепло. Мягкий ветер легко колебал мои волосы и юбку платья. Я сделала шаг и, не удержавшись, посмотрела еще раз вверх, в небо. Бездонная синева была затейливо украшена пышными плотными облачками.

– Это небо… – я запнулась, стараясь подобрать верное слово. – Слишком синее! Не припомню, чтобы я когда-либо видела подобное.

– С ним могут сравниться только твои глаза, – изрек мужчина и я едва не поперхнулась.

– Сочтем это за комплимент! – хохотнула я. Настроение, и без того приподнятое, окончательно закружилось в веселой эйфории. Мне хотелось смеяться и шутить и я с трудом сдерживала себя от забавных комментариев. Вдруг, человек в шлеме настроен не так весело, как я? Я все еще побаивалась.

Мы прошли по дороге, выложенной неровными покатыми камнями и миновали полукруглый вход, увенчанный решеткой. За ним оказался небольшой внутренний дворик, пропахший зеленью разросшихся по старинным камням мхов и лиан. И вот скрипучая дверь в основное многоярусное здание, древней громадой возвышающееся над нами. Казалось, замок упирается пиками крыш в небо, рождая холодок, пробирающийся прямо в душу.

Нет, от него не веяло страхом. Это чувство было сродни благоговению перед чем-то загадочным, непознанным, архаичным и в то же время естественным, натуральным, живым… слишком рукотворным, чтобы считать его просто зданием. Зэлдар прав. Это место скрывало неизвестную мне, и, уверена, весьма любопытную историю. Я дотронулась до наружной стены ладонью. Теплая она, или холодная? Что скрывается за этими фасадами? Я так и не поняла…

Мы очутились в небольшом холле, полукруглые стены которого состояли сплошь из камней и прошли сквозь него, попав в длинный коридор, подсвеченный узкими боковыми окошками. Гулкие шаги Зэлдара разлетались вокруг по старинному пространству, наполняя его новой жизнью. Я искоса посмотрела на острый профиль маски мужчины, выхваченный рассекающим воздух светлым лучом, на темные одеяния, старомодный развевающийся плащ. Каким-то странным образом Зэлдар удивительно вписывался в окружающую обстановку, сливался с ней и казался здесь родным.

– Это место… – начала я нерешительно, семеня следом. – Ты здесь живешь?

– Дом, – кивнул мужчина. – То место, которое дает тебе силы.

– Значит… именно здесь ты чувствуешь себя более… собранным? Сильным? – уточнила я.

– Целым. Ты права. Это место помогает мне вернуть себя самого, – он повернул голову в мою сторону, – если я забываюсь и начинаю терять себя, то возвращаюсь сюда.

– Хммм… Замок… – я широко улыбнулась посетившей меня догадке. – Я поняла! Выходит, ты – мой рыцарь! Рыцарь!

Я беззаботно рассмеялась и помотала нашими руками. Действительно, как я сразу не поняла?! Зэлдар – рыцарь, как ни есть на самом деле. Полное совпадение внешности и поведения! Дальтериец на секунду замедлил шаг и быстро глянув на меня, ничего не ответил. У меня же веселье норовило прорваться веселым потоком.

– Ты – мой рыцарь, я – твоя принцесса! Я люблю тебя – вот такая пьеса! – пришла на ум детская прибаутка. Я сказала себе под нос. И на секунду испугалась – не было ли слышно моих глупых слов? Но Зэлдар проявлял невозмутимость и я успокоилась.

Мы обошли несколько помещений: большой зал с вытянутым столом и резными стульями, кухню, в которой сочеталось нагромождение древних посудин и вполне современных пищевых модераторов, здесь же, кстати, ютилось несколько хозяйственных роботов, темную кладовку с мешками снеди, оружейные комнаты, пыльный чердак с завалом сундуков и предметов, которые, казалось, никто никогда не разбирал, каждый из которых нес печать далекого прошлого, страшноватую темницу с решетками, капеллу со статуями религиозного культа и цветными витражами на окнах, и несколько жилых комнат, украшенных настенными рисунками, деревянными перекладинами и полотнами старой ткани на стенах.

– Здесь была реставрация! – уверенно заявила я. – Ты меня не проведешь! Эти краски не могут сохраниться столь яркими…

– Есть технология, позволяющая микросинтезом встраивать аналогичные носителю частицы, дополняя исходный материал, – пояснил мужчина. – Мы используем это крайне редко, только когда это действительно необходимо.

