355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лана Лэй » Над Синим Небом (СИ) » Текст книги (страница 1)
Над Синим Небом (СИ)
  • Текст добавлен: 8 мая 2020, 15:30

Текст книги "Над Синим Небом (СИ)"


Автор книги: Лана Лэй



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Глава 1

Я схватила жесткие, почти одеревеневшие листья лацерса, испещренные многочисленными ударами, и с усилием потянула на себя. Цветок слегка сдвинулся с места, но потом застрял, несмотря на то, что вокруг него была выкопана приличных размеров ямка.

– Вредное растение! – возмутилась я. – Ну ничего, я до тебя доберусь!

– Альтарея! Поторопись! – позвал меня мой серебристый шарообразный робот. – Скоро эхолор!

– Знаю! – раздраженно отмахнулась я. – Я не уйду без клубня. Нам нужен корень, как никогда раньше. И потом, меня ужасно злит, что я не могу справиться с этим маленьким растением.

– Альтарея!!! – робот, которого я звала Эндо, предупреждающе надвинулся на меня. Я знала, что если мой помощник, дающий точные вероятностные прогнозы, начал переживать, то мне трястись от паники нужно было как минимум пять минут назад. А то и все десять. – Давай помогу!..

Я мотнула головой и потратила секунду на то, чтобы отодвинуть рукой вытянувшиеся из тела Эндо серебристые щупальца – подвижную наноматерию, покрытую мельчайшими чешуйками-рассеивателями.

– Не надо, – буркнула я, с усердием расшатывая лацерс из стороны в сторону. – Прошлая твоя помощь закончилась тем, что у меня в руках остались одни вершки и полная невозможность достать застрявший корень из земли. Это должен делать человек. Я все же чувствую лучше тебя.

Эндо обиженно засопел и тряхнул чешуйками, а я прислушалась к себе, стараясь почувствовать, как эффективнее тянуть растение. Наверняка есть такое направление, в котором лацерс вынырнет из земли, как из масла, сохранив целыми и листья, и корень. Я старалась не обращать внимания на легкий гул сзади. В крайнем случае, Эндо не даст мне пропасть, в этом я была уверена. И все же… даже с помощью Эндо, эхолор может оказаться слишком травматичным.

– Аля!!! – рявкнул робот, не сдерживая себя. Я мысленно улыбнулась. Мой маленький помощник научился показывать эмоции не хуже человека. Можно считать меня сумасшедшей, но я стала искренне верить, что он и вправду их испытывает. Уж слишком эмоционально робот реагировал для простой машины. – Бежим!!!

Длинный отросток Эндо на сей раз бесцеремонно схватил меня за руку, с усилием подтягивая вверх. Такому явному проявлению заботы я не стала противиться, с сожалением бросив взгляд на непослушный цветок и последний раз дернув его свободной рукой. На удивление, лацерс стал вытягиваться за нами и легко выскочил из пересохшей почвы, явив на свет темноватый корень с человеческую голову, напоминающий по форме сердце. Жемчужина Апхокетоля – так прозвали лацерс местные жители. Абсолютно невзрачный и деревянный на вид цветок, корень которого будто бы решил заменить все растения разом на пустынных землях затерянной планеты. Настолько питательными и целебными свойствами он обладал, что использовался людьми буквально для всего, начиная с сытного обеда и заканчивая изготовлением мудреных лекарств.

– Эге-гей!!! – я не смогла скрыть восторга и, уже не сдерживаясь, рванула в сторону поселения, подпрыгивая на каменистой бугристой поверхности.

Земля под ногами была жесткая и потрескавшаяся от сухости, усеянная мелкими острыми камнями с последнего эхолора. Я знала, сухость земли в этих краях обманчива. Здешние почвы обладают удивительным свойством – с течением времени начиная походить на пластичную массу, готовую обтекать и поглощать мелкие предметы. Не сразу, незаметно, в течение недель. Но это свойство позволяло камням не задерживаться, со временем уходя в толщу поверхности, твердой на ощупь. Своеобразная ньютоновская жидкость в масштабах планеты. У местных жителей даже выражение имеется – "земля кормится камнями", что означает – всему свое место, или мировой порядок неискореним. До техногенной эпохи аборигены в местных краях искренне верили, что эхолор – это кормление матушки-земли, священное время, годное лишь для молитв.

