Текст книги "Покоренный (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Нам нечего обсуждать, кроме разве что твоего превращения в грёбаного сталкера. Тебе нужна помощь с этой проблемой. – Я ухмыляюсь. Прямо сейчас я призываю на помощь всё своё актёрское мастерство, которое когда-либо у меня было, пытаясь казаться равнодушной. Только я не могу.

Он улыбается.

– Ну что я могу сказать, ты сводишь меня с ума. И всегда сводила. – Он передвигается, чтобы встать передо мной, когда Симмонс уходит, чтобы поговорить с незнакомцем, который всё ещё держит лифт. – Ты сводишь меня с ума, но это сумасшествие, из-за которого я хочу завоевать тебя. И сделать с тобой ужасные вещи, – ещё одна фальшивая улыбка. – Мне нравится, когда ты впадаешь в ярость, Сладкая. – Его глаза скользят вниз по моему телу, которое, несмотря на то, что оно скрыто от шеи до колена, чувствует себя обнажённым, когда его глаза срывают моё тесное платье. Он ухмыляется и наклоняется ближе. – Ужасные вещи, Лилли. – Серьёзно?! Его голос напряжен и груб. Я невольно вздрагиваю, когда его дыхание касается моих губ. Он легонько смеётся. Ох, сволочь.

Я ухмыляюсь и скольжу взглядом вниз по его телу.

– Да, действительно ужасные вещи... – я вырываю свою руку из его хватки и ухожу от него прочь, даже не оглядываясь назад. – ...и они включают бензин и спички. – Я говорю громче с наигранным безразличием. Я слышу глубокий рокочущий смех позади меня и оборачиваюсь, чтобы увидеть, как суровый незнакомец улыбается мне. В нём что-то есть. Я улыбаюсь и подмигиваю ему. Тео впивается в него взглядом в ответ, что только заставляет его смеяться ещё больше.

Я шагаю через фойе и выхожу из передних дверей. Я выдыхаю с облегчением, как только попадаю на улицу. Мою руку всё ещё покалывает, в том месте, где он касался меня. Неужели он до сих пор может производить на меня такой эффект? Я вздыхаю и иду по тротуару.

Улица снаружи полна людей, которые спешат попасть домой с работы. В час пик в Лондоне у меня всегда такое отчаяние, как будто никто не может провести лишние минуты на своём рабочем месте. Мой взгляд цепляется за что-то красное на другой стороне улицы, когда люди проходят мимо, и я вижу рыжеволосую женщину, стоящую на тротуаре через дорогу. Она выглядит пугающе знакомой, когда стоит среди движущихся людей, как статуя. Я прищуриваюсь, пытаясь разобрать её черты, но я не могу чётко её разглядеть. Несколько человек проходят передо мной, закрывая мне обзор, и потом она исчезает. Я просматриваю тротуар, пытаясь разглядеть её пылающие волосы, но я не могу. Чувство тревоги ползёт вверх по моему позвоночнику, но я отбрасываю его. Конечно же, это ничего не значит, она просто выглядит знакомой, и всё.

Я направляюсь к Thai Sorroca в десяти минутах ходьбы от офиса, который, как следует из названия, является тайским рестораном. Джордж сидит за столиком рядом с окном. Мы всегда садимся возле окна, чтобы можно было наблюдать за людьми, это наша фишка. Когда я говорю наблюдать за людьми, на самом деле я имею в виду оценивать их.

Он одет в джинсы и трикотажный лонгслив (прим. ред. футболка с длинным рукавом), который творит чудеса с его широкими плечами. Его светлые волосы слегка влажные после душа. Я сажусь и чувствую запах его одеколона: Chanel Bleu. Этот аромат всегда напоминает мне о Джордже.

– Привет, детка, – он указывает на бокал вина. – Я подумал, что мы могли бы устроить ночь вина. – Он поднимает брови.

– Я знаю этот взгляд, и нет, я не собираюсь напиваться в хлам или трахаться со случайным парнем.

– И, – говорит он.

– Что?

– В конце должно стоять «и». Ты собираешься напиться в хлам и трахнуться с каким-то случайным парнем, потому что всё вышесказанное будет происходить. – Он делает глоток вина из своего бокала, поднимая брови на меня.

