Текст книги "Покоренный (ЛП)"
Автор книги: Л. п. Ловелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Я подумал, что тебе может понадобиться моральная поддержка, – тихо говорю я. По правде говоря, я бы нашел любое оправдание, чтобы увидеть её. – И… мне нужно было увидеть тебя, – шепчу я.
– Как ты узнал, что я здесь? – огрызается она. Она похожа на кобру, которая поднимается и плюётся ядом. Как всегда, я пытаюсь осторожно танцевать вокруг неё, не получив укуса.
Я слегка улыбаюсь.
– Тебе всегда нужно что-то доказывать. Я знал, что ты придёшь.
– Ну, ты видел выступление. Я не плачущая в беде девица. Теперь ты можешь идти, – спокойно говорит Лилли. Её глаза, обычно такие ярко-зелёные и живые, сейчас вялые и безжизненные. Отвернувшись, она отвергает меня.
– Нет, ты не плачущая в беде девица, – говорю я ей в спину. Я почти чувствую исходящий от неё холод. Последние две недели ожесточили Лилли, сделали её неприкасаемой для мира вокруг неё. – Но ты не настолько в порядке, как хочешь показать. Я вижу это за твоими стенами. Вспомни, с кем разговариваешь, сладкая. – Она слегка вздрагивает, оборачиваясь с яростью в глазах.
– Не называй меня так! Чего ты ожидал? Что я буду гулять по Лондону, посещать вечеринки и трахаться со всеми, как ты? – её взгляд ожесточённый и обвиняющий.
Папарацци, бл*дь! Дерьмо.
– Я не трахался со всеми! – рычу я. – Я просто… я не могу мыслить трезво без тебя. Я клянусь, я не трахался ни с кем.
– Честное слово, Тео, меня не волнует, что ты делаешь. Можешь трахнуть половину Лондона, если это делает тебя счастливым. – Проклятье, таким путём она заставляет меня чувствовать себя полным ничтожеством.
Как она не видит, что я чертовски опустошен?
– Ты делаешь меня счастливым! – кричу я.
Она раздраженно смеётся.
– Ты должен был подумать об этом, прежде чем засовывать свой член в эту шлюху.
Я провожу руками по волосам.
– Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал. Я был в полном раздрае. Я был влюблен в тебя, но ты ушла. Я напился, и это произошло. Я даже не помню этого. Это ничего не меняет, Лилли.
– Это всё меняет, – категорично говорит она.
Я отхожу от стены и делаю несколько шагов в её сторону.
– Я всё ещё люблю тебя. – Я протягиваю руку, хочу прикоснуться к ней, но колеблюсь, когда она выставляет руки перед собой, останавливая меня. Она вдруг кажется такой хрупкой, как будто, если я прикоснусь к ней, она сломается. Я вижу её перед собой, такой, какая она есть, и внизу под этим я вижу, что я сделал с ней.
Приближаюсь к ней. Это тот момент, когда я или позволю ей бежать, или я, бл*дь, удержу её. Поднимаю руку и касаюсь её щеки. Её глаза закрыты, веки дрожат, и она издаёт судорожный вздох.
– Я люблю тебя, – шепчу я. Она открывает глаза, они наполнены вселенским отчаянием, сродни моему собственному. – Поговори со мной.
– И сказать что? – Я сжимаю её лицо между моих ладоней, обращаюсь к ней и умоляю вернуться ко мне, увидеть меня, вспомнить нас, но она давно ушла.
– Мы можем всё уладить, – умоляю я.
Она кладет руки на мои запястья и отталкивает их.
– Нет. Мы не можем. Всё кончено.
– Между нами никогда не будет всё кончено. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
– Просто уйди, Тео. – Хмурые тени скользят по её прекрасным чертам, пока она наблюдает за моими движениями.
– Лилли…
– Тебе не следовало приезжать сюда. Слишком поздно. Прощай, Тео. – Она поворачивается и идёт по коридору, практически убегая от меня. Она закончила разговор, а я нет. Вот как это получается с нами. Она дерётся, и я дерусь жёстче, потому что я так отчаянно, бл*дь, люблю её, что я скорее умру, чем откажусь от неё. Так что я следую за ней.
Когда я выхожу из главных дверей здания, я ослеплён несколькими фотовспышками.