Крупными шагами, перепрыгивая через ямки и кочки, я приближалась к долинному городу, слабо выделяющемуся на фоне бедного оранжевого пейзажа небольшими полукруглыми крышами, врастающими в саму землю. Некоторые крыши блестели прочными металлическими пластинами, другие, победнее, по цвету ничем не отличались от окружавшей их коричневой почвы. Ни единого окна. В первые дни моего пребывания здесь такое положение вещей меня сильно удивляло. Теперь же я осознала, что в этом был большой практический смысл, а местное население для освещения своих подземных жилищ использовало хитрую систему отражений и зеркал в специальных почвенных полостях, позволяющую интенсивным лучам пробираться вниз, в помещения. Пойманный таким образом свет, которым изобиловала пустынная местность, создавал практически дневное освещение, растеряв при этом жар.

Буквально через пару минут я вбежала на территорию города, пронеслась почти до его середины и резко нырнула в боковой проход. Несколько шагов, и я дома. Я несколько раз ударила костяшками в неприметную, измазанную все той же субстанцией, напоминающей глину, стену.

– Терезия! – громко позвала я. – Мы здесь!

Полукруглая дверь, выполненная старинным наносным способом строительства, распахнулась моментально, словно старуха специально стояла за ней. Похоже, так оно и было.

– Алия!!! – пожилая женщина негодующей цокнула языком, словно призывая меня к ответу, и посторонилась, пропуская нас внутрь. – Нельзя так! Ты о себе подумала?! Принес же ашер тебя на нашу голову, у меня чуть сердце не остановилось!..

Я быстро спустилась по лестнице в обширное нижнее пространство, хитро освещенное отраженными лучами, вырывающимися из отверстий в землянистой стене. Жилища жителей Апхокетоля напоминали гигантские норы, выкопанные прямо в глинистом грунте, укрепленные, как я слышала, прочными металлическими жгутами. Посередине комнаты стояла широкая сортировочная линия с горстками камней, а поодаль в глубине – небольшая кухня с двумя большими конфорками, работающими от обычного электричества, и гигантским чаном посередине. Стараясь не слушать ворчания Терезии, я скользнула к разделочному столу и водрузила на него добычу – корень лацерса. Только после этого обернулась.

– Терезия, не беспокойся за меня, – повторила я в очередной раз. Пожилая женщина с длинными седыми волосами и морщинистым лицом за короткое время, проведенное на Апхокетоле, стала для меня близка. Поэтому я не уставала раз за разом успокаивать ее. – Со мной ничего дурного не случится. Даже если эхолор догонит меня, со мной всегда Эндо. Он выручит из любой передряги, в этом я уверена, – я доброжелательно улыбнулась.

– Тьфу ты, сегодня робот работает, завтра замкнет! Как можно надеяться на бездушную машину! – воскликнула с негодованием Терезия. – Сколько я уж видала случаев на своем веку, когда роботы подводили людей. И кто ж знал-то! Нет правды в них, Алия. Сегодня они летают, а завтра механизм подвел. Да и программа сломаться может. С чего ему тебя спасать?!

– Эндо не такой, – покачала головой я. – Он – не обычный робот. Он особенный.

– Э-эх!.. – старая женщина раздраженно махнула рукой. – Ума недостает в тебе, Алия. Доверчива уж больно. Ты бы не только о себе думала. Раз пузо не выросло, так и скакать под эхолором можно?!

Последние слова неприятно резанули слух и настроение тут же испортилось. Тема, вокруг которой крутилось слишком серьезное потрясение моей жизни, не стала секретом ни для кого. Почти сразу прозорливая и опытная Терезия догадалась, что в скором времени я стану матерью. И хотя я была рада своему положению, лишнее упоминание о нем вызывало приступ назойливой тревоги и какой-то совершенно особой протяжной тоски, над объяснением которой мне думать совершенно не хотелось. Поэтому я тряхнула головой, прогоняя нежеланные мысли, и заметила:

– Нам был необходим корень лацерса. Фил стал совсем худой.