– О нет. Я ещё не закончила быть депрессивной, плачущей сукой. Я думаю, что мне нужна, по меньшей мере, ещё одна неделя. Минимум.

Он драматично стонет.

– Но, Лилли, мне скучно. Мне нужен приятель, и ты лучший приятель, о котором может мечтать парень. – Он улыбается и строит мне щенячьи глазки. – Никто, кроме тебя, не может напиваться в хлам, веселиться и трахаться с парнями в такой же мере как я. Никто другой не может угнаться за мной. Ты мне нужна.

– Нет! – Я поднимаю руку, закрывая себе взгляд на его лицо и глаза. – Ты не был моим напарником в течение трех месяцев!

Он хватает мою руку, отводя её в сторону.

– Ну да, я мог бы извиниться за это, но ты повязала такого шикарного самца и была настолько занята им, что ублюдок он или нет, я мысленно даю тебе пять за это. – Он слегка прикусывает губу и качает головой.

– Джордж! – я шлёпаю его по руке. – Остановись! – Он усмехается, пойманный с поличным на фантазиях о враге. Он игнорирует меня.

– К тому же, пьянка после разрыва всегда самая зрелищная форма употребления алкоголя. Ты ведь ещё не напивалась вдрызг. После этого всегда бывают слёзы и рвота. Потом, я предполагаю, что ты будешь звучать ох*ительно со своими скандальными заявлениями, и я подозреваю, что это будет заявление о лесбиянстве. – Я открываю рот, чтобы ответить, и он поднимает брови на меня. – Не притворяйся, что этого не произойдёт. Ты представляешься мне как потенциальная лесбиянка.

– Я не лесбиянка. – Я закатываю глаза. – Я точно уверена, что это последнее средство.

– О, ты не захочешь оказаться среди них, поверь мне, – он качает головой. – Эти сучки сумасшедшие. Ведь у них такой дефицит настоящих членов, – размышляет он.

– Хм, я думаю, в этом есть смысл. – Я поднимаю бровь на него, и он просто пожимает плечами.

К нам подходит официантка, и мы делаем наши заказы. Я даже не смотрю в меню. Я всегда беру здесь тайский зелёный карри. Я не доверяю еде, названия которой не знаю.

– Итак, я столкнулась с Тео, когда выходила с работы, – говорю, когда официантка уходит.

Джордж изображает затруднённое дыхание.

– Он выглядел горячо во всей своей членоголовой славе?

Я улыбаюсь.

– К сожалению, да, – я громко выдыхаю.

– Что же, если это тебя утешит, я бы сказал, что твой прикид сегодня выглядит горячо, детка. – Он подмигивает. Я смеюсь.

– Нет, ты бы этого не сказал.

– Я бы попробовал, – он выдаёт кривую улыбку. – И мне нравится это, детка, действительно. – Я улыбаюсь, когда он чуть пожимает плечами.

– Ну, хотя бы я всё ещё могу думать, что этого достаточно, чтобы я могла потрахаться с каким-нибудь парнем-потаскуном, не прилагая особых усилий со своей стороны.

– О, милая, мужчины будут думать, что твоё влагалище разбрасывает волшебную пыльцу или что-то в этом роде. У тебя будет очередь длиной в милю из мужчин, желающих сделать выстрел туда. – Он показывает на мои колени.

– Ох, нет, – смеюсь я.

– Девочка, ты – та женщина, которая сумела захомутать самого крупного бабника в этом городе. Верь мне, когда я говорю, что парни захотят сделать выстрел туда.

– Ну, в конце концов, бабник остался верен своему пути, поэтому моё влагалище не такое уж и особенное. – Я нахмурилась.

– Мм, бабник нашёл где-то другое место, когда ты отказали ему в дальнейшем доступе к указанному влагалищу. Зачем парни так делают?

– Думают своим членом всё время? – ворчу я. Это всё ещё ранит, но Джордж дело говорит, я не имею права раздражаться по этому поводу. Но это легче сказать, чем сделать, когда парень, которого вы всепоглощающе любите, и отказываете ему, связывается с другой женщиной... и она беременеет от него. Да, я всё ещё звучу, как сука.

– Невозможно. Извини. – Он поднимает руки и усмехается, когда я пристально смотрю на него. – Эй, но и ты едва ли похожа на Деву Марию, старая шлюха.

– Такой обаяшка.