– Мисс Паркер. Мисс Паркер! Лилли! – Несколько голосов кричат одновременно. – Как прошел суд? Вы и мистер Эллис пара? Что вы думаете о Кэсси Блейк? – Они снуют вокруг Лилли, она полностью игнорирует их. Грёбаные стервятники были повсюду с тех пор, как они каким-то образом узнали о Кэсси буквально через двадцать четыре часа после того, как узнал я. Я подозреваю, что она была причастна к этому. Двое из них заметили меня и бросились ко мне.
– Мистер Эллис! Мистер Эллис! – Они все кричат. Я проталкиваюсь сквозь них, когда Лилли прорывается через толпу к автостоянке.
Она останавливается около своей машины и роется в сумке. Лилли только открывает дверь, когда я настигаю её. Я захлопываю дверь и прижимаю её спину к своей груди. Когда её тело прижимается к моему телу, я чувствую себя целостным впервые за эти недели, будто её прикосновение может сделать меня физически полным снова. Она поворачивается, и наши лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга. Её запах окутывает меня, хватает за яйца и заставляет мой член шевелиться. Определённо, не время и не место. Она пахнет нежно, чувственно, соблазнительно и так, как пахнет только Лилли. Я прижимаю её к машине, пока фотовспышки продолжаются. Её дыхание ускоряется, когда её глаза встречаются с моими. Что-то пролетает между нами, какая-то отчаянная потребность, которую не выразить словами. Вот так это происходит с нами. Вот то, что я жажду. Мою поглощающую потребность в ней, её жажду жизни. Даже если она сводит меня с ума.
Я наклоняюсь к ней, и она напрягается.
– Не убегай от меня, сладкая, – шепчу я в нескольких дюймах от её уха. – Я всегда поймаю тебя. – Я накручиваю на палец прядь её волос. Моя ладонь касается нежной кожи её шеи. Она закрывает глаза и неуверенно вдыхает.
Когда она открывает глаза, они полны решимости.
– Тебе нужно прекратить гоняться, Тео. Мне надоело. – Я изучаю её и не нахожу следов лжи.
Наглый папарацци кричит.
– Лилли, вы влюблены в мистера Эллиса? – Я смотрю, как она прокручивает мысли и вижу вспышку боли в её глазах. Эмоции быстро исчезают из её глаз, и лицо превращается в холодную маску.
Она смотрит мне в глаза, когда отвечает.
– Женщины не влюбляются в мистера Эллиса, они спят с ним, – она не вздрагивает, не моргает. Она просто фиксирует меня взглядом, который говорит мне: «шах и мат». Я не буду притворяться, что это не больно. Я чувствую, что она просто вырвала мое чёртово сердце и растоптала его, но я сам сунул голову в эту петлю. Я ожидал, что она будет давить, и она давит прямо по больному.
– Красивая машина, – говорю я, когда отступаю от неё.
– Спасибо. Я думаю, сохраню её. – Она шлёт мне фальшивую улыбку, прежде чем садится в машину.
– Этот разговор не окончен, – говорю я, в то время как она захлопывает дверь, прежде чем выехать с парковки, шины визжат.
Всё между нами было таким правильным. Как мы дошли до этого всего за две недели? Ох, точно, мне удалось так напиться, что я трахался в туалете ночного клуба, и я даже не могу вспомнить этого.
***
Я еду прямо домой. Я не могу разбираться с этим сегодня. Думаю, что прошедшие две недели были жесткими, но, по крайней мере, у меня была надежда. Мне кажется, в глубине души я всегда знал, что она не сможет оставить это в прошлом. Лилли не прощает, и она, конечно же, не забывает. Я потерял лучшее, что было у меня, и эта мысль угнетает.
Я хватаю графин со скотчем и стакан. Наливаю немного янтарной жидкости в него и залпом выпиваю. Нет ничего лучше, чем хорошая выпивка.
Слышу звонок в дверь и стону, когда встаю, чтобы открыть дверь.
Открываю ее, все еще держа стакан скотча в руке. Кэсси стоит с хмурым выражением лица.
– Тео…
Я захлопываю дверь перед её лицом. Я точно не могу иметь дело с этим прямо сейчас. Если это сделает меня сволочью, то так тому и быть, но прямо сейчас она сука, которая разрушила мою жизнь.