– То есть… ты стремился к красоте?! – поддела его я. – Я не могла представить тебя с этой стороны!

– Визуальная гармония позволяет делать мысли четкими, – мотнул головой Зэлдар, явно не желая соглашаться с более понятным объяснением.

– Разве не проще сказать, что тебе нравится это место, что это… просто твой дом? – мне хотелось услышать от этого человека незатейливые слова. Такие простые и в то же время близкие моему сердцу.

– Просто… слишком просто. Я не могу реагировать, как обычные люди. Я почти не чувствую себя живым, Альтарея, – вновь возразил он, а мою грудь пронзил болезненный укол. – И все же… ряд вещей помогают оптимизировать пространство и сделать мои действия более эффективными. А сознание – более ясным.

– Ты не чувствуешь себя живым даже со мной, Зэлдар?! – я резко схватила его за руку, пытаясь развернуть к себе. Горькая обида на секунду застлала глаза. Но не тут-то было! Разве можно сдвинуть с места такую глыбу! Я сама переместилась к мужчине, заглядывая в желтые глаза, снова падая в привычную пустыню пустоты и безысходности. – Разве ты привел меня сюда гармонизировать пространство для твоих наилучших действий и мыслей?!

Его черные зрачки расширились, словно увлекая меня за собой, на дно пугающих своей силой мыслей и неозвученных надежд. Что бы не происходило между нами, мне бы не хотелось, чтобы это было плоско… и слишком рационально. Я не объект, во мне живут неукротимое буйство желаний и воля, которую не так-то легко сломить.

– Возможно, ты права Альтарея. Я вовсе не имел тебя в виду… – на несколько секунд он задумался, а я ощутила, как все мое веселье моментально улетучивается, замещаясь чем-то глубоким, тягучим… Иным. Я падала внутрь сознания мужчины, обжигаясь горячим песком и чувствуя холод поднимающейся бури, сгущающиеся краски неба, готовые разразиться грозовым дождем. Я задыхалась от сухого ветра, но не теряла надежду, что он развеется не менее сильным дождем. Я хотела жить в этой пустыне и была уверена, что у меня хватит сил преодолеть ее. Почти хватит… Я непроизвольно сжала его грубые пальцы. Мне хотелось слышать иное, мне было мало всего, но… возможно, не время. – Я привел тебя сюда, чтобы ты могла спокойно провести время до рождения ребенка.

– Это место тебе родное, Зэлдар? – спросила я снова. Было ощущение, что нечто важное неуловимо ускользает между нами, все время скатываясь в пространные объяснения и незначимые слова. Словно яркая птица промелькнула среди деревьев и так же быстро спряталась в листве. Мы никак не могли ее поймать.

– Можно сказать и так, – вздохнул мужчина, тоже утомленный нестройностью нашего разговора. – Я люблю здесь бывать, хоть случается это и не так часто. Дела требуют присутствия в других местах. Я хочу, чтобы ты считала замок своим домом тоже, Альтарея. Это правда.

– Боюсь, у меня не получится быть частью интерьера в твоей жизни, – грустно улыбнулась я. – И уж тем более коротать время в долгом ожидании.

– А что ты желаешь на самом деле, Альтарея? В чем твоя мечта? – острые и без того глаза испытующе сузились. Простой ответ вертелся у меня на языке. Я самая обычная женщина и желания у меня соответствующие. Незатейливые. И все же…

– Мне бы хотелось, чтобы… мы понимали друг друга и узнавали все глубже, не создавая для этого искусственных преград… – выдохнула я, глядя прямо в глаза мужчины. Его взгляд обжигал, я не выдержала и отвела глаза. Все это можно было сказать другими словами, но я к ним была не готова.

– Правда, Альтарея? Ты на самом деле желаешь понять меня? – словно недоверчиво переспросил он, и желая убедиться в чем-то, снова схватил мой подбородок, поднимая и заставляя смотреть прямо в глаза. – Не нахожу преград для этого. Я открыт перед тобой, ты видишь это.

Он отпустил меня и я отступила на шаг назад. Я и не заметила, как мы очутились в большой спальной комнате со старинной кроватью посередине. Изогнутые ножки невиданными длинными рыбами норовили укусить выделанный деревом пол. Довольно большое окно давало пространству достаточно света, а в нише в стене стояла фигурка младенца с крыльями. Я не раздумывая прикоснулась к ней, проведя ладонью по холодному камню. На миг показалось, что руку обдало теплом. Статуя маленького пухлого человечка внушала оптимизм. Похоже, в этих покоях вскоре на одного пухлячка станет больше.