– Всегда. – Он поднимает бокал с вином. – Тост за старых шлюх, – говорит, когда мы чокаемся бокалами. Я всерьёз подумываю о том, чтобы выйти замуж за Джорджа, и заниматься случайным сексом всю оставшуюся жизнь. Я думаю, что это хороший выбор.

Приносят нашу еду, и мы говорим о шоу Жоржа и о том, как сильно там всё держится на нём. Он и Ти-Джей больше не спят вместе. Очевидно, Ти-Джей хотел большего, а Джордж не готов остепениться с одним человеком. Я понимаю, почему. Его карьера сейчас настолько на взлёте, что попытка вступить в серьёзные отношения неизбежно всё усложнит. Надеюсь, что однажды Джордж встретит кого-то, кто станет для него замечательным бойфрендом. Конечно, это разрушит мои планы на брак.

Когда мы завершаем ужин, я и Джордж не спеша идём по тротуару рука об руку, направляясь в Вест-Энд на шоу. Для всех, кто посмотрит на нас, мы выглядим как обычная молодая пара. В некотором смысле Джордж так же изранен, как и я. Ему трудно сближаться с людьми. Каким-то образом, несмотря на то, что мы оба испытываем недостаток доверия к другим людям, нам удалось найти нерушимое доверие друг к другу. Возможно, мы ощущаем определённую потребность друг в друге, которую мог бы заполнить другой. Как бы то ни было, Джордж всегда был для меня опорой, и не один раз. Молли – друг, который даст тебе разумный, серьёзный, а иногда и грубый честный совет. Джордж – это друг, который вытаскивает тебя из дома и заставляет напиться в хлам, держит твои волосы, пока тебя выворачивает, а затем на следующий день облегчает твоё похмелье. Джордж говорит со мной на одном языке, и он точно понимает, когда я не хочу о чём-то говорить. Что я хочу забыть об этом. Не то чтобы я не люблю Молли, но она сражается в заранее проигранной битве с её рациональными мыслями и объяснениями. Если кто-то причиняет мне боль, я тут же всё заканчиваю с этим человеком, разумные это объяснения или нет. Тут же.

Мы с Джорджем входим через чёрный вход в раздевалку. Он ведёт меня через царящий вокруг хаос, показывая всё. Везде десятки вешалок с костюмами и куча реквизита. Танцоры толпятся в коридорах, одни стоят и разговаривают, другие разминаются. Джордж показывает мне сцену, которая отсюда выглядит очень унылой. Я не могу себе представить, что значит стоять здесь и ждать, а потом выйти на эту сцену, зная, что тысячи людей смотрят на тебя. Конечно, я был в Вест-Энде, чтобы смотреть шоу и раньше, но со сцены это место выглядит огромным.

Это шоу – одна из небольших постановок, которые в настоящее время проводятся на этой площадке. Оно проходит по вечерам с понедельника по четверг. Спектакли в выходные дни предназначены для более крупных постановок. Поэтому билеты на сегодня уже распроданы, и это здорово. Чем популярнее шоу, тем лучше для карьеры исполнителей.

Занавес поднимут через час, и Джордж должен подготовиться. Я иду с ним в его гримёрку, которую он делит с тремя другими танцорами, один из которых, быстро замечаю я, Ти-Джей. Неловко.

– Привет, парни, – говорит Джордж. – Это моя подруга Лилли. Пара танцоров машет мне рукой.

Ти-Джей поднимает на нас глаза, когда мы входим в комнату, только для того, чтобы быстро отвернуться, увидев Джорджа. Мне очень нравится Ти-Джей, и я ненавижу смотреть, как он страдает. Мне хочется схватить Джорджа и встряхнуть его, но честно говоря, Ти-Джей явно не подходит для Джорджа. Если бы он был «тем самым», тогда карьера Джорджа не имела бы значения, не было бы оправдания, он бы заставил работать эти отношения. Не то чтобы я действительно верю в эту «тот самый» чепуху. Но я действительно думаю, что для таких людей, как я и Джордж, будет только один человек, который войдёт в твою жизнь и просто перевернёт твой мир с ног на голову. Это то, что произошло у нас с Тео. Этот человек должен быть готов бороться не на жизнь, а насмерть, чтобы добраться до вас, ему нужно упорствовать, чтобы взобраться на ваши стены, независимо от того, сколько раз он может упасть. И каждый раз, когда он терпит неудачу, ему нужно встать и стараться ещё сильнее. Я смотрю, как Ти-Джей незаметно смотрит на Джорджа, и прямо сейчас вижу, что он влюблён в него, но он не готов продолжать восхождение на эти стены. Он упал на первом препятствии, и это означает, что он никогда не получит Джорджа. Одна часть меня надеется, что однажды Джордж найдёт такого человека, но большая часть, та, которая в сейчас искромсана до крови, надеется, что он никогда не будет уязвимым для этого человека. Такая уязвимость оставляет вас незащищённым. Всё, что ты можешь сделать, это попытаться доверять этому человеку, и надеяться, что он не причинит вам боли. Эта уязвимость оставила меня истекать кровью.