Поднимаюсь по лестнице и падаю на диван, где продолжаю пить. Я пью, потому что это легче, чем столкнуться с ситуацией, в которой я нахожусь. Это проще, чем смотреть на то, в какие руины превратилась моя жизнь, и это легче, чем смотреть на то, что я сделал с единственной женщиной, которую когда-либо любил.
Мне необходимо было её увидеть. Мне необходимо было знать, и теперь я знаю.
Всё, что я слышал в голове, это два слова: «Мне надоело». Эти слова бьют меня, как удар в живот каждый чертов раз. Ей надоело. Вот и всё, возврата нет. Я всё испортил, и теперь мне нужно жить с последствиями. По правде говоря, я пришел, потому что я нуждался в ней с определённой целью. Она, как лучик света в сером мире.
Если этот ребёнок от меня, то мне придется встретиться с серьёзными последствиями. Полагаю, я надеялся, что она даст мне некую волшебную силу, чтобы я смог смотреть в лицо всей этой ситуации. Глупо, зачем ей? Я ничего не сделал, но причинил ей боль. Я не заслуживаю её. Она любила меня. Она впустила меня туда, где больше никого не было…, а потом я разрушил её изнутри. Я получил что-то драгоценное, и я испортил это, ещё до того, как это началось.
Я наполняю стакан скотчем, и ещё один, пока я не перестаю что-либо чувствовать.
***
Просыпаюсь утром во вторник с адской головной болью. У меня во рту будто что-то сдохло, и желудок сильно бурлит. Я переворачиваюсь и щурюсь от яркого солнечного света, льющегося через французские двери. Я ощущаю себя вампиром, когда я съёживаюсь от солнечного света. Мне удаётся, шатаясь, добраться до кухни и найти аспирин. Скотч, возможно, был хорошей идеей, но после него похмелье такое же, как и после дешевого и противного пойла. Фу, моя чертова голова. Я серьёзно раскаиваюсь во вчерашней жалостливой вечеринке для одного. Бл*дь.
Мой телефон звонит на барной стойке, и я поднимаю его, не посмотрев на экран.
– Алло? – я отвечаю скрипучим голосом. Боже, мой голос отвратительный.
– Тео? – спрашивает мужской голос на том конце.
Я закрываю глаза и прислоняюсь лбом к столешнице.
– Ммммммм.
– Черт, звучишь дерьмово.
– Прежде чем ты оскорбишь меня, кто это? – ворчу я. Грёбаный ад, чувствую, как мой мозг просто отключается и покидает здание. Вероятно, он уходит в тёмную комнату и задаётся вопросом, какого чёрта произошло, и почему, бл*дь, я даже в человеческом обличии… вроде как.
Он вздыхает.
– Это я, Уилл, придурок. – Из всего того времени, когда мой брат мог позвонить мне, он выбрал именно этот момент. Черт.
– Ох, привет.
– Я в Лондоне, – ставит он меня в известность.
– Что? Приятно, что ты сказал мне, что приедешь, идиот, – рычу я. Иногда мой брат может быть такой задницей. Можно ли по телефонному звонку убить, чёрт возьми, его?
Он смеётся.
– Думал, я удивлю тебя.
– Да, ну удачи с этим, потому что я уверен, я сегодня не выйду из дома.
– О, чёрт возьми, Тео, мужик. Это похмелье. Ты встречаешься с ним по несколько раз в неделю регулярно с шестнадцати лет, ты должен был привыкнуть к нему. – Я почти вижу, как он закатывает глаза. Я определённо чёрная овца в нашей семье.
– Откуда ты знаешь, что я не болен? – спрашиваю возмущенно.
– Потому что мы говорим о тебе. У тебя всегда похмелье.
– Иди на хер, – ворчу я над столешницей.
– Я остановился в «Ритце». («The Ritz» – фешенебельный отель класса премиум в центре Лондона. Ресторан отеля имеет одну звезду Мишлен). Присоединись ко мне за завтраком через полчаса, – говорит он так, что не оставляет возможности для спора. Мой брат такой же, как я, но старше, серьёзнее и иногда бывает немного устрашающим.
– Ты серьёзно хочешь, чтобы я завтракал в «Ритц» в таком состоянии?
– Соберись, ты чёртов идиот, – и он вешает трубку. Тьфу, я упоминал, что я не очень лажу с братом. Кэт всегда говорит, что слишком много тестостерона Эллисов в одной комнате. А я думаю, что он просто мудак.