– Да, я хочу понять тебя, Зэлдар. Очень желаю, – я повернула голову в его сторону, бегая взглядом по шлему. – Порой мне бывает непросто сделать это. Мне кажется, чувства больше значат для меня, чем мысли… Ты – словно человек из другого измерения.

– Это правда, Альтарея, – он сделал шаг навстречу. – Не стоит ломать голову над тем, чего не понимаешь. И не знаешь. Я – человек с извилистой судьбой. Лучше делай то, что ты делаешь обычно. Живи чувствами. Так всем будет легче.

– Не хочу легче, – упрямо заявила я и, наконец, улыбнулась. – Я разгадаю то, что творится за твоей маской, чего бы мне это не стоило.

– Опасный противник, – мне показалось, что он улыбнулся в ответ. Зэлдар сделал шаг навстречу и я ощутила тяжелые ладони на талии.

– Ты тоже знаешь меня не так хорошо, как думаешь, – я уперлась руками в твердые пластины на его груди и поняла, что ни разу не трогала его в том месте, где скрывалось сильно бьющееся сердце. – Мои чувства не помешают мне проникнуть в твое сознание.

– Ты научилась неплохо имитировать, Альтарея, – кивнул Зэлдар. – Но я все же хотел тебя видеть самой собой. Твое присутствие позволяет мне ощущать себя более… гармонично.

– Все же ты – эгоист, – констатировала я.

***

Оранжевые всполохи огня весело резвились в огромном камине, украшавшем главный зал замка. Я сидела напротив на мягких одеялах, набросив одно на плечи. Было прохладно и жарко одновременно, причудливые тени, прыгающие по каменным стенам, создавали совершенно нереальную, архаичную атмосферу, поглотившую меня целиком. Казалось, вот-вот и затянет песнь волынка, разобьет тишину протяжный зов трубы, а зал наполнится смеющейся толпой, отважными рыцарями и великолепно одетыми дамами, пришедшими скоротать время на празднике жизни. В другую минуту мне слышался звон оружия и отчаянные крики мужчины, волею судьбы сведенные в смертоносном поединке. Этот зал видел многое. И лишь подвижный огонь расплескивал свои языки все так же бодро и настойчиво, возвещая, что жизнь в своем биении не исчезает никогда.

После сытного ужина из местных, незнакомых мне блюд, приготовленных роботами традиционным способом и несущих на себе следы дыма, Зэлдар удалился в свой небольшой корабль, а я осталась созерцать камин. Меня и сейчас не оставляло чувство досады от воспоминания, как мужчина отсел подальше в тень и принимал пищу, осторожно сдвигая часть шлема. Такое положение вещей тяготило меня, я вновь ощутила одиночество. Глядя на огонь, я пыталась понять, хватит ли у меня простых женских навыков расположить мрачного предводителя галактических войск к себе.

Ведь я была тоже не вполне… нормальная женщина.

После смерти родителей и затяжного лечения от приступов удушья я долго сторонилась людей, не доверяя никому. Взаимодействие с ними вызывало дискомфорт и непреодолимое желание спрятаться. Потеря навыков общения, социальная дезадаптация на фоне пережитого стресса, твердили врачи, пока я безучастно сидела, думая о чем-то своем. Так было до того момента, как в мою больничную комнату не заглянула эффектная брюнетка и улыбнулась так открыто и лучезарно, что я впервые за долгое время ощутила, как выныриваю на поверхность воды и жадно глотаю кислород. Эставелла заменила мне мать.

Новая семья, мои родные люди смогли отогреть скрытного и замкнутого ребенка, своей любовью заставив меня буквально родиться заново. Впредь я прилежно училась, имела верных друзей, обожаемую семью и вполне неплохие навыки общения. Мои таланты оказались замечены и волей-неволей я оказалась в военном университете, точно так же, как и мой родной отец. В отличие от него я была искренне уверенна, что мне никогда не придется столкнуться с реальными боевыми операциями. И лишь жизнь расставила все по своим местам.

Я была хороша во всем… но давняя тревога тугим узлом свернулась глубоко внутри, я боялась. Мне всегда не хватало женских качеств: интуиции, кокетства, простых достоинств и… милых недостатков. От мужского внимания я цепенела, страшась вступать в отношения и повторить судьбу родителей. Совершенно иррациональный страх, который я, как ни старалась, побороть не могла. В результате я маскировалась, проявляя вовсе не женственность, живя, подобно сжатой и готовой выстрелить пружине. Я сторонилась мужчин, а они, выражая первичный интерес, вскоре пугались, видя перед собой не соблазнительную женщину, а настороженного зверька. Я была слишком сложна и неаппетитна для них. Я не умела применять женские уловки и флиртовать.