– Фил!.. Фил здесь родился и не такое успел пережить… – по голосу Терезии я поняла, что она успокаивается, несмотря на ворчания. Пожилая женщина ловко подхватила лацерс, и, сполоснув водой, принялась быстро его разделывать. – Фил – это не ты. Фил осторожный… Совсем ты не пуганная. Откуда ты вообще взялась такая?..

Я закусила губу, уходя от ответа на, в общем-то, риторический вопрос. Мне бы хотелось рассказать Терезии правду, облегчив тем самым душу, но делать это было нельзя. Для всех я была невестой погибшего в последнем бою с норканнами солдата. Я легко вжилась в легенду, быть может, не так далеко ушедшую от истины, и теперь желала лишь одного – не возвращаться мыслями в противоречивое, отдающее болью прошлое.

– Ты знаешь, Терезия, – снова улыбнулась я, окончательно взяв себя в руки. – Я не стану рисковать без серьезной на то причины. Ты права, я должна позаботиться о своем ребенке и освоиться, пока мое тело не превратилось в неповоротливого дрода. Я лишь стараюсь стать ловкой и научиться добывать еду и карцезиты. Проверю Фила.

Поняв, что разговор окончен, старуха последний раз неодобрительно цокнула языком, а я прошествовала в соседнее, отделенное перегородкой помещение. Снаружи раздался громкий гул, переходящий в россыпь небольших резких ударов, но ни я, ни подросток сидящий посередине комнаты за огромным столом, не вздрогнули.

– Все перебираешь? – я подошла к мальчишке лет тринадцати, сосредоточенно копающемся в горстке каменных обломков, и потрепала его по голове. – Давай я. Тебе позаниматься полезнее будет. Совсем забросил чтение.

– Ты долго. – Только и вымолвил подросток, не глядя на меня. Я присела за стол напротив, беря в руки с виду непримечательные серые камни.

– Все в порядке, Фил, – я попыталась заглянуть в глаза ребенка, но тот упорно их не поднимал. – Я вернулась и даже раздобыла жабью голову, – второе, менее романтичное название сердца Апхокетоля, или лацерса. Корень действительно чем-то по форме напоминал треугольную голову земноводных.

– Не надо! – импульсивный подросток подскочил и сильно ударил ладонями по столу, отчего мелкие камни подпрыгнули. – Ты можешь попасть… Ты тоже уйдешь…

– Нет, Фил! – я прервала сбивчивую речь и, наконец, смогла увидеть пылающее негодование в болотных глазах мальчишки. Его плотно сжатые губы выдавали бурю эмоций, поднявшуюся в душе не слабее эхолота. – Я не уйду. И вообще, скоро я стану очень большой и засяду вместе с тобой в поиске карцезитов. Вот тогда меня даже ты с места не сдвинешь, учти!

Я шутливо развела ладони и легонько показала язык.

– Думаю, это продлится недолго, – Фил не выдержал и улыбнулся, – потому что твой ребенок не даст тебе хорошо работать.

– Ну… – я наигранно закатила глаза, – тогда я попрошу помощи у тебя. И поэтому позволь мне сейчас тоже помочь тебе.

– Договорились, – хмыкнул мальчишка и пошел на свою кровать, где неаккуратной горкой завалились книги и старый, видавший виды, планшет поколения наших бабушек. Если не раньше, говоря честно.

Укол совести моментально пронзил грудь, но я все так же улыбалась, ничем не выдав свое состояние. Действительно, не стоит провоцировать у мальчика лишний приступ тревоги. Я уже знала, что мать Фила не вернулась после очередного эхолора, отправившись вместе с другими жителями на сбор лацерсов в период плодородных дождей. Ребенок так и не смог смириться с потерей и пугать его своим отсутствием явно не следовало.