***
Я вхожу в «Ритц» в джинсах, футболке и очках Ray Ban. Моя голова всё ещё болит, и свет раздражает мои глаза. Люди замечают мою простоватую одежду, но меня это не волнует. Здесь нет ни одного парня без галстука. Лично я считаю, что это дерьмо слишком пафосно. Я серьёзно, «Ритц»? Мой брат всегда выбирал один из чопорных отелей, выпендрёжные машины и огромные дома. Не поймите меня не правильно, Я едва ли нищеброд, но у меня нет ни десяти супермашин в моём гараже, ни громадного особняка. Дом, в котором я живу, принадлежал моей бабушке, которую я люблю, поэтому я живу там. Уилл живёт в огромном пентхаусе в центре Парижа. Совершенно не мой стиль.
Итак, теперь я в «Ритц», и мне приходится терпеть это, когда у меня есть прекрасный офис, где я мог бы спокойно пережить похмелье, или даже лучше было бы на диване. Но нет, я должен показывать своё похмелье, бл*дь, на публике.
Мой брат сидит за столом рядом с окном. На столе чай, кофе и несколько круассанов. Серьёзно, круассаны? Убейте меня сейчас же.
– Ах, Тео. Всё-таки решил присоединиться ко мне? – он улыбается и хлопает меня по плечу. – Бурная ночь?
– Что-то вроде этого, – бормочу я. Уилл понимающе ухмыляется. Он раньше был так же ужасен, как и я, и, честно говоря, моя репутация плохого мальчика началась с того, что я был одним из двух братьев Эллис. Пресса любила нас даже больше, чем меня и Хьюго. Конечно же, потом Уилл женился, переехал в Париж и стал скучным мудаком. Мой брат из той породы спокойных и уравновешенных парней, которые становятся жуткими ублюдками, когда дела идут не так, как им хочется. Он выглядит довольно устрашающе со своими шестью с половиной футами роста (прим.ред.198 см) и телосложением, как у регбиста. Он старше меня всего на два года, но уже седеет, от этого он выглядит ещё старше. Мы не похожи друг на друга. У него серые глаза и волосы светлее моих. Я младше, лучше выгляжу, и я напоминаю ему об этом при каждой возможности.
– Желаете что-нибудь заказать, сэр? – ко мне подходит официант.
– Не могли бы вы принести мне скотч? – спрашиваю я. Этим я точно поправлю здоровье. Других вариантов нет.
– Конечно, сэр. – Персонал здесь точно знает, как угодить клиенту. Если я хочу пятисотфунтовый стакан скотча в девять тридцать утра, то здесь я его получу.
Уилл поднимает брови.
– Настолько плохо?
– Настолько, – киваю я. Снимаю солнцезащитные очки, несмотря на яркий солнечный свет, льющийся из окна.
– Полагаю, что я должен быть польщён, что ты вообще появился, даже если ты и опоздал на час.
– Да, должен, – ворчу я. – Так или иначе я сейчас здесь, так что перестань ныть. – Моя голова болит, и я должен опустить её на руки на секунду, пока комната не перестанет вращаться.
– Хочешь круассан? Это поможет тебе почувствовать себя лучше, – он улыбается. Я прищуриваюсь.
– Нет, я не хочу чёртов круассан. – Прямо сейчас он ведёт себя слишком самодовольно.
Он пожимает плечами.
– Ладно. Итак, из статьи, которую я видел в утренней газете, я предполагаю это… – он указывает на меня, – …это из-за женщины.
– Так ведь было всегда? – я беззаботно улыбаюсь. – Что за статья?
– О, что-то об адвокате и о беременной женщине. Там фотография, как ты прижимаешь к машине рыжеволосую головку. Она горячая. – Он пожимает плечами. – Это был лишь вопрос времени, когда ты обрюхатишь какую-нибудь бедную девочку.
– Бл*дь, подонок, – бормочу я. Я ненавижу прессу. Они все такие уроды.
Официант приносит мой скотч, который я тут же выпиваю. Я вздрагиваю. Боже, что за мерзкое дерьмо. Мой желудок восстаёт против алкоголя. Тише, держись. Через десять минут всё станет лучше. Если меня не вырвет до этого.
Он качает головой и посмеивается.
– Ты сумасшедший ублюдок.
Я пожимаю плечами.
– Я приму это.