Я ухожу и сажусь на стул рядом с креслом Ти-Джея, пока Джордж исчезает, чтобы привести свои волосы в порядок.

– Привет, Ти-Джей. – Я приветствую его и слегка улыбаюсь.

– Привет, Лилли. Как дела? – грустно спрашивает он. Я пожимаю плечами.

– Хорошо. Ну, знаешь, как это бывает. Мужики – это такое дерьмо. – Я вздыхаю. – Исключая присутствующих, конечно. – Я улыбаюсь. Грустная улыбка возвращается на его лицо.

– Зачастую люди бывают таким первосортным дерьмом, нужно просто пережить это, отряхнуться и двигаться дальше.

– Хороший совет. И как, у тебя получается? – Я шутливо толкаю его в плечо. Он вздыхает.

– Да, но не очень хорошо. Если не буду справляться с этим, в конце концов, я это почувствую. – Я киваю.

– Хорошая теория. Надо попробовать.

– Мне жаль было услышать о тебе и Тео. Я действительно думал, что у вас с ним всё получится. Он казался таким влюблённым в тебя. – Я хмурюсь и киваю, в то время как боль пронзает мою грудь с каждым ударом сердца. Он нежно гладит мою руку. – Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь смотрел на кого-то, как он на тебя. Было такое ощущение, что мир начинался и заканчивался на тебе. – Ти-Джей опускает голову, чтобы встретить мой взгляд. Его глаза настолько тёмные, почти чёрные. – Что бы ни случилось с вами дальше, то, что было у тебя с Тео, было настоящим, никогда не сомневайся в этом.

Я хочу ему поверить, но это не так легко. Особенно, когда упомянутый парень говорит вам, что любит вас сразу после того, как оттрахал какую-то случайную женщину и зачал ребёнка. Это весьма ненадёжный фундамент для построения любых отношений. Его взгляд движется к окну, где видны силуэты нескольких деревьев на фоне тёмно-синего неба.

– Некоторые люди никогда в жизни не испытают такую ​​любовь, – говорю я. Это правда, когда говорят, что лучше испытать любовь и потерять её, чем никогда не любить вообще.

– Но если ты вообще никогда не любил, тогда ты и не знаешь, что упускаешь. – Он грустно улыбается.

– Сердце чувствует, что ему чего-то не хватает, – шепчет он. Я не романтичный человек, я никогда не искала любви, но, разговаривая с Ти-Джеем, я в восторге от его веры. Он верит в любовь, в ту, которая разрушает землю, меняет мир, в ту, которая полностью меняет человека или полностью разрушает его. Ради такой любви Ти-Джей рискует разрушить самого себя, и это ужасает меня, и в то же время вдохновляет.

Джордж возвращается в комнату, и Ти-Джей встаёт, чтобы уйти.

– Увидимся, Лилли, – тихо говорит он, когда уходит. Я тут же сажусь рядом с Джорджем.

– Что ты сделал с Ти-Джеем? – обвиняю я его. Он закатывает глаза.

– Ничего. Обычная история. Я сказал, что это временно. А он придал этому значение.

– Ну, ты мог бы быть мягче. Его сердце разбито, Джордж. – Я хмурюсь и смотрю на свои руки. Возможно, я просто чрезмерно чувствительная и проецирую свои эмоции на Джорджа и Ти-Джея. Его рука со спреем для волос замирает на полпути, и он резко поворачивается ко мне.

– Серьёзно, Лилс? Как думаешь, сколько сердец ты разбила за эти годы?

Я пожимаю плечами.