Лишь Овчанкин смог занять важное место в моей жизни, проявив недюжинное терпение и стремясь угодить мне во всем. С ним мне было удобно, кажется, только сейчас я начала это понимать. От него не стоило ждать досадных сюрпризов, он был как на ладони и уступал в разногласиях, гася тем самым мою непрерывную тревогу. Удобно. Даже участие в проекте Катарии и последующий полет – было частью моей жизни, а он лишь копировал ее, соглашался. Теперь стало очевидно – он всегда был отражением моей жизни, ловил мои интересы, подстраивался к желаниям, но не вносил ничего нового в нее. С ним я была как… с самой собой. Комфортно и скучно.

При мысли о родителях и друге сердце нехорошо заныло. А ведь они даже не знают, жива ли я и как складывается моя жизнь. Никто не догадывается. Я бы на их месте с ума сошла от переживаний. Неправильно так, необходимо обозначить свое присутствие, убрав лишние терзания близких людей. Вряд ли я найду понимание, но им будет легче, если они узнают, что со мной все в порядке. Только как к этому отнесется сам Зэлдар… Какой мой статус в его глазах? Мы так и не говорили откровенно…

Тяжелые шаги сзади заставили мое сердце встрепенуться. Я ждала его. Однако я не обернулась, боковым зрением замечая, как темная фигура присаживается рядом. Я нервно теребила складки пледа, подбирая правильные слова, роем проносящиеся у меня в голове.

– Огонь как живой, – наконец, произнесла я, не найдя более подходящих фраз.

– Бифуркация, – заметил Зэлдар.

– Что-что? – не смогла я проследить за его мыслью.

– Эти места бифуркационны, как и живые объекты, – неспеша пояснил мужчина. – Искусственный мир однотипен и прост. Импульсный огонь всегда идеален и ровен. Пламя костра же все время разделяется, каждую секунду выпуская языки в разные стороны. Ты не можешь его предугадать, ты не можешь его просчитать. Каждое мгновение он имеет новую форму. Это и есть бифуркация – расхождение.

– Поняла, живое тоже… непредсказуемо до какой-то степени. Мы живы тогда, когда нас нельзя спрогнозировать как робота, например. Хотя я знаю одно исключение, – улыбнулась я. – Оттуда же и иллюзия живого огня.

– Я бы не стал называть это иллюзией, – Зэлдар тоже смотрел на пламя и яркие оранжевые всполохи отражались от гладкого черного материала шлема. – Жизнь… она во всем может быть, – он обвел рукой старинный зал. – Замок, лес, огонь. Эта планета… Но, не стоит обольщаться. Все, что живо, также и мертво.

– Не понимаю тебя, – нахмурилась я.

– Та же бифуркация, только в обратном направлении. Неопределенность. Живой объект может повести себя непредсказуемым образом, – он качнул головой своим мыслям. – Но также он подвластен той бифуркации, которую сам создает. Он просто не знает, что ждать от себя, он может чувствовать и думать то, чем совсем не управляет. Он поддается порывам, которые не в состоянии объяснить. И в этом смысле он – объект, он мертв. Им управляет бифуркация, его сознание подчиняется ей.

– Твои мысли тебя далеко ведут, – поежилась я. – Я верю в свободу воли, что бы ты не говорил. И да, мы подвластны чувствам. Но именно это заставляет нас ощущать жизнь, а не смерть.

– Чувства могут увести еще дальше, Альтарея, – он повернул голову ко мне и я посмотрела тоже.

– Пусть, плевать, – отчего-то резко ответила я.

Мы застыли друг напротив друга в немом порыве донести каждый свою истину. Однако спорить вовсе не хотелось. Разве можно спором доказать то, от чего сердце радостно трепещет? Разве можно объяснить любовь или надежду? Пока ты это не ощутишь, выводы не стоит считать достоверными.

– Ты обещал быть открытым со мной, Зэлдар, – сказала я неожиданно серьезно.

– Да, – просто ответил он.

Я подняла руки и положила их на плечи дальтерийца, а потом быстро скользнула ладонями вверх, касаясь шлема и обхватывая его.

– Сними это, – потребовала я спокойно.