– И всё-таки, это правда? Ты обрюхатил какую-то девчонку? – его лицо серьёзное, и я начинаю подозревать, что он не просто так прочитал статью сегодня.
Я вздыхаю. Он знает всю историю, он всегда всё знает. Он просто играет со мной.
– Зачем ты здесь, Уилл?
Он молчит в течение секунды и смотрит через зал.
– Я беспокоюсь.
Я фыркнул.
– Если ты беспокоишься обо мне, то не стоит этого делать.
Он закатывает глаза.
– Если ты хочешь напиться, перетрахать половину Лондона и подцепить каждый ЗППП на свете, меня не может это не волновать. Меня беспокоит то, что ты делаешь это у всех на виду. Это плохо сказывается на компании.
Типичный мой брат, это всё ради компании.
– Пресса всегда изображает меня плохим мальчиком. Пока это не вредит компании. – Моя головная боль начинает медленно отступать. – И ты не тот человек, который может осуждать меня. Ты был таким же плохим парнем, пока не получил кляп в рот и цепь вокруг лодыжки. – Он хмуро смотрит на меня. Он ненавидит меня за то, что я отношусь к Дульчи, как к кляпу и цепям. Она на самом деле прелесть, но мой брат превратился совершенно в другого человека, с тех пор как встретил её. Может быть это то, что любовь делает с тобой? Она определённо изменила меня, и ещё она разрушила меня.
Он наклоняется и смотрит в мои глаза.
– Это не вредило компании, когда мы ворвались на сцену: свежие лица, юные вундеркинды бизнеса. Всем нравилось, что мы были молодыми, возбуждающими, разными, чего не видели раньше в деловом мире Лондона. – Он сделал глоток чая. – Теперь мы стали старше. Клиенты ожидают от нас профессионализма. Скоро тебе исполнится тридцать, а ты всё ещё пьёшь и трахаешь всё, что движется. Если ты хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьёз, тебе нужно измениться, Тео. В какой-то момент каждый должен стать взрослым. Я вырос. – Я уставился на пустой стакан из-под виски передо мной. Я действительно ненавижу, когда брат чертовски прав. – Кэт сказала мне, что ты по-настоящему серьёзно относился к одной девушке, – прощупывает он.
Я фыркаю со смехом.
– Несмотря на твое мнение обо мне, похоже, что я способен на это, да, – я хмуро смотрю на руки. В его глазах я просто его смешной младший брат. Я не хочу признавать, насколько я на самом деле смешон. Что я, не осознавая, потерял Лилли, прежде чем мы даже начали нормальные отношения. Никогда раньше не чувствовал себя неудачником. Всё, до чего я дотрагивался, всегда превращалось в золото, но это кажется таким незначительным в свете этой одной неудачи. Так или иначе, потерпев неудачу в этом, чувствую, что потерпел неудачу во всём. – Теперь это не важно, в любом случае всё кончено. – Бл*дь. Мне нужен ещё один стакан скотча. Я подзываю официанта и заказываю скотч, но Уилл быстро меняет его на кофе. Мне даже не хочется спорить с ним. Мой разум отключается, когда ледяная хватка боли снова начинает кружить вокруг моего сердца.
– Эй, – мягко говорит Уилл. Я поднимаю глаза. Он смотрит на меня. – Ты действительно покончил с этим? – Он в шоке. – Я думал, это беременная девочка, которая держит тебя на крючке.
Я сухо смеюсь.
– Нет. Я даже не знаю, бл*дь, что мне делать с этим. – Я вздыхаю и задираю голову, чтобы посмотреть на потолок, где над нами висит золотая люстра, которая хорошо отвлекает мои отчаянно работающие мозги. Я снова смотрю на Уилла.
– И как будешь исправлять это? – спрашивает он.
– Чёрт, если бы я знал, – я смеюсь. – У меня есть сумасшедшая сучка, с которой я даже не помню секс, и которая пытается навязать мне своего ребёнка. Я даже не знаю, мой ли это ребёнок. Потом у меня есть рыжеволосая Лилли. – Он поднимает брови. – Она не хочет иметь со мной ничего общего, с тех пор как узнала обо всём этом.
– Итак, ты изменил ей и обрюхатил другую женщину? – Он вздыхает, как будто только этого и ждал от меня.
– Нет! Я не изменял ей. Я бы так не поступил с ней. Это запутано. В то время мы были не вместе.