– Немного.

Он фыркает.

– Ну, если ты предпочитаешь думать так... Я тебе расскажу. Почти каждый парень, с которым ты расставалась, был влюблён в тебя.

Я хлопаю глазами.

– Чушь собачья, и ты это знаешь. Это был просто секс. – Он пожимает плечами и начинает накладывать сценический грим.

– Возможно, для тебя, но не для них. Я видел слишком много грустных лиц и разбитых сердец, выходящих из твоей комнаты. – Он усмехается. – Я даже утешил одного из них.

– Что?! Кто?

– Энрике. И да, он играет за обе команды, – он улыбается. Энрике был красивым испанским парнем, с которым я трахалась всё лето, пока он учился здесь.

– Боже мой, мы делили одного парня. – Фу, как это мерзко. – Господи, пожалуйста, скажи мне, что ты не был пассивом, потому что это было бы чертовски странно, если бы мы на самом деле разделили один член, – кричу я. – Он смеётся.

– Джентльмен никогда не скажет. – Он бросает последний взгляд на своё отражение в зеркале, прежде чем покинуть комнату, чтобы переодеться в костюм.

Хитрый ублюдок, как он ловко уклонился от разговора о Ти-Джее.

Глава 5

Тео

Лилли так и не позвонила, чтобы назначить встречу. Почему меня это не удивляет? Ну что ж, если так она хочет поиграть, тогда поиграем. Мне удаётся потянуть за несколько ниточек у Симмонса и встреча всё-таки состоится. У меня такое ощущение, что встреча пройдёт не слишком хорошо, но она должна, по меньшей мере, ожидать этого. Она должна знать, что я легко не сдамся.

Мне нужно так много сказать ей, и она выслушает меня. Она не хочет говорить со мной, потому что не хочет смотреть в лицо неприятным фактам. Проще всего сделать из меня ублюдка и ненавидеть меня. Это легко, но я не собираюсь позволять ей это делать. Я готовлюсь к сокрушающему гневу Лилли. Никто не может злиться так, как это делает она.

Когда в понедельник утром я добираюсь до Circus House, меня переполняют дурные предчувствия. Девушка со стойки регистрации приводит меня к большому конференц-залу и оставляет перед дверями. Не знаю, как я буду общаться с Лилли, но я знаю, что в любом случае она подтолкнёт меня к сумасшедшему поведению. Я делаю глубокий вдох, открываю дверь и вхожу внутрь. Лилли сидит за огромным столом для переговоров. Она повёрнута спиной ко мне и смотрит в окно. Её плечи сильно напряжены, ноги изящно скрещены в лодыжках.

– Лилли, – выдыхаю я её имя, как будто это мое спасение. По правде говоря, вполне может быть.

Она вздыхает, прежде чем встать и повернуться ко мне. Её волосы собраны в пучок, несколько свободных прядок, выбившихся из него, обрамляют лицо. Её глаза – тусклая версия их обычного ярко-зелёного цвета, но по-прежнему настолько завораживают, что от них трудно отвести взгляд, как, впрочем, и от остальных частей её тела. На ней тёмно-синее платье, которое, я смутно припоминаю, как-то снимал с неё. В v-образном вырезе виднеется тонкий намек на ложбинку. Рукава длиной в три четверти придают ему скромность, но ничто не может выглядеть скромным на этом теле. Лилли – это грех и соблазн, она только и ждёт, чтобы заманить меня в ад. Изгибы её тела могут соблазнить монаха. Ноги, за которые мужчина продаст свою душу, лишь бы они были обёрнуты вокруг него, и губы, которые просто созданы, чтобы сосать член. Я зажмуриваю глаза и опускаю голову, пытаясь изгнать её из моего видения, как будто это волшебным образом утихомирит монстра, который в настоящее время пытается вырваться из моих штанов. Эта женщина сводит меня с ума, а мой член она повергает в грёбаное безумие. Каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждый бурный оргазм проносятся через моё сознание. Она убивает меня. Я не могу контролировать свою реакцию на неё. Она владеет мной, даже не понимая этого.

Я поднимаю глаза и внимательно смотрю на неё. Все её тело напряжено. Ей некомфортно, её глаза смотрят куда угодно, только не на меня.

– Мистер Эллис, – прохладно говорит она. Я усмехаюсь.

– Ты серьёзно? Мы вернулись к этому? – Смотрю на неё, прищурившись.

– Вы хотели встретиться со мной на моём рабочем месте, – она зло смотрит на меня. – По работе. Поэтому давайте будем сохранять профессионализм. – Я медленно обхожу стол, чтобы стать напротив неё.

– Я бы хотел думать, что мы за профессионализм. Также я однозначно думаю, что мы с тобой «на ты», помня, как я трахал тебя, когда ты лежала на спине и громко стонала. Это вряд ли можно назвать профессионализмом. – Ладно, я признаю, что это был удар ниже пояса, и взгляд, который она бросает в мою сторону, говорит, что она тоже это знает. Однозначно, она сводит меня с ума.

– Если вы здесь не из-за моей профессиональной компетенции, тогда нам больше нечего обсуждать. – Она берёт файлы со стола.

– На самом деле я здесь в профессиональном качестве. – Я знаю, чем лучше всего приманить её к работе. Я собираюсь купить компанию, не потому, что я хочу этого или она мне нужна, но потому что это означает, что она будет вынуждена проводить время со мной. Мне просто нужно, чтобы она помнила о том, что у нас есть.

– Прекрасно, – вздыхает она. – Садись.

Она жестом показывает на ближайшее ко мне кресло. Я сажусь и кладу ногу на ногу.

– Чего ты хочешь? – спрашивает она.

– Ну, это вопрос с подвохом, – я ухмыляюсь. Она вздыхает и закатывает глаза.

– У меня нет времени...

– Я хочу купить компанию. Я слежу за ней какое-то время, – прерываю я её. – Недружественное поглощение более чем вероятно. Старый ублюдок не продаст, даже если корабль тонет быстрее, чем Титаник. – Она суживает глаза и задумчиво наклоняет голову.

– Что за компания?

– «Уайетт Индастриз». Это...

Она качает головой и встает.

– Я знаю, что это за компания. У меня конфликт интересов. Я не могу больше говорить об этом. – Я застываю.

– Что значит, у тебя конфликт интересов?

Она отходит к окну.

– Именно это и значит. – Она не собирается рассказывать мне.

– Ты представляешь Уайетта? Мне кажется, у тебя маловато опыта, чтобы справиться с большими мальчиками, тебе так не кажется, Лилли?

Я наблюдаю за её выражением лица, в ней кипит гнев. Я знаю, что я поймал её в ловушку: крючок, леска, грузило.

– Да пошёл ты. У меня уже есть клиент, который хочет того же, что и ты, и да, он большой мальчик, как и ты. – Она смотрит на меня со злостью. – Не волнуйся, Тео, ты всегда будешь самым большим мальчиком из всех. – Она улыбается, но это больше похоже на гримасу.

Я не могу бороться с усмешкой, появляющейся на моих губах. Я небрежно откидываюсь назад в кресле и складываю руки за головой.

– Ты действительно должна научиться контролировать свой темперамент.

– Не думай, что ты можешь манипулировать мной, Тео.

– Тут не о чем думать.

Она глубоко вздыхает и прижимает указательный палец к нижней губе. Мои глаза внимательно следят за её движением.

– Тебе нужно уйти. Я должна поговорить об этом с Симмонсом. Когда я поговорю с ним, перезвоню тебе.

Я включаю свое деловое лицо, лицо запугивающего ублюдка, каким и является Теодор Эллис. Иногда мне кажется, она забывает, что человек, которого видит она, совсем не тот, кого видят все остальные, и это, конечно, не тот, кого видит её босс.

– Совсем необязательно. Я сейчас расскажу тебе, что он скажет. – Я смотрю в эти ошеломляющие глаза, в её чётко очерченную радужку, цветом напоминающую лондонский горизонт. Она сжимает губы, но ничего не говорит. – Он скажет, что ты должна представлять меня. Я его лучший клиент. Мой бизнес стоит почти миллиард фунтов в совокупности. – Я медленно встаю. – Ты должна присоединиться к гарантированному победителю, Лилли, это просто хороший бизнес.

– Ты даже не знаешь, кто этот клиент, – тихо говорит она. Я обхожу стол.

– Это не имеет значения, – я пожимаю плечами. – Разве ты не слышала, Сладкая, я – Теодор Эллис. Никто не говорит мне «нет».

Я медленно подхожу к ней со сдержанной улыбкой на губах. Сейчас я всего лишь в нескольких шагах от неё. Наши взгляды не могут оторваться друг от друга, кажется, воздух между нами наэлектризован до предела.

– Я это сделала, – выпаливает она. Я делаю медленный шаг ближе, она делает шаг назад. Я улыбаюсь шире.

– Во-первых, – я смотрю на неё, она наблюдает за мной, – ты, кажешься нервной, Сладкая, – тихо говорю я.

– Назови это осторожным или мудрым. – Её лицо серьёзное и неподвижное. Ещё один мой шаг к ней, ещё один её шаг назад.

– Я никогда бы не причислил тебя к осторожным натурам.

– Когда рядом присутствует опасность, осторожность, как правило, необходима.

– Тебе грозит опасность? – Я поднимаю на неё бровь.

– Когда дело доходит до тебя, я всегда в опасности, – бормочет она.

– Только потерей жёсткого контроля над собой. – Она сужает глаза.

– Если ты хорошо помнишь, я его давно потеряла. Оказывается, я должна была удерживать контроль крепче, – она вздёргивает безупречно изогнутую бровь.

Я снова делаю ещё один шаг вперёд, она снова отступает назад, только чтобы упереться спиной в стену из окон. Она слегка вздрагивает, когда стекло касается её спины. Её глаза прикованы к моим, и она похожа на загнанного в угол животного.

– Бежать некуда, Сладкая. Я знаю, тебе нравится сбегать, – шепчу я.

– Я не сбегаю, просто пытаюсь избежать бесплодного разговора и точно затраченного в пустую времени, – говорит она сквозь стиснутые зубы. Я вижу, как бурлит её гнев, чуть-чуть не доходя до поверхности.

– В самом деле? Я должен был действовать через твоего босса, только чтобы ты оказалась в одной комнате со мной. Я бы назвал это бегством. Я думал, что всю подобную чепуху мы оставили позади, Лилли.

– Ты прав, – она смотрит в пол. – Я не хочу быть в одной комнате с тобой. Я говорила тебе, я закончила с этим. – Её взгляд встречается с моим, твёрдый и неумолимый.

Я шагаю вперёд и кладу руки на стекло с обеих сторон от её головы. Она делает глубокий вздох, её глаза прикованы к моей груди, избегая зрительного контакта. Я наклоняюсь, пока мои губы не оказываются прямо в дюйме от её уха.

– Мы никогда не закончим, – шепчу я.

Я отстраняюсь и скольжу пальцами вниз по её щеке. Она закрывает глаза, и на её лице появляется небольшая морщинка.

– Пожалуйста, не надо. – Её голос немного дрожит.

Твою мать, как же сильно я хочу её. Она притягивает меня, как магнит. Она похожа на наркотик, от которого я не могу отказаться, и кайф от него настолько высок, а ломка будет настолько тяжелой, потому что мне придется уйти от неё. Бл*дь, я так хочу её всю. Мною движет исключительно животный инстинкт. Мои губы задевают её, и она дрожит.

Я запускаю пальцы в её волосы, когда прижимаюсь своим ртом к её губам. Лилли задыхается, и её губы слегка приоткрываются. Она целует меня в ответ. Она целует меня, как будто это её последний вздох и её последнее прощание. Я целую её сильнее, доминируя над ней, уничтожая её прощание. Её язык мягко скользит по моей нижней губе, а руки цепляются за мои плечи. Я прижимаю её сильнее, одна рука в ​​ волосах, а другая – на её спине. Каждый дюйм её тела прижат к моему. Поцелуй становится почти отчаянным. Её руки скользят мне под рубашку, гладя мой живот. Она прикусывает мою губу, и я рычу, прижимая её к себе ещё сильнее. Я проталкиваю своё бедро между её ног, и она стонет, ногти царапают мою кожу. Я так близок к тому, чтобы сорваться. Я прерываю поцелуй, прежде чем потеряю контроль и трахну её прямо напротив этого окна. Лилли откидывается назад, её руки падают вдоль тела. Мою кожу покалывает от того, что я больше не чувствую её прикосновений. Наши губы всё ещё находятся на расстоянии нескольких миллиметров друг от друга. Её дыхание рваное, тяжёлая грудь прижата к моей груди. Сожаление и боль отражаются в её глазах, лицо морщится. Она закрывает глаза и отталкивает меня от себя.

Она закрывает рот рукой и отворачивается от меня.

– Я думаю, тебе нужно уйти, – шепчет она.

– Лилли, я люблю тебя. – Это всё, что я могу сейчас выдать. Мне нужно, чтобы она знала, как много она для меня значит, но сейчас это всё, что я могу.

– Не надо, – выплёвывает она.

– Почему нет? Потому что ты хочешь притвориться, что между нами ничего нет? – она заставляет меня быть сумасшедшим. – Ничего не было? То, что у нас было – это было не ничего. Ты хочешь уйти без оглядки? Притворство делает это легче? – Меня заклинивает. Она настолько заблуждается.

– То, что у нас было, Тео, закончилось. Ты должен принять это!

– Нет, это тебе нужно понять: ты моя. Ты знаешь это, и я тоже знаю. Чем скорее ты перестанешь сражаться, тем будет лучше. Ситуация пи**ец какая отвратительная, но это не изменит фактов. Некоторые вещи, ну они просто существуют вне зависимости от обстоятельств, Сладкая. Мы с тобой ― один из таких примеров.

– Ты не можешь удержать того, кто не хочет остаться, – тихо говорит она, – ради бога, отпусти нас обоих.

Она отодвигает меня без слов и берёт файл со стола, прежде чем двинуться к двери. Лилли стоит спиной ко мне, когда она произносит.

– Я позвоню тебе, когда переговорю с Симмонсом.

– Знай, Сладкая. Я не позволю тебе сбежать от меня. Я приду за тобой.

Она оглядывается на меня через плечо, её лицо, словно каменная маска.

– Если что-то подобное произойдет снова, я попрошу назначить другого адвоката. – И потом она уходит. Чёрт, эта женщина похожа на грёбаную крепость, и её сердце заперто лучше, чем драгоценности короны.

***

Я прихожу домой и наливаю большой стакан скотча. Стою и смотрю через стеклянные двери на угасающие огни Лондона. Огни города начинают загораться, как светлячки, светящиеся на поле в темноте. Я делаю глоток виски. На этот раз он немного успокаивает мой воспалённый мозг.

Эта женщина сводит меня с ума. Я хочу её до безумия и начинаю думать, что, возможно, я и физически не смогу существовать без неё. Чёрт возьми, зачем она настолько всё усложняет? Она что, не скучает по мне вообще? Не скучает по нас? Я сказал ей, что люблю её, а она просто отшила меня. Она никогда не была открытой книгой, но сейчас она похожа на чёртову ледяную королеву. Она сказала, что когда-то любила меня, но сейчас она ведёт себя так, будто я для неё пустое место. Я могу принять её гнев, но эта холодность, которую она излучает издалека, она убивает меня.

Мне нужно выбраться из этого дома, прежде чем я сделаю что-то сумасшедшее. Попытка основательно напиться прямо сейчас выглядит привлекательной. Мне нужно выкинуть её из головы. Я беру свой телефон и набираю номер.

– Хьюго.

– Эй. Ты где? – Его голос звучит пьяно. Как обычно.

– Дома, – коротко говорю я. – Мне нужно выбраться отсюда.

– Я сейчас в «Скарлетт». Приезжай. – «Скарлетт» – стрип-бар, которым владеет Хьюго. Технически я владею им на четверть, но в этом предприятии я больше молчаливый партнёр. Я не уверен, что мне действительно сейчас нужна компания, но нет ничего более саморазрушительного, чем пить в одиночку. Тем не менее, мне нужно напиться. В любом случае, Хьюго – хорошее отвлечение от моих проблем. Он всегда готов к любому безумию.

– Похоже, ты собираешься всю ночь трахать стриптизёрш? – Он смеётся.

– Хорошо, да, но на этот раз я подожду, пока ты уйдёшь.

– Ты идиот, – ворчу я.

В последний раз, когда я согласился пойти в «Скарлетт», у нас был приватный танец, потом у Хьюго он превратился в голый проникающий приватный танец. Клянусь богом, я видел член этого мудака почти столько же раз, сколько и свой. Это не то, что я хочу видеть снова, и я определённо не в настроении для этого дерьма сегодня вечером. Я не в настроении и для ярмарки сисек, хотя должен был бы.