Я взглянула на непримечательные серые и бурые минеральные осколки посреди стола. Поиск карцезитов наравне с добычей лацерсов – единственные виды работы на Апхокетоле. Наверное, на пустынной обитаемой планете стоило бы открыть шумное производство, но особенности местного грунта не позволяли строить высотные строения, а эхолор окончательно убирал надежду на плодотворное развитие региона. Поэтому с давних времен местные жители были вынуждены заниматься совершенно простой и незамысловатой работой – поиском прожилок ценного минерала, да выкорчевыванием единственного дикого растения. Конечно, подобные виды работ оплачивались совсем недорого, но были доступны всем и позволяли выжить. Я вздохнула, вспомнив университетскую учебу. Кто бы мог предположить, что после такого обилия интеллектуальной информации мне придется вернуться к простому ручному труду, не позволяющему создать даже самые незначительные накопления.

– Ну что, Эндо, поможешь?.. – задала я риторический вопрос скорее, чтобы заполнить молчаливую паузу. Я знала, с роботом мы сделаем работу куда быстрее и это будет моим преимуществом после рождения ребенка. – Скоро мы поднатореем так, что перевыполним план вдвое, а то и втрое! – оптимистично заявила я. На самом деле это была моя единственная надежда когда-либо выбраться с Апхокетоля. Хотя… Через несколько недель спокойной жизни здесь я поняла, что по-настоящему привязалась к людям, встретившимся на моем пути.

В ярком свете настольной лампы я рассмотрела несколько камней в поисках золотистых прожилок. Тонкая, вьющаяся в виде ветки, жилка блеснула желтым отблеском лишь в одном из них. Я отложила камень в лоток для карцезитов и, не удержавшись, посмотрела в сторону Фила. Глаза мальчика сосредоточенно бегали по строчкам книги, напечатанной простым чернильным способом на невесомой деревянной бумаге. Образ жизни местных жителей запаздывал от Третьесоюзного не на десять, не на сотню лет, а, пожалуй, на несколько тысяч.

На ум немедленно пришли воспоминания о том, как я познакомилась с Филом, очутившись в крае забытых сердец – Апхокетоле. После посадки маленького судна, на котором я бежала с пламенеющего аюстера дальтерийца, старик-проводник отвел меня на небольшой наземный рынок в несколько рядов, торговцы которого обменивались таким барахлом, которое у нас давно сочли бы ветхим раритетом. Светило яркое жарящее солнце, раскалившее сухую коричневую землю, но местным жителям, казалось, все было нипочем. С большим энтузиазмом люди, завернутые в пыльные тряпки, вертели в руках замысловатые предметы, приценивались и горячо спорили. Чуть позже я узнала, что на Апхокетоле до сих пор используется электричество, поэтому среди местного населения востребованы все эти странные приспособления, начиная с электрического чайника и заканчивая устройствами воспроизведения музыки на переносных носителях.

Носителях… Разве такое можно себе представить на обитаемой земле за пределами историографического музея?.. Тут-то и выяснилась вторая, удручающая проблема Апхокетоля.

– Эндо, ну-ка разузнай-ка, где мы оказались? Какие жилые зоны у планеты и чем занято местное население? – позвала я робота, присев на горячий полукруглый камень недалеко от ярмарки. Признаться, я до сих пор не пришла в себя после полета, или, скорее, переживаний, побудивших меня сбежать сюда. Я слабо представляла, куда мне двигаться дальше, но разумная необходимость действовать, вынуждала искать информацию.

– Доступ закрыт, – огорошил меня Эндо через несколько секунд и виновато качнулся вниз.

– То есть как это закрыт? – сразу же встрепенулась я. – Куда же мы попали?

– Вход в единое информационное поле заблокирован. По сведениям, содержащимся в моем реестре, подобные меры принимаются по отношению к наказанным планетам, – Эндо затрясся, словно выискивая внутри себя нужные данные. Однако, ничего подробнее сказанного не нашел и затих.

– Замечательно!.. – горько усмехнулась я. – Теперь мы даже ничего не сможем узнать про то, за что эту несчастную планету наказали. – Несколько минут мы провели в угнетающей тишине. Потом я решилась озвучить главное: – А также про то, как здесь жить, чем питаться, куда идти, как, в конце концов, отсюда выбраться! И… и чем все-таки закончился бой с норканнами.