Брат внимательно смотрит на меня, его лицо хмурится.
– Ты обычно не из тех, кто зацикливается на одной женщине, – размышляет он.
Я медленно выдыхаю.
– Нет, но она была… все еще остается моей женщиной… – Я удивлен собственной честностью. Боже, достаточно скоро я стану одним из этих конченых подкаблучников, и каждый парень будет жалеть меня.
Он качает головой.
– Никогда не думал, что этот день настанет, – он слегка улыбается.
– Я и ты, мы оба. Но я скажу тебе, что эти страдания не могут стоить этого.
Он осознанно улыбается и поднимает руку, на которой сверкает золотое обручальное кольцо.
– О, но вот что, маленький брат. Когда у тебя есть такие отношения, они стоят всего. Поверь мне. Если она для тебя, то борись за неё, не дай ей просто уйти. Жизнь слишком коротка для сожалений.
Я посмеиваюсь.
– Ты не понимаешь, с этой девушкой не просто борьба, это чёртова война.
Он ухмыляется.
– Любовь – это война, брат. Ты должен просто выждать, осадить и победить. Поверь мне. Если ты позволишь ей уйти, то пожалеешь об этом.
На этот раз мой брат-ублюдок прав. Я хожу по замкнутому кругу, запивая алкоголем собственную глупость, потому что она ушла. Я видел её один раз, получил отказ… что ещё я ожидал?! И теперь я поджимаю хвост и позволяю ей сбежать. Я не принял отказ в первый раз, тогда почему я принял отказ в этот раз? Возможно, она выиграла первый раунд, но я, бл*дь, выиграю войну. Мне просто нужно решить, как вернуть Лилли, потому что альтернатива влечет за собой тонну депрессии и выпивки.
Я могу сделать это. Я могу решиться. Я могу бороться. Я могу сделать всё возможное. Что я не могу сделать, так это лечь и позволить ей уйти без боя. Это так эгоистично с моей стороны. Бескорыстно, порядочно было бы отпустить её, но я просто не могу. Она принадлежит мне. Она моя. Мои чувства к ней никогда не были рассудительными, начиная с первого дня.
– Теперь, что мы делаем с этой беременной девушкой? – спрашивает Уилл серьёзно.
Это хороший вопрос. У меня нет никаких идей.
Глава 4
Лилли
Прошла неделя с тех пор, как я увидела Тео у здания суда. И хотя я не видела его лично, в начале недели он послал мне цветы, которые я в гневе тут же выбросила в мусорную корзину. Карточка, которую он отправил, гласила: «Любовь ― это война, поэтому готовься, сладкая, потому что я приду за тобой. X».
Это заставило меня улыбнуться на мгновение, на очень короткое мгновение, потому что это было так банально. Затем последовал гнев. Прямо сейчас я в полном беспорядке, и я не знаю, что делать. Часть меня очень злится на него, очень сломлена им, что я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое, чтобы я могла продолжать свою жизнь и притворяться, что его никогда не было. Другая половина скучает по нему, жаждет его. Эта часть хочет, чтобы он сражался, потому что, если он откажется от меня, я буду навсегда потеряна без него. Эта часть явно забыла, что он обрюхатил другую женщину. Это раздражает. Я борюсь с собственными эмоциями, и это изнурительно. Если это то, что любовь делает с тобой, то к черту такую любовь. Я теряю способность связанно мыслить, но рациональные мысли никогда не были моей сильной стороной, когда дело доходило до Тео.
Моя единственная цель и моё спасение теперь – моя работа.
Сейчас восемь тридцать утра, и я сижу за своим столом, печатая контракт, когда входит мистер Симмонс. Он никогда сюда не приходит, не говоря уже о том, что сейчас рано. Если он хочет видеть кого-то, то они идут к нему.
– Джоша еще нет, – я вежливо улыбаюсь.
– На самом деле я пришёл к вам, мисс Паркер – он садится на стул напротив моего маленького стола.
– Что я могу сделать для вас, мистер Симмонс?
Он складывает руки на коленях.
– Ну, это на самом деле о том, что я могу сделать для тебя.
Он тепло улыбается.
– Это повышение, мисс Паркер.
– Я... но я просто стажёр – я заикаюсь.