Между нами воцарилось молчание, разрываемое лишь треском костра. Я смотрела прямо и открыто, уверенная в своем решении. Я когда-то пережила испуг, увидев дальтерийца, но теперь ожидаемое было знакомым и я не боялась. Мне хотелось убрать все преграды между нами, это было неосознанное, но очень сильное желание, причины которого я не решалась себе объяснять. Наверное, все та же бифуркация, которой я не умела управлять, и о которой в столь мрачном ключе толковал Зэлдар, толкала меня на поступки, полностью подчинившие мою жизнь. Я не могла противиться влечению, оно управляло мной, а желание слияния проникало в меня все глубже и глубже. С этим человеком мне хотелось быть неразрывной и телом и сознанием. Бифуркация толкнула меня на тот путь, о котором раньше я и помыслить не могла. Но я знала правду… на этом пути я чувствовала себя куда более живой, чем прежде.

Оценив мою решимость, Зэлдар не стал противиться и, потянувшись руками к голове, на секунду замер, словно давая мне последний шанс изменить решение. Глупый! Будто бы то, что уже и так случилось со мной и с нами, могло как-то поменяться от лицезрения внешних дефектов, о которых я и так знала! Я неумолимо кивнула, подталкивая мужчину к действиям.

Когда шлем молниеносным движением отлетел в сторону, я продолжала смотреть в глаза мужчины, ставшие в играющем свете темно-медовыми. Мне казалось неучтивым немедленно рыскать взглядом по его пострадавшему лицу. Я хотела схватить его образ целиком, поймать то ощущение, которое первым родится в моей душе. И это было не презрение, не отторжение.

Я смотрела и смотрела в сжавшиеся зрачки его глаз, маленькие точки посреди желтых огней, и понимала, меня внутри заполняет глубокое протяжное чувство, всепоглощающее и пронзительное одновременно, наполняющее и рвущее на куски. Я застыла, парализованная этим, со страхом, что я не выдержу мощного напора ощущений, и в то же время с желанием, чтобы это мгновение не заканчивалось никогда. Глубоко изнутри пришло понимание, что это правильно, ашер как правильно все, что происходило в настоящий момент. Это была моя жизнь. Настоящая. И его тоже.

Я все-таки провела взглядом вниз с интересом наблюдая открывшуюся передо мной реальность. Многочисленные нити сфонтакса, которые я видела и раньше, были практически незаметны на коже, лишь иногда давая слабый серебристый отблеск при свете. Рот… рот мог показаться уродливым, но это была всего лишь видимость. На самом деле он выражал эмоции, которые, словно волшебством, были навсегда заморожены на этом мужественном лице. То ли крик, то ли гнев, какое-то разрушительное, разрывающее сердце переживание испытал мужчина передо мной, прежде чем жизнь его чувств погрузилась в бесконечный сон. Лицо оказалось искажено вечной мукой трагедии, некогда приключившейся с ним. Словно он до сих пор кричал, в ярости бросаясь на что-то, от безысходности не сдерживая эмоции. Это продолжало жить в нем, не отпуская.

Стоило мне об этом подумать, как и меня саму внутри смел ураган песка, обжигающего и колкого. Процесс погружения запустился сам собой и теперь я смогла воочию увидеть ашеров, пожирающих мужчину изнутри. Удушающая ненависть, которая выбила из меня дыхание, когда я старалась подобрать ключ к Катарии, и столь же сильное отчаяние от потери чего-то действительно важного. Я не могла узнать, что случилось с Зэлдаром на самом деле, мне доступны были лишь слепки с его переживаний. Странно, но все это было похоже на саму меня, только усиленное многократно.

Поддавшись порыву, я быстро качнулась в сторону мужчины и прижалась к его приоткрытым губам. Холодные и ставшие сухими после потери основной защиты – шлема. Наверное, наш поцелуй выглядел смешно, я уткнулась в лицо дальтерийца, словно в застывшую статую, но мне и этого было много. Осторожно, словно боясь навредить, я начала целовать эти губы, явно не привыкшие к прикосновениям. Я и сама была не искушена, и действовала по наитию, горя единственным желанием – наполнить этот выжженный мир собой, забрать и затопить прохладной свежей водой остатки разъедающей ненависти. Мне хотелось выдернуть эту черноту из него.

Могла ли я?..

Додумать я не успела, внезапно мужчина сжал мои плечи и опрокинул вниз, в мягкие ткани. Вскоре мое внимание переключилось и тело заполнили совсем другие, более приятные ощущения. Мы так и не покинули камин этой ночью.