Я обманула. Главный вопрос, который меня волновал больше всего, я так и не решилась задать. Вопрос, который меня мучал сутки пути и до сих пор назойливым писком стоял в голове. Жив? Жив ли тот, от кого я так вероломно бежала? Продолжает ли раздаваться дальше тяжелое дыхание, а желтые глаза все так же фиксируют малейшие изменения окружающей среды?

В последнем нашем разговоре человек, бывший мне не врагом и не другом, а… назвать его мне не хватало смелости, пришел к выводу, что мое сознание пропадает, когда я пытаюсь вжиться в других людей. У меня было время подумать над его словами. Мысли напрашивались печальные – сейчас я была исключительно на своем месте, жила своей жизнью, но никакого удовлетворения от этого не испытывала. Пустота – вот что заполняло меня изнутри. В чем-то дальтериец был прав. Обидно, вероломно, чертовски прав.

– Могу совершить исследовательский облет местности, – вновь привлек к себе внимание Эндо, отрывая меня от навязчивых размышлений. Я кивнула – надо было с чего-то начинать, учитывая, что за последнее время, проведенное в молчании рядом с неразговорчивым дальтерийцем, я, похоже, совсем одичала и теперь совершенно не представляла, как правильно общаться с местным населением и не попасть впросак.

Два часа Эндо регулярно подлетал ко мне, сообщая о размерах и качествах местных построек, которые, к слову, были совершенно примитивными и едва выглядывали из земли. Я перегрелась на солнце и накинула на голову раздобытую Эндо тряпку, о происхождении которой мне думать не хотелось. Картина, которую я наблюдала и без докладов робота, не сильно обнадеживала – пустынная, выродившаяся местность с отсутствием растительности и примитивный быт, далекий от достижений прогресса.

Внезапно торговцы начали упаковывать свой товар и ускоренным шагом расходиться. Солнце клонилось к горизонту, поэтому я сделала вывод:

– Наконец-то вечер скоро. Пусть уж жара скорей пройдет, – мне срочно надо было принять решение, куда идти, но моя горячая голова совершенно не собиралась продуцировать хоть сколь логичные мысли.

Я с любопытством наблюдала за ярыми спорами потенциальных продавцов и покупателей, почему-то ставшими особо напряженными, словно бы все торопились куда-то успеть. Многие жители, махнув рукой, уступали своим соперникам в прениях и, быстро собрав вещи, уходили в сторону виднеющегося поодаль городка, выделяющегося на фоне окружающей среды лишь невысокими буграми крыш.

– Вон как жара на них действует, – непонятно кому сказала я, потому что Эндо отлетел в сторону, исследуя дороги, – из-за старья все в безумцев превратились.

Вскоре торговля окончательно стихла и люди, оставив каменные прилавки, поспешно удалялись. Последние несколько человек, окинув взглядом полное мусорных деталей место ярмарки (почему-то здесь совершенно не наблюдалось сервисных роботов), торопливо пошли в сторону поселения. Я проводила их усталым взглядом, понимая необходимость пойти следом и поискать ночлег.

– Ты что здесь расселась? – неожиданно над ухом раздался молодой удивленный голос. Я вздрогнула и резко обернулась. Мальчик-подросток с чумазым лицом, вьющимися волосами и глазами цвета болотной тины недоверчиво разглядывал меня. Я пожала плечами и раскрыла рот, чтобы задать с десяток вопросов первому человеку, который заговорил со мной, но мальчик меня опередил. – Эхолор же скоро!..

– Эхолор? – недоуменно переспросила я. – Что это?

Подросток нахмурился, буравя меня взглядом и, видимо, прикидывая, стоит ли мне доверять.

– Ты не знаешь, что такое эхолор? – неподдельно удивился он и его лицо неожиданно расслабилось. – Я тебя раньше здесь не видел.

– Конечно! – радостно закивала я, понимая, что разговор налаживается. – Я сюда случайно попала. Мне пришлось бежать от боя с норканнами. Кстати, не подскажешь, где можно заночевать и где здесь у вас пересадочный порт для кораблей?