– Стажёр, который произвёл на меня впечатление. У меня не было ничего, кроме восторженных сообщений о вас от некоторых из наших лучших клиентов. Он улыбается, и мой живот делает кульбит. Эллис. Я не хочу никакого повышения, если к нему причастен он. Я не хочу от него ничего.
Симмонс встает.
– Зайдите в кадровый отдел насчет вашего повышения. Вы переедете в другой офис, и, мисс Паркер, – я встречаюсь с ним взглядом – сегодня днём у вас встреча с вашим первым клиентом. Зал для совещаний, в два.
Чёрт, сегодня днём?
– Я буду там для поддержки, поэтому не паникуйте. – Он криво усмехается, прежде чем покинуть комнату.
Повышение. Просто так. Чёрт, наверняка Тео причастен к этому. Я работаю здесь всего пять месяцев. Прошла только неделя, как я вернулась из своего внезапного двухнедельного отпуска по «семейным обстоятельствам», который на самом деле был эмоциональным срывом, и это не могло быть очень хорошо. Сейчас я вряд ли заслуживаю повышения, но я знаю, что Симмонс сделает всё, чтобы осчастливить Тео. Приму ли я это? Так или иначе, в ближайшее время я должна решить это. Готова ли я к этому повышению? Чёрт, конечно. С тех пор как я вернулась, я расшибаюсь в лепёшку. Я с головой погрузилась в свою работу, так как это прекрасное отвлечение от всего дерьма, что происходит вокруг меня. Так что с учётом бывшего парня, который не может удержать свой член в штанах, не говоря уже о его жуткой склонности к преследованию, и насильника, который был осуждён, я нуждаюсь в этом повышении. Там где моя личная жизнь терпит фиаско, моя карьера идёт в гору. На этой неделе я буквально жила на работе, выискивая лазейки и находя исключения, которые Джош не нашёл, помогая тем самым решить некоторые из его самых сложных дел. Может у меня просто паранойя? Возможно, это Джош выдвинул меня на повышение. Мне нужно поговорить с ним.
Как только я выпила столько кофе, что могу получить высокую степень зависимости, сжав зубы, я спускаюсь в отдел кадров. Знаете, что я думаю? Дарёному коню в зубы не смотрят. Даже если это сделал Тео, он должен мне, и я готова к этому. Может, мне и дают повышение из-за него, но это будет моя собственная работа, которую, уверена, я заслужила. Я подписываю новый контракт... с двойной оплатой. Думаю, что я и «Прада» могли бы проводить намного больше времени вместе.
Я не вижу Джоша до конца дня. Я знаю, что у него назначены встречи впритык одна за другой, поэтому, в любом случае, я не ожидаю увидеть его здесь. Я посылаю сообщения Джорджу, Молли и Гарри, говоря, что я получила повышение по службе, и я больше не стажёр. Джордж первый, кто мне отвечает: «Да, сучка! Моя девочка сделала это. Ты, я и большая бутылка вина должны устроить праздник. Сегодня. Надень что-нибудь сексуальное для меня. О, и вино покупаешь ты. Ха! Xxx». Я улыбаюсь. Как только я собираюсь положить свой телефон в сумку, он начинает звонить. На экране светится имя Тео. Я проверяю часы на стене. Двенадцать тридцать, вовремя. Он звонит мне пять раз в день с какой-то религиозной педантичностью на протяжении всей прошлой недели, и пять раз в день я отклоняю вызов. Он никогда не оставляет сообщение, просто снова звонит несколько часов спустя, как будильник. На этот раз я действительно хочу кое-что ему сказать.
Я нажимаю на зелёную кнопку и подношу трубку к уху.
– Ты как-то причастен к этому? – шиплю я.
– Лилли, ты ответила, – говорит он.
– Это очевидно, теперь ответь на мой вопрос.
– К чему я причастен? – он кажется искренне удивлённым.
– Ты разговаривал с Симмонсом? – кричу я.
– На самом деле нет. А что?
Я раздражена. Должна ли я сказать ему?
– Меня повысили. Я предположила, что ты имеешь к этому отношение. Скажи мне правду. Это ты?
– Поздравляю. Нет, я не имею к этому никакого отношения. Ты знаешь, тебе нужно больше верить в себя. Ты очень хороший адвокат, Лилли. – Стервозная часть меня отказывается принимать от него какие-либо комплименты.
– Хорошо. Я просто хотела знать. О, и не воспринимай этот короткий перерыв в радиомолчании, как шаг навстречу. И перестань звонить мне, от тебя несёт отчаянием. – Он смеётся, и я вешаю трубку, моё сердце сильно бьётся от этого глубокого хриплого звука.
Я провожу свой ланч, просматривая файл для этого нового клиента, пока ем свои «диетические» мармеладки. Случай простой: поглощение компании. Легко. Я изучаю детали и трачу час, исследуя всё, что нужно знать о компании, прежде чем я составлю план атаки.
***
В два часа Симмонс входит в конференц-зал в сопровождении, как я предполагаю из своего предыдущего чтения, – Джеймса Харди, моего нового клиента. Я отгоняю своё волнение, когда Симмонс переключает своё внимание и улыбается мне.
– Мисс Паркер, это мистер Харди. – Я поднимаю взгляд на Джеймса Харди. Его рост должно быть не менее шести с половиной футов (прим.ред.198 см). Ему, скорее всего, лет тридцать пять или чуть за сорок. В его тёмных волосах слегка поблёскивает седина. Он хорошо сложен. У него прекрасная улыбка, как на рекламном плакате, все зубы белые, блестящие и идеально правильные. То, что сразу привлекает внимание, это его глаза: яркие и знающие, окружённые морщинками от смеха. Он ведёт себя спокойно и уверенно. Без всяких сомнений ... он привлекательный взрослый мужчина.
– Мисс Паркер. Зовите меня Джеймс. Я много слышал о вас, – он тепло улыбается.
– Зовите меня Лилли, – отвечаю я. – Надеюсь, только хорошее. – Он слишком долго смотрит на меня.
– Я рассказывал мистеру Харди о поглощении, которое вы организовали для «Эллис Групп», – злорадствует Симмонс.
– Хм, ну, это был Джош...
– Чепуха. Ты хорошо поработала над этим. Долг платежом красен. – Он поворачивается к Джеймсу. – Вот она, скромность. Эллис не доверяет такие вещи кому угодно. – Нет, конечно, если только он не пытается залезть в ваши трусики. Я отодвигаю эту мысль подальше и вновь надеваю маску профессиональности.
– Я прочитала ваши документы, Джеймс, и у меня есть план действий для вас.
– Сразу к делу. Мне это нравится. – Он улыбается мне, но я быстро отвожу взгляд. Мы все втроём садимся за стол для переговоров.
– Моя цель проста. Я хочу «Уайетт Энтерпрайзис», – он встречает мой взгляд. – Ты можешь получить компанию для меня?
– Конечно, – я усмехаюсь.
– Отлично. Покажи мне, что ты приготовила, – улыбается он.
– «Уайетт Энтерпрайзис» умирает. Сегодня утром их акции упали на два процента. Не говоря уже о пяти процентах в прошлом месяце. Акционеры готовы продавать акции. Сам Уайетт сейчас владеет только тридцатью пятью процентами бизнеса. За последние несколько лет ему пришлось продать большой пакет акций, чтобы удержать бизнес на плаву. Теперь он прижат к стене. Это прекрасная возможность. Сделайте ему предложение, прежде чем его акции упадут ещё больше. Он будет вынужден его принять.
– А если он не примет его?
Я улыбаюсь. Мне нравится такое дерьмо.
– Мы станем враждебными. Начнём скупать акции агрессивно. Вы обратитесь к акционерам. Чёрт, дайте им знать, что вы хотите доли в «Уайетт Энтерпрайзис», и они будут продавать их вам быстрее, чем вы успеваете делать деньги. Артур Уайетт не в положении, чтобы противостоять вам. У него нет ни денег, ни ресурсов, ни поддержки.
– Сколько? – он ухмыляется.
Это тот момент, когда я должна, вероятно, показать какие-то моральные ценности. Хах, будем реалистами. Я адвокат. Я бы не стала адвокатом, если бы учитывала людские чувства. Если мне нужна эта компания, она будет у меня, я не потеряю от этого сон. Если они проиграют, то только потому, что они слабы. Я сделаю всё для победы.
Я пожимаю плечами.
– Пятьдесят процентов акций вы сможете приобрести на двадцать пять миллионов фунтов, так что полная цена выкупа составляет пятьдесят миллионов. Это текущая рыночная стоимость. К следующей неделе она будет стоить меньше, так что это хорошее предложение. – Он наклоняет голову, на его лице мелькает маленькая улыбка.
