Текст книги "Кем был Гитлер в действительности"

Автор книги: Курт Бахман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

В. Реккерт: И все-таки не были ли антикапиталистическая демагогия и уверения в желании ликвидировать капитализм собственным вкладом Гитлера в национал-социалистскую политику?

К. Бахман: Фашистская пропаганда пользовалась многими цветистыми лозунгами, причем именно антикапиталистическими, чтобы внедриться в ряды рабочего класса. Программа НСДАП от 25.11.1920 г. обещала многим многое:

Пункт 11: «Ломка налоговой кабалы».

Пункт 13: «Национализация уже обобществленных (трестов) предприятий».

Пункт 14: «Участие в прибылях крупных предприятий».

Пункт 17: «Земельная реформа при безвозмездной конфискации».

Пункт 23: «Борьба против заведомой политической лжи и ее распространения через прессу».

Ни одного из этих социальных посулов нацисты не выполнили.

Что касается политических и идеологических поборников интересов капитала! то они, признавая недуги капитализма, объявляли их излечимыми.

Фашисты же, наоборот, утверждали, что они якобы стремятся создать вне рамок капитализма национальный строй, которому они приклеивали ярлыки вроде «национальный социализм», «национал-социалистическое народное сообщество» и т. п.

В. Реккерт: Эта антикапиталистическая нацистская демагогия была чистым мошенничеством.

К. Бахман: Когда по заданию монополий фон Гинденбург передал власть фашистам, ничего не изменилось в отношениях собственности и производства. Крупп остался Круппом, а Тиссен – Тиссеном. Экономическая и политическая власть монополий и крупных банков укрепилась в невиданной до тех пор мере. Уже 15 июня 1933 г. был созван «генеральный совет немецкой экономики», в котором крупнейшие концерны были объявлены прямо ответственными за организацию всей экономики. Экономика и политика, монополии и государство во время нацизма были так тесно связаны, как никогда ранее.

В. Реккерт: Даже основной лозунг НСДАП, на удочку которого попались столь многие, был провозглашен не Гитлером. «Великодушно» присваивая себе заслуги других, он писал в своей книге «Майн кампф», что пришел к пониманий лозунга «ломки налоговой кабалы» как якобы решающего средства для подъема народного благосостояния благодаря одному из старых членов партии. Его звали Готфрид Федер, и он считался, до 1933 г., ведущим идеологом НСДАП. Пустая, по сути, формула о «ломке налоговой кабалы» вошла в программу партии в 1920 г. Мы уже говорили, что на рабочих антикапиталистическая демагогия влияла в небольшой степени. Для кого же был выдуман лозунг о «ломке налоговой кабалы»?

К. Бахман: Громкие слова против «налоговой

кабалы» «банковских и биржевых князей» и многие другие влияли в первую очередь на мелкобуржуазные массы и одурманивали их. Им угрожало разорение из-за последствий войны и инфляции. Увязшие в долгах, преследуемые сроками уплаты долговых взносов, кошмарным видением прихода судебного исполнителя и распродажи с молотка их имущества, мелкие торговцы, ремесленники, а также крестьяне из небогатых и середняков клевали на обещания освободить их от «налоговой кабалы». Под этим они понимали возвращение социальной стабильности и избавление их от перехода в пролетарии, в ряды тех, кто задавлен тяжелой нуждой.

ОБМАНЩИК НАРОДА – ВРАГ НАРОДА

В. Реккерт: За всеми национал-социалистскими лозунгами и демагогией о близости к народу Гитлер скрывал глубокое презрение и враждебность к нему.

К. Бахман: Гитлер, навлекший на наш народ столько бедствий, всегда использовал народные массы только как политический инструмент, чтобы сделать их покорными хищническим интересам монополистической буржуазии. В ходе разбойничьей войны против народов Европы, особенно против Советского Союза, стали более утонченными лишь методы оболванивания, но тем безграничнее был террор в отношении всех тех, кто оказывал сопротивление преступной войне.

Политика и интересы масс не имели в фашистском понимании ничего общего друг с другом. Фашистские политики рассматривали народные массы – прямо по Ницше – как нечто тупое, нетворческое, как безвольный инструмент и исполнителя приказов. Народ был для них пластилином в руках великих людей, которые якобы делают историю. Рабочие и крестьяне призваны надрываться на работе, сражаться и умирать на войне, производить и выращивать детей, которые в свой черед должны работать, не разгибая спины, сражаться и умирать. По мнению Гитлера, каждое поколение немцев должно было бы повоевать. Противопоставление политики и интересов масс – эго позиция, целиком и полностью вытекающая из j/ржуазного образа мышления.

В. Реккерт: Этой позиции, в соответствии с которой собственному народу отводится лишь роль статиста в истории, отвечает то, что центральное место в пропаганде отводится вдалбливанию предрассудков и лжи. Если народу не следует самому играть активную роль в защите своих интересрв и он даже должен быть мобилизован против них, как того хотели нацисты, то ему не нужно просвещение, более того, надо любыми путями закрыть ему доступ к просвещению. Отсюда жестокий террор против любых проявлений собственных мыслей, зверские преследования, и прежде всего коммунистов, травля марксизма как мировоззрения трудящихся масс.

Гитлер, «Майн компф»:

«Задача пропаганды состоит не в научном образовании каждого отдельно взятого, а в показе массе отдельных фактов, событий, необходимости чего-либо и т. д. ...Искусство тут состоит исключительно в том, чтобы сделать это таким превосходным образом, дабы возникло всеобщее убеждение в действительности факта, необходимости события, правильности чего-то необходимого... Поскольку задача необходимости... должна состоять в том, чтобы привлекать к чему-то внимание толпы, а не в поучении и без того сведущих в науках или стремящихся к образованию и познанию, то действие толпы должно быть направлено все больше только на чувства и весьма относительно на так называемый разум...

Способность восприятия у большой массы весьма ограничена, ее разумение мало, зато велика забывчивость. Из этих фактов вытекает, что любая действенная пропаганда должна ограничиваться лишь очень немногими задачами и ей надлежит использовать их в лозунговом стиле до тех пор, пока даже самый распоследний ие окажется в состоянии, под влиянием этих лозунгов, представить себе желаемое... Задача пропаганды не нивелировка в правах, а исключительно подчеркивание одного из них, именно ею и представляемого. Не следует объективно исследовать истину, если она подходит другим, чтобы потом подать ее массе с доктринерской откровенностью, она должна всегда служить своей истине».

Адольф Гитлер. Майн кампф. 2 тома в одном томе, 13-е изд. Мюнхен, 1932, с. 197, 198, 200.

ГИТЛЕР – ЗАПРАВИЛА ИЛИ МАРИОНЕТКА!

В. Реккерт: Теперь мы можем перейти, пожалуй, к центральному вопросу в дискуссии о личности Гитлера и фашизме. Буржуазные биографы Гитлера видят в нем всемогущего деятеля, на которого, и только на него, следует взвалить ответственность за все деяния и злодеяния нацизма. Фест утверждает, направляя это против нас – марксистов, что Гитлер «не только не был продажным, но и не состоял в союзе с крупным капиталом».

К. Бахман: Гитлер облекал в слова, во фразы, в политическую и военную практику то, что отвечало разбойничьим замыслам и целям реакционных сил и группировок немецкого финансового и монополистического капитала.

Противники марксизма облегчают себе борьбу с ним тем, что они извращают марксистские концепции. Они конструируют сами себе своих марксистских противников. А то, что сконструировано себе в угоду, слабо и легко победимо. «Славные» победы над марксизмом со времен Маркса и поныне празднуются таким вот образом. Гитлер сам был мастаком «полемики» такого рода. Так был «опровергнут» марксистский анализ фашизма, которому приписывалось, будто в его освещении Гитлер предстает только как марионетка крупного капитала. Отношение представителей капитала к Гитлеру и другим главарям НСДАП не может быть объяснено изображением этих представителей как людей, которые заставляют кукол танцевать. Одно дело – политические отношения, другое – механический процесс. Марионетки – это безвольные инструменты, политики же имеют собственные планы, интересы, цели, собственные взгляды на стратегию и тактику, на различные социальные вопросы. То, что делает какого-либо политика буржуазным политиком, это – объективное совпадение его политических взглядов с коренными интересами класса капиталистов.

Для немецкой буржуазии было важно, чтб думал Гитлер о прошедшей и предстоящей войнах, какие у него были взгляды насчет преодоления и уничтожения революционного, реформистского и профсоюзного рабочего движения, как он судил о методах и средствах обуздания и мобилизации масс в реакционных целях. Для нее представляло относительно малый интерес или было полностью безразлично то, как относится Гитлер к вегетарианству, любит ли он музыку, почитает ли Вагнера и т. д. Об этом тоже можно было бы побеседовать с господином Гитлером, но только после договоренности о главном.

Определяющим для отношения класса капиталистов к Гитлеру было и оставалось их убеждение в том, что он и НСДАП были для них полезны.

В. Реккерт: Отношения между нацистами и крупным капиталом нельзя определить как отношения механической зависимости, а также как союз, в который могли вступать все новые партнеры.

К. Бахман: Понятие «союз», как показывает опыт, может вызвать неправильные представления об отношениях между фашистскими главарями и влиятельными деятелями класса капиталистов. Это происходит тогда, когда представляют себе их отношения, как связь двух одинаково сильных или в равной мере самостоятельных и тем самым свободных в своих действиях партнеров.

Заправилы капитала всегда имели и имеют в запасе разные политические средства, они располагают различными возможностями для укрепления своего господства и обеспечения своих прибылей.

У фашистских же главарей и Гитлера, которые искали счастья, а также благополучия и богатства в области политики, не было никакой альтернативы. Либо они были бы приняты «сильными» этого высшего социального слоя, либо они провалились бы. Учитывая это, они и домогались всеми средствами расположения богатых.

В. Реккерт: Историки говорят, что НСДАП позднее, будучи правящей партией, была партнером крупной буржуазии.

К. Бахман: В буржуазных партиях отражаются интересы различных слоев, течений и классов. Партии являются представителями этих интересов, но не самих этих классов. Они обладают историческим опытом, вырабатывают относительную самостоятельность и входят при этом между собой в коалиции, но никоим образом не напрямую с монополистическими группами. Они действуют не как союзные партнеры концернов. Они также не являются их техническими или торговыми представителями, они есть их политические уполномоченные. Это относится к НСДАП так же, как и к другим буржуазным партиям.

В. Реннерт: Итак, центральный вопрос отношений между нацистами и крупным капиталом состоит в том, насколько Гитлер и НСДАП могли политически выражать интересы буржуазии.

К. Бахман: В конце мирового экономического кризиса нацистская партия наилучшим образом отвечала стремлениям самых реакционных сил германского финансового и монополистического капитала подавить с помощью террора революционное рабочее движение, равно как и их стремлению к вооружению, экспансии, их вечному «дранг нах Остен» (натиску на Восток), стремлению к господству в Европе. Все это было в политике, которую им предлагали Гитлер и его партия.

МЮНХЕНСКИЙ ПУТЧ

В. Реккерт: Тем не менее путч в Мюнхене – первая попытка разгромить республику и установить фашистскую диктатуру – провалился. В то время Гитлер, очевидно, не то что не был поддержан влиятельными силами капитала, а, скорее, брошен на произвол судьбы, если я правильно это понимаю.

К. Бахман: Представления об искренней верности непригодны для характеристики отношений между буржуазией и главарями фашистов.

8—9 ноября 1923 г. фашистская партия провалилась вместе с другими реакционными силами Баварии. А Гитлер очутился не в Берлине, в правительственном квартале, а снова в тюрьме. Его далеко идущие планы тогда рухнули. Произошло это вовсе не потому, что путч был организован в высшей степени дилетантски, это было связано с позицией немецкой буржуазии...

В. Реккерт: ...которая хотя и кокетничала по поводу политических целей Гитлера, но сознавала, что нельзя достичь их в данный момент и методами путча.

К. Бахман: Большинство немецкой буржуазии

к этому моменту было научено историческим опытом, до которого Гитлер и его сообщники по путчу своим умом еще не дошли и поэтому не восприняли его как предупреждение об опасности. Капповский путч 1920 г. показал, что фронтальная атака против Веймарской республики сплачивала реформистское и революционное рабочее движение и тем самым ставила под угрозу основное условие политического существования капитализма в Германии – раскол рабочего класса. Вот так внутри буржуазии все больше преобладало мнение, что ликвидировать республику следует путем таких систематических действий, которые не содействовали бы созданию объединенного фронта рабочего класса.

Пауль Сильверберг, из речи на собрании членов имперского объединения немецкой промышленности 4.XI. 1926 г : «Нельзя управлять без рабочих. И если это верно, то надо иметь мужество прийти к выводу: нельзя управлять без

социал-демократии, в которой подавляющее большинство немецких рабочих видит своего политического представителя. Немецкая социал-демократия должна быть привлечена к ответственному сотрудничеству... Если социал-демократия встанет на почву фактов, будет против радикального доктринерства и всегда разрушающей, никогда не созидающей политики улицы и насилия, то она вместе с предпринимателями и под их руководством поведет Германию и немецкую экономику к успехам и процветанию».

Цит. по: Вольфганг Ругеи Вольфганг Шуман. Документы немецкой истории 1924—1929 гг.. Франкфурт-на-Майне, 1977, с. 69.

Мюнхенский путч 1923 г. погрешил против этого тактического принципа буржуазии. И в самом деле, путчисты в Мюнхене не имели политической поддержки большинства немецкой буржуазии, хотя у них и были прямые связи в других областях рейха с кругами немецкой тяжелой промышленности. Она верила, что сможет разбить революционные силы немецкого рабочего движения с помощью средств подавления, которые предлагала Веймарская республика. И она могла полагаться на то, что социал-демократическое руководство попытается удержать рабочий класс. И это удалось с помощью рейхспрезидента; власть тогда была в руках социал-демократа Фридриха Эберта и рейхсверовского генералитета, опиравшихся на пакт между оппортунизмом и милитаризмом, который в 1918—1919 гг. сыграл столь пагубную роль.

В. Реккерт: В то время Гитлер еще не был нужен.

И. Бахман: По поводу этой проблемы нельзя сказать ни да, ни нет. В 1923 г. фашистская партия не была нужна для того, чтобы преодолеть тогдашний кризис немецкого капитализма. Более того: своей мюнхенской акцией она помешала власть имущим в тактическом смысле. Но тем не менее НСДАП считалась ценной силой, которую в подходящее время можно будет использовать. Гитлер после неудавшегося путча был схвачен, в 1924 г. он предстал перед судом. Суд обошелся с путчистами в высшей степени снисходительно. Гитлер был осужден к пяти годам заключения. Но уже в конце 1924 г. он был досрочно освобожден.

Условия, в которых находился Гитлер и другие путчисты, а среди них был также Рудольф Гесс, который как один из главных военных преступников отбывает пожизненное заключение в тюрьме Шпандау под охраной бывших союзников (в крепости Ландсберг-на-Лехе), несравнимы с обычным тюремным заключением, где значительно тяжелее.

«МАЙН КАМПФ»

В. Реккерт: Это проясняет, почему он мог писать там книгу «Майн кампф». Она выражает в самой концентрированной форме националистическую, шовинистическую и расистскую идеологию, направлена против республики и демократии, против социалистов и коммунистов. Об этой книге часто говорили, будто ее мало читали, или того хлеще: потом никто не хотел признаваться, что читал ее.

К. Бахман: Вся шумиха вокруг этого главного фашистского опуса служила и до и, конечно, после установления фашистской диктатуры тому, чтобы представить Гитлера как духовного светоча «движения» и рекомендовать его таким образом в фюреры.

Содержание книги, которое выявляет крайне антигуманный, варварский, террористический, равно как и контрреволюционный, образ мышления, было, несомненно, знакомо фашистам в любом случае, независимо от того, читали ли они эту книгу или нет.

Реакционное по духу содержание «Майн кампф» нашло широкое отражение в речах Гитлера и других нацистских главарей, в печати НСДАП, в радиопередачах, брошюрах и т. д., а после 1933 г. в школьных учебниках. Современники фашистской диктатуры наизусть произносили целые фразы и куски из книги Гитлера, даже никогда не держа ее в своих руках. Фашистские организации подносили ее в подарок по любому поводу. После 1933 г. ее вручали молодым людям, вступающим в брак. Гитлер, который после нее объявил себя писателем, получал большие гонорары.

В. Реккерт: Гитлер письменно изложил кое-что из того, что он усвоил в период своей политической деятельности между 1920 и 1923 гг. Он разглагольствовал о склонности «массы» к соблазну, о методах проведения собраний и о других подобных темах, что явно свидетельствовало о его стремлении вновь выйти на политическую арену после освобождения из заключения, дабы воздействовать на народные массы в реакционном духе.

К. Бахман: Реакционные националистически настроенные судьи, образовавшие так называемую народную судебную палату, обращались с фашистами в высшей мере предупредительно и не упускали возможности их проинструктировать, как лучше действовать. Скамья подсудимых превратилась в своего рода школьную скамью. После того как Гитлеру четко разъяснили суть национального образа мышления, судьи изложили ему методы путчизма. Они внушали обвиняемым, чтобы те в будущем пользовались подобающими формами борьбы против республики, более умело оценивали соотношение сил противника и добивались максимально возможного единства всех реакционных сил.

Эти поучения Гитлер, разумеется, не излагал в «Майн кампф», ибо они могли сорвать с него ярлык «революционера». На самом же деле он уже тогда и даже ранее понял, что путч в Германии не может привести к установлению фашистской диктатуры из-за высокой организованности рабочего класса и что поэтому следует найти нечто иное взамен тактики путча.

ВЕЙМАР ЗАЩИЩАЛ НАЦИСТОВ

В. Реккерт: В 1924 г. была законная возможность выслать Гитлера из рейха, тем более что он не имел немецкого гражданства. Буржуазные историки утверждают, что фашизм уже тогда не был немецким и уж вовсе не баварским явлением. Фашистское движение создавалось во многих странах. В Италии фашизм Муссолини уже создал свою еще не окрепшую власть. То, что Гитлера не выслали, свидетельствовало о симпатиях баварских чиновников и судей к правым экстремистам. Если бы это произошло, то фюрер достался бы не немецкому, а австрийскому фашизму. Пост Гитлера в НСДАП занял бы другой. В 1925 г. это было сделать тем легче, что положение Гитлера в НСДАП не отличалось прочностью.

Следует отметить, что решительные действия органов власти буржуазной республики против надвигающегося фашизма, «кровопускание» в его руководящей группе путем строгого наказания и преследования ушедших в подполье путчистов, полный и действенный запрет НСДАП, подавление замаскированных организаций, ее заменяющих,– все это, вместе взятое, ослабило бы на длительное время правоэкстремистских противников Веймарского государства.

В. Реккерт: Не случайность, что шаги такого рода либо не имели места, либо были нерешительными. Бережное отношение буржуазной юстиции, да и всей государственной власти к правым говорило о том, что носители государственной власти и правая оппозиция были близки друг другу. Их связывало отдаленное родство. Они действовали в интересах господства капитала, хотя и по-разному представляли себе политическую организацию буржуазного общества.

К. Бахман: Фашисты хотели ликвидировать республику, чтобы установить вместо нее другую форму господства – фашистскую диктатуру. Она должна была создать для капиталистической собственности большую безопасность на длительный период и предоставить широкие возможности для получения прибылей и безграничной экспансии. Такая перестройка капиталистической государственности, если к тому же применяются и грубые средства путча, дело весьма рискованное. Как сделать риск по возможности минимальным – вот что стало на будущее одним из ключевых вопросор в дискуссиях о тактике между правыми буржуазными политиками и капиталистами.

В. Реккерт: Итак, через потрясение власти

к укреплению власти на длительное время?

К. Бахман: Одно есть плата за другое. В качестве основного условия относительно безопасной перестройки системы буржуазного господства мыслился раскол рабочего класса, поскольку это гарантировало капиталу возможность достичь цели без помех.

Письмо князя Ойленбурга-Хергефельда от февраля 1931 г различным лицам равного с ним звания:

«Полный крах немецкой экономики и бесперспективность того, что нынешняя правительственная система смогла бы добиться перемен, дали мне повод заняться национал-социа-г.истическим образом мыслей.

Если я правильно понимаю, радикальная перестройка, к которой стремятся национал-социалисты, приведет к кризисам, преодолене которых проблематично, но тут я все же оставляю надежду, в то время как нынешняя система означает полное уничтожение».

Цит. по: Вольфганг Ругеи Вольфганг Шуман. Документы немецкой истории 1929—1933 гг. Франкфурт-на-Майне, 1977, с. 33.

Вопрос о стабилизирующей функции НСДАП в капиталистическом государстве дает возможность выявить еще один аспект. Если фашистские партии, не обладая политическим господством, напускали на себя вид, будто являются самыми решительными противниками господствующей системы, боролись, как говорили гитлеровские фашисты, против «системы», то и тогда они укрепляли капиталистические отношения, т. е. то положение, когда существуют буржуа и те, кто зависит от заработка, иными словами, эксплуататоры и эксплуатируемые. Своей демагогией и всеми своими действиями они удерживали часть трудящихся масс, которая хотела участвовать в политической жизни, от перехода на сторону левых, выражавших их подлинные интересы.

В. Реккерт: С 1924 по 1928 г. НСДАП играла такую роль в германском рейхе лишь относительно. Вокруг Гитлера и фашистов стало потише. Какие к этому были основания?

КОРРЕКТИРОВКА ПРОГРАММЫ

К. Бахман: После неудавшегося путча в рядах крайне правых царили большое смятение, споры и разброд. Гитлер, будучи узником крепости в Ландсберге, спокойно воспринял это, как и тот факт, что в 1924 г. фашисты потеряли более половины голосов избирателей, ранее их поддерживавших.

В последующие годы, когда капитализм в Германии стабилизировался экономически и политически, снизился уровень безработицы, зарплата хотя медленно, но росла и у мелкой буржуазии зародилась обманчивая надежда на лучшее будущее, нацистские агитаторы не оказывали влияния на массы. В мае 1928 г. НСДАП получила по всей территории рейха около 800 000 голосов, т. е. 2,6% от общего числа избирателей. Маленькая фракция ее депутатов – всего 12 человек – заняла свое место в рейхстаге. Для сравнения: СДПГ получила более 9 млн., КПГ – более 3 млн. голосов.

В. Реккерт: Почему НСДАП выжила в то время, когда еще не представляла собой значительной силы?

К. Бахман: Во-первых, и это главное, потому, что в среде монополистической буржуазии были силы, которые считали полезным и необходимым держать в резерве крайне правую партию. Эти люди по-своему извлекли урок из революции и послевоенного революционного кризиса. И во-вторых, потому, что национал-социалистское руководство не растерялось и не без оснований питало надежду, что с наступлением кризиса или другим потрясением Веймарского государства пробьет и их час. Гитлер, набивая себе цену, назвал это «верой». У «веры» был весьма солидный источник. Развивались прочные связи с руководителями немецкой тяжелой промышленности. Эмиль Кирдорф, генеральный директор акционерного предприятия «Гельзенкирхенер бергверкс АГ»– в то время самого крупного горнодобывающего концерна Европы, в 1927 г. стал членом НСДАП, и именно в те годы он был серьезной опорой нацистской партии. Гитлер этого не забыл и, когда стал «фюрером и рейхсканцлером», направился в Рурскую область, чтобы почтительнейше поздравить своего благодетеля с девяностолетием.

В. Реккерт: Гитлер в эти годы укрепил свое положение фюрера в НСДАП. Он действительно стал номером один в партии. Вопреки мнениям другого рода, он настаивал на проведении в жизнь принципа, согласно которому националистическую и шовинистическую демагогию (например, лозунги, направленные против «позорного Версальского диктата») следует поставить в центр борьбы за обработку масс и, наоборот, не перебарщивать с социальной демагогией и ее антикапиталистической фразеологией. Фюрер НСДАП считал, что лучше отказаться от нескольких сотен тысяч отсталых пролетариев и полупролетариев, чем допустить слишком много неясностей насчет основных позиций партии и тем самым повредить хорошо складывавшимся отношениям с буржуазными кругами. Силы в НСДАП, которых неправильно называют левыми национал-социалистами и которые в действительности хотели лишь усилить ложную «социалистическую» агитацию, были вынуждены подчиняться дисциплине.

К. Бахман: Во всяком случае, соответствующие пассажи программы сначала оставались без изменений. Гитлер настаивал на том, что программа – вещь неизменимая. Такая позиция должна была освободить его и руководящую группу от внутрипартийных дискуссий. 25 пунктов программы и без того служили НСДАП только в рекламных целях, и поэтому «социальная программа» была сформулирована достаточно цветисто. В то же время он поручил в 1928 г. дополнить программу одним важным «примечанием», что НСДАП ставит целью осуществление земельной реформы в пользу малоземельных и безземельных крестьян, но крупное землевладение сохраняется. Лишь «еврейской» земельной собственности угрожает конфискация.

В. Реккерт: Это же анекдот! Ведь за чертой городов в германском рейхе вряд ли были земли, которые находились в собственности немцев еврейского происхождения.

К. Бахман: Тем не менее это толкование программы свидетельствует о том, что руководство НСДАП установило хорошие связи с кругами крупных землевладельцев. Пункт программы, который подвергал опасности эти связи, был объявлен недействительным.

В. Реккерт: В это же время Гитлер уклонялся быть избранным в рейхстаг. Не примечательно ли, что Гитлер не позволял выдвигать его кандидатуру и в то же время говорил, что никогда не упускал возможности выступать с речами?

К. Бахман: Действительно, Гитлер лишь после того, как, получив в 1931 г. звание государственного советника, стал немецким гражданином, впервые выступил в рейхстаге 23 марта 1933 г. Коммунисты уже тогда были лишены своих мандатов, а большая их часть была арестована. Поджигатель Геринг организовал пожар в рейхстаге, чтобы свалить вину за эту позорную акцию на коммунистов. Так КПГ была загнана в подполье. Вокруг здания стояли одетые в коричневую и черную форму колонны, готовые наброситься на членов социал-демократической фракции.

У Гитлера был хитрый расчет. Он хотел, находясь вне рейхстага, натравливать и взвинчивать, но не аргументировать. Кроме того, он показывал, что нацисты хотели бы ликвидировать парламент, а с ним и все буржуазно-парламентские формы господства и управления. Геринг (ранее посредник между НСДАП и крупной индустрией, главнокомандующий военновоздушными силами, руководитель военной экономики, приговорен как главный военный преступник к смертной казни), Геббельс (нацистский гауляйтер Берлина до 1933 г., глава пропагандистского аппарата и мастер одурманивания народа и клеветы, избежал виселицы, покончив самоубийством), Фрик (руководитель фракции НСДАП в рейхстаге, до 1934 г. министр внутренних дел, приговорен к смертной казни как главный военный преступник и казнен) и другие неоднократно заявляли в рейхстаге, что они заседают здесь только под давлением обстоятельств, что придет день, когда со словопрениями будет покончено. Тем, что он держался в стороне от любой дискуссии, Гитлер демонстрировал всем нацистским ораторам тактический принцип – не давать себя втягивать в дискуссии t коммунистами и социал-демократами, не допускать на собственных собраниях никаких высказываний и вопросов с места, а, с другой стороны, появляться на мероприятиях антифашистских партий только для того, чтобы мешать им или если удастся, то и срывать. Такая тактика наглядно отражала тот факт, что для фашистов речь шла не о борьбе за правду, а о совращении с правильного пути, важнейшим средством чего они считали наглую ложь.

«ГИТЛЕРОВСКАЯ ВОЛНА» —

ОБЕЛЕНИЕ ГИТЛЕРА

В. Реккерт: Анализ событий тех лет (1924—1928) приводит к выводу, что безвредного фашизма не бывает. Уже на самой ранней стадии были сформированы фашистские кадры, которых натаскивали на террор против антифашистрв

К. Бахман: Исторический опыт учит (в наши дни он вновь и вновь подтверждается): фашизму, как старому, так и новому, нельзя давать ни одного миллиметра пространства. Его необходимо своевременно подавлять в тесном единстве со всеми теми, кто готов защищать конституционные демократические права и свободы и выступать за их расширение.

Прошлый опыт учит, что власть имущие всегда держат камень за пазухой. Вряд ли министр внутренних дел станет оспаривать неофашистский характер НДП, «Немецкого народного союза», «НСДАП—АО» ¹² и примерно трехсот других мелких фашистских группировок, находящихся в процессе формирования.

Вопреки статье 139 нашей конституции эти силы могут (зачастую под защитой полиции и с полного одобрения местных городских властей) устраивать незаконные сборища.

Фильм Феста и его книга служат обелению личности Гитлера. Сегодня они являются кульминацией «гитлеровской волны». Она, судя по всему, имеет целью вновь сделать фашизм, как форму господства, респектабельным и поправить лишь пару «ошибок», вроде преследования евреев. Подправленный таким манером образ Гитлера выдается за модель преодоления кризисов в будущем. Так немецкий фашизм держат про запас как одну из политических возможностей.

В. Реккерт: Нередко утверждают, что мы поумнели, а тогда фашистскую угрозу не смогли так ясно распознать.