– Попала, так попала… – криво усмехнулся подросток. – Нету у нас тут порта. Дорога на Апхокетоль – дорога в одном направлении.

– То есть как это нет?.. – всполошилась я. – Должен же быть какой-то путь…

– А вот так. Нет и все. – Он покачал головой, отчего темные кудряшки разметались, а мое сердце упало, казалось, под раскаленную землю. – Плохая это планета, наказанная.

– Тут живут преступники? – испугалась, наконец, своему незавидному положению я.

– Не преступники… – мальчик отвернулся, глядя куда-то в даль, где виднелись скалистые образования. – Говорю же, планета наказанная. Пути с нее нет.

– Вот как… – растерялась я. – А за что ее наказали?

– Долгая история, – отмахнулся подросток и снова с интересом посмотрел на меня. – Волосы сойдут, – он бесцеремонно схватил мои белые пряди, достающие в сидячем положении почти до земли. – Хватит на первое время.

– А?.. – непонимающе вымолвила я.

Но мальчишка проворно отскочил в сторону и быстро принялся перебирать металлические детали, разбросанные вокруг бывших прилавков. Подобрав блестящую загогулину, он бегло обернулся на меня и, подобно резвым торговцем быстро зашагал в направлении невзрачных крыш. Однако проделав несколько шагов, остановился.

– Ну что сидишь? – недовольно пробормотал он в мою сторону. – Идем!

Я проворно подскочила, второго повторения мне не требовалось.

***

Пожилая женщина, представившаяся Терезией, с нерешительностью приподняла сухими руками мои волосы, словно взвешивая.

– Жалко ж красоту такую! – покачала она головой, машинально скручивая белые пряди в тугой жгут. У самой Терезии волосы тоже были длинные, но седые и подкрашенные в слабый фиолетовый оттенок.

– Не беда! – махнул рукой мальчишка, примостившийся сбоку. – Новые отрастут. На Апхокетоле все равно делать нечего, кроме как волосы растить. А вот продать мы их легко сможем. Таких тут ни у кого нет.

– Режьте! – решительно кивнула. Я так давно не стригла волосы, что, казалось, они скопили в себе мои эмоции за десяток лет. На удивление, расстаться с ними было совершенно не жалко. Как будто я сама желала обнулить историю своей жизни. Длинные белые волосы, всегда служившие моим украшением, так и не принесли мне счастья.

– Короче не буду, – руки старухи скользнули с моей головы ниже, к плечам. – Ни к чему это.

Ловкими движениями с помощью замысловатого режущего старинного инструмента с двумя скрещивающимися лезвиями старуха принялась отрезать волосы. Белые пряди нещадно летели вниз, унося с собой частицы моего прошлого, скрепляющие камни в стене моей судьбы. Перед глазами замелькали картинки смеющегося отца, обладателя таких же волос, белые пряди на подушке в родительской постели. И светлые нити, разметавшиеся паутиной в воде. В детстве и тогда… я подавила рвущиеся наружу переживания. Когда я плавала в аквариуме-ванной там… рядом с ним, мои волосы струились такими же волнами, заполняя собой содержимое прозрачного шара.

– Готово! – радостно известила Терезия, а подросток, его звали Фил, соскочил со стула и резво принялся собирать пряди с пола. Я взглянула в неровное зеркало, кое-как державшееся на стене напротив. Длина волос чуть выше плеч мне определенно шла, чего не скажешь о грусти, казалось, впечатавшейся в мои синие глаза. В очередной раз я напомнила себе об ответственности, которую теперь несла перед маленьким человеком. Раскисать было непозволительно. Я повернулась к Филу.

– И что ты намерен сделать с этим "богатством"? – иронично спросила я.

– Да как что? – он недоуменно вскинул брови. – Местные модницы с руками их оторвут! Ах, да… Ты ж не знаешь…

Я тогда действительно не знала, что из-за особенностей соединений в местной воде мои волосы вскоре приобретут характерный розовый оттенок. В этих краях действительно не было ни одного чистого блондина. Земля Апхокетоля, словно насмехаясь, метила каждого из них.

– Куплю, наконец, историю видов… – пробормотал мальчишка, сияя от радости.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю